Крайне интересную статью доктора исторических наук Льва Клейна, посвященную многовековой борьбе «антинорманистов» с «норманистами» публикует сайт «Троицкий вариант». «Новые Известия» приводят её в сокращенном варианте:
«В бесчисленных откликах читателей на дискуссию по норманнской проблеме в истории Древней Руси можно встретить высказывания, что обе стороны — и норманисты, и антинорманисты — это крайности, увлечения, загибы, а истина где-то посредине. Ныне, в отличие от советского времени, антинорманизм — маргинальное течение, но его исподволь поощряют официозные структуры, а кроме того, ему симпатизирует масса людей, не сведущих в истории.
Идеологическая составляющая антинорманизма
Что же такое антинорманизм? Это течение в российской исторической науке. За пределами России его нет (если не считать работ эмигрантов из России). Суть этого течения изложить нетрудно и трудно в одно и то же время. Положительного содержания оно не имеет. Как и вытекает из его названия, оно сводится к отвержению и критике норманизма.
С самого начала этого спора, со времени баталии М. В. Ломоносова с Г. Ф. Миллером, всё было именно так. К тезоименитству императрицы Елизаветы в 1749 году Миллер написал сочинение «Происхождение народа и имени российского». В этом сочинении он использовал сообщения скандинавских саг о нападениях норманнов на восточных соседей, связывал с этим летописное призвание варягов и выводил в согласии с летописью династию Рюриковичей от них, как и само имя Русь. Ломоносов заявил, что «если бы» Миллер умел, «то он бы Россию сделал толь бедным народом, каким еще ни один и самый подлый народ ни от какого писателя не был представлен». «Если бы», «он бы Россию сделал»… Перед тем другой немец, И. Д. Шумахер, возглавлявший академиков, как раз и предложил им обсудить диссертацию Миллера — «не отыщется ли в оной чего для России предосудительного». А позже он писал в письме к коллеге, что она написана «с большой ученостью, но с малым благоразумием». В отличие от сочинения Г. З. Байера, который «употреблял все возможные старания отыскать для русского народа благородное и блистательное происхождение… Если бы я был на месте автора, то дал бы совсем другой оборот своей речи. Я бы изложил таким образом: происхождение народов весьма неизвестно. Так как я буду говорить о происхождении русского народа, то изложу вам, милостивые государи, различные мнения писателей по этому предмету и потом выскажу мое собственное мнение, поддерживая его доказательствами, довольно — по моему мнению — убедительными. Я же, основываясь на свидетельствах, сохраненных шведскими писателями, представляю себе, что русская нация ведет свое начало от скандинавских народов. Но, откуда бы ни производили русский народ, он всегда был народом храбрым, отличавшимся геройскими подвигами, которым следует сохраниться в потомстве. Здесь бы он мог говорить о подвигах великих князей, царей, императоров и императриц. Но он хотел умничать. Habeat sibi! (Вот и получил свое. — Л. К.) Дорого он заплатит за свое тщеславие!».
Таким образом, с самого начала в антинорманизме преобладала идеологическая составляющая. С самого начала он не был нацелен на объективное и беспристрастное исследование. Антинорманисты считали себя патриотами, лояльными своему государству. А в норманисты для них попадал всякий, кто считал, что варяги были скандинавами, норманнами, которые так или иначе участвовали в русской истории как самостоятельные субъекты, и это участие было важным для российской истории, — то есть всякий, кто на этом участке науки строил гипотезы о древних событиях, посильно выявлял исторические факты, верные или неверные, но представлявшиеся данному историку наиболее близкими к истине.
Если бы татарское иго было менее освещено источниками, то признание его тоже бы отвергалось ультрапатриотами как унизительное для восточных славян, и были бы в науке татаристы и антитатаристы (или монголисты и антимонголисты). Да и сейчас в учебниках истории редко описываются поездки Александра Невского в Орду на поклон к татарскому хану и его, Александра, участие в усмирении русских бунтов против татарских поборов. Впрочем, книга об «иге, которого не было» есть. Да и Л. Н. Гумилёв писал о чем-то подобном.
Норманнская теория – один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. На протяжении долгих лет именно норманнская версия возникновения государственности в Древней Руси прочно существовала в отечественной исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории. В XIX и XX веках она подвергалась как вполне обоснованной, так и не слишком обоснованной критике со стороны профессиональных историков и филологов, а также разного рода любителей-дилетантов. Во второй половине XX века антинорманисты-патриоты получили уже официальную поддержку власти и государства, развернувшего борьбу с космополитизмом и «иностранными влияниями» в различных сферах жизни советского общества. В связи с политическими событиями в России конца XX века позиции антинорманистов вновь серьёзно пошатнулись. Некоторые отечественные учёные ратовали за возврат к норманнской версии, в пользу которой приводились новые аргументы, отчасти подкреплённые материальными источниками и археологическими данными. И точка в этом вопросе не поставлена до сих пор.
Так с чего же всё началось? В чём был, так сказать, основной камень преткновения, послуживший причиной столь долгих споров?
Норманнская теория
«В лето 6370. Изгнаша Варяги за море, и не Даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста родъ на родъ, и почаша воевати сами на ся. И реша сами в себе: «поищм собе князя, иже ы володел и судил по праву». И идоша за море к варягам, к Руси, сице бо тии звахуся Варязи Русь, яко се дркзии зовутся. Свие, друзие же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си. Реша Руси Чудь, и Словении, и Кривичи вси: «земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да поидите княжить и володети нами.» И изъбрашася 3 братья со роды своими, и пояша по собе всю Русь, и придоша к Словеном первое, и срубиша городъ Ладогу, и седее в Ладозе старей Рюрик, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Избьсте, Труворъ. И от тех варягъ прозвася Руская земля…»
Этот отрывок из 3-ей редакции ПВЛ, признанный впоследствии одной из позднейших вставок, и положил начало норманнской концепции происхождения Русского государства.
Норманнская теория включает в себя два общеизвестных пункта:
варяги-норманны фактически создали на славянских землях государство, что местному населению было не под силу;
варяги оказали огромное культурное влияние на восточных славян.
На чём основывается вывод, что «русь» – это название одного из скандинавских народов, который пришёл вместе с Рюриком и объединил разрозненные земли в государство Русское. Таким образом, скандинавы создали русский народ, подарили ему государственность, культуру, и подчинили его себе.
Конечно, многовековая история борьбы норманизма и антинорманизма заслуживает специального исследования. К сожалению, и в наше время не существует ни книги, ни обстоятельного очерка, посвящённого этому предмету.
Невозможно и точно сказать, когда именно зародилась норманнская теория. Однако уже в XVI веке она существовала. Считается, что впервые тезис о происхождении варягов из Швеции выдвинул шведский король Юхан III в дипломатической переписке с Иваном Грозным. Король, преследуя определённые внешнеполитические цели, пытался таким образом намекнуть на дальнее родство Рюриковичей со шведской королевской династией. Интересно отметить, что первым антинорманистом был иностранец Герберштейн, который, ознакомившись с содержанием норманнской теории, в 1549 году высказал мысль, что руссы пригласили к себе не германцев или скандинавов (варягов), а западных славян-пруссов, цивилизация которых фактически погибла в XII веке под натиском датчан и англо-саксонских народов.
В XVII веке шведский учёный Буре занимался изучением греческих гиперборейских мифов и пришёл к выводу, что Скандинавский полуостров – это и есть страна гипербореев, описанных в древнегреческих мифах. А свеи (шведы) – это гипербореи, от которых греки получили своих самых древних богов. Следовательно, древнегреческие культы имеют скандинавские корни. В дальнейшем эту теорию развивали другие шведские учёные – Штэрнъельм и Рудбек. Так было положено начало теории, что вообще вся европейская культура выходит из Скандинавии.
В 1614-1615 годах шведский дипломат Пётр Петрей де Ерлезунда опубликовал своё историческое сочинение, в котором заявлялось, что родоначальник русской княжеской династии Рюрик – выходец из Швеции. В этом нет ничего удивительного: шведский король Карл-Филипп в тот момент как раз являлся одним из претендентов на русский престол (наряду с польским королевичем Владиславом). Поляки могли бы с тем же успехом заявлять о Рюрике, как о славянине и прямом родственнике польских королей. Возразить им всё равно было некому: российской исторической науки до Петра I попросту не существовало.
Научная несостоятельность выводов шведских учёных о скандинавском происхождении европейской культуры была полностью доказана в XVIII веке. Но норманнская теория, основанная на различных версиях ПВЛ и других русских летописях, продолжила своё победоносное шествие.
Первые столкновения норманистов и антинорманистов в России
Готлиб Зигфрид Байер
В России идеи норманизма первыми начали продвигать немецкие историки Герард Фридрих Миллер и Готлиб Зигфрид Байер, приглашённые в Петербург в 1725 году. Основоположником норманизма как научной теории в России следует считать академика Г. С. Байера (умер в 1738 г.). Именно он обосновал эту теорию и привёл новые доказательства в её пользу: нашёл известие Бертинской хроники о «послах народа Рос» в 839 году; указал на скандинавский характер русских названий днепровских порогов; связал скандинавских «вэрингов» с «варягами» русских летописей и «барангами» византийских хроник и т. д.
Приступив к изучению начала русской истории, немцы-академики и профессора, естественно, поддержали своим высоким авторитетом теорию, которая льстила их национальному чувству. Норманизм в сочинениях немецких учёных Миллера и Байера получил высокую апробацию Академии наук. Создался известный канон, против которого мог выступать либо невежда, либо заядлый русский шовинист, вроде М.В.Ломоносова.
Собственно, началом спора норманистов с антинорманистами следует считать речь академика Г. Ф. Миллера «О происхождении и имени народа Российского» (1749 год), вызвавшую резкий отпор со стороны М.В.Ломоносова. Надо сказать, что до этой исторической речи единственный русский академик древней историей не интересовался, и в его возражениях Миллеру было куда больше эмоций, чем ссылок на реальные исторические источники.
Герард Фридрих Миллер
Голос Ломоносова так и не был услышан современниками. Он оказался в решительном меньшинстве, и первая схватка была решена в пользу норманизма. Доводы русского учёного, хотя и заслуживали внимания, ещё не были достаточно разработаны, а вся последующая историография рассматривала эту версию лишь как одну из первых антинорманских теорий, слабо подкреплённую какими-либо фактами и источниками.
В условиях засилья иностранцев-временщиков при русском дворе (Минихов, Биронов и т.д.) выступать против норманизма было попросту небезопасно. Не удивительно, что практически весь XVIII век учёные-историки направляли свои старания на изыскание новых подкреплений норманизма, лавина которого постепенно нарастала, подавляя всякое инакомыслие.
Антинорманизм начала XIX века
Нельзя сказать, что уже в XIX веке абсолютно все были согласны с норманнской теорией, получившей поддержку и на государственном уровне. Однако антинорманисты в то время не смогли представить сколько-нибудь приемлемую концепцию происхождения государства на Руси и подкрепить её чёткими выводами.
Другие антинорманисты выводили начала государственности у славян от пруссов, гуннов, готов, хазар и даже египтян. Возникали самые нелепые теории и предположения. При таком разнообразии вариантов общество, даже сознавая все недостатки норманизма, не могло стать на сторону совсем уж нелепых теорий.
Было ещё одно обстоятельство, заставившее русское общество настороженно относиться к славянской теории происхождения Руси. В 1840-е годы оформилось и стремительно набирало силу религиозно-философское течение славянофильства, которое отчасти носило и политический характер. Славянофилы предложили концепцию особого, отличного от Запада, пути России, отрицали пользу европеизации, говорили о спасительной роли православия как христианского вероучения, заявляли о неповторимости форм общественного развития русского народа в виде общины и артели. Не все могли согласиться с тем, что руссы идут и должны идти своей собственной, едва ли не изолированной дорогой. Таким образом, к славянской теории происхождения Руси была припутана и политическая теория, которая отрицалась многими просвещёнными людьми.
Появившиеся работы в пользу славянской теории Максимовича (1837), Ренелина (1842) были мало обоснованы и недостаточно убедительны. И. С. Савельев («Мухамеданская нумизматика», 1846) открыто признавал, что и в 40-е годы XIX века российская историография в вопросах о происхождении Руси так и не вышла из-под влияния своего немецкого учителя Шлёцера, продолжая соглашаться с ним даже в тех вопросах, которые были гораздо лучше изучены его русскими учениками и последователями.
После Э. Куника и М. Погодина инициатива в споре вновь переходит к норманистам – историкам-государственникам 1840-х годов Беляеву, Кавелину, Соловьеву и др.
Норманизм и антинорманизм во второй половине XIX-начале XX вв.
Антинорманисты пошли в решительное наступление только в конце 1850-х-начале 1860-х годов. В 1859 году В. Ламанский опубликовал труд «О славянах в Малой Азии, Африке и Испании», выведший вопрос далеко за пределы Киевской Руси. В 1860 году известный историк Н.И. Костомаров в своём «Начале Руси» выдвинул совершенно новую теорию, выводя Русь из Литвы, из области Немана. Эта теория была очень слаба, и Костомаров впоследствии сам от неё отказался. Тем не менее, критический нажим на норманизм всё более усиливался.
В 1862-1863 годы в «Записках Академии наук» была напечатана работа директора Эрмитажа, историка-любителя Степана Александровича Гедеонова «Отрывки о варяжском вопросе». Затем дополненное исследование издавалось отдельной книгой под названием «Варяги и Русь» (1876).
Доводы С. Гедеонова против норманизма были убийственными, а славянская теория подкреплялась целым рядом новых фактов. Гедеонов много лет изучал литературу и источники по данному вопросу, и пришёл к выводу, что варяги являлись западными славянами, а Русь – коренной восточнославянский народ. Хотя книга получила высокую оценку даже у норманистов (ею восторгался М.П.Погодин), была удостоена Уваровской премии, публикация Гедеонова так и не достигла цели. Будучи принята в научном мире, до широкой общественности она так и не дошла.
Не добавило ничего нового в развитие проблемы и выступление в 1880 году известного русского историка Ключевского («Боярская дума в Древней Руси»). Вообще, В.О.Ключевский занял в отношении норманнского вопроса довольно отстранённую позицию. В 1876 году он писал:
«Я, собственно, равнодушен к обеим теориям, и норманнской и славянской, и это равнодушие выходит из научного интереса. В тумане ранних известий о наших предках я вижу несколько основных фактов, составляющих начало нашей истории, и больше их ничего не вижу. Эти факты, которые приводят меня к колыбели нашего народа, остаются те же, с тем же значением и цветом, признаю ли я теорию норманистов или роксоланистов. Поэтому, когда норманист или роксоланист начнут уверять, что только та или другая теория освещает верным светом начало русской национальности, я перестаю понимать того и другого, то-есть становлюсь совершенно равнодушен к обоим».
Затем последовали публикации Будиловича (1890), Василевского (1893), академика А.А. Шахматова, украинского историка М. С. Грушевского, многих других.
В начале XX века блуждания и колебания специалистов-историков, неопределённость положения в вопросе о происхождении Руси, заставили вступить в спор разного рода любителей-патриотов, которым, как когда-то и Ломоносову, стало «за державу обидно».
В 1911 году вышла небезынтересная книга (в 3 выпусках) Т. П. Мятлевой «Происхождение самобытной русской народности и России в стародавние времена до образования Русского государства». Работа эта написана одним из «любителей», которых не удовлетворяла официальная версия начала русской истории:
Так мыслили вдумчивые российские читатели в 1911 году, но вскоре началась Первая мировая война, затем случилась революция, разгром «буржуазных» историков и исторической науки в целом. В результате одни бежали, другие были уничтожены, третьи превращены в лакеев пролетариата. Прошло много лет, пока уже советская наука смогла вернуться к вопросам истории Древней Руси.
Советский «полунорманизм»
Влияние норманнской теории в советской историографии было преодолено уже в 1930—40-х годы. Решающую роль в этой во многом идеологической работе сыграли основанные на марксистско-ленинской методологии труды ряда советских историков и археологов: Б. Д. Грекова, Б. А. Рыбакова, М. Н. Тихомирова, С. М. Юшкова, В. В. Мавродина и других. Советские историки, основываясь в основном на археологических данных, установили, что восточно-славянское общество достигло в IX веке той степени разложения общинного строя, когда объективно созрели внутренние предпосылки возникновения государства. Было блестяще доказано, что корни русской культуры совершенно самобытны и говорить о влиянии норманнов вовсе не приходится. Однако в вопросе о государственности, равно как и в вопросе о династии, возглавившей Киевскую Русь, советские историки однозначно признали династию Рюриковичей как династию норманнскую, а не славянскую. Наличие древнерусских князей варяжского происхождения (Олег, Игорь) и норманнов-варягов в княжеских дружинах, по мнению В.В.Мавродина, Б.А.Рыбакова и других историков-марксистов, не противоречило тому, что государство в Древней Руси сформировалось на внутренней общественно-экономической основе. Варяги-пришельцы, управляя восточными славянами, почти не оставили следов в богатой материальной и духовной культуре Древней Руси.
Таким образом, к середине XX века советская историческая наука заняла позицию, которую можно назвать «полунорманской»: норманны, пришедшие на Русь вместе с Рюриком, слились с коренным населением, и впоследствии полностью ославянились. Позднее, во время идеологических кампаний по борьбе с космополитизмом, одно лишь упоминание о варягах-норманнах и их роли в истории становления российского государства могло стоить историку жизни.
Эмигрантская историография вопроса. Теория западного славянства
Несмотря на крайне неблагоприятные условия для исследовательской работы, в 1940-50-е годы в эмиграции появлялось множество журнальных и газетных статей, а также и монографий, в которых различные авторы продолжали прежнюю дискуссию по вопросам норманизма и антинорманизма. Следует признать, что и здесь сказалась слабая сторона антинорманизма: он вновь распылился на множество «теорий» и «теориек», из которых выгодно выделяется лишь наиболее логичная и подкреплённая документальными данными теория западного славянства.
В настоящее время окончательная точка в норманнском вопросе так и не поставлена. По-прежнему на равных существуют и верные приверженцы «норманнской теории», и сторонники западнославянского происхождения Руси, и огромное количество тех, кто выдвигает критические замечания по поводу обеих теорий и пытается создавать что-то своё. Старая полемика между славянофилами и западниками, как бы мы не старались, не уходит от нас в далёкое прошлое.
Происходит это потому, что от ответа на вопрос о варягах по-прежнему в огромной степени зависят ответы на «великий русский вопрос»: способна ли Россия найти свой путь, или она всегда будет нуждаться в рюриках, в толчке извне, в западном образце и т.д.?
Проблема варягов, норманнов, петровских реформ, немецкого и французского засилья в русской культуре XVIII-XIX века – всё это достаточно тесно связано с проблемой исторического выбора России в начале века XXI. Русских людей по-прежнему не оставляет вопрос о том, кто мы, откуда? Куда должны идти, куда смотреть, к какому берегу причалить свои корабли.
Философы и социологи уже не первое десятилетие твердят о «кризисе менталитета» (мы не можем себя идентифицировать), политики бросаются из одной крайности в другую – от полного космополитизма до воинствующего национализма и ксенофобии.
Между тем, политическая проблема «исторического выбора» нации не должна решаться с одной только оглядкой на историческое прошлое. Прошлое не может являться безукоризненным образцом для создания будущего; более того – даже тщательно реконструированные события давней или недавней истории не могут ничего объяснить в настоящем. Был Рюрик, были варяги… ну и что? Многовековое выяснение вопроса о происхождении Руси и национальной принадлежности первых правителей не избавило Россию ни от Ивана Грозного, ни от Ленина-Сталина и ужасов революции и Гражданской войны…
Норманизм – это направление в исторической науке, отождествляющее варягов с викингами и указывающее на скандинавское происхождение правящей династии в Древней Руси. Норманская теория строится на полном доверии изложенной в Повести временных лет легенде о призвании варягов. Она гласит, что в 862 году на Русь были приглашены в качестве правителей Рюрик, Синеус и Трувор. С Рюриком норманисты связывают начало русской государственности.
Антинорманизм отвергает равнозначность терминов «варяги» и «норманны», определяя варягов как жителей южного побережья Балтийского моря, этнических славян или других славянизированных прибалтийских племён. Образование Древнерусского государства сторонники антинорманской теории объясняют внутренними предпосылками развития восточнославянских племенных союзов.
Краткая историография вопроса
Вопреки устоявшемуся мнению, родоначальниками норманизма являются не немцы, а шведы, в частности, Пётр Петрей де Ерлезунда, автор трактата «Московские хроники». Эта работа была написана в 1615 году. Вместе с тем научное оформление норманская теория получила именно в трудах немецких учёных З. Байера и Ф. Миллера, приглашённых в Россию в первой половине XVIII века.
Видные представители норманской теории
Видные представители антинорманской теории
Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер,
Аргументация норманистов и антинорманистов
Отдельно стоит выделить комплекс лингвистических вопросов, в частности проблему происхождения слова «русь».
Норманисты выдвигают следующие теории:
Термин «русь» изначально обозначал отдельный слой населения Древнерусского государства, а именно – княжескую дружину, состоящую из норманнов.
Термин «русь» происходит от финского слова «ruotsi», что в переводе означает Швеция.
Термин «русь» связан с названиями шведских провинций Руден (Roden) или Руслаген (Roslagen).
Антинорманисты предлагают следующие объяснения:
Термин «русь» имеет славянское происхождение и связан с названием реки Рось.
Термин «русь» имеет иранское происхождение, пришедшее к восточным славянам от скифов и сарматов.
Истоки термина следует искать на среднем Дунае (территории Норика – Ругиланда) или на южном побережье Балтийского моря (острове Рюген).
И норманская, и антинорманская теории на протяжении нескольких столетий корректировались, дополнялись новыми сведениями, а также использовались в сугубо политических целях правителями Швеции, Третьего рейха и СССР. На данный момент среди учёных по-прежнему нет однозначного ответа на главные вопросы:
Согласно «Повести временных лет», в 862 году ильменские словене, кривичи, чудь, меря и весь пригласили на княжение варягов-русов во главе с Рюриком. С этого летописного события принято отсчитывать историю нашей страны.
Важной вехой, завершившей спор, явилось издание в 1986 году сборника статей под редакцией Елены Александровны Мельниковой «Славяне и скандинавы». Для большего раскрытия значимости указанной выше работы, процитируем небольшой отрывок:
«Настала пора подытожить результаты исследований международных связей славян, скандинавов и других народов Балтики в раннее средневековье. За последние два десятилетия коллективные исследовательские усилия дали ощутимые результаты.
Первый из этих результатов.Предложена новая постановка варяжского вопроса, как тенденциозно и неточно обозначали в XIX в. проблему славяно-скандинавских отношений. Эти отношения рассматривались в русле традиционной для западной науки «норманнской теории» с презумпции безусловного политического и культурного превосходства скандинавских норманнов, как процесс одностороннего воздействия северных германцев на восточных и западных славян. Циркумбалтийский культурно-исторический обзор, широкое сравнительно-историческое исследование славяно-скандинавских связей позволяют объективно оценить двустороннее, взаимное, в целом, несомненно, положительное культурно-историческое значение этих связей для развития как славянских, так и скандинавских стран.
Второе достижениеколлективного международного исследования ранней истории стран Балтики − научно обоснованная периодизация славяно-скандинавских связей.
Третий, по-видимому, самый важный результат− впервые дана всесторонняя характеристика надрегионального и интернационального (!) явления, характерного для всех трёх выделенных периодов развития, явления, условно обозначенного как Балтийское культурно-экономическое сообщество эпохи раннего средневековья. Установлено общее направление основных экономических, социальных и культурных процессов в пределах, по существу, одного из европейских субконтинентов, объединенного акваторией Балтийского моря (в эту эпоху, по определению Й. Херрмана (академик АН ГДР – прим. автора), впервые ставшего «внутренним морем в культурно-историческом значении») и ограниченного естественными географическими рубежами». 2
Также считаем важным упомянуть хлёсткую цитату из цикла лекций Игоря Николаевича Данилевского – доктора исторических наук, являющегося признанным специалистом по русскому средневековью – «Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.)»:
«Спор между «норманистами» и «антинорманистами», то затихая, то вновь обостряясь, продолжается уже свыше двух веков. Однако, повторю, он имеет не столько научный, конкретно-исторический, сколько политический характер. Так что придется, видимо, согласиться с В.О. Ключевским (выдающийся русский историкXIXвека – прим. автора), который называл варяжскую «проблему» патологией общественного сознания». 3
Спор о варягах или же варяжский вопрос сводился в научных исследованиях к выявлению следующих аспектов:
В первую очередь это относится к советскому антинорманизму, окончательно утвердившемуся в качестве составляющей идеологической концепции сталинизма во время борьбы с «безродным космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом» в 1948-1953 гг.. Его ярким представителем являлся В.В. Мавродин. В публичной лекции «Борьба с норманизмом в русской исторической науке» он объявил норманнскую теорию тенденциозной, антинаучной и лживой, призванной оклеветать прошлое русского народа, которая полностью опровергается марксизмом. 6 Только вот пламенному борцу с «космополитизмом» было, скорее всего, невдомёк, что Карл Маркс являлся норманистом. 7
Однако, несмотря на всевозможные препятствия, чинимые антинорманистами – запреты на публикации для историков-норманистов в 40-50-е гг. к примеру, варяжский вопрос был решён в пользу сторонников норманнской концепции. Критический анализ письменных и, особенно, археологических источников, а также данных лингвистики, этимологии, антропологии и других смежных дисциплин, убедительно доказали не только значительное присутствие скандинавов в землях восточных славян и финно-угров, но и их господствующее положение в обществе, а также весомый вклад в создание русского государства, заключавшийся в объединении восточнославянских и финно-угорских племенных союзов в одно политическое образование. 8
Следует отметить, что вышеуказанное объединение происходило не методом силового захвата и кровавого порабощения восточных славян и финно-угров скандинавами, а на основе экономической взаимовыгоды – совместное участие в обеспечении функционирования торговых путей, проложенных по рекам Восточной Европы – знаменитый путь из варяг в греки и волжский серебряный путь. К тому же скандинавы и восточные славяне находились во второй половине IX века на одной стадии исторического развития – разложение родоплеменных отношений и формирование раннефеодальных отношений. 9 Помимо прочего приглашать иноземного правителя в качестве третейского судьи для прекращения междоусобиц, наведения правопорядка и зашиты от внешних врагов – нормальная практика для Средних веков и Нового времени. Например, в 1688 году британский парламент предложил корону Вильгельму Оранскому – штатгальтеру Нидерландской республики.
Исходя из вышеуказанного следует, что норманнская концепция никоем образом не является русофобской, политически ангажированной и ненаучной. Как раз таки именно она базируется на научных фактах и научной методологии. Поэтому можно обоснованно и ответственно утверждать, что норманнская концепция – это реконструкция начального периода нашей истории.
К тому же будет не лишним отметить следующее: государственность, как мы все прекрасно знаем, невозможно привнести извне, продать, подарить, сдать в аренду, потому что государственные институты – следствие исторического развития общества. Государство – орудие защиты интересов господствующего класса, который в свою очередь появляется в процессе всё возрастающей социальной дифференциации, вызванного развитием производительных сил и появлением прибавочного продукта.
Варяжский вопрос в науке решён, следовательно, продолжение дискуссии на эту тему – дело неактуальное и бессмысленное.
План раскопок Земляного городища в Старой Ладоге
Однако, не смотря на завершение варяжского спора в науке, он до сих пор продолжается в российском общественном пространстве. Инициаторами спора выступают антинорманисты. И он имеет, как было показано выше, ненаучный, политический характер.
Современные антинорманисты, состоящие по большей части из дилетантов и всякого рода шарлатанов, отвергают доказанные научные факты. Они всеми силами, правдами и неправдами стремятся доказать, что летописные варяги – это не норманны и превосходство славян над другими европейскими народами.
В чём же заключается квинтэссенция современного антинорманизма?
Не устают антинорманисты жаловаться на препятствия, якобы чинимые «ангажированными» оппонентами в их святом деле борьбы за историческую «правду» и счастье русского народа.
Чтобы не быть голословными, приведём высказывания антинорманистов. Вячеслав Фомин показательно выразился в статье «Варяги и варяжский вопрос в судьбе России», опубликованной в православном образовательном портале «Слово»:
«…Отсутствие внимания к “делам давно минувших дней” непременно накажет ныне живущих, т.к. способствует накоплению и закреплению в общественном сознании чудовищных ошибок и нелепых по своей сути выводов, мешающих истинному возрождению России. Тем более, что фальсификация русской истории не прекращается ни на миг, с конца 80-90-х гг. ушедшего века она неимоверно усилилась, что, впрочем, осталось незамеченном большинством сограждан. Сегодня норманизм больше не нуждается в фиговом листочке марксизма. Сегодня пробил его звездный час и его апологеты, не встречая ни малейшего противодействия, с таким рвением перелицовывают историю Киевской Руси, что перед нами предстает уже не славянское государство, а государство скандинавское, эдакая “Великая Швеция” (“det stora Svitjod”), как назвал в 1914 г. Древнюю Русь шведский археолог Т. Арне…» 16
Доктор исторических наук Андрей Николаевич Сахаров напрямую обвиняет российскую историческую науку в засилии норманистов и тотальном подавлении ими своих оппонентов:
«…Для сомневающихся и противников нового норманизма припасены и угрозы и даже политические ярлыки. Так, в книге «специалиста в области истории и этнокультурной истории Восточной и Северной Европы» В.Я. Петрухина и «специалиста по истории скифов и Закавказья» Д.С.Раевского борьба с норманизмом отождествляется с известной сталинской компанией против космополитизма и с возрождением «автохтонистских мифов». Сегодня все они — специалисты по истории скандинавских и других стран — считают себя единственными «правильными» толкователями истории Древней Руси. Такая ситуация могла сложиться лишь в условиях тоталитарного строя, отсутствия широких, гласных дискуссий, клановой замкнутости и солидарности при опоре на влиятельные партийные, государственные и научные структуры. Отзвуки этой порочной для науки практики слышны и поныне (апелляция к научным авторитетам, к зарубежным соратникам и даже намеки на поддержку этого направления президентскими структурами). Все это мы уже проходили в 70-80-е гг. XX в…» 17
Спор антинорманистов с норманистами (карикатура)
Однако в фильме Задорнов не осмелился катить бочку на современных норманистов, испугавшись, скорее всего, ответной критики. Автор предпочёл сражаться с давно почившими немецкими академиками.
Антинорманисты выборочно и довольно вольно интерпретируют сообщения письменных источников, прежде всего, «Повести временных лет». Не избежал этой участи трактат императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», сообщение Бертинских анналов, повествующее о византийском посольстве 839 года к франскому императору, и многие другие.
В Бертинских анналах сказано:
В приведённом выше отрывке исторического источника ясно сказано, что росы и свеи (предки совр. шведов) – это одни и те же люди и что их родина – Скандинавия. На это указывает и опасения франского правителя перед угрозой возможного нападения норманнов, который принял росов за разведчиков. Опасения не были беспочвенными: империя франков подвергалась опустошительным набегам с севера. 23
Вячеслав Фомин в работе «Голый конунг. Норманизм как диагноз» утверждает, что нет никакого основания указанных в источнике росов считать скандинавами, потому что свеоны – не шведы, а жители южнобалтийского побережья. 24
Укажем господину Фомину на то, что в источнике говорится о свеях, а не о свеонах. К тому же свеонами в исторических источниках, в частности в «Житие Святого Ансгария», называют скандинавов. 25
Однако помимо лжеисторичности современный антинорманизм имеет и ярко выраженную реакционность, которая проявляется, прежде всего, в пропаганде национализма и ксенофобии.
В первую очередь это относится к ярому неприятию даже предположения об участии скандинавов в создании Древней Руси. Варяги по их утверждениям это исключительно славяне, которые были призваны «братьями по крови и по духу». А из этого следует закономерный вывод о неприятии славянами чужаков, прежде всего европейцев, о ненужности и даже вреде заимствования достижений других народов.
Возвращение исторической науки на уровень «галантного» века на руку антинорманистам, потому что в иной ситуации их тезисы, как было показано выше, автоматически оказываются за рамками научного знания. Подтвердить свои тезисы с помощью достоверных фактов антинорманисты не могут. Единственное что им остаётся – сознательно угробить историческую науку и объявить своих оппонентов «агентами влияния», «пятой колонной», «русофобами» и т.п.
Помимо вышеперечисленного реакционность современного антинорманизма проявляется в его идеальном вписывании в идеологическую концепцию высокой духовности, суверенной демократии, национального примирения, политики конфронтации с Западом и самоизоляции страны. Утверждения Задорного, Фомина и Ко прекрасно подходят для переписывания истории в охранительно-имперском духе, в которой народным массам отводится роль серой массы и пушечного мяса, неспособного на самостоятельные действия.
