Что такое опровержение научной теории

Опровержение

Опровержение — это логическая операция, в процессе которой устанавливается ложность или сомнительность какого-либо утверждения, тезиса, положения, доказательства. Объектами опровержений могут быть как формальные объекты и системы (формулы какого-либо формализованного языка, формальные доказательства и выводы), так и содержательные системы (утверждения, гипотезы, теоретические построения).

В логике (см. Логика) и методологии науки (см. Методология науки) наиболее важным видом опровержения является опровержение доказательства, то есть установление его ошибочности. Подобное опровержение осуществляется: 1) либо посредством опровержения тезиса доказательства, что означает опровержение доказательства, потому что ложь не может логически следовать из истинных посылок; 2) либо посредством опровержения аргументов (по правилам логики из лжи может выводиться как истинное, так и ложное заключение) или в установлении их недоказанности (если аргументы не доказаны, то недоказанным остаётся и тезис); 3) либо посредством указания ошибки в доказательстве (например, ошибка в демонстрации — отсутствие необходимой связи между тезисом и аргументами). При этом надо иметь в виду, что опровержение аргументов или демонстрация ослабляет тезис, но не делает его необходимо ложным. Иными словами, опровержение аргументов, как и опровержение демонстрации, не означает опровержение тезиса. По сути дела, опровержение аргументов при демонстрации является возражением в отношении отстаиваемой концепции. Эффективное использование процедуры опровержения в методологии науки особенно возрастает в период интенсивного развития науки, когда происходит формирование новых идей, пересматривается концептуальный аппарат предшествующего теоретического знания, осуществляется поиск новых идеалов его обоснования.

В методологии науки опровержение научных теорий обычно предваряет фиксация парадоксальных ситуаций относительно научных объектов (при открытии новых эмпирических фактов, противоречащих теоретическим построениям; при возникновении рассогласования между методом и объектом исследования; при логическом саморазвёртывании теории; при трансляции понятий из одной теоретической области в другую и так далее). Конструктивная роль опровержения предыдущих теоретических воззрений на этом этапе научного поиска заключается в том, что оно открывает дорогу новым идеям. Основная творческая нагрузка на опровержение падает при появлении противоречащих теории результатов, что формирует установку на радикальное преобразование существующей теории. Критический анализ ведётся при этом изнутри теоретической схемы, когда программные установки и исходные положения данной теории сопоставляются с реально достигнутыми на её основе результатами. Поиск направлений преодоления кризиса приводит к формулировке отправных идей новой теории, которая осуществляется через противопоставление и критику соответствующих положений предшествующей теории. Обоснование правомерности нового подхода демонстрирует способность конкурирующей теории разрешать имеющиеся проблемы и выступать закономерным выходом из кризиса. На этом этапе, хотя опровержение конкурирующих подходов и не прекращается, оно перестаёт быть непосредственной целью каждого познавательного акта, поскольку основное внимание уделяется разработке собственной теории.

В целом, опровержение — наиболее важный и необходимый компонент познавательной деятельности. Оно используется не только в логике как составная часть всех доказательств от противного, и в науке при проверке научных гипотез, новых идей и концепций, но также во многих других областях деятельности.

Источник

.​ Что такое опровержение научной теории. Ценность опровержения.

15.​ Что такое опровержение научной теории. Ценность опровержения.

Говоря о критериях демаркации, мы отмечали, что эмпирическая проверяемость является одним из важнейших критериев научности. Как же осуществляется эмпирическая проверка теории и с каким результатом?

Пусть из теории Т и редукционных правил Z мы получили эмпирическое следствие А. Представим это в символической форме: Т Z А, где Т – теория, « « обозначает соединение (конъюнкцию, «и»), Z – множество редукционных правил, « « – изображает отношение логического следования, А – эмпирическое следствие теории. Допустим теперь, что наше эмпирическое следствие оказалось истинным. Можем ли мы отсюда заключить, что Теория Т также истинна? Если изобразить наше рассуждение в наглядной символической форме:

То мы тотчас же увидим, что это рассуждение протекает по одному из модусов условно-категорического силлогизма традиционной логики, который не дает достоверного вывода. Истинность следствия не гарантирует истинности посылки, поэтому мы не можем сказать, что теория Т истинна, когда истинно ее эмпирическое следствие А. Поэтому в случае благоприятного исхода эксперимента или при достижении практического успеха мы не утверждаем, что наша теория истинна, а скромно говорим: теория подтверждена. Истинность следствия свидетельствует о том, что теория может быть истинна, но не о том, что она безусловно истинна.

Подтверждение теории или закона есть установление истинности одного из их следствий.

Хорошо, пусть так, но если теория получает одно подтверждение за другим, если все ее эмпирические следствия, которые нам удалось проверить, истинны, если количество подтверждающих свидетельств становится необозримым, то, может быть, у нас есть достаточные основания считать нашу теорию безусловно истинной? Увы, нет. Число эмпирических следствий любой теории бесконечно велико, мы никогда не сможем проверить их все. А любое конечное число подтверждений не обеспечивает истинности. Поэтому все научные теории по сути своей являются не более чем предположениями о реальности, для которых всегда сохраняется риск оказаться в конечном итоге ложными. Пусть сейчас наша теория находит одни только подтверждения. Последующее совершенствование экспериментальной техники, расширение области исследований или сферы ее практического применения могут однажды привести к опровержению теории. В течение многих столетий утверждение «Все лебеди белы» подтверждалось громадным количеством примеров и считалось несомненной истиной. Однако, открыв Австралию, европейцы встретили там черных лебедей, которые своим существованием опровергли данное утверждение. Геоцентрическая система мира в течение тысячелетий находила только подтверждение. Изобретение телескопа и более точные наблюдения опровергли ее. Классическая механика в течение двухсот лет не вызывала никаких сомнений. Проникновение науки в мир атома и скоростей, близких к скорости света, обнаружили ее несовершенство.

Если эмпирическое следствие теории А оказывается ложным, то следует признать истинным противоположное высказывание не-А. Это позволяет нам сделать вывод о том, что наша теория ложна. Символически:

Это и есть логическая структура опровержения.

Опровержение теории или закона есть установление ложности их эмпирического следствия.

В данном случае мы рассуждаем по схеме modus tollens условно-категорического силлогизма, дающего достоверный вывод, поэтому с уверенностью можем утверждать, что теория Т ложна. Таким образом, между подтверждением и опровержением теории имеется важное различие: подтверждение никогда не бывает окончательным, т.е. сколько бы подтверждений ни получила теория, никогда нельзя с уверенностью сказать, что она истинна; для опровержения же достаточно, чтобы хотя бы одно следствие теории оказалось ложным, ибо ложность следствия позволяет нам категорически утверждать, что посылка ложна.

Это обстоятельство привело некоторых ученых и философов к мысли о том, что наука вообще не способна дать нам истину – даже если ученый получит истину, он никогда не сможет с полной уверенностью доказать, что это – истина. Наука способна лишь разоблачать и отбрасывать ложь: если теория встретила опровергающий пример, то ее безусловно можно считать ложной. Мы отбрасываем выявленную ложь и выдвигаем новые предположения. – Так осуществляется развитие научного знания.

Приведенное рассуждение, однако, упрощает реальную картину. Если мы посмотрим еще раз на логическую структуру опровержения, то увидим, что эмпирическое следствие А получается не из одной теории Т, а из теории, соединенной с множеством редукционных правил Z. Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что ложна именно теория, может быть, мы просто использовали неподходящие редукционные правила при выводе эмпирического следствия. В реальной же научной деятельности дело обстоит еще сложнее. Скажем, проводя эксперимент, мы должны постараться исключить все посторонние факторы, способные повлиять на его результат. Однако это далеко не всегда удается. Например, при проверке нашего баллистического расчета может оказаться, что снаряды упорно падают не туда, куда должны были бы упасть. Считать ли наш расчет ошибочным? А может быть, мы не учли того обстоятельства, что во время испытаний вдруг поднялся сильный боковой ветер? Учитывая все это, можно сказать, что опровержение теории также не является абсолютным. Тем не менее, если эмпирическая проверка показала, что следствие теории ложно, то можно с уверенностью утверждать, что где-то мы ошиблись в своих посылках или чего-то не учли. Опровержение заставляет нас задуматься над основаниями наших рассуждений – в этом его ценность.

Наука создает теории для разрешения стоящих перед ней проблем. Теория объясняет известные и предсказывает новые факты. Проверка предсказаний теории часто приносит ей подтверждение и это укрепляет веру ученых в истинность теории. Но порой теория встречается с опровержением: ее предсказание оказывается ложным. Это заставляет ученых более критично взглянуть на принятую теорию – что-то исправить в ней или дополнить. Иногда опровержение даже приводит к отказу от теории и к поискам новой, более совершенной теории.

25.​ Системно-интегративные тенденции в современной науке: глобальный эволюционизм и сближение идеалов ествественнонаучного и социально-гуманитарного знания, междисциплинарные взаимодействия как фактор развития научного знания.

Глобальный эволюционизм — это интегративное исследовательское направление, учитывающее динамику развития неорганического, органического и социального миров. Он опирается на идею о единстве мироздания и представления о том, что весь мир является огромной эволюционирующей системой.

Глобальный эволюционизм включает четыре Типа эволюции: космическую, химическую, социальную и биологическую — объединяя их генетической и структурной преемственностью. Наряду со стремлением к объединению представлений о живой и неживой природе, социальной жизни и техники одной из целей глобального эволюционизма является потребность интегрировать естественно-научное, обществоведческое, гуманитарное и техническое знание, т. е. глобальный эволюционизм претендует на создание нового типа целостного знания, сочетающего научные, методологические и философские осно­вания. Появление синергетики также свидетельствует о поиске глобальных и общеэволюционных закономерностей, универсально объединяющих развитие систем различной природы.

По мнению В. С. Степина и Л. Ф. Касавиной, обоснованию глобального эволюционизма способствовали три важнейших современных научных подхода: Теория нестационарной Вселенной, концепция биосферы и ноосферы, а также идеи синергетики. Эволюционные процессы космоса, звездных групп скоплений и галактик, которые изучаются астрономией, носят вероятностный характер. Они описываются на языке статистических закономерностей. К эволюции звезд и планет применимы динамические законы. В эволюции живого важным постулатом является утверждение о случайном характере мутаций, о том, что природа не знает своих конечных состояний. Антропный принцип фиксирует связь между свойствами расширяющейся Вселенной и возможностью возникновения в ней жизни. Принципиальную важность имело обстоятельство, свидетельствующее о совпадении Численной взаимосвязи параметров микромира: заряда электрона, размера нуклона, постоянной Планка и глобальных характеристик мегагалактики, ее массы, времени существования, размера. Свойства нашей Вселенной обусловлены наличием фундаментальных физических констант, при небольшом изменении которых структура Вселенной была бы отличной от существующей.

Химическая форма глобального эволюционизма прослеживает совокупность межатомных соединений и их превращений, происходящих с разрывом одних атомных связей и образованием других. В ее рамках изучаются различные классы соединений, типы химических реакций (например, радиационные реакции, реакции каталитического синтеза и пр.).

В рамках глобального эволюционизма большое внимание уделяется эволюции Биологической. Ученые воссоздавали картину естественного исторического изменения форм жизни, возникновения и трансформации видов, преобразования биогеоценозов и биосферы. В XX в. возникла синтетическая теория эволюции, в которой был предложен синтез основных положений эволюционной теории Дарвина, современной генетики и ряда новейших биологических обобщений. Наследственность как возможность передавать генетические изменения последующим поколениям связывалась со степенью адаптации, позволяющей нормально функционировать в окружающей среде. Выявлялась роль обучения и подражания как механизмов, которые быстрее, чем через гены, воспроизведут навык в последующем поколении. В аппарате наследственности могут произойти случайные изменения — мутации (из-за излучения, температурных режимов, химических воздействий) или рекомбинации, предполагающие перестройку наследственного аппарата родителей. В определенные периоды истории интенсивность мутационных изменений возрастает в связи с усилением излучений из космоса, появлением озоновых дыр, аномалий над радиоактивными породами. Большинство подобных изменений ведет к гибели организма или придают ему свойства, нейтральные по отношению к адаптации в данной среде, и только очень незначительная часть приобретает новые свойства и становится родоначальником нового вида. Так фиксируется второй фактор эволюции – изменчивость. Вероятнее выживание новичков и превращение их в доминирующий тип на новой территории, куда их вытесняют особи прежнего доминирующего вида.

Человечество как продукт естественной эволюции подчиняется ее основным законам. Этап медленного, постепенного изменения общества назван Эволюцией социальной. Причем изменения, происходящие в обществе, осуществляются не одновременно и носят разнонаправленный характер. Ученые отмечают, что процесс эволюции происходит сначала в популяции, а затем захватывает этнос. Люди, составляющие этносы, также накапливают информацию об окружающей их природной (климат, ресурсы, рельеф) или социальной (поведение, законы общежи­тия) среде. Это составляет основу их культурной адаптации, которая вырабатывает стереотипы поведения и мышления, затем превращающиеся в традиции. В обществе традиции интерпретируются как аналоги наследственности в биологической эволюции.

Сближение идеалов естественно-научного и социально-гуманитарного познания.

Противопоставление естествознания гуманитарным наукам, как и науки в целом художественной культуре, возникло уже давно и со временем только усиливалось.

Гуманитарии часто возражают против применения в своих исследованиях надежных и проверенных методов естествознания, ссылаясь на то, что они в принципе не подходят для анализа специфического характера человеческой деятельности. Разумеется, каждая наука имеет свои особенности и с ними необходимо считаться. В науке давно возникли две различные традиции, которые сформировались, с одной стороны, в процессе изучения природы, а с другой – при исследовании явлений духовной жизни общества.

В то время как в природе действуют слепые, стихийные и независимые от человека силы и процессы, в обществе ничего не совершается без его сознательных целей, интересов и мотиваций. Именно на этом основании естественнонаучное познание нередко противопоставляется социально-гуманитарному. Но мир один, и часто незнакомство и неумение использовать методов в своей области приводит к отчуждению гуманитариев и естествоиспытателей.

В истории науки и культуры в целом существуют две крайние точки зрения по вопросу о соотношении естествознания и обществознания. Сторонники первой из них заявляют, что именно естествознание с его точными методами исследования должно стать образцом, которому должны подражать гуманитарные науки. Наиболее радикальными представителями этой точки зрения являются позитивисты, которые считают идеалом науки математическую физику, а методом построения любого научного познания – аксиоматико-дедуктивный способ математики и точных наук. Защитники противоположной позиции утверждают, что подобный взгляд не учитывает всей сложности и специфики гуманитарного исследования и потому является утопическим и мало продуктивным. К их числу относятся многие представители антипозитивистского направления в истории, социологии, психологии других гуманитарных науках.

В истории познания делались неоднократные попытки перенести научные методы исследования в гуманитарные науки, что сопровождалось сопротивлением и критикой. Однако, последние десятилетия социологи, юристы, педагоги и другие специалисты-гуманитарии в своих исследованиях начинают применять системный подход, идеи и методы теории информации, кибернетики и новой концепции самоорганизации систем – синергетики.

Различие между естественнонаучным и гуманитарным познанием выражается в их подходе к основным функциям науки, важнейшими из которых являются – объяснение, понимание и предсказание явлений. Например, в истории, трудно подвести индивидуальные и неповторимые события под какой-либо общий закон или теорию. Но некоторые философы считают, что исторические и социально-культурные события и процессы в принципе также поддаются объяснению с помощью общих законов и теорий, которые недостаточно разработаны.

Некоторые ученые считают, что такие законы в истории и других гуманитарных науках весьма просты и тривиальны и поэтому не заслуживают особого анализа. Другие, напротив, утверждают, что они слишком сложны и запутанны, поэтому их предстоит еще открыть, чтобы объяснения стали адекватными. Третьи полагают, что для объяснения исторических событий и деятельности людей, участвующих в них, следует обратиться к так называемым телеологическим объяснениям, которые опираются не на законы, а на раскрытие целей и направлений.

Включение социальных ценностей в процессе выбора стратегий исследования. Социальные ценности имеют приоритетные значения при выборе программы и проектов исследования, направлены на решение важнейших социально-экономических, технических и культурно-гуманитарных проблем, как улучшение экологической среды общества, развитие средств информатизации и коммуникации, биотехнологии, медицины и некоторые другие являются приоритетными для общества и поэтому пользуются поддержкой государства.

Государство, осуществляя свои социальные функции, может установить, какие программы перспективных исследований являются приоритетными с точки зрения общества, и поэтому заслуживает поддержки и финансирования.

Особое внимание при определении стратегии исследования должно быть уделено гуманитарному контролю в науке и высоких технологиях. Такой контроль должен исключить использование новых достижений науки и техники в антигуманных целях. В этих целях должны проводиться экологические и социально-гуманитарные экспертизы научно-технических проектов. В связи с этим возрастает ответственность ученых перед обществом за достоверность своих экспертиз и результаты деятельности в науке в целом.

Междисциплинарные взаимодействия как фактор революцион­ных преобразований в науке.

В процессе развития науки происходит постоянное взаимодействие между разными научными дисципли­нами, которое находит свое проявление в обмене научными идеями и методами исследования. На первых этапах истории науки такое взаимодействие осуществляется путем переноса парадигмы и науч­ной картины мира наиболее развитой и сформировавшейся научной дисциплины на новые, еще складывающиеся дисциплины. Такие процессы имели место в XVII—XVIII вв., когда лидирующей наукой в естествознании была механика. Поэтому ее теоретические принципы, законы и методы исследования — короче, парадигма — стала переноситься на другие немеханические области, начиная от химии и кончая биологией и социологией.

Еще в XVII в. Р. Бойль, опираясь на атомистическую традицию, стал рассматривать химические реакции как результат взаимодействия мельчайших частиц реагирующих веществ, подчиняющихся законам механики Ньютона. Но под влиянием опытных данных он вынужден был допустить, что в реакциях разложения, соединения и замещения атомные частицы остаются неизменными.

Позднее А. Лавуазье разработал более ясную концепцию о взаимодействии химических элементов, которую можно было назвать од­ной из первых химических картин мира. В ней химическими элементами он называет вещества, которые не могут быть подвержены дальнейшему разложению на составные части. Но самым главным отличием его системы от других было обращение к представлению о химическом «сродстве» элементов, которое характеризует их способ­ность вступать в химические реакции. Хотя в системе Лавуазье сохранялись многие механические представления, тем не менее она учитывала целый ряд особенностей химических элементов и их способности вступать в реакции друг с другом благодаря определенному «сродству» между собой.

Начало научной химии обычно связывают с учением Д. Дальтона, который построил эту науку на понятиях и принципах атомно-молекулярной теории физики. Он рассматривал химические элементы как особые разновидности атомов, обладающие различным атомным весом, а химические реакции — как процесс соединения, разделения и замещения атомов. Такие представления сближаются с со­временными понятиями химического элемента как совокупности атомов определенного вида или их изотопов, а прежнее «сродство» или валентность элементов рассматривают как результат взаимодей­ствия электронных оболочек атомов.

Сложнее обстояло дело с перенесением механистических прин­ципов на живые существа, принципиально отличные от тел неорга­нической природы. Поэтому здесь для объяснения обращались к механистическим представлениям о разнообразных невесомых флюидах, которые использовались для объяснения электрических сил. Так, например, предшественник Ч. Дарвина в создании эволюционной теории Ж.-Б. Ламарк считал, что в результате взаимодейст­вия электрических флюидов и теплорода в живом организме создается специфический нервный флюид, который обусловливает все его жизненные процессы, поведение, ощущения и действия.

Таким образом, механическая парадигма и картина мира при формировании и становлении новых естественнонаучных дисциплин выступали в качестве важнейшего фактора междисциплинарного воздействия. Даже социально-гуманитарные науки не избежали тако­го влияния, о чем свидетельствуют труды Ж.О. Ламетри, сравнивав­шего человека с машиной, П. Гольбаха, считавшего возможным объяснить общественные процессы с помощью универсальных механических законов, А. Сен-Симона, полагавшего закон всемирно­го тяготения Ньютона основой новой науки и философии.

В современной науке междисциплинарное взаимодействие чаще всего происходит совсем иначе. Если раньше парадигма и картина мира лидирующей науки, как мы видели, переносилась на только что формирующиеся науки, то теперь каждая наука обладает как собственной парадигмой, так и самостоятельной картиной мира. Поэтому в настоящее время говорят о междисциплинарной парадигме исследования, которая возникает из анализа и синтеза некоторых общих черт и признаков прежних теорий, концепций и частных парадигм исследования.

В качестве конкретного примера обратимся к истории форми­рования такого междисциплинарного направления исследований, какой стала кибернетика, как общая парадигма управления в тех­нических системах, живых организмах и обществе. В ней наиболее отчетливо виден новый подход к исследованию различных по конкретному содержанию систем управления. Хотя отдельные теории управления существовали и в технике, и в биологии, и в социально-экономических науках, тем не менее, единый, междисциплинарный подход дал возможность раскрыть более глубокие и общие закономерности управления, которые заслонялись массой второстепенных деталей при конкретном исследовании частных систем управления.

В рамках кибернетики впервые было ясно показано, что про­цесс управления с самой общей точки зрения можно рассматривать как процесс накопления, передачи и преобразования информации. Само же управление можно отобразить с помощью определенной последовательности алгоритмов, или точных предписаний, посредст­вом которых осуществляется достижение поставленной цели. Вскоре после этого алгоритмы были использованы для решения различных других задач массового характера, например, управления транспорт­ными потоками, технологическими процессами в металлургии и ма­шиностроении, организации снабжения и сбыта продукции, регули­ровании движения и многочисленных других процессов.

Появление быстродействующих компьютеров явилось той необ­ходимой технической базой, с помощью которой можно было обрабатывать разнообразные алгоритмически описанные процессы. Алгоритмизация и компьютеризация целого ряда производственно-технических, управленческих и других процессов явилась, как известно, одной из составных частей современной научно-технической революции, связавшей воедино новые достижения науки с результа­тами развития техники.

Источник