Что такое официальная история

ИСТОРИЯ

ИСТОРИЯ

1) про­цесс раз­ви­тия при­ро­ды и че­ло­ве­че­ст­ва;

2) нау­ка, изу­чаю­щая про­шлое, кон­крет­ные про­яв­ле­ния и за­ко­но­мер­но­сти ис­то­рич. про­цес­са, раз­ви­тие об­ще­ст­ва и дея­тель­ность лю­дей во всём её мно­го­об­ра­зии.

Воз­ник­но­ве­ние и ста­нов­ле­ние ис­то­ри­че­ской нау­ки

История воз­ник­ла как осо­бый литературный жанр в глу­бо­кой древ­но­сти из ми­фо­ло­гических пред­став­ле­ний, при­об­рет­ших фор­му ле­ген­дар­но-эпических ска­за­ний, и лишь по­сте­пен­но, на про­тя­же­нии мно­гих сто­ле­тий, при­об­ре­та­ла чер­ты нау­ки. Пред­став­ле­ния о еди­ном про­стран­ст­ве истории, од­но­на­прав­лен­ном ли­ней­ном не­об­ра­ти­мом вре­ме­ни, вос­хо­ж­де­нии че­ло­ве­ка от пер­во­го «за­ве­та» Бо­га к по­сле­дую­щим впер­вые поя­ви­лись в Биб­лии с са­мо­го на­ча­ла её фор­ми­ро­ва­ния во 2-й половине II-го тысячелетия до н. э. При­мер­но столь же древ­няя ис­то­рическая тра­ди­ция су­ще­ст­ву­ет в Ки­тае, а так­же в Древ­нем Егип­те, Ме­со­по­та­мии и др. древ­ней­ших оча­гах ци­ви­ли­за­ции.

Сбли­же­ние истории с др. нау­ка­ми, ак­тив­ное ис­поль­зо­ва­ние ме­то­дов, раз­ра­бо­тан­ных эти­ми нау­ка­ми, даль­ней­шая диф­фе­рен­циа­ция ис­сле­до­ва­ний су­ще­ст­вен­но обо­га­ти­ли ис­сле­до­ва­тель­ский ар­се­нал ис­то­ри­ка, но в то же вре­мя соз­да­ли уг­ро­зу рас­ще­п­ле­ния тра­диционного пред­ме­та ис­то­рической нау­ки, пре­вра­ще­ния её са­мой в под­от­рас­ли др. на­ук. Си­туа­ция усу­губ­ля­ет­ся на­рас­таю­щи­ми про­цес­са­ми в об­щественном соз­на­нии, всё бо­лее ув­ле­чён­ном па­ра­диг­ма­ми по­стмо­дер­низ­ма, с его без­гра­нич­ным ре­ля­ти­виз­мом, при­зна­ни­ем со­су­ще­ст­во­ва­ния на­уч­но­го и па­ра­на­уч­но­го зна­ния, сти­ра­ни­ем гра­ней ме­ж­ду стро­гим ис­сле­до­ва­ни­ем и сен­са­ци­он­ны­ми «от­кры­тия­ми», пред­ло­жен­ны­ми пуб­ли­ке людь­ми, не об­ла­даю­щи­ми про­фес­сио­наль­ны­ми зна­ния­ми и уме­ни­ем. Ре­шить все эти про­бле­мы ис­то­рическая нау­ка в со­стоя­нии на пу­ти раз­ви­тия собственной ме­то­до­ло­гической ба­зы, уг­луб­лён­но­го изу­че­ния ис­точ­ни­ков и по­пу­ля­ри­за­ции ре­зуль­та­тов серь­ёз­ных на­учных ис­сле­до­ва­ний.

Струк­ту­ра ис­то­ри­че­ской нау­ки

Ис­то­рическая нау­ка име­ет внутреннюю спе­циа­ли­за­цию, ори­ен­ти­ро­ван­ную на изу­че­ние кон­крет­ных про­яв­ле­ний че­ло­ве­че­ской дея­тель­но­сти (во­енная история, эко­но­мическая история, ис­то­рии куль­ту­ры, ре­ли­гии, ес­те­ст­во­зна­ния и тех­ни­ки, ин­тел­лек­ту­аль­ная история, ис­то­рия-био­гра­фия и т. д.) или отдельных пе­рио­дов че­ло­ве­че­ской истории (ме­дие­ви­сти­ка, история Древ­не­го ми­ра или Но­во­го вре­ме­ни и т. д.), на изу­че­ние истории стран и на­ро­дов.

Функ­ции ис­то­ри­че­ской нау­ки

Как лю­бой нау­ке, истории свой­ст­вен­на по­зна­ва­тель­ная функ­ция. Ис­то­рическая нау­ка по­зво­ля­ет луч­ше по­нять свя­зи ме­ж­ду яв­ле­ния­ми, тен­ден­ции из­ме­не­ний, оп­ре­де­лить ме­сто че­ло­ве­ка или со­об­ще­ст­ва в по­сто­ян­но ме­няю­щей­ся кар­ти­не бы­тия, вы­явить ор­га­ническое един­ст­во про­шло­го, на­стоя­ще­го и бу­ду­ще­го. Об­ще­ст­во тре­бу­ет от ис­то­ри­ка су­ж­де­ний и вы­во­дов, ко­то­рые по­мог­ли бы из­бе­жать по­вто­ре­ния со­вер­шён­ных в про­шлом оши­бок («уро­ки ис­то­рии»). В то же вре­мя ис­то­рик, как и че­ло­век, за­ня­тый лю­бым др. ин­тел­лек­ту­аль­ным тру­дом, изу­ча­ет свой пред­мет не толь­ко ра­ди дос­ти­же­ния кон­крет­ной прак­тической це­ли, но так­же ру­ко­во­дству­ет­ся не имею­щим гра­ниц про­фес­сио­наль­ным по­зна­ва­тель­ным ин­те­ре­сом.

Важ­ней­шее ме­сто за­ни­ма­ет об­ра­зо­ва­тель­ная функ­ция. Она за­клю­ча­ет­ся в разъ­яс­не­нии ис­то­ри­ка­ми об­ще­ст­ву су­ти по­знан­ных им яв­ле­ний, ис­то­рических пу­тей, прой­ден­ных на­ро­да­ми и го­су­дар­ст­ва­ми, при­чин ус­пе­хов и не­удач на этих пу­тях. Близ­ко к об­ра­зо­ва­тель­ной на­хо­дит­ся вос­пи­та­тель­ная функ­ция истории, за­ро­див­шая­ся ещё в Древ­нем ми­ре, где боль­шое зна­че­ние при­да­ва­лось «вос­пи­та­нию гра­ж­да­ни­на» на ис­то­рических при­ме­рах гражданской доб­ро­де­те­ли. В истории ви­дят си­лу, ут­вер­ж­даю­щую в соз­на­нии лю­дей так­же нравственные и ре­лигиозные доб­ро­де­те­ли. Историю при­ня­то рас­смат­ри­вать и как дей­ст­вен­ное сред­ст­во в вос­пи­та­нии пат­рио­тических чувств, де­фи­цит ко­то­рых чре­ват национальными ка­та­ст­ро­фа­ми. Об­ще­ст­во при­зна­ёт и про­гно­сти­че­скую функ­цию ис­то­рической нау­ки. Есть учё­ные, ко­то­рые при­да­ют са­мо­сто­ятельное зна­че­ние эс­те­ти­че­ской функ­ции ис­то­рической нау­ки, ко­то­рую они рас­смат­ри­ва­ют как ос­но­ву и мо­тив для син­те­за тео­ре­тического и эс­те­тического ос­вое­ния ми­ра.

Со­став­ные эле­мен­ты ис­то­ри­че­ско­го ис­сле­до­ва­ния

Сре­ди ме­то­дов ис­то­рической нау­ки наи­боль­шее рас­про­стра­не­ние по­лу­чил срав­ни­тель­но-ис­то­ри­че­ский ме­тод. Он по­зво­ля­ет вы­яв­лять тен­ден­ции ис­то­рического про­цес­са, фор­ми­ру­ет на­учную ба­зу его пе­рио­ди­за­ции, ука­зы­ва­ет на об­щее и осо­бен­ное в истории, да­ёт воз­мож­ность пре­одо­леть пё­ст­рую обо­лоч­ку яв­ле­ний и про­ник­нуть в их сущ­ность. Срав­ни­тель­но-ис­то­рический ме­тод пред­по­ла­га­ет ти­по­ло­ги­за­цию ис­то­рических яв­ле­ний, по­зво­ляю­щую от­де­лить их сущ­но­ст­ные ха­рак­те­ри­сти­ки от вто­рич­ных, не­обя­за­тель­ных. Ти­по­ло­ги­за­ция яв­ля­ет­ся убе­ди­тель­ной на­учной аль­тер­на­ти­вой прак­ти­ке пря­мых ана­ло­гий, ко­то­рая до­пус­ка­ет сво­бод­ное срав­не­ние раз­лич­ных по са­мой сво­ей при­ро­де, но внеш­не схо­жих яв­ле­ний и ве­дёт к оп­ро­мет­чи­вым вы­во­дам. Раз­ви­тие срав­ни­тель­но-ис­то­рического ме­то­да спо­соб­ст­во­ва­ло ста­нов­ле­нию ис­то­риз­ма (в рус­ле ко­то­ро­го все яв­ле­ния про­шло­го и история в це­лом рас­смат­ри­ва­ют­ся как не­кий про­цесс раз­ви­тия, под­чёр­ки­ва­ет­ся прин­ци­пи­аль­ная не­вос­про­из­во­ди­мость су­ще­ст­вен­ных ха­рак­те­ри­стик ис­то­рических эпох, не­смот­ря на их ка­жу­щую­ся иден­тич­ность), при­шед­ше­го на сме­ну про­ви­ден­циа­лиз­му (кон­цеп­ции Бо­же­ст­вен­но­го пре­до­пре­де­ле­ния), рас­про­стра­нён­но­му в ан­тич­ном и средневековом об­ще­ст­ве и со­хра­нив­ше­му­ся в мо­ди­фи­ци­ро­ван­ном ви­де в Но­вое и Но­вей­шее вре­мя.

Сбли­же­ние с со­цио­ло­ги­ей по­зво­ли­ло ис­то­ри­кам ак­тив­но при­ме­нять ме­то­ди­ки, прак­ти­куе­мые в со­цио­ло­гических ис­сле­до­ва­ни­ях. Так, из со­цио­ло­гии в историю при­шёл кон­тент-ана­лиз. Ак­тив­но ис­поль­зу­ет со­цио­ло­гические ме­то­ды так­же ген­дер­ная история, вы­де­лив­шая­ся в по­след­ние го­ды в са­мо­сто­ятельное на­прав­ле­ние ис­то­рической нау­ки. По­доб­ным же об­ра­зом из прак­ти­ки ис­поль­зо­ва­ния но­вых ме­то­дов вы­рос­ли та­кие на­прав­ле­ния и шко­лы ис­то­рических ис­сле­до­ва­ний, как про­по­со­гра­фия, раз­вив­шая­ся из ис­то­ри­ко-био­гра­фических ис­сле­до­ва­ний, мик­ро­ис­то­рия, со­сре­до­то­чив­шая­ся на изу­че­нии «ка­пил­ля­ров» ис­то­рии, и др.

И в за­ру­беж­ной, и в отечественной ис­то­рической нау­ке по­сто­ян­но по­яв­ля­ют­ся но­вые ме­то­ды, что свя­за­но с по­треб­но­стя­ми са­мой нау­ки и с за­им­ст­во­ва­ния­ми из смеж­ных дис­ци­п­лин (со­цио­ло­гии, эт­но­ло­гии, де­мо­гра­фии, куль­ту­ро­ло­гии и др.). Со­вер­шен­ст­ву­ет­ся ка­те­го­ри­аль­но-по­ня­тий­ный ап­па­рат ис­то­рической нау­ки. Опыт ис­то­рических ис­сле­до­ва­ний по­след­них сто­ле­тий по­ка­зал, что на­зван­ные и иные ме­то­ды по­зво­ля­ют бо­лее или ме­нее точ­но опи­сать и объ­яс­нить отдельные сто­ро­ны ис­то­рического про­цес­са, дать ключ к ре­ше­нию кон­крет­ных ис­сле­до­ва­тель­ских за­дач, но не мо­гут пре­тен­до­вать на уни­вер­саль­ный ха­рак­тер. Обыч­но в ис­то­рических ис­сле­до­ва­нии при­ме­ня­ет­ся со­че­та­ние различных ме­то­дов, что по­зво­ля­ет ис­то­ри­ку мак­си­маль­но рас­ши­рить спектр ре­шае­мых на­учных за­дач.

Ме­то­до­ло­гия истории на­хо­дит­ся в тес­ной свя­зи с раз­ви­ти­ем ис­сле­до­ва­тель­ских ме­то­дик, ко­то­рые, хо­тя и слу­жат кон­крет­ным ин­ст­ру­мен­та­ри­ем спе­циа­ли­ста, ока­зы­ва­ют оп­ре­де­лён­ное воз­дей­ст­вие на фор­ми­ро­ва­ние ме­то­до­ло­гической ба­зы истории как нау­ки.

Ис­то­ри­че­ская нау­ка и смысл ис­то­рии

Мыс­ли­те­ли раз­ных эпох не раз за­да­ва­лись во­про­сом о смыс­ле истории. Наи­бо­лее дав­ним по вре­ме­ни и со­хра­нив­шим не­ма­ло при­вер­жен­цев до на­ших дней нуж­но счи­тать по­ни­ма­ние истории как осу­ще­ст­в­ле­ние Бо­же­ст­вен­но­го про­мыс­ла. Про­све­ти­те­ли по­пы­та­лись объ­яс­нить со­дер­жа­ние и смысл ис­то­рического про­цес­са как раз­ви­тие ра­зу­ма и на­ук. Г. В. Ф. Ге­гель и его по­сле­до­ва­те­ли вер­ну­лись к те­лео­ло­гическому обос­но­ва­нию су­ти истории, об­лёк­ши сам про­цесс в диа­лек­тические фор­мы.

Ис­то­ри­ки-по­зи­ти­ви­сты фак­ти­че­ски сня­ли про­бле­му смыс­ла истории, со­сре­до­то­чив­шись на вы­яс­не­нии при­чин­но-след­ст­вен­ных свя­зей ме­ж­ду отдельными яв­ле­ния­ми и со­бы­тия­ми и ос­та­вив её на ус­мот­ре­ние тре­ти­ро­вав­ших­ся ими фи­ло­со­фов. Но­вая по­пыт­ка ра­цио­на­ли­сти­че­ски объ­яс­нить смысл истории бы­ла пред­при­ня­та мар­ксис­та­ми, ко­то­рые, осу­див Ге­ге­ля за те­лео­ло­гическое ви­де­ние истории, в ито­ге воз­ве­ли соб­ст­вен­ную те­лео­ло­гическую кон­ст­рук­цию, но уже без Бо­га или ге­ге­лев­ской «аб­со­лют­ной идеи». В XX веке ис­то­рическая нау­ка в сво­их по­строе­ни­ях всё бо­лее оп­ре­де­лён­но ста­но­ви­лась на путь ре­ля­ти­виз­ма, ко­то­рый в кон­це кон­цов при­вёл к по­стмо­дер­низ­му, про­воз­гла­сив­ше­му при­ем­ле­мы­ми все объ­яс­не­ния. По­сти­же­ние смыс­ла истории не яв­ля­ет­ся ис­клю­чительной пре­ро­га­ти­вой ис­то­ри­ков. Оно яв­ля­ет­ся главной за­да­чей фи­ло­со­фии ис­то­рии, в ре­ше­нии ко­то­рой ис­то­ри­ки уча­ст­ву­ют вме­сте с фи­ло­со­фа­ми и пред­ста­ви­те­ля­ми др. от­рас­лей об­ще­ст­воз­на­ния.

Изу­че­ние ис­то­рии

На За­па­де та­ко­го ро­да об­ра­зо­ва­ния тра­ди­ци­он­но функ­цио­ни­ру­ют, как пра­ви­ло, при уни­вер­си­те­тах; в на­шей стра­не ут­вер­ди­лась прак­ти­ка изу­че­ния ис­то­рии (как и др. на­ук) в сис­те­ме Ака­де­мии на­ук. Ве­ду­щие ин­сти­ту­ты РАН (Институт все­об­щей ис­то­рии, Институт российской ис­то­рии, Институт ар­хео­ло­гии, Институт эт­но­ло­гии и ан­тро­по­логии, Институт вос­то­ко­ве­де­ния, Институт сла­вя­но­ве­де­ния и др.) сыг­ра­ли ог­ром­ную роль в раз­ви­тии ис­то­рической нау­ки в СССР и РФ.

Важ­ную функ­цию вы­пол­ня­ют пе­рио­дические ис­то­рические из­да­ния, ак­туа­ли­зи­рую­щие ис­то­рио­гра­фические изы­ска­ния («Во­про­сы ис­то­рии», «Но­вая и но­вей­шая ис­то­рия», «Оте­че­ст­вен­ная ис­то­рия», «Сла­вя­но­ве­де­ние», «Ар­хео­ло­гия», «Эт­но­гра­фи­че­ское обо­зре­ние», «Вос­то­ко­ве­де­ние», «Вест­ник Древ­ней ис­то­рии» и др.). Не­воз­мож­но пред­ста­вить се­бе раз­ви­тие ис­то­рической нау­ки без сис­те­мы ар­хи­вов, су­ще­ст­вую­щей в на­шей стра­не и за ру­бе­жом. Су­ще­ст­вен­ный вклад в на­ко­п­ле­ние, хра­не­ние и об­ра­бот­ку ис­то­рических па­мят­ни­ков вно­сят ис­то­ри­че­ские му­зеи. Раз­ви­тие ис­то­рической нау­ки в Но­вей­шее вре­мя по­тре­бо­ва­ло объ­е­ди­не­ния уси­лий ис­то­ри­ков на меж­ду­народном уров­не. Ус­пеш­но функ­цио­ни­ру­ют Ме­ж­ду­народный ко­ми­тет ис­то­рических на­ук (МКИН) и др. ор­га­ни­за­ции, объ­е­ди­няю­щие ис­то­ри­ков раз­ных стран.

Иллюстрация:

Тру­ды по все­об­щей ис­то­рии. Фото А. И. Нагаева. Архив БРЭ.

Источник

Есть ли у России история?

На недавно прошедшем Форуме свободной России я выступал на секции по истории. В силу ряда технических причин время для сообщений распределилось неравномерно и я успел произнести только часть своей «пламенной речи». Посему для интересующихся и для оппонентов предлагаю полный текст — сказанное плюс недосказанное.

Часть 1, критическая. Из исторической России в СССР.

Как известно, до Февральской революции в России существовала цензура. Запреты, в основном, касались текстов утверждавших атеизм. Небольшие ограничения (русская цензура, отчасти, повторяла Прусскую цензурную инструкцию) никак не помешали становлению великой русской литературы. Добавлю, что цензуры исторических работ вообще не существовало. Поэтому в России свободно работали выдающиеся ученые — С. Соловьев, В. Ключесвкий, Н. Карамзин и др., чьи сочинения переиздаются по сей день.

Иначе действовали большевики, которые ввели цензуру и запретили ряд газет на следующий день после переворота. Позднее они создали государственную комидеологию. Комидеологиия – это гиперцензура, это запрет на все виды и способы мышления, кроме одного – все, что публиковалось должно было утверждать и подтверждать – «мы строим коммунизм, победа коммунизма неизбежна».

Учитывая сказанное, советская социальная наука может считаться наукой только условно. Говоря точнее, официальная история — ее в школах и вузах стали преподавать только с 1934 года – в действительности научной дисциплиной не была. Почему – могу объяснить подробней.

А) В нашей стране бывают открытия у физиков, у химиков…, но никогда не было и не может быть открытий у официальных историков (ситуация с открытием карельского мемориальца Дмитриева – пример борьбы государства с альтернативным историком, подробнее об этом — позже). Задача официальных историков – выполнять поручения властей, например, писать новый школьный учебник с приходом нового руководителя страны. Это также пример переписывания истории, что тоже не имеет отношения к науке.

Б) Можно продолжить – постоянное переписывание прошлого дополнительно доказывает, что официальная история историей не является. Примеры? Их не счесть. Образ Сталина при Николае II был не таким, как при Ленине. При самом Сталине его политический портрет приобрел черты гения. При Хрущеве Сталин оказался нарушителем ленинских норм партийной жизни, виновным в организации массовых репрессий. Не поверите, при Брежневе Сталин и Хрущев за 18 лет не были упомянуты ни разу…

В) Другой очевидный аргумент, доказывающий отсутствие настоящей исторической науки – то, что сами историки называют «архивным ГУЛАГом». Множество документов, свидетельств, фактологических данных упрятаны у нас в архивы, где остаются недоступными столько, сколько пожелает руководство страны. Существующий во всех странах «срок давности» в СССР, как и в РФ не работает. Например, ряд ленинских документов оставался недоступным более 70 лет и когда уходила из жизни внучатая племянница Ильича, ее уговорили просить о продлении секретности еще на 50 лет. И просьба, причем без митингов и одиночных пикетов, была удовлетворена.

Г) Еще менее научной а, точнее — антинаучной официальная история становится потому, что она пишется совершенно неправильным языком. Как из кривых кирпичей не построить гладкую стену, так и из лживых слов-концептов не построить правильную модель прошлого.

Примеры уже в студии! «Перестаньте клеветать на социализм», требуют оппоненты. А я и не начинал, давайте сначала уточним – что такое «социализм»? Если коротко и по Марксу – это общество без эксплуатации. Т.е. все, что трудящийся произвел и заработал, то и получил. Здесь нет эксплуататорского класса, присваивающего продукты чужого труда. Но еще Троцкий в книге «Преданная революция», а потом — М. Джилас, М. Михайлов, М. Восленский показали – в СССР уровень эксплуатации был гораздо выше, чем в странах Запада. Был и класс эксплуататоров – партгосаппарат, иначе – номенклатура!! Про абсурдность термина «советская власть» говорить вообще бессмысленно, поскольку советы перестали быть самостоятельным органом управления на 10-ый день после переворота.

Д) Думаете аргументов достаточно, убедил, официальная история – это миф? На всякий случай, приведу еще один довод. У нас нет ни истории, ни историософии, т.е. нет представления о том, какова логика и закономерность социальных изменений. Еще недавно главным событием 20 века объявлялся «Великий Октябрь», а теперь – без анализа и объяснения причин, легко и непринужденно – главным событием стала Великая Победа.

Если главное — Победа, объясните — почему Берию расстреляли за то, что с 25 по 28 июня 41 года он, через посла Болгарии Стоменова, пытался вести переговоры с Гитлером? По поручению Сталина, он предлагал фюреру восстановить мир и дружбу, отдав ему все уже захваченные фашистами территорий? Либо реабилитируйте Берию (извиняюсь за такое антироссийское предложение), либо вынесите приговор «отцу победы» Сталину! И еще. Как сочетать тезис о «Великой победе» с организованным Сталиным искусственным голодомором 1946 – 47 годов, унесшем жизни 2 миллионов победителей? Наконец, признайте и то, что, не будь большевицкого переворота, ВМВ произойти не могла!

Часть 2, конструктивная. Она для тех, кто согласен – официальная история — это набор мифов. Посмотрим, что такое альтернативная социально-историческая мысль. К сожалению, этот термин у нас не закрепился, хотя сам феномен существует реально. Альтернативная, или – внесистемная – социальная наука стала просто продолжением свободной российской социальной науки и как бы противостояла «гениальному откровению» Ленина — «говорить правду – это мелкобуржуазный предрассудок».

С окончанием Гражданской войны «альтернативщики», как я уже писал, были изгнаны из страны и работали в эмиграции. Спустя десятилетия, с приходом Хрущева новые имена внесистемных исследователей стали негромко звучать в самой России. Ряд таких ученых известны, в отличие от официальных, они не забыты и цитируются. Среди них — А. Амальрик, А. Авторханов, А. Некрич и М. Геллер, А. Солженицын и А. Сахаров, В. Суворов и др. (Кто бы сегодня вспомнил «официальных» авторов, писавших об «историческом пленуме» и «историческом съезде»…)

Для лучшего понимания – о чем идет речь — приведу фрагмент такой альтернативной социальной концепции… Посмотрим, как внесистемный историк объясняет катастрофу октября 1917 года?

К концу 19 века Россия и вся Европа столкнулась с глубоким идейно-цивилизационным кризисом – христианский мир терял основу своего мировидения, терял Бога – меру всех вещей и отношений. А «если Бога нет, все дозволено». Россия предложила три пути выхода из хаоса.

Писатель Петр Боборыкин ввел термин «интеллигенция». В ситуации кризиса высшего авторитета он призвал прислушиваться к тем, кто обладает знаниями и четкими нравственными убеждениями. Его услышали, понятие прочно вошло в наш и в другие языки.

К величайшему сожалению, ленинцы, получившие огромное финансирование от воюющих с нами германцев, смогли в последний момент (за день до выхода Австро-Венгрии из войны и, фактически, до победы АНТАНТы) совершить переворот и навязать стране третий вариант — свою тоталитарную власть.

Не удивительно, что для альтернативной историософии история т.н. СССР не есть история съездов и 5-леток, это история Сопротивления нашего народа красной диктатуре. В истории Сопротивления было четыре периода, когда режим отступал и был на грани падения.

Кронштадтское восстание (с 1 по 18 марта 21 года) заставило Ленина прервать работу X съезда РКП и объявить переход от экономики военного коммунизма к НЭПу. Россия стала подниматься из разрухи Гражданской войны. Так называемая «новая», а реально – политика, возвращающая к прежней, досоветской экономполитике продолжалась до 29 года. К этому времени Сталин понял — еще немного – и он может потерять власть. Последовала статья «Год великого перелома» и погружение в тоталитаризм.

Второе отступление большевиков – с 3 июля 41 по август 46. Это время можно назвать «идеологическим НЭПом». Реальное ужесточение власти шло по всем направлениям, но вождь изменил ключевую идею, целеполагание. Народу разрешили (конечно, временно!) бороться не за коммунизм а за сохранение своей идентичности. «И мы сохраним тебя, русская речь!». Обращение «братья и сестры», возвращение царских погон и воинских званий, введение орденов Суворова, Кутузова…, восстановление РПЦ, замена Интернационала национальным Гимном было проделано, но было вынужденной мерой, ибо солдат не мог встать из окопа с лозунгом «За колхозы, «За ГУЛАГ».

С мая 1953 по октябрь 1964 – третье отступление номенклатуры. Май – сентябрь 53 года — время двух мощных восстаний в сталинских лагерях – в Воркуте и Норильске. Руководители протеста — И. Доброштан и Е.Грицяк подняли десятки тысяч заключенных. Революция зеков вынудила Хрущева отступать, власть объявила о десталинизации и оттепели.

Наконец, четвертое отступление номенклатуры — с марта 85 по 2000 год. Это результат «революции анекдотов». Неуемная госдемагогия про развитой социализм наталкивалась на всеобщее осмеяние власти языком антисоветских анекдотов. В результате Горбачеву пришлось объявить «Гласность».

Что может быть дальше – об этом либо на следующем Форуме, либо в моей новой книге «Русская история, авторская концепция против официальной мифологии», в ближайшие недели ее обещают выложить на прилавках книжных магазинов.

Источник

Вся официальная история является полностью фальшивой

Г.М. Герасимов о своей книге «Реальная история России и цивилизации»

Фальшивость официальной древней истории сегодня уже не вызывает сомнений у тех, кто не поленился в неё вникнуть. Есть десятки самых естественных вопросов, на которые она не в состоянии дать хоть мало-мальски удовлетворительного ответа.

Официальная история вообще не утруждает себя, как это положено любой нормальной науке, ответами на вопросы «как» и «почему». Соответственно, отстаивают её сегодня либо догматики, не обладающие необходимой культурой мышления, либо те, у кого в этой сфере есть тот или иной меркантильный интерес.

Кризис слабо тлел почти столетие, но только в последние десять лет обострился и вышел наружу. Когда можно ждать его окончательного разрешения?

В чем-то схожая ситуация была в физике на рубеже 19-20 веков, когда началось исследование микромира, а теоретические работы вышли на уровень анализа релятивистских эффектов. В физике на наведение порядка в теории и философское осмысление результатов потребовалось несколько десятилетий.

И это в науке, качественно превосходящей по общей культуре все прочие дисциплины, где, в отличие от истории, теория всесторонне проверяется экспериментом. Так что, исходя из аналогий, с учётом консерватизма историков и отсутствия современной научной культуры в их среде, кризис мог бы затянуться на столетия.

В физике учёные столкнулись с эффектами, аналогов которым даже отдалённо нет в повседневной жизни, полностью переворачивающими картину мира, вроде искривления пространства и времени или возможности микрочастиц свободно проникать сквозь любые препятствия.

Казалось бы, научные проблемы в истории по сложности не могут быть соизмеримы с проблемами физики. Как-никак история общества должна быть естественна на уровне здравого смысла и повседневного опыта. Однако, оказывается, что разобраться с искривлением культурного времени и пространства гораздо сложнее, чем физического. В чём проблема?

Проблема не одна, их целый социальный комплекс. Во-первых, сама задача восстановления истинных событий, когда кто-то заинтересован в том, чтобы их скрыть, в большинстве случаев весьма непроста. Если бы это было не так, и прошлое легко восстанавливалось, то практически не стало бы уголовных преступлений. А они, как показывает предыдущий опыт человечества, пока неискоренимы.

Во-вторых, зачастую решающую информацию для восстановления событий в уголовных делах даёт анализ мотивов всех участников, а при глобальном искажении прошлого стираются не только истинные события, но и настоящие мотивы.

Если к этому добавить, что история была искажена не одноразово, а в результате целой серии последовательных изменений на протяжении столетия, то оказывается утрачено несколько слоёв настоящих картин прошлого, событий и мотивов искажения истории. К задаче восстановления прошлого становится невозможно даже подступиться. Не за что ухватиться в принципе.

Практически нет источников, на которые можно было бы опереться. История событийная и династическая переписывались. История религии фактически вся вымышленная. История культуры изменялась так, чтобы подтверждать династическую, религиозную и событийную историю. История науки и техники фальсифицировалась в последнюю очередь уже во второй половине девятнадцатого века, так чтобы она соответствовала остальной истории.

В-третьих, искажение истории всегда делалось по заказу властей, которые определяли, что и как искажать, финансировали эти работы, обеспечивали участие в этой работе всех возможных помощников, как находящихся на государственной службе, так и «независимых». Поэтому фальсификации делались тщательно.

Основную массу исторических следов, не укладывающихся в официальную историю, фальсификаторы уничтожали и создавали фальшивки на протяжении более чем столетия. В результате, сегодня исторических материалов, необходимых для создания истинной исторической версии, практически нет.

Фрагмент рельефной карты Земли, выполненный по неизвестной нам технологии более 100 000 лет назад.

В-четвёртых, именно власть является заказчиком для фундаментальной науки, к которой относится история. А кто платит, тот и заказывает «музыку». Власти решают, какой должна быть «наука-история», какие будут кадры и культура, какая нравственная среда, вплоть до вопроса, что можно исследовать, а что нет. В результате, официальная «наука-история» устроена так, что она в принципе не способна идти против заказчика, и будет всё делать, чтобы сорвать работу по восстановлению настоящей истории. А для успешного преодоления кризиса необходимо:

1. Создать базовую историческую концепцию.

2. Наполнить её конкретикой с опорой на оставленные исторические следы, построив в результате настоящую историю цивилизации.

3. Показать технически, как осуществлялась фальсификация на каждом из этапов.

4. Найти мотив фальсификации на каждом историческом этапе, который как раз и прятался.

5. Убедить в верности новой версии историков-профессионалов, тех самых, которые должны этой работе противодействовать.

В связи с последним пунктом, в частности, предстоит признать полную некомпетентность в науке-истории на концептуальном уровне современных историков, а свои ошибки такого уровня признавать не любит никто. Так что этой работе будут препятствовать не только историки, посвящённые в суть проблемы, которых, к слову сказать, уже практически и не осталось из-за длительности и многоэтапности фальсификации, а вся их «профессиональная каста».

Поэтому выполнение пятого пункта вообще возможно только в результате естественной смены двух поколений историков. Признавать ошибки предшественников уже не так зазорно. Между прочим, после создания научной концепции именно столько времени потребовалось в химии на переход от лженаучного алхимического этапа к научному.

А сколько времени необходимо на выполнение первых четырёх теоретических пунктов? Фальсификаторы были уверены, что они невыполнимы принципиально. Фальсификация делалась так, что пробиться даже через один её этап было невозможно. А таких этапов было не менее трёх.

Первый начался в 1776 году, второй – в 1814, третий – в 1856. Поэтому множество попыток построить альтернативную историческую концепцию были безуспешны из-за фактически полного отсутствия достоверных исторических материалов концептуального уровня. Не на что было опереться в принципе. А без этого невыполнимыми оказывались и следующие пункты.

Автору данной публикации, в силу стечения ряда обстоятельств, удалось выполнить все теоретические пункты. Исходя из географии и распределения природно-климатических зон, была построена экономическая модель возникновения цивилизации на планете Земля и строго доказана её единственность. В частности, была найдена совокупность необходимых для этого природных условий и ландшафтов.

Это позволило однозначно привязать место возникновения человека и первой цивилизации к территории России. В результате, появилась надёжная основа, на которую можно было опереться при создании базовой исторической концепции. Развитие концепции привело к трём доказанным с математической строгостью выводам:

– во-первых, найден единственно возможный вариант происхождения человека;

– во-вторых, удалось восстановить древнейший закон воспроизводства царских династий и схему управления в Римской империи и Византии;

– в-третьих, была полностью решена проблема календарей. Показано, когда и какими календарями, лунными или солнечными, пользовались в цивилизации.

Это дало в итоге мотивы и основной метод первой фальсификации. Дальнейшая реконструкция истории вывела на второй этап фальсификации, а потом и на третий. При движении из древности видно состояние цивилизации накануне фальсификации и мотивы. Задача становится много проще, чем при движении из настоящего в прошлое.

И в заключение хотелось бы отметить следующее. Обычно научная теория, особенно та, которая серьёзно меняет восприятие мира, проходит несколько этапов. Сначала полемический этап. Потом следует этап философского осмысления полученных результатов.

На третьем этапе, когда верность теории уже не вызывает сомнений и её место определено, результаты излагаются в режиме учебного пособия, так чтобы сделать их предельно доступными для изучающего. «Реальная история…», несмотря на то, что в ней несколько новых теорий, переворачивающих общепринятые представления, наиболее близка к публикациям третьего этапа. Предыдущие пройдены в предшествующих публикациях автора.

В этой связи рекомендация, как читать и воспринимать предлагаемую книгу, тем, кто впервые сталкивается с поднимаемой проблемой. Отношение автора к утверждению, что официальная история полностью фальшива, до того, как он сам погрузился в эту тему, было такое же как у подавляющего большинства сегодня. История воспринималась, как и прочие науки, в которых могли быть ещё нерешённые проблемы, определённые неточности, но полная фальшивость на уровне здравого смысла представлялась совершенно невозможной.

Предисловие А.М. Трухина, в первую очередь, направлено на то, чтобы ввести неподготовленного читателя в тему насколько это вообще возможно сделать так сходу. Оно должно переворачивать отношение читателя к официальной истории, на которую опирается основная часть нашей культуры. Человеческое сознание не позволяет так оперировать с ним. В сознании должны быть основы, которым можно доверять. История цивилизации из их числа. Поэтому для начала читатель, впервые касающийся этой темы, должен из введения хотя бы вынести ощущение, что в официальной науке истории не так, как в других науках. Там есть проблемы качественно иного уровня.

С этим не надо сразу соглашаться или напрочь отметать. Это надо принять к сведению, а также и то, что сегодня уже многие тысячи людей разного уровня образования, более или менее углубившихся в тему, убеждены в неадекватности официальной истории.

Человечество пока ещё не в силах построить такую пирамиду самостоятельно.

Первая часть книги посвящена методологии, и в ней достаточно подробно объяснены социальные и методические особенности науки-истории, которые могли приводить к такого сорта аномалиям. Эту часть книги образованный и думающий читатель, даже не будучи до того в теме, уже должен воспринимать вполне позитивно. Из неё ещё не следует уровень искажений в истории, но читатель психологически готовится к тому, что эти искажения могут быть весьма серьёзными.

Вторая часть книги представляет собой теоретическое решение задачи, как должна была зарождаться и развиваться цивилизация на планете Земля. Это решение строгое. Однако почувствовать строгость этого решения может очень небольшой процент читателей, поскольку полученное решение лежит в области пока ещё недостаточно формализованной. Поэтому читателю, который не убеждён в строгости и единственности полученного решения, предлагается опять же просто принять его к сведению как один из возможных вариантов.

Третья часть книги ключевая. В ней сосредоточена основная доказательная часть предлагаемой концепции. На основе решения полученного во второй части, разбирается проблема календарей и датировки событий. Доказательство единственности предлагаемого решения даётся уже с математической строгостью в формализованной области. Чтобы понять его, достаточно среднего образования и желания честно разобраться в теме.

Ясно, что и после доказательств такого уровня большинству читателей будет психологически очень непросто отказаться от установок в сознании, которые формировались с детства, долго и многопланово. Однако здесь уже каждому самостоятельно предстоит сделать выбор, что определяет его личное сознание, общественное внушение, гипноз или сила его собственного интеллекта, какую историю цивилизации, он выберет, научную, согласующуюся с иными науками и логикой, или антинаучную, но всесторонне проникшую в человеческую культуру.

В четвёртой части предложена версия истории, созданная на основе новой доказанной концепции. Здесь не исключены некоторые мелкие неточности, однако их вероятность весьма мала. Построенная на основе новой концепции история в целом гораздо логичнее и естественнее традиционной с точки зрения экономики и человеческой психологии.

Пятая часть посвящена человеческой культуре в самом широком смысле этого слова. Здесь показана хорошая совместимость нашей сегодняшней культуры с созданной новой историей и определённые противоречия с официальной. Однако критика официальной истории занимает в предлагаемой работе незначительное место. Эта тема квалифицированно раскрыта в некоторых работах других авторов, в частности в приложениях дан реферат А.М. Трухина книги В. Лопатина «Матрица Скалигера». Эта критическая работа одна убивает традиционную историю наповал. Цель же предлагаемой читателю книги – дать конструктив, которого до настоящей публикации ещё не было.

Два последних приложения переворачивают лингвистическую концепцию цивилизации. Они делались на основании концептуального прогноза, и полностью подтвердили предлагаемую версию истории. Русский язык – основной язык цивилизации. Все остальные языки это его аберрация. На уровне корней слов весь мир пока ещё говорит по-русски.

1. Основы научной истории

Сегодня среди тех, кто занимается историей, возникло существенное разногласие. Одни утверждают, что история была глобально фальсифицирована, другие, в основном это профессиональные историки, отрицают такую возможность в принципе.

Обоснованию первого мнения посвящена эта книга, поэтому чуть подробнее остановимся на доводах противоположной стороны. Что могут противники глобальной фальсификации привести в подтверждение своей позиции, кроме эмоциональных полемических «аргументов», вроде обвинения оппонентов в «мании преследования» или приверженности «теории заговоров»? На первый взгляд, набор аргументов представляется внушительным.

1. Официальная мировая история представляет собой колоссальную систему, согласованную во времени и пространстве, между разными странами и регионами.

2. Вся эта система хорошо подтверждена историческими источниками, памятниками культуры, архитектуры и т.д.

3. Данные множества прикладных наук: археологии, этнографии, лингвистики и т.д. подтверждают мировую историю.

4. Во внимание принимаются только факты, подтверждённые несколькими независимыми источниками.

5. Глобальный мировой заговор с целью искажения истории невозможен, поскольку в нём должно было участвовать множество государств, имеющих разные, зачастую противоположные интересы, и регулярно воюющие между собой.

6. Нет мотива для столь сложной и дорогостоящей работы.

7. Сегодня в истории применяется большое количество методов научной экспертизы, в частности, несколько физических методов датировки. Все они подтверждают официальную историю.

8. Научные принципы мышления требуют обходиться минимумом постулатов. Предположение о том, что история была глобально фальсифицирована, представляет собой избыточный дополнительный постулат.

Доводы кажутся убедительными, однако при их внимательном изучении, всё оказывается не столь просто. Рассмотрим возражения в обратном порядке, начав с последнего.

Мы живём в эпоху, когда вскрываются многие мифы и на глазах у населения творятся новые. То, что фальсификация и мифотворчество в политике норма, видно невооружённым глазом. Вся поздняя история – миф, и сознание людей основательно мифологизировано. Естественно полагать, что и в древней политике было так же. Дополнительным постулатом было бы как раз обратное утверждение о честности и щепетильности политиков прошлого в вопросах изложения истории. И этот постулат требовал бы очень основательной аргументации, потому что на уровне здравого смысла он противоестественен.

Ситуация же противоположная. То, что история была фальсифицирована, является не дополнительным постулатом, а установленным фактом, подтверждённым множеством данных. Для такого утверждения хватило бы одного из них – наличия нумерологических сдвигов между блоками мировой истории. Этих же фактов множество, и игнорируют их профессиональные историки исключительно из-за слабого владения логикой, непонимания выводов, которые из них следуют. Да и само это возражение есть результат неумения или нежелания рассуждать логично.

Все применяемые в наше время методы экспертизы не являются независимыми. Они изначально привязаны к официальной версии истории.

Все применяемые методы физической датировки некорректны с точки зрения метрологии – науки об измерении высшей точности. К тому же ни один из этих методов не является абсолютным, а требует калибровки, которую опять же проводят, основываясь на данных официальной версии истории.

Элементарное нарушение логики доказательств. Из предположения верности официальной версии истории доказывается её же верность.

Пункты 6,5,4 тоже ни что иное, как примеры нарушения логики, когда причина и следствие искусственно меняются местами.

Наличие или отсутствие мотивов фальсификации, разнородность интересов многих государств, независимость источников, всё это имеет смысл только в конкретной версии истории. Если фальсификация была, то ссылки на официальную историю становятся некорректны. Обсуждать эти вопросы можно, только восстановив настоящую историю.

Вопросы же системности, к которым сводятся три первых пункта возражения, в общем-то, не отрицают категорически возможность фальсификации. Принципиально можно отстроить виртуальную систему, которая будет полностью системно согласованной. Просто размер системы зачастую делает такую работу маловероятной или вовсе невозможной по чисто техническим причинам. Объём истории, вероятно, позволяет её отнести к таким системам, которые, в случае их полной системной согласованности, можно полагать верными.

Однако же официальная версия истории таковой не является. В ней системные противоречия есть, хотя они и спрятаны. К их более обстоятельному анализу мы перейдём далее.

И такой водовод мы построить не умеем, чтобы он простоял полторы тысячи лет.

1.1. Научное знание

Для начала определим, что такое наука. На сегодняшний день, по большому счёту, есть всего одна наука – физика. Именно её и примем за основу для определения научных принципов мышления и требований к науке.

Основу научного подхода при исследовании любого объекта составляет модель в сочетании с механизмом действия. Модель это упрощённое отражение в нашем сознании рассматриваемого объекта, когда основная масса его свойств полагается не имеющей значения для моделируемого механизма и не принимается во внимание. Учитываются только те свойства объекта, которые потом будут проявлены в механизме.

Механизм – это совокупность причинно-следственных связей, обусловливающих работу модели и, соответственно, объясняющих те или иные свойства изучаемого объекта. Такой подход к изучению любого объекта не является очевидным, естественным, само собой разумеющимся. Возможны и иные подходы, к примеру, в религии. Но как показал многолетний опыт исследований, именно такой подход является в нашем мире наиболее продуктивным. Поэтому в основе научного подхода лежат конвенциональные элементы, носящие характер первичного постулата, аксиомы о познаваемости мира, точнее, принципиальной возможности всё (или почти всё) в этом мире объяснить на основе моделей и механизмов их действия.

Первичный конвенциональный принцип научной познаваемости мира приводит к некоторым вторичным рабочим принципам, в частности, принципу экономии мышления. Этот принцип состоит в стремлении уменьшать количество первичных постулатов о нашем мире, на которых потом будет базироваться построение моделей и механизмов. Это, в частности, выливается в стремление к возможным максимальным обобщениям. А наука физика, вплотную подходя к границам нашей реальности, требует философского осмысления свойств нашего мира и пограничных областей.

Пример: Земля притягивает массивные тела, причём в разных местах несколько по-разному. Солнце и другие небесные тела тоже как-то притягивают массивные тела. Научный подход приводит к тому, что удаётся описать гравитационное притяжение общим для всех тел законом, единым механизмом. Однако этим не ограничивается. Физики пытаются к единому закону свести все силовые взаимодействия: гравитационные, электромагнитные, сильные, слабые. Таким образом, в науке проявляется тенденция к уменьшению числа независимых физических постулатов, а сами постулаты приобретают всё более фундаментальный глубинный характер, приближаясь к основам мироздания.

(В действительности, «Закон всемирного тяготения» оказался фикцией! Убедительные подтверждения этому можно прочесть в статье «Давайте разберёмся с… гравитацией». – Ред.).

Изложим основные свойства науки, существенные для нашего дальнейшего анализа.

Во-первых, научное знание опирается на экспериментальные данные.

Во-вторых, основной предмет науки состоит в том, чтобы эти экспериментальные знания объяснять, т.е. создавать модель и механизм.

В-третьих, настоящая наука «экономит мышление», стремится свести к минимуму число постулатов, необходимых для построения механизма, и в результате этого нацелена на глобальные обобщения. Научный подход к описанию мира является антиподом догматического, постулирующего всё подряд и не заботящегося об объяснениях. К примеру, религия, как правило, проповедует догматический подход к описанию мира, опираясь, соответственно, на догматическое мышление.

Кроме полноценной науки физики существуют так называемые прикладные науки. Они в полной мере соответствуют первому принципу связи с экспериментальными данными. Однако из-за сложности рассматриваемых объектов эти науки не в состоянии построить удовлетворительных моделей, объясняющих свойства изучаемых объектов. Они ограничиваются прикладными феноменологическими моделями, опирающимися на избыточное число постулатов. До третьего момента – стремления к глобальным обобщениям и сокращению числа постулатов – прикладные науки не могут дойти в принципе.

Поэтому физики в шутку называют прикладные науки собиранием марок. Экспериментальные данные собираются, как-то упорядочиваются, как в филателии, но объяснить природу полученных данных эти науки не могут. Научное знание в эти науки приходит только с физикой, по мере расширения её знаний и объяснений свойств объектов, изучаемых этими науками. На каком-то этапе так случилось в астрономии, потом в химии. В настоящее время научное знание постепенно проникает в медицину и биологию.

Другой тип знания представляют собой философия и религия. Они в полной мере отвечают третьему принципу, стремлению к глобальным обобщениям, но не двум первым, связи с достоверными экспериментальными данными и объяснениям на основе моделей. Из-за их недостаточной строгости и оторванности от реального мира, эти типы знания, как правило, не относят к научным.

Для полноты картины можно рассмотреть средневековые лженауки: астрологию, нумерологию и алхимию. Возникали они одновременно и вместе с прикладными науками. Однако пошли не по пути научного объяснения (механизм и модель) накопленных ими экспериментальных данных, а по пути иных вариантов упорядочения и построения причинно-следственных цепочек, в которых гораздо большее значение придаётся форме, названию, а не сущности (механизму) явлений.

Первые исследователи были специалистами разных направлений и пытались по-разному интерпретировать экспериментальные данные. Именно они закладывали основы наук и лженаук одновременно, выбирая, какие методы анализа экспериментальных данных окажутся более продуктивными.

Эрмитаж мы тоже сегодня построить не можем: мы не умеем делать цельные колонны.

Научное направление в результате стало развиваться дальше, а лженауки были отброшены, как тупиковые ветви исследований. Но они стали эксплуатироваться в корыстных целях малограмотными исследователями. Да и грамотные учёные в некоторых случаях не пренебрегали такой возможностью подзаработать.

Заказчиками астрологии и алхимии выступали образованные в иных отношениях, но неграмотные в науке аристократы. Пока основной заказчик располагал достаточными средствами, эти области знания процветали. Однако к концу девятнадцатого века аристократия постепенно утратила своё влияние. Основные деньги оказались у предпринимателей, а те предпочитали вкладывать их в сферы, приносящие более стабильный доход.

Поэтому во второй половине девятнадцатого века алхимия, требующая дорогостоящей экспериментальной базы, полностью сошла со сцены, потеряв своего основного заказчика. А астрология уже в двадцатом веке, в силу своего более дешёвого, теоретического характера, сумела найти себе массового клиента в лице полуобразованного обывателя, склонного к суевериям, и потому оказалась на подъёме.

В отличие от алхимии и астрологии, которые выдают конкретный результат, нумерология является только рабочим инструментом, используемым в антинаучных построениях, тех же астрологии и алхимии. Она сама не интересует заказчика и потому не так известна. Суть её методик в определённых манипуляциях с числами, которые возникают в том или ином исследовании. К примеру, одна из основных нумерологических операций – это суммирование цифр, которые участвуют в написании числа.

В математике есть признак делимости на 9 (и аналогичный на 3). Если сумма цифр, которыми записано число, делится на девять, то и само число делится на девять. Он легко доказывается математически. Более того, в любой системе счисления будет действовать аналогичный признак по отношению к числу, меньшему системы счисления на единицу. В десятичной – это число 9, в восьмеричной – это было бы число 7, в двенадцатиричной – таким свойством обладало бы число 11. Нумерологи же, не понимая всего этого, считают это магией чисел и делают из своих манипуляций с числами далеко идущие выводы в любых областях.

Логически нумерология опровергается очень легко. Один довод, полностью разрушающий её, по поводу системы счисления выше приведён. Система счисления по основанию десять не уникальна, можно пользоваться и иными. Если те же числа перевести в другую систему счисления, то вся «магия», наблюдавшаяся в десятеричной системе счисления, пропадёт, а возникнет новая.

Второй довод, столь же губительный для нумерологии, состоит в том, что числа, которыми мы практически оперируем, всегда получены в том или ином масштабе и имеют размерность. Достаточно сменить масштаб, к примеру, вес измерять не в килограммах, а пудах, или длину измерять не в метрах, а футах, как от прежней «магии» ничего не останется. Поэтому нумерология, только появившись, почти сразу же ушла в небытие и всплывает только, когда её пытается реанимировать тот или иной невежественный исследователь.

1.2. Официальная история

Теперь перейдём к последней лженауке, которая в отличие от астрологии и алхимии сохранилась до наших дней, маскируясь под полноценную настоящую науку, присвоив себе соответствующий академический статус и все необходимые регалии. Речь пойдёт о традиционной, официальной истории.

К примеру, Александр III объявлял научный конкурс на тему, было или нет монголо-татарское иго? Подобная постановка вопроса явно демонстрирует наличие серьёзных проблем в русской науке-истории. Однако из русских историков никто в конкурсе участвовать не стал. Пересматривать официальную историю историки боятся. Профессиональное табу.

Вопрос о неадекватности официальной истории регулярно всплывал на протяжении последних столетий. Об этом ещё в конце девятнадцатого века заявлял Н. Морозов, в двадцатом веке М. Постников и А. Фоменко. Каждый из них дал весьма добротную и содержательную критику, которую нельзя было не принимать во внимание. Однако критические работы непрофессионалов официальная история предпочла попросту «не замечать».

Что означает наличие нумерологических сдвигов между целыми фрагментами официальной истории?

Во-первых, отсюда следует, что значительная часть официальной истории носит искусственный, вымышленный характер.

Во-вторых, наличие источниковедческих материалов, подтверждающих эти фальшивые куски истории, однозначно показывает, что ошибки в официальной истории не результат случайностей, а продукт преднамеренной фальсификации на государственном уровне.

В-третьих, характер фальшивок и их культура недвусмысленно демонстрируют происхождение науки-истории, её культурные корни, принадлежность именно к лженаукам.

Таким образом, природа нежелания профессиональных историков пересматривать официальную историю начинает вырисовываться. Однако одними социальными причинами всё не объяснишь. Начинать надо с методических проблем.

И нового Исаакия мы построить пока ещё не в состоянии.

Концепция

Каким образом прибывает научное знание? В истории сегодня основная работа идёт с источниками. На основании тех или иных исторических источников делаются выводы, которые уточняют историю, наполняют её конкретным содержанием. Подход вполне естественный, но, поскольку любой источник представляет собой творение рук человеческих, то всегда стоит вопрос о достоверности извлечённых из него данных.

Любой материал когда-то создавался человеком. Таким образом, в нём отражено его видение вопроса на уровне его культуры, знания ситуации и осведомлённости, его понятийного аппарата, принятых в его время культурных канонов, задач, поставленных ему заказчиком со своим вполне определённым интересом, технических возможностей, определённых социальных ограничений, в которых делался этот материал, ставший в наше время источниковедческим.

Любой исторический материал как-то отражает своё время. Но это отражение весьма специфическое, и в каждом конкретном случае его надо вычислять и учитывать особо. Обратная же задача, по источниковедческому материалу получить достоверную информацию о времени его создания, как правило, ещё сложнее.

Рациональное зерно из источниковедческого материала, естественно, может быть извлечено, но только лишь при адекватном понимании всех перечисленных, и, возможно, некоторых ещё неучтённых моментов. А как их все учесть? Только лишь из всестороннего понимания ситуации, в которой создавался рассматриваемый материал. Для того, чтобы, основываясь на источнике, делать выводы о том времени, к которому он относится, надо очень неплохо это время уже представлять себе.

Таким образом, знание в науке истории может прибывать только последовательно, шаг за шагом, в результате постепенно накапливания и укладывания в уже существующую систему. Эта норма характерна не только для истории, но и для любой другой науки. В физике так же. Это основа системного подхода при построении науки. Именно в результате его наука и представляет собой цельную отстроенную систему.

В условиях общественного разделения труда, когда научная система представляет собой результат деятельности множества людей, по-другому нельзя. Если по каждому поводу пересматривать уже устоявшиеся основы, то ничего путного и конструктивного не выйдет. Каждое новое состояние науки определяется её предшествующим состоянием и новыми данными.

Это типичный индуктивный метод формирования системы. Всё начинается с некоторого начального, базового состояния, которое постепенно, шаг за шагом, в результате учёта всё новых и новых данных, разрастается в научную развитую систему. Первоначальное базовое состояние научной системы назовём концепцией. Она составляет основу, стержень научной системы.

Методы доказательства на уровне «источниковедческий материал – логический вывод» сомнительны по своей сути, поскольку явно или неявно содержат в себе множество интуитивных моментов, как правило, остающихся за пределами рассмотрения. Такие методы проходят, да и то с определёнными натяжками, в правовых разбирательствах, к примеру, в суде.

Во-первых, разбираемые там вопросы обычно гораздо проще и, соответственно, логические цепочки примитивнее и короче, чем в научных построениях.

Во-вторых, из-за того, что обычно решаются вопросы из современности, множество концептуальных вопросов отпадает само собой, поскольку они оказываются очевидны для всех участников разбирательства и воспринимаются ими хоть и интуитивно, но вполне одинаково. Однако из-за интуитивности восприятия некоторых моментов и здесь бывают разночтения.

Когда же исследуется давнее прошлое с совершенно иным видением ситуации, с иной культурой, с иным понятийным аппаратом, с определёнными социальными ограничениями и ценностными ориентирами, далёкими от современных, то ситуация усложняется. Она осложняется, если обо всех существенных отличиях знать и как-то их учитывать, но она становится безнадёжной, если о них не знать или пользоваться искажённой концептуальной информацией.

Таким образом, основа любого источниковедческого анализа – это историческая концепция. Без неё браться за дело нельзя принципиально. Вот почему профессиональные историки и держатся за концепцию официальной истории. Без неё они беспомощны. Это первая методологическая причина живучести официальной истории.

Концепция трещит по швам, сыплется, а они за неё продолжают держаться, как утопающий за соломинку, поскольку без концепции, хотя бы такой, начнётся хаос. Не будет опоры для работы и взаимопонимания. Все будут говорить на разных языках, не понимая друг друга.

Новую Петру, пожалуй, мы тоже не сможем выдолбить в скале, как сделали наши предки.

Ложная концепция

Отвечая на критику традиционной истории, профессиональные историки оказываются в состоянии привести всего один серьёзный довод в её пользу. Это её системность. Вся официальная история представляет собой колоссальную систему, согласованную во времени и между множеством разных стран. Вся она подтверждена множеством источников, которые взаимосвязано в эту систему укладываются.

В общем-то, это очень сильный довод, но отнюдь не в пользу официальной версии истории, а в пользу системного метода формирования науки, разобранного выше. Первичная концепция может быть верной, а может быть неверной. Индуктивный метод построения научной системы автоматически обеспечит почти идеальную согласованность всех её частей. Это вторая и наиболее важная из методических причин живучести официальной истории.

Именно по этой причине создаётся впечатление, что традиционную историю подтверждают и данные различных прикладных научных дисциплин вроде археологии.

Хорошее согласование этих данных с официальной историей результат двух причин. Во-первых, опять же проявляется качество системности индуктивного метода формирования истории, во-вторых, это качество археологических находок. Они в большинстве своём очень информативны в мелочах, но совершенно безмолвны по концептуальным вопросам. Поэтому данные археологии так же органично могут быть уложены и в иные исторические концепции, и будут их так же, если не лучше, «подтверждать», как и традиционную историю.

Однако верную концепцию от неверной отличает то, что одна действительно согласована и системно цельна, а вторая только кажется такой. При более тщательном системном анализе в ней выявляются многие внутренние противоречия, расхождения с опытом и логикой. Именно сейчас в период развития новых информационных технологий таких противоречий в официальной истории вскрывается всё больше и больше. Их количество уже давно превысило критическую массу, которую ещё можно было относить на отдельные неточности и случайные ошибки.

Если метод формирования научной системы совершенен, то откуда происходит ошибка официальной истории? Из базовой исторической концепции.

Для полной уверенности в верности отстраиваемой научной системы необходима независимая проверка концепции. Для сравнения, каждый может вспомнить метод математической индукции, изучаемый в школе.

Верность закона проверяется для первого члена последовательности. Затем если из предположения о верности закона для n члена последовательности удаётся доказать его верность для n+1, то делается вывод, что закон справедлив для всей последовательности.

Чтобы индуктивная система была логически безупречна, базовая историческая концепция должна выдерживать независимую проверку. Без независимой проверки первого члена последовательности индуктивный метод не работает и может приводить к фантастическим результатам. Математика способна дать тому бесчисленное множество примеров. А законы логики едины.

Физика в данном случае, строится по тем же принципам. Основой концепции служат экспериментальные данные в любом разделе физики. Далее индуктивный метод формирования науки обеспечивает цельность научной системы. Поэтому в результате получается строгая наука, соответствующая законам природы, математики и логики.

В официальной истории не так. Первичная базовая историческая концепция не проверена независимо. Более того, она не выдерживает строгого анализа со многих точек зрения, экономического, физиологического, технологического. Это будет показано в следующей части «Реальной истории…».

В частности, поэтому в официальной истории никак не решён вопрос о происхождении человека. Концепция не цельная. В этой части её оказывается невозможно создать принципиально в рамках официальной концепции. Некоторые полученные решения будут единственны и принципиально несовместимы с официальной концепцией.

Методология официальной истории из-за отсутствия независимой проверки базовой исторической концепции, логически некорректна. Для науки противоречие логике, пусть даже и неочевидное, конечно недопустимо.

Логическая некорректность построения истории спрятана. Никто бы и не стал ее выискивать, если бы не тот огромный набор системных противоречий, который выявлен сегодня в официальной истории. Этот набор настолько велик, что неадекватность официальной истории стала очевидна любителям, знакомым только с незначительной частью исторических материалов. А профессиональные историки предпочитают всё это просто не замечать.

Как это достигается?

Во-первых, своеобразной культурой, формируемой в среде историков. Логикой историки не владеют, и похоже, что это делается преднамеренно ещё на стадии получения ими образования. Примеров из официальной истории, противоречащих логике и элементарному здравому смыслу, можно привести множество, а профессиональные историки не видят нарушения логики, считая, что всё естественно.

Во-вторых, культура историков преднамеренно сдвинута в сторону догматизма. Догматическое мышление сегодня является преобладающим в человеческой цивилизации. Такие моменты, как уважение к опыту предков, авторитетам, доверие к мнению профессионалов, мнению большинства являются сильным фактором, стабилизирующим общество.

В науке так же. Подавляющее большинство научных работников мыслит догматически даже в физике. Подвергать сомнению основы науки способно ничтожное меньшинство. Остальные работают как обыкновенные учёные-прикладники, занимаясь только своим узким участком, а основам доверяя как религиозной догме. Это нормальное распределение труда.

Однако в физике есть, хоть их и немного, кадры, понимающие всю систему и способные в результате анализировать основы. Когда на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков в физике возник системный кризис, связанный с появлением новых данных квантового и релятивистского характера, он был успешно преодолён. В истории же слой специалистов аналогичного уровня квалификации отсутствует. Поэтому научный кризис для историков это не область будущего научного прорыва, а катастрофа.

В-третьих, преобладание догматической культуры и слабое владение логикой в среде историков, делает историю по характеру работ прикладной наукой, т.е. такой, которая опирается на избыток постулатов, не пытаясь разобраться во всей системе от начала и до конца. Этот же тип отношений проявляется и в отношениях с большинством исторических прикладных дисциплин. Все они поставляют данные для истории, и сами получают объяснения на её базе. Задача истории – глобальное обобщение всей этой разноплановой информации.

Приблизительно так же и в физике. Там под одним общим названием «физики» уживается множество прикладных наук, над которыми возвышается общее здание теоретической физики, обобщающей и связывающей воедино их данные.

То же самое требуется и от науки истории. Но в отличие от теоретической физики, история существует только в прикладном качестве. Концептуальной истории, до данной публикации, не было в природе. Таким образом, от чисто методических причин неадекватности официальной истории мы выходим на причины социальные…

От редакции

Некоторые главные события реального прошлого нашей цивилизации можно узнать и посмотреть на сайте «Пища Ра». Читать нужно с самого первого раздела…

Левашов Н.В. Реальная история России

Великая Тартария – Империя Русов

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

Источник