Что такое городской радикализм во франции
Что такое городской радикализм во франции
ПРОБЛЕМА РАДИКАЛИЗМА В ЭПОХУ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
1. крупная торгово-ростовщическая буржуазия, генетически восходящая частью к патрициату, частью к зажиточному бюргерству и составляющая в плане политическом правое крыло либеральной оппозиции абсолютизму;
Перед нами не что иное, как иерархия революционности внутри класса буржуазии. (1, стр.198-200).
Что же касается якобинской Декларации прав, то для них “целью общества является общее счастье”, а права человека, естественные и неотъемлемые, обеспечивает правительство (2, стр.216), а не общество, как для фейянов и жирондистов. “Эти права суть: равенство, свобода, безопасность, собственность”. (Д., стр.216). Равенство у якобинцев определяется как равенство по природе и пред законом. (2, стр.216).
Что можно сказать о радикализме в этих декларациях? Они во многих пунктах похожи между собой. Несомненно, большее значение играет Декларация 1789 года как наиболее ранняя. Она первой провозгласила права человека, определила их, бывших неопределенными и непризнавемыми при старом порядке. Для своего времени она была очень значительным событием, а последующие декларации лишь дополняли и уточняли сообразно своим воззрениям ее отдельные положения.
Дело в том, что на первоначальном этапе о большем, чем конституционная монархия и не задумывались. Для Франции с ее тысячелетней традицией монархического правления трудно было бы сразу вводить республику. Само ограничение короля конституцией уже выглядело радикальным. Это было коренное изменение существовавшего общественного устройства. Первыми, кто заговорил о необходимости установления республики, были жирондисты, которые впоследствии упорно отстаивали сохранение монархии, почему республиканизм приписывается якобинцам. Якобинцы же сначала были сторонниками ограниченной монархии, и только после бегства короля они перешли на республиканские позиции.
Каков же был идеал государственного устройства у жирондистов. Жирондистский проект конституции предлагает республику с сильной исполнительной властью и буржуазным парламентом. Исполнительную власть осуществляет Исполнительный совет республики, состоящий из 7 министров и одного секретаря.(2, стр.170). Выборы членов исполнительного совета производятся всеми гражданами республики в первичных собраниях. На каждых выборах состав совета обновляется наполовину. Член исполнительного совета может быть смещен только в случае его неправоспособности или серьезных упущений по должности. Исполнительный совет должен приводить в исполнение законы и декреты, издаваемые Законодательным собранием, а также он управляет армией и вообще занимается всем, что касается внешней политики государства. (2, стр.170-171).
Нами был рассмотрен радикализм в политически программах. Теперь перейдем к практической деятельности, и посмотрим, чья экономическая политика проявила больший радикализм.
Фейяны усиленно защищали свободу торговли продуктами питания. Еще декретом от 29 августа 1789 года была объявлена свободная торговля зерном и мукой на всей территории страны, однако вывоз за границу хлеба был временно запрещен. (3, стр.37). Ну и что касается налоговой политики, то уже конституцией было закреплено единообразное для всех налогообложение.
Все эти реформы, буржуазные по своему существу, в значительной степени преобразили страну. Уничтожены были остатки прежней феодальной раздробленности с такими ее архаическими институтами, как внутренние таможни, особые привилегии провинций и городов. Устранены были преграды, которые создала экономическая политика “старого порядка” для развития торговли и промышленности. Путь для более быстрого подъема производительных сил страны был расчищен. (7, стр.121).
В целом в сфере промышленности законами первых лет революции был совершен глубочайший переворот в экономической жизни страны, приведший страну к капитализму. А все последующие законы лишь вносили различные коррективы сообразно с требованием политического момента и в большинстве своем связаны с продовольственной проблемой.
Еще одним элементом в экономической политике якобинцев было установление прогрессивного налога. Прогрессивный налог был отражением умеренно эгалитаристских идей якобинцев. Он заключался в том, что имущество, укладывающееся в прожиточный минимум, налогом не облагалось, а имущество, превышающее этот минимум, облагалось налогом пропорционально богатству.
Жирондисты приняли декрет о порядке раздельного выкупа повинностей от 20-22 августа 1792 года. Повинности, относительно которых сеньор смог доказать, что они были условием первоначальной уступки земли, разрешалось выкупать в рассрочку в течение двух лет и десяти месяцев с начислением 4% годовых. Остальные права объявлялись результатом узурпации земли сеньором и отменялись без выкупа. (3, стр.67-68).
Последним из серии законов, отменявших феодальные повинности был якобинский декрет от 17 июля 1793 года, согласно которому все феодальные и цензуальные права уничтожались безвозмездно. (3, стр.111). Этот декрет принес якобинцам славу окончательных победителей феодализма, хотя в принципе, основная работа была проделана да них, а доказать, что повинности были условием уступки земли было чрезвычайно сложно из-за отсутствия у большинства подтверждающих документов. Фактически наибольший вклад в отмену феодальных прав внесли фейяны, так как она отменили личную зависимость и часть повинностей. Можно считать, что уже декрет от 18 июня отменял все феодальные повинности, оставив для выкупа только трудно доказуемое право на землю, о котором сказано выше.
Рассмотрим теперь вопрос о разделе общинных земель. Согласно королевскому ордонансу 1669 года сеньор получил право на треть общинных земель (право триажа). По декрету от 15 марта 1790 года право триажа отменялось, а общинам предоставлялось право возбуждать в суде иск о признании незаконными триажей, произведенных в течение последних 30 лет. Жирондисты декретом от 28 августа 1792 года подтвердили отмену триажа и в срок пять лет коммуны могли вернуть себе свои земли. (7, стр.203). Кроме того, жирондисты приняли 14 августа 1792 декрет о разделе общинных земель. Члены общины получали участки общинной земли в полную собственность. (3, стр.65). Однако этот декрет, как и принятый в тот же день декрет о продаже эмигрантских земель, был лишь политическим ходом со стороны жирондистов (7, стр.201). Им было необходимо привлечь на свою сторону крестьянскую массу, поэтому были так спешно приняты эти декреты. Ни декрет о разделе общинных земель, ни декрет о разделе земель эмигрантов не были практически реализованы, так как Законодательное собрание даже не определило порядка проведения этой аграрной реформы. (6, стр.38). Только якобинцы разработали позднее условия для разделения общинных земель, отраженные в декрете от 10 июня 1793 г. Земли здесь делятся между всеми общинниками, независимо от пола и возраста, которые получают землю в полную собственность, но не имеют право отчуждать ее в течение 10 лет. Раздел общинных земель производится по желанию половины членов общины. Разделу не подлежат дороги, площади, берега рек и морей, порты, рудники и шахты. Однако раздел не является обязательным и может быть пересмотрен в течение 1 года. (3, стр.105-107). И то, метод, предложенный якобинцами был несовершенен и при разделе земель возникала масса проблем.
Жирондистами 14 августа 1792 был принят декрет о распродаже эмигрантских земель. Земли должны были делиться на мелкие участки по 2-4 арпана и продаваться с торгов или отдаваться в аренду с правом выкупа. (3, стр.65). Однако, как уже говорилось, этот закон не был реально воплощен в жизнь. Принятый якобинцами 3 июня 1793 года декрет о продаже эмигрантских земель также предполагал продажу с торгов, но его главным отличием было положение о безвозмездном предоставлении участка земли в 1 арпан из фонда эмигрантских земель безземельным главам семей в тех общинах, где не было общинных земель. (3, стр.104).
Эбер, выражая идеи народных масс, предлагал поделить все земли эмигрантов и земли из национальных имуществ на мелкие участки и раздать ее беднякам. Это бы создало слой мелких собственников.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
2. Документы истории великой Французской революции. под ред. Адо А.В. М., 1992, т.1.
3. Документы истории великой Французской революции. под ред. Адо А.В. М., 1992, т.2.
4. Захер М.Я. Движение “бешенных”. М., 1961.
6. История Франции. ред. Манфред А.З. М., 1973, т.2.
8. Ревуненков В.Г. Парижские санкюлоты эпохи Великой Французской революции. Л., 1971.
9. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.
[1] Чтобы быть активным гражданином, необходимо следующее: 1) быть французом, 2) достигнуть двадцатипятилетнего возраста, 3) прожить фактически в данном кантоне не менее одного года4) платить прямой налог в размере местной трехдневной рабочей зарплаты, 5) не быть на положении прислуги, 6) быть внесенным в списки Национальной гвардии, 7) принести гражданскую присягу.
Что такое городской радикализм во франции
ИСТОКИ ФРАНЦУЗСКОГО РАДИКАЛИЗМА
На исходе XX столетия усилился научный интерес к идейно-политическим ценностям, выработанным мировым сообществом. Одной из стран-носительниц либерально-демократической модели политической культуры по праву является Франция, среди первых провозгласившая республиканские идеалы.
Известный французский историк М. Винок отметил, что для того, чтобы понять политическую жизнь Франции, нужно обратиться к истокам ее истории [1]. Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов, у которой в июне 2001 г. состоялся столетний юбилей и является, по меткому определению другого авторитетного французского историка С. Берстайна, «старейшиной» французских политических партий» [2], как раз стояла у истоков французской демократии.
В настоящей статье мы попытаемся показать, как зарождался французский радикализм и возникла партия радикалов, а также какую роль сыграло его идейно-теоретическое творчество в формировании традиций республиканской политической культуры страны.
Особенностью возникновения Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, как она была названа на учредительном съезде, проходившем в Париже, в зале научных обществ, 21-23 июня 1901 г., явилось то, что она не создала идеологию радикализма, а лишь взяла на себя ответственность выступать ее носительницей. Доктрины радикализма, как и различные радикальные организации существовали во Франции задолго до формирования партии.
В годы Июльской монархии (1830-1848 гг.), в то время как либерализм имел «консервативную тональность» и фактически превратился в официальную идеологию [14], французские роялисты считали радикалами республиканцев, противников реставрации Бурбонов и монархии вообще. Когда после репрессий против революции в 1835 г. употребление слова «республиканец» было запрещено, все республиканцы стали называть себя радикалами. Борьба за политические и социальные реформы во Франции в тех условиях неизбежно приобретала идеологическую окраску. Журнал «Ля ревю де де монд» писал по этому поводу в 1837 г.: «Республиканцы трансформировались в радикалов» [15].
1835 годом начался первый период предыстории партии радикалов, который длился до 1870 г. Сначала радикализм, по словам Берстайна, представлял собой не доктрину, а политическую позицию, которая выражалась в крайней враждебности к конституционной монархии [16]. Оппозиция империи была интеллектуальной, что особенно проявилось в преподавании истории, в частности Революции, новому поколению [17].
Если обобщить все оппозиционные Империи тенденции, то можно свести их к двум: республиканской либеральной и республиканской революционной. Разделяла их трактовка Революции. Республиканцы умеренные вдохновлялись позитивом, глубоко верили в возможность примирения Порядка и Прогресса. Они ратовали за режим, который «покончил бы с цезаристской диктатурой и личной властью» и был бы основан на разуме и свободе, что предполагало отделение церкви от государства, активную светскую социальную политику. Республиканцы революционные часто выдвигали лозунг «Отечество в опасности!». М. Винок называл их «скорее сторонниками не 89 г., а 93-года» [18].
Постепенно за годы Июльской монархии радикализм превратился в четкую политическую доктрину, первым теоретиком которой стал один из идеологов демократического движения 40-х годов, министр внутренних дел Временного правительства 1848 г. Ледрю-Роллен. Суть этой доктрины сводилась к тому, чтобы разрешить проблемы управления страной, возникшие в эпоху индустриализации. Не подвергая сомнению классические ценности либерализма, Ледрю-Роллен стремился дополнить их принципом народного суверенитета. Его политическим идеалом была демократическая республика, предоставлявшая всем гражданам право избирать и быть избранными в представительные учреждения государства. Во время избирательной кампании 1848 г. в своей политической программе Ледрю-Роллен впервые затронул аспекты не только политические, но и социальные. Он предложил французам программу политической демократии, основанной на идее прямого всеобщего избирательного права, равенства всех перед законом и постепенного преобразования общества путем реформ.
Названные требования легли в основу политической части радикальной доктрины. Фундаментом социальной политики радикалов стали идеи Ледрю-Роллена о необходимости защиты интересов малоимущих слоев населения, частной собственности и естественных природных богатств, таких, как шахты, железные дороги и водные ресурсы, от всевластия крупного капитала. Заботу о выполнении намеченной программы, по мнению Ледрю-Роллена и радикалов, должно было взять на себя государство.
Таким образом, радикализм на первом этапе своего существования представлял собой крайне оппозиционное идейное течение, боровшееся за свержение существовавшего в стране режима и преобразование общества.
В это время начинается второй этап развития радикализма во Франции, приходящийся на 1870-1898 годы. Плеяда радикалов пополнилась новыми именами. Наиболее выдающимися из них были Л. Гамбетта, Ф. Бюиссон, К. Пеллетан, А. Бриссон, Л. Буржуа, Ж. Клемансо, Э. Комб, Г. Мезюрер, С. Лакруа, Э. Локруа. Все они были представителями новых общественных слоев, профессионалов-интеллигентов, приобщившихся к политической жизни. Французский экономист и политический деятель этой эпохи, организатор социалистического движения Г. Лагардель дал им весьма емкую характеристику: «Отныне различные политические направления начинают находить к своим услугам ораторов, журналистов, пропагандистов, доставляемых все возрастающей интеллигентской массой, выходцами из мелкой буржуазии и крестьян по мере развития во Франции высшего образования» [21]. «Провозвестником» этих кругов Г. Лагардель назвал Гамбетту.
Гамбетта, популярный тогда адвокат, кандидат в депутаты парламента по первому округу департамента Сены прославился тем, что в 1869 г. выдвинул в качестве избирательной платформы Бельвильскую программу, принятую избирателями округа близ Парижа. Программа превратилась в манифест радикализма. Она содержала реформы, посредством которых предполагалось сменить бонапартистский режим республиканским. Ее основные требования сводились к обеспечению последовательного применения принципа всеобщего голосования во время всех выборов, гарантированной законом свободы личности, свободы печати, собраний и ассоциаций (союзов), отделения церкви от государства, обязательного бесплатного и светского начального образования, к уничтожению постоянных армий и изменению системы налогообложения. Конкретные предложения в социальной сфере в программе отсутствовали. В ней говорилось лишь о том, что проведение экономических реформ зависит от политической трансформации общества, по мере развития которой они будут намечаться и разрабатываться, основываясь на принципах социальной справедливости и равенства. В преамбуле Бельвильская программа провозглашалась программой радикальной демократии.
Слово «республика» в интересах безопасности еще не произносилось, и все ее сторонники по-прежнему группировались в рядах радикалов. Гамбетта был одним из первых, кто не побоялся открыто его произнести, когда во время франко-прусской войны 1870-1871 гг., 7 октября 1870 г. отправился организовывать национальную оборону в провинциях. Он поднялся с Монмартрской горы на воздушном шаре, называвшемся «Арман Барбес» с криком «Да здравствует Республика!».
Сентябрьская революция 1870 г., положившая конец Империи, на время прервала разногласия радикалов. Парижская Коммуна 1871 г. и последовавшие вслед за ней репрессии против революционеров выдвинули радикалов на крайний левый фланг политического спектра Франции. За социалистами тогда еще шло меньшинство рабочего класса. Осознав важность крестьянства в силу его большой численности, родившаяся III Республика бросилась на их завоевание. От всеобщего избирательного права в деревне, как считал Гамбетта, зависела судьба человека.
Вторым событием, оказавшим существенное влияние на дальнейшую эволюцию радикализма, явилось образование в 1879 г. Рабочей партии и заметное усиление социалистов. После выборов 1885 г. в парламенте появились первые рабочие представители, а в 1893 г. депутатская группа социалистов насчитывала уже 50 человек. С этого времени рабочий вопрос и социальная политика приобрели большую активность и все чаще звучали с парламентской трибуны. У социалистов появились свои крупные ораторы, как Ж. Жорес и Ж. Гед.
Вышеназванные факторы вынуждали радикалов конкретизировать свою политическую линию. Перед радикалами встал ряд первостепенных проблем; выбор политического союзника в борьбе за упрочнение республики, выработка социальной программы, расширение своей социальной базы.
К тому времени в политической жизни Франции произошли важные изменения. Прежде всего, слово «республиканец» вышло из-под запрета, а в 1879 г. наступило окончательное торжество республиканцев, «правда, очень умеренного оттенка» [27]. Лагерь республиканцев существенно изменился. Наряду с радикалами в нем оказались выразители умеренных взглядов. Их лидерами стали Ж. Ферри, Ж. Симон, Ж. Греви, Ж. Мелин и др. На выборах в Сенат 15 января 1876 г. республиканцы были представлены четырьмя группами: крайние левые (радикалы), левые, левый центр и правый центр (конституционалисты) [28]. Кроме того, после публикации в 1892 г. энциклики римского папы Льва XIII, рекомендовавшей французским католикам признать республику как установленную форму государственной власти, бывшие роялисты, являвшиеся в основном клерикалами, стали проводить «политику присоединения» [29]. Постепенно они присоединились к умеренным республиканцам.
Отныне Гамбетта превратился в активного защитника установленного порядка. Он и его единомышленники добивались проведения в жизнь только политической части радикальной программы, причем в союзе с умеренными. Гамбетта лично был сторонником идеи постепенной трансформации режима, «отвергал принцип восстания, осознавая, что Франция не социалистическая, а крестьяне не доверяют экзальтированным и красным». Свои действия он подчинил двум целям: «повести все население по курсу взвешенной и мудрой политики, и использовать Ассамблею для наиболее полной реализации республиканских идеалов и дезавуирования монархистов» [31]. С подачи редактора газеты «Энтрансижан» А. Рошфора, пустившего в оборот слово «оппортунист» в 1876 г., отколовшихся радикалов стали называть во Франции оппортунистами.
Противники оппортунистов сохранили за собой название «радикалы». Их лидерами были К. Пеллетан, Ж. Клемансо, Р. Гобле, А. Бриссон. Они настаивали на исполнении всех требований Бельвильской программы и проведении некоторых социальных реформ, таких, как создание касс для выдачи пенсий рабочим. Радикалы резко осуждали предательство Гамбетты. Выступая в 1881 г. в Сен-Ло, Гобле охарактеризовал Гамбетту так: «Делу свободы изменяет человек, проделавший в ее защиту самые славные кампании» [32].
Рупором радикалов в борьбе против оппортунистов стал Клемансо, который, по словам Г. Лагарделя, «олицетворял во Франции самый голос бунта, воинствующий индивидуализм, приближающийся к анархии» [33]. В мае 1879 г. в газете «Тан» Клемансо изложил свою программу. Он, в частности, потребовал уничтожения Сената, установления полной свободы собраний и ассоциаций, распространения воинской повинности на семинаристов, изгнания не признанных законом конгрегаций, введения налогов на доход [34].
Радикалы в лице Клемансо, в отличие от оппортунистов, поставили на повестку дня вопросы социальные. Хотя у них тоже не было единства. В 1932 г. французский историк А. Тибоде писал об этом так:
В 1887 г. Ж. Ферри, ярый противник Клемансо, переиначил известный лозунг Гамбетты против клерикализма, заявив о тoм, что «опасность уже не справа, а слева» [40], имея в виду радикалов. Оппортунисты, по словам Ю.И. Рубинского, часто «покупали» поддержку радикалов «более или менее решительными мерами в борьбе с запрещенными монашескими конгрегациями, в школьном вопросе и т.д. Когда же цели оппортунистов и представляемой ими крупной буржуазии оказывались достигнутыми, центристские группировки поворачивали фронт и опирались на консерваторов в борьбе против радикалов [41]. После поражения колониальной экспедиции французского правительства в Тонкине в мае IS85 г. между оппортунистами и радикалами произошел окончательный раскол.
Однако это событие не сделало радикалов монолитными. С 1893 г., после первого крупного успеха социалистов на парламентских выборах радикалы, отмечал Г. Лагардель, «постарались не оставить своим конкурентам крайней левой монополию народных требований» [42]. Одна их фракция стала называться радикал-социалистической. В палате депутатов 1893 г. 74 радикала из 104 приняли название радикал-социалисты [43]. Ф. Бюиссон подробно объяснил, как конституировалась эта фракция. Он писал:
«Вначале радикал-социалисты были, если можно так выразиться, республиканцами «старой игры» и не хотели порывать с прошлым. Они верили и неизменно верят в единую и неразделимую парламентскую республику. Они воображают, что все беды до сих пор происходили только оттого, что она не применяется лояльно и целиком, и пот они-то и берутся помочь, идя до конца, преследуя зло до самого корня: вот почему они и назвали себя радикалами. Но затем, после декларации, они же остались ею недовольны. Культ республиканской формы их не удовлетворяет: они хотят вложить в него живое содержание. Поэтому, желая быть вполне уверенными, что демократической программе не угрожает новое банкротство, они собрались с духом и храбро прибавили к своему имени дополнительный эпитет «социалистов» [44].
Радикалы и радикал-социалисты расходились в области экономической и социальной политики. Радикал-социалисты выступили за создание эффективного союза с социалистами для проведения реформ. Инициатором выработки общей программы был Гобле. Он заявлял, в частности, что основными направлениями такой программы должны служить социальное законодательство, вмешательство государства в социально-экономическую сферу, политика в области общественных служб. Радикалы, в отличие от радикал-социалистов, оставались индивидуалистами в области экономики и были противниками всяческого этатизма. Депутат-радикал Ажан формулировал позицию радикалов так:
«Радикальная партия не признает безусловной необходимости вмешательства государства в отношении труда и капитала: она думает, что справедливость может быть осуществлена посредством свобод. Она будет поощрять образование рабочих синдикатов и кооперативов, считая свободную ассоциацию наилучшим средством улучшить жребий работников. Она не считает государственную монополию действительным средством регулировать социальный вопрос и, самое большее, видит в них социалистические «опыты «» [46].
Между радикалами и радикал-социалистами не произошло разрыва, как это было с оппортунистами. Действуя совместно, они начали с 1893 г. искать парламентского союза с социалистами. Благодаря поддержке последних, радикалам удалось сформировать в 1895 г. чисто радикальное правительство, во главе которого стал Л. Буржуа. Программа правительства Буржуа предусматривала введение законопроектов о введении подоходного налога и против монашеских конгрегаций. Палата депутатов налоговую реформу правительства одобрила, однако Сенат этот закон провалил, что спровоцировало в конечном итоге падение кабинета Буржуа в 1896 г., спустя пять месяцев после создания.
Доктрина солидаризма Буржуа основывалась на утверждении о том, что молчаливым соглашением между людьми устанавливается как бы договор, в силу которого они обязаны переносить социальные повинности пропорционально выгодам, которые приносит им общество. Буржуа назвал этот договор «квази-договором». На каждом гражданине, считал он, лежит его «социальный долг». Наиболее справедливой политикой является та, которая приведет к регулированию взаимных долгов. Таким образом, в доктрине солидаризма речь шла о более справедливом распределении богатств, о практической организации социального равенства в обществе путем социальной солидарности [51].
Буржуа провозглашал, что солидаризм является социализмом, но социализмом неколлективистским. Его идеалом служили свобода личности и сохранение частной собственности. Социалистическую идею о классовой борьбе против капитализма и революции Буржуа отрицал, противопоставляя ей эволюционную теорию освобождения человека, » которое никогда не может быть достигнуто окончательно», и мысль о том, что неравенство в обществе заложено природой происхождения человека, а потому его тоже «никогда нельзя преодолеть» [52]. Один из исследователей истории радикализма известный французский историк Р. Блок писал о том, что Буржуа никогда не возражал против того, чтобы солидаризм называли либеральным социализмом [53]. Буржуа критиковал представителей либерализма XIX в., хотя и не отрицал основы его экономической теории. Либеральное общество не удовлетворяло Буржуа в силу отсутствия в нем солидаризма. Он намеревался откорректировать либерализм, «заменив в нем идею поиска личного благополучия идеей благополучия индивидов солидарной группы» [54].
По своей сути, солидаризм был антиподом либерализма лишь в сфере морали. Его можно охарактеризовать, как либерализм социальный. Моральный долг, считавшийся у либералов понятием индивидуальным, провозглашался доктриной солидаризма делом социальной организации, а социальная справедливость заменяла либеральную благотворительность. Поэтому один из идеологов либерализма французский литературный критик и историк философии Э. Фаге, выпустивший в 1902 г. книгу под названием «Либерализм», использовал идеи Буржуа о «квази-договоре» для развенчания теории равенства прав человека [55].
Солидаризм предполагал отказ от признания господства государства над человеком. Государству отводилась роль выразителя интересов индивидов. Оно могло вмешиваться в регулирование социальных отношений, чтобы помочь человеку выполнить обязательства перед своими потомками, сверстниками, предками.
Радикалы, сделав солидаризм своим лозунгом и вписав его на собственное знамя наряду с девизом «свобода, равенство, братство», заимствованным всеми республиканцами от революции 1789 г., могли претендовать, по крайней мере, на оригинальность своей доктрины. По мнению Блока, благодаря солидаризму, она «вплотную подошла к выработке настоящей доктрины» [57].
К тому времени радикализм довольно широко распространился по Франции. Параллельно с деятельностью радикальных фракций в парламенте шел процесс образования комитетов и клубов радикалов, явившийся следствием введения всеобщего избирательного права. Необходимость и значимость таких объединений осознавал еще Ледрю-Роллен в 1848 г. Сначала радикальные комитеты возникали как спонтанная инициатива на местах для наилучшей организации выборов или для формирования вокруг своих политических избранников ореола демократии. Такие комитеты имели сильное влияние в Центре Франции, но были слабы на Севере. Между выборами эти комитеты устраивали ежегодные праздники, издавали журналы, совместно развлекались, то есть были не очень политизированы. Постепенно политические лидеры осознали важность таких клубов для себя, и к концу XIX в. упрочилась тенденция к существованию партии, опиравшейся на местные ячейки.
Парламентские выборы 1898 г. показали, что радикалы пользовались значительным влиянием на Юго-западе, в регионе распространения газеты «Ля Депеш де Тулуз», а также на Западе и в Центре. В некоторых департаментах этих частей страны радикалы отвоевали места у бонапартистов, и так как там электорату были одновременно чужды и социалистическая пропаганда, и авторитет католических и консервативных нотаблей, радикализм здесь тоже принял новый облик. «Почитание порядка и авторитета государства провозглашалось радикалами чаще, чем желание реформировать общество» [63].
Накануне официальной организации партии радикалов в 1898 г., выборы в парламент принесли им 27,5% голосов и сделали их одной из первых политических групп в стране. До официального создания партии в современном смысле слова радикализм уже был конституирован. У него была программа, организации на местах, электорат и около 300 парламентариев.
1 июля 1901 г. во Франции был принят закон об ассоциациях, подтверждавший право граждан создавать союзы (ассоциации). Монашеским конгрегациям этот закон вменял в обязанность подачу ходатайства о разрешении заниматься прежней деятельностью. В случае отклонения ходатайства конгрегация подлежала через шесть месяцев роспуску. «Разрешенные конгрегации, в отличие от обычных ассоциаций, были обязаны предоставлять властям (префектам) по их требованию ежегодный финансовый отчет» [65]. Закон об ассоциациях поддерживали радикалы: он служил прелюдией к столь важной для них политике отделения в будущем церкви от государства. Широкого одобрения радикалов заслужила социальная политика Вальдека-Руссо, подготовившего проекты о сокращении рабочего дня на угольных шахтах и увеличении пенсий шахтерам. Ф. Бюиссон оценивал деятельность его министерства как план «превратить социалистов в неотъемлемую часть республиканского блока» [66].
Особое внимание на радикалов оказывали масонские ложи, многие идеи которых перекликались с радикализмом.
Взаимоотношения радикалов и масонов детально проанализировал директор Масонского научно-исследовательского института А. Комб в докладе на заседании Общества по истории радикализма, руководителем которого является активный деятель современной партии радикалов М. Руби. Он выделяет три этапа во взаимодействиях масонов и радикалов: с 1830 до 1860 г., когда были установлены первые контакты: с 1860 до 1885 г.. когда радикализм завоевывался масонами; с 1885 до 1902 г., когда масоны распространили свои главные требования среди радикалов [67].
Взлет масонских лож во Франции пришелся на годы революций 1830 и 1848 гг. Во время Второй империи, они преследовались за свой республиканский дух. Поэтому первая радикальная масонская ложа возникла в эмиграции, в Лондоне, в 1850 г. Она называлась «Большая ложа Филадельфов».
Во Франции поколение революционеров 1848 г., примкнувшее к масонам, активизировалось после 1860 г., получив возможность свободно обсуждать философские и политические вопросы, близкие радикалам. Притягательность масонства для молодых республиканцев, атакованных клерикалами, заключалась, по мнению Комба. в том, что ложи превратились в очаг оппозиции. «Войти в ателье одной из лож означало найти там друзей, дух прогрессизма, научиться дискутировать, расширить свои контакты, действовать в относительно спокойной обстановке в условиях отсутствия свободы собраний» [68]. Среди обсуждавшихся в ателье проблем были бесплатное образование, равенство, демократия, справедливость, свободомыслие. право на развод, отмена смертной казни. В 1869 г. некоторые ложи поддержали на выборах радикальных кандидатов, хотя, по утверждению Комба, они тогда еще мало занимались политикой. В годы Второй империи и в начале Третьей республики лишь немногие лидеры радикализма не являлись масонами. В основном они входили в различные ателье «Ложи Великого Востока». Ими были Л. Гамбетта, С. Лакруа. А. Бриссон, К. Пеллетан.
После поражения Парижской коммуны связь радикалов с масонами немного ослабла, но с усилением республики вновь возобновилась. К 1885 г. радикализм и масонство «полностью переплелись» [69]. В ложах насчитывалось 20 тыс. человек, их влияние распространялось в городах и дехристианизированной провинции. Масоны рекрутировали участников в основном среди чиновников: учителей, почтовых и полицейских служащих. Они повсеместно создавали комитеты, лиги, ассоциации светского характера и группы свободомыслия. По меткому выражению Рубинского, светскость превратилась у масонов в своего рода «контррелигию», так как служила средством их политического влияния на массы [70].
Еще одной организацией, от которой в 1899 г. исходила инициатива по созданию партии радикалов, был Республиканский комитет промышленности и торговли. Во главе его стоял Маскюро, председатель профсоюза ювелиров. Комитет объединял мелких предпринимателей левых убеждений, близких к масонам. Располагался комитет промышленников и торговцев там же, где находился Комитет действий за республиканские реформы и оказывал последнему большую финансовую помощь.
О влиянии масонских лож во Франции знали многие современники. Российский посол в Париже князь Урусов неоднократно сообщал об этом в донесениях царю. Он писал об «искусственном сплочении республиканской, демократической идеи с масонскими тенденциями» и утверждал, что «франкмасонство есть своего рода олигархия» [73]. Отмечая, что «почти без исключения все здешние либеральные политиканы принадлежат к масонским ложам, имеющим основным принципом непримиримую враждебность к христианской религии вообще и преимущественно к католикам», Урусов подмечал, что влиянию масонов подвержены не одни только радикалы [74]. На это указывал и Комб, отмечая, что посвященными в масоны частично были и умеренные, и социалисты. Комб особо акцентировал внимание на том, что лидеры радикалов почти не занимали высших должностей в масонских ложах. Он писал, что пребывание Ф. Бюиссона среди масонства было непродолжительным, а А. Бриссон, «которого преувеличенно представляют как типичного масона Третьей республики», после того как с 1885 г. начал активную парламентскую деятельность, почти не появлялся п ложах. Некоторые признанные авторитеты радикализма Гобле, Клемансо, вообще никогда не посещали масонских лож. По мнению Комба, из руководителей радикалов трое были наиболее активными масонами: Ф. Демон, Г. Мюзерер и Ш. Дебьер [75].
Решительная инициатива в процессе организации радикалов в партию исходила именно от масонов. 14 июля 1900 г. Ложа Великого Востока, которую тогда возглавлял радикал Ф. Демон, решила создать Лигу республиканского действия с целью объединения всех республиканцев. Ею был составлен манифест, под которым подписались многие радикалы. 8 апреля 1901 г. Комитет действий за республиканские реформы адресовал своим членам и всем, кто симпатизировал радикалам, циркуляр с предложением собрать в Париже «съезд республиканско-радикальной партии» под эгидой бывших премьер-министров радикалов Гобле, Бриссона, Буржуа. Другой целью его составителей была подготовка к предстоявшим в 1902 г. парламентским выборам. Поначалу депутаты радикалы отнеслись к этому призыву с недоверием. К. Пеллетана. Ж. Клемансо и др. не устраивало то, что инициатива исходила не от них. Они усматривали в ней попытку установления контроля над парламентариями. Но в конце концов большинство их откликнулось на предложение и прибыло на съезд.
На решение радикалов создать общенациональную партию также повлияло положение дел в социалистическом движении. Радикалы в то время испытывали на себе сильное наступление со стороны зародившейся теории социалистов, которые стремительно шли к объединению, угрожая увести за собой от радикалов основную часть рабочего класса. Ж. Кайзер отмечал, что радикалы надеялись получить большие преимущества перед социалистами, создав свою партию во время их раздоров. Провинциальные газеты настаивали, чтобы радикалы ответили на разлад в рядах социалистов споим собственным объединением [76].
В итоге 21-23 нюня 1901 г. на организационный форум радикалов собралось 78 сенаторов, 201 депутат, 476 комитетов, 155 масонских лож, 849 мэров, генеральных и окружных советников, делегатов от муниципалитетов, лож, ассоциаций, 215 республиканских, радикальных и радикал-социалистических журналов.
Во время формирования партия радикалов не собиралась принимать программу, чтобы не отдалить от себя ни одно течение, защищавшее интересы республики. Поэтому ей и было дано название Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов [77]. Первым оратором во время открытия съезда радикалов был Г. Мезюрер. Он обратился к делегатам с призывом «к согласию и единству, к забвению во имя высшей цели всего, что разделяет, к духу дисциплины. Провозгласив: «У нас нет врагов слева», автор высказался за союз с социалистами» [78]. Главными докладчиками на съезде были Гобле, Бриссон, Буржуа.
Гобле выразил тревогу за судьбу республики, институтов власти, установленных по конституции 1875 г., которые он назвал «республиканскими только по названию» [79]. Бриссон дополнил Гобле. заявив, что ближайшей задачей всей французской демократии являлась защита республики от клерикальной опасности на выборах 1902 г. Он призвал к объединению для борьбы против засилья церкви в системе народного просвещения и одобрил деятельность правительства Вальдека-Руссо в этом направлении. Буржуа, поддержав предложения своих соратников, высказался за создание профессиональной «армии сплоченной, армии могучей, армии, готовой выполнить свою задачу», по не вмешивающейся в политику [80]. Буржуа повторил свою доктрину солидаризма.
Первый съезд радикалов завершился принятием Декларации принципов, которую торжественно зачитал Пеллетан. Основными задачами партии, намеченными в ней, провозглашались: сплочение против врагов республики, представленных в первую очередь клерикалами, ограничение монополий, национализация некоторых из них «по мере того, как этого потребуют интересы национальной обороны и производства», предоставление собственности на средства производства трудящимся, «каждому индивидуально» [81]. Из текста Декларации видно, что она была составлена явно в духе радикал-социалистов, хотя в заключительном слове Мюзерер подчеркнул единство взглядов, единодушие и дисциплинированность, царившие на съезде.
Декларация закрепила принцип самостоятельности составных частей партии. Устанавливалась двойственная структура партии, при которой депутаты парламента пользовались большими правами, чем рядовые члены. Съезд не принял не только программы, но и устава. Вместо него были предложены шесть принципов организации структуры партии. Ее высшим органом считался ежегодный съезд, участниками которого становились все парламентарии и другие избранные лица, представители департаментских федераций, групп, комитетов, ассоциаций, лож и индивидуальные члены. Руководить работой партии между съездами должен был Исполнительный комитет, составленный на первом съезде из 100 человек. Порядок его выборов на этом съезде не был согласован. Каждому члену Исполкома было предложено создать федерацию партии в своем департаменте.
Декларация принципов республиканской партии радикалов и радикал-социалистов была принята на съезде единогласно, вызвала овации делегатов, которые, в конце, стоя, исполнили «Марсельезу».
О том, какие социальные слои составили массовую базу партии радикалов весьма красочно писал в то время на страницах газеты «Сьекль» де Лансен:
«В ее рядах фигурируют все мелкие коммерсанты, отягощенные патентами к выгоде крупных магазинов; все мелкие и средние землевладельцы, эксплуатирующие землю собственными руками или сами руководящие полевыми работами и ведущие борьбу вместе и против фиска, и против метеорологических влияний; все мелкие хозяева в промышленности, руки которых так же мозолисты, как у их работников, а плечи еще недостаточно окрепли, чтобы легко выдерживать непомерные фискальные тяжести; все служащие в торговле, промышленности, отраслях общественного пользования, скромный заработок которых не может укрыться от фиска, потому что он так же точно и хорошо известен, как и неизменен» [82].
Ко времени своего возникновения в 1901 г. партия радикалов имела уже солидное и впечатляющее идейное наследие. Радикализм до этого в течение полувека будоражил умы французов, ассоциировался с республикой и демократией. Именно это обстоятельство имела в виду газета «Русские ведомости», когда, комментируя итоги первого съезда радикалов, писала: «Партия эта существует давным-давно. Ее вожди уже успели состариться на службе ей, но у нее, как и у других старых французских политических партий, нет еще постоянной и правильной организации, а потому до сих пор не было еще и съездов» [84].
Французский исследователь истории радикалов, один из руководителей нынешней партии радикалов и автор ее последнего манифеста, принятого на съезде 1995 г., Ж.-Т. Нордман видит изменение портрета радикала накануне образования партии таким:
«Глубокая вера в неограниченные возможности разума и перспективу общественного прогресса в условиях демократии» [90] обеспечили радикалам столетнее существование после официального создания республиканской партии радикалов и радикал-социалистов. Богатое идейное наследие радикализма вдохновляло французскую новую левую молодежь организовывать в середине XX в. специальные дебаты на тему: «Не заключается ли будущее радикализма в его прошлом?». Оно послужило поводом для газеты «Ле котидьен де Пари» опубликовать в 1989 г. статью под заглавием «Все стали радикалами» [91].
В фундаментальном научном труде по истории французского центризма утверждается, что у «социального и философского центризма» есть будущее в культурной и гуманитарной областях и что политической культуре Франции органически присуща идея консенсуса [92], что радикалы не исчезнут с политической сцены во Франции XXI в. Учитывая метаморфозы либерализма и социализма в наши дни, а также то, что обе эти теории «еще в XIX в. стали глубоко национальными. усваивали местные традиции, нравы и обычаи» [93], логично подчеркнуть, что радикализм, изначально нацеленный на то, чтобы примирить их путем солидаризма в обществе, будет составлять одну из специфических черт французской демократии. Исходя из того, что такие основные идейные ценности радикалов, как индивидуализм, защита частной собственности и невмешательство государства в экономику, совпадают с ценностями современного либерализма [94], радикализм заслуживает права считаться одной из разновидностей французского либерализма. Литература
1. Winock M. La France politique. XIX-XX siecle. Paris, 1999. p. 19.
2. Berstein S. Histoire du Parii radical. Paris, 1980, v. 1. p. 15.
3. Парламентскими республиками во Франции были Третья (1875-1940) и Четвертая (1946-1958). В обеих, особенно в третьей, радикалы играли важную политическую роль.
4. В 1998 г. во Франции под редакцией профессора истории, активиста партии радикалов в наши дни. М. Руби вышел сборник, озаглавленный «Mondialisation et solidarite. Solidarisme et XXI siecle». В нем приняли участие такие крупные историки, как С. Берстайн. автор капитального труда по истории довоенного радикализма, Э. Дю Рео, написавшая фундаментальную биографию одного из лидеров радикалов Э. Даладье, за которую она была удостоена премии Академии наук в 1994 г., и др.
5. Institutions poliliques et droit conslitutionnel. Paris, 1973, v. 2. Le systeme politique francais. p. 590.
8. Антюхина-Московченко В.И. Третья республика во Франции. 1870-1918. М., 1986. с. 155-156.
9. Winock M. Ор. cit., р. 63.
10. См., например: Berstein S. Ор. cit.: Nordmann J.-T. Histoire des radicaux. 1820-1973. Paris, 1974; Soulie M. Du Ledri-Rollein a SSSS: Le parti radical entre son passe el son avenir. Paris, 1971.
11. Cм., например: Кауzer J. La radicalisme des radicuax. Paris, 1960, p. 66-69; Гурвич C.H. Образование республиканской партии, с. 138-139.
12. См., например: Советский Энциклопедический словарь. М., 1987, с. 1093.
13. См., например: Larousse. Dictionnaire du francais contemporain. Paris, 1971, p. 952-953.
14. Ревякин А.В. Социализм и либерализм во Франции в середине XIX в. М., 1999, с. 13.
15. Цит. по: Milhaud Л. Histoire du radicalisme. Paris. 1952, р. 16.
16. Berstein S. Ор. cit., v. I. p. 24.
17. Winock М. Ор. cit., p. 74.
20. Berstein S., Ruddelle O. (s.l.d.). Le model republicain. Paris. 1992, p. 54.
22. Discours et plaidoyers choisis dc Leon Gambetta. Paris. 1895. p. 237.
23. Инсаров ( Раковский X.Г. ) Современная Франция. История Третьей республики. СПб., 1900, с. 131-133.
24. Winock М. Ор. сit., р. 20.
27. Кудрин Н.Е. ( Русинов Н.С. ) Галерея современных французских знаменитостей. СПб., 1906, с. 130.
28. Инсаров ( Раковский X.Г. ) Указ. соч., с. 306-307.
29. Гурвич С.Н. Радикал-социалисты, с. 29.
31. Winock M. Op.cit., p. 80-83.
32. Цит. по: Инсаров ( Раковский X.Г. ) Ук. соч., с. 327.
35. Thilbaudet A. Les idees politiques de la France. Paris. 1932, p. 38.
36. Рубинский Ю.И. К вопросу о формировании, с. 440.
37. Berstein S. Ор. cit., v. 1, р. 29.
38. Nicolet C. Le radicalisme. Paris, 1986, p. 76.
40. Цит. по: Лагардель Г. Эволюция. с. 248.
41. Рубинский Ю.И. К вопросу о формировании. с. 441.
42. Лагардель Г. Кризис. с. 273.
43. Рубинскии Ю.И. К попросу о формировании. с. 443.
44. La Revue Hebdomadaire. 12.11.1910.
45. История нашего времени. (Современная культура и ее проблемы). Т. 1. Современная Европа. СПб., б/г., с. 51.
46. Le Siecle, 6.X.1907.
47. История нашего времени, с. 52.
48. Berstein S. Ор. cit. v. 1, р. 29.
49. Buisson F. La politique radicale. Paris, 1908, p. 68.
50. Bourgeois L. Solidarite. Paris, 1897, p. 44.
53. Bloch R. Histoire du parti radical-socialiste: Des radicaux-socialistes d’hilr aux democrates-socialistes de domain. Paris. 1968, p. 19.
54. Ruhy M. Mondialisation et solidarite. Solidarisme et XXI-e siecle. Paris, 1998, p. 66.
55. О свободе. Антология мировой либеральной мысли (1-я половина XX в.). M., 2000, с. 37.
56. Bourgeois L. Ор. cit., р. 133.
57. Bloch R., Op.cit. p. 16,17, 28.
58. Лагардель Г. Эволюция политических партий во Франции, с. 242.
59. Winock M. Ор. cit., р. 240.
61. Подробнее см.: Прицкер Д.П. Жорж Клемансо, с. 125-138, а также Birnbaum P. La France de l’Affaire Dreyfus (s.l.d.). Paris. 1993.
62. Winock M. Ор. cit., p. 240.
63. Winock M. Ор. cit., p. 240.
64. Гурвич С.Н. Радикал-социалисты и рабочее движение по Франции, с. 64.
66. Buisson F. Ор. cit., р. 91-92.
70. Рубинский Ю.И. К вопросу о формировании многопартийной системы во Франции, с. 433.
71. Combes A. Ор. cit., р. 10.
74. АВП РФ, ф. 133, on. 470. д. 80, л. 74-75, 143, 191.
76. Kayser J. Ор. cit., р. 298.
77. О работе первого съезда радикалов см.: Гурвич С.Н. Радикалы-социалисты и рабочее движение во Франции в начале XX в., с. 47-59; ее же. Образование республиканской партии, с. 138-158.
78. Premier Congres du Parti republicain, radical et radical-socialiste. Compte rendu. Paris, 1901. p. 3.
82. Siecle, 17.VII.1901.
83. Baal G. Le combisme. Documents. Institut d’Etudes radicals, p. 7. Институт радикальных наук возглавляет член партии левых радикалов А. Дорна. Материалы его не предназначены для широкой печати и были им любезно предоставлены автору.
84. Русские ведомости, 22.V1.1901.
86. Nordmann J.-T. Histoire des radicaux. 1820-1973. Paris, 1974.
87. Berstein S. Op. cit., p. 49.
88. Gambetta. Bulletin del Institut d’Etudes radicales. Novembre 1990, p. 4. Бюллетень был любезно предоставлен автору А. Дорна.
89. Gambetta. Mai 1990, р. 5.
91. Le Quotidien de Paris. 18-19.ХI.1989.
92. Furet F., Julliard J., Rosanvallon P. La Republique du centre. Paris, 1999, p. 76, 111, 127, 164.
93. Ревякин Л.В. Указ. соч., с. 4.
94. См., например: Согрин В.В., Патрушев А.И., Токарева Е.С., Фадеева Т.М. Либерализм Запада XVII-XX века. М., 1995.