Что такое героическое фэнтези
Меч и магия
Доблестные варвары, рыцари и принцы с колюще-режущими предметами в руках прорубаются сквозь орды чудовищ, бандитов и колдунов, дабы спасти беззащитных красавиц или целое человечество разом. Все вокруг пылает, кровь течет рекой, мир рушится, а мужественный Герой делает свою привычную работу — таково “героическое фэнтези”.
Предтечи
Конан-варвар и его творец
Отец S&S и его герои.
Самый знаменитый герой Говарда — Конан из Киммерии, который проходит путь от авантюриста до короля. На этом пути он сражается с колдунами, монстрами, жрецами темных культов, завоевывая любовь прекрасных женщин и славу великого бойца. Кроме Бэрроуза, в произведениях Говарда чувствуется влияние Г. Р. Хаггарда, Р. Киплинга и Ф. Ницше.
Образ Конана сильно отличается от типичного положительного героя приключенческой литературы. Конан вовсе не рыцарь в сверкающих доспехах, свершающий добрые деяния во имя чести и справедливости. Это дикарь, вырванный из своей среды, но оставшийся верным варварским привычкам. В принципе, он неплохой мужик, который при этом вовсе не стремится активно творить добро. Он просто живет так, как ему нравится: ввязывается в авантюры, ухлестывает за красотками, охотится за сокровищами.
Стараниями Говарда возникло каноническое S&S : псевдосредневековый фон, красочные описания почти непрерывных битв супервоина с бесчисленными ордами врагов, причудливая магия.
Не Говардом единым
Варварским путем
К тому времени отношение общественности к фэнтези существенным образом переменилось. В США еще в пятидесятых были переизданы уже в книжном виде говардовские вещи о Конане, что помогло несколько реанимировать его популярность. В 1956 г. даже возникла “Хайборийская Лига” — группа писателей, поставивших целью популяризовать героическое фэнтези (Де Камп, Картер, Лейбер и др.). Но главная причина интереса публики шестидесятых годов к фэнтези — безусловно, успех “Властелина колец”, на волне которого издатели бросились искать похожие книги, и Конан пришелся как нельзя кстати.
“Дети” “Хайборийской Лиги”.
Де Кампу, пожалуй, лучше других удалось стилизовать свою “конину” под фирменную манеру Говарда. Всего же в конаниане, ставшей одной из масштабнейших межавторских серий в истории литературы, участвовали десятки писателей из разных стран. Впрочем, продолжатели Говарда писали не только о киммерийце, создавая свои миры и героев, по большей части откровенно вторичные. Например, Лин Картер сотворил шестироманную эпопею о Тонгоре из Лемурии, а Джон Джейкс выдал 5 томов про Брака-варвара.
Чтобы выделиться из общей массы, надо было выкинуть что-нибудь эдакое. Джон Норман, к примеру, приправил свой многотомный цикл о планете Гор пряной горстью садомазохизма и варварского сексизма, потакая низменным чувствам части читателей-мужчин. А Роберт Адамс перенес действие сериала “Конные кланы” в будущее, когда после атомной войны человечество впало в варварство, а к власти пришли мутанты, обладающие сверхспособностями на грани с магией.
Карл Эдвард Вагнер снискал популярность и признание, сделав своего героя-супервоина Кэйна. колдуном. А ведь со времен Конана общим местом стало правило: “Хороший колдун — мертвый колдун”. Но Вагнер нарушил канон S&S, основав героическое dark fantasy. Многие его идеи позднее развил Глен Кук в “Анналах Черного Отряда”.
Видный американский писатель Фриц Лейбер прославился циклом о двух эксцентричных авантюристах, варваре-северянине Фафхрде и воришке из городских трущоб Сером Мышелове. Лейбер впервые разделяет супергероя на две ипостаси. Сила и доблесть достались могучему, но несколько простоватому Фафхрду, а изворотливость и интеллект олицетворяет Мышелов. Еще одно коренное отличие от Говарда — откровенно ироничная манера изложения.
Герой поневоле
Простой норвежец стал великим героем.
Как правило, в центре героического фэнтези — приключения главгероя, который либо осуществляет операцию по спасению чего-либо (человека, страны, всего мира), либо просто бродит туда-сюда в поисках опасностей. Впрочем, иногда приключения сами находят героя, который отлично обошелся бы и без них.
Например, в романе Флетчера Прэтта “Колодец Единорога” рассказывается о юном изгнаннике Эйраре Эльварсоне, который встает на тропу авантюр. Роман Прэтта отличается от классической схемы S&S тем, что его герой — обычный человек. Эйрар — не супербоец вроде Конана или Фафхрда, не профессиональный головорез и мошенник наподобие Серого Мышелова или Кугеля, не могучий колдун, как Кэйн, а простой парень, волею Судьбы затянутый в необычные приключения.
На стыке жанров
Со временем “героическое фэнтези” сблизилось с фэнтези “высоким”, в духе Толкина. Героику писали не только члены “Хайборийской Лиги”, но и вполне сложившиеся мэтры фантастики, коим было абсолютно неинтересно шагать по уже проторенной дорожке.
Героикой баловались и великие.
В семидесятых годах зародилась женская героика. Если Ли Брэккет работала в русле традиционной “мужской” S&S, то более поздние писательницы испытали явное влияние феминистических идей. Хотя это не означает, что центральными персонажами таких книг являлись обязательно дамы. Показателен роман Тэнит Ли “Восставшая из пепла”, положивший начало трилогии о Белой Ведьме. Типично мужские приключения воина-колдуньи Уастис сменяются историей ее сына Вазкора.
Кто сказал, что женщине меч не к лицу?
Трансформация героя
Альбинос Элрик или варвар Конан — кто круче?
Герои нашего времени
Наследник Говарда
Главное достоинство романов Геммела — внимание к незначительным деталям, причем не столько к бытовым подробностям, сколько к характерам персонажей, даже второстепенных. Образцом может считаться трилогия “Друсс-Легенда”, входящая в объемный Дренайский сериал.
Герои нового “короля” S&S.
У супервоина Друсса есть немало общего с Конаном. Однако если Говард считал внутреннее развитие своего героя само собой разумеющимся и не акцентировал на нем внимание, то Геммел довольно тщательно демонстрирует подвижки в характере своего героя. Сначала Друсс — горячий юнец, видящий мир исключительно в черно-белых тонах. Постепенно он начинает понимать, что жизнь — явление полосатое, и автор подтверждает это рядом наглядных примеров. Главное, на мой взгляд, достижение Геммела — умение придать живые, человеческие черточки второстепенным персонажам (даже тем, кто не влияет на развитие основного сюжета). Практически за любым воришкой, наемником, купцом или князем стоят свой характер и история.
Героический калейдоскоп
Цикл “Грозовые земли” Джона Мэддокса Робертса — этнографическое героическое фэнтези, где подробно показаны обычаи разных племен, населяющих волшебный мир. Робертс в свое время отметился несколькими романами о Конане, может, поэтому история приключений юного Гаэля явно напоминает Говарда. С другой стороны, есть сходство с романами Ланье (действие также происходит на впавшей в варварство после атомной войны Земле).
Довольно часто S&S скрещивают с иными направлениями жанровой литературы. Например, Саймон Грин в цикле “Хок и Фишер” рассказывает о капитанах Стражи, которые, сражаясь с колдунами, оборотнями, террористами и наркоторговцами, ведут борьбу с преступным миром славного города Хейвена. Его же “Восход голубой луны” — S&S с элементами юмора и детектива, а “Кровь и честь” — смесь героики, детектива и готики.
Лоуренс Уотт-Эванс в дилогии “Обломок войны” смешал героику с “космической оперой”: практически неуязвимый и безжалостный киборг попадает на планету, где существует магия. Также с НФ скрестил свои произведения Мэтью Вудринг Стовер, чья дилогия “Герои умирают” и “Клинок Тишаллы” совмещает черты очень кровавой и натуралистичной S&S с антиутопией. Результат — яркая, жесткая, временами откровенно беспощадная проза, заставляющая о многом задуматься.
Пользуются спросом истории с чернушным оттенком, чьи герои творят сомнительное “добро” с позиций отрицательных персонажей или откровенно преступными методами. Это и героические эпики “Империя Ужаса” и “Анналы Черного Отряда” Глена Кука, и откровенно подражающий ему Джеймс Баркли с “Хрониками Ворона”, и Стивен Браст с серией “Влад Талтош”.
Ну и, конечно, стоит упомянуть юмористическую S&S. Здесь мы видим и откровенную пародию на штампы героики (уморительный “Ронан” Джеймса Бибби), и более изобретательные по задумке, хотя и неровные по воплощению “Сагу о Рыцаре-Драконе” Гордона Диксона и “Чародея поневоле” Кристофера Сташеффа.
Меч и магия
Доблестные варвары, рыцари и принцы с колюще-режущими предметами в руках прорубаются сквозь орды чудовищ, бандитов и колдунов, дабы спасти беззащитных красавиц или целое человечество разом. Все вокруг пылает, кровь течет рекой, мир рушится, а мужественный Герой делает свою привычную работу — таково “героическое фэнтези”.
В 1960 г. Фриц Лейбер впервые применил термин Sword & Sorcery — то, что у нас чаще всего называют “героическим фэнтези”. Впрочем, каноны жанра сформировались гораздо раньше. В классической S&S, как правило, нет тщательно проработанного внутреннего мира персонажей и запутанных нравственно-психологических сюжетных коллизий. Упор делается на красочные описания причудливых локаций и захватывающих героических приключений. Экшен, экшен, и еще раз экшен — вот что такое “меч и магия”.
Предтечи
У истока S&S стоят рыцарские романы вроде “Амадиса Галльского” и других опусов, коими с упоением зачитывался сервантесовский Дон Кихот. Более поздние прародители — классическая приключенческая литература и бульварное чтиво (pulp fiction), популярное в Америке в начале XX века. Именно они послужили источником вдохновения для Эдгара Райса Бэрроуза, начавшего в 1912 г. два своих знаменитых цикла — о Тарзане и о Картере Марсианском. Эти книги стали краеугольным камнем для писателя, которого считают “отцом” S&S — Роберта Ирвина Говарда.
Конан-варвар и его творец
Отец S&S и его герои.
Самый знаменитый герой Говарда — Конан из Киммерии, который проходит путь от авантюриста до короля. На этом пути он сражается с колдунами, монстрами, жрецами темных культов, завоевывая любовь прекрасных женщин и славу великого бойца. Кроме Бэрроуза, в произведениях Говарда чувствуется влияние Г. Р. Хаггарда, Р. Киплинга и Ф. Ницше.
Образ Конана сильно отличается от типичного положительного героя приключенческой литературы. Конан вовсе не рыцарь в сверкающих доспехах, свершающий добрые деяния во имя чести и справедливости. Это дикарь, вырванный из своей среды, но оставшийся верным варварским привычкам. В принципе, он неплохой мужик, который при этом вовсе не стремится активно творить добро. Он просто живет так, как ему нравится: ввязывается в авантюры, ухлестывает за красотками, охотится за сокровищами.
Стараниями Говарда возникло каноническое S&S: псевдосредневековый фон, красочные описания почти непрерывных битв супервоина с бесчисленными ордами врагов, причудливая магия.
Не Говардом единым
Говард не был “одиноким волком”. Многие его современники писали аналогичные произведения, — просто большинство из них не обладали говардовским талантом. Впрочем, и откровенные подражатели, и более талантливые авторы немало сделали для формирования и закрепления жанра S&S.
Варварским путем
После своего самоубийства в 1936 г. Говард был практически забыт (впрочем, серьезная литобщественность и раньше не баловала его вниманием). Однако оставались поклонники, одним из которых был писатель и критик Лайон Спрэг де Камп. Он искренне увлекался героическим фэнтези и особенно творчеством Говарда. Когда в его руки попала часть говардовского архива, де Камп обнаружил там много черновиков, набросков и недописанных произведений, в том числе и о Конане. На их основе он сочинил несколько стилизаций под Говарда, которые и опубликовал в 1960-х.
К тому времени отношение общественности к фэнтези существенным образом переменилось. В США еще в пятидесятых были переизданы уже в книжном виде говардовские вещи о Конане, что помогло несколько реанимировать его популярность. В 1956 г. даже возникла “Хайборийская Лига” — группа писателей, поставивших целью популяризовать героическое фэнтези (Де Камп, Картер, Лейбер и др.). Но главная причина интереса публики шестидесятых годов к фэнтези — безусловно, успех “Властелина колец”, на волне которого издатели бросились искать похожие книги, и Конан пришелся как нельзя кстати.
“Дети” “Хайборийской Лиги”.
Де Кампу, пожалуй, лучше других удалось стилизовать свою “конину” под фирменную манеру Говарда. Всего же в конаниане, ставшей одной из масштабнейших межавторских серий в истории литературы, участвовали десятки писателей из разных стран. Впрочем, продолжатели Говарда писали не только о киммерийце, создавая свои миры и героев, по большей части откровенно вторичные. Например, Лин Картер сотворил шестироманную эпопею о Тонгоре из Лемурии, а Джон Джейкс выдал 5 томов про Брака-варвара.
Чтобы выделиться из общей массы, надо было выкинуть что-нибудь эдакое. Джон Норман, к примеру, приправил свой многотомный цикл о планете Гор пряной горстью садомазохизма и варварского сексизма, потакая низменным чувствам части читателей-мужчин. А Роберт Адамс перенес действие сериала “Конные кланы” в будущее, когда после атомной войны человечество впало в варварство, а к власти пришли мутанты, обладающие сверхспособностями на грани с магией.
Карл Эдвард Вагнер снискал популярность и признание, сделав своего героя-супервоина Кэйна. колдуном. А ведь со времен Конана общим местом стало правило: “Хороший колдун — мертвый колдун”. Но Вагнер нарушил канон S&S, основав героическое dark fantasy. Многие его идеи позднее развил Глен Кук в “Анналах Черного Отряда”.
Видный американский писатель Фриц Лейбер прославился циклом о двух эксцентричных авантюристах, варваре-северянине Фафхрде и воришке из городских трущоб Сером Мышелове. Лейбер впервые разделяет супергероя на две ипостаси. Сила и доблесть достались могучему, но несколько простоватому Фафхрду, а изворотливость и интеллект олицетворяет Мышелов. Еще одно коренное отличие от Говарда — откровенно ироничная манера изложения.
Герой поневоле
Простой норвежец стал великим героем.
Как правило, в центре героического фэнтези — приключения главгероя, который либо осуществляет операцию по спасению чего-либо (человека, страны, всего мира), либо просто бродит туда-сюда в поисках опасностей. Впрочем, иногда приключения сами находят героя, который отлично обошелся бы и без них.
Например, в романе Флетчера Прэтта “Колодец Единорога” рассказывается о юном изгнаннике Эйраре Эльварсоне, который встает на тропу авантюр. Роман Прэтта отличается от классической схемы S&S тем, что его герой — обычный человек. Эйрар — не супербоец вроде Конана или Фафхрда, не профессиональный головорез и мошенник наподобие Серого Мышелова или Кугеля, не могучий колдун, как Кэйн, а простой парень, волею Судьбы затянутый в необычные приключения.
Примерно по тому же сценарию развивается еще одно знаковое произведение S&S — “Три сердца и три льва” Пола Андерсона. Норвежец Хольгер Карлсон попадает в параллельный мир, где легенды о Карле Великом и его паладинах — не выдумка, а явь. Схема “современный человек в магическом мире” давно превратилась в популярный прием как фэнтези вообще, так и S&S. Хольгер проходит через вереницу испытаний, в ходе которых выясняется, что на самом деле он — потерявший память супергерой Ожье Датчанин.
На стыке жанров
Со временем “героическое фэнтези” сблизилось с фэнтези “высоким”, в духе Толкина. Героику писали не только члены “Хайборийской Лиги”, но и вполне сложившиеся мэтры фантастики, коим было абсолютно неинтересно шагать по уже проторенной дорожке.
Ли Брэккет написала ряд произведений, действие которых происходит в будущем на Марсе, Венере и других планетах. Вместе с бэрроузовскими декорациями писательница щедро использовала приемы Говарда — и такие ее произведения, как “Меч Рианонна” и цикл о приключениях Эрика Старка, относят к лучшим образчикам S&S. На счету Клиффорда Саймака три романа о Затерянных Землях, откуда волшебство просачивается в христианский мир. Сюжетно книги не связаны, хоть и построены по единой схеме: группа героев отправляется в приключение, приводящее их к познанию самих себя. Примерно в таком же духе чуть ранее отметился в S&S еще один неординарный мастер Эйв Дэвидсон (роман “Феникс и зеркало”).
Героикой баловались и великие.
В семидесятых годах зародилась женская героика. Если Ли Брэккет работала в русле традиционной “мужской” S&S, то более поздние писательницы испытали явное влияние феминистических идей. Хотя это не означает, что центральными персонажами таких книг являлись обязательно дамы. Показателен роман Тэнит Ли “Восставшая из пепла”, положивший начало трилогии о Белой Ведьме. Типично мужские приключения воина-колдуньи Уастис сменяются историей ее сына Вазкора.
Кто сказал, что женщине меч не к лицу?
Впрочем, имеется немало книг, где женщина “круче” самого навороченного мужика: “Хроники Паксенаррион” Элизабет Мун, “Книга Великой Альты” Джейн Йолен, ряд романов Мэрион Зиммер Брэдли и Мерседес Лэки. Опусы о суровых дамочках иногда творят и мужчины — например, трилогия “Стужа” Робина Уэйна Бэйли, героиня которого является женским клоном вагнеровского Кэйна.
Трансформация героя
Отдельно стоит отметить Майкла Муркока. Многие книги этого незаурядного мастера написаны в жанре S&S, правда, весьма специфического свойства. Муркок писал героику ради денег, но при этом навязывал героям и, соответственно, читателям, собственные правила игры. На первый взгляд, S&S Муркока — типичная “конина”, но чего стоят одни его герои! В отличие от лишенных сомнений крутых парней Говарда и других основоположников, персонажи Муркока томимы темными страстями, одержимы комплексами, фобиями и прочими явно несуперменскими качествами.
Альбинос Элрик или варвар Конан — кто круче?
Герои нашего времени
Со временем основной поток S&S все дальше уходит от канонов, заложенных прародителями. Истории о героях, тупо размахивающих заостренными железяками, быстро приелись публике. Авторы, пишущие S&S, не отказываясь от привычных клише, все больше вводят в свои произведения элементы психологизма и реалистичности. Наиболее красноречивым примером стало творчество “короля” современной героики британца Дэвида Геммела.
Наследник Говарда
Главное достоинство романов Геммела — внимание к незначительным деталям, причем не столько к бытовым подробностям, сколько к характерам персонажей, даже второстепенных. Образцом может считаться трилогия “Друсс-Легенда”, входящая в объемный Дренайский сериал.
Герои нового “короля” S&S.
У супервоина Друсса есть немало общего с Конаном. Однако если Говард считал внутреннее развитие своего героя само собой разумеющимся и не акцентировал на нем внимание, то Геммел довольно тщательно демонстрирует подвижки в характере своего героя. Сначала Друсс — горячий юнец, видящий мир исключительно в черно-белых тонах. Постепенно он начинает понимать, что жизнь — явление полосатое, и автор подтверждает это рядом наглядных примеров. Главное, на мой взгляд, достижение Геммела — умение придать живые, человеческие черточки второстепенным персонажам (даже тем, кто не влияет на развитие основного сюжета). Практически за любым воришкой, наемником, купцом или князем стоят свой характер и история.
Героический калейдоскоп
Оригинальный по задумке, но не по воплощению цикл S&S выдал Стэн Николс. Главные положительные герои его трилогии “Орки. Первая кровь” — отряд наемников-орков, стандартных бяк большинства фэнтезийных миров. Случайно овладев могучим артефактом, дружина капитана Страйка пытается спасти свою жизнь, а заодно и мир.
Цикл “Грозовые земли” Джона Мэддокса Робертса — этнографическое героическое фэнтези, где подробно показаны обычаи разных племен, населяющих волшебный мир. Робертс в свое время отметился несколькими романами о Конане, может, поэтому история приключений юного Гаэля явно напоминает Говарда. С другой стороны, есть сходство с романами Ланье (действие также происходит на впавшей в варварство после атомной войны Земле).
Довольно часто S&S скрещивают с иными направлениями жанровой литературы. Например, Саймон Грин в цикле “Хок и Фишер” рассказывает о капитанах Стражи, которые, сражаясь с колдунами, оборотнями, террористами и наркоторговцами, ведут борьбу с преступным миром славного города Хейвена. Его же “Восход голубой луны” — S&S с элементами юмора и детектива, а “Кровь и честь” — смесь героики, детектива и готики.
Лоуренс Уотт-Эванс в дилогии “Обломок войны” смешал героику с “космической оперой”: практически неуязвимый и безжалостный киборг попадает на планету, где существует магия. Также с НФ скрестил свои произведения Мэтью Вудринг Стовер, чья дилогия “Герои умирают” и “Клинок Тишаллы” совмещает черты очень кровавой и натуралистичной S&S с антиутопией. Результат — яркая, жесткая, временами откровенно беспощадная проза, заставляющая о многом задуматься.
Пользуются спросом истории с чернушным оттенком, чьи герои творят сомнительное “добро” с позиций отрицательных персонажей или откровенно преступными методами. Это и героические эпики “Империя Ужаса” и “Анналы Черного Отряда” Глена Кука, и откровенно подражающий ему Джеймс Баркли с “Хрониками Ворона”, и Стивен Браст с серией “Влад Талтош”.
Ну и, конечно, стоит упомянуть юмористическую S&S. Здесь мы видим и откровенную пародию на штампы героики (уморительный “Ронан” Джеймса Бибби), и более изобретательные по задумке, хотя и неровные по воплощению “Сагу о Рыцаре-Драконе” Гордона Диксона и “Чародея поневоле” Кристофера Сташеффа.
Фэнтези
Произведения фэнтези чаще всего напоминают историко-приключенческий роман, действие которого происходит в вымышленном мире, близком к реальному Средневековью, герои которого сталкиваются со сверхъестественными явлениями и существами. Зачастую фэнтези построено на основе архетипических сюжетов.
В отличие от научной фантастики, фэнтези не стремится объяснить мир, в котором происходит действие произведения, с точки зрения науки. Сам этот мир существует гипотетически, часто его местоположение относительно нашей реальности никак не оговаривается: то ли это параллельный мир, то ли другая планета, а его физические законы могут отличаться от земных. В таком мире может быть реальным существование богов, колдовства, мифических существ (драконы, эльфы, гномы, тролли), привидений и любых других фантастических сущностей. В то же время принципиальное отличие чудес фэнтези от их сказочных аналогов в том, что они являются нормой описываемого мира и действуют системно, как законы природы.
Фэнтези — это также жанр кинематографа, живописи, компьютерных и настольных игр. Подобная жанровая универсальность особенно отличает китайское фэнтези с элементами восточных единоборств (см. уся).
Содержание
Литература
Сильное влияние на будущий жанр оказали средневековые эпос и рыцарские романы. Артурианская легенда с её магией, мечами и романтикой, по мнению [3] Анджея Сапковского, лежит в основе большинства произведений фэнтези. В фэнтези, стилизованном под дальневосточную традицию, эту роль играют мифология и средневековая культура стран этого региона. В огромной степени оно — продолжение традиции классических китайских, японских и корейских романов и повестей, волшебная составляющая в которых очень велика.
Предтечей современного фэнтези стали романы А. Ф. Вельтмана «Кощей Бессмертный. Былина старого времени» (1833), «Светославич, вражий питомец. Диво времён Красного Солнца Владимира» (1837) и «Новый Емеля, или Превращения» (1845).
Кинематограф
Большинство фильмов в жанре фэнтези является экранизациями книг, комиксов (манги) или снято по их мотивам. Самые известные фильмы в жанре фэнтези:
Телевизионные сериалы
Телесериалы в жанре фэнтези — жанр фантастического кино, в основе которого лежит мифология и сказки народов мира.
Сериал фэнтези больше похожи на исторические или приключенческие произведения, события в которых проходят в мифическом или фантастическом мире, похожем на историческое Средневековье, персонажи в котором борются с невероятными существами и событиями.
Фэнтези отличается от фантастики тем, что не пытается пояснить мир, с научной точки зрения. Мир фэнтези вымышлен от начала и до конца, географическое расположение — не поясняется: это может быть параллельная вселенная, иная планета, подчиненная иным чем на Земле законам. В таковом мире обычно реально существуют колдовство, боги и мифические создания (эльфы, драконы, тролли, гномы) и привидения.
Одним из популярнейших телесериалов в настоящее время является сериал, снятый по саге «Песнь Льда и Пламени» Дж. Мартина (по названию первой книги) — «Игра Престолов»
Ролевые игры
Настольные ролевые игры
В 1960-х—1970-x годах популярность фэнтези послужила причиной рождения нового типа ролевых игр. В таких ролевых играх партия из одного/нескольких игроков путешествует по фэнтезийному миру в поисках различных приключений (выполнение заданий, поиск артефактов).
Для количественного описания игрового мира используются различные ролевые системы. Среди ролевых систем можно выделить такие как Dungeons & Dragons («Подземелья и драконы») и GURPS (Generic Universal RolePlaying System — «общая универсальная система ролевых игр»).
Ролевые игры в свою очередь породили новую волну литературы в жанре фэнтези. Игровые компании издают книги, в основе которых лежат их фантастические вселенные. Одни из наиболее популярных серий: Forgotten Realms и Warhammer.
Ролевые игры живого действия
Живопись
Фэнтези, в форме фольклора, легенд и фантастики, фигурировала в живописи ещё до оформления в отдельный жанр фэнтези-арта. Примерами являются работы Виктора Васнецова, Ивана Билибина, Михаила Врубеля.
Развитие живописи в жанре фэнтези шло параллельно и схоже с развитием литературы, так как основная масса художников рисовала обложки и иллюстрации к книгам и играм, а также фантастические комиксы и коллекционные игровые карты.
Некоторые из остальных известных действующих художников:
Музыка
К тематике фэнтези неоднократно обращались музыкальные группы, в основном из играющих фолк или металл.
Существует ряд концептуальных альбомов у таких групп, как Blind Guardian, Summoning, Battlelore, с текстами, посвященными произведениям, в большинстве случаев — книгам Толкина.
Группы Rhapsody of Fire и Bal-Sagoth издают серии концептуальных альбомов со сквозным сюжетом. Тематика последних близка к книгам Р. Э. Говарда и Г. Лавкрафта. Российская группа Эпидемия также создала концептуальный сюжетный альбом «Эльфийская Рукопись» и его продолжение «Эльфийская Рукопись: Сказание на все времена». Существуют целые рок-оперы с фэнтезийными сюжетами, такие как «Avantasia» и «Дорога без Возврата».
Отдельно следует рассматривать т. н. бард-фолк или менестрелей, целиком посвятивших своё творчество фентазийной или средневековой тематике (Тэм Гринхилл, Йовин, Канцлер Ги, Ренни, Джем etc).
Архетипы фэнтези
Значительная часть вымышленных миров и сюжетов в фэнтези построена на архетипах — стереотипных, сформированных предшествующей культурой образах и ходах. Зачастую именно использование стереотипов критики фэнтези ставят его авторам в вину.
Фэнтезийные расы
В большинстве вымышленных вселенных в том или ином виде фигурирует определённый набор мифических существ, условно называемых «расами». Большинство из них заимствованы из мифологии, образы некоторых были придуманы либо переработаны из мифологических писателями (например, Толкином) и использованы его последователями. Ролевая система Dungeons & Dragons тщательно систематизировала эти расы, что значительно повлияло на писателей, авторов игр и художников. Но положительной особенностью жанра является полная свобода автора в этом вопросе. «Стандартный набор» может быть переосмыслен или вообще заменен — это в порядке вещей. Более того, некоторые авторы специально занимаются переосмыслением с целью подчеркнуть оригинальность своего произведения. Ниже перечислены основные штампы:
Также в мирах фэнтези часто фигурируют одни и те же мифологические существа, заимствованные преимущественно из греческой, скандинавской, славянской мифологии: драконы, единороги, русалки, кентавры, минотавры, химеры, мантикоры (во множественном числе) и др. В японской, китайской, корейской и стилизованном под мифологию дальнего востока фэнтези фигурируют существа, заимствованные из дальневосточной мифологии — кицуне, нэко (девушка-кошка), тэнгу и им подобные.