Что такое поисковое движение россии
Что такое поисковое движение россии
В отличие от ФРГ, где после войны был образован федеральный орган по учёту и поиску пропавших без вести немецких солдат, мы, потерявшие таковыми почти шесть миллионов своих сограждан, не имели и не имеем аналогичной структуры. Отношение к людям как к вторичной субстанции в сравнении с материальной частью (вооружением, снаряжением, боеприпасами и т.п.) системой коммунистической идеологии стойко культивировалось в сознании людей все пять послевоенных десятилетий. Под стать были и песни: «Раньше думай о Родине, а потом о себе!».
Оборонно-массовые и военно-патриотические отделы в комитетах всех мастей, являвшиеся исполнителями упомянутых кампаний, ситуацию так и не поправили. Лишь много позже, на закате звезды коммунизма в СССР, они подключились к уже существующему добровольному неформальному поисковому движению, видя в деятельности поисковиков подпитку дряхлеющей Системе.
Начиналось же все с людей не видных. Принято считать, что толчок поисковому движению дали Николай Орлов из Новгородской области да писатель Сергей Сергеевич Смирнов, после знаменитой «Брестской крепости» написавший очерк «Комендант «Долины Смерти» о Николае Орлове. Однако, следует сделать необходимое примечание: таких незаметно делавших благородное дело людей по разным регионам бывшего СССР можно собрать довольно много. Тех, кто десятками лет вел и ведет архивные исследования, поиски на местности, не ожидая известности и славы. Их трудами и бескорыстием восстанавливались имена воинов в безвестных захоронениях, разыскивались родственники, вносились изменения в сведения архивов.
На примере мясноборской эпопеи проследим историю зарождения поискового движения в нашем забывчивом государстве.
Скорбная тема скрестила пути-дороги известного писателя из Москвы С.Смирнова и путевого обходчика из Новгородской области Н.Орлова. Загадочность событий 1942 года у деревни Мясной Бор для одного и вопиющая обнаженная действительность для другого обусловили встречу, а за ней и появление очерка в печати. Он потряс своей трагичностью, породил в умах недоумение: «Как же так может быть?»
Шагу было не ступить на землю среди уже заплесневевших в сырости ватников и шинелей, касок и шапок-ушанок, подчас громоздившихся слоями друг на друге. Особенно много их было вблизи маячивших поодаль брустверов и ДЗОТов бывшей немецкой обороны. Жуткое зрелище.
Лишь малая часть их дождалась воинских почестей при погребении во время войны, уйму остальных стала хоронить сама природа, дождями, ветром да молодой порослью покрывавшая их тонким слоем дерна.
Как бы там ни было, кем бы ни являлись брошенные на поле боя бойцы, но оставлять их там было не по-людски, не по-христиански. Так рассудил Николай Иванович, пропадавший теперь в Долине Смерти в свободное время; рассудил и начал хоронить солдат. У кого-то попадался смертный медальон, Орлов их собирал, прочитывал, при наличии адреса писал родственникам. Позже к этому делу подключился и брат Александр и сын Валерий.
Шли годы, жизнь текла своим чередом. Сменялись поколения и властное начальство, расширялась автострада на Москву, подрастал молодой лес и разворачивались леспромхозовские делянки. Протянулись сверкающими нитями поперёк Долины высоковольтные ЛЭП, а сама Долина Смерти обновлялась разве что нарастанием каждую осень слоя листьев на бесчисленных останках людей да ржавлением искорёженного металла.
В конце 50-х годов специальная комиссия предприняла с по мощью войск попытку перезахоронения останков солдат из так называемых госпитальных захоронений у реки Кересть, но попытка эта была призвана скорее «закрыть» тему, чем положить начало широкомасштабным действиям государства. Госпитальные захоронения полностью перенесены не были, через тридцать лет поисковики вынесли оттуда более тысячи человек.
В 1986 году органы государственной власти также приняли «участие» в судьбе погибших. На этот раз они запретили производить поисковые работы и перезахоронение останков солдат поисковиками под Мясным Бором. Ни много, ни мало! Были выставлены милицейские кордоны, нарушителям грозила ответственность от денежных штрафов до отсидки в камерах Чудовского РОВД. И всё же «нарушителей» было много. Остановить поисковые работы властной угрозой не получилось. Собранные за экспедицию останки пришлось хоронить не на войсковом кладбище у мемориала, а в лесу, обустроив временное захоронение. Позже его также перенесли в Мясной Бор.
Шестидесятые годы ознаменовались решением областного новгородского начальства воспользоваться запасами гигантской «свалки» металлолома между Мясным Бором и рекой Кересть, точнее тем, что осталось от аналогичной акции немцев ещё в 1942-43 годах.
Дело в том, что в июне 1942 года одна только 2-я ударная армия оставила в этом районе 1800 автомашин, 880 орудий, миномётов и зениток разного калибра, 330 тракторов, 150 вагонов и платформ, 12 битых танков, целый полк реактивной артиллерии и неисчислимое количество другого военного имущества. Кроме нее здесь сражались 52 и 59 армии Волховского фронта, которые также несли тяжёлые потери в людях и вооружении. В рапортах после выхода из окружения оставшийся в живых командный состав единодушно докладывал о полном уничтожении материальной части 2-й ударной армии перед прорывом. Очевидцы же, а также немецкие источники свидетельствуют о том, что по меньшей мере половина брошенной техники была в исправном состоянии, годном для дальнейшего использования. Поэтому немцы где своим ходом после заправки топливом, а где на буксире вывезли из леса огромное количество автомашин, орудий и минометов, тракторов и т.п. имущества, оставив лишь небольшое количество по сравнению а первоначальным. Но и этих «запасов» после войны вполне хватало на то, чтобы окупить затраты по вывозке металлолома на переплавку.
Теперь сапёры разминировали лес квадратами, особенно в местах скопления остатков техники между речками Полисть и Кересть. После очистки очередного квадрата от мин, кстати, далеко не полной, за дело брались гражданские тягачи и бульдозеры, вытаскивавшие битую технику к разъезду железной дороги. И никому дела е было до того, что их гусеницы скрежетали по усыпанной людьми почве, до трещавших под траками костей. «Даешь план по вывозке металлолома!»
Затем настала очередь лесоустроителей. Вслед за длившейся несколько лет вывозкой столь нужного государству металла пришла необходимость упорядочить лесные угодья. В войну от них остались только воспоминания. В Долине Смерти, по свидетельствам фронтовиков, лес был вырублен на постройку жердевых дорог да погублен разрывами тысяч мин и снарядов.
Теперь вдоль и поперек, повторяя довоенные, протянулись просеки. Осиновые островки стали отделять от березовых полосами хвойных пород. Сначала по намеченной траектории раздела проходил трактор с большим отвальным плугом, выворачивал пласт земли почти на полметра, а затем в отвалы идущие вслед рабочие, в-основном женщины, сажали молодые ёлочки и сосны. Параллельные полосы посадок насчитывали до 50-60 метров в ширину и по 400-500 метров в длину.
Можно только посочувствовать людям, сажавшим елочки на костях, когда их взору представала война, вывернутая наружу с беспощадностью судебного прокурора.
Ничем другим от окружающей плоской залесенной равнины это место не выделялось, разве что находилось на просеке, по которой проходила одна из двух («северная») дорог Долины. По этой дороге пробивались к своим окруженцы генерала А.А.Власова, по ней же не смог пройти он сам. Военный Совет 2-й ударной армии и большинство работников его штаба, не сумевшие преодолеть стену заградительного огня нашей (!) артиллерии (есть архивные документы, подтверждающие это).
Именно через такое же Богом проклятое место вновь прошла ЛЭП-600, растоптав останки и довершив наплевательство военных лет. В 80-х годах поисковиками оттуда было вынесено и перезахоронено около трёх с половиной тысяч человек. И этот счет ещё далеко не окончательный.
До 1988 года поисковая работа на территории как Новгородской области, так и бывшего СССР проводилась не связанными друг с другом группами энтузиастов, своими силами и средствами. Редкие спонсорские взносы, а чаще личные средства участников позволяли проводить экспедиции небольшого масштаба, и, как правило, без всякого официального разрешения, на свой страх и риск. Благо, не у каждого должностного лица находилось «смелости» запрещать поисковые работы.
В марте 1988 года в г. Калуге состоялся первый Всесоюзный сбор руководителей поисковых отрядов. Был создан Координационный Совет, который возглавил бывший фронтовик, журналист Ю.М.Иконников. С его посильным участием в районе Мясного Бора были проведены экспедиции «Долина» и «Снежный десант». В них уже участвовало 850 человек из 15 городов Союза. На войсковом кладбище перезахоронили 3500 человек. Впервые масштаб поисковых работ заставил обратить на себя внимание, впервые существенную целенаправленную помощь энтузиастам имуществом и снаряжением оказало Министерство Обороны.
Работы 1988 года в Новгородской области позволили определить место проведения Вахты Памяти 1989 года. Это помпезное мероприятие ранее проводилось в городах, у величественных мемориалов, силами КПСС, ВЛКСМ, профсоюзов и армии. Считалось, что тем самым сполна отдается дань всем погибшим в войне, большего трудно придумать. И вдруг осенью 1988 года в лексиконе функционеров соответствующих отделов в ЦК КПСС и ВЛКСМ появилось прежде неизвестное им название «Мясной Бор». Результат совместной работы сотен поисковиков ошеломлял своей неожиданностью и трагизмом. Всколыхнулись души даже завзятых аппаратчиков. Было решено очередную Всесоюзную Вахту Памяти 1989 года провести именно в Новгородской области, у деревни Мясной Бор, силами поисковиков, подкрепленных возможностями Министерства Обороны и организационным обеспечением работников ЦК ВЛКСМ.
Следует отметить, что поисковые работы проводились не только в Новгородской области. В поисковом обследовании нуждались 50 областей бывшего Союза, и особенно: Смоленская, Брянская, Калужская, Тверская (Калининская), Ленинградская, Мурманская, Псковская, Курская, Витебская и другие. Не меньшие, чем в Новгородской, масштабы потерь действующей армии в них поражали воображение. Повсюду начали создаваться энтузиастами сначала отряды, а затем и поисковые объединения. Люди обретали себя в профессиональном занятии этим тяжёлым делом и находили в нём то, чего им не хватало в обыденной размеренной жизни.
В апреле 1989 года 1500 человек только одних поисковиков, не считая сил армии и запасников, съехались в Мясной Бор. За 10 дней работы было поднято и перезахоронено 3400 человек, установлено 89 имён.
Однако поисковые работы не прекращались и не прекращаются. Окрепнувшие материально и морально поисковые объединения взяли на себя проведение экспедиций, которые по масштабам были сопоставимы с официальными Вахтами. Количество праздно приезжающих изрядно уменьшилось, но окрепли навыки и опыт профессионалов. В одном только Мясном Бору на сегодня захоронено около 30000 солдат и командиров.
Ниже приводятся заметки, результирующие приобретённый опыт и содержащие конкретные рекомендации всем интересующимся лицам.
Поисковое движение
Поисковое движение — деятельность организаций и отдельных энтузиастов, направленная на поиск пропавших без вести солдат и их последующую идентификацию на основе смертных медальонов и архивных документов.
Содержание
Организации
Фонд «Союз поисковых отрядов России» — самая многочисленная поисковая организация в России и СНГ. Включающая в себя 5 межрегиональных, 50 республиканских, краевых и областных объединений, — всего более 600 поисковых отрядов общей численностью более 40 тысяч человек.
Межрегиональные объединения, входящие в Союз Поисковых Отрядов России:
Также есть автономные поисковые отряды:
В 2008 году начало вновь развиваться поисковое движение стран бывшего Советского Союза. По инициативе Тульского областного молодежного поискового центра «Искатель» было создано Международное поисковое объединение «Наша Победа», его участниками стали представители Азербайджана, Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, Туркменистана, Таджикистана, Украины, Узбекистана, России.
История
Великая Отечественная война унесла миллионы жизней, большая часть потерь приходится на несколько мест самых ожесточённых сражений. Из наиболее кровавых мест можно назвать: местность у маленькой новгородской деревни Мясной Бор, «Невский пятачок», Синявинские болота (высоты), Ржевский выступ, Вяземские леса, Волгоград и окрестности.
Все эти места объединяет общая для них черта — огромное количество, исчисляемое десятками и сотнями тысяч незахороненных останков и числящихся без вести пропавшими солдат.
Так сложилось, что после Войны власти не уделили должного внимания проблеме поиска и захоронения погибших. Проводились официальные мероприятия «Никто не забыт и ничто не забыто», но, по сути, в это самое время трактора запахивали человеческие останки и сажали над ними ровные ряды ёлочек, строили линии электропередач, а кое-где на человеческих останках спокойно выращивали капусту.
Основное число простых людей даже понятия не имели тогда, что происходит в послевоенных лесах, люди обходили стороной эти места, просто боясь подорваться на мине.
На свой страх и риск, отдельные люди и небольшие разрозненные отряды, ходили в «проклятые места» и хоронили бойцов и командиров красной армии. Постепенно эти неорганизованные группы объединялись, и 15 марта 1988 года на 1-м Всесоюзном сборе представителей поисковых отрядов Советского Союза было принято решение о создании Всесоюзного координационного Совета поисковых отрядов. В мае 1989 года под Новгородом, на месте гибели 2-й Ударной Армии прошла первая общесоюзная Вахта Памяти. За ней в 1990 году последовала еще одна Всесоюзная Вахта — в Смоленской области, а затем аналогичные Вахты стали проводиться во многих областях, в общегосударственном масштабе. Кроме участия в таких больших сводных поисковых экспедициях, поисковые отряды при наличии средств проводят и самостоятельные работы на местах боев в течение всего поискового сезона (май — октябрь). Подобная практика работы и мелкими, и крупными экспедициями оправдала себя и способствует укреплению связей между отрядами, накоплению поискового опыта, достижению хороших результатов поиска. В августе 1991 года общесоюзное поисковое движение было оформлено юридически в самостоятельную организацию: в Министерстве юстиции СССР была зарегистрирована Ассоциация поисковых объединений. После развала СССР произошло практически автоматическое оформление республиканских организаций: «Союз поисковых отрядов» в России, Союз поисковых объединений «Обелиск» на Украине, Поисковое движение «Пошук» в Белоруссии и т. д.
В районе «Мясного Бора» были проведены экспедиции «Долина» и «Снежный десант» В них участвовало 850 человек из 15 городов Союза. На войсковом кладбище перезахоронили 3500 человек. Впервые масштаб поисковых работ заставил обратить на себя внимание, впервые существенную целенаправленную помощь энтузиастам имуществом и снаряжением оказало Министерство Обороны.
Работы 1988 года в Новгородской области позволили определить место проведения Вахты Памяти 1989 года. Вахта Памяти 1990 года проводилась в Смоленской области. Тысяча двести искателей перезахоронили 3320 бойцов, погибших в вяземских окружениях 1941-42 гг., установили за 10 дней работы 52 имени. Далее в 1991 году Вахта Памяти имела место в Тверской области.
С созданием подобных структур появляется возможность кроме «полевых» работ, то есть «Вахт Памяти» проводить различные тематические мероприятия: выставки, конференции, встречи со студентами, а также более эффективно вести поиск родственников.
Большим подспорьем и достижением стало создание Единого Банка Данных Министерства Обороны, в котором содержится обширная информация о погибших и пропавших без вести солдатах. Существуют и общественные проекты, такие как Межрегиональный информационно-поисковый центр «Отечество» или Электронная Книга Памяти Украины, целью которой является обобщение информации солдатах и офицерах, призванных из Украины, а также создание реестра братских захоронений на территории этого государства.
«Поисковое движение должно оставаться искренним, без показного патриотизма…»
Воспитанница казанской телешколы Ольга Ившина, ныне корреспондент Русской службы Би-би-си, рассказала «БИЗНЕС Online» о том, почему в свой отпуск она традиционно ездит в леса на поиски пропавших солдат-красноармейцев. За последние 20 лет поисковики Татарстана нашли и захоронили более 8 тыс. бойцов Советской армии.
«ПОГИБШИЕ НЕ ДОЛЖНЫ ЛЕЖАТЬ ЗАБЫТЫМИ ПО БОЛОТАМ И ЛЕСАМ. »
— Для многих отпуск — это отдых на пляже. У вас же все по-другому. Каждый раз вы едете в леса с поисковыми отрядами и разыскиваете пропавших без вести бойцов. Как сложилась эта традиция?
— Сложный вопрос, для меня делать это проще, чем об этом говорить. Слова всегда оказываются слишком пафосными и высокопарными. Своими поступками мне проще показать свое отношение к этому вопросу. А началось это давно. Я выросла в Казани и училась в Казанском университете — легенду о «Снежном десанте» (а это без преувеличения настоящая легенда) знала с детства. Когда стала студенткой, мне стало интересно, я захотела присоединиться к этому движению. Сперва просто хотелось проверить себя, смогу ли поехать в экспедицию, отработать ее от начала до конца. После первой поездки меня затянуло в этот процесс. Это действительно важное дело — люди погибли за нас, за то, чтобы мы жили. Они заслуживают соответствующего отношения, про их военные свершения должны знать родственники, погибшие не должны лежать забытыми по болотам и лесам.
К сожалению, в силу разных обстоятельств никто толком этой работой не занимается, кроме добровольцев. Если не будем делать мы, никто не будет делать. Иногда, конечно, устанешь на работе, тем более и здесь не все командировки у нас простые, хочется махнуть куда-нибудь к морю. Но совесть начинает скрести: а кто же будет солдат искать?
— Сколько в России сейчас поисковых отрядов?
— Насколько мне известно, сейчас более 40 тысяч поисковиков работают по всей стране, движение живет. Недавно образовалось «Поисковое движение России» — общественная организация, которая пытается объединить все поисковые отряды в стране. Это сложная задача, потому что исторически это движение развивалось снизу вверх, инициатива всегда исходила снизу. Разумеется, система сложилась хаотичная, в каждом регионе свои порядки, традиции и схема работы. До того как власть обратила на поисковое движение внимание, люди занимались этим много лет. Когда сейчас на государственном уровне пытаются этот процесс упорядочить, не все встречают эту инициативу с пониманием.
К сожалению, один за другим нас покидают люди, которые начинали поисковое движение, но на смену им приходят молодые ребята. Сейчас действительно есть такой подъем в обществе — в моду входит интерес к истории страны. Но нам, поисковикам, важно, чтобы это движение осталось искренним, без показного патриотизма, без пустых и голословных мероприятий для галочки. Это должно быть работой на совесть. Хочется верить, что поисковое движение останется вне политики. Есть хорошее высказывание: «Памяти павших будьте достойны».
В татарстанском поисковом движении наш руководитель Александр Коноплев всегда учил нас работать на совесть. И если для того, чтобы качественно поднять бойца, нужно несколько дней окапывать то место, где он был найден, если необходимо осушать воронку несколько дней, только чтобы удостовериться, что мы ничего не пропустили, это нужно делать. Даже если на подъем одного-двух бойцов уйдет несколько дней.
 |
— Какие люди ездят на поиски? Можно составить общий портрет?
— Многие из них студенты. Им проще всегда выбраться, потому что в вузах такая работа всегда поощряется. Есть школьные отряды. Им бывает очень тяжело, я всегда ими восхищаюсь и классными руководителями, которые берут на себя ответственность, вывозят ребят в лес. Взрослые чаще остаются в поисковом движении еще со времен студенчества. Это могут быть люди самых разных профессий: учителя, врачи, бизнесмены, нефтяники, бывшие военные, депутаты у нас даже ездили. Есть отдельный отряд судебных приставов. Это такой же срез общества!
Радует, что после фильма «Могила известного солдата», который мы сняли для Би-би-си, люди приезжают даже из-за границы. Мне, например, написали двое французов, которые в прошлом году съездили с нами в экспедицию.
— Они какую цель при этом преследовали?
— Тоже интересовались историей Второй мировой войны, бывали на местах сражений в Европе. И приехали именно с целью помочь найти погибших воинов, установить их судьбу. Я работала с ними каждый день, совершенно никаких корыстных целей у них не было, за артефактами они не гонялись. Как и мы, ходили в грязи, искали павших в бою солдат и, кстати, нашли останки одного из воинов.
— На государственном уровне действительно ощущаются качественные сдвиги — на поисковые движения обратили внимание.
— Да, после войны этим особо не занимались, потому что нужно было страну восстанавливать. В 60-е годы на это обратили внимание, но со специфическим уклоном — началось возрождение памяти о Великой Отечественной войне, но при этом пытались скрыть масштабы потерь. И долгое время страна жила с лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто», Вечный огонь в каждом городе, но тысячи солдат так и не были преданы земле. К концу 80-х по инициативе простых и неравнодушных ребят эту проблему подняли на государственный уровень, было официально разрешено проведение поисковых работ. Ведь мы как гражданские люди не имеем права проводить захоронения — это прерогатива людей, обличенных властью. И до сих пор у нас есть ограничения по работе, поэтому поисковики живут в тесном взаимодействии с министерством обороны и местной администрацией.
 |
Я работала в Ленинградской и Новгородской областях. Там местная администрация всегда идет навстречу, помогает. При этом я знаю, что у поисковиков в других регионах были проблемы с чиновниками. Больным вопросом остается выделение гробов — иногда предоставляют настолько некачественные гробы, что проваливается днище при захоронении и останки высыпаются.
Понятно, что иногда денег в бюджете под эти цели просто нет, приходится как-то выкраивать.
— А сами поисковые работы до сих пор проводятся за счет личных средств тех, кто ездит в леса?
— По-разному. В некоторых регионах есть понимание и поддержка — там поисковые отряды экипированы, им покрывают расходы на дорогу. В Татарстане нашим поисковикам даже «КАМАЗ» подарили, чтобы они могли ездить по этим непроходимым болотам. Где-то нет такого понимания, процесс буксует. Взрослые отряды в основном существуют на свои деньги, когда как на детей и молодежь охотнее выделяют средства. Но у нас есть работа, это наше личное дело. Мы считаем, что в поисковом движении есть необходимость, и тратим свое личное время и денежные средства на это.
При этом до сих есть вопросы по регламенту поисковых работ. До сих пор на руководителей поисковых отрядов, которые показали себя искренними поисковиками, работающими не ради наград, заводят уголовные дела. Якобы за расхищение и осквернение захоронений. Законодательная база до сих пор не отрегулирована!
 |
Как правильно говорят в разговорах поисковики со стажем, они будут это делать все равно, потому что солдаты, погибшие за свою Родину, заслуживают такого отношения. Такие люди будут всегда! Точно так же всегда будут люди, которые будут на этом наживаться. К сожалению. Но таких все же меньшинство.
— В фильме «Могила известного солдата» много трогательных историй. Какая история из походов на поиски оказалось наиболее памятной?
— Это произошло в 2013 году на платформе Теплобетонная. С этого места пытались форсировать Неву, чтобы прорвать блокаду Ленинграда в 1943 году. Там было найдено огромное захоронение красноармейцев — более 1,6 тысячи воинов в двух рвах. И тогда был найден самодельный медальон, выструганный из дерева, туда была вложена записочка. Он чудом сохранился, такие медальоны часто очень трудно прочитать. Оказалось, что это житель ТАССР Хасан Батыршин 1923 года рождения из Арского района. Мы связались с его родственниками, и они настолько были счастливы! Меня поразило, что они 70 лет искали его! У них было на руках только извещение о том, что он пропал без вести в 1943 году. И вот все это время они не могли успокоиться, постоянно писали запросы в военкоматы, в администрации. Его мама, которая умерла за год до того, как он был найден, до последнего говорила: «Хасан обещал мне вернуться, он свернет горы, но придет домой». Приятно понимать, что в некоторых семьях хранится память.
— Говорят, что на Западе фильм «Могила известного солдата» стал своеобразным откровением.
— Потому что истории оказались очень искренними. Тем более там не знают масштабов этой трагедии. Да и наши соотечественники не всегда понимают, сколько людей пропало без вести. Сейчас, к сожалению, не все назовут даже общее число погибших. О том, что в России есть поисковики, многие знают, но имеют весьма смутные представления об их работе. И как только люди узнают о том, что пропали без вести, по разным оценкам, от 1 до 4 миллионов солдат, это вызывает шок. Тем более если сравнить эту цифру с населением некоторых европейских стран. Жителям Европы сложно это представить, потому что у них почти не было пропавших без вести — у них был лучше учет бойцов налажен, у каждого были жетоны.
— То есть у них даже нет необходимости в поисковых отрядах.
— Да, потому что нет такой проблемы. У них был четкий учет личного состава, характер боев был другой. Там не было столь продолжительных и кровопролитных боев, стремительного изменения линии фронта.
 |
— А что бывает, если поисковики находят немецких солдат?
— Останки поднимаются с такой же тщательностью и передаются немецкой стороне. Они уже на свое усмотрение либо хоронят их здесь, либо увозят в Германию и передают солдата родственникам.
— Сколько бойцов было найдено на сегодняшний день поисковиками из Татарстана?
— За последние 20 лет поисковики Татарстана нашли и захоронили останки более 8200 воинов Красной армии, установлено более 1400 имен. Самый крупный «десант» татарстанцев работает в Ленинградской области. Именно там силами поисковиков в этом году были установлены памятные плиты на воинском мемориале в Чудском Бору. На мемориале теперь выбиты имена более 600 красноармейцев, которых ребятам удалось опознать. Это важно, потому что теперь родственники бойцов, которые долгое время считались пропавшими, могут приехать к захоронению своих близких, увидеть их фамилию, почувствовать, что никто не забыт, ничто не забыто. И в данном случае это не пустая фраза.