Что такое народность в литературе определение кратко

народность литературы

Полезное

Смотреть что такое «народность литературы» в других словарях:

народность литературы — обусловленность литературных произведений жизнью, идеями, чувствами и стремлениями народных масс, выражение в литературе их интересов и психологии. Представление о народности литературы во многом определяется тем, какое содержание вкладывается в… … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению

Народность искусства — одно из базовых понятий марксистско ленинской эстетики. Означает отражение искусством жизни, творчества (а также, согласно некоторым концепциям, «коренных интересов») народа. В концепции марксизма ленинизма понятие народности искусства тесно… … Википедия

НАРОДНОСТЬ ИСКУССТВА — одно из осн. понятий марксистско ленинской эстетики, означающее связь искусства с народом, обусловленность художеств. явлений жизнью, борьбой, идеями, чувствами и стремлениями трудящихся, выражение в искусстве идеалов, интересов и… … Философская энциклопедия

Народность — искусства, одно из основных понятий марксистско ленинской эстетики, означающее связь искусства с народом, обусловленность художественных явлений жизнью, борьбой, идеями, чувствами и устремлениями трудящихся, выражение в искусстве идеалов … Художественная энциклопедия

НАРОДНОСТЬ — НАРОДНОСТЬ, народности, жен. (книжн.). 1. То же, что народ во 2 знач. «…В целом ряде случаев живущие по окраинам угнетенные народности имеют своих сородичей по ту сторону границы…» Ленин. «…Октябрьская революция, порвав старые цепи и выдвинув на… … Толковый словарь Ушакова

НАРОДНОСТЬ — литературы, искусства, многозначное понятие, характеризующее: 1) отношение индивидуального творчества к коллективному, степень творческого заимствования и наследования профессиональной литературой (искусством) мотивов, образов, поэтики народного… … Литературный энциклопедический словарь

Народность искусства — одно из основных понятий марксистско ленинской эстетики, означающее связь искусства с народом, обусловленность художественных явлений жизнью, борьбой, идеями, чувствами и стремлениями трудящихся, выражение в искусстве идеалов, интересов и … Большая советская энциклопедия

ПАРТИЙНОСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ — ПАРТИЙНОСТЬ ЛИТЕРАТУРЫ. Учение о П. л., выдвинутое и обоснованное В. И. Лениным, опирается на традиции прогрессивной культуры прошлого, тех писателей и критиков, которые выступали поборниками тенденциозности искусства, отстаивали мысль о… … Литературный энциклопедический словарь

партийность литературы — идейно политическая устремленность творчества, выражающая интересы определенных классов и социальных групп. Понятие партийности литературы играло огромную роль в литературоведении советского периода; в настоящее время оно утратило свою… … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению

Россия. Русский язык и Русская литература: История русской литературы — История русской литературы для удобства обозрения основных явлений ее развития может быть разделена на три периода: I от первых памятников до татарского ига; II до конца XVII века; III до нашего времени. В действительности эти периоды резко не… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Источник

Значение слова «народность»

1. Исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей, предшествующая нации. Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей. Конституция СССР.

2. Национальная, народная самобытность; выражение дум, чаяний, стремлений народа. Народность поэзии Пушкина.

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

Характеризуется единством языка, территории, обычаев и культуры. Более высокой ступенью развития общества является народ. Термин «народность» в наше время часто некоторыми используется в качестве синонимов слов этнос, народ. В современной литературе идет дискуссия о признаках и соотношении народности и нации.

Авторы времён романтического национализма понимали под этим термином национальный дух (например, таково его значение в лозунге «Православие, Самодержавие, народность»).

НАРО’ДНОСТЬ, и, ж. (книжн.). 1. То же, что народ во 2 знач. . В целом ряде случаев живущие по окраинам угнетенные народности имеют своих сородичей по ту сторону границы. Лнн. . Октябрьская революция, порвав старые цепи и выдвинув на сцену целый ряд забытых народов и народностей, дали им новую жизнь и новое развитие. Стлн. В Советский Союз входят, как известно, около 60 наций, национальных групп и народностей. Стлн. . На Кавказе имеется целый ряд народностей с примитивной культурой, с особым языком, но без родной литературы, народностей к тому же переходных, частью ассимилирующихся, частью развивающихся дальше. Стлн («Марксизм и национальный вопрос», 1913 г.). Народности Востока. 2. только ед. Совокупность национальных черт, свойственных какому-н. народу. Отстаивать свою н. 3. только ед. Отвлеч. сущ. к народный во 2 знач.; степень соответствия кого-чего-н. характерным народным свойствам, тесное родство кого-н. с характерными свойствами народа. Н. поэзии Пушкина.

Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

наро́дность

1. этнолог. исторический тип этноса, следующий за племенем и предшествующий нации; возникает в результате смешения племен и образования племенных союзов

2. национальная самобытность, национальнй дух ◆ Православие. Самодержавие. Народность.

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.

Насколько понятно значение слова хариус (существительное):

Источник

народность

Смотреть что такое «народность» в других словарях:

Народность — искусства, одно из основных понятий марксистско ленинской эстетики, означающее связь искусства с народом, обусловленность художественных явлений жизнью, борьбой, идеями, чувствами и устремлениями трудящихся, выражение в искусстве идеалов … Художественная энциклопедия

Народность — Народность историческая общность людей, возникающая из отдельных племён при распаде родоплеменных отношений, на ранней стадии феодализма, основанного на натуральном хозяйстве, до возникновения прочных экономических связей и единой экономики … Википедия

НАРОДНОСТЬ — НАРОДНОСТЬ, народности, жен. (книжн.). 1. То же, что народ во 2 знач. «…В целом ряде случаев живущие по окраинам угнетенные народности имеют своих сородичей по ту сторону границы…» Ленин. «…Октябрьская революция, порвав старые цепи и выдвинув на… … Толковый словарь Ушакова

НАРОДНОСТЬ — исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономич. и культурная общность людей, предшествующая нации. Начало формирования Н. относится к периоду консолидации племенных союзов; оно выражалось в постепенном смешении племён, замене … Философская энциклопедия

народность — См … Словарь синонимов

НАРОДНОСТЬ — НАРОДНОСТЬ, 1) тип этноса, занимающий промежуточное положение между племенем (или союзом племён) и нацией. Считается характерным для рабовладельч. и феод. эпох, отличается нечётностью языково культурных граней, слабостью экон. связей и т. д. 2)… … Демографический энциклопедический словарь

НАРОДНОСТЬ — исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей. В современной литературе идет дискуссия о признаках и соотношении Н., народа и нации … Юридический словарь

НАРОДНОСТЬ — исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей. В современной литературе идет дискуссия о признаках и соотношении народности и нации … Большой Энциклопедический словарь

НАРОДНОСТЬ — НАРОДНОСТЬ, и, жен. 1. см. народный. 2. Общность людей, исторически сложившаяся в процессе разложения племенных отношений на базе единства языка и территории и развивающейся общности экономической жизни и культуры. Малые народности Севера. 3.… … Толковый словарь Ожегова

НАРОДНОСТЬ — англ. nationality; нем. Volkerschaft. Исторически сложившаяся языковая, территориальная и культ, общность людей, предшествующая нации. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии

Народность — исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей. В современной литературе идет дискуссия о признаках и соотношении народности и нации. Политическая наука: Словарь справочник. сост. проф пол наук… … Политология. Словарь.

Источник

НАРОДНОСТЬ

Смотреть что такое НАРОДНОСТЬ в других словарях:

НАРОДНОСТЬ

исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономическая и культурная общность людей, предшествующая нации (См. Нация). Начало формиров. смотреть

НАРОДНОСТЬ

НАРОДНОСТЬ

народность ж. 1) Общность людей, исторически сложившаяся в процессе разложения племенных отношений, основанная на общности языка, территории и развивающейся экономической жизни и культуры. 2) Национальная самобытность.

НАРОДНОСТЬ

народность ж.1. (народ) nationality; people 2. тк. ед. (национальный характер) national character; national roots pl., folk character народность поэз. смотреть

НАРОДНОСТЬ

НАРОДНОСТЬ

НАРО́ДНОСТЬ литературы, искусства, многозначное понятие, характеризующее:1) отношение индивидуального творчества к коллективному, степень творческого з. смотреть

НАРОДНОСТЬ

Народность искусства, одно из основных понятий марксистско-ленинской эстетики, означающее связь искусства с народом, обусловленность художествен. смотреть

НАРОДНОСТЬ

НАРОДНОСТЬ исторически сложившаяся языковая, территориальная, экономич. и культурная общность людей, предшествующая нации. Начало формирован. смотреть

НАРОДНОСТЬ

термин, применяемый для обозначения видов этнич. общностей людей, стадиально занимающих промежуточное положение между племенем (или союзом племен) и на. смотреть

НАРОДНОСТЬ

НАРОДНОСТЬ

НАРОДНОСТЬ

— термин, применявшийся в русском языке до середины ХХ в. Главным образом для обозначения принадлежности к народу (этносу) или каких-либо его качеств. смотреть

Источник

Поиск русской идеи и понятие народности

Откуда взялось и что значило главное понятие XIX века

В 1841 году в первой статье цикла о народной поэзии Белинский без колеба­ний определил самое актуальное и влиятельное историко-культурное понятие свое­го времени. Речь шла о категории «народность».

«„Народность“ — есть альфа и омега эстетики нашего вре­мени… Волшебное слово, таинственный символ, священный гиероглиф глубоко знаменательной, неизмеримо обширной идеи, — „народ­ность“ заменила собою и творчество, и вдохновение, и художе­ствен­ность, и клас­сицизм, и романтизм, заключила в одной себе и эсте­тику и критику. Короче: „народность“ сделалась высшим критериумом, пробным камнем достоинства всякого поэтического произведения и проч­­­ности всякой поэти­ческой славы».

Констатировав важность самого понятия, Белинский при этом зафиксировал интересное несовпадение: слово «народность» исполь­зовалось повсеместно, однако смысл его оставался по большому счету темным, «таин­ственным». Оно отсылало к иным, более значимым ценностям.

Наблюдение Белинского исключительно важно. Во-первых, он отметил, сколь сильно повлияла на русскую культуру идея народности, а также ее спутник-антагонист — «европеизм». Русский образованный человек XIX века мыслил свое существование в рамках оппозиции «Россия — Запад», сформировавшейся после реформ Петра I. Противопоставление порождало целую серию судьбо­носных вопросов: к какому миру мы на самом деле принадлежим? хорошо ли это или плохо? что нам следует делать в будущем, чтобы приблизиться к во­ображаемой идеальной действительности? Во-вторых, Белинский уловил харак­терную черту популярного понятия: сам по себе термин «народность» не отсылал к конкретному набору идей. «Народность» требовалось определить, интерпретировать, обосновать.

XIX век проходит под знаком интенсивных дискуссий о русской национальной идентичности. Политическая философия этого периода занята поисками куль­турных истоков: в Древней Руси, Западной Европе, в славянском мире, в идее самодержавия или социализма. История русской музыки и живописи также пронизана спорами о «русской душе». Одновременно русская наука приступает к исследованию «народности» и ее истоков: с середины XIX столе­тия начинает­ся систематический сбор и интерпретация фольклорных материалов; одновре­менно Русское географическое общество инициирует кампанию по этнографи­че­скому изучению Российской империи.

Наконец, дискуссии о «народности» разворачиваются и в пространстве русской литературы. Русские писатели исследуют последствия Великих реформ Алек­сандра II, обсуждают преемственность и разрывы между старой и новой Рос­сией. Влияние литераторов резко увеличивается: во второй половине XIX века возникает массовая читающая публика, тиражи книг, журналов и газет стреми­тельно растут. В итоге самой оригинальной, «народной» и при этом экспорти­руемой становится сама русская словесность, оказавшая значительное влияние на западные литературы.

Уже к началу 1840-х годов термин «народность» стал настолько употреби­тель­ным, что Белинский замечал: «…слово „народность“ до того расширилось в сво­ем значении, что наконец чуть ли не потеряло всякого значения, и, думая быть всем, чуть не сделалось ровно ничем». Чтобы попытаться вернуть поня­тию его историческое значение, нужно начать с истории самого слова.

У понятия «народность» в русском языке есть «изобретатель» — это князь Петр Андреевич Вяземский. В 1819 году он служил в Варшаве в канцелярии импера­торского представителя в Польше графа Новосильцева, которому Александр I, в частности, поручил разработать «Государственную уставную грамоту Россий­ской империи», своеобразный аналог конституции. Проблема, однако, состояла в том, что русский политический язык был плохо разработан, в нем не находи­лось соответствий целому ряду ключевых терминов европейской политической теории — например, французскому понятию nationalité, благодаря которому евро­­пейские монархии того времени могли истолковать собственную власть через особую связь с нацией, народом. Перевести фран­цузское слово с помо­щью категории «национальность» едва ли было возможно: в этом случае пере­вод оказался бы буквальным и калька — слишком очевид­ной. Тем более что в польском языке уже существовал «оригинальный» термин narodowość. И то­гда Вяземский предложил ввести понятие «народность». Он писал своему другу литератору Александру Тургеневу 22 ноября 1819 года:

«Зачем не перевести nationalité — народность? Слово, если нужно оно, укоренится. Окончание ость — славный сводник; например: libéralité непременно должно быть: свободность, а liberal — свобод­ностный».

«Свободность» в русском политическом языке не прижилась, а «народности», наоборот, предстояла относительно долгая жизнь. Новый термин позволил увязать значение двух французских слов — populaire и national: «народное» как относящееся к жизни народа, например, крестьян или жителей допетров­ской Руси, и «народное» как «национальное», характерное для всех социальных сло­ев в целом (схожая оппозиция возникла и в немецком языке, в котором со­сед­ствовали понятия Volk и Nation). Эти две формы и пред­опре­делили дальней­шую историю понятия: термин «народность» практически вышел из политиче­ского обихода в 1880-е годы и был заменен на «националь­ность», поскольку тот лучше отражал связь явления с национализмом, одним из основ­­ных пунк­тов внутренней политики Российской империи того времени.

Обратимся теперь к истории идеи «народности». Есть все основания считать, что ее «придумали» немцы. «Националистическая» концепция появилась в ре­зультате интеллектуального переворота рубежа XVIII и XIX столетий. Евро­пей­скую политику стали понимать как соперничество наций, каждая из кото­рых имела собственный, уникальный путь развития. Теория нацио­нальной иден­тичности впервые была ясно сформулирована в 1780-е годы, прежде всего в мно­готомном труде Иоганна Готфрида Гердера «Идеи к фило­софии истории человечества». Гердер обосновал точку зрения, согласно кото­рой не существует по определению «варварских» и «образованных» наро­дов; каждая нация имеет свой «особый» путь, предопределенный божест­венным сценарием. Более того, нации развиваются с разной скоростью: если в настоя­щем некий народ распо­лагается на относительно низкой ступени развития, то такое положение не яв­ляется приговором и свидетельствует, скорее, о не­боль­шом возрасте этого на­рода. В будущем «молодую» нацию ожидает рас­цвет и «зрелость», в то время как народы, находящиеся ныне на высшей стадии, затем будут лишь «стареть» (и, как любили писать славянофилы, «гнить»).

Существенно, что для иллюстрации собственной теории Гердер активно ис­пользовал эффектную риторическую стратегию: рассуждая о судьбе народов, он постоянно прибегал к так называемым органицистским метафорам. Эти метафоры заложили основу нового политического языка. Гердер писал о наро­де так, как будто речь шла о биологическом организме, например чело­веке или растении. У нации как совокупности тысяч или миллионов человек по опре­деле­нию не может быть никакого характера. Однако если мы опишем народ как единое политическое тело, то характер у нации появится, как он есть у ка­ждого индивида.

В трактовке Гердера народы представали живыми организмами с особым ха­рактером, уникальной традицией и, главное, исторической миссией, которую требуется описать и сделать основой государственной политики. Зачастую на­цио­нальная идея превращалась в нечто иррациональное, стихийное, в явле­ние, не поддающееся разумному объяснению. «Национальную жизнь» можно лишь почувствовать, «угадать», воспринять интуитивно. Собиратель русских песен Петр Киреевский замечал по этому поводу:

«Что же такое национальная жизнь? Она, как и все живое, неуловима ни в какие формулы. Полнота национальной жизни может быть только там, где уважено предание и где простор преданию, следователь­но, и простор жизни. У нас она парализована нашим пристрастием к ино­странному».

Неслучайно в записях Киреевского есть противопоставление «наше» — «ино­странное», «Россия» — «Европа». Идея «особого пути» ставила принци­пиаль­ную проблему. С одной стороны, если наша историческая миссия совер­шенно «особая», то миссии остальных народов все же чуть менее уникальны, чем наша. Отсюда важность культурного и политического изоляционизма, нежела­ние заимствовать с Запада. Петр Киреевский рассуждал о народе как о человеке:

«Чем полнее существо человека, тем и лице его выра­зительнее, не похо­жее на других. То, что называется общечелове­ческой физио­номиею, зна­чит не что иное, как на одно лице со всеми, т. е. физиономия пошлая».

С другой стороны, определить, является ли «особым» наш путь, мы можем, лишь сопоставляя Россию с другими странами. Категория «Дру­гого», «врага», «противника» становилась необходимой частью рассуж­дения о собственной уникальности: как ни выгоняй Запад в дверь, можно быть уверенным, что он немедленно вернется через окно. Более того, рассуждавшие о русской исклю­­­чительности дворянские или разночинские интеллектуалы сами были плоть от плоти европейской культуры, прекрасно владели иностран­­ными язы­ками и по внешнему виду были подчас неотличимы от европейцев. По сути, нет ничего более интернационального, чем теория национальной исключительности.

Языковая терминология Гердера утвердилась благодаря Наполеоновским вой­нам начала XIX столетия. Невиданное по масштабам унижение европейских монархий ускорило кристаллизацию националистической теории. В 1806 году по вине Бонапарта распалась почти тысячелетняя Священная Римская империя германской нации, а в 1812 году иностранная армия впервые за двести лет заняла Москву.

Столь масштабные потрясения необходимо было объяснить — немецкие, а за­тем и русские идеологи того времени должны были, по сути, решить одну, но крайне значимую проблему: осмыслить, «изобрести» нацию, которая не за­ви­села бы от превратностей текущей политики. Именно в этом контексте ока­залась актуальной предложенная Гердером и развитая философами Фихте и Шлегелем концепция: основа исключительности и самобытности немцев — это особенная культура и особенное образование, которые нельзя завоевать мечом. И тогда плачевное состояние германских княжеств уже не было фаталь­ным. В России немецкая политическая концепция быстро оказалась востребо­ванной. Настоящими «варварами» оказались французы, а русские и немцы, напротив, продемонстрировали «стойкость духа» и приверженность собствен­ной традиции.

Если князь Вяземский «открыл» понятие «народности», то его стремительное распространение — заслуга собрата Вяземского по литературному обществу «Арзамас» Сергея Уварова. Став министром народного просвещения в 1833 го­ду, Уваров предложил императору Николаю I программу идеологи­ческого обо­снования его власти, которая строилась на сочетании трех элеме­нтов: право­сла­­вия, самодержавия и народности. Николай одобрил уваровскую триаду, и она стала официальной идеологической эмбле­мой его царствования. Уваров и весьма эффективно решил проблему неопре­деленности, «загадоч­ности» термина «народность», о которой писал Белин­ский: министр истолко­вал один член триады через два других. Русская «народность», таким образом, заключалась в следовании православию и приверженности монархическому способу правления.

Более того, Уваров был убежден, что Россия и Европа двигаются в одном и том же направлении, которое задается «правильными» европейскими цен­ностями, в частности наукой и образованием. Однако движется Россия к «евро­пейской цивилизации» особенным путем, далеким от траекторий ослабленной революциями «старой» Европы. Уникальность русского пути в значительной мере заключена в истории России: неслучайно Уваров фактически заимствовал концепцию «народности» у Николая Михайловича Карамзина, автора «Истории государства Российского». Согласно Карамзину, теоретические рассуждения о пользе или вреде жесткого монархического правления не являлись свидетель­ством в пользу «народности» самодержавной власти. Власть царя потому была «национальной», что стала итогом много­векового процесса исторического раз­ви­тия — от призвания варягов и крещения Руси и до войны 1812 года. Русская «народность», таким образом, укоренена в истории.

Если уваровская интерпретация могла быть действенной при проведении идео­логической реформы, то в силу своей очевидной узости она неизбежно поро­ждала несогласие. Появление официальной доктрины национализма побудило русское образованное общество высказать свои взгляды на вопрос о русской народности. Так, в 1830-е годы началась полемика между запад­никами и славя­нофилами, к которым затем присоединились сторонники панславизма и со­циалисты.

Проблема «народности» еще со времен Великой Французской революции по­ста­вила перед монархическими государствами проблему народного суверени­тета. Так, если народность является важной составляющей офици­альной поли­тической доктрины, то к мнению народа надо прислу­шиваться. В частности, допустить народное представительство, ввести парламент и позволить полити­чески и экономически активным гражданам участвовать в принятии важных решений. Таким образом, культивирование идеи нацио­нальной уникальности таило и свои опасности: в XIX веке, особенно после революций 1848 года, стре­ми­тельно растет запрос на политическое пред­ставительство. Разные государ­ства решали эту проблему : Англия в XIX веке пережила три рефор­мы парламентской системы, Пруссия и Австрий­ская империя также начали эксперименты с введением представи­тельских форм правления. Россия и Осман­­ская империя, наоборот, всячески сопротив­лялись реформам в этой сфере. Власти этих государств предпочитали идеологию традиционного монар­хического порядка, который покоился на особых религиозных основаниях и был враждебен демократическим институтам власти.

Вместе с тем Россия не была исключением в ряду стран, в которых вопрос о «на­родности» обсуждался особенно пристрастно. Комплекс «национальной отсталости» мы обнаруживаем, например, в XVIII веке в Испании в отношении Франции или в XIX столетии в Германии в отношении ее западных соседей. Неслучайно националистические теории распространяются именно в германо­язычных странах. Более того, понятие Sonderweg — «особый путь» разви­тия — возникает в качестве действующей политической метафоры именно в Герма­нии второй половины XIX века. В контексте идеологической программы Отто фон Бисмарка Германия обладала не только уникальной культурой, но и осо­бой формой государственного устройства, при котором монархия опиралась на сильный и развитый бюрократический аппарат и армию. Этими качествами структура власти в Германии отличалась от других западноевропейских стран с традициями парламентаризма и любовью к публичным общественным дискуссиям.

Государственное устройство Германии — «особость» ее исторического пути — было предметом гордости немцев вплоть до трагических событий Второй мировой войны. После поражения гитлеровского режима оказалось, что немец­кий Sonderweg имеет не положительное, а сугубо отрицательное значение. Немецкое прошлое отныне свидетельствовало уже не о движении к историче­скому триумфу национальной модели, а о пути к самой настоящей цивилиза­ци­онной катастрофе.

Не меньшее внимание идее «национального» уделялось и во Франции. Пожа­луй, самый известный текст о нации, созданный в XIX столетии, принадлежит перу француза — известного филолога и религиозного философа Эрнеста Ре­нана. 11 марта 1882 года он прочитал в Сорбонне доклад под харак­терным на­зва­нием «Что такое нация?». Речь Ренана была разделена на две части: в первой он последовательно разбирал и опровергал существующие концепции нации, во второй — формулировал свою собственную. Ренан дока­зывал, что в основе нации не могут лежать династия и древнее завоевание — пример Швей­царии и Соединенных Штатов Америки опровергает подобный взгляд на вещи. Не меньшим и очень опасным заблуждением Ренан считал этногра­фи­ческую идентификацию нации и расы, поскольку современные ему нации сложились в ситуации очевидного расового смешения. Нацию нельзя считать плодом языковой общности — здесь вновь Ренан отсылал своих слушателей к опыту Швейцарской конфедерации.

Ошибкой будет и сводить национальное к религиозному: в современной Ре­нану Европе нет понятия «государственной религии», каждый исповедует те убеждения, которые хочет. Общность интересов (скажем, торговых) или гео­графия также не могут выступать ключевыми для понимания наций факторами.

Что же, по мнению Ренана, заставляет нацию считать себя единой? Любо­пыт­но, что, переходя к изложению своих взглядов на нацию, Ренан оставляет наукообразный стиль своего повествования и сам превращается в идеолога. Нация — это «душа, духовный принцип», для которой принципиально важны культ предков и героическое прошлое, полное общих потерь:

«…Это великая солидарность, устанавливаемая чувством жертв, которые уже сделаны и которые расположены сделать в будущем».

Разумеется, слушателям Ренана, пережившим унизительное поражение во Франко-прусской войне 1870 года, идея общей жертвы была понятна, что тем не менее не лишало ее известной доли идеологичности. Изгнав, по его собственному убеждению, «из политики метафизические и теологические абстракции», Ренан между тем сам немед­ленно создал новую мифологию.

«Народность» — по выражению Белинского, «волшебное слово, таинственный символ, священный гиероглиф глубоко знаменательной, неизмеримо обширной идеи» — на протяжении всего XIX века и в России, и в Европе остава­лась понятием дискуссионным. Зачастую было легче определить, чем «народ­ность» не является. Сформулировать четкие критерии, согласно которым то или иное явление следовало считать подлинно «национальным», оказалось куда сложнее. При всем том принципиальная открытость, неопре­деленность понятия во многом способствовали его популярности: «народ­ность» могла включать в себя новые смыслы, становиться частью разных политических и культурных программ. Именно это свойство «народности» и делает ее изуче­ние столь интересным и увлекательным.

Источник