Что такое гендерные квоты
Гендерные квоты
Полезное
Смотреть что такое «Гендерные квоты» в других словарях:
gender-based quotas — гендерные квоты … Термины гендерных исследований
Дискриминация в сфере труда — долговременное неравенство статусов индивидов на основании пола, этничности, возраста, конфессиональных и политических предпочтений и иных культурных отличий, которое проявляется, в частности, в неодинаковом вознаграждении одинаково продуктивных… … Термины гендерных исследований
International IDEA — Для улучшения этой статьи желательно?: Найти и оформить в виде сносок ссылки на авторитетные источники, подтверждающие написанное. Проверить достоверность указанной в статье информации … Википедия
Международный институт демократии и содействия выборам — (МИДСВ, англ. International IDEA) созданная в 1995 году межправительственная организация, государства члены которой представляют все континенты. Цель IDEA помогать совершенствованию моделей основных демократических институтов и процессов путём… … Википедия
Гендерная политическая культура — политическая культура, интегрирующая гендерный подход в систему отношений и одновременно в процесс производства и воспроизводства составляющих элементов политической культуры в ряде сменяющих друг друга поколений. Исходя из того, что политическая … Термины гендерных исследований
Женское лидерство — участие женщин в выработке и принятии решений на разных уровнях государственного и общественного управления. Достижение гендерного равновесия в сфере принятия решений требует усилий государства, политических партий и гражданского общества.… … Термины гендерных исследований
Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации — в отношении женщин принята ООН в 1979 г. Решение о необходимости ее разработки и план действий в этом направлении были приняты на Первой Всемирной конференции по положению женщин, которая состоялась в Мехико в 1975 г. Она впервые поставила вопрос … Термины гендерных исследований
Позитивные меры — см. Гендерные квоты … Термины гендерных исследований
Представительная демократия — одна из двух основных форм народовластия, осуществление народом власти через избранные им государственные органы. Другой формой является непосредственная демократия. В современном демократическом обществе обе эти формы взаимно дополняют друг… … Термины гендерных исследований
Кризис — (Krisis) Содержание Содержание Финансовый кризис История Мировая история 1929 1933 годы время Великой депрессии Черный понедельник 1987 года. В 1994 1995 годах произошел Мексиканский кризис В 1997 году Азиатский кризис В 1998 году Российский… … Энциклопедия инвестора
Как работают гендерные квоты и для чего они нужны
Что такое гендерные квоты
Гендерные квоты — это установка минимально возможного количества женщин и мужчин в компаниях и в государственных органах для сокращения полового дисбаланса. Чаще всего нормы представительства разных полов направлены на восстановление ущемленных женских прав и носят характер позитивной дискриминации женщин (хотя квоты могут применяться для обоих полов).
Позитивная дискриминация — это предоставление преимущества или привилегий группам населения, которые подвергаются дискриминации (например, из-за конфессии, расы, пола или сексуальной ориентации). Цель подобной меры — уравнять уровень образования, дохода и доступ к профессиям между притесняемой группой и остальными членами общества.
Задача большинства стран и организаций — достичь хотя бы 30–40% представленности женщин в управлении (critical minority). Сейчас же между мужчиной и женщиной с одинаковой квалификацией чаще выбирают представителей мужского пола, руководствуясь предубеждениями в отношении девушек. Женщин в принципе нанимают на 30% реже, чем мужчин, — к такому выводы пришли ученые Университета Памплоны. С этой проблемой и призваны справиться квоты.
Сколько времени нужно на достижение гендерного баланса в мире
Начиная с 2006 года, Всемирный экономический форум (ВЭФ) готовит ежегодный «Доклад о глобальном гендерном разрыве», в котором анализирует степень полового неравенства в области здравоохранения, образования, экономики и политики во всем мире. На основании общих показателей по четырем категориям в разных странах (в 2017 году ВЭФ проанализировал 144 страны, в 2021 году — 156), организация выводит суммарную дату достижения гендерного баланса. Так, согласно исследованию за 2021 год, преодолеть общемировой гендерный дисбаланс удастся, в среднем, только через 135,6 лет (с учетом сегодняшних темпов развития).
Несмотря на то, что устранение гендерного неравенства в политике — одна из целей устойчивого развития на 2030 год, у женщин — всего 26,1% из 35 500 мест в парламентах 156 изученных стран, и только 22,6% из 3 400 занимают в них позиции министров. В 81 государстве женщины никогда не были правителями страны (по состоянию на 15 января 2021 года).
Таким образом, на устранение гендерного неравенства в политике, по подсчетам ВЭФ, понадобится не менее 145,5 лет, а на равноценное участие в экономической жизни женщин и мужчин — около 267,7 лет.
При этом общемировой половой дисбаланс с точки зрения уровня образования практически исчерпан: на его окончательную ликвидацию требуется лишь около 14,2 лет. В области здравоохранения гендерный разрыв удалось преодолеть уже на 96%, однако, сколько времени потребуется на полное его исчезновение, пока неизвестно.
Какие страны ближе всего к гендерному балансу
Исландия — страна с наиболее высоким показателем гендерного равенства в мире. По данным на 2021 год, она на 89,2% достигла баланса в возможностях между мужчинами и женщинами. На втором месте — Финляндия, достигшая полового баланса на 86,1%, на третьем — Норвегия с 84,9%.
В среднем, в Западной Европе показатель гендерного равенства составляет 77,6%, в Северной Америке — 76,4%, в Латинской Америке и на Карибах — 71,2%. В Восточной Европе и Центральной Азии данный показатель стремится к 71,1%: в частности, в России он составляет 70,8%.
Исследования в поддержку внедрения квот
Сторонники квот считают, что их внедрение может позитивно повлиять и на бизнес, и на социальную жизнь (в частности, на здравоохранение), и на уровень доверия к власти. Так, например, на базе анализа 21 572 компаний из списка S&P 1500 с 1996 по 2014 годы, ученые выяснили, что гендерное разнообразие в правлении компании позитивно влияет на улучшение показателей ее организационной деятельности и эффективность принятия рискованных и инновационных решений.
Исследование на базе анкетирования 458 представительниц норвежских предприятий продемонстрировало, что после введения гендерной квоты в управлении компаний представительницы женского пола чувствуют себя более влиятельными. Они получают больше информации от представителей совета директоров, не испытывают дискомфорта из-за самоцензуры.
В 2008 году исследователь Стокгольмского университета проанализировал гендерную представленность в политических системах 49 стран с 1970 по 2006 годы. Он выявил, что увеличение числа женщин в управляющих органах всего на 1 п. п. влечет за собой увеличение государственных расходов на здравоохранение и социальное благосостояние на 0,18 и 0,67 п. п. соответственно.
Основываясь на результатах домашних интервью с 20 222 респондентами из 17 стран Латинской Америки, научный сотрудник Университета Уппсалы установил, что наличие гендерных квот в целом не влияет на доверие женщин к политикам. При этом, когда респондентки знали, что несоблюдение гендерных квот в правительстве влечет за собой санкции для госорганов, их уровень доверия к политикам повышался.
Исследования, выявляющие проблемы гендерных квот
Есть также исследования, которые доказывают, что гендерные квоты создают негативное восприятие женщин в политике. Например, такому выводу пришли исследователи Университета Калгари и Калифорнийского университета в Сан-Диего после 27 интервью (с 26 женщинами и 1 мужчиной, соответственно) с представителями Национального конгресса Аргентины. Женщины-законодатели считают, что они одновременно подвергаются большей критике и к ним предъявляются более высокие стандарты, по сравнению с мужчинами.
Так, например, многие стратегические сессии в Аргентине проводятся в вечернее время в барах: если женщины не принимают в них участие, их обвиняют в пренебрежении работой. Если же они появляются на таких мероприятиях, их считают слишком сексуально раскрепощенными.
Также «женские» квоты могут делать компании менее привлекательными среди соискателей, особенно, среди мужчин, — к таким выводам пришли исследователи на базе анализа 693 анкет от преимущественно граждан Германии.
Большее гендерное разнообразие в принципе действует на компании неоднозначно: на некоторые оно оказывает позитивный эффект, на другие — негативный. Советы директоров, состоящие из представителей разных гендеров, склонны к более жесткому контролю — и улучшают деятельность компаний со слабой системой управления. К таким выводам ученые Университета Хитоцубаси пришли, проанализировав деятельность компаний S&P 500, S&P MidCaps, и S&P SmallCap с 1996 по 2003 годы.
Гендерные квоты в политике
Законодательно установленные квоты на кандидатов. Устанавливаются конституцией или законом для регулирования гендерного состава в избирательном бюллетене.
Законодательно «зарезервированные» места. Устанавливаются конституцией или законом, реализуются через специальные избирательные процедуры и закрепляют определенный процент или количество мест за женщинами.
Добровольные партийные квоты. Принимаются отдельными политическими партиями в рамках устава и внутренних правил и носят добровольный характер.
Интересный факт: Например, в Аргентине и в Бельгии также существует «двойная» квота. Она не только устанавливает процент женщин среди политических кандидатов, но и контролирует хаотичное распределение мужских и женских имен в бюллетене.
В каких странах больше всего женщин в политике
По данным Межпарламентского союза, больше всего женщин (55,7%) работает в органах законодательной власти Руанды (здесь для них есть законодательно «зарезервированные» места). Второе место по количеству женщин во властных структурах занимает Куба (53,2%) без каких-либо гендерных квот. На третьем месте — ОАЭ (50%): в стране так же, как в Руанде, есть законодательно «зарезервированные» места для представительниц женского пола.
Среди европейских стран первое место — у Швеции: в ее законодательных органах 47% мест занимают женщин.
Гендерные квоты в бизнесе
В большинстве европейских стран есть «женские» квоты для крупнейших компаний, вышедших на IPO. Первой на подобные меры в 2003 году решилась Норвегия. К 2018 году представленность женщин в совете директоров 200 норвежских компаний составила примерно 44,1% (против необходимых 40%). В 2007 году гендерную квоту ввела Испания, в 2010 году — Исландия, а в 2011-м — Франция, Бельгия, Италия и Дания. В 2015 году квота появилась в Германии, а в 2017-м — в Португалии и в Австрии.
Наличие штрафных санкций стимулирует компании внедрять гендерные квоты более оперативно: об этом свидетельствуют результаты исследования DIW Weekly Report на базе анализа крупнейших публичных компаний Европы с 2003 по 2019 годы.
Что будет дальше
В январе 2021 года Германия ввела обязательную гендерную квоту для бизнеса — вместо добровольной: теперь в совете директоров немецких компаний размеров от четырех человек обязательно должна быть хотя бы одна женщина.
«Это исторический прорыв: мы наконец положим конец отсутствию женщин в советах директоров крупных компаний. Мы подаем пример устойчивого, современного общества и используем весь потенциал нашей страны, чтобы добиться большего успеха в смешанных командах. Увы, ничего не делается добровольно, и нам нужны ориентиры, чтобы двигаться вперед», — заявила Франциска Гиффай, федеральный министр Германии.
Женщины в парламенте: изменят ли гендерные квоты половое равенство в политике?
Что такое гендерные квоты, какие они бывают, почему затея с их введением провалилась в Аргентине и зачем они нужны, расскажет Indicator.Ru.
В 1991 году в Аргентине были введены гендерные квоты для женщин в парламенте страны. Это означало, что теперь в бюллетене, который видели на выборах избиратели, не менее 30% кандидатов (а для первых трех мест списка каждой партии — не менее одного) должны были быть женщинами. Предполагалось, что подобная мера поможет увеличить представительство женщин в парламенте, а также актуализировать проблемы, важные для женщин и общей демократизации страны.
Однако результаты были неутешительными. Партии в соответствии с новым законом действительно внесли в бюллетени положенное количество кандидатов-женщин, однако большинство из них были женами или любовницами депутатов-мужчин. Конечно, они едва ли были озабочены обсуждением насущных вопросов, важных для активисток.
Почему благая, в сущности, идея оказалась выхолощенной? Уместно ли говорить, что культурные отличия Аргентины от, скажем, Швеции, где гендерные квоты были успешно внедрены на 20 лет раньше, сыграли свою роль? Насколько вообще справедливо установление такого рода квот?
Идея введения гендерных квот заключается в том, чтобы увеличить представительство женщин в национальном (или региональном) выборном органе. В более широком смысле квоты помогают привлечь к процессу политической социализации большее количество женщин, даже если они не займут места в парламентах разных уровней.
Глобальная цель состоит в том, что квоты позволят в конечном счете приблизить процент женщин в законодательных органах к проценту женщин в общем населении (около 50%).
Существует несколько видов такого рода квот:
Резервирование определенного количества мест для женщин непосредственно в парламенте (Таиланд, Пакистан, Кения, Косово и т. д.);
Кандидатские квоты, то есть определенное количество кандидатов должны быть женщинами, как в Аргентине (Франция, Греция, Индонезия и т. д.);
Квоты политических партий (в настоящее время почти не применяются, однако во многих партиях — во всех крупных партиях Австрии и Германии, например — есть специальные женские союзы, призванные помочь политической социализации женщин).
В 1995 году на Четвертой конференции ООН по проблемам женщин была подписана программа с названием Пекинская декларация и Платформа действий, призывающая правительства всех стран устранить любые препятствия к участию женщин во всех сферах публичной и частной жизни. Именно этот момент считается рубежным для всех, кто борется за право женщин быть избираемыми в парламент наравне с мужчинами.
Как изменилось представительство женщин за 24 года с момента принятия Пекинской декларации? Во-первых, женщин в парламентах стало вдвое больше: 23,4% вместо 11,3%. Лидируют по этому показателю вовсе не устоявшиеся западные демократии, как можно было бы предположить, а Руанда (61%), Куба (53,2%) и Боливия (53,1%). Данные Всемирного банка подтверждают эти цифры: количество женщин в парламентах увеличилось с 1995 года практически по всему миру, даже в тех странах, где гендерных квот нет, например в Великобритании.
Во-вторых, сократилось количество национальных представительных органов, которые были чисто мужскими: с семи до пяти. Теперь male-only парламенты остаются только в Омане, Йемене, Папуа — Новой Гвинее, Вануату и Федеративных Штатах Микронезии. При этом, например, в Йемене женщины активно борются за установление квот, однако в силу консервативных настроений правительства эта борьба пока далека от успешного завершения, хотя женщины уже становились членами парламента.
Практически ни в одной стране, в которой есть представительный орган, участие женщин в выборах формально не запрещено. Препятствия создают, скорее, культурные особенности и традиции стран. Это подтверждается и тем, что в списке стран без женщин в парламентах присутствует как демократическая Вануату, так и абсолютная монархия Оман.
Сторонники введения гендерных квот утверждают, что они помогут увеличить заниженное представительство женщин в парламентах, привнести женский опыт в политическую жизнь и добиться равенства не только на бумаге, но и в реальной жизни, сделать политику более демократичной. А каковы аргументы противников введения гендерных квот?
Оппоненты квотирования утверждают, что идея давать преференции женщинам противоречит принципу равенства, по которому каждый имеет одинаковые шансы стать депутатом парламента. Кроме того, как заявляют сами депутатки, это дискредитирует женщин, которые достаточно сильны, чтобы получить место в парламенте без всякой помощи, но «проходят» по квотам.
Сторонники квотирования, в свою очередь, отвечали, что важно превратить дескриптивную репрезентацию (ту, что установлена в законах) в сущностную (ту, которая будет отражать реальное представительство женщин в парламенте). Для этого, однако, необходимы квоты, поскольку без них не наберется критической массы женщин-депутатов для актуализации женской повестки.
Наконец, противники гендерных квот уверяют, что избрание по гендерному признаку, а не из-за квалификации и популярности едва ли может сделать страну демократичнее. В ответ на это сторонники квот заявляют, что избрание в парламент — это история не про квалификацию, а про представительство: если женщин в стране около 50%, почему в представительном органе их всего 20%?
Рост числа женщин в парламентах разных стран с 1997 по 2018 годы
В 2000-х годах дискуссия о введении гендерных квот развернулась достаточно широко. Так, Друд Далеруп указывала, что введение таких квот едва ли ущемит права мужчин, скорее наоборот: в результате ужесточившейся конкуренции только наиболее способные пройдут в парламент.
Однако к 2010-м годам более-менее сложился консенсус, согласно которому гендерные квоты, безусловно, полезная вещь, поскольку помогают исправить очевидный дисбаланс в представительных органах. Тем не менее, все еще ведутся дискуссии о том, какой способ квотирования оптимальный, что, в свою очередь, во многом зависит от электоральной системы конкретной страны.
Говоря о достоинствах квот, обычно подчеркивают две вещи:
1) Это само по себе позволит выровнять представительство мужчин и женщин, что рассматривается как безусловная необходимость. Стремление к гендерно равному обществу и проблемы недопредставленности (underepresentation) женщин в органах власти — это то, что активно обсуждается, а процент женщин, участвующих в выборах, является одним из параметров, по которому ОЭСР оценивает проведение выборов;
2) Женщины помогут сбалансировать политическую повестку, сделать ее более приближенной к нуждам тех, кого политики-мужчины зачастую с трудом могут услышать. Например, в Великобритании отмечают решающую роль женщин в принятии Закона о домашнем насилии (2004 год) или Закона о равной оплате (1970 год).
Однако критики квот отмечают, что сами по себе квоты ничего не говорят о демократичности страны. Например, та же Руанда, лидер по количеству женщин в парламенте, является диктатурой, где систематически нарушаются права как женщин, так и мужчин.
В Аргентине женщины боролись за квоты, однако, когда они были введены, выяснилось, что собственно квотирования недостаточно. Свободный доступ к выборам, отсутствие препятствий к активному участию в политике, свобода прессы — все это не менее важно, чем гендерные квоты сами по себе. Именно поэтому нельзя сказать ничего определенного, глядя только на количество женщин в парламенте: необходимо также принимать во внимание, какой политический режим установлен в стране.
В России, с одной стороны, представительство женщин в парламенте никак не изменилось за последнюю четверть века (около 16%), но, с другой стороны, в Государственной Думе VII созыва количество женщин по сравнению с предыдущим созывом увеличилось в 3,5 раза (76 против 21, при общей численности в 450 человек). Однако, как и в случае с Аргентиной, это едва ли признак грядущего гендерного равенства в российской политике. Во-первых, в российском правительстве женщин по-прежнему крайне мало (четыре из 32 человек). Во-вторых, введение гендерных квот может обернуться примерно такой же ситуацией, которая произошла в Аргентине, только в роли депутаток будут выступать не жены и любовницы политиков, а представительницы интересов различных влиятельных групп, как зачастую происходит и сегодня.
В случае России, как и многих других стран, проблема заключается не в недостаточном представительстве женщин, а в том, как представительный орган вообще выполняет свою функцию. Не имеет значения, сколько женщин станут депутатками, если парламент принимает законы, ориентируясь в основном на политические интересы, а не на запросы общества. Кроме того, в России слишком высокие барьеры прохода в парламент для любых сколько-нибудь оппозиционных сил. Условно говоря, даже если завтра будут введены гендерные квоты любого вида для женщин в российском парламенте, это едва ли будет способствовать демократизации страны и возвращению женской повестки в большую политику.
Гендерные квоты: как политики и бизнесмены пытаются обеспечить равенство с помощью неравенства
Гендерные квоты — один из наиболее спорных методов борьбы с дискриминацией женщин. Разве справедливо отдавать предпочтение кому бы то ни было только по признаку пола? И не напоминают ли подобные инициативы давно знакомые сексистские практики, просто вывернутые наизнанку? Разбираемся, зачем и как применяют гендерные квоты в политике и бизнесе, можно ли считать их дискриминацией мужчин и как с этим обстоят дела в России.
Гендерные квоты — это минимальные нормы представительства женщин или мужчин в правительстве, топ-менеджменте компаний и других структурах власти. Цель таких мер — обеспечить участие людей обоих полов в политической жизни и принятии важных решений в стране или крупных организациях.
Квоты обычно устанавливают временно, чтобы исправить гендерный перекос. Когда мужчины и женщины обладают действительно равными возможностями не только на бумаге, но и в жизни, потребность в позитивной дискриминации отпадает.
Такие меры необходимы по нескольким причинам: чтобы помочь женщинам повысить социальный статус, получить опыт политической деятельности, стать лидерами и управленцами. Чтобы преодолеть дискриминацию по половому признаку, которая имела место в прошлом и продолжается до сих пор. Чтобы у подрастающего поколения было достаточно примеров успешных женщин во власти или на высоких должностях.
Однако не все девушки (и даже не все феминистки) поддерживают введение гендерных квот. Существует мнение, что это унизительные поблажки, которые дискредитируют женщин и ставят их на ступень ниже мужчин, показывают неспособность «слабого пола» конкурировать с «сильным» и добиваться результата самостоятельно. О каком равенстве тогда может идти речь?
Такая точка зрения имеет право на существование, однако аргументация противников гендерных квот всё же недостаточно убедительна.
По закону представители обоих полов имеют одинаковые возможности, но фактически стать политиками или топ-менеджерами женщинам гораздо сложнее.
Во-первых, сказывается сила традиции: раньше женщины не могли избираться в парламент и управлять компаниями. Патриархальное общество ограничивает «слабому полу» доступ к власти, и шлейф этой исторической несправедливости тянется по сей день. Неслучайно большинство людей, когда слышит слова «политик», «начальник», «директор», «министр», представляет себе мужчину — во многом под влиянием СМИ, в которых женщины, занимающие перечисленные должности, упоминаются значительно реже.
Во-вторых, существует так называемый «стеклянный потолок» — условный барьер, который мешает добиться карьерных высот. Несмотря на то, что женщины в России получают высшее образование чаще мужчин (37% и 29% соответственно), их реже продвигают по службе.
Иногда девушкам отказывают в работе, потому что многие компании не желают брать на себя дополнительные расходы, связанные с оплатой отпуска по уходу за ребенком. Правда, любой сотрудник может заболеть, умереть, выгореть и уволиться, но именно декрета почему-то боятся больше всего. И это несмотря на то, что женщины часто работают чуть ли не до самых родов, а через год возвращаются или вообще трудятся непрерывно в удаленном режиме.
В-третьих, общество всё еще пребывает в плену гендерных стереотипов. Считается, что забота о «домашнем очаге» и детях — это по умолчанию обязанность женщин. Потому они вынуждены либо совмещать полный рабочий день с уборкой/готовкой/воспитанием (а потом страдать от депрессии), либо чем-то жертвовать. И чаще всего из-за давления социума отказываться приходится именно от карьеры.
Также по-прежнему распространено мнение, что женщина не может быть хорошим управленцем, потому что в кризисных ситуациях поддается панике, а работать в условиях стресса и принимать непопулярные решения не умеет. В глазах общества она мягкая, эмоциональная, покладистая, а иногда и истеричка. Какая компания? Какие голосования? А если у нее ПМС? Всё ж рухнет сразу!
Проблема в том, что не только мужчины не могут выйти за рамки подобных стереотипов — так же считают и многие женщины.
Общество диктует им: «Ты должна быть женой и матерью! Занимайся карьерой только в том случае, если можешь совмещать с ней быт и заботу о семье. Не получается? Увольняйся! Всё равно сотрудник из тебя никудышный».
А потом то же общество говорит: «Какие такие ограничения? Все равны. Женщины не занимают высоких постов и парламентских кресел, потому что неспособны!»
Поэтому девушки чаще мужчин страдают от «синдрома самозванки», не верят в собственные силы, не пытаются построить карьеру управленца или сдаются при первых трудностях. Кто-то скажет, что не очень-то они и хотели, раз так быстро отказались от своей затеи. Но это не отменяет того, что мужчины и женщины поставлены в разные условия, и привести рациональные доводы в защиту такой модели общественного устройства нелегко.
Нельзя с детства воспитывать мужчин лидерами, рожденными покорять мир, а женщин — заставлять прыгать выше головы, чтобы доказать, что они тоже могут, еще и называя это «равенством».
И в-четвертых, важную роль играет ограниченный объем ресурсов. У женщин чаще не хватает денег и особенно времени на проведение предвыборной кампании, встречи с избирателями, политические мероприятия, дополнительное обучение, поскольку на их плечи ложится быт и неоплачиваемая работа по уходу за детьми и пожилыми/недееспособными родственниками.
По этим причинам в управлении страной или крупными компаниями участвуют в основном мужчины, и гендерные квоты — один из способов изменить ситуацию.
Гендерные квоты в политике
Чаще всего, говоря о гендерных квотах, имеют в виду участие женщин в политической жизни. Несмотря на то, что после длительной борьбы они добились этого права, доступ к власти для них до сих пор ограничен.
Впервые женщинам разрешили участвовать в выборах в 1893 году в Новой Зеландии (правда, на коренное население действие прогрессивного по тем временам закона не распространялось). А в Европе подобное знаменательное событие произошло только в 1905-м: жительницы Финляндии получили право голосовать, а в следующем году — еще и баллотироваться.
Это стало возможным благодаря деятельности суфражисток. Первая американская феминистка Эбигейл Адамс в одном из своих писем заявила: «Мы не будем подчиняться законам, в принятии которых не участвовали, и власти, которая не представляет наши интересы». Впоследствии эта фраза прославит ее на весь мир.
Равное представительство обоих полов в парламенте, общая демократизация страны и актуализация женской повестки — обязательные шаги на пути к достижению гендерного баланса.
В России, например, больше половины населения — женщины, но в Госдуме их только 16%. Это усложнило разработку и принятие закона о домашнем насилии: мужчины могут считать проблему надуманной (не говоря уже об «угрозе семейным ценностям»).
Обсуждаемые меры не единственный способ борьбы с дискриминацией. Если в демократичных странах оставить всё как есть и продолжать планомерно вести работу в этом направлении, гендерный баланс установится сам собой — но, возможно, через 70–100 лет.
Квоты же вводят, чтобы значительно ускорить процесс. Они бывают законодательными, предусматривающими обязательный резерв мест для женщин либо в парламенте (так называемые hard-квоты), либо в списке кандидатов, но более популярны добровольные. В Норвегии их ввели (хотя и неофициально) в 1978 году, после принятия закона о равноправии полов. За несколько лет правительству и СМИ удалось сформировать мнение, что в руководящих органах должно быть не меньше 40% женщин. Сейчас их в парламенте 41%, а в кабинете министров — 47%.
Однако подобные меры не всегда дают ожидаемый результат. Например, в 1991 году в Аргентине ввели квоту 30%, но большинство девушек в списках были женами или любовницами действующих политиков, поэтому их присутствие никак не повлияло на принятие важных решений.
Гендерные квоты не панацея, которая позволит сразу решить все проблемы.
Да, в политике станет больше женщин, но они не обязательно будут феминистками. Может ли тогда позитивная дискриминация изменить традиционные роли и развеять гендерные мифы? Об этом мы спросили феминистку, драматургиню, журналистку и режиссерку Наталью Зайцеву.
«Гендерные квоты сами по себе не разрушат стереотипов, но они и не должны решать эту задачу, — считает Наталья. — Цель таких мер — изменить соотношение представителей обоих полов в профессиональных сообществах, связанных с административным ресурсом, помочь женщинам — любым, не только феминисткам — попасть в труднодоступную для них сферу.
Благодаря квотам у них постепенно появится столько же власти, сколько и у мужчин, а это поможет избавиться от предвзятости, фактор пола при распределении любых ролей утратит свою важность. И женщина, кормящая грудью во время выступления в парламенте, и мужчина, выбравший семью вместо карьеры, больше не будут никого шокировать, подобные модели поведения станут нормой.
Но это конечный желаемый результат, для достижения которого нужны комплексные меры. Квоты же предназначены для восстановления гендерного баланса в структурах власти, где преобладают мужчины».
Естественно, и среди политиков-женщин могут встречаться сексистки и мизогинки (люди, относящиеся к «слабому полу» с неприязнью или предубеждением), что вряд ли улучшит положение угнетенной группы. И всё же достичь гендерного баланса необходимо.
Во-первых, это помогает преодолеть неравенство, делает правительство более демократичным. Женщины не чувствуют себя в меньшинстве, и их голоса начинают звучать громче.
Во-вторых, больше внимания будет уделяться социальным проблемам, особенно тем, что напрямую касаются женщин: домашнему насилию, абортам, разделению декретного отпуска между матерью и отцом, гендерной экспертизе школьных учебников и пособий, сексуальному образованию, выплате алиментов. И решения по ним тоже будут приниматься с учетом интересов обоих полов, а не как в Алабаме (США), где за запрет абортов проголосовали 35 членов сената, 31 из которых — мужчины.
Если мы хотим, чтобы все категории населения чувствовали себя комфортно в своей стране, необходимо допустить представителей каждой из них к участию в политической жизни.
Гендерные квоты в бизнесе
В январе 2020 года на форуме в Давосе глава крупнейшего организатора IPO на Уолл-стрит Goldman Sachs заявил, что компания не будет работать со стартапами, если среди их руководителей нет женщин, гомосексуалов и небелых людей.
И дело не только в социальной миссии, но и в том, что любой гендерный перекос негативно сказывается на бизнес-показателях. Питер Бодин, главный исполнительный директор Grant Thornton International Ltd, отмечает, что люди разного пола, расы, возраста неодинаково реагируют на стресс и ищут неординарные решения в кризисных ситуациях, что дает возможность сделать самый удачный и эффективный выбор. К тому же команды с неоднородным составом более стойкие и крепкие.
Плюсы гендерного разнообразия очевидны. У женщин другой социальный опыт — а значит, и экономические стратегии.
Они лучше владеют методами планирования и тайм-менеджмента, поскольку им часто приходится справляться с двойной нагрузкой. Кроме того, женщины обычно ориентированы не на быстрый результат, а на постепенное развитие.
Хотя многим известно, что «пестрый» коллектив, как правило, позволяет добиваться более впечатляющих экономических результатов, исследования показывают, что люди обычно нанимают сотрудников, которые похожи на них самих. Следовательно, мужчины чаще берут на работу мужчин. Прервать эту цепочку помогут гендерные квоты.
Если продолжать продвигать идею равноправия полов в бизнесе, рано или поздно, как и в политике, наступит баланс, но с квотами это произойдет быстрее, что подтверждает опыт Европы.
В 2011 году в государствах ЕС, где не было позитивной дискриминации, доля женщин в советах директоров составляла 11%, а в 2016-м — 23%. В странах с гендерными квотами этот показатель оказался выше: в Исландии — 44%, в Норвегии — 39%, во Франции — 36%. Правда, такой результат был достигнут во многом из-за того, что за нарушение нормы предусматривались штрафы. Одной доброй воли и сознательности для серьезных перемен недостаточно.
В гендерных квотах есть смысл, даже если глава фирмы считает, что участие женщин ничего не изменит. Во-первых, так компания будет продвигать идеи равенства и бороться с дискриминацией, а значит, получит одобрение и поддержку аудитории с такими же ценностями. Во-вторых, расширится выбор. Например, языковые квоты на радио в Украине дали положительный эффект. Изначально в обществе не верили в успех этой идеи, но постепенно стало появляться больше украиноязычной музыки (качественной и не только) и исполнителей, их популярность возросла, а доля таких песен в эфире даже превысила необходимый по регламенту минимум.
Также введение квот поможет другим женщинам поверить в себя, послужит для них стимулом, чтобы упорнее учиться и не бояться сделать первый шаг в любой сфере.
Гендерные квоты — дискриминация мужчин?
Благодаря квотам представительство женщин в политике и бизнесе действительно расширилось, но вопрос, насколько этичны подобные меры, всё еще дискутируется. Их противники считают, что борьба за равноправие полов привела к дискриминации мужчин, хотя изначально ставились совершенно иные цели.
Если бы топ-менеджерами в компаниях или депутатами были исключительно женщины, логично было бы ввести квоты для противоположного пола. Только власть и так сосредоточена в руках мужчин.
Гендерные квоты в их нынешнем виде — это позитивная дискриминация женщин. Но их введение позволит лишь слегка уравнять чаши весов, а не склонить одну из них в другую сторону.
Противники подобных инициатив опасаются, что теперь работодатели, вместо того чтобы оценивать профессионализм потенциальных сотрудников, будут «смотреть им в трусы». Но ведь никто не отменяет конкурс на должность. К тому же в любом парламенте, в любой компании есть более и менее компетентные работники (или даже люди, которые просто непрофессионально выполняют свои обязанности, и их замена пойдет только на пользу общему делу).
В идеале квоты помогут выбрать лучших из лучших, обеспечат здоровую конкуренцию и разнообразие, что положительно скажется на деятельности компании и экономике всей страны.
Гендерные квоты и Россия
Об актуальности и форме гендерных квот в России мы спросили феминистскую философиню, кураторшу Школы феминизма Ольгерту Харитонову.
«Давайте называть вещи своими именами: говоря «гендерные квоты», мы подразумеваем «…для женщин», — расставляет акценты наша собеседница. — Во всех странах в любой публичной сфере представительство мужчин и без того достаточное. Разве что их не хватает среди уборщиц, нянечек, учительниц и обслуживающего персонала, чей труд общество оценивает очень низко.
Зато в политических и других властных структурах заседают преимущественно мужчины. Поэтому если и вводить квоты для них в таких сферах, то исключительно для ограничения маскулинности при принятии важных государственных решений. А вот нормы представительства женщин помогут увеличить их число в политических, общественных, экономических организациях.
Комиссия ООН по положению женщин отмечает, что минимальная их доля на административных должностях, которая позволяет им существенно влиять на политику и участвовать в принятии решений, — 30%.
Доказано, что с увеличением количества женщин в любой организации повышается эффективность ее работы, креативный потенциал, а конфликтность, наоборот, снижается.
Однако «исторически так сложилось», что у власти во всех странах стоят мужчины. Женщины вытеснены из общественной сферы в частную, их царство — дом. И произошло это не потому, что они не могут или не хотят руководить. А потому, что система управления в патриархате изначально выстраивалась как власть мужчин.
И теперь, когда поднимается вопрос о представительстве женщин в этих структурах, никто добровольно не хочет отказываться от своих привилегий. Потому так сложно вводить гендерные квоты.
Насколько я знаю, в России этого делать пока не планируют, хотя именно здесь власть остро нуждается в переструктуризации. До сих пор она очень маскулинна: авторитарна, закрыта, построена на культуре насилия, в ней царит жесткая иерархия.
Женщины (но опять-таки не менее 30%, чтобы они чувствовали свою силу и единство) могли бы развернуть государственные структуры лицом к нуждам граждан, а не власти.
Это же касается и бизнеса. Такое количество мотивированных и активных женщин изменило бы страну, сделало бы правительство более демократичным и дружественным ко всем слоям населения. Но в ближайшее время положительных перемен в этих сферах не предвидится. По крайней мере если тема представительства женщин в политике и экономике так и не будет должным образом освещаться в медиа и занимать умы активных граждан«.
Гендерное равенство выгодно не только ущемленной группе женщин — оно дает всем больше свободы, делает менее жесткими требования к «настоящим» мужчинам, повышает общий уровень жизни в стране, оздоравливает бизнес. Поэтому стоит использовать любые возможности для его достижения, в том числе гендерные квоты.
Да, принуждение всегда хуже сознательного выбора. Но более эффективного инструмента для массового восстановления справедливости и достижения гендерного паритета пока не придумали. А значит, квоты могут стать первым значительным шагом в борьбе против дискриминации, предубеждений и неравного распределения власти.