Что такое политическая правда в истории
О правде и лжи в политике
Речь сопредседателя Фонда имени Генриха Бёлля Ральфа Фюкса на церемонии присуждения Премии имени Ханны Арендт
COLTA.RU впервые публикует по-русски речь сопредседателя Фонда имени Генриха Бёлля Ральфа Фюкса, произнесенную им в декабре 2014 года на церемонии присуждения Премии имени Ханны Арендт (Hannah—Arendt—Preis) 2014 года участницам панк-группы Pussy Riot Надежде Толоконниковой и Марии Алехиной, а также украинскому писателю Юрию Андруховичу.
Премия имени Ханны Арендт всегда была политической. Иначе бы она не соответствовала духу человека, имя которого она носит. В этом году эта политическая направленность премии была выражена, пожалуй, так явно, как никогда прежде. Лауреаты премии заставляют нас обратить пристальное внимание на драматические события, происходящие на востоке нашего континента: поворот российской правящей элиты в сторону тоталитаризма во внутренней политике и одновременно агрессивная экспансия во внешней политике, а также отчаянная борьба Украины за территориальную целостность и политический суверенитет. Выбор жюри одновременно говорит о том, что еще не все потеряно.
Надежда Толоконникова и Мария Алехина являются символом несломленного свободолюбивого духа, который, несмотря на репрессии, жив в российской культурной среде, правозащитном и феминистическом сообществе.
Юрий Андрухович олицетворяет собой демократический подъем в украинском обществе — третий с рубежа 1990/1991 гг., когда большинство украинцев высказалось за выход из Советского Союза. По сути, сегодняшние события на Украине обусловлены тем, что страна стремится окончательно освободиться от российского диктата, а также от постсоветского политического и социального наследия — организованной безответственности, криминального обогащения, произвола государства, злоупотребления политической и экономической властью, социального безразличия.
Юрий Андрухович — политический интеллектуал, не боящийся открыто высказывать свое мнение. Помимо писательского творчества он активно занимается также переводами, открывая нам мир Центральной Европы — мир, который, несмотря на то что он близок нам исторически и географически, многими воспринимается как «чужеродный». Этот человек — настоящий европеец. Он защищает идею свободной и единой Европы. Еще недавно я, возможно, сказал бы: «который не устает объяснять нам, что на Украине идет война за будущее Европы». Однако, мне кажется, его терпение со временем стало иссякать, и в его голосе стала слышна досада оттого, что Запад не понимает, игнорирует Украину и относится к ней с предвзятостью. Присуждение ему этой премии — сигнал, что вопросы, поднятые Юрием Андруховичем, волнуют нас и мы готовы активно участвовать в этом дискурсе.
То, что эти версии противоречат друг другу, не играет никакой роли: целью является не информирование, а запутывание аудитории.
Существует прямая взаимосвязь между лауреатами этого года и прошлогодним лауреатом — Тимоти Снайдером. В интернете можно посмотреть видео с докладом Снайдера, где он анализирует пропагандистскую войну, которую ведет Кремль. Хотя он и не называет прямо имя Ханны Арендт, однако его доклад заставляет вспомнить эссе, опубликованное ею в 1963 году, под названием «Правда и политика» («Wahrheit und Politik»). Этот текст помогает понять проводимую сегодня Кремлем политику дезинформации. Вслед за Лейбницем Ханна Арендт отделяет математическую правду, научную истину и философскую правду, которые она объединяет термином «рассудочная правда» («Vernunftwahrheit»), от «фактической правды» («Tatsachenwahrheiten»), на основе которой формируется общественное мнение в условиях демократии. Я позволю себе процитировать Ханну Арендт: «Политическая власть выходит за рамки допустимого, если посягает на рассудочную правду, в то время как внутри политической сферы происходит посягательство на фактическую правду. Притязание на абсолютную истину, которая, как считается, является независимой от общественного мнения, дезавуирует политику и легитимность государства».
Ханна Арендт отвергает любую форму фундаментализма, когда политика становится блюстителем абсолютной истины во всех областях: религиозной, научной, мировоззренческой и пр. Это не означает, что в политике различие между правдой и ложью является нерелевантным. Политический дискурс — это обмен обоснованными мнениями. Они формируются в ходе оценки (которая может быть различной) реальных событий и различных обстоятельств, то есть «фактической правды». Попытки стереть различие между фактами и мнениями шокируют Ханну Арендт не меньше, «чем упорное неприятие людьми “неудобной” для них правды».
Именно этим стиранием различий и занимаются кремлевские пропагандисты, используя различные трюки и приемы. Например, сразу после того, как в небе над «Донецкой народной республикой» был сбит пассажирский самолет «Малайзийских авиалиний», в результате чего погибли 298 человек, в мир было запущено сразу несколько версий, которые активно обсуждались в интернете и на каналах российского телевидения:
— лайнер был сбит украинской артиллерией;
— самолет сбили украинские истребители (соответствующая смонтированная фотография была показана на каналах российского государственного телевидения);
— в деле участвовали военные самолеты США; это была спланированная провокация, призванная создать предлог для развязывания войны с Россией;
— была даже вброшена информационная утка, что в самолет еще перед взлетом были загружены трупы людей и его падение на территории, контролируемой сепаратистами, было запрограммировано изначально.
То, что эти версии противоречат друг другу, не играет никакой роли: целью является не информирование, а запутывание аудитории. В конце концов, хороша любая версия — чем больше версий, тем меньше доверия к результатам расследования; любое косвенное доказательство, указывающее на пророссийских сепаратистов, будет выглядеть сомнительно в глазах людей, мнением которых так умело манипулируют. А для того, чтобы такая тактика сработала, на земле в месте крушения следует уничтожить все следы. Что и было сделано с большой тщательностью.
Готовность включить ложь в свой политический обиход означает начало конца либеральной демократии.
Можно делать различные выводы, но нельзя манипулировать фактами. Тот, кто с целью выиграть политическую борьбу подтасовывает факты, разрушает фундамент плюрализма. Ханна Арендт писала: «Свобода слова становится фарсом, если информация не подтверждается фактами». Она цитирует остроумное высказывание французского политического и государственного деятеля Жоржа Клемансо: его в конце двадцатых годов прошлого века спросили, как, по его мнению, историки будущего будут комментировать вопрос о виновности в развязывании войны — вопрос, вокруг которого тогда (как и сейчас) велось много споров. На этот вопрос Клемансо ответил: «Этого я не знаю, но они точно не скажут, что это Бельгия напала на Германию». Было бы большим прогрессом, если бы мы все, обсуждая текущие события, исходили из общего понимания, что это не Украина напала на Россию, а все было как раз наоборот.
В науке истине противопоставляется заблуждение, а в политике — ложь, то есть сознательный акт лжи. И как, если не ложью, называть информацию, которую распространял Кремль в начале военного вторжения в Крым, когда говорил, что российских военных там нет? Что, однако, не помешало Путину вручить позднее ордена сотрудникам спецподразделений, участвовавшим в этой спецоперации. Политическая целесообразность здесь превалирует над целостностью нарратива, а факты превращаются в материал политической пропаганды.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров — большой мастер передергивания фактов. Когда он заявляет, что Россия не участвует в войне, все понимают, что он лжет, а он знает, что все это понимают. Но его это мало заботит. Он делает ставку на то, что никто не осмелится открыто назвать его лжецом — ведь это была бы риторика холодной войны. Вместо этого министр иностранных дел Германии мило общается со своим «дорогим другом Сергеем». А когда Ангела Меркель после продолжительного ночного разговора с Путиным говорит открытым текстом, что она думает о сложившейся ситуации, раздается множество голосов, призывающих канцлера «не нагнетать эскалации».
Мы не хотим видеть страх Польши и стран Балтии перед российской угрозой и продолжаем считать, что проект НАТО себя исторически изжил. Мы не хотим ничего больше слышать о военном сдерживании.
Я лишь боюсь, что тактика страуса, прячущего голову в песок, нам не поможет. Любая реальная политика начинается с признания «фактической правды», оперируя термином Ханны Арендт. Политические выводы могут и должны быть предметом широкой дискуссии.
Политические взгляды какие бывают
От того, каких взглядов придерживается большая часть общества, зависит развитие государства. Сегодня разнообразие идеологий вышло на новый уровень. Чтобы правильно оценивать свои предпочтения, необходимо знать обо всех принципах той или иной политической позиции.
Политический взгляд — что это?
Убеждения о правильном государственном устройстве начали зарождаться ещё в древности. И на это есть как минимум две причины:
По марксистской теории каждый слой населения под отличающимся от других углом смотрит на действительность. Именно поэтому между классами наблюдается категоричное различие в идеях и подходах.
Политические взгляды как раз конкретизируют и обобщают позиции той или иной группы. С их помощью становится намного проще классифицировать убеждения отдельных частей общества, а главное, прослеживать динамику их распространённости.
Какие бывают политические взгляды?
В современном государстве наиболее распространены следующие типы убеждений:
1. Либеральные. Это самая первая исторически сложившаяся идеология. Её сторонникам свойственно считать личность и свободу высшими ценностями, а индивидуализм – принципом для устройства правильного уклада жизни.
Либералисты стремятся к максимальной свободе слова, мысли, индивида, рынка, участия в политической жизни и т. д. Они не признают никакого вмешательства государства в личную жизнь и единственно верным считают развитие правового государства.
2. Социалистические. Социалисты выступают за равные права на возможность получать образование, трудиться, участвовать в коммерческой и политической жизни.
При этом они уверены в том, что распределением доходов и прочих благ должно заниматься исключительно само государство. Критикуют капиталистический строй.
3. Коммунистические. Подобные взгляды предполагают наличие развитого общества, в котором каждый индивид будет максимально сознательным. Именно поэтому пока ещё такая система является скорее утопической.
Коммунисты также борются за свободу прав личности, но при этом стремятся к абсолютному равенству и отсутствию всевозможного классового деления. Их взгляды прекрасно описываются девизом: «От каждого по способностям, каждому по потребностям!». Считают, что в мире нет места частной собственности, отстаивают позиции, в которых всё принадлежит непосредственно государству, а значит является общим.
4. Консервативные. Такой подход интересен своим нетерпением к любым преобразованиям и нововведениям. Консерваторы уверены, что всё необходимое для комфортного существования уже придумано, остаётся только лишь сохранять это и применять к настоящей жизни.
Они против реформ и за соблюдение традиций, обычаев и уже установленных законов. При этом государство определяется высшим политическим органом, интересы которого ставятся над интересами отдельных субъектов.
5. Умеренные. Самые распространённые убеждения в Российской Федерации на данный момент. Эти люди в курсе всех политических изменений и активно интересуются тем, что происходит вокруг, имея при этом собственную позицию. Отличительным от прочих является тот факт, что они предпочитают не выражать эту позицию.
Могут соглашаться с догмами любых прочих позиций, но не станут отстаивать их (не участвуют в митингах, не примыкают к партиям и т. д.)
6. Индифферентные. Полностью безразличны к тому, чем живёт общество, кто находится у власти и какая политическая программа реализуется сегодня. Для них гораздо важнее собственные бытовые и личные проблемы. Такие люди не верят в значимость собственного мнения на глобальном уровне, поэтому уверены в позиции «Я всё равно ничего не смогу изменить».
Данный подход в корне неправильный, так как функционирование государства полностью зависит от участия в нём каждого отдельно взятого индивида.
Что такое политическая правда в истории
Историческая правда, мемориальная политика и политическая борьба
Выступление на заседании Консервативного клуба в ИСЭПИ 1.02. 2019 года на тему: «Историческая правда, мемориальная политика и политическая борьба»
Историческая правда в современном терминологическом историческом словаре определяется как аналог исторической истины, но опирающейся не на соответствие предмету исследования, как это положено в науке, а на соответствие справедливости, и ценностям современного общества.
Истина одна, но в истории от ее поисков отказались, поскольку предмета истории – прошлого в реальности нет, а потому соответствие может быть только источникам, которые являются лишь свидетельствами о прошлом.
Историческая правда часто заменяет нам понятие исторической истины, поскольку может быть разной, оставаясь при этом правдой.
Поскольку мировоззрение у разных людей разное, то и правда тоже разная. Историческая правда основывается на вере в то, что прошлое проходило в той форме, которую эта правда определяет. И у белых и у красных была своя правда, также как она разнится у жертв репрессий, и у тех, кто эти репрессии осуществлял. В современном обществе мы сталкиваемся со многими правдами. Одна историческая правда у власти, другая у либеральной оппозиции, третья у националистической, четвертая у религиозной части нашего общества и т.д.
Мы привыкли к тому, что наше настоящее вытекает из прошлого и определяется им, поэтому под наши сегодняшние взгляды и утверждения всегда стараемся подвести историческую базу.
История, ввиду ее важности для современного человека, представляет собой поле битвы не менее ожесточенной, чем любые политические баталии, которые ведутся в современной действительности. Одновременно они являются продолжением этих битв. Не случайно в названии темы нашего мероприятия есть слово политика, как борьба за власть. То, что история есть средство легитимации или утверждения власти известно давно, но масштабы этого влияния политики и власти на историю выявлены относительно недавно – во второй половине ХХ века. Мишель Фуко вообще считал основной целью истории – навязывание властью обществу определенных отношений и управление обществом с помощью истории. Такой момент в истории есть, но она, конечно, не сводится только к этому. Это все же на мой взгляд гиперболизированное представление о функциях истории в современном обществе.
Каждое более-менее развитое мировоззрение создает свой образ прошлого. Посмотрите, как кардинально отличается религиозный образ прошлого, зафиксированный в Библии с научными исследованиями, или история коммунистическая и либеральная. Все эти образы прошлого отрицают иные, и провозглашают свою историческую правду. И они имеют на это право в рамках своих мировоззрений. Навязывание своего прошлого людям с иным мировоззрением, чаще всего приводит к тому, что люди вынуждены его менять. Яркий пример тому – перестройка, в ходе которой коммунистический образ прошлого был атакован либералами, которые разрушили его, и в результате у большинства советских людей вместе с крушением «светлого» советского прошлого произошло и крушение коммунистической идеи на которой это прошлое было построено. Когда из-под коммунистической идеи были выбиты ее исторические подпорки, она рухнула. Этот пример показывает, что борьба за историческую правду – это чаще всего не безобидный спор в духе Ранке – выяснение того, «как это было на самом деле», а борьба за власть в настоящем, во имя создания иного будущего. Борьба за историческую правду это чаще всего политическая борьба.
Наглядно это тезис подтверждается теми процессами создания нового прошлого, которые проходят в республиках бывшего СССР. Они создают свое прошлое, которое не похоже на то, которое описывается в наших современных учебниках, и самое главное, что оно враждебно и России и СССР, которые чаще всего в этих историях предстают как агрессоры и оккупанты. Это в свою очередь создает прочное основание для формирования у населения негативного отношения к России, как основы для проведения враждебной политики в отношении нашей страны. Это внешнеполитический аспект проблемы.
Не менее важен внутриполитический аспект исторической борьбы, как части борьбы политической. Ее я хотел бы рассмотреть на примере исторической проблемы сталинских и шире, советских репрессий.
Моя позиция в отношении репрессий, проводимых коммунистическим режимом заключается в безусловном неприятии репрессий по надуманным обвинениям, за которыми стоят политические и идейные мотивы. Однако я против использования темы репрессий в политических целях, в целях разжигания вражды между социальными группами современного российского общества, которые не пострадали от репрессий и в них не участвовали, поскольку и участники и пострадавшие практически все уже умерли.
В зависимости от политических целей тема репрессий поднималась четырежды, что отчетливо видно в Докладе общества «Мемориал» Елены Жемковой и Арсения Рогинского, «Между сочувствием и равнодушием — реабилитация жертв советских репрессий» любезно присланного мне отцом Георгием. Впервые эта тема была, как известно, использована Н. Хрущевым, который сам был активным участником репрессий, для того, чтобы укрепить свою власть и свалить политических противников.
Следующий всплеск интереса к теме репрессий связан с перестройкой, и он тоже был инициирован властью, а именно А.Н. Яковлевым, главным идеологом перестройки, с целью разрушения основ коммунистического мировоззрения. Это ему удалось, коммунизм был сокрушен, а вместе с ним разрушен и СССР. Тема репрессий сыграла в этом процессе первостепенную, и даже, наверное, главную роль.
С тех пор тема репрессий как политическая до последнего времени почти не использовалась. Надо сказать, что придя к власти новое российское либеральное правительство Ельцина хоть и приняло закон «О реабилитации жертв политических репрессий» 18 октября 1991 года, большого интереса к этой теме не проявляло, поскольку политическая составляющая репрессий была исчерпана. Дальнейшее ее политическое развитие грозило неприятностям уже новой российской элите, вышедшей в большинстве своем из среды советских руководителей, поэтому тему свернули.
Современная власть с ее идейной опорой на победу в Великой Отечественной войне и частичное использование элементов советского патриотизма не желает поднимать тему репрессий, считая ее исчерпанной.
Во многих странах антигитлеровской коалиции и бывшего советского союза общественное мнение разделяет этот тезис, осталось только, чтобы и российское общество тоже окончательно согласилось с ним, тогда СССР можно будет официально объявить сначала одинаково виновной, наряду с Германией в развязывании Второй мировой войны, а затем и главным виновником. И опять тема репрессий в этом процессе будет решающей. В результате внедрения в общественное сознание нового образа советского прошлого Россия потеряет все территориальные и иные приобретения, полученные ею в результате победы, включая Курилы, Калининградскую область, место в Совете Безопасности ООН и прочее. А затем мы начнем платить контрибуции и репарации Прибалтике, Польше, Финляндии и другим странам и народам.
Хотел бы обратить внимание на используемую методику превращения образа СССР из лидера прогрессивного человечества в террористическое преступное государство при помощи темы террора. Она заключается в непрерывном расширении круга репрессированных. Как следует из упомянутого мной доклада Жемковой и Рогинского сначала в состав репрессированных входил узкий круг родственников и близких знакомых членов Политбюро. После ХХ съезда в состав репрессированных были включены часть осужденных по индивидуальным обвинениям. В основном те, кто обвинен в шпионаже и прочих явно надуманных преступлениях, но враги советской власти – эсеры, меньшевики, представители буржуазных партий, жандармы, полицейские и прочие, в этот круг не входили.
Всего в годы перестройки было реабилитировано 1,5 миллионов человек. В законе от октября 1991 года в круг реабилитируемых включены лица, подвергнутые в административном порядке ссылке, высылке, направлению на спецпоселение и т.д. Закон предусматривает автоматическую, т.е. без рассмотрения дела, реабилитацию людей, осужденных за реализацию права на свободу совести и мнений, исключение пока составляют коллаборационисты. Но все враги советской власти независимо от их преступлений объявлены репрессированными.
В результате поправок в закон жертвами репрессий были объявлены дети, находившиеся вместе с родителями в лагерях, ссылках, а затем и дети, оставшиеся вследствие репрессий в несовершеннолетнем возрасте без попечения одного или двух родителей. В Законе к числу подлежащих реабилитации отнесены не только арестованные или прямые жертвы административных репрессий, но и лица, подвергнутые «иным ограничениям прав и свобод».
Сейчас идет борьба за включение в состав репрессированных т.н. «лишенцев» людей, лишенных избирательных прав согласно Конституциям РСФСР 1918 и 1925 годов. Численность этой категории была высока – не менее 4 миллионов человек. В нее входили и дореволюционные чиновники, и купцы, и бывшее духовенство, и мелкие ремесленники и многие другие. Никого из них сегодня в живых нет, но расширение круга репрессированных имеет большое идеологическое и политическое значение.
Общество Мемориал, как указано в докладе Рогинского борется за то, чтобы изменить норму Закона, касающуюся реабилитации жертв административных репрессий. Вместо реабилитации по отдельным заявлениям, должен быть произведен сплошной пересмотр дел. Иначе, как пишет Рогинский миллионы жертв так и останутся нереабилитированными.
Единственная категория, которую предлагается проверять в индивидуальном порядке – это сотрудники НКВД и руководители партийных органов, поскольку они могли быть причастны к репрессиям. И вот уже образ прошлого изменен. Враги советской власти предстали ее жертвами, а защитники – палачами народа, поскольку если учесть всех тех, кто входит сегодня в круг репрессированных, то окажется, что это значительная часть советского народа. Конечно, такой режим нельзя не назвать преступным, а его правоприемников нужно заставить сначала раскаяться в тех грехах, которые они не совершали, а затем победители должны заплатить побежденным.
Таким образом, тема репрессий очень эффективное средство создания новой исторической правды. Проникая в сознание людей, такая правда начинает сталкивать большие социальные группы на теме репрессий, к которым они никакого отношения не имеют. Они от них не пострадали, хотя может быть пострадали их родственники. Они в них не участвовали, хотя быть может, в них принимали участие их отцы и деды. Но ни тех, ни других сегодня нет в живых. Есть только взаимная ненависть, которая порождается новой исторической правдой.
Не все события истории нужно помнить, некоторые надо забывать.
У нас сегодня принято составлять списки погибших в войнах. Уже есть базы данных погибших, раненных, награжденных в Первую мировую и Великую Отечественную войны, убитых в большинстве локальных конфликтов.
Одновременно составляются списки репрессированных – книги памяти.
Какие чувства испытывает человек, прочитав фамилию предка в числе награжденных, раненных или погибших в войне за Отечество, или за интересы страны в локальных конфликтах? Чаще всего чувство гордости.
А что он испытает, узнав, что его деда расстреляли как врага народа? У меня нет репрессированных в семье, но я думаю, это будет чувство ненависти к тем, кто его осудил, и привел приговор в исполнение. И конечно чувство ненависти к тому государству, которое совершило этот акт и к тому народу, который поддерживал это государство. И это, понятное мне чувство ненависти будет закономерно перенесено и на правопреемника СССР – на Россию. Когда я спрашиваю себя, хотел бы я прочитать фамилию своего предка в числе репрессированных, я отвечаю, что не хотел бы, потому что это перевернуло бы мой взгляд на прошлое моей страны и моего народа. Есть знание, которого лучше не знать, если хочешь сохранить свое государство, свой народ, свою семью и свою жизнь.
В последнее время набирает обороты новый проект «Последний адрес». Как сказано на сайте проекта – «это широкая общественная инициатива, имеющая своей целью увековечение памяти наших соотечественников, ставших жертвами политических репрессий и государственного произвола в годы Советской власти. Результатом такой инициативы будет установка многих тысяч персональных мемориальных знаков единого образца на фасадах домов, адреса которых стали последними прижизненными адресами жертв этих репрессий. Чрезвычайно важно, что задачей народного мемориала является увековечение памяти «простых» граждан, жертв политических репрессий, а вовсе не только «вип-пострадавших» из числа государственных деятелей, военачальников, писателей и деятелей искусства, которые обычно удостаиваются мемориальных досок и памятников». Конец цитаты.
Эта инициатива вызывает у меня ряд вопросов, особенно в контесте того, кто ее продвигает и поддерживает. А это, прежде всего либеральная оппозиция. Цель любой оппозиции и основной мотив ее действий – это борьба за власть. В данном проекте эта цель прослеживается вполне отчетливо.
В мемориальной культуре нашего народа есть традиция увековечения памяти героев, но не жертв. Хорошо это или плохо, это другой вопрос, но это так. И увековечиваем мы не всех, отдавших жизнь за Родину и народ, а только тех, кто совершил подвиг. Сейчас нам предлагается внести европейские нововедения, увековечив имена жертв. Причем не всех, а только тех, кто погиб в результате действий коммунистического режима. Не предлагается увековечить память ни жертв царского режима, ни сотен тысяч жертв наших соотечественников погибших в 1990-е годы. Думается, что именно такая выборочная политика определяет и цель акции – заменить героическое советское прошлое, прошлое великих достижений и великих побед, каким оно было до перестройки, на беспросветную мглу репрессий.
Какие чувства испытает человек, когда на стене дома, завешенного мемориальными знаками расстрелянных он увидит одинокую памятную доску Герою Советского Союза? В лучшем случае он обольет ее краской, потому что Герой защищал преступный режим в преступной войне. Может быть авторы акции и не преследовали такой цели, может быть их помыслы были чисты и светлы, но вероятнее всего будет так, как я предположил. «Благими намерениями вымощена дорога в ад».Нужна ли нашему народу такая новая «историческая правда» и новая мемориальная политика? Я не уверен в этом.