Что такое нация как видели англичане французы немцы
Что такое нация как видели англичане французы немцы
Подробное решение параграфы § 3 по истории для учащихся 8 класса, авторов Юдовская А.Я., Баранов П.А., Ванюшкина Л.М. 2019
Вспомните, когда появились национальные государства.
В 16 — 17 вв. в рамках абсолютистских государств, имеющих чёткие национальные границы, одну государственную религию, один язык и общую культуру, традиционные занятия населения, складываются централизованные национальные государства.
1. Что такое нация? Как видели себя англичане, французы, немцы, итальянцы? Чем гордились?
Нацией принято называть историческую общность людей, объединённую — в зависимости от страны — общей историей, культурой, языком, верой, территорией, правителем и т. д.
Английская нация — одна из самых старых в Европе. Её становлению способствовал ряд факторов: Столетняя война, возникновение англиканской церкви, вера в то, что англичане — это избранный богом народ. В XVIII в., когда Англия, Уэльс и Шотландия объединились в Великобританию, англичанам пришлось привыкать к тому, что они лишь часть нового королевства, и учиться им гордиться. Ставшая широко известной английская патриотическая песня (1740) во многом отражала их мироощущение: «Правь, Британия, морями и волнами! Англичанам никогда не быть рабами!» Англичане прославляли свои язык и культуру, научные достижения и успехи в торговле.
Французская нация формировалась в тесной связи с понятиями «государство» и «родина». В годы Столетней войны возникло представление о том, что все французы должны любить свою страну и подчиняться своему государю.
Итальянцы видели себя наследниками Древнего Рима, жителями единой Италии, которой только предстоит вновь возникнуть на географической карте, возродиться. Они гордились своим культурным превосходством.
В раннее Новое время сформировалась мысль о превосходстве немецкого языка как самого древнего и самого богатого. Немецким национальным характером считали особый набор существовавших с древности моральных качеств — простоту, чистоту, верность, мужественность.
2. Что изменилось в положении сословий в XVIII в.?
Дворянство, которое составляло всего несколько процентов населения, оставалось самым влиятельным сословием, видевшим своё предназначение в службе государю, прежде всего военной. Как правило, именно дворяне занимали ключевые посты в государстве, из них формировался офицерский корпус.
Однако появлялось и немало нового. Вследствие революции цен провинциальное дворянство повсеместно сталкивалось с финансовыми трудностями. Переход к бюрократии отодвигал его от управления на местах, приход капитализма в деревню разрушал традиционный сеньориальный порядок. Желая пополнить казну, государство во многих странах начинало отменять налоговые привилегии дворянства, но одновременно, стали разрешать дворянам заниматься предпринимательством.
В положении духовенства в XVIII в. изменилось немногое. А вот в третьем сословии верхний слой, буржуазия — городское непривилегированное население, не занимающееся физическим трудом, — богатела за счёт активизации торговли, развития мануфактур, а затем и фабрик, а на селе — за счёт капиталистической аренды. Во многих европейских странах она стремилась к приобретению земли, которая позволяла вести «благородный» образ жизни.
Увеличивалось и число бедняков. Разоряясь, крестьяне превращались в наёмных работников на селе или перемещались в города, где пополняли число слуг.
3. Для чего была нужна политика просвещённого абсолютизма?
В большинстве европейских стран происходит соединение идей Просвещения и абсолютизма. Европейские монархи осознавали необходимость модернизации экономической и политической системы общества. Однако стремление к увеличению налогов и распространению их на все сословия, к унификации подвластных им территорий, к построению эффективного государственного аппарата наталкивалось на сопротивление традиций: традиционных общественных институтов и форм пополнения казны, традиционных сословий и земельных отношений. На помощь монархам пришли идеи Просвещения, провозглашавшие отказ от традиций.
Просветители призывали к свободе, и просвещённые монархи не ограничились одной лишь свободой вероисповедания. Выводя народ из — под опеки церкви, проводя в жизнь идею верховенства закона, ограничивая власть сеньоров, просвещённые монархи способствовали развитию свободы личности. Во многих странах отменялись те нормы и институты, которые противоречили идее политической и экономической свободы: в Дании, Франции, Флоренции упразднили средневековые цеховые корпорации, в Швеции и Саксонии ввели свободу торговли, в Дании была отменена цензура. В наследственных землях Габсбургов и на Сицилии отменили крепостное право, в Дании помещикам запретили физические наказания крестьян, создали независимые от помещиков суды. Многие реформы были направлены на просвещение народа, развитие образования и культуры. В Пруссии и Баварии появились академии наук, в Австрии были созданы начальные школы, а средние и высшие учебные заведения полностью переходили под контроль государства. Итогом реформ просвещённого абсолютизма стала модернизация государственных институтов и экономики, укрепление государственной власти, усиление централизации, во многих странах они способствовали экономическому и культурному процветанию.
4. В какой стране реформы были реализованы наиболее полно?
Реформы были реализованы наиболее полно в Пруссии.
Активнее всего эти реформы проходили в наиболее отсталых странах.
1. Что послужило причиной складывания наций?
Для многих европейских государств одной из важных проблем было отсутствие внутреннего единства. Исторически они складывались как ряд территорий, объединённых в результате браков, присоединений, завоеваний — на совершенно разных условиях и нередко с сохранением прежних прав, вольностей, представительных органов. Жители этих провинций ощущали свою историческую и культурную обособленность. Порой изначально разные страны объединяла только личность монарха: так, к примеру, складывалась Испания. И всё же в ряде стран к XVIII в. появился мощный объединяющий фактор — национальное самосознание: их население постепенно осознавало себя единой нацией.
2. Каковы были последствия этого явления?
Складывались европейские нации: английская, французская, немецкая, итальянская. Складывались они по — разному, для одних важнее оказывалась единая вера, для других — единый правитель, у третьих возникало представление об особом национальном характере. Таким образом, народы могли иметь разную веру и при этом считать себя нацией или иметь одного монарха, но относить себя к разным нациям.
3. Чем национальное государство отличается от существовавшего до него? Запишите ответ в тетради в виде таблицы.
4. Используя Интернет и другие источники, подготовьте рассказ о реформах просвещённого абсолютизма в одной из стран.
Реформы просвещенного абсолютизма в Пруссии и Австрии и в других немецких государствах
В 50 — 80 — е годы XVIII в. почти вся Европа была охвачена движением за реформы. Как уже отмечалась, в немецких государствах царили идеологические концепции Просвещения, которые были востребованы политикой просвещенного абсолютизма. Австрийский вариант просвещенного абсолютизма — йозефинизм — отличается безоговорочным приоритетом практики над теорией.
Начало реформ просвещенного абсолютизма в Пруссии относится к 1740 г., когда на престол вступил Фридрих II (17401786), вошедший в историю под именем Великого, философ, литератор, оставивший после себя 30 — томное литературное наследие. Фридрих рос под влиянием французской образованности и прусского милитаризма. Любовь к французской философии и литературе в какой — то момент настолько овладела юным принцем, что в 1730 г. он попытался бежать из Пруссии в Англию. Попытка закончилась неудачей, его чуть не отстранили от наследования престола, сослали в крепость Кюстрин, где Фридрих на собственном опыте познакомился с жесткостью прусской бюрократической машины.
Первые реформы Фридриха II вызвали в Европе сенсацию. Казалось, что в Пруссии началась новая эпоха: было объявлено о восстановлении Академии наук, отменялась цензура, устанавливалась веротерпимость. Но в королевстве сохранился культ армии, которая занимала третье место по численности в Европе, и на нее расходовалось от 70 до 80 % бюджета страны. Фридрих Великий вел две войны: за австрийское наследство (1740 — 1748) и Семилетнюю (1756 — 1763). Он сам был первоклассным полководцем. В плане приращения территории королевства особенно удачной была первая война, в результате которой Пруссия обрела Силезию.
Но там, где не затрагивалось существо Старого порядка, Фридрих Великий охотно вступал на путь, указанный философами XVIII в. В области экономики он продолжал проводить меркантилистскую политику: ввозимая готовая продукция облагалась высокими таможенными пошлинами, а после Семилетней войны был запрещен импорт около 500 наименований товаров. О свободе предпринимательства говорить не приходится: продолжалась мелочная опека мануфактур, общепрусский рынок создан не был.
Затронуты были реформами просвещенного абсолютизма Бавария и Саксония. Принципы Просвещения стали востребованными в Баварии после неудачной Войны за австрийское наследство, а в Саксонии — после Семилетней войны. В Саксонии была введена свобода торговли, отменены монополии, проведена перепись населения, упорядочена деятельность администрации, обновлены школы и академии. В Баварии заинтересованность реформами выказывал курфюрст Максимилиан III. Были проведены финансовая реформа, перепись населения, разработаны и приняты гражданский и уголовный кодексы, создана Баварская Академия наук, но принципы естественного права нигде в полной мере осуществить не удалось.
Многие германские правители, отдавая дань модным веяниям, становились покровителями сельского хозяйства, ремесел, торговли, образования. Просветительские реформы начались в 40 — е годы и в державе Габсбургов. Здесь они отличались особым размахом и последовательностью.
Война за австрийское наследство обернулась для Габсбургов не только потерей Силезии: она выявила плачевное состояние Австрии. Королева Мария Терезия (1740 — 1780) с энергией взялась за восстановление международного престижа страны. Она была настроена решительно, заявляя, что отдаст последнюю юбку, но вернет Силезию. Добиться этого так и не удалось, но Мария Терезия начала целую серию важных внутренних реформ. Страна была разделена на 37 военных округов и на основе списков населения была введена пожизненная служба в армии. В рамках финансовых преобразований устанавливался всеобщий подоходный налог, вводился подушный налог, размер которого определялся в зависимости от размеров имущества. Предпринимались усилия для упорядочения денежного обращения, а в 1760 г. впервые были напечатаны бумажные деньги. Реформа государственного аппарата усиливала централизацию и упорядочивала системы учета и контроля. Произошло отделение юстиции от администрации и политических дел, учреждался высший орган правосудия. Мария Терезия проводила протекционистскую политику: она поддерживала мануфактурное производство и разрушала цехи, запретив в 1755 г. создавать новые цехи и разрешив выход из них.
Просветительские тенденции переплетались со стремлением не допустить свободомыслия в духовной жизни. В 1752 — 1757 гг. из Верхней Австрии были изгнаны протестанты. Одновременно королева усилила давление и на католическую церковь, введя предварительную цензуру на папские указы и оттеснив иезуитов от руководства университетами, что позволило прийти туда ученикам Лейбница и Вольфа. Официально протестанты были допущены в университеты в 1778 г. Но реформа университетского образования предусматривала также назначение монархом профессоров, а вместо избираемого декана — директора как контролера. Никак не была ограничена цензура и в области печати. Среди запрещенных книг в 1750 г. значилось и произведение Монтескье «О духе законов». Но по мере ослабления влияния иезуитов все меньше запретов оставалось в области печати.
В 1764 г. последние иезуиты были изгнаны из Австрии. Официально Папа распустил этот орден в 1773 г., тогда же он был запрещен и в Австрии. В 1774 г. был принят закон о школьной реформе: в городах и селах открывались начальные школы, которые финансировались государством.
Император Священной Римской империи германской нации Иосиф II занимал австрийский престол с 1780 по 1790 г. В историю этот период вошел как «бешеное десятилетие», а сам монарх — как «революционер на троне». Иосиф II с большим пиететом относился к французским просветителям, он проникся идеями физиократов, хотя и от принципов меркантилизма также не отказывался.
Объективно реформы Иосифа II усиливали роль государства, но для короля это не было самоцелью. Он полагал, что только с помощью сильного государства может быть проложен путь к идеалам Просвещения. В первую очередь король стремился освободить церковь от папства и усилить роль государства в церковных делах. Эта политика привела в итоге к утверждению в Австрии йозефинизма. 13 октября 1781 г. был принят патент о веротерпимости, который отменял различия в гражданских и политических правах между католиками и некатоликами. Но права других церквей не приравнивались к католической: лютеранам, кальвинистам, православным разрешалось открывать церкви только там, где их было больше 100 человек: их церкви должны быть без колоколов и без входа с улицы. В отношении сект Иосиф проявлял строгость. Некоторые права были предоставлены евреям: им разрешили заниматься ремеслом и поступать в университеты.
Король стремился освободить католическую церковь от внешних влияний. Все монахи подлежали надзору австрийских епископов, права монастырей были ограничены, запрещен постриг лицам, не достигшим 24 лет, а также тем, кто не имел свидетельства об окончании нормальной школы. Указ от 12 января 1782 г. положил начало секуляризации монастырей, в которых монахи не занимались полезным трудом. На основании этого указа в Австрии было ликвидировано около 400 монастырей, казна получила недвижимость и наличные деньги. Этот указ — проявление компромисса, который в итоге был скорее выгоден государству.
Идеалом для Иосифа II являлось французское унитарное государство, и он стремился превратить габсбургскую монархию в централизованное государство с единой нацией, поэтому хотел уничтожить все остатки сепаратизма не только в собственно австрийских землях, но и в Чехии, и даже в Венгрии. Он отказался признавать Чехию и Венгрию отдельными королевствами, приказал доставить их короны в Вену, где Иосиф и короновался. За годы его правления государственное собрание Венгрии не созывалось ни разу. В 1782 г. в Австрии были упразднены 12 земель и вместо них создано 6 земель, в 1785 г. вся Венгрия была поделена на 10 округов с королевскими комиссарами во главе, такая же реформа осуществлена в австрийских Нидерландах (Бельгии). С 1 октября 1788 г. запрещался созыв сословных ландтагов, исключение допускалась только в случае получения специального разрешения.
Вершиной настойчивой централизаторской политики Иосифа II являлся декрет от 18 мая 1784 г., который обязывал вести все делопроизводство на немецком языке, а все чиновники должны были до 1 ноября этого же года научиться языку. С 1787 г. немецкий стал языком преподавания в средней и высшей школах, хотя сам Иосиф II предпочитал для общения и чтения французский язык. В интересах централизации было реформировано высшее государственное управление. Число членов Государственного совета уменьшилось до четырех, укреплялась полиция, вырос бюджет тайной полиции, хорошо оплачивалась тайная агентура. В 1789 г. было создано министерство полиции, которое стало полностью бесконтрольным.
Как просвещенный правитель Иосиф II постарался смягчить цензуру, был пересмотрен каталог запрещенных книг: если при Марии Терезии в нем было 4476 названий, то в новом — всего 900, в том числе некоторые произведения Юма, Вольтера, Гете, Клопштока, Мирабо, Лессинга. Запрещалась порнографическая литература, книги, содержащие различные предрассудки, колдовство, а также атеистическая литература. В 1786 г. было разрешено печатание книг без предварительной цензуры и тогда же исключено из каталога запрещенных книг произведение Гете «Страдание юного Вертера».
Просветительская политика распространялась в основном на начальную и среднюю школу. Иосиф II ввел обязательное семилетнее образование. Если кто — то из подданных отказывался посылать своих детей в школы, то был вынужден платить двойной налог на образование. Все школы были государственными, частные и общественные учебные заведение закрывались. К концу правления Иосифа II школы посещало 208588 детей из 730000, больше, чем в любом другом государстве того времени. В школах запрещалось применять розги. К высшим учебным заведениям Иосиф II относился с опаской, а интеллигенции не доверял. Король полагал что университеты — это учебные заведения для подготовки чиновников, а не научные центры. Поэтому были закрыты все университеты за исключением двух — Венского и Пражского, остальные — превращены в лицеи.
В социально — экономической области яркая страница правления Иосифа — отмена крепостного права. 1 ноября 1781 г. отменялась крепостная зависимость крестьян в Чехии, Силезии, Галиции, позже его действие распространялось на Штирию, Каринтию, Крайну, Венгрию, Трансильванию. Закон объявлял крестьян подданными монархии, что означало выход их из подчинения дворянству. Дворяне проявили недовольство, особенно в Трансильвании, где в 1784 г. вспыхнуло восстание, но потерпело поражение. В 1789 г. барщина была заменена денежной компенсацией землевладельцу. Крестьяне стали свободным сословием: они могли уходить в город, заниматься ремеслом, заключать сделки, вступать в брак. Однако выкуп земли осуществлялся только по договоренности с помещиком. Эти реформы серьезно затрагивали интересы дворянства, но высшие сановники не пострадали.
Просвещенная политика Иосифа в области образования, церкви имела огромное значение для истории всей Европы. Объективно его реформы вдохнули новые силы в государственные структуры габсбургской монархии, но после смерти «революционера на троне» плавно сошли на нет.
В целом, политика просвещенного абсолютизма в Австрии, Пруссии и других германских государствах дала серьезный толчок социально — экономическому, политическому и культурному развитию. Однако ее результаты оказались недостаточно масштабны, чтобы предотвратить угрозу государственному суверенитету в период наполеоновских войн.
5. Сравните реформы просвещённого абсолютизма в различных странах.
Основные реформы, которые были общими для европейских стран:
реформа управления. В эти века многое изменилось в принципах управления государствами. Были созданы представительные народные органы. Они назывались по — разному, но все они были необходимы для ограничения королевской власти. Многие монархи Европы перестали быль самодержцами, их власть была ограничена властью представительных органов;
важную роль играла образовательная реформа. Получение образования стало более доступным. Власти необходимы были образованные рабочие и мастера. В условиях активной промышленной индустриализации именно квалифицированные рабочие становились главными фигурами на заводах.
Таким образом, были проведены реформы систем управления, изменения затронули армию и образование. Данные реформы изменили жизнь многих людей. Они сформировали принципы жизни европейцев, которые являются актуальными и сегодня.
Из книги аббата Э. — Ж. Сийеса «Что такое третье сословие?» (1789)
1. Как Сийес доказывает ненужность привилегированных сословий?
Автор говорит о том, что третье сословие выполняет девятнадцать двадцатых любой деятельности с той лишь особенностью, что на него возложено все, что есть в ней самого трудного и от чего отказывается привилегированное сословие. Одни только доходные и почетные места заняты членами привилегированного сословия. Привилегированные не только не приносят пользы народу, но ослабляют его и вредят ему.
2. Как вы считаете, к каким переменам в обществе призывал автор?
Кем желает быть третье сословие? — ставит Сийес вопрос и отвечает на него весьма скромно: «чем — нибудь». «Но в стране, где духовенство и дворянство составляли меньшинство, а буржуазия, которая, отождествляла себя со всем остальным «народом» и олицетворяла собою поэтому самое понятие «нации», исчисляла себя десятками миллионов, в такой стране и при таких обстоятельствах» это скромное «чем — нибудь» должно было в самом процессе борьбы измениться весьма решительно и замениться желанием быть «всем». Так оно и случилось.
Из текста императора Леопольда II «Изложение политических принципов» (1790)
1. Как Леопольд II в новых условиях видел права и обязанности государя?
Он считал, что государь есть лишь уполномоченный народа, он им поставлен и ему должен посвящать все свои заботы, труды и бдения; что каждая страна должна иметь основной закон или договор, заключённый между народом и государем, который ограничивает влияние и власть последнего; что если государь не держится закона, он фактически отказывается от своего места, которое было ему даровано при этом условии, и что ему больше не обязаны подчиняться; что исполнительная власть должна принадлежать государю, однако законодательная народу и его представителям, и что народ при каждой смене монарха вправе выставлять новые условия. Государь не вправе прямо или косвенно вмешиваться в суды гражданские и уголовные, определять их форму и наказания. Монарх должен каждый год давать народу точный отчёт об использовании общественных доходов и финансов.
2. Какие идеи эпохи Просвещения вы видите в словах императора?
— равенство всех людей не только перед богом, но и перед законами, перед другими людьми;
— исторический оптимизм — веру в возможность изменять человека к лучшему, «рационально» преобразовывая политические и социальные устои.
Нация. От Рима до Бастилии
Так когда же именно возникли первые нации, и что под ними понималось?
Обратим внимание на это удивительное замечание: если верить Арскому, то понятие нации появилось много раньше той формы общности людей, которую в СССР принято было называть нацией.
Кстати, Арский, автор одной из самых глубоких работ о нации, вряд ли помышлял, какая нелепая судьба ждет его труд.
Заметим, что до реформ Туллия патриции были единственными гражданами Рима, обладавшие правом принимать участие в решении государственных вопросов.
Даже после предоставления плебеям гражданских прав знать сохранила за собой право выбирать и занимать высшие должности квесторов, военных трибунов, консулов, цензоров, диктаторов и авгуров.
Рим начался с покорения одним из племен италиков этрусков и сабинян, живших по соседству. Расширяя власть за пределы Аппенинского полуострова, постепенно он вырос в империю, охватывающую кольцом Средиземноморье.
Так на захваченных землях появлялись опорные пункты для подавления возможных мятежей, а в самом Риме снижалась вражда между патрициями и плебсом. Силами, скрепляющими империю, были также мощные легионы и религия, обожествлявшая императоров. Алтари им воздвигались в любой деревушке Империи.
С обращением Рима в христианство за gentes закрепилось понятие «язычники», а nationes стали, видно, пониматься, как народы, имеющие знать. С распространением латыни в средневековой Европе эти слова входят в обиход всюду. Когда Фома Аквинский (XIII в.) пишет трактат Summa contra gentiles, то gentiles обозначает у него именно язычников.
Такие же реформы осуществил Сервий Туллий в Риме: уничтожив привилегии аристократии, он дал гражданские права плебсу, т.е. потомкам покоренных племен, деление по племенным трибам превратил в территориальное и разделил граждан по имущественному признаку на 5 разрядов, родовая демократия стала современной. Поэтому смена принципа крови принципом земли в корне изменила содержание римского патриотизма.
«Решающее значение имела уже не принадлежность к родовым связям, а исключительно место постоянного жительства; не народ подвергался делению, а территория; население в политическом отношении превращалось в простой придаток территории». Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т.21, с.117.
Кстати, кровные связи заменяются территориальными и при рождении древнерусской народности. «Не было ни одной области, которая бы состояла только из одного и притом цельного племени; большинство областей составилось из разных племен или их частей, в иных областях к одному цельному племени примкнули разорванные части других племен». Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. 1, с.161.
«Государство Руси стало распадаться, но распадаться не путем выделения отдельных племен, населявших Русь и находившихся первоначально в союзе друг с другом, а по княжествам, образовавшимся вокруг отдельных городов. Династические и княжеские интересы, концентрировавшиеся вокруг городов, оказались в разделении Руси на княжества сильнее, чем племенные и национальные». Лихачев Д.С. Записные книжки. М., 1972, с.492-493.
Нация еще не была силой, скрепляющей территорию. Напротив, создание империи означало уничтожение этнических особенностей захваченных народов.
Но, поглощая другие народы, Империя и сама подвергается их влиянию.
«Недавно английский писатель де Куинси, пытаясь объяснить зверства Калигулы и Нерона, их чудовищную и противоестественную жестокость, а также всеобщее раболепство и продажность; которую они породили, заметил, как трудно поверить в то, что «потомки народа столь сурового», каким были римляне, «могли так быстро выродиться»; в это время население Рима, свезенное сюда из различных частей света, но особенно из Азии, было по существу новой расой. Огромная «часть коренных жителей была вырезана», и права гражданства были предоставлены такому большому количеству освобожденных рабов из Азии, что «на протяжении жизни одного поколения римское золото почти полностью превратилось в простой металл».
Столица державы оказывается населенным выходцами со всех провинций.
На закате Рима на императорский трон часто усаживаются полководцы варварского происхождения.
Даже государственной религией Рима станет христианство, созданное одним из покоренных народов.
В своем безудержном расширении на север, юг и восток Империя выдохлась и, наконец, приступила к закреплению постоянных рубежей. Когда на место римской армии пришло войско наемников, надежнейшая опора любой империи в подавлении внутренних волнений, оно оказалось неспособным к отражению угрозы внешних врагов.
Агрессия остановилась, превратившись в позиционные войны на границах.
Войны из завоевательных стали оборонительными. Количество военнопленных все уменьшалось, предложение рабов сокращалось, потери войск все росли.
На латифундиях некому стало работать, а римляне не желали арендовать у владельцев гигантских поместий их землю, становиться их колонами-поселенцами. За границами государства живут воинственные племена, и последние столетия Западной Римской империи – это века непрерывных конфликтов с кочевниками.
Рассуждая, как на земли Руси пришли наши предки, и кем они были, историки тоже не избежали долгих, хотя мало обоснованных споров.
В первые века н.э. сарматские, а позже сарматско-аланские племена населяли Поволжье, Южный Урал, Прикамье, смешиваясь с финно-угорскими племенами. Из современных народов наиболее близки к сарматам осетины.
Начинается переселение народов.
Германские племена готов переселяются из Скандинавии на юг, к истокам Вислы, появляются у берегов Черного моря, где создают свои государства.
Государство западных готов находится на Дунае и в Трансильвании, восточными готами во главе с Германарихом создается держава, примерно совпадающая в границах с Киевской Русью.
Греческие источники сообщают, что по черноморским степям поочередно движутся гунны, обры, приходят из-за Урала тюркские племена.
Но вопрос, какое из этих имен означает будущих славян, вызвал отповедь Ключевского: «Присутствия славян среди этих древних народов незаметно. Историческая этнография, изучая происхождение всех этих народов, пыталась выяснить, какие из них принадлежали к кельтскому и какие к германскому или славянскому племени. В такой постановке вопроса есть, кажется, некоторое методологическое недоразумение. Эти племенные группы, на которые мы теперь делим европейское население, не суть какое-либо первобытное извечное деление человечества: они сложились исторически и обосновались в свое время каждая. Искать их в скифской древности, значит приурочивать древние племена к позднейшей этнографической классификации. Если эти племена и имели общую генетическую связь с позднейшим генетическим населением Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих предков и с них начинать свою историю». Ключевский В.О. Курс русской истории, т.1, с.106.
В IV веке в поход на запад движутся гунны во главе с Аттилой. Гунны грабят Италию, после смерти Аттилы в 453 г. возвращаются в причерноморские степи.
Поход их орд подтолкнул другие племена.
В конце IV в. н.э. готы из Северного Причерноморья вторгаются во Францию и Италию.
Вестготы и аланы в V в. нападают на Италию и грабят Рим (410 г.), создают Тулузское королевство (вскоре уничтоженное франками) и захватывают Пиренейский полуостров. Через три века их страна пала жертвой арабов.
Остготы во главе с Велемиром основывают королевство в Италии (спустя 150 лет завоеванное Византией), а затем переселяются в Паннонию.
Угры, или мадьяры, в конце VII в. из уральско-каспийских степей кочуют к Черному морю, движутся мимо Киева на запад, в Паннонию, где, подчинив славян и наложив на них дань, в IX в. создают Хунгарию (Венгерское королевство), вступают в борьбу с Византией и Болгарией.
Согласно Гардизи, мадьяры правили славянами так, как рабами.
По мере порабощения человека землей, когда и мужчина привлекается к ее обработке, всеобщее ополчение уже противоречит благополучию племени. Возникает новое разделение труда: одни занимаются земледелием, другие войной. Появляются разные виды вооруженной силы, но все они направлены против интересов кормильца общества, свободного земледельца.
Необходимость войн ведет к появлению вооруженных людей, объединенных в целевую организацию под руководством военачальника-вождя. Содержание своих воинов становится принудительной обязанностью племени.
Во времена Тацита в Германии уже были воины, посвятившие себя исключительно военному делу. Они «не имели домов и ничем, кроме войны, не занимались». Тацит, Германия.
«Воины, выделившись в особый общественный строй, постепенно начинают верховодить в племени и требовать от мирных жителей не только уважения, но и повиновения. Бывает даже так, что воины заключают союзы с соседними племенами против своих же единоплеменников и обращаются в их угнетателей. Вожди же считают воинов «своими людьми», на которых они могут рассчитывать в борьбе с народом. И действительно, воины всегда с вождями против народа, так как честолюбивый и воинственный вождь вполне отвечает их вкусам и привычкам. Но воины поддерживают вождя лишь до тех пор, пока он не ограничивает их привилегий: по своей сущности они являются сторонниками аристократической республики. Поэтому князья стараются заменить этих независимых воинов другими, более покорными и живущими их щедростью. Так появляется дружина. Успешные и частые походы благоприятствуют возникновению дружины. воины, увеличивая богатство князя, увеличивают его силу и власть. Дружина более дисциплинирована, чем всеобщее ополчение, и обыкновенно беспрекословно повинуется князю. Дружина всегда и всюду занимается грабежом. В случае недостатка у дружины продовольствия, она ходит по деревням, грабит и убивает, оставляя после себя полное разорение. Но так как князь обыкновенно избегает грабить своих собственных подданных, то дружина заставляет его воевать с соседями. Иногда дружина, доходящая до размеров армии, состоит из рабов». Крживицкий Л. Хозяйственный и общественный строй первобытных народов. 1925, с.202-204.
Установление твердой политической власти стало возможным тогда, когда кочевые племена превращались в оседлые народы.
Экономической предпосылкой рождения рабовладельческого государства являлся, следовательно, переход к земледелию, связанный с оседанием на ограниченной территории. Поэтому древние государства и возникают после покорения воинственными кочевыми племенами слабых оседлых соседей. До того кочевники в рабах не нуждались, убивая их, не дожидаясь, пока пленник сбежит.
Так, «по-видимому, начиная с конца Римской империи, или лучше, со времени распада империи Карла Великого, западная Европа разделилась на нации». Ренан Э. Что такое нация. Соч., т. 6, с.89.
На нейтральной полосе могли бродить представители обоих племен-соседей, но запрещалось заходить за нее. «Ничья земля» достигала 10-15 километров в ширину. Были границы и у германцев.
Цезарь в «Записках о галльской войне» пишет о племени свевов, гордящемся, что вокруг его владений лежат пустынные земли на протяжении 60 тыс. шагов. Чем шире полоса, тем сильнее считалось племя; ширина полосы пропорциональна страху, который оно внушает соседям.
Обычно границей были река или горный хребет; где природного рубежа не было, ее обозначали специально вырытыми рвами, просеками в лесах. Нейтральные полосы имелись между землями племен Африки и Австралии.
Рабовладельческое государство складывалось обычно в естественных границах.
«Горы, реки и моря служили неимоверно большими препятствиями, чем теперь, и образование государства шло в пределах географических границ, гораздо более узких. Технически слабый государственный аппарат обслуживал государство, распространявшееся на сравнительно узкие границы и узкий круг действий». Ленин В.И. ПСС, т.39, с.74.
Но земли разных народов разделялись еще и иными, невидимыми границами, обозначенными сочетанием географических названий, явно принадлежащих какому-то старому языку. И хотя давно забыто, какой народ назвал словом Москва небольшую речку и что значит слово Киев, хотя много раз сменялись племена, считавшие эти земли отечеством, но оставались жить на земле непонятные имена.
Именно языковые границы географических названий изучал Ф. Энгельс в работе «Франкский диалект».
Еще в XIX веке отечественные историки-географы наиболее частое употребление этнотопонимов отмечали в маргинальных областях, поскольку они вообще «имели практическое значение средства, фиксировавшего право на использование определенной территории». (Там же).
Немного иначе обстояло дело у кочевых племен.
Постоянно перемещаясь по свету в поисках кормов для скота и добычи для племени, порой останавливаясь, кочевники везли свои привычные имена с собой. Старые названия как бы выгораживали в неизвестных мирах психологическую опору для существования колонии.
Так в приуральских степях появились названия семи узбекских родов, ставших названиями башкирских племен, а откочевавшие с приднепровских равнин поляне дают имя Польше.
Желание жить среди привычных названий управляло и мореходами-греками, создававшими полисы-колонии, и славянскими переселенцами, и американскими колонистами: все они давали своим деревушкам имена тех городов, из которых они прибыли на новые берега (Ростов и Галич, Нью-Амстердам и Новый Орлеан).
«Там, где нация уже образовалась или, по крайней мере, ядро нации, там наряду с торгово-географическим положением получает громадное значение и ее военное положение. Чрезвычайную задачу всех современных наций составляет такое проведение границ, которое бы возможно более облегчало защиту территории, принадлежащей нации, и нападение на соседей. Одной из важнейших причин, по которой французы не могут забыть потери Эльзаса, служит именно то обстоятельство, что Рейн и Вогезы являются единственной искусственной защитой Парижа от нападений с Востока. Всякие искусственные укрепления могут лишь в слабой степени заменить этот естественный барьер». Каутский К. Национальность нашего времени, с.28-29.
В этих словах Энгельса о германских государствах подчеркнем два момента: 1) условием дальнейшего существования нации становится государственная власть, 2) эта власть возникла не из их среды, она враждебна им и их эксплуатирует.
Характеризуя эру родового коммунизма германцев, Отто Бауэр считал, что «нацию составляла совокупность всех тех, которые происходили от одного первоначального рода и духовное существо которых определялось в силу естественной наследственности и передачи культурных ценностей, судьбами этого первоначального народа». Бауэр О. Там же, с.140.
«Не всем известно, что Пруссия с ее преимущественно славянским населением еще век назад не считалась немецким государством, хотя ее короли, которые как курфюрсты Бранденбурга были курфюрстами германской империи, рассматривались как германские князья. На конгрессе в Вене Пруссия была зарегистрирована как «славянское королевство», а еще в 1830 году Гегель говорил, что Бранденбург и Мекленбург населены «германизированными славянами». Поппер К. Открытое общество и его враги, т.2, с.62.
Первой крупной державой в Западной Европе было государство Карла Великого. «Король франков Карл Великий завоевал страну саксонцев, живших по р. Везеру, королевство Лангобардское в Северной Италии и Северную Испанию до р. Эбро, отняв эту землю у мавров; он подчинил славянские племена, жившие по р. Эльбе. Словом, Карл Великий создал. монархию, куда входили все германские племена, за исключением норманнов, живущих в Ютландии и Скандинавии, и англосаксонцев, занимавших Британию. Титул короля не соответствовал могуществу Карла, этот титул у германцев носили правители только одного племени, под властью Карла находилось много племен, почему он и принял в 800 г. титул императора». Беллярминов И. Элементарный курс всеобщей и русской истории, с.67.
В Западно-франкском королевстве жили франкская, нормандская, бургундская, пикардийская, провансальская и бретонская нации.
В указе императора Фридриха III от 1486 г. о «всеобщем мире» говорится о «Римской империи немецкой нации», а в постановлении Кёльнского рейхстага 1512 г. использована окончательная форма «Священная Римская империя немецкой нации», просуществовавшая до 1806 г.
Впрочем, как шутил Иоганн Гете, эта «империя была не священной, не римской и не империей, к немецкой же нации имела самое отдаленное отношение».
В средние века употребление и смысл слова natio расширяются.
Уже в XIII веке natio используется для указания на принадлежность к аристократическому властвующему союзу, т.е. к рыцарскому сословию, правящему определенной территорией. Тут составной единицей феодального государства является уже не род, а фамилия.
Древность происхождения членов рыцарской нации подкреплена фамильными родословными, восходящими к основателям дворянских родов. Их привилегии официально зафиксированы в первых юридических кодексах.
Именно им принадлежит совокупность наследственных прав, закрепляющих их господство в обществе, поэтому нация является политическим представителем страны в международных отношениях.
Народ разобщен, неграмотен, откуда он взялся – все равно, он бесправен.
Любопытны и взаимоотношения между нацией и народом.
Уже в те годы порой раздаются голоса, оспаривающие это положение дел.
Так, в 1484 году на собрании Генеральных Штатов Франции, посвященном введению новых налогов, депутат бургундских дворян Филипп По произносит: «Я называю народом не только низшее сословие, но всех людей всех сословий, живущих в государстве», а делегат Руана Масселен: «В монархии народ остается верховным господином своего имущества, и нельзя отнимать его у народа, пока он в полном составе противится этому».
Для венгерского юриста Вербёци, автора кодекса феодального права «Трипартирум», в начале XVI века «нацию составляют господа прелаты, бароны и другие магнаты, вообще дворяне, прочие же к нации не принадлежат и образуют плебс, чернь». Цит. по Бауэр О. Там же, с.424.
Вместе с тем, возникают высочайшие династии, специализирующиеся на управлении странами, независимо от их национальности. Они выставляют свои кандидатуры на вакантные места, и нации избирают их, заключая с королем договор о собственных привилегиях.
Анжуйский дом несколько веков распоряжался Англией, Южной Италией, Венгрией, Сицилией и Польшей. Члены династии Бурбонов в разные годы правили Францией, Испанией, Сицилией и Неаполем, Луккой и Пармой.
Династия королей Ваза два века властвовала в лютеранской Швеции и католической Польше. Ягеллоны правили Польшей, Великим княжеством Литовским, Венгрией и Чехией.
Династии Омейядов (Испания, Дамаск), Аббасидов (Багдадский халифат), Фатимидов (Египет, Марокко) вели род от Магомета и его близких. Мировой династией были и Чингисиды.
Впрочем, космополитизм правителей, состоящих в договорных отношениях с нацией-аристократией, не слишком мешал формироваться взглядам о нации как естественном единстве.
Но в средневековых республиках, где нет королей, население тоже делится на две категории: граждан республики и ее подданных.
Словом, в республиках нациями считались их граждане.
Со временем слово «нация», охватывая сопутствующие явления, используется уже как в смысле «организующее сословие», так и в значении «происхождение из страны, которой правит нация во главе с монархом».
Так как в эпоху феодализма и во времена абсолютной монархии государственную территорию считали частной собственностью государя: его доменом, вотчиной, из права на территорию выводилось право государя-вотчинника и высшего сословия властвовать над населением вотчины.
Его подданные, жители территории, считаются придатком к территории, которой управляет нация с королем во главе, а затем к «нации» начинают причисляться выходцы с этой территории.
В совете Оксфорда представлены были «северная», шотландская, и «южная», уэлльская нации, но англичане входили в состав обеих.
Эти землячества сохранялись в университетах до начала XX века. Описывая поездку в Швецию в 1899 году, русский журналист Л. Толстой, рассказывая об университете в Упсале, упоминает о студенческих «нациях» общим числом 13. Толстой Л.Л. Современная Швеция. М., 1900, с.34.
На такие же nationes делились делегаты на католических соборах.
Лишь Германия тогда не смогла создать национальную церковь. Она была слишком раздробленной.
На Западе особое значение в период создания нации имеет власть монарха.
Подлинной силой, превратившей короля по должности в монарха нации, была королевская бюрократия. Именно она, бюрократия Франции, является тем социальным институтом, который отныне понимается как нация, точнее, как эталон для создания нации.
«Нации перебираются в столицы, и, действуя отсюда, они начинают постепенно «захватывать в свои руки все население небольших городов и деревень». Каутский К. Материалистическое понимание истории, т.2, с.438.
«Столицы, всасывая и поглощая силы нации, держат ее, не давая развалиться». Тард Г. Социальные этюды, с.174.
Обычно создание централизованного национального государства предшествует колониальным захватам.
Создание монархий и «консолидация» наций Европы происходит обычно путем отрицания бюрократией победивших государств особенностей народов, живущих на захваченных территориях.
Так, провансальцы, нормандцы, бретонцы были силой обращены в подданных французской короны, а их знать стала частью дворянства, войдя в состав единой нации.
В годы рождения Французского королевства по-французски говорили лишь 3 миллиона из 12, они и могли считаться этническими французами.
Испанское королевство Арагона и обеих Кастилий подминает под себя Валенсию, Галисию, Страну Басков.
Английская нация захватывает Великобританию, преодолев противодействие шотландской, ирландской и валлийской наций.
Воистину, «история есть вековой допрос наций судьбою, допрос, который решает их участь и нередко осуждает их на казнь». Тард Г. Социальные этюды, с.192.
По мере развития в Европе феодальных государств термин «нация» все чаще используется в обиходе и для обозначения населения, живущего в стране.
Так, уже в начале XVIII века англичанин Даниэль Дефо использует слово «нация» в передовых статьях газеты «Обсервер», где пишет о грозной и многочисленной нации московитов, нависшей над шведской нацией.
Считается, что в русский обиход понятие нации введено Петром I. Словарь М. Фасмера, т.3, с.51. (Со ссылкой на книгу Н. Смирнова «Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху». СПб, 1910, с.203).
Резюмируем: представление о нации как выразителе политической воли населения страны, т.е. его политическом представителе, а затем как политическом сословии, формируется исподволь.
По мере усиления личной королевской власти и формирования сословия бюрократии, право на участие в выработке важных решений, формально концентрируясь в руках монарха, охватывает более широкую группу людей. Возникает сословие власти, существенным признаком которого становится доступ к центру власти, что оказывается важнее знатности, древности происхождения, верности обычаям, соблюдения религиозных обрядов и т.д.
Но понятие о нации как едином целом, объединяющем все население, не может стать политической силой, пока в обществе есть несколько сословий, не равных в правах и обязанностях. О каком национальном единстве можно рассуждать, пока есть господа и рабы?
Понятие суверенитета возникает в борьбе папства с приверженцами власти королей. Сторонники приоритета власти папы доказывали, что его власть исходит от бога, а власть королей земного происхождения, она основана на договоре, когда-то заключенном ими с нацией, или вообще исходит от дьявола.
Так, в 1081 г. папа Григорий VII, отлучивший в 1077 г. от церкви будущего императора Священной Римской империи Генриха IV, писал мецскому епископу: «Кто не знает, что светские государи обязаны своею властью врагам бога, которыми предводительствует сатана и которые хотят господствовать над равными себе людьми посредством высокомерия, грабежа, измены, предательских убийств и всех других преступлений?». Плеханов Г.В. Соч., т.20, с.137.
Идея суверенитета королей родилась в годы расцвета французского абсолютизма. Суверенитет, по его определению, есть власть принудительная, господствующая; власть первоначальная, непроизводная; власть верховная, независимая, самостоятельная, сама ставящая себе предел, сама определяющая свою компетенцию; высшая власть, чье понятие не допускает никаких степеней.
Выдающимся выразителем этой идеи считается французский юрист конца XVI века Жан Бодэн. Он говорит о суверенной, т. е. вовне и внутри независимой власти короля. Король связан лишь велениями естественного и божественного закона. Он свободен даже от своих постановлений. Впрочем, для Жана Бодэна, Мишеля Монтеня и их современников важна идея королевского, а не государственного суверенитета, хотя тогда уже намечалось разграничение прав короля и государства в вопросе о государственных землях.
В будущем Жан-Жак Руссо и его ученики провозглашают принцип суверенитета не королей, а народа. Руссо был убежден, что общество может существовать лишь на основе общественного договора.
Согласно Руссо, «общественный договор родит впервые существование нации. Нация, народ есть совокупность сговорившихся и согласившихся индивидов, выражение их доброй воли и их сознательных намерений». (Ссылка на принадлежность этой идеи Ж.-Ж. Руссо в кн. Н.Н. Алексеева. Русский народ и государство, с.428).
Так в политический лексикон человечества входит идея нации как суверена, как свободного народа, самостоятельно выбирающего себе власть, и начинаются споры об ее сущности.
Джон Локк (1632- 1704) тоже считал источником власти народ и в правах гражданина видел первооснову народных прав. Его «Трактат о государственном правлении» начинался со слов: «Рабство настолько отвратительное и оскорбительное для человека состояние, оно столь несовместимо с великодушием и отвагой нашего народа, что невозможно представить англичанина, а тем более джентльмена, который мог бы высказываться за него».
Понятие нации уже задолго до Великой Французской революции являлось объектом интернационального анализа.
Еще в 1721 году Ш. Монтескьё, описывая в «Персидских письмах» от имени перса Рики нравы наций Европы, иронически охарактеризовав некоторые из них и высказал догадку о зависимости нравов народов от их географического положения.
В 1725 году итальянец Дж. Вико в книге «Основания новой науки об общей природе наций» писал, что все нации развиваются по циклам, состоящим из 3 эпох: божественной (безгосударственное состояние, подчинение жрецам), героической (аристократическое государство) и человеческой (демократическая республика или представительная монархия).
По мнению Вольтера, национальные особенности народов и их духовные черты слагаются под влиянием и воздействием трех сил: климата, политического устройства страны и религии. Вольтер Ф.М. Эссе о характерах и духе наций (Essai sur les moeurs et l’esprit des nations, 1756). На русском языке выходило под названием “Опыт о нравах и духе народов”.
В начале XVIII века во Франции состоялся знаменитый диспут между графом Буленвилье и аббатом Дюбо.
По мнению Буленвилье и его единомышленников, высказанному в сочинениях 1727-1732 гг. («История древнего правления Франции» и др.), завоевание Галлии германским племенем франков породило монархию и дворянство. «Франки являлись элитой народа, который сам был элитой среди других народов».
А Дюбо, оспаривая в «Критической истории установления французской монархии» сам факт завоевания, отвергал законность прав короля и знати на власть.
«В течение 13 столетий Франция состояла из двух народов: народа-завоевателя и народа порабощенного. В течение тринадцати веков побежденный народ боролся для того, чтобы свергнуть иго народа-победителя. Наша история есть история этой борьбы. В наши дни произошла решительная битва. Эта битва называется революцией… День, когда рознь должна была разрешиться, наконец, настал». «Революция изменила относительное положение обоих народов: прежний побежденный народ сделался победителем; он в свою очередь завоевал Францию». Обобщая социальную историю Франции, Гизо писал: «Борьба сословий наполнила, или скорее, создала всю эту историю». Гизо Ф. Du gouvernement de la France. (сентябрь 1820 г.).
Защищая права знати, граф Жозеф де Местр на вопрос «Что есть нация?» отвечал в своей брошюре: «Суверен и аристократия!».
Франция идет к революции.
Король, желая ввести новое налогообложение, издает указ о созыве Генеральных Штатов страны.
Генеральные штаты открылись в Версале 5 мая 1789 г., но первые недели прошли в пререканиях между привилегированными и третьим сословием о способе совещаний: первые два штата не хотели подчиниться третьему сословию, требовавшему совместных заседаний.
Категорически отвергая предложение Сийеса назвать сидящих в зале «облеченных доверием французской нации», граф-расстрига Оноре де Мирабо произносит пламенную речь: «Не принимайте пугающего (!) названия. Ищите такое, которое нельзя было бы оспаривать, и которое, будучи более скромным и менее торжественным, было бы всегда подходящим. А таковой формулой, по моему разумению, является следующая: «представитель французского народа».
По мысли Мирабо, понятие нации несет в себе неистребимое представление о многовековом безжалостном господстве нации над народом Франции.
В конце дебатов Мирабо вновь пытается отстоять свое мнение.
Но предложение Сийеса участникам обсуждения больше по душе.
Именно эту формулу повторяют историки, доказывающие, что возникшее в революционной Франции понятие нации носило гражданский характер. Тем не менее, хотя этот факт наши исследователи старались не замечать, мотив восстания против национального гнета в Великой Французской революции звучал весьма отчетливо.
В будущем Наполеон по этому поводу обронит одну из своих емких фраз: «В революции галлы свергли иго франков».
Мысль, что англичан на две различные нации разделила крупная промышленность, была, как известно, почти одновременно с Энгельсом высказана Дизраэли в его романе Sybil, or the Two Nations (Сибилла, или Две нации).
Так что теория о существовании внутри одной нации двух наций изобретена отнюдь не В.И. Лениным.
Наконец 17 июня третье сословие приняло важное решение, объявив себя национальным собранием, в качестве представителей 96% нации. Это постановление превращало средневековые сословные генеральные штаты в бессословное национальное собрание. К указанному решению вскоре присоединились приходские священники и некоторые дворяне; но двор был им крайне недоволен, и король велел закрыть залу заседаний национального собрания.
Тогда депутаты собрались в манеже для игры в мяч (Jeu de paume) и поклялись друг другу не расходиться и собираться всюду, где представится возможность, пока Франция не получит прочного государственного устройства (20 июня). Следующее собрание состоялось в церкви, так как и манеж был заперт.
На 23 июня двор устроил королевское заседание, в котором Людовик XVI произнес речь с приказанием штатам впредь собираться отдельно.
Когда король оставил залу, депутаты высших сословий удалились вслед за ним, но третье сословие продолжало заседание. На требование одного из придворных разойтись, Мирабо гордо ответил, что депутаты собрались по воле нации и удалить их можно лишь силой штыков.
Через несколько дней король уступил, и почти все депутаты двух первых штатов вошли в состав национального собрания. В сущности, однако, при дворе не думали уступать. Вокруг Парижа и Версаля стали собираться военные силы, что очень беспокоило и национальное собрание, и народ.
Когда в столицу пришло, вдобавок, известие, что Неккер, в то время пользовавшийся громадной популярностью, получил отставку, и что ему даже приказано покинуть Францию, в Париже произошло восстание, в котором главную роль играли голодавшие от безработицы и дороговизны хлеба рабочие.
Чувство единого порыва охватывает Париж.
14 июля народные толпы разграбили арсенал и оружейные лавки, напали на государственную тюрьму Бастилию и овладели ею, освободив всех заключенных.
Решением Национального собрания, представляющего уже всю нацию, отменены различия между сословиями, провозглашено национальное единство. На место монарха, правящего государством по воле божьей, возводится нация, священная воля которой становится фундаментом государственности.
В схватке парламента с королем идея суверенитета нации и ответственности правительства перед нацией чеканится в юридических терминах.
«Суверенитет нации един, вечен, неотчуждаем и неотъемлем». Там же, с.116.
В «Декларации прав» содержится даже право народа на восстание: «Если правительство насильственно нарушает права народа, восстание становится священнейшим из прав и необходимейшей из обязанностей».
Любопытно, что ту же мысль можно найти в трудах отца церкви Фомы Аквинского: «Тираническое правительство несправедливо, ибо оно стремится не к общему благу, а к частному благу того, кто правит… и поэтому восстание, поднимаемое против такого правительства, не имеет мятежного характера»…
Теперь нацией именуют все взрослое население мужского пола, живущее на территории страны (в состав Франции тогда входили провинции итальянские, немецкие, фламандские).
Впрочем, это уже детали.
Главное, что становление идеи нации началось как революционный процесс расширения прав все большей части населения, пока наконец гражданство не охватило его собой целиком и полностью.
Королевская чета в июне 1791 г. пыталась сбежать за рубеж и была арестована. Поэтому в августе 1791 г. король Пруссии и австрийский император договорились помочь французскому королю подавить революцию.
Но одновременно родилось представление о нации, силе более великой и священной, чем монархия. Иностранная агрессия усиливает объединение вокруг национального знамени. Все возлагается на жертвенник Родины!
Проводятся массовые реквизиции ценностей, идет поголовный призыв новобранцев, музыканты и писатели, художники и певицы обязаны пробуждать патриотические чувства.
Оппозиция диктатуре добродетельных людей, посвятивших себя спасению отчизны, равносильна измене нации. Не желающих быть патриотами следует заставить быть истинными сынами отечества. Вся нация должна встать в ряды защитников отечества. Объявляется призыв в армию на основе всеобщей воинской повинности.
Дантон призывает к революционному единству нации: «Когда отечество в опасности, никто не может отказаться служить ему, или он будет объявлен бесчестным предателем. Подлежит смертной казни каждый гражданин, отказавшийся встать в строй, и кто прямо или косвенно противодействует мерам общественной безопасности». Дантон Ж. Речь в Конвенте от 2 сентября 1792 г.
Национальный Конвент провозглашает: «Отечество в опасности! К оружию, граждане!». Революционные части Франции идут в бой с криком: «Viva Nation!»
Именно с этого дня, а не с “первой империалистической” русско-японской войны 1904-1905 гг., как думал В.И. Ленин, «безвозвратно канули в вечность те времена, когда войны велись наемниками или представителями полуоторванной от народа касты. Войны ведутся теперь народами». Ленин В.И. ПСС, 5 изд., т.9, с.154.
Размахивая знаменем спасения отечества, группировки Конвента отбирают власть одна у другой. За казнью Мирабо лишились голов жирондисты. Затем якобинцы во главе с Робеспьером, победив эбертистов, создают Комитет общественного спасения.
Но от имени нации уже выступает политическая бюрократия Франции. Всего через полтора века нация-аристократия, посягнувшая на права короля, дабы захватить политический суверенитет, была низвергнута и лишилась своих прав, а нацией-сувереном стали называть весь народ страны, за вычетом аристократии.
«Подобно живому организму, язык рождается, растет и умирает; в продолжение своего существования он проходит ряд эволюций и революций, усваивая и отбрасывая слова, речевые комплексы и грамматические формы», — утверждал французский марксист Поль Лафарг. Он же писал о «внезапной языковой революции, совершившейся между 1789 и 1794 годами». После взятия Бастилии французы заговорили по-другому.
В те годы не было недостатка в пророчествах, что без попавших на гильотину или бежавших за границу дворян, Франции суждено погибнуть. Похожие прогнозы в ХХ столетии звучали и по поводу России, будто «утрата наиболее ценного наследственного материала», связанная с массовым бегством русской аристократии, буржуазии и буржуазной интеллигенции после Октябрьской социалистической революции, неминуемо приведет к гибели русский народ как «цивилизованную нацию».
Подобный процесс прощания с национальной утопией пережили Франция, мировой банкир 19-го века, послегитлеровская федеративная Германия, расставшаяся с самурайским кодексом Япония, сбросившая апартеид ЮАР.
Вместе с тем, в Европе вызревает понимание нации как природной общности, возникшей в силу разных причин.
В сущности, в его лице идея национальной агрессии впервые потерпела столь сокрушающее поражение.
«Всеобщая война народов против Наполеона была ответной реакцией национального чувства, которое Наполеон попирал ногами на глазах у всех народов». Энгельс Ф. Роль насилия в истории. – В кн. Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т. 21, с.421.
В чем был просчет Бонапарта?
Он не учел угрозы сопротивления испанцев, немцев, венгров, русских. Они стали националистами после вторжения корсиканца в их земли, но их национализм возник как защитная реакция, а не из-за заражения идеями революции 1789 года. Сначала им был непонятен пафос на чужом языке, хотя французы свергали власть их монархов и раздавали крестьянам землю.
Когда Наполеон возложил на себя императорскую корону и вместо преобразований в захваченных странах назначал братьев королями, он уже не отличался от прочих императоров и королей, желающих поживиться за счет соседей.
Попытки сопротивления наций Наполеону жестоко карались. За издание анонимной брошюры против его господства «Германия в ее глубоком унижении» (Deutschland in seiner tiefen Erniedrigung, Нюрнберг, 1806), проникнутой духом патриотизма, книготорговец И.Ф. Пальм был расстрелян французскими властями.
Однако идея нации как общественного договора, как единства граждан, равных перед законом, уже воспринята мыслителями иных стран.
М.А. Фонвизин писал, что правительства стран Европы, поднимая свои народы против Наполеона, торжественно поклялись дать им свободу и представительные учреждения, а после победы над ним беззастенчиво обманули их и даже «стали вменять в преступления справедливое требование конституционных учреждений, всячески стараясь везде подавлять дух свободы.
Но даже и в Европе тогда звучали голоса, относящиеся к восстанию греков скептически.
Очерк истории Европы В.О. Ключевского отражает всю сложность происходившего в ней процесса.