Что такое добровольное рабство
Круг чтения
Добровольное рабство
ДОБРОВОЛЬНОЕ РАБСТВО[4]
Врачи советуют не заниматься неизлечимыми ранами; и я боюсь, что я поступаю глупо, желая давать советы народу, который давно потерял всякое понимание и который тем, что не замечает уже своей болезни, показывает, что болезнь его смертельна.
Прежде всего несомненно то, что если бы мы жили теми правилами и поучениями, которые дала нам природа, то мы были бы покорны своим родителям, подчинялись бы разуму и не были бы ничьими рабами. О повиновении каждого своему отцу и матери свидетельствуют все люди, — каждый сам в себе и для себя. О разуме же я думаю, что он есть естественное свойство души, и если люди поддерживают его в себе, то он расцветает в добродетель.
Но в чем нельзя сомневаться и что вполне ясно и очевидно, это то, что природа сделала нас всех одинаковыми, — как бы вылила в одну форму, — с тем чтобы мы считали друг друга товарищами или, скорее, братьями; и если при дележе наших способностей она дала некоторым телесные и духовные преимущества, то она все-таки не хотела посеять вражды между нами, не хотела, чтобы более сильные и умные, как разбойники в лесу, нападали бы на слабых; но скорее, надо думать, что, наделив одних большими способностями в сравнении с другими, она создала тем самым возможность братской любви, в силу которой более сильные помогали бы тем, которые нуждаются в их помощи.
из взаимного обмена мыслей и общения наших воль, узнавали друг друга и сближались всё более и более; если она старалась всеми средствами объединить и сплотить наше общество, связав его при помощи общения как бы в крепкий узел, и так как, наконец, это ее стремление к объединению подтверждается и природой всех вещей в мире, то нет сомнения, что мы должны быть сотоварищами и что никто не может думать, чтобы природа одним определила быть рабами, а другим — господами.
И поистине излишне разбирать, естественна ли свобода, так как никто не может не чувствовать страданий, находясь в рабстве, и нет на свете ничего столь невыносимого, как унижение. Следовательно, нужно признать, что свобода естественна и что нам от рождения свойственна не только свобода, но и потребность защищать ее. Но если бы случилось, что мы усомнились бы в этом или до такой степени загрубели, что утеряли бы способность познания нашего блага и естественных наших стремлений, то удостоились бы чести поучиться этому самому у грубых животных. Животные, если люди окажутся не слишком глухи, будут кричать им: «Да здравствует свобода!» В самом деле, многие из них умирают, лишь только их лишают свободы. Другие, — и большие и малые, — когда их ловят, отбиваются всеми силами: и клювом, и когтями, и рогами, показывая этим, как они дорожат тем, что теряют; когда же они пойманы, показывают весьма недвусмысленно, насколько они сознают свое несчастие, и продолжают свою жизнь больше для того, чтобы сокрушаться о потерянном, чем для того, чтобы довольствоваться своим рабством. Мы приучаем коня к службе чуть не с самого его рождения; но сколько бы мы ни ласкали его, когда дело приходит к тому, чтобы смирить его, он начнет кусать удила и рваться как бы для того, чтобы хоть этим показать, что служит он не по собственному желанию, но по нашему принуждению. Так что все существа, которые имеют чувства, сознают зло подчинения и стремятся к свободе. Животные, которые ниже человека, не могут привыкнуть покоряться иначе, как против воли. Что же за странное явление, что один только человек до такой степени изменил своей природе, что рожденный для того, чтобы жить свободно, потерял даже воспоминание о свободе и желание возвратить ее!
Но если бы в наше время родились люди совсем новые, не привыкшие ни к подчинению, ни к свободе, — люди, которые не знали бы ни того, ни другого, и если бы этим людям предложили одно из двух: или быть подданными, или жить свободно, — что бы они выбрали? Нетрудно решить, что они предпочли бы повиноваться лучше одному разуму, чем служить одному человеку. Но это только в том случае, если бы они не были похожи на тех израильтян, которые без принуждения и без всякой надобности создали себе тирана. Историю этого народа я никогда не читаю без чувства досады, которое доводит меня до того, что я делаюсь бесчеловечен и радуюсь тем бедствиям, которые израильтяне сами на себя накликали. Что же касается до всех людей, то в той мере, в которой они — люди, нужно одно из двух для того, чтобы их подчинить, — нужно или принудить, или обмануть их.
Во всех странах и во всяком воздухе противно рабство и приятна свобода, и потому надо жалеть тех, которые родились с игом на шее. Но надо и извинять таких людей, так как они никогда не видали даже тени свободы и потому не замечают всего зла рабства. Ведь никто не сожалеет о том, чего никогда не имел, и приходит сожаление только после потерянного удовольствия.
Для человека естественно быть свободным и желать быть им; но вместе с тем его природа такова, что он привыкает ко всему.
Итак, мы скажем, что (человеку естественны все вещи, к которым он привыкает. Так что) первая причина добровольного рабства есть привычка — та привычка, по которой самые лучшие кони сначала грызут свои удила, а потом играют ими, сначала рвутся из-под седла, а под конец как бы с гордостью гарцуют в своей сбруе. Люди говорят, что они всегда были подданными, что их отцы жили таковыми, — думают, что должны переносить неволю, заставляют себя верить в это и на основании давности оправдывают власть тех, которые их тиранят. Но среди таких покорных встречаются и благородные люди, которые, чувствуя тяжесть ига, желают свергнуть его и никогда не привыкают к подчинению. Эти люди, как Улисс, который на море и на земле желал видеть дым своего родного очага, помнят о своих естественных правах и о свободных своих предках; обладая ясным пониманием и проницательным умом, они не довольствуются, подобно грубой толпе, только тем, что у них под ногами, но имеют головы на плечах, — головы, воспитанные образованием и наукой. И эти люди, если бы свобода совсем покинула мир, если бы навсегда была потеряна для людей, все-таки чувствовали бы ее в своем духе и любили бы ее, так как рабство им всегда противно, как бы его ни наряжали.
Турецкий султан догадался об этом. Он решил, что книги и ученье более всего пробуждают в людях сознание самих себя и ненависть к тирании. Говорят, что в его владениях есть только такие ученые, которые ему нужны. И от этого, как бы ни были многочисленны люди, сохранившие в себе, несмотря ни на что, преданность свободе, они при всем их желании и рвении не имеют никакого влияния; и это потому, что, при полном отсутствии свободы говорить и даже думать, они не могут знать друг друга.
легко делаются трусливыми и женственными. Тиран никогда не думает, чтобы его власть была прочна, и потому старается, чтобы под его властью не было ни одного достойного человека.
Эта хитрость, при помощи которой тираны одуряют своих подданных, ни на чем так ясно не обнаруживается, как на том, что сделал Кир с лидийцами после того, как завладел их главным городом Лидией и взял в плен Креза, этого богатого государя, и увез его с собой. Когда ему объявили, что лидийцы возмутились, он скоро вновь покорил их; но не желая разрушать такой прекрасный город и постоянно держать там армию, чтобы сохранять его за собой, он придумал другое средство: он устроил там увеселительные места, трактиры, публичные дома, зрелища и сделал предписание, чтобы все жители пользовались всем этим. И этот способ оказался столь действительным, что после этого ему уже не нужно было воевать с лидийцами. Эти несчастные люди забавлялись тем, что придумывали разные новые игры; так что римляне от них заимствовали слово, которым мы называем провождением времени: «ludi».
Ассирийские цари и после них мидийские показывались народу по возможности реже, чтобы народ думал, что они представляют из себя нечто необычайно великое, и чтобы так и оставался в этом заблуждении, ибо людям свойственно преувеличивать в своем воображении то, чего они не могут видеть. Таким образом, народы, находившиеся под властью ассирийского владычества, были приучены рабствовать при помощи этой тайны и тем охотнее рабствовали, чем меньше знали своего господина; а иногда и совсем не знали, есть ли он, и все по доверию боялись того, кого никто не видал. Первые цари Египта показывались не иначе, как имея иногда ветку, а иногда огонь на голове, и выходили в масках и этим возбуждали в своих подданных уважение и удивление; тогда как люди, не слишком раболепные и глупые, мне кажется, сочли бы их только забавными и смешными. Прямо жалки и ничтожны те уловки, которыми пользовались тираны древности ради утверждения своей тирании в народе, столь податливом на их обманы. Не было такой сети, в которую не попадался бы народ; и никогда тираны легче не обманывали народ, легче не подчиняли его, как когда сами смеялись над ним. Итак, было ли такое время, когда бы тираны, ради утверждения своей власти, не приучали народ не только к повиновению и рабству, но и к обожанию?
Всё, что я сказал до сих пор о том, как тираны учат людей повиноваться им, касается простого и грубого народа.
этим, но больше для формы и для страха, чем на самом деле полагаются на них. Телохранители не допускают во дворцы не тех людей, которые опасны, а лишь тех ничтожных людей, которые не могут причинить тирану никакого вреда.
Так что тиран подчиняет одних подданных посредством других и бывает охраняем теми, которых, если бы они не были негодяи, он бы должен был опасаться. Но, как говорится, «чтобы колоть дрова, делают клинья из того же дерева», — так и его телохранители таковы же, как и он. Бывает, что и они страдают от него; но эти оставленные богом, потерянные люди готовы переносить зло, только бы им быть в состоянии делать его не тому, кто делает зло им, но тем, которые переносят его и не могут иначе.
Примечания
«Добровольное рабство» Толстой познакомился, по-видимому, в январе — феврале 1884 г., когда он читал «Опыты» Мишеля Монтеня, при которых было напечатано сочинение Ла Боэти. О чтении Монтеня Толстой сообщал жене в письмах 31 января, 2, 3 и 5 февраля 1884 г. (т. 83, стр. 418, 421, 422, 424). Под влиянием Толстого и его жена Софья Андреевна принялась за чтение трактата Ла Боэти, о чем она писала Льву Николаевичу в письмах из Москвы от 1 и 5 февраля того же года (С. А. Толстая, Письма к Л. Н. Толстому, Academia, М. 1936, стр. 251).
Когда Толстой начал составлять «Круг чтения», он в числе многих других мыслителей вспомнил и Ла Боэти. 26 января 1905 года Д. П. Маковицкий отметил в своих записках: «Вчера Лев Николаевич похвалил статью Ла Боэти «Рассуждение о добровольном рабстве». — «Замечательная статья, — сказал он, — а в истории литературы сказано о Ла Боэти, что он написал это ради упражнения в красноречии».[262] (Толстой имел в виду французского литературного критика Сент-Бёва, которому принадлежит приводимое Толстым мнение относительно Ла Боэти).
Толстой решил поместить в «Круг чтения» две выдержки из сочинения Ла Боэти. Так как сочинение Ла Боэти не было в то время переведено на русский язык, Толстой сам перевел эти выдержки.
Автограф перевода Толстого не сохранился. Копия перевода, сделанная X. Н. Абрикосовым и содержащая 7 лл. 4°, исписанных, кроме последнего, с обеих сторон, была включена в наборную рукопись «Круга чтения»; на ней рукою Толстого карандашом заглавие: «Добровольное рабство». Его же рукой на первой странице вычеркнуты карандашом три строки. Позднее рукопись была проредактирована Ф. А. Страховым, редакцией «Посредника» и самим Толстым; все эти исправления вошли в печатный текст.
В примечании к выдержкам из «Добровольного рабства» была напечатана краткая заметка о жизни Ла Боэти и о значении его сочинения, составленная, повидимому, Т. Л. Сухотиной; сохранилась написанная ее рукой рукопись этой заметки, содержащая 1 л. 16°, исписанный с обеих сторон, с исправлениями Толстого.
«Рассуждение о добровольном рабстве», перевод и комментарии Ф. А. Коган-Бернштейн, изд. Академии наук СССР, 1952. Там же ее статья «Л. Н. Толстой и Ла Боэси» (стр. 94—110).
Сноски
ценил его как писателя и как человека и составил описание его болезни и смерти. Де ла Боэти умер в 1563 году. Издатель его речи прекрасно говорит о ней, что чтение таких речей есть питание тем мозгам костей львов (moëlle de lion), которого, к несчастию, лишены современные поколения.
Добровольное рабство
Добровольное рабство
ДОБРОВОЛЬНОЕ РАБСТВО,
СОЧИНЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОГО ПИСАТЕЛЯ БОЭТИ, ПОЛОВИНЫ 16-го ВЕКА
Разумно любить добродетель, уважать подвиги, признавать добро, откуда бы мы его ни получили, и даже лишаться своего удобства для славы и выгоды того.
Кого любишь и кто того заслуживает: таким образом, если жители страны нашли такое лицо, которое показало им большую мудрость, чтобы охранять их, большую храбрость, чтобы их защищать, и великую заботу, чтобы управлять ими; и если вследствие этого они привыкли.
Рабство, Рабовладение и Свобода
В результате он продает тому, на кого перекладывает эту ответственность свою душу или свободу, ибо всегда управляет другими только тот, кто не боится брать на себя эту делегированную ему ответственность. Лишая себя.
Рабство в америке
Начальная школа в американском городе Норкросс, штат Джорджия, находится под огнём критики за задачи по математике, в которых используются примеры рабства и расизма.
Учителя школы задавали детям такие задачи, как: «Если хозяин бьёт своего раба дважды в день, сколько раз он бьёт его за одну неделю?» и «На дереве висят 56 апельсинов.
Если их будут срывать 8 рабов, сколько апельсинов придётся сорвать каждому из них?».
Разумеется, когда родители школы узнали о таких задачах, они были в.
Добровольный голод
О желании иметь и отдавать
Этих аспектов не было в те времена, когда почти во всех культурах мира вводилась традиция поста, во.
Единение свободы и рабства
История – это достижения цивилизации и её память, ибо без прошлого – нет будущего. Мы, на основе фундамента прошлого, сами возводим новое здание мира. История помогает нам иметь будущее более совершенным. Для этого нам нужно знать об ошибках, допущенных в прошлом, уяснить их для себя и, сделав выводы, не допускать в будущем.
Это и есть метод совершенствования, как отказ от предыдущих ошибочных действий. Если мы не станем исправлять ошибки прошлого, не откажемся от них, то наше.
Эволюция рабства в России
Мы очень горды тем, что в истории России отсутствовало рабство. У нас не было рабов. Мы их в страну не завозили, другие страны и народы, с этой целью, не покоряли и даже освобождали их от рабства. К пушкам людей для смертельной казни не привязывали и не убивали, как это делали англичане в своих индийских колониях.
У нас не было колоний.
Нам есть здесь, чем гордиться, но так ли это на самом деле?
Да, у нас не было «внешних» рабов и колоний, но вся внутренняя история России связана с другим.
Христиане будут бороться с сексуальным рабством
На сегодняшний день на Земле свыше 27 миллионов людей живут в рабстве.
Церковь New Hope Christian Fellowship расположена.
Сексуальное рабство
Наконец-то в Турции занялись проблемой сексуального рабства, хотя и не собственными силами.
Правоохранительные органы страны известны своим невниманием к правам человека, в особенности женщин: за последние полгода из сексуального рабства было высвобождено всего около 100 женщин (в основном из Украины, Молдовы, Румынии и России), а также раскрыто примерно 10 каналов по доставке рабынь.
Но теперь разбираться со сложившейся ситуацией будут представители ООН из Международной Организации по.
Профессор продаёт себя в рабство, став жертвой политики
Китай. Выпускник пекинского университета, профессор права, бывший преподаватель государственного Университета политических наук, 45-летний Ян Чжичжу 3 сентября вышел на улицу с плакатом о продаже себя в рабство за 640 тыс. юаней ($91,4 тыс.).
Резкие контрасты уже давно стали характерной чертой современного Китая. С одной стороны в КНР наибольшее в мире число миллиардеров и вторая в мире экономика, а с другой это страна, более 10% населения которой живёт за чертой бедности.
Пассивная добровольная эвтаназия
Федеральный суд Германии признал пассивную эвтаназию ненаказуемой.
Юристы приняли решение, что прекращение поддерживающей терапии по воле больного не относится к умерщвлению, поэтому является правомерным. Не имеет значения, прерывается ли лечение путем прекращения терапии или, например, отключением аппарата жизнеобеспечения.
При этом речь не идет о том, чтобы разрешить прерывание активного лечения пациента.
При этом федеральный суд Германии принял решение освободить Вольфганга Путца.