Что такое геостратегическая территория
Зачем Астрахани статус геостратегической территории
Тут возникает вопрос: а сколько это в деньгах? Отвечаем: много.
Фото: Редакция «МК в Астрахани»
У Астраханской области есть все шансы получить новый статус «Геостратегическая территория». Напомним, что о необходимости получения регионом нового статуса «МК в Астрахани» сообщал еще в июне этого года.
Сейчас в России данный статус имеют 22 региона: Крым, Севастополь, Дагестан, Ингушетия, Чечня, Бурятия, Якутия, Камчатка, Приморье и другие.
Зачем же Астрахани нужен этот статус? Важный для регионов документ как «Стратегия пространственного развития Российской Федерации до 2025 года» был утвержден 13 февраля 2019 года. Именно там обозначена формулировка «геостратегические территории». Она вошла в план мероприятий и была обозначена как «новый механизм развития территорий».
Как сообщает «Блокнот Астрахань», расшифровку статус имеет весьма пространную, а именно: «территория в границах одного или нескольких субъектов Российской Федерации, имеющая существенное значение для обеспечения устойчивого социально-экономического развития, территориальной целостности и безопасности Российской Федерации, характеризующаяся специфическими условиями жизни и ведения хозяйственной деятельности».
Получается, что любой субъект Российской Федерации может претендовать на получение данного статуса, однако региону необходимо доказать, что он достоен присвоения этого статуса, так как у него есть ряд проблем, которые он не в состоянии самостоятельно решить в силу определённых обстоятельств.
В Астраханской области одной из такой проблем является водопровод, который на постоянной основе прорывает, а на некоторых участках и вовсе не дает воду астраханцам. Напомним, что по заявлению властей на реконструкцию сетей требуется колоссальная сумма в 70-80 миллиардов рублей. Таких денег у Астрахани нет, но они появятся, если на 20 лет забыть про строительство дорог, парков, школ, детских садов и других объектов.
Помимо проблем Астрахань должна будет доказать свою важность для геополитических и экономических сфер страны, а также способность не только получать, но и грамотно осваивать выделенные средства. При этом региону необходимо будет отчитаться за ранее полученные средства и поведать о том, что региональные программы также достаточно хороши.
Когда Астрахань докажет федеральному центру о необходимости присвоения данного статуса, она начнет вносить свои предложения на выделение средств на самое необходимое. Под это будут формироваться индивидуальные программы. К примеру, для Дальнего Востока, Калининграда, Крыма и Севастополя были разработаны государственные программы социально-экономического развития.
Такое может быть и в Астрахани. Тут возникает вопрос: а сколько это в деньгах? Отвечаем: много. К примеру, программа «Государственная программа развития региона Дальнего Востока» подразумевает получение суммы свыше 10 триллионов рублей. Эти средства направят на развитие добычи полезных ископаемых, нефтегазохимии, транспорта, сельского хозяйства, лесной и рыбной промышленности, судостроения, логистики.
Важнейшей проблемой любого нового знания является отсутствие необходимого для его раскрытия и описания языка, терминов, понятийного аппарата. Отринув политэкономию, нельзя современную ситуацию адекватно и точно описать языком экономикс, в нем само понятие кризиса подразумевает цикличность, и капитализм развивается бесконечно. Вот и не видят современные экономиксисты структурного кризиса – надо подождать и все само рассосется. И так во всем.
Как было верно отмечено в комментариях к предыдущим статьям, я избегаю придумывать новые термины и дефиниции, предпочитая расширять и/или смещать акценты уже существующих. Собственно, все гуманитарное знание так и строится, посмотрите эволюцию таких понятий как человек или власть, с античных времен до наших дней. Столкнувшись с явлением, более широким или немного иным, чем описано кем-либо ранее, а в ином случае делать сборку не имеет смысла, приходится выбирать из существующих, наиболее близкое понятие.
Обнаруженное и требующее объяснения явление первично, а используемый термин вторичен. По этой причине не имеет смысла рассуждать про несоответствия моего описания идеям других, весь смысл как раз в этих отличиях. Я регулярно объясняю сей факт, но каждый раз находятся люди, что с упорством, достойным лучшего применения, начинают собирать реферат из википедии (они даже указывают ее в виде источника!), полностью теряя смысл, что заключен в статью.
Но вернемся к основному вопросу. Я не буду описывать Историю геостратегических учений, это каждый может почитать сам, покажу лишь тот минимум, что должен знать каждый образованный, интересующийся геополитикой, будущим мира и страны человек. Этот минимум заключается в логике формирования идей, ведь эта логика закладывает ограничения и четко показывает направления и необходимость дельнейшего развития геостратегии.
Классическое представление о геостратегии
Знакомство с геостратегией лучше всего начинать с концепции Хаусхофера о разделении мира на панрегионы. Его теория формировалась в период становления империализма, когда в мире образовалось несколько центров сил и пустого места для экспансии практически не осталось. Колониальные империи начали активно толкаться локтями, для развития требовались новые территории и ресурсы, но они были заняты. Возникла реальная необходимость размежевания и раздела мира, снижения напряженности и вероятности конфликтов.
Изначально у Хаусхофера была привязка к меридиальному делению мира на панрегионы (большие регионы) – на севере центр, на юге периферия. В последствии он немного скорректировал разделение мира, «ограничив» интересы России ее территорией и определив Индию в панрегион Японии, волшебство.
Разделение мира на панрерионы по Хаусхоферу (позднее)
После окончания Второй мировой войны мир колониальных империй почил в бозе, определяющим стало противостояние оставшихся двух центров: СССР – США, и среди концепций геостратегии наибольший вес набрали более актуальные новым условиям представления.
В основе моделирования биполярного противостояния СССР и США легло противоречие – «море-суша», где Хартленд – крепость людей суши, по Маккиндеру, территории и богатства недоступные для морских держав. Спикмэн внес свои коррективы, ключевым в противостоянии стал контроль за прибрежными территориями – Римлэнд, но противостояние все так же осталось биполярным.
Излишне говорить, что это был взгляд чисто морских держав на «правильное» устройство мира.
Разделение мира на регионы по Спикмэну
Собственно эти идеи лежат в основе геополитики США и западного мира с середины 20-го века. Вот только, в текущих реалиях эта модель устарела и потеряла актуальность. Если начать определять роли исходя из базовых принципов, то Китай теперь надо рассматривать как самый что ни есть хартлэнд, а Россия становится толи вторым хартлэндом, то ли римлэндом. У остальных геополитических проектов нет собственного смысла существования, они лишь поле битвы. А Фининтерн (правые глобалисты) вообще отсутствует на карте «море-суша», прям как тот суслик – которого не видно, а он есть.
Собственно, это тот краткий минимум, которого хватит большинству. Вот только не нужно обманываться простотой объяснения, чтобы не сложилось впечатления, что вся геостратегия сводилась к объяснению текущих геополитических противоречий и раскладов. Все намного сложнее. Проводились серьезные научные исследования, вопрос пристально изучался, вот только теперь эти детали интересны разве только историкам от науки. Мир изменился, и факторы, ключевые для предыдущих моделей, перестали быть актуальными.
Таким образом, разделение мира на большие регионы было объективным отражением геополитических процессов, аппетитов больших игроков и географии. Но время не стоит на месте, условия изменились, можно и нужно создавать новые модели, актуальные для современного мира и будущих десятилетий, в рамках которых предыдущие теории станут частными случаями.
Новый взгляд на геостратегию
В основе разделения мира на макрорегионы лежит представление о доминирующем влиянии географии на контуры границ, принципы хозяйствования и основы культуры. Собственно это очевидно и по приставке «гео» в словах геополитика и геостратегия. Вот только мир становится меньше, теснее и доступнее, ранее значимые естественные преграды и расстояния перестают играть какую-либо роль, культурные особенности народов размываются и смешиваются. Можно ли продолжать использовать модели, в основе которых лежит уровень цивилизации первой половины 20-го века?
Новых принципов и закономерностей в геостратегии за прошедшие десятилетия не появилось, но произошло смещение акцентов и влияния отдельных факторов. Более динамичное развитие событий привело к тому, что ранее считавшиеся неизменными и статичными явления вдруг обрели подвижность, и их значимость серьезно возросла. И наоборот, ранее важное потеряло вес.
Влияние физической географии, климата, обеспечения ресурсами, т.е. территории, все еще остается наиболее важным фактором, вот только моря и горы, что сто лет назад воспринимались в качестве практически непреодолимых преград, теперь не более чем красивые картинки, проплывающие за окном или иллюминатором. Отправить контейнеровоз через пол мира может быть экономически выгоднее, чем покупать в соседнем городке, а масштабная евангелизация Кореи или сатанизация Европы – уже не вызывает удивления.
Панрегион, именно термин Хаусхофера мне кажется более актуальным существующим реалиям, должен рассматриваться как территория, являющаяся естественным ареалом зарождения и существования геополитического игрока. Который, в свою очередь, представляет из себя державу (далее будет сказано про типы держав), способную вести три типа войн: вооруженная (война Ареса), торгово-экономическая (война Афины) и психоисторическая (война Аполлона).
На рисунке показаны факторы, играющие ключевую роль в определении панрегиона и формирования геополитического игрока. В основе, как и ранее, лежит география, климат и обеспеченность ресурсами. Для ведения войны Ареса требовалось, чтобы панрегион был защищен естественными границами, а внутренняя военная связанность была выше внешней. Собственно так и формировались хартлэнд и римлэнд. Военная связанность внутри сухопутных и морских стран шла по разным транспортным путям. Для одних внутренними и безопасными были дороги, для других водные пути. Вот только технологии развивались, и нет теперь внутренних коммуникаций – войны ведутся за сотни/ тысячи километров, а география перестала быть какой бы то ни было защитой. Ничего не мешает сухопутной державе уничтожать океанические флоты противника, а морской державе делать тоже самое с сухопутной инфраструктурой.
Экономическая связанность всегда была важным фактором, вот только развитие технологий и информационный обмен позволяют торговать со всем миром, даже не имея морских портов, да и Северный морской путь перестает быть непроходимым. Ситуация с психоисторическими смыслами еще серьезнее – смешение набирает обороты. Процессы изменения идентификации народов ранее занимали столетия, теперь все намного быстрее и проще – посмотрит, что творится на территории бывшей Украины.
Модель гестратегии первой половины 20-го века
В последние десятилетия психоисторическая война воспринималась исключительно как дополнение к торгово-экономическому противостоянию, элемент гибридной войны, что является ошибкой. Вообще термин «гибридная война» мне не очень нравится, более правильный термин – геостратегическая война, понимая, что борьба идет по все трем направлениям, но с разной интенсивностью.
Есть еще один важный аспект, который не выводился из предыдущих моделей – третий тип державы – наднациональная/ сетевая держава, которая предпочитает использовать средства из войны Аполлона.
Типы держав
Если рассматривать страны в контексте ведения трех типов войн, то для континентальных стран характерен примат войны Ареса, а вот для морских в приоритете торгово-экономическая война. Вспомните, что говорил Бисмарк о войсках Британии и постоянные требования эмбарго со стороны Британии ко всем потенциальным союзникам. Но у нас есть еще война Аполлона и есть отдельный вид держав, незамеченных в предыдущих рассмотрениях – наднациональные/ сетевые.
Геостратегические типы держав
Британия, как национальное государство, проиграло сетевым венецианским структурам, да и Ост- и Вест- индийские компании были сетевыми структурами. Ватикан, интернационалы, да собственно современный Фининтерн (правые глобалисты) являются типичным примером сетевой/ наднациональной державы. Ни одна из этих структур не укладывается в традиционные геостратегические модели мира, лишь как часть континентальных или морских держав.
Это дополнение совсем по-другому раскрывает противостояние разных типов государств – континентальная держава проигрывает морской, морская – сетевой, а сетевая – континентальной. Последнее требует пояснения – особенность континентальной державы заключается в жестком контроле за территорией и наличием силовых ресурсов, это позволяет просто вырезать представителей сетевой державы в очень короткий промежуток времени. Филип IV против тамплиеров или Сталин против Коминтерна – результат был нужным, понятно, что отдельные хвосты остались, но вред от них был на порядки меньше, чем если бы сетевиков не трогали.
В настоящее время мы наблюдаем интересное противостояние Фининтерна (сетевой державы) и промышленных элит США (все больше проявляющих черты континентальной державы) на территории последней. А вот у Британии (морской державы) проблем с ЕС и Фининтерном будет много больше, что не может ни радовать. Посмотрите, как аморфная европейская бюрократия выкручивает островитянам руки – любо дорого посмотреть.
Тенденции
Описанное выше разделение стран/ государств/ держав на три типа, исходя из предрасположенности к определенному типу войны, актуально для настоящего времени, но перестанет таким быть в будущем для претендующих на значительны суверенитет. В предыдущих статьях я описывал, что геополитическому игроку необходимо будет иметь ресурсы для ведения всех трех типов войн, что способствует унификации.
Геополитический игрок будущего будет сочетать в себе черты континентальной, морской и сетевой державы, чем естественнее и органичнее это будет, тем лучше для его будущего. Попытки строить долгосрочное доминирование на одном типе ресурса обречены на провал.
В этой логике совсем по-другому раскрываются стратегии России, включающие в себя развитие морского (торгового) направления и идеологии/ религии (психоисторических смыслов). Это не блажь автора, а насущная необходимость будущего мира. Если вам говорят, мы исключительно континентальная многокультурная (читай без идеологическая) держава и нам не нужны ни флот, ни идеология, это или вредитель, или дурак, или политолог.
Как формально выделить потенциальные панрегионы? Надо взять физическую, экономическую и этнокультурную карты и совмещать их в поисках устойчивых регионов. Далее смотрим на обеспеченных ресурсами для всех трех видов войн территориях очагов пассионарности – народов с высокой пассионарностью. Если есть – это и будет панрегион, нет – территория для экспансии. Не удивительно, что границы панрегионов близки к исторически максимальным границам империй.
С сетевыми державами ситуация интереснее, где границы и территории Фининтерна? Если взять карту мира, то во всех крупных городах будут его представительства – этакие точки и кляксы на карте.
Таким образом, важнейшей особенностью панрегионов в будущем станет развитие ресурсов и возможностей для ведения всех трех типов войн, без этого перспектив не будет.
Заключение
В ближайшие годы мы будем наблюдать интересную картинку – мир будет распадаться на крупные регионы (панрегионы), границы которых не всегда будут совпадать с традиционными представлениями классиков геостратегии. Мир постоянно меняется, а представления большинства о геополитике и геостратегии так и продолжают оставаться на уровне шаблонов и моделей 20-го века. Люди просто не понимают, что те правила, что лежали в основе предыдущей картинки мира уже давно ушли в прошлое.
Более комплексное и системное рассмотрение позволяет рассмотреть картину в целом, добавив к влиянию географии, еще и развитие науки, технологий и информационно-культурный обмен. В результате деление мира, переход территорий между панрегионами, а что даже более важно, встраивание в общую логику сетевых держав, получают свое логичное объяснение.
В ближайшее время обособление отдельных панрегионов будет продолжаться, плюс важную роль будет играть унификация панрегионов в части возможности вести как вооруженную, так и торгово-экономическую войну, ну а уникальные психоисторические смыслы будут тем элементом, что будет обеспечивать различия и многообразие в пределах человечества.
Статус приоритетной геостратегической территории даст Астраханской области много преимуществ
Власти региона надеются получить этот статус
На улицах Астрахани появились баннеры, которые дают понять, что в скором времени Астраханская область может получить статус приоритетной геостратегической территории. Если астраханские власти смогут добиться получения этого статуса, то регион получит ряд преференций и преимуществ, а также сможет рассчитывать на дополнительные финансовые поступления из федерального бюджета для решения различных задач, способствующих повышению уровня жизни.
Напомним, что в феврале 2019 года правительство России утвердило Стратегию пространственного развития. Именно в этом документе впервые встречается понятие геостратегической территории. Под таковыми понимаются так называемые «отрезанные» от остальной страны регионы — Крым, Севастополь и Калининградская область, а также регионы, которые имеют важное значение из-за своего положения. Например, приграничные территории, выходы к морям и океанам. Кроме того, в этом же списке фигурируют регионы Дальнего Востока и Северного Кавказа.
Стоит отметить, что в Стратегии геостратегические территории разделяют на два типа: приоритетные и приграничные. Астраханская область в данном случае претендует на статус приоритетной геостратегической территории.
В качестве факторов для получения Астраханской областью статуса такой территории, региональные власти приводят тесные социально-экономические связи с Прикаспийскими государствами, важное положение области с точки зрения транспортных потоков между Европой и Азией. Кроме того, регион является и приграничным — граничит с Казахстаном.
В роли приоритетной геостратегической территории Астраханская область сможет укрепиться в качестве крупного и важного логистического узла на южных рубежах России, усилить ее конкурентные преимущества перед портово-логистическими проектами других стран Прикаспия. Кроме того, новый импульс получит развитие Каспийского кластера — симбиоза особых экономических зон («Лотос» и портовой ОЭЗ в Лиманском районе).
Получение статуса должно положительно сказаться и на социально-экономическом развитии Астраханской области. В частности, регион может стать куда более привлекательным для инвесторов, трансграничной торговли, на особых условиях получать финансирование для инфраструктурных проектов и проектов по созданию благоприятных условий проживания и досуга людей.
Весной текущего года в Совете Федерации поддержали вектор развития Астраханской области как приоритетной геостратегической территории. Предложения по наделению региона таким статусом находятся на рассмотрении в правительстве России.