Что такое гражданская лирика в литературе
Что такое гражданская лирика в литературе
В Совете по поэзии Союза писателей России
ГРАЖДАНСКАЯ ПОЭЗИЯ: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА
Для начала цитата из «Литературной энциклопедии»: «Гражданская поэзия характеризуется тем, что основные темы ее относятся к защите общественных интересов. Гражданский поэт — глашатай общественных настроений и чувств, будящий общество и призывающий его к деятельности. Таким образом, гражданская поэзия есть художественная публицистика в стихах. В этом ее сила и ее слабость». Вряд ли это определение можно считать исчерпывающим, но по крайней мере оно позволяет очертить рамки нашего разговора.
Кого считать гражданским поэтом? Чаще всего мы говорим лишь об одной стороне: Рылеев, Некрасов, Маяковский… Немало их было, талантливых и не очень, звавших Русь к топору и обличавших общественные язвы. Можно ли считать их вклад в историю России исключительно благотворным? Речь, повторюсь, не о таланте: кто поставит под сомнение дар Некрасова или Маяковского? Но ведь были и другие, те кто со всей силой своего поэтического таланта предупреждал об опасности русского бунта, «бессмысленного и беспощадного». Представляет ли сегодня, после всех уроков истории, ценность их гражданская позиция и поэзия? Внимает ли общество ей?
И вообще, что такое сегодня гражданская поэзия? Слышна ли она и действенна? К чему зовёт и что обличает? Кого вы можете назвать из современных поэтов, успешно работающих в этом жанре? Так ли уж справедливо утверждение, что гражданская поэзия это всего лишь «публицистика в стихах»? Не устарело ли само понятие гражданской поэзии? Замечаете ли вы интерес к этим темам у молодых поэтов? Является ли разновидностью гражданской поэзии так называемая ироническая поэзия, высмеивающая всё и вся? Очень хочется услышать ваши ответы…
Виктор КИРЮШИН,
Председатель Совета по поэзии СП России
Нина ЯГОДИНЦЕВА, поэт, культуролог (Челябинск)
«РИФМОВАННАЯ ПУБЛИЦИСТИКА – НЕ ПОЭЗИЯ…»
Коли уж речь идёт о поэзии, определение её гражданственного направления как публицистики в стихах отвергнем сразу. Если это поэзия, она может быть любой – такой, какой ей быть необходимо, а необходимость интуитивно определяется самим поэтом в силу специфики его таланта, степени чуткости и погруженности в личную или общественную проблематику. Рифмованная публицистика – не поэзия. Для неё существуют более корректные определения: фельетон в стихах, памфлет в стихах… Типичная ситуация, где поэтическая форма используется для организации непоэтического содержания. И остаётся (даже при полном тематическом соответствии) вопрос к содержанию: гражданственно ли произведение? Поскольку – в рамках использования поэтической формы для непоэтического содержания – оно может быть банально, глумливо, провокационно…
Поэт – антенна и ретранслятор, ловящий и облекающий в словесно-образную плоть даже не само актуальное, а нечто, долженствующее стать таковым и опережающее злободневность на порядок. Если уж поэт берётся «будить общество и призывать его к деятельности», то этот призыв должен иметь в виду не только злободневное настоящее, но и вполне неблизкое будущее – либо вообще нечто вневременное, идеальное. И в конечном итоге поэту положена своя доля моральной ответственности за то, куда приводят его пламенные призывы.
Существенный вопрос – состояние самого общества, гражданского чувства в нём. Это целый набор проблем, нарастающих в геометрической прогрессии. Попробуем хоть немного разобраться в этом.
Сегодня наше общество расколото на сдержанно-молчаливое большинство и развязно-агрессивное меньшинство, стремящееся навязать всем свою волю. Это две взаимоисключающие гражданские позиции. Причём взаимоисключающие, в том числе, и из поэтов. Представитель, грубо говоря, либеральной позиции не является гражданским поэтом и даже просто поэтом для консервативно-патриотического направления, и наоборот. И многие фанаты «золотой середины» просто избегают открытой конфронтации, уходя от острых общественных тем в игровые, иронические или сугубо личные. А «в лоб» ситуацию обычно пытаются взять авторы, у которых пафос перехлёстывает через все границы и разносит вдребезги саму поэтическую форму.
Понятно, что завтрашний день, куда, по идее, должен быть вхож мыслями и мечтами истинно гражданский поэт, принадлежит большинству, но это «завтра» заслонено сегодня мощной шумовой завесой, буквально крепостной стеной «белого шума», производимого условно называемым «либеральным меньшинством». Потому в стане большинства звучат преимущественно гражданские плачи и причитания, мотивы угасания и похорон всего, в том числе и будущего. И тем страшнее, что многие поэты хоронят и оплакивают Россию талантливо.
Но если посмотреть на поэзию, например, Донецка – и зрелую, и молодую, – какое мощное гражданское звучание она обретает, как отчётливо проступает в ней общая (общественная) воля к жизни! Эта воля – быть! – сегодня зреет и в России. Зреет исподволь, трудно, поскольку поэзия «либерально-актуальная», работающая целенаправленно на разрушение общества, под корень изводит жизнеутверждающий пафос (сегодня он практически смешон) и старательно низводит поэзию в низкий – вплоть до физиологического – быт и глум. Размежевание и раскол по этой линии – та самая трещина, в которую легко вбить клин и расколоть целое. Именно поэтому большинство сдержанно-молчаливо: оно хочет жить в своей стране, а не на её обломках. Именно поэтому так трудна его работа.
Отодвинув в сторону либерально-поэтические игры и приняв во внимание только патриотический гражданский пафос, обнаруживаем в теме ещё несколько «подводных камней». И центральный из них – энергийный: сильная гражданская поэзия подпитывается совокупной волей общества – быть, быть совершенным. В этом смысле гражданский пафос Маяковского, вспыхнув в революционной стихии разрушения прежних устоев, совершенно логично заряжается впоследствии первым (быть – строить), а пафос Некрасова – вторым (быть совершенным). Это две разные эпохи, два разных (в том числе и энергийных) состояния общества.
Наша эпоха – иной случай. Длительное целенаправленное снижение, погашение общественной энергии вызвало всплеск иронической поэзии. Она работает в первую очередь как средство самозащиты от реальности, но по сути является инструментом разрушения смыслов – а в итоге становится подменной монетой творчества – на вид вроде то, но вот на зуб…
Поэтическое «обличение общественных язв» вызывает оторопь уже самой формулировкой, ибо язвы должно залечивать, и тыкать в них перстом по меньшей мере немилосердно. Но как их залечить? Хирургические методы – «призывы Руси к топору» – после страшных уроков ХХ века звучат скорее провокационно, чем гражданственно. Уже давно понятно, что революционно-романтический гражданский пафос в нужный момент и очень умело используется прежде всего врагами (ох, не время тешить себя наивной толерантностью!). Технологии использования искусства (в том числе поэзии) в сценариях разноцветных революций разработаны давно и вполне продуктивны.
Сверхзадача идеальная, неизменная и всё более трудновыполнимая – постоянно будить в человеке человека (личность сострадающую) и гражданина (сознательную и ответственную часть сознательного общества). А ведь этим занимается практически вся истинная поэзия… Она может называть себя лирикой, искать нравственные опоры в истории, в какой-то мере провидеть будущее – но не будет трещать лозунгами, использовать серную кислоту иронии и опускаться до рифмованного глума.
Если страна и её боль безразличны поэту – поэт ли он…
Алексей ШОРОХОВ, поэт (Москва)
«НЕЗАЧЕМ В СТИХИ ВПИХИВАТЬ ПЕРЕДОВИЦЫ…»
К поэзии это не имеет никакого отношения.
Лично я предпочитаю писать свою «позицию» в строчку, потому что думаю, что стихотворный столбик как-то изначально устремлён в вечность, и незачем в него впихивать передовицы завтрашних газет.
К сожалению, стереотип отношения к гражданской поэзии как «недопоэзии» достаточно устойчив. Очень показательна в этом отношении дискуссия критиков в начале прошлого века о Некрасове-поэте и не менее показателен тыняновский итог этой дискуссии (1921): «Споры вокруг Некрасова умолкли: он признан, по-видимому (курсив мой – Н.П.), окончательно». Говорящее «по-видимому», как мне кажется, до сих пор витает вокруг имени даже Некрасова. О других поэтах, замеченных в «грехе гражданственности», уже и не говорю.
Отрадно, что мы еще способны на поэтическое выражение подлинных чувств, а не растворились в «туманных далях» поисков замысловатых метафор и метрических изысков (наработано-то сколько!), а также не растеряли свои личности в бесчисленных отрицаниях-отражениях.
Диана КАН, поэт (Оренбург)
«НЕДОСТАТОК ТАЛАНТА ГРАЖДАНСТВЕННОСТЬЮ НЕ КОМПЕНСИРУЕШЬ…»
С другой стороны всегда стараюсь пояснять молодым, что любовь поэта к Родине не должна быть лозунгово-митинговой. Как говорил Валентин Распутин: «Патриотизм писателя заключён в его владении родным языком». Недостаток таланта и владения родным словом никакой гражданственностью не компенсируешь! В иных, казалось бы, сугубо лирических стихах Рубцова, не говоря уж о Есенине, куда больше гражданственности нежели в плоских стишатах с изначальной заданностью на так называемую гражданственность. И я никогда не поставлю в один ряд по вкладу в отечественную словестность Рылеева и Пушкина, хотя Рылеев яркий гражданский поэт, обличитель и прочее. Но Пушкин мне интереснее – он полнокровнее и шире по смыслу, глубже по чувству, выше по духу. И гражданская поэзия лишь одна из граней, отнюдь не единственная, огромного пушкинского таланта, поставленного на службу России.
И ещё одна тонкость, как я считаю, принципиальная: обличение мерзостей жизни настоящий поэт начинает с себя, как неотъемлемой части этой жизни.
Вадим ТЕРЁХИН, поэт (Калуга)
«НАСТОЯЩИЙ ПОЭТ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕ ГРАЖДАНИНОМ…»
Под гражданской поэзией у нас часто подразумевают рифмованные строчки на злобу дня, что является большим заблуждением. А так как такое «творчество» доступно любому человеку, относительно освоившему грамоту, и довольно привлекательно для самовыражения, мы имеем огромное количество «стихотворений», которые отвращают читателя своей неумелостью, следованием штампам и грубой прямолинейностью. Кроме того, подача материала чаще всего осуществляется приёмами и правилами, которые были установлены в 60-х, 70-х, 80-х годах прошлого века. Гражданская поэзия, свойственная патриотическому лагерю, вызывает сегодня у молодых людей ироничную усмешку именно по этим причинам.
Существует такой всем известный и довольно успешный литературно-политический проект «Гражданин поэт», тексты в котором первоначально писал Дмитрий Быков. Он рассчитан на либеральную интеллигенцию и молодых людей, воспитанных шоу «Камеди Клаб». Не смотря на то, что в нем есть довольно таки талантливые и точные стихи, очевидный заказ, тенденциозность, запах денег, высокомерная насмешливость, самодовольство и самолюбование, присущее Дмитрию Львовичу, делают его творения образцом антигражданской поэзии. Думаю, что проект был и задуман как таковой, и Быков по всем параметрам идеально подходил для его воплощения.
Я также не люблю известное, вроде бы гражданское произведение Евгения Евтушенко «Идут белые снеги». Смущает меня в нем то, что судьба автора категорически противоречит содержанию стихотворения, а также излишний пафос. Его, наверное, здорово читать со сцены. Выходишь такой весь в белом и патетически восклицаешь : «…если будет Россия, значит, буду и я.» Зал взрывается аплодисментами, потому что кто же сможет этому возразить. И вот эта расчётливость на успех сильно понижает его качество.
Писать гражданские стихи гораздо сложнее, чем лирические, потому что очень сложно соблюдать ту грань, где поэзия переходит в публицистику.
И все-таки настоящий поэт в России не может быть не гражданином. Даже если у него нет таких ярких произведений, как «Кому на Руси жить хорошо». Лирика тоже может быть гражданской. Любое талантливое стихотворение, в котором есть любовь, сострадание, боль и переживание за судьбу своей страны является гражданским. Поэзия исследует мир в самых тонких его проявлениях и не может отказаться от таких его важных составляющих, как общественная жизнь.
Владимир БЕРЯЗЕВ, поэт (Новосибирск)
«НЕ ВОСПЕВАТЬ, А СОСТРАДАТЬ…»
Оглядываясь, озирая четвертьвековой отрезок, я всё больше о своём, о литературной ситуации, о журнальной жизни, о поэзии, о гражданственности или её отсутствии…
В предисловии к поэтической книге самарца Михаила Анищенко (умершего в ноябре 2012-го) я помнится писал: «Сердце Художника осознаётся Михаилом Анищенко, как горящее воронье гнездо на закате, как идеальное в своей пронзительной тоске место обитания смерти. Осознание собственной конечности идёт из самых ранних детских впечатлений, оно вынимает, высасывает душу, вознося её к небесам, к Богу. Эта метафизическая тоска, этот вой, восходящий в синюю бездну смыкается в своей корневой сути с ещё одним основополагающим чувством – чувством любви к Родине, Руси, России. В этой второй своей главной лирической теме Михаил Анищенко вослед за Михаилом Лермонтовым, далёк от пафоса и восторгов, он не воспевает, а сострадает, он не проклинает и не отпевает, но – скорбит. Мысли о смерти и мысли о Родине для него, словно взявшиеся за руки два брата-беспризорника, что с невыразимым укором заглядывают в окно твоего каждодневного существования. А на дне этого взора угадываются Истина и Христос…
Отрадно, что исход из этого мытарства душевного в его стихах – светел и тих».
В Великой Отечественной войне победил дух, в том числе и одна из его составляющих — Поэзия. Достаточно вспомнить бессмертное «Жди меня» Константина Симонова, «Землянку» Александра Суркова, «Василия Тёркина» Александра Твардовского и многое другое. То есть тогда значение духовной составляющей, музыки, пения, кино было очевидно, ярчайший пример — песня Александрова «Священная война», звучание которой сплачивало народ крепче бетона (эта музыка и до сих пор не утратила своей мощи).
Однако хочется вспомнить через что мы прошли за годы после распада.
Один мой бывший коллега и земляк по имени Сергей, в те годы зарекомендовавший себя талантливым поэтом, а нынче уже с десятилетие кормящийся западными грантами, выделяемыми на так называемое современное искусство, в недавних своих публичных выступлениях довольно резко высказывался против распространившегося мнения, что роковые 90-е были годами лихими, годами бандитского беспредела, развала, распада, нищеты и суицидального надрыва. Мол, это были лучшие годы, когда творилось и достигалось многое, это были годы настоящей свободы и неограниченных возможностей. Ну, если всё позволено, как говорил классик… А так-то, да — мы были молоды и талантливы, кто ж с этим спорит.
Сегодня Сергей прославился на всю страну защитой в медиа пространстве и в суде РФ постановки оперы «Тангейзер», что ещё раз подтверждает истину «если Бога нет, то всё позволено», можно и в алтаре плясать обнажённым шалавам, и богохульные спектакли за государственные средства ставить. Сказанное объясняет и его симпатии к лихим 90-м.
А я позволю себе вспомнить своего друга, старшего товарища и учителя Александра Плитченко. Александр Иванович рухнул ноябрьским утром 1997-го года с обширным инфарктом, умер на полувздохе в возрасте 54 с половиной лет, после того как лишился работы — практически перестал выходить журнал «Сибирские огни», где он был ответственным секретарём, после того как разорилось издательство «Детская литература» (сибирское отделение), где он был главным редактором. Но добило его то, что к нему на дом, в квартиру на станции Сеятель нашего Академгородка подослали полувменяемого человека с угрозами в адрес Эрты, шестилетней дочери. Будучи председателем правления Новосибирской писательской организации Плитченко предпринимал попытки отстоять писательское право собственности на помещение в самом центре, рядом с оперным, 1000 кв. метров. В итоге от помещения осталось 170 метров для нужд писателей, остальное забрал дядя, от которого и исходили угрозы. Это 90-е, детка. Это было. И было с человеком, которому я обязан всем как литератор, которому алтайский народ должен бы поставить памятник за блистательный перевод эпоса «Маадай-Кара» и «Очи-Бала».
Но пока мир российский пребывает в растерянности, а литераторы — в рассеянии. Союз писателей, как идеологическое министерство, давно отдал Богу душу, причём почти не мучился…
Литературно-поэтический процесс переместился на просторы Интернета, количество стихотворцев, зарегистрированных на сайте Стихи.ру стремительно приближается к миллиону. И даже там, в этом селевом потоке самосочинительства, без гражданской лирики не обходится. Традиция, господа-товарищи.
Но судят о времени по вершинам. А русская лирика всегда стояла и будет стоять на трёх китах: любовь к женщине, любовь к Родине и любовь к Богу. Недавно Виктор Кирюшин, затеявший эту дискуссию, продемонстрировал нам заброшенную могилу Николая Тряпкина, одного из крупнейших гражданских лириков начала 21-го века. К таким же величинам, можно отнести и Виктора Лапшина, и Михаила Вишнякова, и Владимира Макарова, и Владимира Башунова, Анатолия Соколова. И живых, слава Богу, – Юрия Кублановского, Александра Денисенко, Юрия Казарина, Владимира Шемшученко, Светлану Кекову, Марину Кудимову, Елену Игнатову, могу перечислять и перечислять…
Это поэты высочайшего уровня.
Пока таковые есть на лице нашей богоспасаемой земли, она быть не перестанет.
Верю, что так и будет, как я писал в своё время:
Горе горькое не воротится,
Не замкнёт любовь ворота…
Отмолила нас Богородица,
Упросила Христа!
И могилы своих поэтов мы обиходим, дайте срок, сбудется.
Виталий ДАРЕНСКИЙ, кандидат философских наук (Луганск)
«ПОЭТ – ТВОРЕЦ ЯЗЫКА, В ТОМ ЧИСЛЕ И ПОЛИТИЧЕСКОГО…»
Гражданская поэзия – это особый жанр «стихотворной публицистики», которая соединяет в себе поэзию, ораторское искусство и публицистику как таковую – то есть рассуждения и полемику на актуальную тему (социальную, политическую, нравственную). Органически соединить эти три компонента очень сложно, и поэтому обычно происходит доминирование одного из них над другими – чаще всего, риторики и публицистики над поэзией. Иногда и наоборот – но избыток лиризма тоже «размывает» этот жанр, который по сути своей должен быть жестким, иногда доходя почти до лозунга.
Дать образец высокой поэзии в этом жанре без утраты ораторства и публицистики может только гений. В русской традиции первым таким образцом была «Ода на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны»Ломоносова, а безусловной вершиной – «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина» Пушкина.В ХХ веке, видимо, вершиной этого жанра стал цикл стихов о Революции М. Волошина (хотя могут быть и иные предпочтения). Знаковыми в этом отношении являются и политические стихотворения Тютчева – как хорошо показал В. Кожинов, хотя они и не относятся к образцам «высокой поэзии», но не менее ценны как манифестации самых глубин национального самосознания. И в них были даны такие чеканные и поэтически точные «формулы», которые останутся навсегда. Вот, например, а «западниках»:
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
А вот и о самом Западе:
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них – закон и равноправность,
Для нас – насилье и обман,
И закрепила стародавность
Их как наследие славян.
И в наше время эти язвительные поэтические «формулы» не только не устарели, но осознаются еще полнокровнее в своей смысловой глубине.
В этом жанре допустимы вульгаризмы и жесткие выражения, а иногда – в особые исторические моменты – вполне оправдан даже стих К. Симонова «Убей его». Неизбежный пафос измельчает содержание, и это тоже закон жанра. Но в целом задача стихотворной публицистики такая же, как и у поэзии как таковой – творить вместе с народом его живой и всегда новый язык. Поэт – творец языка, в том числе, и языка политического. Если профессиональные политики, историки и публицисты обычно пользуются уже устоявшимися способами выражать свои идеи – часто опускаясь до пошлых штампов, режущих слух, – то поэты призваны обновлять и создавать заново сам этот язык национального самосознания, без которого народ потеряет свое лицо. Они призваны к тому, что в свое время сказал Баратынский о мысли, которая сначала «воплощена в поэму сжатую поэта», а в конце концов уже «плодит в полемике журнальной давно уж ведомое всем».
Гражданская лирика Некрасова: «Поэт и гражданин», «Песня Еремушке», «Памяти Добролюбова», «Н.Г. Чернышевский (Пророк)» и др.
Несчастные крестьяне
Судить о том, насколько Николай Алексеевич был поклонником простых людей России, как тяжело переживал за их участь, можно уже по тому факту, что в одном из его произведений бессмертная Муза являлась к нему в крестьянском облике.
В этом произведении девушку жестоко избивали ее хозяева, а Некрасов увидел эту картину.
Глубокие познания психологии и природы человека помогали поэту в произведениях рисовать поразительно яркие и правдоподобные образы. Однако он чаще всего старался передать крестьянский. Он не только любил людей, которые проживали в его стране, но еще и ненавидел тех, кто делал жизнь других нестерпимой.
Некрасов всегда оставался готовым к тому, чтобы подняться на борьбу с угнетателями. Он ждал начала таких действий, не задумываясь, положил свою жизнь на то, чтобы открыть всему миру глаза на несправедливость.
Некрасов объяснил свою позицию в стихотворении «Рыцарь на час». Там он высказал идею о том, что настоящая борьба за права людей – это великое дело всех, кто любит.
Поэт не боялся рассказывать о реальном положении вещей. Он сострадал всем, кого угнетают.
«Железная дорога»
Одной из главный тем лирики Некрасова является тема крестьянства. По мнению поэта, жизнь крестьянина — сущий кошмар. Но это тот самый народ, ради которого русскому человеку стоит жить.
В стихах регулярно звучит комплекс вины дворянина перед народом, поскольку высший класс часто ведет себя непозволительно грубо по отношению к крестьянам.
В этом отношении очень выразительно в этом отношении стихотворение Железная дорога, где речь идет о строительстве дороги между Москвой и Петербургом. Генерал разговаривает в купе поезда со своим сыном, а лирический герой вмешивается в их беседу и объясняет мальчику, что дорогу с огромным трудом и проблемами строили крестьяне.
Однако из этого стихотворения еще нельзя сделать вывод, поддержит ли молодое поколение позицию Некрасова.
Любовная лирика
Такой стиль написания стихов предполагает наличие чувств. Если древние греки называли лирикой песни и баллады, которые повествуют о любви, то и во времена поэта ничего не менялось.
Темы лирики Некрасова стали еще более интимными. На написание новых произведений его вдохновляла именно любовь.
Однако поэт привносил в нее несколько другие оттенки. Если у всех остальных любовная лирика возвышенная и очень вдохновляющая, то у Некрасова совсем наоборот. Его влюбленные становятся бестолковыми, ироничными и почти оторванными от реальности.
Родина в творчестве поэта
Для него на первом месте всегда был простой народ. Соответственно, именно эта линия стала основополагающей в его поэзии.
Основные темы лирики Некрасова достаточно разнообразны и проницательны. Он не просто поверхностно затрагивал волнующие темы, но и погружался в них полностью. Казалось, что поэт переносит себя благодаря своему творчеству в жизнь крестьян, испытывает те же чувства.
Возможно, что именно поэтому и сейчас популярна и актуальна лирика Некрасова. Стихи его были крайне остросоциальными, он давал подлинные описания таким проблемам, как нищета, рабство.
Некрасов не раз признавался в своей любви к простым людям. Он также ожидал вместе с ними, что когда-нибудь появится герой, который сможет спасти всех страждущих и отомстить за их невзгоды.
Любовь к своей Родине у него всегда стояла на первом месте, и не важно, что происходило в то время в его жизни.
Гражданская лирика Н. А. Некрасова
1. Путь Некрасова в литературу и обретение поэтом главной темы творчества. 2. Судьба народа и ее отражение в лирике. 3. Размышления о предназначении поэта. Интерес к литературе появился у Некрасова в ранней юности, вероятно, под влиянием воспитания матери. Однако отец хотел, чтобы его сын стал военным. Узнав, что Николай собирается поступать в Петербургский университет, отец перестал высылать ему деньги. Некрасов бедствовал несколько лет, прежде чем добился определенной известности. Первая книга стихов Некрасова была написана в романтических традициях. Позднее сам Некрасов отмечал, что его первые литературные опыты были подражанием уже известным поэтам. Большое влияние на дальнейшее творчество молодого Некрасова, по его собственному признанию, оказало знакомство с В. Г. Белинским, которого поэт воспринял как наставника. Во многом благодаря идеям критика Некрасов обратился к теме судьбы народа, к раздумьям о путях улучшения жизни простых тружеников. Конечно, нужно отметить, что и впечатления детства тоже сыграли в этом немалую роль: отец Некрасова был помещиком, и сын, разумеется, видел, как живется крестьянам. Сопоставляя жизнь простых людей и представителей правящей верхушки, Некрасов с негодованием указывал на вопиющее неравенство, царящее в российском обществе и в материальном, и в правовом положении. Об этом говорится, например в стихотворении Некрасова «Размышления у парадного подъезда». Интересен прием, с помощью которого поэт дает читателям представление о социальном статусе «владельца роскошных палат». Некрасов не пишет ни о его чине, ни о доходах, ни о связях, зато показывает картину, которую можно в праздники и в будни наблюдать у дверей этого «значительного лица». Здесь всегда много людей — по праздникам все спешат поздравить хозяина дома, в будни у дверей теснятся многочисленные просители. Еще ничего не происходит, если не считать обычную толпу у дверей, а уже явственно ощущается неприязнь автора к человеку, вместо лица, личности которого мы видим лишь фасад его дома: Вот парадный подъезд. По торжественным дням, Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям; Записав свое имя и званье, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь — в том их призванье! Очень скоро нам становится понятна причина этой неприязни. Некрасов пишет о том, как однажды к парадному подъезду подошла небольшая группа крестьян, «деревенских русских людей», и обратилась к швейцару с просьбой пропустить их. Несомненно, что эти люди пришли издалека с какой-то просьбой, но слуги «значительного лица» их прогнали, зная, что хозяин «не любит оборванной черни». Описывая этот незатейливый эпизод, Некрасов убедительно передал угнетенное душевное состоянии незадачливых просителей. Возможно, попытка обращения к хозяину роскошного дома была для них последней надеждой на решение своей проблемы, да и не только своей, но и своих односельчан, потому что подобные «ходоки» отправлялись в дальнюю дорогу обычно по решению «мира», то есть по общему решению жителей села. Поэт отчаянно взывает к «владельцу роскошных палат», погрязшему в пороках:
Вороти их! в тебе их спасенье!
Но тут же вздыхает, понимая всю тщетность подобных упований:
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая Жизнь очнуться тебе не дает. И к чему? Щелкоперов забавою Ты народное благо зовешь; Без него проживешь ты со славою И со славой умрешь! «Размышления у парадного подъезда» — произведение сатирическое, поэтому, чтобы подчеркнуть равнодушие и пренебрежение большинства власть имущих к простому народу, Некрасов с сарказмом пишет: Впрочем, что ж мы такую особу Беспокоим для мелких людей?
Это уж судьба мужика такая — безответно и терпеливо сносить все испытания и тяготы: «так ведущее нас провиденье указало». Да и для крестьян это привычно… Однако тон поэта, притворно оправдывающего описанную ситуацию, вскоре неузнаваемо меняется. Наружу прорывается неподдельная скорбь, сопереживание многотрудной долюшке русского крестьянина: …Родная земля! Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Завершается это стихотворение обращением к народу. Однако эти строки можно понять и как призыв к поэту, чье творчество, согласно идеям Некрасова, обязано служить интересам народа: Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль, судеб повинуясь закону, Все, что мог, ты уже совершил — Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил. Вопрос о роли поэта в жизни общества для Некрасова являлся одним из наиболее значимых. Ярко и полно эта проблема раскрывается в стихотворении «Поэт и Гражданин», построенном как диалог Поэта, уеддинившегося от общественной жизни, и Гражданина, побуждающего его занять более активную жизненную позицию. По мысли Некрасова, поэт не вправе оставаться в стороне, когда народ подвергается угнетению: Будь гражданин! служа искусству, Для блага ближнего живи, Свой гений подчиняя чувству Всеобнимающей Любви… Любовь к родине, забота о судьбах народа — вот гражданская позиция Некрасова, которая не зависит о того, есть ли у человека поэтический дар или нет: Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан. А что такое гражданин? Отечества достойный сын. Однако талант поэта ведь дан не просто так; если он есть у человека, тот обязан употребить этот дар на благо другим людям. Поэт, по мнению Некрасова, должен без страха говорить о страданиях народа и беззакониях, творимых его угнетателями: Иди в огонь за честь отчизны, За убежденье, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром: дело прочно, Когда под ним струится кровь… В этом состоит поэтическое и гражданское кредо Некрасова, которое неизменно звучит в его произведениях.
Особенности Лирики Некрасова
Подробно Некрасов описывает быт, также продолжая традиции Пушкина. Любая жизненная ситуация, даже самая трагическая, становится объектом его поэтического внимания.
Стихи Некрасова очень пессимистичны, часто его мрачный настрой контрастирует с природой: чем красивее окружающий пейзаж в стихотворении, тем хуже окажется жизнь.
Лирический герой Некрасова — это человек из толпы, дворянин, страдающий за народ. Сам он живет неправильно, из-за этого его мучает совесть. Его недостижимые гражданские идеалы — друзья, павшие в борьбе за народное счастье.
Об авторе
Николай Алексеевич появился на свет 28 ноября (10 декабря) 1821 года в небольшом городе Немиров Подольской губернии, в Российской империи, в дворянской, некогда богатой семье. Помимо его стихов, Некрасов стал известен и благодаря занятой им твердой позиции революционера с демократическими настроениями.
Поэт вошел в список классиков русской литературы. Долгое время он выпускал журнал под названием «Современник», а чуть позже — «Отечественные записки». Лирика Н.А. Некрасова основана на теме народа, его обездоленности. Писатель часто пользовался простонародными выражениями. Именно благодаря Николаю Алексеевичу в официальной грамматике появились некоторые обороты. Некрасов был известен своими сатирическими произведениями, поэмами, памфлетами.
Сам он был дворянином. Его семья была не такой богатой, как их знатные предки, но и нужды они не испытывали. Отец служил поручиком в армии.
Вся жизнь поэта вошла в основные темы лирики Некрасова.
Светлый образ матери
Поэт рос в семье, где постоянно видел страдания самого близкого человека. Отец его играл в карты, был достаточно вульгарным. А мать представляла собой интеллигентную женщину, которая влюбилась в малограмотного молодого человека. Она вышла замуж без согласия на то родителей и всю жизнь прожила несчастной.
Некрасов сильно внутренне переживал за мать и всю сложившуюся в семье ситуацию. О доли своей матери он позже написал в таких произведениях, как «Рыцарь на час», «Мать», «Последние песни». Эта женщина вдохновляла его. Она была прообразом для самых любимых героинь, сильных и стойких духом, способных выживать в нелегких условиях.
Мать всегда оставалась положительным персонажем в любых поэмах. Помимо нее, в некоторых поэмах есть и такие герои, как сестра героя, а также отец. Но в то время, как первая — это его друг, помощник, страдающая от жестокого родителя, то последний описывается в роли настоящего деспота.
Личная жизнь
Многие идеи для своих произведений Некрасов почерпнул из личных переживаний и проблем, они определенно наложили отпечаток на его лирику. Он одновременно любил трех разных женщин. Две из них были абсолютно недоступны для поэта.
Вполне возможно, что, называя своих персонажей мятежными или оторванными от реальности, он подсознательно стремился получить такую же жизнь, пережить те же эмоции.
Вдохновение
Что вдохновляло Некрасова? Широкие просторы страны, ее зеленые дали, белые зимы, леса, поля, реки, озера и горы. Несмотря на то что поэт описывал крестьян с состраданием, для него всегда народ представлялся в мужественном прекрасном облике сильных и ничем не сломленных людей. Его произведение под названием «Тишина» можно воспринимать как признание в любви своей родине. Поэт говорит, что любит только ее, другая ему не нужна. Некрасов желал увидеть еще при своей жизни свободных крестьян, с которых сняли все цепи угнетения. Он сетовал на то, что может не застать того момента, когда крестьян сделают свободными и счастливыми.
Поэт представлял, что будет в тот момент, когда люди станут еще сильнее. Страна начнет процветать.