Что такое огонь мерцающий в сосуде
Николай Заболоцкий — Некрасивая девочка: Стих
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Анализ стихотворения «Некрасивая девочка» Заболоцкого
Тема различий внешней и внутренней красоты поднимается в произведениях поэтов разного времени, и возможно, будет звучать еще долгое время. В своем стихотворении «Некрасивая девочка» Николай Заболоцкий описывает внешность главной героини без использования метафор и гипербол – он пишет то, что видит: «черты лица остры и некрасивы», «рот длинен, зубки кривы». Это простая маленькая девочка в дырявой рубашке, отличающаяся от своих сверстников внешностью, которую обыватель назвал бы дурной, некрасивой и отталкивающей.
Но в противовес внешней «некрасивости», автор произведения тонко подмечает ее характер, ее внутреннюю красоту, тот самый огонь, который горит внутри сосуда и тот, что есть истинная красота. Заболоцкий отмечает, что чужая радость для девочки точно так же, как и своя, она еще не делит, как взрослые, на свое и чужое все то, что ее окружает. Она чиста в своей детской наивности, и своим произведением автор как будто просит читателя все-таки обращать внимание именно на красоту внутри, а не то, что снаружи.
Размышляя о том, что же ждет девочку в будущем, автор с горечью подмечает, что со временем, подрастая, бедный ребенок поймет, что среди своих сверстниц она всего лишь «бедная дурнушка», над которой будут подшучивать или же дружить из жалости. Выделяется то, что большее внимание отводят внешности, а не душе и сердцу, что в современном даже автору мире то, что снаружи ценится гораздо больше, чем то, что внутри. И все же поэт надеется, что даже чужие насмешки не осквернит чистую душу, а грязный мир не заполнит сердце пороками и завистью. Он рассуждает на тему того, что же все-таки есть красота – пустой сосуд, или огонь, мерцающий в сосуде.
Портрет ребенка создается Заболоцким не с помощью метафорических описаний, автор прибегает к четким эпитетам: «худая рубашонка», «колечки кудрей» и т.д. Однако, размышляя на тему чувств, а затем и будущего некрасивой девочки, начинают появляться и метафоры– «охваченная счастьем бытия», «…радость так же, как своя, томит ее и вон из сердца рвется», «младенческая грация души».
Стихотворение можно отнести к жанру элегии, поскольку его автор рассуждает об одном из вечных философских вопросов – что есть истинная красота. Преобладающий настрой произведения – грустный. Размер стихотворения – пятистопный ямб. Представлены разные типы рифмы – параллельная, кольцевая, перекрестная. Встречается и женская, и мужская рифмы.
Что такое огонь мерцающий в сосуде
Скажи мне, что такое красота? Огонь, мерцающий в сосуде или пустота? красота огонь пустота сосуд
Огонь се светоч, то дар богов. Ты бредешь во тьме. Помнишь легенду о Данко? Ее рассказала Горькому цыганская женщина Дара. Но пролетарский писатель не услышал истины и сделал из гоя юношу-революционера. Слепым бессмысленно освещать дорогу. Они не увидят даже света сердца, пока не прозреют. Они различают лишь блеск золота.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
( Николай Заболоцкий )
***
Та красота, что изнутри горит,
Нас манит светом ярким и лучистым…
Лишь если кто-то сердце отворит
И сохранит сосуд кристально чистым.
Ольга, если Вы берётесь цитировать, то слова надо брать в кавычки (это не Ваша мысль). Но ещё более некрасиво цитировать Слуцкого с ошибками! «И что есть Красота? И почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота! Или огонь мерцающий в сосуде?» Это великолепное произведение!
Это не Слуцкий. Это Николай Заболоцкий «Некрасивая девочка». Когда я это писала здесь, я не знала, что это авторская мысль. Узнала об
Это не Слуцкий! Это Николай Заболоцкий «Некрасивая девочка». Когда я это здесь писала, я еще не знала, что это авторская мысль! Сейчас я бы это написала в ковычкахх!
Простите, и я ошиблась! Это Заболоцкий! «Некрасивая девчонка» Знаю стихотворение наизусть, но спутала с ещё одним прекрасным автором!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Для наших мужчин, почему-то красота, это когда рожа напудрена, как известка, губы, как вафли, ресницы, как опахала и юбка, как будто просто пояс широкий. Не знаю почему, но все мои друзья на этаких «красавиц» голову сворачивают.
Скажу тебе без лжи и без словца, что красотою овевает деревца. Огонь горит когда горят глаза, когда поднимется. при виде сей душа. А так, у каждого она теперь своя и даже страшная красива и умна.
сколь бы совершенной, богатой, красочной и насыщенной ни была цветовая палитра и точность линий великолепнейшего витража, без исходящего изнутри света – он мертв!
смотря какая интересует вас? по внешней коль судить не зная что внутри,скажу я вам коль смрад внутри от внешней ты беги,к себе не подпусти
Та красота, что изнутри горит, Нас манит светом ярким и лучистым… Лишь если кто-то сердце отворит И сохранит сосуд кристально чистым.
Скажи мне, что такое красота?
Искусство? Мысль? А может, пустота?
И сможет человек когда постичь
Суть красоты. И в мир ее вступить?
Ну вообще наверное-это огонь).Но посмотрев на многих девушек я понимаю,что сейчас правильней будет сказать,что это пустота((((
ну для меня красота не пустота, она во всем, сама жизнь красота, природа, а вот дела рук человеческих-тут не всегда красота.
Пустота,только мужики смотрят выбрать красивую или страшную а в душе у страшной(все прекрасно) а у красивой (ужасно)
Красота – совсем не обаянье.
Мне она напоминает фантик –
Вкус конфеты по его сиянью
Не узнает бедный покупатель.
Ольга Надпорожская. Огонь, мерцающий в сосуде
Давно заметила, что, путешествуя вместе с иеромонахом Романом и другими паломниками, обращаю внимание не на красоты природы и городов, а на лица людей, и на фотографиях тоже в основном остаются они. В этот раз во время поездки на Брянщину вспомнились слова из стихотворения Николая Заболоцкого:
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Огонь, мерцающий в сосуде — это то, что открывается мне в людях, когда с ними разговаривает отец Роман. Не знаю, в чём тут дело — то ли я смотрю на них его глазами, то ли в них действительно просыпается то, что обычно скрыто, погребено где-то на глубине. Это похоже на то, как иногда по телевидению показывают богослужение и в камеру вдруг попадает чьё-то лицо — человек в лучшие минуты своей жизни, когда он, сам не ведая того, весь виден как на ладони. Отец Роман иногда говорит, что тому, кто ради Христа оставил свой дом, мать и отца, Бог даёт множество домов и родных людей. Одним из таких домов для отца Романа оказался дом Александра Васильевича Шадурина, художника из Трубчевска, где мы побывали недавно.
Дом художника стоит на берегу Десны — с одной стороны высокая круча, с другой стороны река. Я подивилась красоте этого места и огорчилась, когда хозяин сказал, что к реке он ходить не любит — «там всё загажено». Родом Александр Васильевич из деревни Прудки — она стояла неподалёку от родного села отца Романа, пустела, зарастала, потом сгорела — так что от неё осталось только кладбище. Воспоминания о ней и боль о русской деревне, не только родной, — одна из основных тем живописи Александра Шадурина. Некоторые из этих работ развешаны на стенах в его гостиной, но бо́льшая часть стоит на полу в соседней комнате, и художник выносит их нам по одной.
Алекандр Васильевич рассказывает, что после окончания художественного училища он долго не мог найти себе применения. Работал столяром, а по утрам выходил писать пейзажи. И вот однажды рано утром он писал поле с сухим одиноким деревом, чувствовал, что не получается, и впервые начал молиться. Вскоре в дом к нему пришёл священник и, взглянув на уже готовую работу, сказал, что в ней есть что-то особенное, — и приобрёл её. Ещё одним важным для внутренней жизни событием стала встреча с творчеством иеромонаха Романа — сначала с песнопениями, а потом со стихами из сборника, который попал к нему в руки в Храме.
Шесть лет тому назад, когда отец Роман приезжал в Трубчевск, Александр Васильевич приходил на встречу с ним в библиотеку и после этого написал два его портрета по фотографиям. Но пообщаться с ним лично довелось только сейчас.
— Вы пытаетесь сделать кистью то, что я пытаюсь сделать пером, — говорит отец Роман, глядя на работы Александра Васильевича.
Положа руку на сердце, скажу, что из работ Александра Шадурина мне больше всего понравились пейзажи, а картины с явным христианским сюжетом показались идущими скорее от ума. Природа благовествует о Творце сама по себе, и тот, кто умеет подметить это и передать, ничего не добавив от себя, делает зрителя соучастником тайны и без слов рассказывает о самом главном. Хороши, но печальны деревенские натюрморты художника — Александр Васильевич любит писать окна деревенских домов, похожие на угасающие глаза старого человека. На одной из картин изображён его дедушка, и они показались мне похожими не только внешне: роднит их какое-то горестное раздумье. Отец Роман на портретах Александра Шадурина выглядит слишком сильным физически, а вот картина «Иерей» получилась правдивой и выразительной — художнику удалось показать внутренние противоречия, «невидимую брань» незнакомого нам священнослужителя.
Глядя на картину «Хлебушек», обратила внимание на «фон» — белую узорчатую скатерть с тщательно выписанными деталями, и очень скоро увидела её же на кухне, на столе, за которым жена художника, Елена Викторовна, угощала нас картошкой и салатом из огурцов с помидорами — действительно, это второй хлеб для русского человека, особенно сельского, особенно в сентябре.
Видно было, что Александр Васильевич очень тронут приездом отца Романа, и всё же на душе у него печаль. Как и отец Роман, он болеет за гибнущую деревню, за потерянную русскую душу, и часто думает, что работы его никому не нужны — как и всё то, что на них изображено. Я так не думаю — мне никогда не поверить, что отец Роман пишет и говорит напрасно, и не забыть, кто самым первым заказал на сайте «Ветрово» книгу его стихов — читательница по фамилии Родина.
Напоследок мы всё-таки спускаемся к Десне, омываем лицо водой и видим на горе за поворотом белый Троицкий Храм. Вернувшись в скит, ещё раз пересматриваем картины Александра Шадурина и говорим о том, что некоторые из них хорошо могли бы дополнить стихотворения отца Романа. Если благословит Господь, может быть, следующий календарь со стихами иеромонаха Романа будет оформлен его работами. А пока предлагаем вам познакомиться с ними на сайте «Ветрово».
Мастер-класс «Огонь, мерцающий в сосуде»
Разделы: МХК и ИЗО
Цель: выявлять и развивать глобальную способность постижения и переживания красоты в разных её проявлениях и формах.
Красота… Что значит она для каждого из нас? Закройте глаза. Попробуйте погрузиться в мир грез, ощущений, звуков, в мир красоты. Что вы почувствовали, какие ассоциации со словом «Красота» у вас возникли? Какие эпитеты соответствуют понятию «Красота»?
Скажи мне: что есть красота?
Судьбы случайное дыханье,
Иль вдохновенье мирозданья?
Души прекрасной чистота?
Иль красота – закон природы?
Венец творения богов?
А может быть, в конце концов, –
Последний писк вселенской моды?
Нам не дано узнать ответ;
Истоки красоты не зримы.
Или они неисчислимы.
Быть может, их и вовсе нет…
В наше время вопросы из категории «вечных» не очень занимают умы людей, в том числе и такой: «Что есть красота?» Чуть ли не у каждого имеются свои собственные представления о красоте, о Боге, об истине и т.п. К тому же, как правило, все эти идеи сейчас задвинуты далеко в запасники нашего сознания. А ведь только задавая себе «вечные» вопросы, человек может жить духовной жизнью.
Давайте поразмышляем о том, как неодинаково в различные исторические эпохи воспринимались лики Красоты.
«ОГОНЬ, МЕРЦАЮЩИЙ В СОСУДЕ» так называется наш мастер – класс, именно наш, ведь без вас, без вашего активного участия, ваших размышлений и эмоций он не состоится.
Итак, добро пожаловать в мир снов, мир грёз, мир КРАСОТЫ…
Первое, что бросается в глаза, – удивительное разнообразие вещей, которые человек называет прекрасными. Здесь небо и горы, реки и озера, леса, цветы, сам человек, продукты его труда. Прекрасными нередко являются мысль, поступок.
Как формулируют слово «Красота» словари, что говорят о ней великие?
Красота широко разлита в окружающем нас мире.
«Прекрасное, – сказал когда-то Гете, – манифестация сокровенных сил природы. »
Разумеется, человек и человеческая красота, т. е. порожденная обществом, окажутся более высокими ступенями в развитии жизни (а значит, и красоты), но окажутся именно продолжением того процесса, который могуче и постоянно совершается в природе.
Когда человек восхищается зарей или звездным небом, необозримым видом полей или лесов, – он наслаждается силами природы, продолжением которых, в конечном счете, является сам.
Красивы восход солнца в горах лицо и женщины.
Идеалы женской красоты меняются со временем (Венера Милосская в глазах современного мужчины значительно уступает, скажем, Клаудии Шиффер), зависят от национальности, расы, социального слоя, навязываются средствами массовой информации и так далее.
Задания группам: по опорным материалам (Приложение 2) подготовить сообщения о том, как менялось представление о женской красоте.
Она бела и в белое одета;
Убор на ней цветами и травой
Расписан; кудри золотого цвета
Чело венчают робкою волной.
Улыбка леса – добрая примета:
Никто, ничто ей не грозит бедой.
И вот оно, царство Флоры. Посмотрите, как все здесь таинственно и мистично. Деревья стоят как колонны неба, образуя беседки и арки, словно сказочные декорации лесного храма. Здесь все цветет, но никогда не увядает, здесь существуют рядом весна и позднее лето. Но кто же дает царству природы такую волшебную силу? Его покровительница, богиня любви и красоты Венера.
Венера – богиня любви и красоты, родившаяся, по преданию, из морской пены. Образ Венеры у Боттичелли стал воплощением одухотворенной красоты, возвышенной поэзии. Перед вами не просто воплощенный в зрительных образах миф о рождении богини, это не просто возвышенная красота нагого женского тела, это – воплощение в идеальном гармоничном образе духовной культуры человечества, это – рождение человеческой души. Ибо, как пишет Марсилио Фичино, «душа. сама из себя создает красоту, направленную к сверхъестественным предметам. Это обращение к Красоте и ее рождение в душе и есть Венера». «Ты должен обратить свой взгляд к Венере, то есть к человечности». Этими словами поэт начинал письмо к пятнадцатилетнему Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, но кажется, что они обращены к нам.
Именно они, Флора и Венера, символизируют поэтическую слитность человека и природы, красоту жизни, возвышающую силу искусства.
Давайте совершим небольшой экскурс в историю и проследим ЖЕНСКУЮ КРАСОТУ В ЗЕРКАЛЕ ВРЕМЕН
Первобытные люди в своих представлениях об идеале женской красоты были предельно прагматичны. Главная их забота – продолжение племени. Поэтому идеальный образ женщины-прародительницы, был такой: широкое, крепкое и тучное тело с огромной грудью, которой она должна вскармливать крепких и здоровых детей – будущее племени, гарантию его продолжения.
Об этом свидетельствуют женские изображения, найденные в различных местах нашей планеты.
Идеалом красоты Древнего Египта была стройная и грациозная женщина. Тонкие черты лица с полными губами и огромными миндалевидными глазами, форма которых подчеркивалась специальными контурами, контраст тяжелых причесок с изящной вытянутой фигурой вызывали представление об экзотическом растении на гибком колышущемся стебле.
Три с половиной тысячи лет назад идеалом женской красоты была жена фараона Нефертити – худенькая женщина с фигурой мальчика.
В древнем Китае идеалом красоты была маленькая, хрупкая женщина с крошечными ногами. Чтобы ножка оставалась маленькой, девочкам вскоре после рождения туго бинтовали стопу, добиваясь прекращения ее роста.
В Индии красивой считали женщину, свободную от телесных недостатков, имеющую приятное имя, походку лебедя или слона, нежные волосы на теле и голове, красивые зубы, нежные члены.
Красавицы Японии густо белили кожу, замазывая все дефекты на лице и груди, лоб по краю роста волос обводили тушью, брови сбривали и вместо них рисовали короткие толстые черные черточки. Замужние женщины покрывали зубы черным лаком. Идеальным считалось собирать волосы в высокий тяжелый узел, который поддерживался длинной узорчатой палочкой. Чтобы спать с такой прической, под шею подкладывали специальные подушечки на деревянной подставке
В античной философии учение о Красоте и о бытие были нераздельны. Кроме того, Красота и Гармония были синонимами разумного, ибо было ясно, что устроенный по законам красоты мир не может быть устроен неразумно.
В моде была красота строгая и благородная. Прежде всего, ценились голубые глаза, златокудрые волосы и светлая, блестящая кожа.
Эталоном женской красоты в античные времена являлась Венера. Рослая (по тем понятиям) женщина с развернутыми плечами, тонкой талией, широким тазом, плоским животом и стройными ногами.
Наивысшим проявлением Красоты в эпоху средневековья признавался Бог. Важным атрибутом стремления к Красоте было следование слову Божьему. И на первый план философами выдвигалась Красота души, а не тела.
Что касается телесной (материальной) Красоты, то нельзя не вспомнить знаменитые «охоты на ведьм», когда очарование и Красоты женского тела становилась атрибутом не Божественного, а увы «сатанинского».
Типичный образ западноевропейской девушки-горожанки: бледная, худая, чахоточного вида. Тем более, когда физическое совершенство рассматривалось как страшный грех, идеалом женской красоты считалась затянутая в корсет дама с миниатюрными ручками.
Пройдя сквозь сумерки «догматов христианства» во Времена эпохи Возрождения внешняя Красота, вновь становится проявлением Истинной Красоты. На этот раз на первый план вышла Красота Человека. В эпоху раннего Возрождения бледный цвет лица и длинные шелковистые пряди белокурых волос стали канонами красоты женщин Флоренции. Идеальными считались стройная «лебединая шея» и высокий чистый лоб.
На нас глядят два озера печали,
И в каждом по звезде отражено,
В эпоху Возрождения писали
Так лишь мадонн на фоне синей дали,
Земных или небесных – все равно.
Вот почему извечный лик мадонны,
Лик женщины с младенцем на руках,
Сияньем материнства озаренный,
Стал обликом не фрески иль иконы,
А вечности, земной презревшей прах
Где ангелу земному краски взять,
Чтоб красоту прославить неземную.
Он должен был, покинув мастерскую,
На небе – в царстве божьем побывать.
Он светлой сделал вьющуюся прядь,
Заняв у солнца краску золотую,
Он горных духов благодать живую
Сумел во взгляде ясном передать.
Он сделал взор божественный открытым,
Зарю и млечность звездного пути
Соединил и подарил ланитам.
Помог лучу улыбки расцвести
И навсегда пребудет знаменитым,
Дерзнув на землю рай перенести. (Джамбаттисты Марино)
Высокое Возрождение приносит совсем иное понимание красоты. Вместо тонких, стройных подвижных фигур торжествуют пышные формы, могучие тела с широкими бедрами, с роскошной полнотой шеи и плеч.
Мода на пышные формы присутствовала до конца XVIII века включительно. Эталоном женской красоты считалась фигура с маленькой изящной головкой, узкими плечами, тонкой талией и округлой линией бедер.
С приходом эпохи романтизма мода на здоровье заканчивается. Теперь привлекает бледность – знак глубины сердечных чувств. Женщина должна быть мечтательной, грустной, хорошо, если в ее печальных голубых глазах блестят слезы и она, читая стихи, уносится душой куда-то вдаль – в мир более идеальный, чем тот, который ее окружает.
На рубеже XIX–XX веков идеал женской красоты на Западе приближается к восточному идеалу. Изящная дама теперь выглядит так: небольшая голова с высокой прической переходит в удлиненный торс, сжатый, как стебелек цветка, корсетом; узкие рукава и поникшие плечи напоминают листья; высокие каблуки сообщают всей фигуре хрупкость.
После Первой мировой войны каноны в Европе изменялись: модным стало заниматься спортом, загорать. Автомобиль вытеснил из обихода длинные юбки, и красавицы стали демонстрировать свои ножки.
В 60-х годах идеалом женской красоты сделали Твигги (по английски – веточка). У бесполого создания были «ручки тоньше лютика», острые коленки и выпирающие ключицы. А в начале 1970-х были внесены коррективы в этот образ. Характерные черты нового эталона красоты были сформулированы владелицей крупнейшего в Нью-Йорке бюро фотомоделей. Суть их сводится к следующему: минимум метр семьдесят роста, маленькая грудь, шелковые волосы, нежные плечи, длинная шея, узкая талия, красивые руки, широко расставленные глаза и пухлые губы.
«Градус» эстетики в нашем обществе неустанно повышается… Индустрия красоты совершенствуется: появляются новые косметические изыски, наряды «от кутюр», развивается пластическая хирургия и дают надежду омолаживающие эликсиры будущего… Все это и многое другое вызывает конкуренцию, не всегда здоровую, среди женского населения во всем мире.
Имидж, красота и сексуальность становятся превалирующими над другими составляющими образа женщины…
Мифы о красоте не более чем заблуждения, в которые многие продолжают верить вопреки логике и здравому смыслу.
Люди похожи на оконные стекла. Они сверкают и сияют, когда светит солнце, но, когда воцаряется тьма, их истинная красота открывается лишь благодаря свету, идущему изнутри.Э.Кюблер-Росс
Мне кажется, что красота есть то, что делает людей умнее, добрее, счастливее. Вспоминается удивительная страничка жизни всеми любимого нами с детства сказочника Андерсена. Он страстно любил Женни Ланд, редкую красавицу и замечательную певицу. Ее звали «шведским соловьем». Однажды Андерсен решился на признание ей в любви. Она не отвечала взаимностью, вместо бережного ответа-отказа на его признание подала ему зеркало со словами: «Ты только взгляни на себя!» В этот миг и кончилась ее красота.
А Андерсен спустя некоторое время написал две сказки: «Гадкий утенок» и «Снежная королева», заставив миллионы маленьких (да и взрослых!) читателей проливать над этими сказками прекрасные слезы, очищая ими свою душу, вознося ее к высотам совершенства, а значит, красоты, «мерцающей в сосуде».
Давайте вспомним самые яркие литературные произведения о красоте человека, внешней и внутренней.
Итак, «Что есть красота?». Душа или ее оболочка? Самовлюбленный Нарцисс, превращающийся в цветок, и Суламифь, погибающая во имя возлюбленного; Ларра, ставший тенью, и Данко, осветивший путь людям своим горящим сердцем; бунтующий Родион Раскольников и смиренная Сонечка Мармеладова – кого из них можно назвать по-настоящему красивым?
Что предпочтительнее и выше в наших рассуждениях – красота души или тела?
Об этом размышляет О. Уайльд в романе «Портрет Дориана Грея». Главный герой романа отдает душу дьяволу в обмен на вечную молодость и красоту. Дориан, как Нарцисс, влюблен в себя, восхищается своим портретом, даже целует его.
Грея пугает сама мысль о том, как прекрасная его кожа покроется морщинами и он утратит свое физическое совершенство и очарование молодости. Потому он решается на страшную сделку. Зеркалом души Дориана Грея становится его портрет, и герой имеет возможность лицезреть, как обезображиваются черты его лица, как страшно становится оно после того, как был убит художник Бэзил, написавший портрет. Зловещий старикашка на полотне свидетельствует о содеянном.
Красота, не озаренная светом духовности, превращается в уродство – вот трагический финал романа.
Не знает себе равных красота Иисуса Христа, его самопожертвования во имя людей.
Он устоял перед сатаной, диктовавшем ему сомнительные способы завоевания доверия людей, их любви и благодарности.
На совет накормить голодных, сделав камни хлебами, Христос возразил: «Не хлебом единым жив человек».
Он отверг и путь Кесаря, который правил миром через власть золота; Христос не принял совета о совершении чудес на глазах людей, чтобы завоевать их доверие. Он ратовал за большую духовную работу каждого христианина, за истинную веру во Всевышнего, за вечное и постоянное совершенствование себя во благо ближнего.
Образ Иисуса Христа, запечатленный на иконах, поражает нас напряженными поисками истины, глубиной размышлений над человеческими судьбами. Почти физически мы ощущаем громаду ноши на плечах и в душе Христа: Он мучительно всматривается в грядущую судьбу мира и людей в нем.
Одна есть в мире красота –
Любви, печали, отреченья
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.
Что было бы, если бы в нашей жизни не стало красоты – красоты окружающей нас
природы, красоты музыки и живописи, красоты человеческой души?
Разве можно себе представить нашу жизнь без красоты утреннего восхода и вечернего заката солнца, без дорожки лунного серебра на тёмной глади моря, без дрожащей капли росы на зелёном листке травы, к которому так и хочется припасть губами, без волшебно-сказочной снежинки на рукавице. Без всего того, что заставляет нас снова и снова восклицать: “Боже мой, какая красота”!
Человек, «видя земную красоту, вспоминает красоту истинную». Ее зов пробуждает в душе встречное стремление, «любовь к узренной красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь»
Постижение истины, смысла – восхождение по «лестнице любви и красоты» – вплоть до красоты как таковой: вот каким путем надо идти в жизни: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх. (Платон)