Что такое гвардейская сотня по кубановедению

Формирование Черноморской гвардейской сотни

Формирование Черноморской гвардейской сотни

Фролов Б.Е.

Итак, сын войскового атамана Черноморского казачьего войска генерал-майора Ф.Я. Бурсака войсковой полковник Бурсак-2-й возвращается домой уже в качестве командира черноморских гвардейцев. До этого назначения он занимал должность адъютанта военного министра (с 26 декабря 1807 г. при графе А.А. Аракчееве, с 17 февраля 1810 г. при М.Б. Барклае-де-Толли). Выбор командира сотни, конечно, не был случайным. Афанасий Федорович Бурсак родился в 1782 г. и уже четырнадцати лет от роду поступил на службу в войско Черноморское рядовым казаком [3]. Начав службу 12 января 1796 г., он довольно быстро продвигался вверх: 12 апреля 1797 г. произведен в сотенные есаулы (урядник – Авт.), 14 ноября 1799 г. – в хорунжие, 1800 г. – в сотники, 1807 г. – в полковые есаулы, 1810 г. – в войсковые полковники [4].

Первоначальная его служба протекала на пограничном карауле и в боевых походах против закубанских горцев. Его храбрость, быстрый ум, военную эрудицию отмечали все современники. Даже генерал М.Г. Власов, судя по всему, не очень уважавший черноморских казаков, относился к нему с большим уважением, считая его знатоком службы и человеком, искусным в военном деле [5].

… В Екатеринодар А.Ф. Бурсак привез два предписания. Одно – военного министра, уже известное нам, а второе – военного губернатора, в котором задачи более конкретизировались (№ 1988). Де Ришелье приказывал войсковому атаману выбрать во всех частях «из самых лучших, рослых и здоровых людей» полкового есаула, сотника, двух хорунжих, 14 урядников (в одной из копий указано – 19), 100 казаков, двух трубачей [6]. Все они должны были иметь лошадей «хорошего вида, крепких и совершенно годных к службе». Таким образом, штатный комплект сотни, вместе с командиром, составил 121 человек.

15 июня атаман Ф.Я. Бурсак приказывает командирам полков Чер-номорского войска (всего их было двадцать) выбрать в гвардейскую сотню по 10 казаков от полка. При этом подчеркивается, что люди должны быть «хорошего состояния, доброго поведения, здоровья, ростом и лицом видные» [7].

Интересно, что в приказе атамана зазвучала новая струна, не слышимая в предписаниях министра и военного губернатора. Там просто говорилось о «лучших людях», а Ф.Я. Бурсак требует выбирать казаков «хорошего состояния». Но и этого ему показалось мало. Требуя от полковых командиров ускорить выбор «усердных людей к чести вашей и всего войска», атаман выдвигает еще одно условие: «… и чтобы люди были выбраны не одинокие в хозяйстве» [8].

Дальнейшие события подтвердили сложность выбора на таких ус-ловиях. Трудность заключалась в подборе высокорослых людей, обла-дающих к тому же все комплексом требуемых качеств. Первыми о не-возможности выбора людей в гвардию заявили командиры пеших пол-ков. В одном из предписаний атамана говорится: «Командиры пеших полков отзываются, что они достойных выбрать не могут, потому что их люди малого росту и крайне недостаточные» [9]. Командир полка Герк прямо заявил Ф.Я. Бурсаку, что он смог бы выбрать человек 25 казаков, «но большая часть их с недостатком – бездомовных и безсемейных».

Поэтому 19 июня в конные полки (их десять) войска пошел приказ о выборе 25 казаков из каждого. Как видим, речь все время идет о выборе двойного количества людей от нормы. Приказ выполнялся с трудом. Идут рапорты о выборе 10, 16 человек. Командирам полков приходится «крутиться». Есаул Борзиков (в других документах – «Борзенко») сообщил, что выбрал 10 человек и «на исправление оных как следует назначил семьсот рублей». Следует предположить, что деньги взяты из полковой суммы, но они могут оказаться и личными деньгами полкового командира, которые он затем будет взыскивать из жалованья казаков. Такая практика в Черноморском войске – не редкость. Возврат денег, как правило, растягивался на несколько лет, а деньги, полученные из войсковой суммы, собирали порой десятки лет, взыскивая их даже с близких родственников умерших должников.

… К 9 июля выбранные в гвардию казаки, а с ними полковые портные и сапожники собрались в Екатеринодаре. И тут при осмотре оказалось, что далеко не все казаки и их лошади отвечают гвардейским критериям. Конечно, в данном случае многое зависело от атамана и командира сотни, ибо неопределенность критерия «ростом и лицом видные» представляла им полную свободу действий.

Судя по одному из списков, всего от 10 конных полков было выбрано 197 человек, есть полк, давший 10 казаков, есть – 32 [10]. На всех этих людей составлялись именные и послужные списки, благодаря которым мы можем узнать, каких же «видных» людей отобрали полковые командиры. Рост казаков – от 165 до 191 см. Большинство имело рост в пределах 177-182 см. Самый молодой казак имел от роду всего 18 лет («в службу вступил» с 14), самый зрелый – 56. Средний возраст около 30 лет. Вот из этих людей отец и сын Бурсаки и выбрали требуемое количество. Относительно не прошедших конкурс казаков Бурсак 2-й отправлял в полки такого рода сообщения: «Выбранный в гвардию казак Поповичевского куреня Михайло Калюжный по малому его росту приедет к вам обратно, лошадь же его, стоящая 125 рублей, оставлена» [11]. О лошадях чуть ниже. Среди отобранных в сотню людей самый низкий имел рост примерно 171 см.

Из офицеров в гвардию «поступили»: полковой есаул Григорий Ляшенко, сотник Данило Мазуренко, хорунжий Алексей Безкровный, «зауряд-оного» Николай Завадовский (написание фамилий по источнику) [12]. Из нижних чинов, как и предполагалось, выбрали 14 сотенных есаулов и 102 казака. Следует заметить, что по утверждению В.П. Бардадыма, в указанном архивном деле список гвардейской сотни помещен на листах 226-241 [13]. С этим трудно согласиться. Во-первых, в указанном списке нет заглавного листа. Во-вторых, подписал его «правящий полком» полковой есаул Барабаш, не имевший к составлению формулярных списков сотни никакого отношения. В-третьих, фамилии казаков не совпадают со списком сотни, помещенном в этом же деле, начиная с листа 43, вслед за фамилиями офицеров.

Говоря о «некоторых» казаках, атаман, мягко говоря, лукавил. 12 октября 1811 г. он сообщил черноморской войсковой канцелярии, что командир «лейб-гвардии сего войска конной сотни» войсковой полковник Бурсак представил ему именной список казаков, «кои неимущим, поступившим в сотню отдали своих лошадей». Так вот, число казаков, отдавших лошадей, составило 79 человек! [16]. А обращался атаман в канцелярию по той причине, что по старому, еще запорожскому (да и не только запорожскому), обычаю, казак, снабдивший сиромаху необходимым для похода, получал освобождение от службы. В Черномории такие разовые билеты, дающие отсрочку от службы, выдавались, как правило, не более чем на два года. Вот и на этот раз атаман писал: «Оные казаки за таковое вспомоществование же-лают быть уволенными на известное время, которое определит начальство, от службы» [17].

Кроме лошадей, казаки-гвардейцы получали от более богатых со-служивцев седла, ружья, пики.

Проблемы, возникшие при обмундировании и вооружении казаков (эта тема заслуживает отдельного разговора) серьезно задержали формирование сотни. Оно завершилось лишь в начале ноября. 15 ноября 1811 года Черноморская гвардейская сотня в составе 5 офицеров, 14 сотенных есаулов, 102 казаков (включая двух трубачей) выступила в поход и 1 марта 1812 года достигла столицы.

Примечания

1. Казин В.Х. Казачьи войска. СПб, 1912. С. 113.
2. ГАКК (Государственный архив Краснодарского края). Ф. 254. Оп. 1. Д. 453. Л. 25).
3. Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 65.
4. Попко И.Д. Исторические и биографические очерки. Екатерино-дар,1872. С. 35.
5. Кияшко И.И. Кубанцы в войне 1812 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1913. Т. XVIII.1913. С. 541.
6. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 634. Л. 5.
7. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 210. Л. 1.
8. Там же. Л. 1.
9. Там же. Л. 2.
10. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 643. Л. 77-79.
11. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 210. Л. 17.
12. ГАКК. Ф. 250. Оп. 1. Д. 205. Л. 41.
13. Бардадым В.П. Черноморские казаки – герои 1812 года // Альманах «Кубань». 1990. № 1, с. 55; Он же. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993, с. 49.
14. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 210. Л. 19.
15. Там же. Л. 12.
16. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 205. Л. 2.
17. Там же. Л. 1.

Источник

Как Черно-морская гвардейская сотня Париж брала

Еще до войны на Кубани была сформирована Черноморская гвардейская сотня конных казаков под командованием полковника Афанасия Бурсака.

Из офицеров в гвардию выбрали полкового есаула Ляшенко, сотника Мазуренко, хорунжего Безкровного и зауряд-хорунжего Заводовского.

Казачество приняло самое активное участие в Отечественной войне 1812 года и заграничном походе русской армии в 1813-1814 годах.

19 марта 1814 г. Черноморская гвардейская сотня участвует во взятии Парижа. Во французской столице их бивуак расположился на Елисейских полях.

В состав 1-й Западной армии входили черноморские и донские казачьи подразделения, объединенные в отдельный казачий корпус, которым командовал гроза французов — донской атаман Матвей Иванович Платов.

Именно казаки оставили самые яркие воспоминания о русской армии. Берега Сены они превратили в пляжную зону: купались сами и мыли своих коней. «Водные процедуры» принимали в нижнем белье или даже нагишом, чем, конечно же, привлекали внимание местных жителей.

О популярности казаков и огромном интересе к ним свидетельствует большое количество романов, написанных французскими писателями. Среди них роман Жорж Санд, он так и называется — «Казаки в Париже».

Да и казаков пленил Париж: красивые девушки, игорные дома, вкусное вино… Они по-медвежьи тискали ручки парижанок, объедались мороженым на бульваре Итальянцев, наступали на ноги посетителям Пале-Рояля и Лувра.

Тем не менее популярностью у дам простого происхождения бравые вояки все же пользовались, и парижанки учили их азам галантного обращения: под локоток взять, дверь открыть…

21 мая Черноморская сотня выступила из Парижа на Родину и 25 октября прибыла в Петербург. За поход ей были пожалованы серебряные трубы и Георгиевский штандарт — в память блестящей атаки 4 октября 1813 года под Лейпцигом.

Привозили казаки из Европы и диковинные для Черномории награды. Казак Роговского куреня Василий Федорович Скаженник и казак Вышестеблиевского куреня Василий Холявка привезли золотые медали «За заслуги», врученные им принцем Евгением Виртембергским.

С пребыванием казаков и солдат в Париже связаны легенды о новшествах в российской жизни. Одна из них — о бистро: казаки заходили в парижские кафе и торопили разносчиков еды: «Быстро, быстро!», поэтому закусочные в Париже и стали называться «бистро». Однако эта версия ошибочная.

Как утверждают языковеды, первые упоминания использования слова «bistrot» во французском языке относятся лишь к 1880-му. Французский этимологический словарь связывает бистро с диалектным bistouille — «пойло, плохой алкоголь». Русскую же версиию квалифицирует как чистую фантазию. А вот пить кофе в России (к которому Петр Первый так и не сумел приучить народ) стало хорошим тоном после парижского похода 1814-го.

Еще одна традиция, широко распространенная по сей день, — убирать пустую бутылку со стола. В Париже это делалось не из суеверия, а чтобы обмануть гарсонов, которые выписывали счет, пересчитывая пустую тару. Оттуда и пошло: оставишь на столе пустую бутылку — денег не будет.

Источник

Казачья сотня

Казачья со́тня — тактическая и административная единица, подразделение в казачьих частях.

С начала XVIII века, происходит закрепление казачества, в это время появляются казачьи полки, которые состояли из шести сотен.

См. также

Полезное

Смотреть что такое «Казачья сотня» в других словарях:

Красноярская казачья сотня — Годы существования 1871 1918 Страна … Википедия

Красноярская казачья сотня — КРАСНОЯРСКАЯ КАЗАЧЬЯ СОТНЯ. См. Енисейскіе казаки … Военная энциклопедия

СОТНЯ — СОТНЯ, и, род. мн. тен, жен. 1. Сто каких н. единиц, предметов. Продажа яиц сотнями. Истратил две сотни рублей. Сотни людей (очень много). 2. Войсковое подразделение, состоявшее первонач. из ста человек. Стрелецкая с. Казачья с. (подразделение,… … Толковый словарь Ожегова

Закаспийская казачья бригада — Годы существования 1890 1918 Страна … Википедия

Дроковская сотня — административно территориальная и войсковая единица в составе малороссийского Стародубского полка, существовавшая в XVII веке. Центр местечко Дроков (ныне деревня Старый Дроков). В документах 1 половины XVII века Дроков упоминается наравне со… … Википедия

Лейб-гвардии Уральская казачья Его Величества сотня — лейб гвардии Уральская казачья Его Величества сотня подразделение, сформированное из уральских казаков, для постоянного пребывания при императоре. Наследником её стал созданный в 1906 … Википедия

Персидская казачья бригада — Эта статья входит в тематический блок Казаки Казачьи войска Донское · Уральское · Терское · Кубанское · Оренбургское · Астраханское · Сибирское · Забайкальское · Запорожское · Амурское · Семиреченское · Уссурийское Исторические казачьи войска … Википедия

Отдельные донские казачьи сотни — Отдельные донские казачьи сотни это строевые части, не входящие в полковые соединения Донских казаков [1]. Основная статья: Донские казаки Основная статья: Войсковые части донского казачества Содержание 1 Отдельные донские казачьи сотни … Википедия

Источник

Формирование Черноморской гвардейской сотни

Итак, сын войскового атамана Черноморского казачьего войска генерал-майора Ф.Я. Бурсака войсковой полковник Бурсак-2-й возвращается домой уже в качестве командира черноморских гвардейцев. До этого назначения он занимал должность адъютанта военного министра (с 26 декабря 1807 г. при графе А.А. Аракчееве, с 17 февраля 1810 г. при М.Б. Барклае-де-Толли). Выбор командира сотни, конечно, не был случайным. Афанасий Федорович Бурсак родился в 1782 г. и уже четырнадцати лет от роду поступил на службу в войско Черноморское рядовым казаком (Шевченко Г.Н., 1993. С. 65). Начав службу 12 января 1796 г., он довольно быстро продвигался вверх: 12 апреля 1797 г. произведен в сотенные есаулы (урядник – Авт.), 14 ноября 1799 г. – в хорунжие, 1800 г. – в сотники, 1807 г. – в полковые есаулы, 1810 г. – в войсковые полковники (Попко И.Д., 1872. С. 35).

Первоначальная его служба протекала на пограничном карауле и в боевых походах против закубанских горцев. Его храбрость, быстрый ум, военную эрудицию отмечали все современники. Даже генерал М.Г. Власов, судя по всему, не очень уважавший черноморских казаков, относился к нему с большим уважением, считая его знатоком службы и человеком, искусным в военном деле (Кияшко И.И., 1913. С. 541).

… В Екатеринодар А.Ф. Бурсак привез два предписания. Одно – военного министра, уже известное нам, а второе – военного губернатора, в котором задачи более конкретизировались (№ 1988). Де Ришелье приказывал войсковому атаману выбрать во всех частях «из самых лучших, рослых и здоровых людей» полкового есаула, сотника, двух хорунжих, 14 урядников (в одной из копий указано – 19), 100 казаков, двух трубачей (ГАКК. Ф. 249, оп. 1, д. 634, л. 5). Все они должны были иметь лошадей «хорошего вида, крепких и совершенно годных к службе». Таким образом, штатный комплект сотни, вместе с командиром, составил 121 человек.

15 июня атаман Ф.Я. Бурсак приказывает командирам полков Черноморского войска (всего их было двадцать) выбрать в гвардейскую сотню по 10 казаков от полка. При этом подчеркивается, что люди должны быть «хорошего состояния, доброго поведения, здоровья, ростом и лицом видные» (ГАКК. Ф. 250, оп. 2, д. 210, л. 1).

Интересно, что в приказе атамана зазвучала новая струна, не слышимая в предписаниях министра и военного губернатора. Там просто говорилось о «лучших людях», а Ф.Я. Бурсак требует выбирать казаков «хорошего состояния». Но и этого ему показалось мало. Требуя от полковых командиров ускорить выбор «усердных людей к чести вашей и всего войска», атаман выдвигает еще одно условие: «… и чтобы люди были выбраны не одинокие в хозяйстве» (ГАКК. Ф. 250, оп. 2, д. 210, л. 1).

Дальнейшие события подтвердили сложность выбора на таких условиях. Трудность заключалась в подборе высокорослых людей, обладающих к тому же все комплексом требуемых качеств. Первыми о невозможности выбора людей в гвардию заявили командиры пеших полков. В одном из предписаний атамана говорится: «Командиры пеших полков отзываются, что они достойных выбрать не могут, потому что их люди малого росту и крайне недостаточные» (ГАКК. Ф. 250, оп. 2, д. 210, л. 2). Командир полка Герк прямо заявил Ф.Я. Бурсаку, что он смог бы выбрать человек 25 казаков, «но большая часть их с недостатком – бездомовных и безсемейных».

Поэтому 19 июня в конные полки (их десять) войска пошел приказ о выборе 25 казаков из каждого. Как видим, речь все время идет о выборе двойного количества людей от нормы. Приказ выполнялся с трудом. Идут рапорты о выборе 10, 16 человек. Командирам полков приходится «крутиться». Есаул Борзиков (в других документах – «Борзенко») сообщил, что выбрал 10 человек и «на исправление оных как следует назначил семьсот рублей». Следует предположить, что деньги взяты из полковой суммы, но они могут оказаться и личными деньгами полкового командира, которые он затем будет взыскивать из жалованья казаков. Такая практика в Черноморском войске – не редкость. Возврат денег, как правило, растягивался на несколько лет, а деньги, полученные из войсковой суммы, собирали порой десятки лет, взыскивая их даже с близких родственников умерших должников.

… К 9 июля выбранные в гвардию казаки, а с ними полковые портные и сапожники собрались в Екатеринодаре. И тут при осмотре оказалось, что далеко не все казаки и их лошади отвечают гвардейским критериям. Конечно, в данном случае многое зависело от атамана и командира сотни, ибо неопределенность критерия «ростом и лицом видные» представляла им полную свободу действий.

Судя по одному из списков, всего от 10 конных полков было выбрано 197 человек, есть полк, давший 10 казаков, есть – 32 (ГАКК. Ф. 249, оп. 1, д. 643, л. 77-79). На всех этих людей составлялись именные и послужные списки, благодаря которым мы можем узнать, каких же «видных» людей отобрали полковые командиры. Рост казаков – от 165 до 191 см. Большинство имело рост в пределах 177-182 см. Самый молодой казак имел от роду всего 18 лет («в службу вступил» с 14), самый зрелый – 56. Средний возраст около 30 лет. Вот из этих людей отец и сын Бурсаки и выбрали требуемое количество. Относительно не прошедших конкурс казаков Бурсак 2-й отправлял в полки такого рода сообщения: «Выбранный в гвардию казак Поповичевского куреня Михайло Калюжный по малому его росту приедет к вам обратно, лошадь же его, стоящая 125 рублей, оставлена» (ГАКК. Ф. 249, оп. 1, д. 210, л. 17). О лошадях чуть ниже. Среди отобранных в сотню людей самый низкий имел рост примерно 171 см.

Из офицеров в гвардию «поступили»: полковой есаул Григорий Ляшенко, сотник Данило Мазуренко, хорунжий Алексей Безкровный, «зауряд-оного» Николай Завадовский (написание фамилий по источнику) (ГАКК. Ф. 250, оп. 1, д. 205, л. 41). Из нижних чинов, как и предполагалось, выбрали 14 сотенных есаулов и 102 казака. Следует заметить, что по утверждению В.П. Бардадыма, в указанном архивном деле список гвардейской сотни помещен на листах 226-241 (Бардадым В.П., 1990, с. 55; 1993, с. 49). С этим трудно согласиться. Во-первых, в указанном списке нет заглавного листа. Во-вторых, подписал его «правящий полком» полковой есаул Барабаш, не имевший к составлению формулярных списков сотни никакого отношения. В-третьих, фамилии казаков не совпадают со списком сотни, помещенном в этом же деле, начиная с листа 43, вслед за фамилиями офицеров.

Говоря о «некоторых» казаках, атаман, мягко говоря, лукавил. 12 октября 1811 г. он сообщил черноморской войсковой канцелярии, что командир «лейб-гвардии сего войска конной сотни» войсковой полковник Бурсак представил ему именной список казаков, «кои неимущим, поступившим в сотню отдали своих лошадей». Так вот, число казаков, отдавших лошадей, составило 79 человек! (ГАКК. Ф. 250, оп. 2, д. 205, л. 2). А обращался атаман в канцелярию по той причине, что по старому, еще запорожскому (да и не только запорожскому), обычаю, казак, снабдивший сиромаху необходимым для похода, получал освобождение от службы. В Черномории такие разовые билеты, дающие отсрочку от службы, выдавались, как правило, не более чем на два года. Вот и на этот раз атаман писал: «Оные казаки за таковое вспомоществование желают быть уволенными на известное время, которое определит начальство, от службы» (ГАКК. Ф. 250, оп. 2, д. 205, л. 1).

Кроме лошадей, казаки-гвардейцы получали от более богатых сослуживцев седла, ружья, пики.

Проблемы, возникшие при обмундировании и вооружении казаков (эта тема заслуживает отдельного разговора) серьезно задержали формирование сотни. Оно завершилось лишь в начале ноября. 15 ноября 1811 года Черноморская гвардейская сотня в составе 5 офицеров, 14 сотенных есаулов, 102 казаков (включая двух трубачей) выступила в поход и 1 марта 1812 года достигла столицы.

1. Бардадым В.П. Черноморские казаки – герои 1812 года // Альманах «Кубань». 1990. № 1; Он же. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993.

2. Казин В.Х. Казачьи войска. СПб, 1912.

4. Попко И.Д. Исторические и биографические очерки. Екатеринодар, 1872.

5. Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993.

Источник

Формирование Черноморской гвардейской сотни

Первоначальная его служба протекала на пограничном карауле и в боевых походах против закубанских горцев. Его храбрость, быстрый ум, военную эрудицию отмечали все современники. Даже генерал М.Г. Власов, судя по всему, не очень уважавший черноморских казаков, относился к нему с большим уважением, считая его знатоком службы и человеком, искусным в военном деле [5].

… В Екатеринодар А.Ф. Бурсак привез два предписания. Одно – военного министра, уже известное нам, а второе – военного губернатора, в котором задачи более конкретизировались (№ 1988). Де Ришелье приказывал войсковому атаману выбрать во всех частях «из самых лучших, рослых и здоровых людей» полкового есаула, сотника, двух хорунжих, 14 урядников (в одной из копий указано – 19), 100 казаков, двух трубачей [6]. Все они должны были иметь лошадей «хорошего вида, крепких и совершенно годных к службе». Таким образом, штатный комплект сотни, вместе с командиром, составил 121 человек.

15 июня атаман Ф.Я. Бурсак приказывает командирам полков Черноморского войска (всего их было двадцать) выбрать в гвардейскую сотню по 10 казаков от полка. При этом подчеркивается, что люди должны быть «хорошего состояния, доброго поведения, здоровья, ростом и лицом видные» [7].

Интересно, что в приказе атамана зазвучала новая струна, не слышимая в предписаниях министра и военного губернатора. Там просто говорилось о «лучших людях», а Ф.Я. Бурсак требует выбирать казаков «хорошего состояния». Но и этого ему показалось мало. Требуя от полковых командиров ускорить выбор «усердных людей к чести вашей и всего войска», атаман выдвигает еще одно условие: «… и чтобы люди были выбраны не одинокие в хозяйстве» [8].

Дальнейшие события подтвердили сложность выбора на таких условиях. Трудность заключалась в подборе высокорослых людей, обладающих к тому же все комплексом требуемых качеств. Первыми о невозможности выбора людей в гвардию заявили командиры пеших полков. В одном из предписаний атамана говорится: «Командиры пеших полков отзываются, что они достойных выбрать не могут, потому что их люди малого росту и крайне недостаточные» [9]. Командир полка Герк прямо заявил Ф.Я. Бурсаку, что он смог бы выбрать человек 25 казаков, «но большая часть их с недостатком – бездомовных и безсемейных».

Поэтому 19 июня в конные полки (их десять) войска пошел приказ о выборе 25 казаков из каждого. Как видим, речь все время идет о выборе двойного количества людей от нормы. Приказ выполнялся с трудом. Идут рапорты о выборе 10, 16 человек. Командирам полков приходится «крутиться». Есаул Борзиков (в других документах – «Борзенко») сообщил, что выбрал 10 человек и «на исправление оных как следует назначил семьсот рублей». Следует предположить, что деньги взяты из полковой суммы, но они могут оказаться и личными деньгами полкового командира, которые он затем будет взыскивать из жалованья казаков. Такая практика в Черноморском войске – не редкость. Возврат денег, как правило, растягивался на несколько лет, а деньги, полученные из войсковой суммы, собирали порой десятки лет, взыскивая их даже с близких родственников умерших должников.

… К 9 июля выбранные в гвардию казаки, а с ними полковые портные и сапожники собрались в Екатеринодаре. И тут при осмотре оказалось, что далеко не все казаки и их лошади отвечают гвардейским критериям. Конечно, в данном случае многое зависело от атамана и командира сотни, ибо неопределенность критерия «ростом и лицом видные» представляла им полную свободу действий.

Судя по одному из списков, всего от 10 конных полков было выбрано 197 человек, есть полк, давший 10 казаков, есть – 32 [10]. На всех этих людей составлялись именные и послужные списки, благодаря которым мы можем узнать, каких же «видных» людей отобрали полковые командиры. Рост казаков – от 165 до 191 см. Большинство имело рост в пределах 177-182 см. Самый молодой казак имел от роду всего 18 лет («в службу вступил» с 14), самый зрелый – 56. Средний возраст около 30 лет. Вот из этих людей отец и сын Бурсаки и выбрали требуемое количество. Относительно не прошедших конкурс казаков Бурсак 2-й отправлял в полки такого рода сообщения: «Выбранный в гвардию казак Поповичевского куреня Михайло Калюжный по малому его росту приедет к вам обратно, лошадь же его, стоящая 125 рублей, оставлена» [11]. О лошадях чуть ниже. Среди отобранных в сотню людей самый низкий имел рост примерно 171 см.

Из офицеров в гвардию «поступили»: полковой есаул Григорий Ляшенко, сотник Данило Мазуренко, хорунжий Алексей Безкровный, «зауряд-оного» Николай Завадовский (написание фамилий по источнику) [12]. Из нижних чинов, как и предполагалось, выбрали 14 сотенных есаулов и 102 казака. Следует заметить, что по утверждению В.П. Бардадыма, в указанном архивном деле список гвардейской сотни помещен на листах 226-241 [13]. С этим трудно согласиться. Во-первых, в указанном списке нет заглавного листа. Во-вторых, подписал его « правящий полком » полковой есаул Барабаш, не имевший к составлению формулярных списков сотни никакого отношения. В-третьих, фамилии казаков не совпадают со списком сотни, помещенном в этом же деле, начиная с листа 43, вслед за фамилиями офицеров.

Говоря о «некоторых» казаках, атаман, мягко говоря, лукавил. 12 октября 1811 г. он сообщил черноморской войсковой канцелярии, что командир «лейб-гвардии сего войска конной сотни» войсковой полковник Бурсак представил ему именной список казаков, «кои неимущим, поступившим в сотню отдали своих лошадей». Так вот, число казаков, отдавших лошадей, составило 79 человек! [16]. А обращался атаман в канцелярию по той причине, что по старому, еще запорожскому (да и не только запорожскому), обычаю, казак, снабдивший сиромаху необходимым для похода, получал освобождение от службы. В Черномории такие разовые билеты, дающие отсрочку от службы, выдавались, как правило, не более чем на два года. Вот и на этот раз атаман писал: «Оные казаки за таковое вспомоществование желают быть уволенными на известное время, которое определит начальство, от службы» [17].

Кроме лошадей, казаки-гвардейцы получали от более богатых сослуживцев седла, ружья, пики.

Проблемы, возникшие при обмундировании и вооружении казаков (эта тема заслуживает отдельного разговора) серьезно задержали формирование сотни. Оно завершилось лишь в начале ноября. 15 ноября 1811 года Черноморская гвардейская сотня в составе 5 офицеров, 14 сотенных есаулов, 102 казаков (включая двух трубачей) выступила в поход и 1 марта 1812 года достигла столицы.

1. Казин В.Х. Казачьи войска. СПб, 1912. С. 113.

2. ГАКК (Государственный архив Краснодарского края). Ф. 254. Оп. 1. Д. 453. Л. 25).

3. Шевченко Г.Н. Войсковые дворяне Бурсаки в Черномории // Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 65.

4. Попко И.Д. Исторические и биографические очерки. Екатеринодар,1872. С. 35.

5. Кияшко И.И. Кубанцы в войне 1812 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1913. Т. XVIII.1913. С. 541.

6. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 634. Л. 5.

7. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 210. Л. 1.

10. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 643. Л. 77-79.

11. ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 210. Л. 17.

12. ГАКК. Ф. 250. Оп. 1. Д. 205. Л. 41.

13. Бардадым В.П. Черноморские казаки – герои 1812 года // Альманах «Кубань». 1990. № 1, с. 55; Он же. Ратная доблесть кубанцев. Краснодар, 1993, с. 49.

Источник