Что такое деструктивный фанатизм
Фанатизм как глубоко деструктивная, невротическая вера, как эгоистичная вера для себя
Несокрушимая слабость фанатизма
Наталья ИНИНА, преподаватель факультетов психологии МГУ
В представлении людей внешних вера часто сочетается с одержимостью, агрессией, нетерпимостью. Существует даже устойчивое выражение для характеристики «вменяемого» верующего: «религиозный, но без фанатизма». А может быть, истинный христианин не может не быть фанатиком? Чем нетерпимее человек, тем крепче его вера?
Яростные и хладнокровные
Далее в цепочке образов всплывает другое воспоминание. Оно связано с документальными съемками давних революционных лет. Страшные кадры взрываемых церквей, падающих куполов и крестов сменяются перекошенными яростью и темным злорадством лицами еще недавно мирных граждан, в упоении глядящих на раскалывающиеся о землю кресты.
В чем тайна и корни фанатизма, этого многоликого явления, которое проявляется и в религиозной среде, и в политике, и в обыденной жизни простых людей?
В далекие времена фанатиками называли жрецов Малой Азии, практиковавших экстатические культы и в состоянии экстаза предсказывавших будущее. Считалось, что боги говорят через этих людей, оттого термин «фанатизм» связывали как с латинским словом fanatici, производным от слова fanum — святилище, так и с греческим словом phainetikos — являющий. Именно этот аспект стал главным в рассуждениях католического епископа XVII века Жака Б. Боссюэ, возродившего этот термин в новоевропейском контексте. Боссюэ был одним из идеологов абсолютизма и вел борьбу с протестантами, считая их фанатиками именно потому, что те были глубоко убеждены, что их религиозные идеи вдохновлены самим Богом. Фанатиками считали протестантов и мирные католики, парижские буржуа, которые, по словами Вольтера, в страшную Варфоломеевскую ночь «бросились убивать, резать, кидать в окна, раздирать в клочья своих соотечественников, не ходивших с ними к обедне», тех самых протестантов.
Фанатизм не стал сугубо достоянием истории. Развитие цивилизации, ошеломительный технический прогресс, даже великие прорывы культуры не коснулись психических глубин человеческой души. Человек в глобальном смысле остался прежним. Ему во все времена были открыты высокие прорывы духа и разума, но, к сожалению, косность, страх и нетерпимость все так же могут жить и действовать в его душе. Только напряженным усилием веры, разума и воли он может делать шаг в верном направлении.
Как воспитать экстремиста
Что в личности человека способствует выбору пути? Формы веры и религиозности, а также такие специфические проявления веры, как суеверия, предрассудки и фанатизм, в огромной степени связаны со спецификой личности, с условиями ее формирования. Психолог Гордон Олпорта впервые провел разделение на внутреннюю и внешнюю религиозность. «Внешне» религиозные люди рассматривают религию в своих собственных целях. Религия и вся религиозная жизнь является для них лишь инструментом, способом достижения более значимых для личности целей. Это может быть и бегство от одиночества, и потребность в общении, и обретение уверенности. «Личность с внешним типом религиозной ориентации обращена к Богу, но не отстранена от себя».
Олпорт считал, что корни подобной «внешней» ориентации зарождаются еще в детские годы, когда в ребенке есть огромная потребность в доверии, но отношения с семьей, наоборот, формируют чувство тревоги, неполноценности, подозрительности и недоверия. В результате формируется личность с мощными защитными механизмами, отгороженная от мира, наполненная скрытой враждебностью и неприязнью к людям. Люди с такой «внешней» религиозностью могут использовать религиозное чувство и причастность к Церкви для обеспечения безопасности, комфорта, статуса или социального одобрения, предрассудок станет их жизненной опорой, а нетерпимость — способом разрешения любых конфликтов.
Напротив, люди с «внутренней» религиозной ориентацией переживают религию как главенствующий, основной мотив, такой человек «живет религией». Начала этой ориентации также имеют истоки своего формирования в детстве. Если у ребенка сформировано базовое доверие к миру, чувство безопасности, то в подростковом возрасте ребенок в состоянии принять и уважать убеждения и предпочтения других, в том числе и религиозные. Это не значит, что такой ребенок не тревожится, не боится, но он в состоянии рассматривать эти переживания как болезненные и в себе самом, и в других людях. У такого человека религиозное чувство и вера пронизаны чувством смирения и принятия, сострадания и любви к ближнему. «В такой жизни… нет места отвержению, презрению, пренебрежению к окружающим».
Сделаем следующий шаг и обратимся к очень чувствительному подростковому возрасту. Вспомним, что именно в этом возрасте впервые происходит серьезное разделение на группы, мир впервые жестко может разделиться на «своих» и «врагов». Именно из подростковых фанатов часто вырастают взрослые фанатики. Как это происходит? В работе «Детство и общество» Эрик Эриксон показал, как в нацистской Германии формировался массовый фанатизм у молодежи. Эта манипулятивная игра велась опять на поле доверия и недоверия. «В детях Гитлер старался заменить сложный конфликт отрочества, мучивший каждого немца, простым шаблоном гипнотического действия и свободы от размышлений. Чтобы добиться этого, он создал организацию, систему воспитания и девиз. Организацией был «Гитлерюгенд», а девизом — «Молодежь выбирает свою собственную судьбу».
Бог больше не имел значения: «В этот час, когда земля посвящает себя солнцу, у нас только одна мысль. Наше солнце — Адольф Гитлер». Родители тоже не имели значения: «Всех тех, кто с высоты своего «опыта», и только его одного, сражается с нашим методом позволять молодым руководить молодыми, нужно заставить замолчать…» Этика не имела значения: «Появилось абсолютно свежее, новорожденное поколение, свободное от предвзятых идей, свободное от компромиссов, готовое оставаться верным тем порядкам, которые составляют их право по рождению». Дружба также не имела значения: «Я не слышал ни одной песни, выражающей нежное чувство дружбы, родительской любви или любви к товарищам, радость жизни или надежду на будущую жизнь». Учение, естественно, не имело значения: «Идеология должна быть священным фундаментом. Его нельзя размывать подробным объяснением». Что имело значение, так это быть в движении и не оглядываться назад: «Пусть все погибнет, мы будем идти вперед. Ибо сегодня нам принадлежит Германия, завтра — весь мир».
Человек боящийся
Попробуем теперь дать некий обобщенный психологический портрет фанатика. Прежде всего, стоит сказать о том, что фанатик — это продукт системы. Массовая психология нетерпимости и фанатизма порождает и питает такую социальную систему, в которой нарушаются основные фундаментальные основания человеческих взаимоотношений, построенных на любви и принятии. Индивидуальный человек делается жертвой коллективных психозов, его сознание сужается до такой степени, что вся полнота и сложность эмоциональной и интеллектуальной жизни человека «схлопывается» до маниакальной одержимости и подчиненности какой-либо сильной идее.
Фанатизм — это вера, но вера глубоко деструктивная, невротическая, «отрицательная», это вера для себя. Подлинная вера не закрывает, а открывает мир, являясь мостом от сердца к сердцу. Она всегда идет рука об руку с любовью и состраданием, связывая нас как с Богом, так и с человеком.
Но только ли вера лежит в основе фанатизма? Борьба за власть является столь же сильным мотивом фанатика. Он борется за власть, чтобы избавиться от глубинного неосознаваемого страха, он борется за власть идеи, с которой себя отождествляет, и если побеждает идея — побеждает и он сам.
Двинемся дальше и перейдем к следующей сущностной черте фанатика. Речь идет о глубочайшем эгоцентризме. В эгоцентрическом мире фанатика нет места другой человеческой личности, нет права на иное мнение, иной взгляд, иной способ жизни. Оттого с фанатиком в принципе невозможен диалог, поскольку диалог предполагает встречу двух разных мнений, двух разных людей.
Эта неспособность к рефлексии, к взгляду на себя со стороны полностью исключает возможность осознать свой фанатизм. И здесь включается механизм «психологического переноса», проекции: внутренние демоны страха проецируются вовне, находя подтверждение, опредмечиваясь в любом несогласном, в любом инакомыслящем. Чем больше страха в душе самого фанатика, тем сильнее и страшнее война с внешним врагом. Именно в других фанатик видит то страшное фанатичное зло, которое на самом деле несет в самом себе. Карая и уличая других, фанатик ощущает себя спасителем. Вообще идея спасения или гибели очень сильная идея. Только в любви, глубокой подлинной вере и постепенном возрастании души эта идея ведет к истине, к Богу. В противном случае, попадая в неокрепшие мозги и неразвитые души, она может служить совсем иным целям.
Прививка от одержимости
Наивно полагать, что фанатик — это изгой общества, а фанатизм — это болезненный сбой системы. Фанатизм всегда носит социальный характер. Неслучайно Н. Бердяев считал что «человек не может быть фанатиком, когда он поставлен перед Богом, он делается фанатиком, лишь когда он поставлен перед другими людьми». Общество так же ответственно за любой акт фанатизма, как и отдельный человек, поэтому внимание к так называемым «положительным» формам фанатизма — долг и обязанность любого здорового социального института. «Хорошего», «невинного» фанатизма не бывает, из молодых музыкальных или спортивных фанатов вполне могут вырасти серьезные политические или религиозные фанатики, поскольку суть и корни фанатизма всегда одни и те же.
Как помочь человеку, как помочь всем нам не попасться в ловушку фанатизма? Евангелие дает простой ответ: нельзя строить своего отношения к Богу без отношения к человеку. Именно любовь является глобальной прививкой от любых психологических «эпидемий». Она восстанавливает доверие к миру, она дает нам силу и веру в самых трудных обстоятельствах жизни, она позволяет увидеть лицо другого человека. Именно поэтому святые, которые были способны на подвиги веры, никогда не были фанатиками: их сердце всегда было наполнено любовью к Богу и к человеку.
Фанатизм: что это такое, признаки, примеры, причины, минусы
Термин «фанатизм» известен уже очень давно, история его появления тесно связана с религией. В общественных отношениях он укрепился до XVII века. Через несколько веков значение термина значительно изменилось, стало шире. Сегодня категория «фанатизм» уже связана не только с религией, но и с прочими сферами, в которых люди демонстрируют черты характера, присущие для фанатика.
Что такое фанатизм?
Фанатизм – бессознательное следование определенным убеждениям, радикальное выполнение конкретных идей, которое подразумевает отсутствие терпения в отношении остальных идей, их носителей.
В настоящее время понятия «фанатизм» несет ярко выраженный отрицательный смысл. Однако в некоторых случаях фанатическое поведение может иметь положительный контекст. Например, учитель фанатично предан своей работе, готов ради нее пожертвовать собственными интересами, личной жизнью. Но всё же под фанатизмом в подавляющем большинстве случаев понимают негативное явление. В качестве примеров можно привести асоциальное поведение футбольных фанатов, их вандализм в общественных местах, причиной которого становится именно фанатизм.
Термин «фанатизм» возник от латинского слова «фанум». Оно переводится, как «храм», «священное место». В прошлом религия пользовалась большим авторитетом, а религиозный страх был опорой каждой сильной власти.
В медицинской классификации фанатизм не считается психическим заболеванием. Однако у фанатика могут быть патологии. Фанатизм может стать признаком определенной психической болезни. Например, шизофрении.
Признаки фанатизма
У категории «фанатизм» нет общего типового определения. Но существуют некоторые черты характера, которые соответствуют фанатику:
Примеры фанатизма
Сегодня можно назвать множество примеров фанатизма. Рассмотрим самые распространенных из них:
1. Спортивный фанатизм. Спортивный фанатик – человек, к которому общественность относится нормально. Армия больших любителей футбола посещает различные города и даже другие государства для поддержки своей команды. Однако, после завершения матча может возникнуть драка, инициаторами которой становятся фанаты. Сегодня в обществе подобное поведение получило название фан-движение. Можно назвать несколько основных признаков, отличающих фаната от простого болельщика:
2. Религиозный фанатизм. Для таких фанатиков религия представляет собой культ. Они полностью отрицают прочие вероисповедания. Желание религиозных фанатиков и их единомышленников – власть над людьми другой веры. Групповые ценности фанатиков превращаются в культ поклонения.
Религиозный фанатизм (в отличие от простого приверженца религии) характеризуется следующими негативными явлениями:
Причины зарождения фанатизма
Существует достаточно большое количество причин, порождающих фанатизм личности. Например, он может стать как последствием семейного воспитания, так и складываться постепенно, например, при получении одной личностью безграничной власти. Существуют психологические причины зарождения фанатизма. Как правило, фанатиками обычно становятся люди:
— испытывающие сложности в идентификации собственной личности, самореализации в жизни;
— не доверяющие окружающему миру, самому себе;
— без образования, которые верят в предрассудки, испытывают страх;
— легко внушаемые, без собственного мировоззрения, жизненных ценностей, принципов;
— шизоидного, истерического типа личности.
— не испытывающие уверенности;
— нуждающиеся в управлении, привыкшие к подчинению;
Склонность к фанатизму появляется еще в детстве. На нее оказывает воздействие разрушающий стиль воспитания в семье. Подобный эффект оказывают авторитаризм, требовательность, манипулирование ребенком, изоляция, лишения, насильственные действия, отсутствие любви и заботы. Обязательным условием для формирования фанатизма становится чувство бесполезности, несостоятельности, бессилия.
Чаще всего фанатизм человека – итог определенных манипуляций. Их жертвами обычно выступают люди, которые не могут определиться с целями в своей жизни, слишком доверчивые, наивные. Фанатики зарождаются в толпе, у которой есть лидер. Массовый фанатизм считается очень разрушительным, несет большую опасность. Он гораздо хуже индивидуального. Люди толпой могут крушить магазины, различные здания, поджигать города.
Уровни фанатизма
Выделяют 2 уровня фанатизма:
Минусы фанатизма и его негативное влияние
Фанатизм – деструктивная склонность к чему-то. Он мешает личности ощутить свободу, развиваться, самореализовываться в жизни. И это еще не вся проблема. Еще одна опасность фанатизма – отсутствие у фанатичного человека способности согласиться с другой точкой зрения. В итоге неприятие противоположных идей может стать причиной для начала войны, насилия, ущемления прав.
У фанатиков нет стабильного психологического состояния. Это асоциальные и агрессивные люди, которые несут опасность себе, обществу, не принимают во внимание существующие нормы, правила. Внешний вид фанатиков, их поведение только пугает окружающих людей. Для описания фанатика достаточно следующей фразы: «он сумасшедший». Для фанатичных людей характерны громкая речь, резкие выражения, крики, неестественный блеск в глазах, активные жесты. Фанатик не хочет увидеть и услышать настоящий мир. У него есть собственная реальность.
Конфликт между простым и фанатичным человеком может вспыхнуть по любой причине. Например, посещение клуба. Фанат готов растерзать другого человека за любую оппозиционную для него мелочь. Сильно выражены у него и положительные эмоции. Толпа фанатиков может практически порвать своего кумира на части.
Как избавиться от фанатизма?
Как узнать, является человек фанатиком или нет? Если он действительно способен нанести вред человеку за свою веру, он однозначно фанатик.
Для профилактики фанатизма, избавления от этой черты характера потребуется развивать толерантность, культуру ума и интеллект, уважать другого человека.
Но чаще всего просто невозможно самостоятельно убедить фанатика в его опасности для общества, ненормальности. Здесь необходима помощь квалифицированного психотерапевта. Но даже он не может гарантировать 100% успеха. Для избавления от фанатизма нужно полноценное лечение и реабилитация. В некоторых случаях потребуется изоляция от общества.
При лечении самый главный момент – наличие желание у самого человека перестать быть фанатиком, осознать свою проблему. Только в этом случае есть шансы на успех.
До визита к психотерапевту близкие люди фанатика могут попробовать:
Поклонение культу похоже сопоставимо с психологической зависимостью. У них почти идентичный механизм развития и устранения, одинаковые рекомендации. Перед началом проведения терапии необходимо обязательно изолировать фанатика от культа, сторонников. В этот момент у него начнется своеобразная ломка. С ним постоянно должен быть близкий человек.
Заключение
Избавиться от фанатизма довольно тяжело. Для этого потребуется долгая по времени психотерапия и полноценная реабилитация. Фанатичному человеку нужно помочь заново пройти адаптацию в обществе, забыть про второстепенный инфантилизм, найти работу, принять мир и себя, проанализировать детские травмы, перестать их бояться.
Что такое фанатизм: суть, формы, как избавиться
«Давай только без фанатизма», – говорит жена супругу, решившему допоздна поработать за компьютером. Под этим она подразумевает заботу о его здоровье и выражает надежду на благоразумие мужа. Или то же говорит руководитель подчиненному, когда переживает, что из лучших побуждений последний перестарается, и результат дела будет плачевным. Что же такое фанатизм и чем он опасен? Давайте разберемся.
Что такое фанатизм
Фанатизм – слепая и ярая приверженность религии, идеи, человеку, делу и т. д. Это неадекватная, некритичная вера чему-то или кому-то, во что-то или в кого-то.
Фанатизм – вариант неадекватной самореализации и уход от самого себя, мира. Вся жизнь фанатика вертится вокруг одного объекта. Примеры фанатизма:
Есть фанаты – люди, поддерживающие исполнителя, веру или идею. Они критикуют, порицают и хвалят, уважают мнение других людей. А есть фанатики – люди, слепо культивирующие что-либо или кого-либо, они не приемлют мнение других людей, способны на войны и убийства, в том числе уничтожение своих же идеалов.
В древности фанатиками называли приверженцев культа, устраивающих ритуалы и бесчинства. Только представьте: пляски в трансовом состоянии, жертвоприношения, завывающие песнопения и подобное. Пугающе, но что еще страшнее: это происходит в нашем, XXI веке.
Формы фанатизма
В фанатизм могут перейти идеи сексизма или феминизма, политических партий. В целом фанатизм может возникнуть в любой сфере, где есть право личного выбора и веры: вкусы, принадлежность к группе, теоретические концепции, музыка и другое. Но свобода в условиях фанатизма выглядит условно. Фанатик не свободен, он зависим и болен.
По степени опасности выделим две формы фанатизма:
Кроме названных форм отметим:
Причины фанатизма
Фанатизм возникает там, где есть место диктаторству, авторитаризму и тотальному контролю. Не обязательно речь идет об устройстве общества. Это могут быть внутренние следы семейного воспитания. Кроме того, фанатизму подвержены люди:
Фанатизм личности – результат чьих-то манипуляций. Жертвами манипуляторов становятся неопределенные в жизни, необразованные, доверчивые люди. Фанатики выходят из толпы, которой управляет лидер. Массовый фанатизм в разы разрушительнее и опаснее, чем индивидуальный. Толпами люди громят клубы, церкви, дома, магазины, сжигают города.
Признаки фанатизма
Характерная черта фанатизма – человек не делит содержание своей веры на хорошие и плохие элементы, допустимые и недопустимые. Он считает правильным все, что относится к его идее, и неправильными все сторонние мнения.
К другим признакам фанатизма относится:
Фанатики не стабильны в психологическом плане, асоциальны и агрессивны. Они опасны для себя и окружающих, так как не поддаются никаким нормам и правилам. У окружающих фанатик вызывает страх одним своим видом и поведением. Их часто описывают фразой «он словно не в себе, сумасшедший». Вид, как правило, соответствующий: громкая речь, резкие и экспрессивные выражения, крики и угрозы, ненормальный блеск в глазах, активная жестикуляция. Фанатик не видит и не слышит реального мира, он живет в своей реальности.
Чем опасен фанатизм
Агрессия фанатика – ответная реакция защиты. Дело в том, что любое альтернативное мнение он воспринимает как угрозу и нападки со стороны окружающих.
Поводом для конфликта фанатика и другого человека становится что угодно: юбка вместо брюк, длинные волосы, украшение, поход в клубы. За любую мелочь, кажущуюся оппозиционной, фанат готов растерзать. Однако столь же ярко выражены положительные эмоции. Так, толпа фанатиков способна в прямом смысле разорвать своего лидера (кумира) на части.
Как избавиться от фанатизма
Самостоятельно донести до фанатика опасность и ненормальность его состояния невозможно. Нужно обращаться к психотерапевту, однако и они не дают 100% благоприятного прогноза. Для избавления от фанатизма необходимо полноценное лечение и реабилитация, иногда с социальной изоляцией.
Но самое важное для лечения – желание личности избавиться от фанатизма, признание проблемы. Тогда есть хоть какие-то шансы.
До посещения психотерапевта близкие люди могут попробовать:
На момент терапии важно отлучить фанатика от источника возбуждения (культа). Его состояние в этот период будет напоминать ломку. Потому кто-то близкий и понимающий обязательно должен быть рядом.
Избавиться от фанатизма непросто, нужна длительная психотерапия и полноценная реабилитация. Необходимо помочь человеку повторно социализироваться в обществе, избавиться от второстепенного инфантилизма, устроиться на работу, принять мир и себя, проработать детские травмы и перестать убегать от них.
Публикации и видео
Фанатизм как деструктивная форма веры
В статье проводится психологический анализ фанатизма. Фанатизм рассматривается как одна из деструктивных форм веры, таких, как суеверие и предрассудок. Обозначены различия между фанатизмом и суеверием, фанатизмом и предрассудком. Показаны те психологические предпосылки развития личности, которые могут привести к формированию фанатизма. Обозначена связь уровня здоровья личности и возможности возникновения фанатизма.
Ключевые слова: психология веры, психология религии, фанатизм, суеверия, предрассудки, развитие личности, психологическое здоровье.
Что такое фанатизм и каково его лицо?
Этому явлению посвящено не так много работ как в классической, так и в современной психологической литературе. Одни исследователи называют фанатизм суеверием, другие видят его связь с предрассудком, в одних работах он предстает как деструктивная форма религиозной веры, в других – как более широкое явление, захватывающее не только религиозные пласты человеческой жизни. В любом случае становится очевидным, что перед нами сложное психологическое явление, связанное как с индивидуальными, так и с социальными аспектами жизни человека.
Начнем, как принято, с истории вопроса. В далекие времена фанатиками называли жрецов Малой Азии, практиковавших экстатические культы и – в состоянии экстаза – предсказывавших будущее. Считалось, что боги говорят через этих людей, оттого термин «фанатизм» связывали как с латинским словом «fanatici», производном от слова «fanum» – святилище, так и с греческим словом «phainetikos» – являющий. Именно этот аспект стал главным в рассуждениях католического епископа XVII века Жака Б. Боссюэ, вернувшего этот термин в новоевропейский контекст (Чистяков, 2004). Боссюэ был одним из идеологов абсолютизма и вел борьбу с протестантами. Он считал их фанатиками именно потому, что те были глубоко убеждены в том, что их религиозные идеи вдохновлены самим Богом. Фанатиками считали протестантов и мирные католики, которые, по словам Вольтера, «бросились убивать, резать, кидать в окна, раздирать в клочья своих соотечественников, не ходивших с ними к «обедне», – тех самых протестантов – в страшную Варфоломеевскую ночь. Именно Вольтер даст принципиально новое определение фанатизма в вышедшем в 1764 году в Женеве «Французском словаре»: «Тот, кому свойственны экстазы и видения, кто принимает свои сны за нечто реальное и плоды своего воображения за пророчества, того можно назвать энтузиастом, но тот, кто поддерживает свое безумие, убивая, – фанатик» (Чистяков, 2004, с. 24).
* Пока мы не будем полемизировать с утверждением Вольтера относительно связи фанатизма и суеверия, отложив наши аргументы до той части работы, где мы попробуем дать общий психологический анализ фанатизма, однако обозначим, что этот тезис требует разъяснения.
Единственным лекарством против этого «эпидемического заболевания» Вольтер видел философский дух, то есть способность размышлять, поставить под сомнение свои взгляды, подвергнуть их разумной критике. Чуть ниже мы покажем, что для фанатика такая самокритика и децентрация практически невозможны. И даже сама религия, суть которой – милосердие и любовь, «бессильна против чумы душ, уверенных в том, что святой дух, их пронизывающий, выше законов, а их энтузиазм – единственный закон, которому они обязаны повиноваться» (Вольтер, 1989).
Как остроумно заметил Станислав Ежи Лец, у каждого века есть свое средневековье. Фанатизм, к большому сожалению, не стал сугубо достоянием истории. Развитие цивилизации, ошеломительный технический прогресс, даже великие прорывы культуры не коснулись психических глубин человеческой души. Человек в глобальном смысле остался прежним. Ему во все времена были открыты высокие прорывы духа и разума, но, к сожалению, косность, страх и нетерпимость все так же живут и действуют в его душе. Что же в психологическом плане стоит за таким устойчивым и деструктивным явлением, как фанатизм?
Как уже говорилось, в большинстве работ, посвященных анализу фанатизма, в качестве синонимов используются понятие «суеверие» и понятие «предрассудки». Однако стоит заметить, что эти явления, хоть и связаны друг с другом едиными психологическими механизмами, обеспечивающими их существование, тем не менее, не являются тождественными, поскольку характеризуют различные виды одного и того же явления. Речь идет о вере, об этой многомерной общепсихологической категории, в которой непротиворечиво сосуществуют различные, часто далеко отстоящие друг от друга ее виды и вариации. Это может быть обыденная «рациональная» вера, присущая каждому здоровому индивиду, являющаяся основой любой сложной деятельности, а может быть и глубокая религиозная вера, меняющая жизнь верующего человека на уровне фундаментальных оснований, а может быть и невротическая «иррациональная» вера, из которой произрастают те самые деструктивные виды веры, о которых мы говорили выше, – суеверия, предрассудки и фанатизм (Братусь, Инина, 2011).
В работах классиков психологии XX века, таких, как У. Джеймс, К. Г. Юнг, Г. Олпорт, Э. Эриксон и других, с очевидностью высказана мысль о том, что формы веры и религиозности, а также такие специфические проявления веры, как суеверия, предрассудки и фанатизм, в огромной степени связаны со спецификой личности, с условиями ее формирования. У Олпорта мы впервые найдем разделение на внутреннюю и внешнюю религиозность. «Внешне» религиозные люди рассматривают религию в своих собственных целях. Религия – и вся религиозная жизнь – является лишь инструментом, способом достижения более значимых целей. Это может быть и бегство от одиночества, и потребность в общении, и обретение уверенности. «Личность с внешним типом религиозной ориентации обращена к Богу, но не отстранена от себя» (Олпорт, 2002, с. 192). Олпорт считал, что корни подобной «внешней» ориентации зарождаются еще в детские годы, когда в ребенке есть огромная потребность в доверии, но отношения с семьей, наоборот, формируют чувство тревоги, неполноценности, подозрительности и недоверия. В результате формируется личность с мощными защитными механизмами, отгороженная от мира, наполненная скрытой враждебностью и неприязнью к людям. Люди с такой «внешней» религиозностью могут использовать религиозное чувство и причастность к церкви для обеспечения безопасности, комфорта, статуса или социального одобрения, предрассудок станет их жизненной опорой, а нетерпимость – способом разрешения любых конфликтов.
Напротив, люди с «внутренней» религиозной ориентацией переживают религию как главенствующий, основной мотив. «Такой человек живет религией» (Олпорт, 2002, с. 193). Начала этой ориентации также имеют истоки своего формирования в детстве. Если у ребенка сформировано базовое доверие к миру, чувство безопасности, то в подростковом возрасте ребенок в состоянии принять и уважать убеждения и предпочтения других, в том числе и религиозные. Это не значит, что такой ребенок не тревожится, не боится, но он в состоянии рассматривать эти переживания как болезненные и в себе самом, и в других людях. У такого человека религиозное чувство и вера пронизаны чувством смирения и принятия, сострадания и любви к ближнему. В такой жизни «нет места отвержению, презрению, пренебрежению к окружающим» (там же, с. 205).
Не будем более подробно погружаться в анализ причин, определяющих выбор субъектом тех или иных форм веры, поскольку задача, поставленная в этой статье, состоит в анализе психологической природы фанатизма, однако эти пояснения кажутся нам необходимыми для более глубокого понимания той корневой системы, из которой фанатизм произрастает. Напомним, что вера, в широком смысле слова, – это эмоциональная и ментальная связь субъекта с той реальностью, в которой он существует и действует. Иными словами, человек посредством веры оживляет, приближает, делает эмоционально значимым и ценным ту реальность настоящего и будущего, которая фактически совершенно нейтральна в отношении субъекта. Картина мира, или отражение реальности в индивидуальном сознании подразумевает наличие веры субъекта как связующей нити между человеком и миром. И в этом плане степень адекватности человека, психического и психологического здоровья личности, уровня ее зрелости и ответственности, как уже говорилось, напрямую определяют те формы и виды веры, которые порождает субъект (Братусь, Инина, 2011). Ниже мы будем говорить об этом подробнее, однако, еще раз подчеркнем, что личностное и психологическое здоровье будут определять выбор видов веры: здоровая зрелая личность будет продуцировать рациональную веру нерелигиозного сознания (то есть твердую убежденность, основанную на интеллектуальной и эмоциональной деятельности, связывающую субъекта с предстоящей ему реальностью) и, в случае обращения к религии, религиозную веру, вобравшую в себя ее лучшие высшие ценности. И наоборот, незрелая, невротическая личность будет склонна к деструктивным формам веры, таким, как суеверия, предрассудки или фанатизм. Выбор же конкретного вида будет зависеть от свойств характера, темперамента и условий развития в каждом конкретном случае.
Вернемся к фанатизму и вспомним, что одна из главных характеристик фанатика сводится к тому, что его субъективный мир делится на своих и врагов. Это относит нас к подростковому возрасту, в котором формируется и реализуется эта группоцентрическая ориентация (Братусь, 1988). Нарастающая неосознаваемая растерянность подростка перед сложным, непонятным, часто враждебным миром взрослых порождает тревогу, страх и неуверенность, толкающие его к поискам референтной группы, то есть такого сообщества единомышленников, в среде которых он мог бы чувствовать себя в безопасности. Неразвитая рефлексия, отсутствие критического мышления подталкивают его к упрощенным объясняющим мир конструкциям, порождая категоричную безапелляционность, не способную к восприятию сложного антиномического бытия. Высокий уровень аффективности, связанный с «эндокринной бурей» подросткового возраста, эмоциональный накал, а также протест против родительской опеки и контроля толкают подростка в сторону яркой и сильной идеи, способной увлечь за собой, или харизматичной личности, которая будет рассматриваться как объект для подражания. Иными словами, подростковый возраст – идеальный период для формирования предпосылок могущего развернуться впоследствии фанатизма. Не случайно во всех тоталитарных, идеологически несвободных обществах власть имела рычаги влияния на самосознание подростков. Вспомним работу «Детство и общество» Э. Эриксона, который показал, как в нацистской Германии формировался массовый фанатизм у молодежи. Эта манипулятивная игра велась опять на поле доверия и недоверия. «В детях Гитлер старался заменить сложный конфликт отрочества, мучивший каждого немца, простым шаблоном гипнотического действия и свободы от размышлений. Чтобы добиться этого, он создал организацию, систему воспитания и девиз. Организацией был “Гитлерюгенд”, а девизом – «Молодежь выбирает свою собственную судьбу». Бог больше не имел значения: «В этот час, когда земля посвящает себя солнцу, у нас только одна мысль. Наше солнце – Адольф Гитлер». Родители тоже не имели значения: «Всех тех, кто с высоты своего «опыта», и только его одного, сражается с нашим методом позволять молодым руководить молодыми, нужно заставить замолчать…». Этика не имела значения: «Появилось абсолютно свежее, новорожденное поколение, свободное от предвзятых идей, свободное от компромиссов, готовое оставаться верным тем порядкам, которые составляют их право по рождению». Дружба также не имела значения: «Я не слышал ни одной песни, выражающей нежное чувство дружбы, родительской любви или любви к товарищам, радость жизни или надежду на будущую жизнь». Учение, естественно, не имело значения: «Идеология должна быть священным фундаментом. Его нельзя размывать подробным объяснением». Что имело значение, так это быть в движении и не огладываться назад: «Пусть все погибнет, мы будем идти вперед. Ибо сегодня нам принадлежит Германия, завтра – весь мир» (Эриксон, 2000, с. 333).
Итак, перед нами точные, психологически выверенные шаги по формированию фанатизма. Отрыв от семьи и родителей толкает подростка к одиночеству, обрывает его корневые связи, делает его неустойчивым и легко управляемым. Хорошо известны трудности переходного возраста, когда в отношениях между подростком и его родителями существует амбивалентная связь: с одной стороны, потребность в признании, принятии, уважении, с другой – протест, бунт, конфликт. Не вдаваясь в подробности подросткового кризиса с его мучительным разрывом симбиотических отношений и попыткой сепарироваться от родительской системы, напомним то, что знает любой психолог – подросток не готов к полноте ответственности и свободы. Самым разумным в этот период является постепенное делегирование ответственности при сохранении доверительной и уважительной коммуникации в детско-родительской системе. Но если происходит резкий и сокрушительный слом родственных связей, то незрелая психика подростка, еще неготовая к взрослой действительности, оказывается идеальным объектом для манипуляций различного толка. И если в этот период юноша или девушка попадают в группу «единомышленников», связанных сильным авторитарным лидером или сильной агрессивной идеей, можно говорить о прививке фанатизма.
Следующий этап – это обесценивание процесса познания и образования, и это очень важное условие возникновения фанатизма. Манипуляции сознанием возможны только в малообразованной, малокультурной среде, где любой лозунг или девиз, произнесенный признанным лидером, будет восприниматься без критики и внутренней цензуры, без соотнесения с собственной системой координат, поскольку последняя просто отсутствует. Здесь мы можем сделать некоторое отступление и показать небольшие, но сущностные различия между фанатизмом и предрассудком. Общим здесь будет отсутствие рефлексии, способности к анализу и критическому мышлению, которые с неизбежностью формируются в процессе образования и познания. Однако предрассудок, часто и не без оснований называемый главным мотивом личности фанатика, тем не менее, свойствен огромному числу людей, совершенно не склонных к фанатизму (Асмолов, 2004). Речь идет о формировании такой картины мира в самосознании личности, которая в основном состоит из навязанных извне стереотипов, формирующих относительно устойчивые установки сознания. Источником этих стереотипов могут быть средства массовой информации, семья, школа, социум. Эти стереотипы интериоризируются субъектом без критики и анализа и воспринимаются им как достаточное основание для вынесения того или иного мнения или суждения. Эти установки легко меняют знак, плавно переходя от предрассудков к конформизму и обратно, они не встроены в субъективно значимую систему аргументов и не затрагивают глубинных пластов психики. При столкновении с реальным опытом предрассудки могут быть отвергнуты, однако легко воспроизводятся, заменяются другими в пассивном инфантильном сознании субъекта.
Фанатизм, содержательно построенный на тех же клише и стереотипах, тем не менее, захватывает глубинные бессознательные уровни психики. Человек начинает быть «одержим» какой-либо идеей и за нее готов сражаться до конца. Как остроумно заметил словенский писатель Ж. Петан в одном из своих афоризмов, «фанатики – это люди, которые интенсивнее умирают, чем живут». Иными словами, фанатизм, пропарывая незрелое сознание малообразованного человека, проникает в глубинные слои психики, поднимая со дна самые низменные и агрессивные инстинкты, которые культура и образование, апеллирующие к развитому сознанию, удерживают испокон веков под запретом.
Третий этап – это постоянное движение, драйв, как сказали бы сегодня. Это довольно типичное состояние современного человека, который уже давно перестал слышать себя и свои подлинные мотивы и потребности. По сути дела, речь идет о блокировании контакта с самим собой, с собственными чувствами и переживаниями для того, чтобы не соприкоснуться с внутренней тревогой и страхами, порожденными вышеописанной невротической реальностью. И здесь мы сможем провести некоторую черту, позволившую разделить фанатизм и суеверие. Еще Вольтер называл фанатизм суеверием, в словаре Даля фанатизм толкуется как грубое и упорное суеверие, а М. Делейр отнес фанатизм не просто к суеверию, а к «плоду незнания примитивной души» (Чистяков, 2004, с. 23). Как и в случае с предрассудком, фанатизм имеет общую корневую систему с суеверием, однако это не установка сознания, а глубокий бессознательный страх, порождаемый невротическими искажениями личности. Иными словами, и страх
фанатизма, и страх суеверия корнями уходят в бессознательные уровни психики. Однако страх суеверия – это страх первобытного человека, защищающего себя магическими ритуалами от угрожающей и враждебной природы. В современном сознании он трансформируется в ритуальные формы веры, благодаря которым человек регулирует уровень внутренней тревоги: если перебежала дорогу черная кошка, надо плюнуть через левое плечо. Несчастная кошка, воспринимаемая как враг лишь потому, что на нее бессознательно спроецирован глубинный неосознаваемый страх самого субъекта, нейтрализуется другим ритуальным действием, олицетворяющим помощь. Стоит заметить, что вся драматургия происходящего, на самом деле, совершается в бессознательной части психики самого субъекта, а вовсе не на поле брани добрых и злых сил. В случае же фанатизма мы столкнемся с иной природой страха. Это страх перед хаосом человеческой психики, где голос чувств не доходит до сознания, а блокируется в бессознательном. И тогда, для удержания псевдоравновесия фанатик опирается на силу и агрессию, благодаря которым ощущает себя не слабым и безвольным рабом чужих манипуляций, коим он является на самом деле, а сильным и уверенным борцом за истину. И тогда мы можем сказать, что суеверие – это такой деструктивный вид веры, который обеспечивает невротические формы защиты человека от пугающей действительности, а фанатизм, благодаря энергии бессознательного, трансформирует невротические защиты в формы нападения: глубинный невротический страх инфантильного субъекта, спроецированный во внешнюю реальность, усиливается глубинными инстинктивными импульсами бессознательного, порождая аффективные, агрессивные формы отношения к тому, что субъективно воспринимается как угроза, посягательство на закрепленный в сознании стереотип. Иными словами, как суеверие, так и фанатизм продуцируют деструктивные формы связи с миром, однако качество этих связей в каждом виде веры имеет свои специфические особенности.
Попытаемся теперь сформулировать основные черты фанатизма, дать психологический портрет фанатика. Прежде всего стоит сказать, что фанатик – это продукт системы. Массовая культура порождает человека инфантильного, незрелого, плохо осознающего себя и подлинные мотивы своих желаний и поступков. Такой субъект постоянно находится во внутреннем конфликте – с одной стороны, он нуждается в определенном руководстве, ведении, «как веровать, за что бороться, как себя вести, что говорить, что думать» (Мать Мария, 2001); с другой стороны – он хочет чувствовать себя самостоятельным, независимым, сильным, «охотником, а не жертвой» (Асмолов, 2004, с. 9). Это раздвоенное, невротическое состояние психики делает человека уязвимым и склонным к разного рода воздействиям, а часто и жертвой коллективных психозов. Тогда его сознание сужается до такой степени, что вся полнота и сложность эмоциональной и интеллектуальной жизни, присущая здоровой личности, схлопывается, уступая место маниакальной одержимости и подчиненности какой-либо сильной идее или лидеру.
Здесь надо оговориться и сделать некоторые пояснения. В большинстве работ о фанатизме потребность фанатика в идентификации с сильной идеей или с сильной личностью проходит красной нитью. И это вполне понятно, ведь речь идет об отсылке к подростковому возрасту, когда формируется группоцентрическая ориентация и человек делит мир на «своих» и «чужих». Однако, очень точное замечание делает один из исследователей фанатизма священник Георгий Чистяков. Он высказывает мысль о том, что фанатику не нужна сильная личность, ему нужна только сильная идея (Чистяков, 2004). Бердяев более тонко и не прямо говорит о том, что фанатик не видит человеческой личности, невнимателен к личному пути и выбору другого человека (Бердяев, 1997). И в этом тезисе скрыт, на наш взгляд, ответ на предположение отца Георгия. Дело в том, что эгоцентризм фанатика, о котором пойдет речь чуть ниже, не позволяет ему встретиться лицом к лицу с любым другим человеком, даже если этот человек принадлежит к лагерю самого фанатика и разделяет его идеи. Фанатик не способен к диалогу, к встрече, к взаимодействию. Единственной формой его коммуникации будет осознаваемое или неосознаваемое манипулирование, которое позволяет использовать другого как средство достижения собственных целей. И в этом плане «сильная идея» – безопасное для фанатика образование, поскольку идеальный план, в котором существует любая идея, не подразумевает межличностных взаимодействий. Сильную идею труднее низвергнуть, дискредитировать, чем сильную личность, в которой всегда можно найти уязвимые места.
Перейдем к следующей сущностной черте фанатика. Речь идет о глубочайшем эгоцентризме. Мы уже говорили выше о мощном механизме идентификации, отождествления фанатика с выбранной идеей, учением или авторитетом, но эта идея, это учение или этот авторитет должны полностью совпадать с основными ожиданиями фанатика. Только на этих условиях он будет преданно служить им. В эгоцентрическом мире фанатика нет места другой человеческой личности, нет права на иное мнение, иной взгляд, иной способ жизни. Оттого с фанатиком, в принципе, невозможен диалог, поскольку диалог предполагает встречу друх разных мнений, двух разных людей. Эта неспособность к рефлексии полностью исключает возможность осознать свой фанатизм. И здесь включается механизм психологической проекции. Внутренние демоны страха проецируются в мир, находя подтверждение, опредмечиваясь в любом несогласном, в любом инакомыслящем. Чем больше уровень подавленного страха и невротической тревоги, чем больше нарушена связь с подлинными чувствами субъекта, тем более сильна и страшна борьба с внешним врагом. Именно в других фанатик видит то угрожающее фанатичное зло, которое, на самом деле, несет в самом себе. Карая и уличая других, фанатик ощущает себя спасителем.
Мы уже говорили, что религиозные идеи обращены к фундаментальным потребностям личности, однако в сознании фанатика такие религиозные идеи, как «идея спасения» и «идея гибели», приобретают иной смысл. «Идея гибели», страх Божий, заставляет обернуться человека на самого себя, побуждая его «искать бревно в собственном глазу», включая его самокритику и рефлексию. Для фанатика этот личностный шаг представляется совершенно невозможным, так как полностью противоречит субъективной картине мира, поддерживающей фанатизм. Поэтому фанатик выбирает «идею спасения», однако речь идет не об осознании собственных ошибок и грехов, не о покаянии, подразумевающем смирение и сокрушение, а о спасении «мира от врагов», о «восстановлении справедливости», о «победе над злом», однако главным критерием и судьей здесь выступает эгоцентрическое видение самого фанатика. Такой эгоцентризм и инфантильная неспособность к самоидентификации определяют выбор фанатика не в пользу истины, а в пользу власти и силы, которые всегда агрессивны и не существуют без образа врага. Здесь уместно вспомнить идею противопоставления «веры» и «силы» у Фромма и идею Бердяева о том, что фанатизм – это «отрицательная» вера (Бердяев, 1997). Выбор фанатиком силы исключает им выбор глубинной, здоровой веры, поскольку эти феномены взаимно исключают друг друга. «Сила», связанная с «властью», по мнению Фромма, является самым неустойчивым из всех человеческих завоеваний и, воздействуя на человека извне, лишает его возможности посредством «веры» строить связь с миром изнутри самой личности (Фромм, 1992). На примерах жизни святых мы можем утверждать этот тезис с очевидностью. Чем больше «веры» в человеке, тем меньше «силы» и «власти» он применяет в отношении других и тем меньше «сила» и «власть» могут воздействовать на него самого извне. Вера определяет совершенно другой тип отношений человека с миром, однако, оговоримся и еще раз напомним: поскольку вера является общепсихологическим феноменом, присущим любому человеку, то ее формы и виды связаны с уровнем здоровья или деструктивности личности. В данном случае мы имеем в виду тот вид веры, который порождает зрелая, здоровая и ответственная личность.
Возможно ли преодолеть фанатизм? Возможна ли верность и преданность Богу, идее, делу без любви и сострадания к человеку? Очевидно – нет. Евангелие дает простой ответ: нельзя строить своего отношения к Богу без отношения к человеку. Но отношения с другим невозможно построить без отношений с самим собой. И об этом также говорится в Евангелии: «Возлюби ближнего твоего как самого себя». Именно любовь является глобальной прививкой от любых психологических «эпидемий». Она восстанавливает доверие к миру, она дает нам силу и веру в самых трудных обстоятельствах жизни, она позволяет увидеть лицо другого человека. Именно поэтому святые, которые были способны на подвиги веры, никогда не были фанатиками, потому что их сердце всегда было наполнено любовью к Богу и любовью к человеку.
1. Асмолов А.Г. Психология обыкновенного фанатизма// Межкультурный диалог: Исследования и практика/Под ред. Г.У.Солдатовой, Т.Ю.Прокофьевой, Т.А. Лютой, М.: СМИ МГУ им. М.В.Ломоносова, 2004. С. 6-14.
2. Бердяев Н.А. О фанатизме, ортодоксии и истине. Русские записки//ж-л: Человек, №3. 1997.
3. Братусь Б.С. Аномалии личности. Москва. Мысль. 1988.
4. Братусь Б.С., Инина Н.В. Вера как общепсихологический феномен сознания человека//Вестник Московского Университета. Серия 14, Психология, №1, 2011. С. 25-39.
5. Вольтер. Поэмы. Философские повести. Памфлеты. Изд. политической литературы Украины, Москва, 1989.
6. Залевский Г.В. Фанатизм как проблема духовного здоровья личности и общества//Сибирский психологический журнал: Социальная психология №26. 2007. С. 66-69.
7. Инина Н.В. Опыт классификации форм веры./Вопросы психологии, №2. 2010. C. 120-128.
8. Концен Петер. Фанатизм. Психоанализ этого ужасного явления. М.: Гуманитарный центр. 2011.
9. Мать Мария (Cкобцова). Воспоминания. Статьи. Очерки. – Париж, 1992. Т.2.
10. Мать Мария (Скобцова). Типы религиозной жизни. М., 2001.
11. Олпорт Г. Религия и предрассудки//Становление личности. М., 2002.
12. Тендрякова М. Охота на ведьм. Исторический опыт интолерантности. Москва. Смысл. 2006.
13. Фромм Э. Вера как черта характера//Человек для себя. Минск.1992.
14. Чистяков Г.П. Психология религиозного фанатизма//Межкультурный диалог: Исследования и практика/Под ред. Г.У.Солдатовой, Т.Ю.Прокофьевой, Т.А.Лютой.М.: Центр СМИ МГУ им. М.В.Ломоносова, 2004. С.22-31.
15. Эриксон Э. Детство и общество. С-Пб., 2000.