Что такое геостратегическое положение
Геополитика и геостратегия
Вы будете перенаправлены на Автор24
Понятие геостратегии и геополитики
Геостратегия представляется дисциплиной, которая является производной в отношении геополитики и потому обусловленной кругом ее особенностей.
Предметом и объектом геополитики являются динамические величины, которые находятся во взаимодействии с временным и пространственными измерениями. Динамическая сущность геополитических процессов отмечена рядом исследователей, а именно:
Пространство в качестве объекта исследования геополитики обладает социологическим измерением, не является равным физическому пространству, являющемуся объектом исследовании географии.
Геополитическое пространство не является абстрактным, оно обретает некую конкретику в зависимости от общества, активно с ним взаимодействующим, «интерпретируя» его в присущих ему культурных категориях». Народ, который взаимодействует с «вмещающим ландшафтом», считается действующим лицом исторического процесса.
Геополитика представляется органической сущностью. Терминология «органический» представляется как «интегральный», не выводимый к механистическим категориям, который заключает в себе крупное количество слабо поддающихся или совершенно не поддающихся учету факторов. Об органичности государства говорил автор термина «геополитика» теоретик шведского происхождения Рудольф Челлен, в труде «Государство как форма жизни» сравнивавший государство с человеческим существом: «Мы лишь констатируем факт, что государства, насколько мы находим их в истории и в действительности и проникаем в них, являются разумной, нравственной сущностью, точно такой же, как люди».
Геостратегия и геополитическая стратегия
Готовые работы на аналогичную тему
Геополитический вектор является заданным геополитическим кодом направленность движения государства в качестве воспринимаемом, то есть, получившем общественное, культурное, цивилизационное понимание, пространстве. Данное движение традиционно исходит из конкретной цели внешней политической, потому предполагает какой-либо вид воздействия государства (экономическое, военно-политическое культурное и пр.) на окружающую среду.
Включенная зона является собственно территорией данного государства, которая недавно присоединилась к основной части. Она организуется по соответствию с культурным кодом общества и государства.
Рубежная (или фронтирная) представлена подвижной зоной расширения государства, которая не обладает четкими границами и жестким административным статусом.
Внешняя зона представлена территорией других государств, с которыми осуществляющее экспансию государство находится во взаимодействии, вступив в дипломатические отношения либо в отношения соперничества с ними в какой-либо сфере.
Военная составляющая в ответе за активный этап экспансии геополитики, а также за поддержку безопасности государственных границ и включенной зоны. Обычно, представляется продолжением политической составляющей, хоть и можно представлять и их конфликт, в случае, если военные кругам не удалось достигать согласие с политическим руководством.
Экономическая составляющая в ответе за разнообразные виды экспансии экономики – хозяйственной, промышленной, торговой, модернизационной. Включает в себя компоненты частной и государственной инициативы.
Религиозная составляющая заключена в распространении религии и ценностей метрополии на освоенных территориях. Реализует ценностную унификацию государственной территории. Также религия может действовать и в интересах внешней экспансии, оказывая помощь в освоении территории объекта экспансии.
Культурная составляющая также оказывает помощь в интеграции разнообразных элементов внутри самого государства. Если выделить культуру как целый собранный этим обществом опыт, то культурная составляющая геостратегии является распространением собственного цивилизационного опыта на освоенные территории.
Демографическая составляющая понимается как расселение населения государства, которое осуществляет экспансию, на освоенной территории.
Выделяют первичную демографическую составляющую, представленную переселением части жителей метрополии на освоенную территорию, и вторичную – первое и следующее поколения, которые рождаются на этой территории.
Геостратегия разделена на общую и частную (либо локальную). Общая геостратегия представляет собой поведение государства как единицы геополитики в целом, частная же включает содержание конкретных векторов геополитики, к примеру, тихоокеанского вектора геополитики России.
Геополитика и геостратегия
Геостратегия – дисциплина, являющаяся производной по отношению к геополитике и потому обусловленной ее особенностями. Предмет и объект геополитики – динамические величины, взаимодействующие с пространственным и временным измерениями. Динамическую сущность геополитических процессов отмечали ряд исследователей, в частности, Челлен, Ратцель, Хаусхофер, Вандам (Едрихин), Дугин, Макиндер и другие. Пространство как объект исследования геополитики имеет социологическое измерение и не равно физическому пространству, которое является объектом исследовании географии. Геополитическое пространство не абстрактно, оно приобретает определенную конкретику в зависимости от общества, которое с ним активно взаимодействует, «интерпретируя» его в присущих ему культурных категориях». Народ, взаимодействующий с «вмещающим ландшафтом», является действующим лицом исторического процесса.
Геополитика является органической сущьностью. Термин «органический» понимается как интегральный, не сводимый к механистическим категориям и заключающий в себе большое количество плохо поддающихся или вообще не поддающихся учету факторов. Об органичности государства писал автор термина «геополитика» шведский теоретик Рудольф Челлен, в работе «Государство как форма жизни» сравнивший государство с человеческим существом: «Мы только констатируем тот факт, что государства, насколько мы обнаруживаем их в истории и в действительности и проникаем в них, представляют собой разумную, нравственную сущность, точно такую же, как люди».
Геополитический вектор – заданное геополитическим кодом направление движения государства в качественно воспринимаемом (то есть, получившем общественное, культурное, цивилизационное осмысление) пространстве. Это движение всегда исходит из определенной внешнеполитической цели и потому предполагает тот или иной вид воздействия государства (военно-политическое, экономическое, культурное и др.) на окружающий мир.
Геополитическая стратегия является комплексным феноменом и включает в себя следующие составляющие: политическую, военную, экономическую, религиозную, культурную, демографическую.
Политическая составляющая геостратегии является одной из важнейших. Она определяет взаимодействие государства с зонами экспансии, которые могут быть включенными, рубежными (или фронтирными) и внешними. Включенная зона – собственно территория данного государства, недавно присоединенная к основной части. Она должна быть организована в соответствии с культурным кодом государства и общества. Рубежная (или фронтирная) – подвижная зона расширения государства, не имеющая четких границ и жесткого административного статуса. И, наконец, внешняя зона – это территория других государств, с которыми осуществляющее экспансию государство взаимодействует, вступая в дипломатические отношения или соперничая с ними в той или иной сфере.
Военная составляющая отвечает за активный этап геополитической экспансии, а также за поддержание безопасности включенной зоны и государственных границ. Как правило, является продолжением политической составляющей, хотя можно представить и их конфликт (в случае если военные круги не согласны с политическим руководством).
Экономическая составляющая отвечает за различные виды экономической экспансии – хозяйственной, торговой, промышленной, технологической (модернизационной). Включает в себя компоненты государственной и частной инициативы.
Религиозная составляющая заключается в распространении религии и религиозных ценностей метрополии на осваиваемых территориях. Осуществляет ценностную унификацию территории государства. Также религия может служить и в интересах внешней экспансии, помогая освоению территории объекта экспансии.
Культурная составляющая также способствует интеграции различных элементов внутри государства. Если определить культуру как весь накопленный данным обществом опыт, то культурная составляющая геостратегии – распространение своего цивилизационного опыта на осваиваемые территории.
Если речь идет о внешней экспансии, то культурная составляющая располагает друг к другу население соседних стран, способствует их взаимопониманию (в идеале ее результат – последующая культурная самоидентификация с цивилизацией или государством, распространяющим экспансию). Культурная экспансия может принимать и агрессивный характер, приводя или к разрушению культурного кода объекта экспансии, или к ее последующему отторжению обществом, являющимся объектом экспансии.
Демографическая составляющая предполагает расселение жителей государства, осуществляющего экспансию, на осваиваемой территории. Можно выделить первичную демографическую составляющую – переселение части жителей метрополии на осваиваемую территорию, и вторичную – первое и последующее поколения, рожденные на данной территории.
Геостратегия подразделяется на общую и частную (или локальную). Общая геостратегия описывает поведение страны как геополитической единицы в целом, частная же раскрывает содержание конкретных геополитических векторов, например, тихоокеанского вектора российской геополитики.
Геостратегия в совокупности своих составляющих является способом реализации геополитических интересов. Геополитические интересы – это те цели и задачи в различной временной перспективе, которые государство ставит перед собой исходя из геополитического кода. По мере реализации поставленных задач сама геостратегия трансформируется, ориентируясь на постоянно меняющуюся обстановку, а изменения могут носить подчас противоречивый характер – слишком много разнонаправленных факторов сосуществует в один момент в одной плоскости. Геополитический же код является гораздо менее подверженной трансформациям единицей, хотя с течением времени также может изменяться.
Поэтому геостратегия должна рассматриваться как в современном состоянии, так и в историческом контексте. Только с подключением исторического контекста можно вывести общие закономерности для геостратегии как комплексного явления, тем более что многие возникающие тенденция из-за отмеченной выше многофакторности могут видеться противоречивыми и поддаются относительно объективной оценке лишь с течением времени.
Итак, геостратегия является производной служебной дисциплиной, позволяющей рассмотреть сферу геополитики в динамическом ракурсе, детализировать и описать ее базовые составляющие.
Важнейшей проблемой любого нового знания является отсутствие необходимого для его раскрытия и описания языка, терминов, понятийного аппарата. Отринув политэкономию, нельзя современную ситуацию адекватно и точно описать языком экономикс, в нем само понятие кризиса подразумевает цикличность, и капитализм развивается бесконечно. Вот и не видят современные экономиксисты структурного кризиса – надо подождать и все само рассосется. И так во всем.
Как было верно отмечено в комментариях к предыдущим статьям, я избегаю придумывать новые термины и дефиниции, предпочитая расширять и/или смещать акценты уже существующих. Собственно, все гуманитарное знание так и строится, посмотрите эволюцию таких понятий как человек или власть, с античных времен до наших дней. Столкнувшись с явлением, более широким или немного иным, чем описано кем-либо ранее, а в ином случае делать сборку не имеет смысла, приходится выбирать из существующих, наиболее близкое понятие.
Обнаруженное и требующее объяснения явление первично, а используемый термин вторичен. По этой причине не имеет смысла рассуждать про несоответствия моего описания идеям других, весь смысл как раз в этих отличиях. Я регулярно объясняю сей факт, но каждый раз находятся люди, что с упорством, достойным лучшего применения, начинают собирать реферат из википедии (они даже указывают ее в виде источника!), полностью теряя смысл, что заключен в статью.
Но вернемся к основному вопросу. Я не буду описывать Историю геостратегических учений, это каждый может почитать сам, покажу лишь тот минимум, что должен знать каждый образованный, интересующийся геополитикой, будущим мира и страны человек. Этот минимум заключается в логике формирования идей, ведь эта логика закладывает ограничения и четко показывает направления и необходимость дельнейшего развития геостратегии.
Классическое представление о геостратегии
Знакомство с геостратегией лучше всего начинать с концепции Хаусхофера о разделении мира на панрегионы. Его теория формировалась в период становления империализма, когда в мире образовалось несколько центров сил и пустого места для экспансии практически не осталось. Колониальные империи начали активно толкаться локтями, для развития требовались новые территории и ресурсы, но они были заняты. Возникла реальная необходимость размежевания и раздела мира, снижения напряженности и вероятности конфликтов.
Изначально у Хаусхофера была привязка к меридиальному делению мира на панрегионы (большие регионы) – на севере центр, на юге периферия. В последствии он немного скорректировал разделение мира, «ограничив» интересы России ее территорией и определив Индию в панрегион Японии, волшебство.
Разделение мира на панрерионы по Хаусхоферу (позднее)
После окончания Второй мировой войны мир колониальных империй почил в бозе, определяющим стало противостояние оставшихся двух центров: СССР – США, и среди концепций геостратегии наибольший вес набрали более актуальные новым условиям представления.
В основе моделирования биполярного противостояния СССР и США легло противоречие – «море-суша», где Хартленд – крепость людей суши, по Маккиндеру, территории и богатства недоступные для морских держав. Спикмэн внес свои коррективы, ключевым в противостоянии стал контроль за прибрежными территориями – Римлэнд, но противостояние все так же осталось биполярным.
Излишне говорить, что это был взгляд чисто морских держав на «правильное» устройство мира.
Разделение мира на регионы по Спикмэну
Собственно эти идеи лежат в основе геополитики США и западного мира с середины 20-го века. Вот только, в текущих реалиях эта модель устарела и потеряла актуальность. Если начать определять роли исходя из базовых принципов, то Китай теперь надо рассматривать как самый что ни есть хартлэнд, а Россия становится толи вторым хартлэндом, то ли римлэндом. У остальных геополитических проектов нет собственного смысла существования, они лишь поле битвы. А Фининтерн (правые глобалисты) вообще отсутствует на карте «море-суша», прям как тот суслик – которого не видно, а он есть.
Собственно, это тот краткий минимум, которого хватит большинству. Вот только не нужно обманываться простотой объяснения, чтобы не сложилось впечатления, что вся геостратегия сводилась к объяснению текущих геополитических противоречий и раскладов. Все намного сложнее. Проводились серьезные научные исследования, вопрос пристально изучался, вот только теперь эти детали интересны разве только историкам от науки. Мир изменился, и факторы, ключевые для предыдущих моделей, перестали быть актуальными.
Таким образом, разделение мира на большие регионы было объективным отражением геополитических процессов, аппетитов больших игроков и географии. Но время не стоит на месте, условия изменились, можно и нужно создавать новые модели, актуальные для современного мира и будущих десятилетий, в рамках которых предыдущие теории станут частными случаями.
Новый взгляд на геостратегию
В основе разделения мира на макрорегионы лежит представление о доминирующем влиянии географии на контуры границ, принципы хозяйствования и основы культуры. Собственно это очевидно и по приставке «гео» в словах геополитика и геостратегия. Вот только мир становится меньше, теснее и доступнее, ранее значимые естественные преграды и расстояния перестают играть какую-либо роль, культурные особенности народов размываются и смешиваются. Можно ли продолжать использовать модели, в основе которых лежит уровень цивилизации первой половины 20-го века?
Новых принципов и закономерностей в геостратегии за прошедшие десятилетия не появилось, но произошло смещение акцентов и влияния отдельных факторов. Более динамичное развитие событий привело к тому, что ранее считавшиеся неизменными и статичными явления вдруг обрели подвижность, и их значимость серьезно возросла. И наоборот, ранее важное потеряло вес.
Влияние физической географии, климата, обеспечения ресурсами, т.е. территории, все еще остается наиболее важным фактором, вот только моря и горы, что сто лет назад воспринимались в качестве практически непреодолимых преград, теперь не более чем красивые картинки, проплывающие за окном или иллюминатором. Отправить контейнеровоз через пол мира может быть экономически выгоднее, чем покупать в соседнем городке, а масштабная евангелизация Кореи или сатанизация Европы – уже не вызывает удивления.
Панрегион, именно термин Хаусхофера мне кажется более актуальным существующим реалиям, должен рассматриваться как территория, являющаяся естественным ареалом зарождения и существования геополитического игрока. Который, в свою очередь, представляет из себя державу (далее будет сказано про типы держав), способную вести три типа войн: вооруженная (война Ареса), торгово-экономическая (война Афины) и психоисторическая (война Аполлона).
На рисунке показаны факторы, играющие ключевую роль в определении панрегиона и формирования геополитического игрока. В основе, как и ранее, лежит география, климат и обеспеченность ресурсами. Для ведения войны Ареса требовалось, чтобы панрегион был защищен естественными границами, а внутренняя военная связанность была выше внешней. Собственно так и формировались хартлэнд и римлэнд. Военная связанность внутри сухопутных и морских стран шла по разным транспортным путям. Для одних внутренними и безопасными были дороги, для других водные пути. Вот только технологии развивались, и нет теперь внутренних коммуникаций – войны ведутся за сотни/ тысячи километров, а география перестала быть какой бы то ни было защитой. Ничего не мешает сухопутной державе уничтожать океанические флоты противника, а морской державе делать тоже самое с сухопутной инфраструктурой.
Экономическая связанность всегда была важным фактором, вот только развитие технологий и информационный обмен позволяют торговать со всем миром, даже не имея морских портов, да и Северный морской путь перестает быть непроходимым. Ситуация с психоисторическими смыслами еще серьезнее – смешение набирает обороты. Процессы изменения идентификации народов ранее занимали столетия, теперь все намного быстрее и проще – посмотрит, что творится на территории бывшей Украины.
Модель гестратегии первой половины 20-го века
В последние десятилетия психоисторическая война воспринималась исключительно как дополнение к торгово-экономическому противостоянию, элемент гибридной войны, что является ошибкой. Вообще термин «гибридная война» мне не очень нравится, более правильный термин – геостратегическая война, понимая, что борьба идет по все трем направлениям, но с разной интенсивностью.
Есть еще один важный аспект, который не выводился из предыдущих моделей – третий тип державы – наднациональная/ сетевая держава, которая предпочитает использовать средства из войны Аполлона.
Типы держав
Если рассматривать страны в контексте ведения трех типов войн, то для континентальных стран характерен примат войны Ареса, а вот для морских в приоритете торгово-экономическая война. Вспомните, что говорил Бисмарк о войсках Британии и постоянные требования эмбарго со стороны Британии ко всем потенциальным союзникам. Но у нас есть еще война Аполлона и есть отдельный вид держав, незамеченных в предыдущих рассмотрениях – наднациональные/ сетевые.
Геостратегические типы держав
Британия, как национальное государство, проиграло сетевым венецианским структурам, да и Ост- и Вест- индийские компании были сетевыми структурами. Ватикан, интернационалы, да собственно современный Фининтерн (правые глобалисты) являются типичным примером сетевой/ наднациональной державы. Ни одна из этих структур не укладывается в традиционные геостратегические модели мира, лишь как часть континентальных или морских держав.
Это дополнение совсем по-другому раскрывает противостояние разных типов государств – континентальная держава проигрывает морской, морская – сетевой, а сетевая – континентальной. Последнее требует пояснения – особенность континентальной державы заключается в жестком контроле за территорией и наличием силовых ресурсов, это позволяет просто вырезать представителей сетевой державы в очень короткий промежуток времени. Филип IV против тамплиеров или Сталин против Коминтерна – результат был нужным, понятно, что отдельные хвосты остались, но вред от них был на порядки меньше, чем если бы сетевиков не трогали.
В настоящее время мы наблюдаем интересное противостояние Фининтерна (сетевой державы) и промышленных элит США (все больше проявляющих черты континентальной державы) на территории последней. А вот у Британии (морской державы) проблем с ЕС и Фининтерном будет много больше, что не может ни радовать. Посмотрите, как аморфная европейская бюрократия выкручивает островитянам руки – любо дорого посмотреть.
Тенденции
Описанное выше разделение стран/ государств/ держав на три типа, исходя из предрасположенности к определенному типу войны, актуально для настоящего времени, но перестанет таким быть в будущем для претендующих на значительны суверенитет. В предыдущих статьях я описывал, что геополитическому игроку необходимо будет иметь ресурсы для ведения всех трех типов войн, что способствует унификации.
Геополитический игрок будущего будет сочетать в себе черты континентальной, морской и сетевой державы, чем естественнее и органичнее это будет, тем лучше для его будущего. Попытки строить долгосрочное доминирование на одном типе ресурса обречены на провал.
В этой логике совсем по-другому раскрываются стратегии России, включающие в себя развитие морского (торгового) направления и идеологии/ религии (психоисторических смыслов). Это не блажь автора, а насущная необходимость будущего мира. Если вам говорят, мы исключительно континентальная многокультурная (читай без идеологическая) держава и нам не нужны ни флот, ни идеология, это или вредитель, или дурак, или политолог.
Как формально выделить потенциальные панрегионы? Надо взять физическую, экономическую и этнокультурную карты и совмещать их в поисках устойчивых регионов. Далее смотрим на обеспеченных ресурсами для всех трех видов войн территориях очагов пассионарности – народов с высокой пассионарностью. Если есть – это и будет панрегион, нет – территория для экспансии. Не удивительно, что границы панрегионов близки к исторически максимальным границам империй.
С сетевыми державами ситуация интереснее, где границы и территории Фининтерна? Если взять карту мира, то во всех крупных городах будут его представительства – этакие точки и кляксы на карте.
Таким образом, важнейшей особенностью панрегионов в будущем станет развитие ресурсов и возможностей для ведения всех трех типов войн, без этого перспектив не будет.
Заключение
В ближайшие годы мы будем наблюдать интересную картинку – мир будет распадаться на крупные регионы (панрегионы), границы которых не всегда будут совпадать с традиционными представлениями классиков геостратегии. Мир постоянно меняется, а представления большинства о геополитике и геостратегии так и продолжают оставаться на уровне шаблонов и моделей 20-го века. Люди просто не понимают, что те правила, что лежали в основе предыдущей картинки мира уже давно ушли в прошлое.
Более комплексное и системное рассмотрение позволяет рассмотреть картину в целом, добавив к влиянию географии, еще и развитие науки, технологий и информационно-культурный обмен. В результате деление мира, переход территорий между панрегионами, а что даже более важно, встраивание в общую логику сетевых держав, получают свое логичное объяснение.
В ближайшее время обособление отдельных панрегионов будет продолжаться, плюс важную роль будет играть унификация панрегионов в части возможности вести как вооруженную, так и торгово-экономическую войну, ну а уникальные психоисторические смыслы будут тем элементом, что будет обеспечивать различия и многообразие в пределах человечества.