Что такое островная психология
Особенности и парадоксальность характера англичан
Каждой нации свойственны свои особенные черты характера. Особым образом это относится к англичанам. Каждый англичанин, где бы он не жил в настоящий момент, обладает набором качеств, которые не позволят спутать его с представителем другой национальности.
Можно сказать, что особенности англичан являются результатом исторического развития страны, отражением ее традиций и обычаев, а также следствием островного положения Англии.
Многие авторы пытались описать со стороны типичного англичанина, его характер, привычки, интересы. Но не стоит забывать, что каждый человек уникален, поэтому важно не упрощать и не преувеличивать сведения о жизни целого народа.
Постоянство характера
Среди национальных особенностей характера англичан выделяют одну из главных – их постоянство и приверженность разнообразным ритуалам и традициям. Некоторые традиции превращаются в представления, например, церемония ключей в Тауэре или смена караула у Букингемского дворца.
Некоторые традиции глубоко входят в жизнь англичан и не рассматриваются даже попытки что-то изменить. Собственное видение мира у англичанина не способно измениться под влиянием внешних факторов, как не способна измениться его привычка пятичасового чаепития.
Считается, что жители Англии невозмутимы в любых ситуациях. Их невозмутимость и самообладание определяется тем, что с самого детства их приучают определенным образом реагировать на жизненные ситуации, не показывать истинные чувства, преодолевать тяжести и лишения. Редко на лицах англичан можно видеть выражение эмоций, будь то удивление или гнев.
Парадоксальность и эксцентричность
Несмотря на постоянство и сдержанность, среди черт характера англичан не последнее место занимает их эксцентричность, что провоцирует некоторую парадоксальность поведения. Проявление эмоций во время футбольных матчей не соответствует типичному англичанину.
Также англичане редко сдерживают эмоции, если сталкиваются с критикой или насмешками в адрес их традиций или образа жизни. Это достаточно патриотичная нация, готовая платить налоги на содержание королевской семьи, которая может быть недовольна какими-то правилами, пока они не введены в ранг закона.
Эти особенности национального характера англичан необъяснимы, но они ими неизменно гордятся.
Эксцентричность поведения заключается в жизни англичан без оглядки на окружающих. Им безразлично мнение окружающих, хотя они его вежливо выслушают. Англичане могут заниматься коллекционированием странных вещей, ходить со сложенным зонтом под дождем, экстравагантно одеваться.
Эта склонность выделиться, стать непохожим на всех, вероятно, возникла именно из-за исторически сложившихся строгих норм поведения, предписаний и правил, которые не позволяют сильно отличаться от других.
Ритуальность поведения
Как бы ни были жители Англии эксцентричны и оригинальны, по большей части их поведение ритуально.
Англичане соблюдают определенные ритуалы при общении: даже с незнакомыми людьми они будут поддерживать разговор о погоде, работе в саду или незначительных новостях, потому что так принято. Важна даже не тема разговора, а сам процесс.
Есть определенные ритуалы в организации развлечений, приемах пищи, выборе одежды, организации досуга в выходные дни, общении с разными категориями людей. В течение дня англичанин может совершать какие-то действия, не потому что он этого хочет, а потому что это предписано ритуалами.
Снобизм англичан
Одной из негативных особенностей англичан является их снобизм. Часто это качество объясняют следствием имперской психологии, пришедшей со времен, когда Англия подчинила себе почти половину мира. Англичане чувствуют превосходство над другими народами, причем это превосходство заключается не в том, чтобы не иметь никого выше себя, а в том, чтобы кто-то находился ниже их.
Раньше с детства в сознание им внедрялся стереотип, что нужно показать величие британской нации, являть собой пример всему миру. И даже когда империя пала, эта идея так просто не ушла из подсознания людей.
Также часто англичане просто не вникают в жизнь и особенности других народов, эгоистично отдавая предпочтение своим внутренним проблемам. Островное положение Англии определило особое неприязненное отношение англичан к другим народам. То, что происходит на материке, во многом воспринимается жителями Англии как нечто, отличающееся от их жизни как цивилизация от варваров.
Терпимость нации
Но надо отдать должное англичанам, они никогда не покажут своей неприязни в лицо, за что часто их считают двуличными. Это определяется их вежливостью – они никогда вслух не выразят недовольство или несогласие с чужим мнением, произнеся что-то из благодушных фраз: «Это очень интересная идея» или « Довольно интересное рассуждение». На самом деле это будет означать несогласие.
Вообще они довольно редко произносят категоричные фразы. Даже при ответе на вопрос «Который час?» от англичанина можно услышать «Я полагаю, сейчас шесть часов» или «Мне кажется, что сейчас шесть часов». Кто часто общается с представителями британского народа, считают это невежливым – такое вежливое обращение напоказ скрывает их равнодушие, безразличие и подозрительность.
Коренным жителям Англии безразлично, как человек одевается, как он говорит, как себя ведет. Эксцентричность других не осуждается и словно не замечается. Этот принцип их жизни можно выразить словами «Живи сам и давай жить другим».
Терпимость англичан распространяется и на отношение к природе. Англия считается зеленой страной с неповторимой природой. Не редкость для Британии – одинокий домик, стоящий среди деревьев, который показывает присутствие человека даже в отдаленных районах страны, или парки и сады в крупных городах, больше похожие на дикую природу.
Замкнутость англичан
Замкнутость нации объясняется географическим положением страны. Островная психология отделяет не только Англию от материковых стран, но и каждого человека друг от друга. Эта нация очень любит уединенность. Англичане очень сложно сходятся с другими людьми, но сохраняют связи с приобретенными друзьями на долгие годы.
При встрече со знакомыми мужчины не демонстрируют радость, не обмениваются дежурными улыбками, не обнимаются, а ограничиваются классическим рукопожатием. Женщины не обмениваются реальными поцелуями при встрече, а только имитируют звуки и жесты где-то в районе уха знакомой.
Физический контакт при общении со знакомыми считается неприличным и противоестественным.
В этом плане англичане живут по принципу «не тронь меня». Контактов с незнакомыми любой человек стремится избегать. Когда таких контактов избежать нельзя, например, в общественном транспорте, они не смотрят друг другу в глаза, стараются избегать зрительного контакта.
Английский юмор
Всем иностранцам кажется, что отменное чувство юмора англичан – только миф. Их шутки кажутся плоскими, нелепыми, неинтересными и глупыми. Сами англичане гордятся своим чувством юмора и болезненно реагируют на такую оценку со стороны окружающих.
Обвинение их в отсутствии умения шутить ущемляет их самолюбие больше, чем осуждение прочих качеств характера. Возможно, отсутствие чувства юмора англичанам приписывают из-за их неспособности посмеяться над собой, своими традициями и интересами.
Больше всего английский юмор связан со словом, чем с комедией положений или переодеваниями. Поэтому он традиционно проявляется в литературе – в комических персонажах У. Шекспира, Ч. Диккенса, Д. Остин, Л. Кэрола и других авторов. Также юмор англичан может проявляться и без слов: короткометражные комедии Чарли Чаплина до сих пор вызывают смех во всем мире.
Все эти качества определяют самобытный, неповторимый и в некоторой степени парадоксальный мир – типичный английский характер. Спутать представителя этой страны с кем-то другим просто невозможно.
Что такое островная психология
«ТУЗЕМЦЫ НАЧИНАЮТСЯ С КАЛЕ»
Приведенная выше пословица многое говорит об отношении англичан к иностранцам. Она воплощает в себе врожденное представление о всех заморских народах как о существах иного сорта, подобно тому как жители Срединного царства тысячелетиями считали варварами всех, кто обитал за Великой китайской стеной.
Англичанин чувствует себя островитянином как географически, так и психологически. Дувр в его представлении отделен от Кале не только морским проливом, но и неким психологическим барьером, за которым лежит совершенно иной мир.
Если немцу или французу, шведу или итальянцу привычно считать свою родину одной из многих стран Европы, то англичанину свойственно инстинктивно противопоставлять Англию континенту. Все другие европейские страны и народы представляются ему чем-то отдельным, не включающим его. О поездке на континент англичанин говорит почти так же, как американец о поездке в Европу.
Ла-Манш для англичанина все равно что крепостной ров для обитателя средневекового замка. За этой водной преградой лежит чуждый, неведомый мир. Путешественника там ожидают приключения и трудности (континентальный завтрак!), после которых особенно приятно испытать радость возвращения к нормальной и привычной жизни внутри крепости.
Полушутя-полусерьезно англичане говорят, что попросту непривычны к иностранцам в больших количествах, так как нога заморских завоевателей не ступала на их землю с 1066 года. Действительно, в отличие от других европейских народов англичане из поколения в поколение привыкли жить, не зная врага, который периодически покушался бы на часть территории их страны, вроде Эльзаса, Силезии или Македонии.
Но если за последние девять веков Британия не знала иностранных вторжений, то в течение предыдущего тысячелетия она изведала их немало. Иберы, кельты, римляне, англы, саксы, юты, викинги, норманны волна за волной обрушивались на британские берега. Всякий раз заморские пришельцы прокладывали себе путь огнем и мечом, наводя ужас на местных жителей и оттесняя их дальше, в глубь страны.
Войска Вильгельма Завоевателя, пересекшие Ла-Манш в 1066 году, были последним заморским вторжением. Но это вовсе не означало, однако, что угроза их перестала существовать. Хоте Британию стали считать владычицей морей и одной из великих держав чуть ли не со времени гибели испанской армады, англичане почти всегда чувствовали за горизонтом присутствие более крупного и сильного соперника. Британия уступала в силе Испании Филиппа II, Франции Людовика XIV и Наполеона, Германии Вильгельма II и Гитлера.
Итак, призрак заморской угрозы веками тревожил англичан. Он несколько отошел на задний план лишь при королеве Виктории, когда Британия не знала себе равных как промышленная мастерская мира и одновременно обладательница крупнейшей колониальной империи.
Но чувство отчужденности и даже предубежденности по отношению к иностранцам в ту пору не исчезла, а укрепилось как одно из следствий политики «блистательной изоляции».
Столетие назад, в 70-х годах прошлого века, «нация лавочников», как когда-то назвал ее Наполеон, правила четвертью человечества и владела четвертью земной суши. Взирая на мир с высоты имперского величия, легко было убеждать себя в том, что на свете нет и не может быть народа, похожего на англичан, и что «туземцы начинаются с Кале».
Даже самокритичность англичан является как бы оборотной стороной их самоуверенности. Во-первых, склонность бичевать или высмеивать самих себя вовсе не означает, что англичане охотно предоставляют это право кому-то со стороны. А во-вторых, чем больше знаешь этих островитян, тем больше убеждаешься, что даже когда они на словах поносят что-то английское, в душе они по-прежнему убеждены в его преимуществе над иностранным. А ведь иным народам присуще как раз обратное!
Обитатель Британских островов исторически тяготел к двум стереотипным представлениям о заморских народах. В иностранцах он привык видеть либо соперников, То есть противников, которых надо победить или перехитрить, либо дикарей, которых надлежало усмирить и приобщить к цивилизации, то есть сделать подданными британской короны. В обоих случаях британцы проявляли одинаковое нежелание знакомиться с языком и образом жизни иностранцев, с которыми они вступали в контакт.
Однако плоды этого подвижнического труда редко становились достоянием общественности, расширяли кругозор жителей метрополии. Подобно данным агентурной разведки, они лишь принимались к сведению где-то в штабах, определявших стратегию и тактику в отношении колоний.
Англичанин действительно заядлый путешественник. Но чтобы чувствовать себя за рубежом как дома, ему, образно говоря, нужно возить свой дом с собой, отгораживаться от местной действительности непроницаемой ширмой привычного уклада жизни. Стойкое нежелание изучать иностранные языки например, не без основания слывет национальной чертой жителей туманного Альбиона.
Джентльмен в лондонском клубе может с искренним негодованием рассказывать своим собеседникам:
Не будет преувеличением сказать, что англичанам в целом не хватает не только понимания, но и желания понять жизнь зарубежных народов.
В зажиточных казацких станицах когда-то бытовало слово «инородец», в котором органически было заложено неприязненное отношение к приезжим со стороны, к чужакам, покушающимся на права и привилегии местных жителей. Нечто сходное с подтекстом этого слова англичанин бессознательно вкладывает и в понятие «иностранец».
В Лондоне я часто вспоминал рикшу из захолустного китайского городка. Он мок под дождем, тщетно дожидаясь седока у гостиницы. Вряд ли ему доводилось когда-либо видеть иностранцев. Но когда я прошел мимо и обернулся, я увидел на лице этого оборванного, продрогшего, полунищего возницы усмешку, которую до сих пор не могу забыть. Рикше был смешон мой нелепый вид, так как я, на его взгляд, был одет не по-людски.
У англичан, мне кажется, есть общая черта с китайцами: считать свой образ жизни неким эталоном, любое отклонение от которого означает сдвиг от цивилизации к варварству. Представление о том, что «туземцы начинаются с Кале», отражает склонность подходить ко всему лишь со своей меркой, мерить все лишь на собственный английский аршин, игнорируя даже возможность существования каких-то других стандартов.
Натура островитянина не в силах преодолеть недоверия, настороженности, сталкиваясь с совершенно иным образом жизни, с людьми, которые, на его взгляд, ведут себя не по-человечески. В основе этого предубежденного отношения к иностранцам лежит подспудный страх перед чем-то внешне хорошо знакомым, но, в сущности, неведомым.
Еще с прошлого века известен случай с английскими туристами на Рейне, которые оскорбились, когда кто-то из местных жителей назвал их иностранцами.
— Мы англичане. Это не мы, а вы иностранцы!»
Можно, разумеется, считать это старым анекдотом. Но и теперь, в сезон летних отпусков, из уст лондонцев нередко слышишь:
— Если вздумаете на континенте сесть за руль, не забывайте, что иностранцы ездят по неправильной стороне дороги.
