Что такое берлинский пациент
Первый в истории излечившийся от ВИЧ берлинский пациент умер от рака
Тимоти Рэй Браун, первый человек в мире, вылечившийся от ВИЧ, умер 29 сентября 2020 года. Практически до последнего дня он общался с сообществом, давал комментарии и интервью.
Как писал «СПИД.ЦЕНТР», последнее время берлинский пациент находился в калифорнийском хосписе. В 2019 к нему вернулась лейкемия — рак крови, но обнаружили ее уже на последней стадии. Много лет назад именно эта болезнь помогла Тимоти избавиться от ВИЧ.
Многие годы Тимоти Рэй был для медиков научной загадкой. В 1995 году у него обнаружили ВИЧ, тогда он учился в Берлине, поэтому его и стали называть берлинским пациентом. В 2007 году ему диагностировали лейкемию. Мужчина прошел через трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток. Спустя некоторое время после процедуры у него в крови перестал обнаруживаться ВИЧ. Вирус не вернулся даже после отмены антиретровирусных препаратов. Признаков наличия ВИЧ у него с тех пор ни разу не обнаружили.
Он не стал скрывать свою личность и занялся активизмом. Помогал продвигать научные исследования в области лечения ВИЧ, выступал на конференциях, давал интервью и комментарии. О том, как он привлекал внимание к поиску лекарства от вируса, можно почитать здесь, а о его жизни и борьбе — в этом материале.
Тимоти Рэй Браун не раз говорил, что никогда не хотел бы быть единственным выздоровевшим. «Я все еще надеюсь, что все, живущие с ВИЧ, будут излечены в течение моей жизни», — говорил Браун журналисту издания BAR.
Подробнее об излечении Тимоти Рэя Брауна — в материале «СПИД.ЦЕНТРа».
Быть «берлинским пациентом». Рассказ единственного в мире человека, излечившегося от ВИЧ
В Париже завершилась девятая Международная конференция по борьбе с ВИЧ и СПИД. В ней принял участие американец Тимоти Рэй Браун, также известный как «берлинский пациент» – единственный в мире человек, полностью излечившийся от вируса.
В 2007 году у него обнаружили лейкемию. Для лечения нужна была пересадка стволовых клеток костного мозга. Врачи в Берлине нашли свыше 200 подходящих доноров. Во время проверки их крови на генетические мутации у одного из добровольцев обнаружили редкий тип белка. Люди с таким геном невосприимчивы к ВИЧ.
Тимоти Браун рассказал телеканалу Настоящее Время о долгих годах борьбы с вирусом и как еще один неутешительный диагноз оказался спасением.
«Я – первый и пока единственный человек в мире, излечившийся от ВИЧ.
Существует множество центров, ищущих способы борьбы с ВИЧ. Каждый делает это по-своему. Способ, которым я излечился, я бы не рекомендовал никому – это было очень трудно. Несколько раз я почти умер. Это совсем не весело. Было много боли, страданий. Я сказал себе, что выживу – и я выжил.
Быть «берлинским пациентом». Рассказ единственного в мире человека, излечившегося от ВИЧ
No media source currently available
В 1995 году мой бывший партнер, и к тому времени уже друг, сказал, что он ВИЧ-положительный. Это разбило мне сердце.
Он посоветовал, чтобы я тоже прошел тест на ВИЧ. И я его прошел в том месте, где и он. Мои результаты оказались положительными.
Сейчас у меня иммунитет к ВИЧ, поэтому я пользуюсь презервативами только, когда мой партнер об этом попросит.
В общем, в 1995 году я узнал о своем ВИЧ, а в 2006 у меня обнаружили лейкемию. Мне нужно было пройти четыре курса химиотерапии. К несчастью, во время третьего у меня начался сепсис, и меня ввели в искусственную кому. Я надеялся, что мне больше не придется проходить химиотерапию, потому что моему организму, очевидно, это не очень нравилось.
Тем временем нашелся донор [стволовых клеток]. Мою кровь проверили и отправили в донорский банк стволовых клеток. У меня была очень высокая совместимость со многими потенциальными донорами, и у моего лечащего врача возникла идея найти донора с иммунитетом к ВИЧ.
Есть генетическая мутация под названием ССR5 Дельта 32, и люди, которые унаследовали эту мутацию от обоих родителей, это называется гомозиготной мутацией, такие люди имеют иммунитет к ВИЧ. Около 1% североевропейцев имеют такую мутацию, такого нет нигде в мире (у поморов на российском севере этот вид гомозиготной мутации составляет 3%, на Ближнем Востоке 0.2% – НВ).
И мы нашли такого человека. Это был мужчина из Германии, который жил где-то рядом с Кельном. Я мало о нем знаю, кроме того, что он откуда-то из-под Кельна. Он был студентом Университета Нью-Йорка. Он был в США, когда с ним связались. И он согласился помочь мне.
Сперва я отказался от трансплантации (стволовых клеток), потому что шансы успешной операции были около 50 процентов. Я мог принимать лекарства от ВИЧ всю оставшуюся жизнь, и, возможно, жить достаточно здоровой жизнью. Все было в порядке, у меня не было никакой лекарственной устойчивости, но где-то в конце 2006 года у меня случился рецидив. И я решил, что все же придется согласиться на трансплантацию.
Трансплантация стволовых клеток была экспериментом, ни у кого не было представления, как она подействует. Никто не знал, сработает или нет, я был подопытным кроликом.
Я не заплатил за лечение ни копейки, за все платила моя страховая компания. Мне очень повезло, что я лечился в Германии. Если бы я лечился в США, то был бы уже мертв. Скорей всего они бы посчитали неэтичным, потому что это был эксперимент. В Германии охотнее идут на риск в таких вещах. Иногда это срабатывает, иногда нет. В моем случае сработало.
Множество выдающихся ученых работают над созданием лекарства, но я не думаю, что найдется один универсальный способ лечения ВИЧ. То, как пришел к этому я – было очень опасно, и мне сильно повезло. Мне сильно повезло, что я остался жив.
До излечения от ВИЧ я работал и старался не думать о своем статусе, просто принимал лекарства – и все было хорошо. В Берлине можно говорить открыто о своем ВИЧ-статусе. Например, я рассказал все своему боссу и своим коллегам, тогда я работал в кафе. Все мои коллеги знали об этом. Конечно же, я не кричал на весь ресторан: «Эй, я ВИЧ-положительный!» Ничем хорошим это бы не закончилось.
В то время я не вел никакой политической активности. Но после лечения и периода восстановления, я решил, что должен говорить об этом, должен убедиться, что я не останусь единственным [исцеленным]. С 2011 года я этим и занимаюсь. Я понял, что не смогу жить спокойно, если хотя бы не попытаюсь убедиться, что я не единственный.
Я боялся проходить тест, потому что раньше диагноз ВИЧ был смертным приговором. Если у тебя нашли ВИЧ – через пару лет ты труп. Друг, который и посоветовал мне пройти тест, сказал: «Ты знаешь, возможно, через пару лет мы умрем». Это было страшно.
Сегодня же с таким диагнозом жить можно. Если принимать лекарства, продолжительность жизни может быть такой же, как у человека без ВИЧ. Единственное, тебе придется принимать лекарства каждый день до конца жизни. И это отстой. Что я хочу донести до всех – если удалось излечиться однажды, то это вообще возможно. Излечение возможно. Вылечить ВИЧ возможно. И я надеюсь, что ученые найдут способ вылечить ВИЧ».
Исцелившийся. История лондонского пациента об излечении от ВИЧ и рака
Берлинский пациент — первый человек в мире, исцелившийся от ВИЧ, был многие годы научной загадкой. Эксперимент повторить не удавалось. Но в марте 2019 года прогремела мировая сенсация — врачи рассказали о втором исцелении, известном как случай лондонского пациента. Через год он решил открыть свое лицо и имя — это Адам Кастильехо. Он перенес десятилетие изнурительного лечения и моменты отчаяния. Апурва Мандавилли рассказала в The New York Times историю Кастильехо, а СПИД.ЦЕНТР публикует перевод.
Спустя год с тех пор, как мир узнал о лондонском пациенте — втором человеке в истории, излечившемся от ВИЧ, — он вышел из тени, чтобы раскрыть свою идентичность. Это Адам Кастильехо.
Его рост метр восемьдесят, это крепкий длинноволосый мужчина с приятной улыбкой. Адаму Кастильехо 40, он излучает жизнерадостность и здоровье. Но его путь к исцелению был изнурительным и мучительным, он включал почти десять лет лечения и полного отчаяния.
Ему было сложно решить, открывать ли свое имя, учитывая пристальное внимание, с которым он столкнется. Но в итоге он понял, что в его истории есть огромный заряд оптимизма. «Это уникальное положение, уникальное и призывающее к большому смирению. Я хочу быть посланцем надежды», — сказал Кастильехо.
В прошлом марте ученые объявили, что мистер Кастильехо, которого тогда называли исключительно лондонским пациентом, вылечился от ВИЧ после пересадки костного мозга. У донора была редкая мутация — неспособность инфицироваться ВИЧ, и, по сути, иммунную систему Кастильехо заменили устойчивой к вирусу. Метод, оказавшийся настолько эффективным, использовался для лечения рака и не подходит для повсеместного лечения ВИЧ из-за связанных с ним высоких рисков.
До этого успешно вылечить удалось лишь одного человека с ВИЧ — Тимоти Рея Брауна, его еще называют берлинским пациентом, в 2008 году. И было множество неудачных попыток. Еще прошлой весной врачи Кастильехо не были уверены, что он действительно избавился от ВИЧ, они крайне осторожно употребляли слово «исцеление», предпочитая ему «ремиссию».
Доктор Равиндра Гупта, вирусолог Кембриджского университета: «Теперь мы думаем, что речь идет об излечении, ведь прошел год, и мы сделали еще несколько анализов». Фото: Эндрю Теста для The New York Times.
Новость стала мировой сенсацией, придав ученым свежих сил. «Важно видеть, что это не единичный случай, не случайная удача. Это очень большой шаг», — отметил Ричард Джефферис, директор правозащитной организации Treatment Action Group.
Кастильехо происходящее казалось сюрреалистическим. Он наблюдал, как миллионы людей реагируют на новости о его лечении и пытаются угадать, кто он такой: «Я смотрел телевизор и думал: «ОК, они говорят обо мне». Это было очень странно и дико». Но он твердо придерживался решения скрывать свое имя еще несколько недель назад.
Сегодня его врачи уверены, что он освободился от вируса. «Теперь мы думаем, что речь идет об излечении: за год мы сделали ряд анализов», — подчеркнул его вирусолог Равиндра Гупта из Кембриджского университета.
Кастильехо готовился открыться шаг за шагом: создал отдельную электронную почту и телефонный номер для жизни в роли лондонского пациента, или, как он сам себя называет, ЛП, завел аккаунт в Твиттере. Кроме того, стал еженедельно общаться с мистером Брауном, единственным человеком в мире, который мог полностью понять, что ему пришлось пережить. В декабре Кастильехо подготовил заявление, которое прочитал продюсер на Радио 4 BBC.
Обсудив решение с врачами, друзьями и мамой, он решил, что пришло время рассказать свою историю. «Я не хочу, чтобы люди думали: «О, тебя выбрали». Нет, так просто получилось. Я оказался в правильном месте и, видимо, в правильное время, когда это произошло».
Кастильехо вырос в Каракасе. Его отец был испанско-голландского происхождения (что оказалось крайне важным для лечения) и работал пилотом в экотуристической компании. Мужчина с почтением отзывается об отце, который умер 20 лет назад, и на которого он очень похож. Но родители развелись, когда он был еще ребенком, так что в основном его воспитывала мать (она и сейчас живет с ним в Лондоне).
Помогал справиться и выстоять партнер. А Кастильехо использовал свою страсть к кулинарии, которую унаследовал от бабушки и сделал своей профессией — стал су-шефом в модном фьюжн-ресторане. Он стал вести строго здоровый образ жизни: правильное питание, частые тренировки, велосипед, бег, плавание.
За этим последовали годы жесткой химиотерапии. Ситуацию усугублял ВИЧ-статус мужчины. Каждый раз, когда онкологи налаживали его лечение, инфекционистам приходилось менять препараты антиретровирусной терапии, рассказал доктор Саймон Эдвардс, который был посредником между двумя командами врачей.
Информации о том, как лечить людей с обоими этими заболеваниями, не так много, поэтому с каждым новым вариантом химиотерапии врачи «все дальше заходили на неизведанную территорию».
В то же время от очередного варианта лечения, которое должно было помочь, но не помогало, Кастильехо становилось все хуже. Он видел, как другие пациенты в клинике умирают или поправляются, а он возвращался снова и снова. При этом его тело слабело с каждым раундом.
Доктор Йен Гэбриел, эксперт по пересадке костного мозга для лечения рака, в том числе у людей с ВИЧ, в больнице Челси и Вестминстера, где он впервые встретил Кастильехо.
Фото: Эндрю Теста для The New York Times.
В конце 2014 года многолетняя невыносимая физическая и эмоциональная нагрузка сделала свое дело, и за две недели до Рождества Кастильехо исчез. Друзья и семья подали заявление о пропаже, а через четыре дня его нашли в пригороде Лондона с провалом в памяти: он не помнил, как туда попал и что делал перед этим.
Примерно в то же время он был настолько подавлен, что подумывал обратиться к Dignitas, швейцарской компании, помогающей с эвтаназией: «Я чувствовал себя бессильным. Мне нужен был контроль, шанс завершить мою жизнь по моим правилам. Но потом я все же решил провести остаток жизни в борьбе».
Весной 2015 года врачи сказали, что он не доживет до Рождества. Последний вариант, когда не остается никаких других, который предлагают людям с лимфомой, — трансплантация донорского костного мозга. Но у его врачей не было такого опыта, тем более с ВИЧ-положительными людьми.
Тогда он вместе с близким другом Питером стал искать альтернативы, к кому обратиться. И нашел. В одной лондонской больнице работает доктор Йен Гэбриел, эксперт по пересадке донорского костного мозга для лечения рака, в том числе людям с ВИЧ.
Уже через неделю он встретился с доктором Гэбриелом, который попытался в третий и последний раз использовать собственные стволовые клетки пациента для пересадки. Когда это не сработало, врач объяснил, что латиноамериканское происхождение Кастильехо может усложнить поиск донора костного мозга с полностью совпадающим генетическим профилем иммунной системы. Но совпадения с несколькими донорами нашлись на удивление быстро, включая одного из Германии — видимо, благодаря наследственности отца, наполовину голландца, — и у этого донора была крайне редкая генетическая мутация CCR5 Дельта 32. Из-за нее ВИЧ не может проникнуть в CD4+ клетки, и, соответственно, люди становятся устойчивы к вирусу иммунодефицита. Трансплантация костного мозга этого донора давала надежду вылечить как рак, так и ВИЧ.
Когда доктор Гэбриел позвонил, чтобы сообщить об этой новости, Кастильехо сидел на втором этаже знаменитого красного лондонского автобуса и ехал к терапевту. Он был обескуражен: совсем недавно ему говорили, что он умирает, а теперь, кажется, он мог вылечиться и от рака, и от ВИЧ.
«Я пытался переварить, что только что произошло. После его звонка мое лицо расплывалось в улыбке. Вот когда началась моя жизнь как ЛП». Как только появился шанс исцелиться от ВИЧ, случай Кастильехо сразу же стал крайне важным для всех работающих с ним специалистов. Доктор Эдвардс, который вел мистера Кастильехо с 2012 года, еще помнил и видел, как в начале 90-х от СПИДа умирали многие пациенты.
Эдвардс привлек доктора Гупту, своего бывшего коллегу, одного из немногих вирусологов в Лондоне, занимавшихся исследованиями ВИЧ. Изначально Гупта был настроен скептически, ведь такой метод сработал лишь однажды, 12 лет назад, с берлинским пациентом Брауном.
Доктор Гупта стал очень пристально наблюдать за Кастильехо. В конце 2015 года, когда он готовился к трансплантации, возникла новая серьезная проблема — подскочила вирусная нагрузка, так как вирус оказался устойчив к препаратам, которые он принимал. Операцию отложили на несколько месяцев, пока не подобрали необходимую терапию. Наконец, пересадку провели 13 мая 2016 года.
Следующий год был чудовищным для Кастильехо. Он провел несколько месяцев в больнице, похудел почти на 30 килограммов, заразился множеством инфекций и перенес еще несколько операций. Отчасти потерял слух и стал носить слуховой аппарат. Врачи не понимали, как ему давать лекарства от ВИЧ, так как его рот был весь в язвах. «Один врач подошел ко мне и сказал: „Вы, наверное, какой-то особенный человек, ваши назначения обсуждают более сорока медиков“», — вспоминал Кастильехо.
Доктор Саймон Эдвардс, который занимался Адамом Кастильехо с 2012 года, служил посредником между командой онкологов и специалистами по инфекционным заболеваниям, которые занимались терапией ВИЧ.
Фото: Эндрю Теста для The New York Times.
Даже когда он вышел из больницы, из всех занятий врачи разрешили ему только прогулки. Поэтому он часами гулял по своему фешенебельному району Шордич. Каждое воскресенье он заходил на цветочный рынок и награждал себя бейглом с солониной, чтобы отметить очередную маленькую победу и полюбоваться яркими росписями на стенах и винтажными нарядами.
Через год, окрепнув, он стал задумываться, не прекратить ли ему принимать терапию от ВИЧ, чтобы узнать, избавился ли он от вируса. Он принял последнюю дозу антиретровирусных препаратов в октябре 2017 года. Семнадцать месяцев спустя, в марте 2019 года, доктор Гупта объявил о его исцелении.
Ни врач, ни сам Кастильехо не были готовы к тому, что произошло после. Доклад доктора Гупты на конференции встречали стоячей овацией, ему пожимали руки дюжины врачей. А лондонского пациента завалили 150 запросами СМИ, которые просили открыть лицо и имя. Только тогда Кастильехо начал понимать, какую роль может сыграть в просвещении людей в области лечения рака, ВИЧ и пересадки костного мозга.
Он записался на несколько исследований, чтобы помочь Гупте и другим специалистам изучить лучше эти заболевания. Пока что в его теле не нашли никаких признаков вируса, кроме фрагментов, которые врачи называют «ископаемыми» и которые, похоже, являются долгосрочной биологической памятью о прошлом инфицировании.
«Для людей очень важно видеть такие маяки надежды. Но в то же время для самого человека это очень тяжелая ноша», — говорит мистер Ричард Джефферис, директор Treatment Action Group.
У друзей Кастильехо такие же опасения. Но сам он готов открыться настолько, насколько это возможно. Он рассматривает ЛП как свою «рабочую» идентичность и планирует насладиться личной жизнью по полной. Он несколько раз полностью терял свои пышные темные волосы, но теперь смог отрастить их до плеч. Кастильехо всегда любил приключения, и теперь с большими предосторожностями начал путешествовать снова. Своим попутчикам он рассказывает только о том, что пережил рак. Свой сороковой день рождения он отметил поездкой на Мачу-Пикчу в Перу.
Но разговаривая о своем статусе второго человека в мире, исцелившегося от ВИЧ, Кастильехо упорно называет себя лондонским пациентом, а не Адамом. «Когда вы называете меня ЛП, это меня успокаивает. Теперь это часть моего имени».
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
24 июля этому человеку, который известен в медицинской литературе под именем «берлинский пациент» (он проходил лечение в столице Германии), аплодировали стоя после того, как он поведал свою, исполненную страданий и надежды историю на XIX международной конференции по СПИДу в Вашингтоне (завершает работу в эту пятницу). Чуть ранее его «спаситель» гематолог Геро Гюттер (Gero Hütter) рассказал аудитории о том, как было организовано его лечение.
0,3% населения имеют сопротивляемость к ВИЧ
Эта мутация затрагивает рецепторы CCR5-d32, которые позволяют вирусу заражать клетки (лимфоциты CD4), и таким образом делает белки невосприимчивыми к ВИЧ. Эта генетическая особенность, которая отсутствует среди населения Азии и Африки, встречается преимущественно (до 1%) среди белого населения «в районе Балтийского моря и в Северной Европе», отмечает доктор Гюттер.
В 2007 году Тимоти Брауну сделали две пересадки костного мозга: в конечном итоге ему удалось победить лейкемию, а через 600 дней присутствие вируса в крови перестало выявляться. Количество антител упало до уровня, который свидетельствует об исчезновении ВИЧ. С тех пор этот факт был неоднократно подтвержден с помощью биопсии.
Новые перспективы
Этот случай, безусловно, имеет историческое значение, однако доктор Гюттер не считает перспективы столь уж безоблачными: этот метод лечения, конечно, открывает путь для исследований, однако не в состоянии излечить все 34 миллиона больных на нашей планете. Доноров для этого явно недостаточно, а сам процесс терапии смертелен в трети случаев и, по словам Тимоти Брауна, представляет собой настоящий «ад».
Ученый говорит о новых возможностях в сфере превентивного лечения и новых терапевтических методиках, которые призваны «усыпить» вирус, избавив тем самым больного от необходимости всю жизнь принимать лекарства.
Группа Visconti
Помимо случая Тимоти Брауна, во Франции проводятся научные исследования с 15 пациентами так называемой группы Visconti (Viro-Immunological Studies in Controllers after Treatment Interruption, вирусно-иммунологические обследования контроллеров после остановки лечения), которые продемонстрировали успешное уничтожение вируса. Участники проходили антивирусную терапию сразу же после заражения (от 8 до 10 дней спустя), а затем остановили ее.
Теперь, несколько лет спустя, выявить у них вирус не удается, а уровень лимфоцитов Т4, которые играют ключевую роль в иммунной системе человека, сохраняется на высоком уровне. В четверг результаты их исследования будут представлены на международной конференции в Вашингтоне.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Я — берлинский пациент. Личные размышления
Вчера, 29 сентября, после пятимесячной борьбы с вернувшейся лейкемией в США скончался Тимоти Рэй Браун — первый человек, излечившийся от ВИЧ, известный как берлинский пациент. Ему было 54 года. В 2016 году он впервые рассказал свою историю от первого лица в журнале AIDS Research and Human Retroviruses. «СПИД.ЦЕНТР» публикует ее перевод.
Меня зовут Тимоти Рэй Браун, и я первый человек в мире, излечившийся от ВИЧ. Во время учебы в Берлинском университете в 1995 году мне диагностировали ВИЧ. Я начал принимать низкие дозы зидовудина (AZT), но в следующем году на рынок вышли ингибиторы протеазы, и я, как и многие ВИЧ-инфицированные люди в то время, жил довольно нормальной жизнью и должен был прожить столько же, сколько здоровый человек. Это продолжалось в течение следующих десяти лет. Побывав на свадьбе в Нью-Йорке и все это время чувствуя себя измотанным, я улетел обратно в Берлин, проехал на велосипеде около десяти миль до работы (обычно я так делал, если позволяла погода) и почувствовал себя опустошенным, когда приехал. В обед я поехал в ресторан, расположенный примерно в миле оттуда, и на полпути мне пришлось сойти с велосипеда. Я позвонил своему парню Майклу. Он не смог записать меня на прием к моему врачу на следующий день, но записал к своему врачу по ВИЧ.
Я пошел туда и обнаружил, что у меня анемия, то есть очень низкий уровень эритроцитов. Врач делал мне переливание эритроцитов всю неделю, а затем, не в силах разрешить ситуацию, отправил меня к онкологу, который сначала сказал, что не считает, будто у меня что-то серьезное. Однако он провел очень болезненную биопсию костного мозга. Я вернулся в следующий понедельник, чтобы продолжить лечение, и врач сообщил мне, что у меня острый миелоидный лейкоз (ОМЛ) и нужно лечиться в больнице. Мы выбрали одну из берлинских университетских больниц рядом с моей квартирой. Он позвонил туда и доктору Геро Хюттеру, который сказал: «Отправляйте его сюда».
На следующий день я пошел в больницу и начал курс химиотерапии после того, как мне в шею вставили трубки, доходящие до сердца. Врачи сказали, что потребуется четыре курса химиотерапии, каждый из которых займет неделю, с перерывами в несколько недель между ними. Я прошел первый курс, и все было хорошо. Второй раунд дал мне грибковую пневмонию, но помогла противогрибковая терапия. Во время третьего курса я подхватил опасную инфекцию. Меня ввели в искусственную кому. Когда я пришел в себя на следующий день, доктор Хюттер посоветовал мне отправиться в отпуск, поэтому я отдохнул в Италии. Перед третьим химиотерапевтическим лечением доктор Хюттер взял образец моей крови для отправки в банк доноров стволовых клеток немецкого Красного Креста, чтобы найти совпадения с моим типом ткани на случай, если понадобится пересадка стволовых клеток. Это смутило меня, потому что я ожидал, что это испытание ограничится химиотерапией.
Многие пациенты не находят совпадений, у меня же их было много — 267. Тогда у доктора Хюттера появилась идея найти донора, у которого была бы мутация CCR5 Delta 32 на клетках CD4, делающая их почти невосприимчивыми к ВИЧ. CCR5 — это белок на поверхности клетки CD4, который действует как дверной проем для проникновения вируса ВИЧ в клетку. Уберите этот вход — и клетки CD4 не будут инфицированы, человек не получит ВИЧ. Его команда нашла донора с этой мутацией с 61-й попытки. Донор согласился сдать костный мозг, если это будет необходимо.
В конце 2006 года лейкемия вернулась. Тогда мне стало ясно, что для выживания необходима пересадка стволовых клеток. Я получил трансплантат 6 февраля 2007 года — в мой новый «день рождения». С согласия доктора Хюттера я прекратил принимать лекарства от ВИЧ в день пересадки. (Это важно, потому что продолжение антиретровирусной терапии означало бы, что еще долгое время никто не знал бы, что я излечился от ВИЧ.) Через три месяца ВИЧ больше не обнаруживался в моей крови. Я жил полной жизнью до конца года. Я смог вернуться на работу и в спортзал. Начал растить мышцы, которых у меня никогда раньше не было, потому что вместе с ВИЧ ушел и синдром истощения. К сожалению, после поездки в Соединенные Штаты на Рождество и диагностированной в Айдахо пневмонии лейкемия вернулась.
Мои врачи в Берлине решили сделать вторую пересадку с использованием того же донора. Я получил стволовые клетки во второй раз в феврале 2008 года. Восстановление после этого прошло не очень хорошо. Я стал бредить, практически ослеп и был почти парализован. В конце концов я снова научился ходить в центре для пациентов с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Я почти полностью выздоровел примерно через шесть лет. Меня продолжают проверять на наличие ВИЧ в организме с помощью чрезвычайно точных тестов.
Во время моего выздоровления среди ученых-медиков было много разговоров о моем случае. Я не был готов к публичности, но в конце 2010 года решил, что обнародую свои имя и фотографию в СМИ. От берлинского пациента я вернулся к своему настоящему имени — Тимоти Рэй Браун. Я не хотел быть единственным человеком в мире, вылеченным от ВИЧ; я хотел, чтобы другие ВИЧ-положительные пациенты присоединились к моему клубу. Я хочу посвятить свою жизнь поддержке исследований в поисках лекарства или лекарств от ВИЧ!
Вскоре после этого, в 2010 году, я решил вернуться в Соединенные Штаты. Риган Хофманн из журнала POZ взяла у меня интервью. Лауреат Пулитцеровской премии Тина Розенберг взяла у меня интервью для журнала New York Magazine. Джон Коэн из журнала Science в числе прочих последовал их примеру. Я согласился встретиться с доктором Стивеном Диксом и принять участие в его исследовании в больнице Сан-Франциско. Доктор Дикс отправил большую часть моей крови и биопсийных образцов в Национальный институт здравоохранения США (NIH). Я также участвовал в исследовании доктора Джея Леви, чтобы найти лекарство от ВИЧ.
В июле 2012 года, во время Всемирной конференции по СПИДу в Вашингтоне, я основал Фонд Тимоти Рэя Брауна при Всемирном институте СПИДа. Мы сотрудничали с медицинскими учеными, учреждениями и университетами, работавшими над лекарством или лекарствами и вакцинами против ВИЧ. Фонд Тимоти Рэя Брауна и Всемирный институт СПИДа приступили к подготовке Доклада о лечении — руководства по испытаниям, направленным на лечение ВИЧ, вакцинацию против ВИЧ и предоставление новой информации об исследованиях по лечению ВИЧ. Я не остановлюсь, пока ВИЧ не будет излечен!