Что такое политический параллелизм

Существует пять факторов, указывающих на степень политического параллелизма медиасистемы:

Содержание

История политического параллелизма в западных медиа-системах

Затем коммерциализация стала важной силой газетного бизнеса. Papers больше не зависел от протекции от политических партий или актеров, но принял более «сбалансированную» линию. По словам Джонатана Харди, газеты могли бы, отстранившись от политики и двигаясь к « объективности », «охватить агрегированную потребительскую аудиторию, которая не была разделена по политическим мотивам. [. ] В целом, экономическая причина заключалась в том, что с меньшими затратами предвзятость, статья привлечет больше читателей ».

Связанные понятия

Критика

Книга Халлина и Манчини 2004 года, являющаяся плодотворным исследованием темы сравнения медиа-систем, обсуждалась так широко, что в 2012 году они опубликовали новую книгу, представляющую сборник критических замечаний. «Сравнение медиа-систем за пределами западного мира» рассматривает основные проблемы и опасения, которые авторы выражали в период с 2004 по 2012 год, с особым вниманием к расширению структуры на незападные системы. Критика концепции политического параллелизма, в частности, связана с тем фактом, что сфера применения концепции Халлина и Манчини применима только к странам с различными политическими партиями или группами.

Чтобы адаптировать концепцию политического параллелизма к незападным государствам, она предлагает разделить его на три более узкие категории, соответствующие трем различным политическим ситуациям:

Эти три категории действительно имеют разную динамику для политического процесса и, следовательно, для системы СМИ.

В Бразилии, утверждает де Альбукерке, средства массовой информации действуют как аполитичный агент, участвующий в политических дебатах, но не как защитник политических партий.

Адаптации

В заключительной главе « Сравнение медийных систем за пределами западного мира» Халлин и Манчини резюмируют дискуссии по различным аспектам теории медийных систем, предложенной ими в 2004 году, адаптируя свои рамки для применения к медийным системам за пределами западного мира. Что касается политического параллелизма, Халлин и Манчини предлагают разделить концепцию на две части, следуя предложению Афонсу де Альбукерке. Они предлагают термины «внешний плюрализм» для обозначения тенденции различных СМИ выражать разные партийные тенденции и «политическая активность», то есть тенденция СМИ вмешиваться в политические дебаты и вообще влиять на события.

Источник

Существует пять факторов, указывающих на степень политического параллелизма медиасистемы:

Содержание

История политического параллелизма в западных медиа-системах

Затем коммерциализация стала важной силой газетного бизнеса. Papers больше не зависел от протекции от политических партий или актеров, но принял более «сбалансированную» линию. По словам Джонатана Харди, газеты могли бы, отстранившись от политики и двигаясь к « объективности », «охватить агрегированную потребительскую аудиторию, которая не была разделена по политическим мотивам. [. ] В целом, экономическая причина заключалась в том, что с меньшими затратами предвзятость, статья привлечет больше читателей ».

Связанные понятия

Критика

Книга Халлина и Манчини 2004 года, являющаяся плодотворным исследованием темы сравнения медиа-систем, обсуждалась так широко, что в 2012 году они опубликовали новую книгу, представляющую сборник критических замечаний. «Сравнение медиа-систем за пределами западного мира» рассматривает основные проблемы и опасения, которые авторы выражали в период с 2004 по 2012 год, с особым вниманием к расширению структуры на незападные системы. Критика концепции политического параллелизма, в частности, связана с тем фактом, что сфера применения концепции Халлина и Манчини применима только к странам с различными политическими партиями или группами.

Чтобы адаптировать концепцию политического параллелизма к незападным государствам, она предлагает разделить его на три более узкие категории, соответствующие трем различным политическим ситуациям:

Эти три категории действительно имеют разную динамику для политического процесса и, следовательно, для системы СМИ.

В Бразилии, утверждает де Альбукерке, средства массовой информации действуют как аполитичный агент, участвующий в политических дебатах, но не как защитник политических партий.

Адаптации

В заключительной главе « Сравнение медийных систем за пределами западного мира» Халлин и Манчини резюмируют дискуссии по различным аспектам теории медийных систем, предложенной ими в 2004 году, адаптируя свои рамки для применения к медийным системам за пределами западного мира. Что касается политического параллелизма, Халлин и Манчини предлагают разделить концепцию на две части, следуя предложению Афонсу де Альбукерке. Они предлагают термины «внешний плюрализм» для обозначения тенденции различных СМИ выражать разные партийные тенденции и «политическая активность», то есть тенденция СМИ вмешиваться в политические дебаты и вообще влиять на события.

Источник

ru.knowledgr.com

Термин был определен в Daniel C. Hallin и Pa Mancini’s Comparing Media Systems в 2004 году. Авторы анализировали медиасистемы по четырем направлениям: развитие массовой прессы, политический параллелизм, профессионализация журналистов, вмешательство государства. В соответствии с этими четырьмя измерениями, медиасистемы были затем разделены на три идеальные модели, модель поляризованного плурализма, либеральную модель и медиасистему Демократической корпорации.

Существует пять факторов, указывающих на степень политического параллелизма медиасистемы:

История политического параллелизма в западных медиасистемах

Исторически политическая пропаганда рассматривалась как важная функция печатных средств массовой информации, появившихся в конце 18-начале XIX века. Политические партии или другие политические деятели создают и поддерживают их. Роль журналиста заключалась в том, чтобы воздействовать на общественность по отношению к его политической фракции или делу, что изменилось только в XIX веке, когда журналистика перешла к идеалу нейтральности в репортажах.

Затем локализация стала важной силой в газетном бизнесе. Бумаги больше не зависели от покровительства политических партий или акторов, а приняли более сбалансированную линию. По словам Джонатана Харди, избавившись от политики и двигаясь в сторону объективности, «могли бы достичь укрупненной потребительской аудитории, которая не была бы обманута по политическим признакам. [. ] В целом, экономический рационал состоял в том, что при меньшем количестве биев больше читателей было бы к бумаге».

После Первой мировой войны это снова изменилось, когда политический конфликт был отражен в новостях и «сильная политическая поляризация усилила спрос на чрезмерно политические бумаги». В «демократических корпоративных» медиасистемах сильные связи между СМИ и политическими институтами продолжались до 1970-х годов. В поляризованных плуралистских системах политический параллелизм в прессе играл ключевую роль в национальном развитии, например в Испании и Италии. Даже сегодня, как утверждает Анжелика Выка об Италии и Греции, «хотя существующие этические кодексы, как считается, являются отражением объективных и непартийных репортажей, журналисты [. ] склонны быть когда-нибудь, если не чрезвычайно, партисан». В Центральной Восточной Европе, «высоко убежденная и движимая журналистика также преобладает».

Как упоминалось выше, политический параллелизм проявляется и в партийности аудитории СМИ, когда сторонники разных партий покупают разных |, заботящихся об их мнениях и политической преции. В Германии, например, ежедневная газета «Die » рассматривается как более консервативная, чем либеральная «Die z B», в Испании газета «El País» имела больше читателей среди избирателей Испанской социалистической рабочей партии (PSOE), «|» широко читается среди людей, голосующих за Народную партию (PP), и «El MMnon-minundo«.

Связанные концепции

С концепцией политического параллелизма тесно связана между внутренним и внешним плурализмом. Эти две концепции относятся к средствам массовой информации как к тому, как справиться с различием в политической лояльности и ориентации. Внешний плурализм достигается на уровне медиасистемы в целом, когда медиаструктуры и организации контентом отражают различные точки зрения внутри общества. Внутренний плурализм достигается в пределах одной среды, когда он пытается сообщить нейтрально и сбалансированно, и испытывает связи с политическими группами. Медиасистемы с высокой степенью внешнего плурализма также будут иметь высокую степень политического параллелизма, в то время как медиасистемы с высокой степенью внутреннего плурализма будут иметь низкий уровень политического параллелизма.

Типичные примеры для медиа-систем с относительно высокой степенью политического параллелизма включают в себя ранее известные Испанию, а также Грецию, Португалию и Францию (Polarized Pluralist media systems), Германию, Австрию, Швейцарию, Нидерланды и Скандинавские государства (Democratic Corporatist media systems). Типичными примерами медиасистем с относительно низкой степенью политического параллелизма являются США, Канада и Ирландия (либеральные медиасистемы).

Высокая степень политического параллелизма не обязательно указывает на подрыв демократии. Поляризованные плуралистские медиасистемы, например, характеризуются оживленным общественным движением, высокой явкой избирателей, сильной привязанностью к партии и политическим участием.

Критика

В качестве основополагающего исследования на тему сравнения медиасистем книга Халлина и Манчини в 2004 году обсуждалась настолько широко, что в 2012 году они опубликовали новую книгу, представляющую сборник критики. В документе «Comparing Media Systems Beyond the Western World» рассматриваются основные вопросы и проблемы, которые авторы высказали в период с 2004 по 2012 год, с особым акцентом на распространение рамок на незападные системы. Критика по поводу концепции политического параллелизма, в частности, связана с тем, что сфера применения концепции Халлина и Манчини применима только к странам с различными политическими партиями или группами.

В своей статье 2012 года «Как далеко могут путешествовать медиасистемы? Применение сравнительных рамок Халлина и Манчини за пределами Западного мира» Катрин Вольтмер обсудила и раскритиковала работу Халлина и Манчини с особым учетом дологии и ее неприменимости к незападным странам. Она также обращается к вопросу политического параллелизма. В незападных медиасистемах политика не формируется идеологическими между левыми и правыми. Политический конфликт создается анагонизацией религиозной, этнической или региональной идентичности. Поляризация между этими факторами в политических системах незападных государств, по Вольтмеру, приводит к ц, структуры которых отличаются от праволевых европейской истории.

Чтобы адаптировать концепцию политического параллелизма к незападным государствам, она предлагает разбить его на три более узкие категории, совпадающие с тремя различными политическими ситуациями:

Эти три категории действительно имеют различную динамику для политического процесса и, следовательно, для медиасистемы.

Юэжи Чжао, другой участник Comparing Media Systems Beyond the Western World, предложил другую меру для адаптации политического параллелизма к незападным медиасистемам, в данном случае к Китаю. В своей статье Understanding China’s Media System in a World Historical Context она заявляет, что эту концепцию трудно применить из-за однопартийного превосходства Китая, которое отличает его от многопартийного с политическим плурализмом. В случае Китая Китайская коммунистическая партия (КПК) действительно владеет акциями новостных СМИ, и большая часть прессы связана с партией, так что систему СМИ Китая можно охарактеризовать как «СМИ как mo piece» с параллелизмом между партией и прессой.

В Бразилии, утверждает де Альбукерке, средства массовой информации выступают в качестве аптекарского агента, участвующего в политических дебатах, но не в качестве защитника политических партий.

Адаптации

В главе «Comparing Media Systems Beyond the Western World» (Сравнение медиасистем за пределами Западного мира) Халлин и Манчини суммируют дискуссии вокруг различных аспектов теории медиасистем, которые они предложили в 2004 году, адаптировав свою структуру для применения к медиасистемам за пределами Западного мира. Они предлагают термины «внешний плурализм», обозначающие склонность различных СМИ выражать различные партийные тенденции, и «политическую активность», склонность СМИ вмешиваться в политические дебаты и вообще влиять на события.

Источник

Политический параллелизм это особенность медиа-систем. В сравнительном исследовании систем СМИ это «относится к характеру связей между политическими акторами и СМИ и в более общем смысле к степени, в которой СМИ отражают политические разногласия». [1] Дэниел С. Халлин и Манчини использовали этот термин для анализа связей между медиа-организациями и политическими тенденциями; присвоив старую концепцию Колина Сеймур-Юра, который первоначально применял ее в более узком смысле к связям между прессой и политические партии. [2]

Этот термин был определен в книге Дэниела С. Халлина и Паоло Манчини. Сравнение медиа-систем в 2004 году. Авторы проанализировали медиа-системы по четырем измерениям: развитие массовой прессы, политический параллелизм, профессионализация из журналисты, и вмешательство государства. Затем в соответствии с этими четырьмя измерениями медиасистемы были разделены на три идеальные модели: Поляризованная плюралистическая модель, то Либеральная модель и Демократическая корпоративистская система СМИ.

Существует пять факторов, указывающих на степень политического параллелизма медиасистемы: [3]

Содержание

История политического параллелизма в западных медийных системах

В 2004 году, когда Дэниел Халлин и Паоло Манчини представили концепцию политического параллелизма, они применили ее к консолидированной западной капиталистические демократии. Он относится к медиа-контенту и степени, в которой разные медиа отражают различные политические ориентации в своей продукции. [4]

Потом, коммерциализация стал важной силой в газетном бизнесе. Документы больше не зависели от покровительство из политические партии или актеров, но занял более «сбалансированную» линию. По словам Джонатана Харди, газеты могли бы, если бы отказались от политики и двинулись в сторону «объективность’,« Охватить агрегированную аудиторию потребителей, которая не была разделена по политическим мотивам. [. ] В целом, экономическое обоснование состояло в том, что при меньшей предвзятости газета привлечет больше читателей ». [6]

После Первая мировая войнаСитуация снова изменилась, когда в новостях отразился политический конфликт, а «сильная политическая поляризация повысила спрос на откровенно политические газеты». [7] Однако степень этого развития различалась в разных медиа-системах. В системах СМИ «демократического корпоративизма» прочные связи между СМИ и политическими институтами сохранялись до 1970-х годов. [8] В системах поляризованного плюрализма политический параллелизм в прессе играл ключевую роль в национальном развитии, например, в Испании и Италии. [8] Даже сегодня, когда Анжелика В. Вика рассуждает об Италии и Греция«Хотя существующие этические кодексы считаются отражением объективных и беспристрастных репортажей, журналисты [. ] имеют тенденцию быть в некоторой степени, если не чрезвычайно, пристрастиями». [9] В центре Восточная Европа, «также преобладает крайне самоуверенная и политически мотивированная журналистика». [10]

Как упоминалось ранее, политический параллелизм выражается в партийность аудитории СМИ, когда сторонники разных партий покупают разные газеты учитывать их мнения и политические предпочтения. В Германии, например, ежедневная газета Die Welt рассматривается как более консервативный, чем либеральный Süddeutsche Zeitung, с die tageszeitung левее. В Испании газета Эль-Паис было больше всего читателей среди избирателей Испанская социалистическая рабочая партия (PSOE), ABC широко читается среди людей, голосующих за Народная партия (PP), и Эль Мундо преимущественно лицами, не участвовавшими в голосовании. [11]

Связанные понятия

С концепцией политического параллелизма тесно связано различие между внутренний и внешний плюрализм. Эти две концепции относятся к тому, как СМИ обращаются с разнообразием политических взглядов и ориентаций. Внешний плюрализм достигается на уровне медиа-системы в целом, когда контент СМИ и организаций отражает разные точки зрения внутри общество. Внутренний плюрализм достигается в рамках одной среды, когда он пытается сообщать нейтрально и сбалансировано и избегает связи с политические группы. Медиа-системы с высокой степенью внешнего плюрализма также будут иметь высокую степень политического параллелизма, тогда как медийные системы с высокой степенью внутреннего плюрализма будут иметь низкий уровень политического параллелизма.

Типичные примеры медийных систем с относительно высокой степенью политического параллелизма включают вышеупомянутую Испанию, а также Греция, Португалия и Франция (Поляризованные плюралистические медиа-системы), Германии, Австрии, Швейцарии, Нидерланды и Скандинавские государства (Демократические корпоративистские медиа-системы). Типичными примерами медиа-систем с относительно низкой степенью политического параллелизма являются США, Канада и Ирландия (Либеральные медиа-системы). [12]

Высокая степень политического параллелизма не обязательно указывает на компромиссную демократию. Поляризованные плюралистические медиа-системы, например, характеризуются живым общественная сфера, высоко явка избирателей, сильная привязанность к партии гражданина и политическое участие. [13]

Критика

Книга Халлина и Манчини 2004 года, являющаяся плодотворным исследованием темы сравнения медиа-систем, обсуждалась так широко, что в 2012 году они опубликовали новую книгу, представляющую сборник критических замечаний. Сравнение медиа-систем за пределами западного мира рассматривает основные проблемы и опасения, которые авторы выражали в период с 2004 по 2012 год, с особым вниманием к распространению фреймворка на незападные системы. Критика концепции политического параллелизма, в частности, связана с тем фактом, что сфера применения концепции Халлина и Манчини применима только к странам с разными политические партии или группы.

В своей статье 2012 года Как далеко могут зайти медиа-системы? Применение сравнительной концепции Халлина и Манчини за пределами западного мираКатрин Вольтмер обсуждала и критиковала работу Халлина и Манчини, уделяя особое внимание методологии и ее неприменимости к незападным странам. Она также обращается к проблеме политического параллелизма. В незападных медиа-системах политика не определяется идеологическими различиями между левыми и правыми. Политический конфликт создается антагонизмом религиозный, этнический, или региональной идентичности. [14] Поляризация между этими факторами в политические системы По мнению Вольтмера, образования незападных государств приводит к конфликтам, структура которых отличается от правых и левых различий в европейской истории.

Чтобы адаптировать концепцию политического параллелизма к незападным государствам, она предлагает разделить его на три более узкие категории, соответствующие трем различным политическим ситуациям: [15]

Эти три категории действительно имеют разную динамику для политического процесса и, следовательно, для системы СМИ.

Юэчжи Чжао, еще один участник Сравнение медиа-систем за пределами западного мира, предложил другую меру для адаптации политического параллелизма к незападным медиа-системам, в данном случае к Китаю. В ее статье Понимание системы СМИ Китая в мировом историческом контексте, она заявляет, что эту концепцию трудно применить из-за того, что Китай однопартийное преобладание, что отличает его от многопартийные демократии с политическим плюрализмом. В случае Китая Коммунистическая партия Китая (CCP) владеет акциями СМИ, и большая часть прессы структурно аффилирована с партией, так что систему СМИ Китая можно охарактеризовать как систему «СМИ как рупор» с параллелизм партии и прессы. [16]

В Бразилии, утверждает де Альбукерке, средства массовой информации действуют как аполитичный агент, участвующий в политических дебатах, но не как защитник политических партий. [17]

Адаптации

В заключительной главе Сравнение медиа-систем за пределами западного мира, Халлин и Манчини резюмируют дискуссии вокруг различных аспектов теории медиа-систем, предложенной ими в 2004 году, адаптируя свою концепцию для применения к медиа-системам за пределами западного мира. Что касается политического параллелизма, Халлин и Манчини предлагают разделить концепцию на две части по предложению Афонсу де Альбукерке. Они предлагают термин «внешний плюрализм» для обозначения тенденции различных средств массовой информации выражать различные партийные тенденции и «политическая активность», то есть склонность СМИ вмешиваться в политические дебаты и вообще влиять на события. [18]

Источник

Нидерландская медиасистема на современном этапе: переход от демократического корпоративизма к либеральной медиамодели

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник кафедры теории и экономики СМИ факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, г. Москва, Россия

Раздел: Зарубежная журналистика

В данной работе предложен анализ медиасистемы Нидерландов в рамках концепции Д. Халлина и П. Манчини, разделивших европейские страны на три группы в соответствии с рядом критериев (развитие газетной индустрии, политический параллелизм, уровень журналистского профессионализма, роль государства в медиасистеме). Анализ нидерландской медиамодели после исчезновения во второй половине XX в. явления социального размежевания в Нидерландах (так называемой системы четырех «колонн») показал, что в настоящее время нидерландская медиасистема демонстрирует близость либеральной медиамодели, сохраняя, однако, некоторые характерные черты, присущие модели демократического корпоративизма.

Увеличение интереса исследователей к развитию национальных медиасистем во многом связано с процессами глобализации, интен­сивным развитием межкультурной коммуникации, появлением уни­версальных экономических и социальных тенденций, проявляющих­ся в разных национальных контекстах. Рассмотрение медиасистем в контексте глобальных процессов дает возможность лучше понять природу современных интеграционных явлений, а также оценить влияние общемировых тенденций, таких как деполитизация СМИ, интенсивное развитие информационно-коммуникационных и цифровых технологий, трансформация аудиторий СМИ и многих других факторов на постепенное сближение медиасистем разных стран.

Для нидерландского общества в период с начала XX в. до 1960— 70-х гг. было характерно уникальное явление, получившее название «размежевание» (Братусь, 2009), или «система четырех колонн» (нидерл. «verzuiling», англ. «pillarization»: от нидерл. «zuil», англ. «pillar» — «колонна»). Феномен размежевания подразумевал существование в Нидерландах четырех по сути автономных общественно-политиче­ских групп: римско-католической, протестантской, социал-демокра­тической и либеральной или нейтральной.

У каждой из «колонн» в период подобного общественного разделе­ния имелись свои социальные институты, в том числе СМИ, трансли­рующие взгляды соответствующей «колонны» в более широкий соци­альный контекст. При этом принадлежность печатных СМИ к «колонне» проявлялась особенно явно, когда речь шла как об откры­том провозглашении политической линии редакции и поддержке газе­той определенного религиозного или общественного движения, так и о значительном объеме материалов по темам, касающихся своей «ко­лонны», и игнорировании событий, относящихся к сфере деятельнос­ти других «колонн», или представлении их в негативном ракурсе.

После распада системы «колонн» во второй половине XX в., выз­ванного рядом факторов (социальными и экономическими преобра­зованиями в стране после Второй мировой войны, изменениями в массовом сознании граждан, постепенной гомогенизацией нидер­ландского общества под влиянием факторов глобального характера и т.д.), нидерландские СМИ подверглись существенным трансформа­циям. Изменения затронули как выбор целевой аудитории СМИ, так и роль журналиста, а также наличие или отсутствие взаимосвязи пу­бликуемого контента с идеологической линией партии, роль и место партийной печати в обществе и многое другое.

Необходимо отметить, что, несмотря на уникальные особенности медиасистемы Нидерландов, трудов, посвященных ей, в нашей стране очень мало. Среди работ на эту тему следует выделить публикации Е.Л. Вартановой «Медиаэкономика зарубежных стран» и «Теория СМИ: актуальные вопросы» (Вартанова, 2003; 2009), где предлагается общая характеристика медиаиндустрии в Нидерландах. В своих рабо­тах Е.Л. Вартанова рассматривает особенности нидерландской газет­ной индустрии, в частности свойственные для ряда европейских стран развитую культуру печатных СМИ и высокий уровень потребления га­зет, а также подробным образом освещает специфику общественного вещания в Нидерландах, заключающуюся в обеспечении равного до­ступа к эфиру основных общественно-политических групп.

Работы автора, посвященные изучению трансформаций газетной прессы Нидерландов под влиянием факторов глобального характера (Гладкова, 2011; 2012b; 2015), позволяют оценить специфику нидер­ландской медиамодели и проанализировать изменения, которым подверглись печатные издания этой страны в XX—XXI веках.

Среди зарубежных исследований следует прежде всего упомянуть работы нидерландских авторов А. Лейпхарта (Lijphart, 1969; 1979; 1985; 1994; 1999) и К. Брантса (Brants, McQuail, 1997; Brants, Siune, 1998). Отметим, однако, что в их трудах основной акцент делается не на особенностях функционирования нидерландских СМИ, а на об­щественных предпосылках, сформировавших в том числе уникаль­ную систему сегментированных нидерландских медиа.

Среди других зарубежных авторов, в разное время рассматривав­ших особенности нидерландского общественного строя и характер­ные черты системы нидерландских медиа, следует назвать Д. Краута (Kruijt, 1965), Й. Бардуля (Bardoel, 2001), И. Иоссифова (Iossifov, 2001), Т. Тоонена (Toonen, 2000), М. Роййя (Rooij, 1974) и других зару­бежных ученых. Безусловный интерес представляет опубликованное под редакцией Й. Бардуля и Я. Бирхоффа (Bardoel, Bierhoff, 1981) двухтомное собрание статей нидерландских исследователей массовых коммуникаций «СМИ в Нидерландах», первая часть которого посвя­щена аудиовизуальным СМИ и новым медиа, а вторая — печатным СМИ. В числе авторов публикаций об истории нидерландской прес­сы, роли печатных изданий в формировании общественного мнения, будущем газет — известные нидерландские теоретики и практики: Питер фан Ваесбергхе, Эдди Кайсер, Ян Бирхофф и другие.

Целью данной работы является комплексная характеристика ни­дерландской медиасистемы на современном этапе и выявление тен­денций, свойственных этой медиасистеме сегодня. Основная теорети­ческая концепция, на которой базируется настоящее исследование, — это подход Д. Халлина и П. Манчини (HaUm, Mancini, 2009), согласно которому медиасистемы стран Европы могут быть охарактеризованы в соответствии с четырьмя основными критериями для анализа: 1) раз­витие газетной индустрии; 2) политический параллелизм, т.е. степень и характер связей между медиа и политическими партиями или — в более широком смысле — степень отражения в медийной системе важных политических разногласий в обществе, а также роль партийной прессы в обществе; 3) развитие журналистского профессионализма, т.е. появ­ление журналистских союзов, кодексов этики и т.д.; 4) степень и ха­рактер вмешательства государства в медийные системы (Землянова, 2013). Данные критерии были выбраны нами для анализа медиасисте­мы Нидерландов на современном этапе и выявления ее ключевых осо­бенностей после исчезновения системы размежевания.

По мнению Халлина и Манчини, Нидерланды относятся к стра­нам с моделью демократического корпоративизма. Для таких стран характерны высокие тиражи газет, важная роль партийной прессы в обществе, традиционно высокий уровень журналистского профес­сионализма и значительная роль, которую играет государство в меди­асистеме страны (в первую очередь имеется в виду государственная поддержка СМИ и общественного теле- и радиовещания). В своем исследовании Халлин и Манчини указывают также на то, что одним из свойств модели демократического корпоративизма является деле­ние общества на автономные группы. Как следствие, структура по­добного общества становится сегментированной; у каждой из групп появляются свои социальные институты, в число которых входят по­литические объединения и СМИ. Классическим примером сегменти­рованного плюрализма исследователи считают систему размежева­ния на четыре «колонны» в Нидерландах (Hallin, Mancini, 2009: 151).

Вместе с тем Халлин и Манчини (Ibid: 301), а позднее и другие исследователи 1 отмечают динамичность подобной классификации, ее постоянную трансформацию под влиянием факторов глобального ха­рактера. Гипотеза, которую мы рассчитываем проверить в настоящей работе, заключается в том, что нидерландская медиамодель в настоя­щее время тяготеет в большей степени к либеральному типу, а не к модели демократического корпоративизма, свойственной ей, по мне­нию Халлина и Манчини (Ibid: 67). Подобная трансформация оказа­ла, на наш взгляд, влияние как на редакционную политику изданий, так и на роль журналистов, выбор целевой аудитории СМИ и ряд других факторов.

В настоящей работе исчезновение уникальной системы нидер­ландских «колонн» во второй половине XX в. рассматривается как свидетельство постепенного исчезновения под влиянием глобальных процессов национальных особенностей медиасистем стран Западной Европы и сближение их в контексте единой медиамодели. Отличи­тельными чертами такой медиамодели являются: отсутствие связей между медиа и политическими структурами, профессионализация журналистской деятельности, ослабление государственного вмеша­тельства в информационную систему общества, коммерциализация СМИ и их ориентация на массовую аудиторию (Hallin, Mancini, 2009) — то, что Халлин и Манчини считают свойственными для либе­ральной модели в своей классификации. В этом контексте изучение медиасистемы Нидерландов как конкретного случая общемирового процесса приобретает несомненную актуальность и значимость.

Развитие газетной индустрии

Для начала отметим, что Нидерланды исследователи традиционно относят к группе «газетных» стран — европейских стран, где число га­зет на 1000 человек наиболее высоко (Вартанова, 2003). В значитель­ной степени популярность печатной прессы в Нидерландах была из­начально обусловлена делением общества на «колонны»: вплоть до конца 1960-х гг. каждый житель страны в зависимости от религиоз­ных и поли тических убеждений относил себя к определенной идео­логической группе, у каждой из которых были свои СМИ.

Под политическим параллелизмом Халлин и Манчини понимают роль и место партийной прессы в обществе, отражение в СМИ взгля­дов и идей политических партий, поддержку СМИ определенного политического течения (Hallin, Mancini, 2009: 26-27). Согласно их классификации, для стран с моделью демократического корпорати­визма свойственны высокий уровень политического параллелизма и значительная роль партийной прессы в обществе, в отличие от стран с либеральной медиамоделью.

Следует понимать, что в период существования в Нидерландах яв­ления размежевания деятельность СМИ внутри каждого из четырех сегментов происходила под эгидой политических объединений и движений. До 1960-х гг. наибольшим числом сторонников внутри протестантской «колонны» обладали Антиреволюционная партия (ARP), Христианский исторический союз (CHU), Политическая фе­дерация реформаторов (RPF), Реформистский политический союз (GPV); внутри католической «колонны» — Римско-католическая го­сударственная партия (RKSP) и Католическая народная партия (KVP); социал-демократическая «колонна» была представлена Соци­ал-демократической рабочей партией (SDAP) и Партией труда (PvdV); либеральная — Союзом либералов (De Liberale Unie), Народ­ной партией за свободу и демократию (VVD) и т.д.

Принадлежность СМИ к одной из «колонн» во многом определя­ла их редакционную политику, выбор целевой аудитории и источни­ки финансирования. Так, например, СМИ нейтральной направлен­ности в большинстве своем не получали финансовой поддержки со стороны политических партий, в отличие от предыдущих трех «ко­лонн», и существовали в основном за счет государственных дотаций и субсидий прессе. В то же время СМИ, выпускаемые под эгидой определенных политических объединений (такие, как газета «Де Стандарт» (De Standaard), поддерживающая Антиреволюционную партию, или газета «Де Ниве Фаан» (De Nieuwe Vaan), издаваемая Ка­толической народной партией), основной доход получали напрямую от этих объединений.

Влияние политических партий на транслируемый контент было также значительным. Во времена размежевания СМИ фактически вы­полняли роль площадки для освещения взглядов, идей, политической программы и агитационных лозунгов определенной политической группы. Освещаемые в СМИ события в подавляющем большинстве случаев происходили внутри собственной «колонны», новости феде­рального уровня были представлены в меньшей степени и обязатель­но сопровождались трактовкой точки зрения «колонны», к которой относилось это издание. Если требовалось опубликовать экспертное мнение по какому-либо вопросу, приглашенный эксперт обязательно должен был разделять взгляды соответствующей «колонны».

Целевой аудиторией СМИ являлись сторонники определенной «колонны», а журналисты, в свою очередь, исполняли роль трансля­торов взглядов и идей своей «колонны»: объективной, многосторон­ней трактовки событий в период размежевания практически не было. Наконец, решающим фактором при приеме на работу, в том числе в СМИ, являлась принадлежность кандидата к соответствующей поли­тической или религиозной группе. «Колонны» являлись автономны­ми образованиями, практически не поддерживающими контакты друг с другом, что объясняет закрытость СМИ, их сконцентрирован­ность преимущественно на событиях внутреннего масштаба.

На примере проведенного нами контент-анализа изданий «Алхемейн Дахблад» (2010 г.) и «Эт Фолк» (1918 г.) (Гладкова 2012а; 2012b) можно убедиться, что нидерландские газеты подверглись значитель­ным трансформациям после распада системы «колонн»: изменений коснулись как их идеологическая направленность, так и целевая ау­дитория, медийный контент, источники финансирования (от пар­тийных и государственных дотаций к доходам от рекламы и распро­странения тиража).

В выпусках газеты «Алхемейн Дахблад» от 2010 г. отчетливо просле­живаются такие современные тенденции, как независимость издания от политических объединений, соблюдение нейтралитета при освеще­нии общественно значимых событий, ориентация на массовую аудито­рию — то, что изданиям эпохи сегментированного общества было не свойственно. Отметим, что нам удалось также выявить трансформа­цию ракурса освещения избирательной кампании: так, в материалах 1918 г. был зафиксирован акцент на партиях, сопряженный с мини­мальным интересом к личности ее членов, а в 2010 г. — на личности по­литических деятелей как представителей определенной общественной группы. Можно предположить, что эта тенденция напрямую связана с переходом Нидерландов от сегментированного общества эпохи разме­жевания к интегрированному обществу современности. Следствием этого является повышение интереса к человеку, его индивидуальным качествам, а не политическим пристрастиям и, соответственно, опре­деленный спад интереса к партийным объединениям.

В целом можно сказать, что распад системы «колонн» повлек за собой деполитизацию прессы, уход от политически аффилированных газет в сторону «изданий для всех» («catchall media») (Hallin, Mancini, 2009: 270), иными словами, тех, что ранее позиционировали себя как нейтральные. Подобная гомогенизация прессы стала следствием снижения в 1960— 1970-х гг. уровня политического параллелизма, раз­вития коммерциализации, усиления журналистской автономии. Она в свою очередь привела к изменению целевой аудитории газет: чита­тели стали восприниматься не как последователи определенного об­щественно-политического течения и сторонники одной из «колонн», а как индивидуальные потребители СМИ.

Развитие журналистского профессионализма

Напомним, что под журналистским профессионализмом Халлин и Манчини подразумевали целый ряд факторов, среди которых были названы журналистская автономия (независимость журналистов от органов государственной власти и медиакомпаний), развитие про­фессиональных журналистских объединений и союзов, создание ко­дексов этики и т.д.

Именно руководству Совета по журналистике принадлежит авторст­во этического кодекса нидерландских журналистов (De Code van de Raad voor de Journalistiek) от 2010 г. 12 Показательно, что первые документы, ре­гламентирующие права и обязанности журналистов, появились в Нидерландах только после исчезновения размежевания: среди них «Толко­вание прав и обязанностей журналиста» (De Verklaring der Rechten en Plichten van de Journalist) от 1971 г. и «Кодекс журналистских принци­пов» (De Code van Journalistieke Beginselen) от 1982 г. Все названные документы отражают основные принципы работы журналистов, их права и обязанности по отношению к аудитории и редакции, содержат этические нормы поведения, акцентируют значимость объективности, бес­пристрастности и точности при создании журналистских материалов.

Добавим, что, по мнению Халлина и Манчини, именно стремле­ние журналистов к объективности и независимости от мнений поли­тических партий или владельцев СМИ составляет одну из главных особенностей либеральной модели медиасистемы (Hallin, Mancini, 2009: 219). Очевидно, что во времена системы размежевания подоб­ной независимости у журналистов практически не было: их роль за­ключалась преимущественно в освещении взглядов и идей опреде­ленной «колонны», ее политической программы, ценностей и убеждений. С исчезновением размежевания роль журналиста тран­сформировалась: отныне он перестал быть лишь посредником между идеологической группой и ее сторонниками, а приобрел платформу для выражения собственных взглядов, которые совсем не обязаны совпадать с провозглашенной общественно-политической направ­ленностью издания. В данном контексте, на наш взгляд, уместно го­ворить о повышении журналистской автономии в Нидерландах после распада системы «колонн» и переходе журналистской миссии из про­паганды в общественное служение (Ершов, 2013).

Заключая, мы считаем возможным предположить, что уровень журналистского профессионализма в Нидерландах сегодня, как и во времена размежевания, довольно высок. На это указывает, в частно­сти, раннее возникновение и активная работа профессиональных жур­налистских объединений в стране. Вместе с тем мы считаем, что жур­налистский профессионализм также подвергся некоторым транс­формациям после распада «колонн» и снижения политического парал­лелизма в системе СМИ: так, уровень журналистской автономии стал значительно выше, а в появившихся кодексах журналистской этики были закреплены нормы беспристрастности, объективности и точно­сти, которыми должны руководствоваться нидерландские журналисты.

Для того чтобы охарактеризовать роль государства в нидерланд­ской медиасистеме сегодня, рассмотрим основные законодательные документы, регулирующие политику в области СМИ в Нидерландах.

Необходимо отметить, что в период существования в Нидерландах системы размежевания вмешательство государства в деятельности СМИ было довольно значительным. Так, в 1930 г. в Нидерландах были подписаны «Указ о распределении эфирного времени» (Het Zendtijdbesluit) и ряд положений о регулировании деятельности ве­щательных организаций. В Указе шла речь о выделении четырем крупнейшим вещателям, представляющим четыре «колонны», по 20% эфирного времени. К этим вещателям относились Социал-демо­кратическая вещательная ассоциация VARA, Католический теле- и радиовещатель KRO, Нидерландское христианское радиообъедине­ние NCRV, принадлежащее к протестантской «колонне», и позицио­нирующий себя как независимый вещатель AVRO. 15% эфира было отдано программам общего интереса, 5% — программам, выходящим под эгидой религиозных теле- и радиовещательных организаций и общин. Трансляция передач осуществлялась попеременно из муни­ципалитета Хилверсум в провинции Северная Голландия, являюще­гося теле- и радиовещательным центром страны, и Хаузен, располо­женного в той же провинции.

Можно сказать, что под влиянием системы размежевания в Нидер­ландах сложилась уникальная система распределения государством эфирного времени, не свойственная другим странам Европы. Необхо­димо отметить, однако, что даже после исчезновения системы «ко­лонн» во второй половине XX в. практика распределения государством эфирного времени сохранилась, однако в нее были внесены некоторые коррективы. Так, например, сегодня ряд религиозных теле- и радиове­щательных организаций и общин, согласно статье 2.42 в нидерланд­ском Законе о СМИ от 2008 г., не обязаны иметь конкретное число по­стоянных зрителей для того, чтобы быть представлены в эфире. В отличие от общественных вещателей они получают определенное коли­чество часов в эфире вне зависимости от объема их аудитории. В каче­стве примера можно привести программы, созданные под эгидой Римс­ко-католической церковной общины и выходящие в рамках эфирного времени католического вещателя KRO. Под статью 2.42 Закона о СМИ попадают также IKON, ZvK, JO, BOS и некоторые другие вещатели. В общей сложности, согласно нидерландскому Закону о СМИ, эфир­ное время вещателей, попадающих под статью 2.42, не должно превы­шать 351 часа на телевидении и 1057 часов на радио в год.

Говоря о роли государства в формировании и реализации медиа­политики, а также о регулировании СМИ, следует вспомнить и о тра­диционно большой поддержке государством в странах с моделью де­мократического корпоративизма (Hallin, Mancini: 161) печатных изданий в форме различного рода субсидий и дотаций. Так, прямые общие субсидии от государства получают нидерландские издания специализированного профиля, такие, как газеты мнений, издания для иммигрантов, газеты на языке национальных меньшинств и про­чие. Прямые целевые субсидии могут быть направлены на поддержку журналистского образования (стипендии, курсы повышения квали­фикации), а также стимулирование исследовательской деятельности и развитие технологических инноваций. Непрямые субсидии могут иметь своей целью снижение тарифов на почтовое распространение изданий и на продажи, уменьшение тарифов на телефонную связь и т.д. С 1974 г. в Нидерландах существует также Фонд стимулирова­ния прессы (Het Stimuleringsfonds voor de Pers) для оказания помощи газетам и журналам, которые находятся в тяжелом финансовом поло­жении, содействия новым, только что открывшимся газетам, а также поддержки начинающих журналистов и журналистов, разрабатываю­щих индивидуальные проекты и стартапы.

В целом, как можно заметить, роль нидерландского государства в медиасфере в настоящее время по-прежнему достаточно велика. Речь идет как о регулировании информационной среды (распреде­ление квот эфирного времени), так и о целенаправленной государ­ственной поддержке СМИ с целью обеспечения плюрализма мне­ний и идей в медиапространстве. Значительная роль государства свойственна, по мнению Халлина и Манчини, странам с моделью демократического корпоративизма, к которым они относят Нидер­ланды (Там же).

Вместе с тем сегодня можно говорить о постепенной трансформа­ции роли государства в Нидерландах и усилении таких его функций, как обеспечение независимости СМИ, т.е. противодействие прямому или косвенному контролю над публикуемым контентом со стороны частных компаний, предприятий, заинтересованных лиц; создание условий, при которых СМИ могут оптимальным образом обеспечи­вать информацией всех граждан страны, а также отражать весь спектр мнений и позиций по ключевым вопросам; осуществление контроля над качеством публикуемого и транслируемого контента; повышение медиаграмотности граждан и другие функции, возложенные на госу­дарство в странах с либеральной медиамоделью.

Некоторые из наблюдений, сделанных нами в ходе анализа медиа­системы Нидерландов в период социального размежевания и на сов­ременном этапе, представлены в табл. 1.

Выводы

Исследование показало, что для Нидерландов сегодня характерны тенденции, свойственные большинству европейских стран: деполи­тизация прессы, ориентация СМИ на широкую аудиторию, повыше­ние журналистской автономии, появление механизмов саморегули­рования СМИ, развитие профессиональных журналистских объединений, изменение роли государства в обществе, коммерциа­лизация СМИ и их переход в онлайн-формат и многие другие.

После распада системы «колонн» Нидерланды подверглись влия­нию факторов глобального характера и постепенно утратили свойст­венную этой стране специфику деления на четыре общественно-поли­тических сегмента, имеющую прямое влияние на медиасистему страны. Одним из немногих сохранившихся со времен размежевания элементов является уникальная система распределения эфирного вре­мени в Нидерландах в зависимости от объема аудитории, не имеющая аналогов в других странах Европы. В целом, однако, на современном этапе справедливо говорить об исчезновении системы «колонн» и по­степенной гомогенизации нидерландского общества и системы СМИ под влиянием общемировых социальных и экономических процессов.

Рост журналистского профессионализма и профессиональной авто­номии, деполитизация СМИ, стабильно высокий интерес к печатным СМИ у нидерландской аудитории по сравнению с другими европей­скими странами, коммерциализация СМИ позволяют говорить о бли­зости нидерландской медиамодели странам, классифицированным Халлином и Манчини как страны с либеральной моделью СМИ. Вме­сте с тем говорить о полном переходе Нидерландов в эту группу, на наш взгляд, преждевременно, учитывая, в частности, по-прежнему значительное влияние государства на медиасистему страны. Заключая, скажем, что пример Нидерландов демонстрирует одну важную, на наш взгляд, тенденцию, а именно то, как глобальные тренды постепенно вытесняют национальные особенности медиасистем, приводя к тому, что их развитие сегодня происходит по схожему сценарию.

1 Bruggemann et al, 2014.

2 Mediamonitor // Dagbladen in 2013. Режим доступа: http://www.mediamonitor.nl/mediamarkten/ dagbladen/dagbladen-in-2013/ (дата обращения: 01.06.2015).

3 Под коммерциализацией прессы Халлин и Манчини понимают получение изда­ниями основного дохода от размещения рекламы, а не от политических объединений, как это происходило с партийными изданиями эпохи размежевания [Hallin, Mancini, 2009: 26].

4 Mediamonitor // Dagbladen in 2013. Op cit.

6 См., например: совокупный годовой тираж ежедневных газет во Франции в 2014 г. составил 1,918 млрд экз. Этот показатель, безусловно, выше, чем анало­гичный показатель по Нидерландам, однако при этом необходимо учитывать раз­мер населения страны (16,8 млн в Нидерландах и 66 млн во Франции по данным 2013 г.). Режим доступа: http://www.ojd.com/var/ojd/storage/files/plaquette/OJD_Plaquette_25eme0bservatoire_2015.pdf (дата обращения: 15.05.2015).

7 Mediamonitor // Dagbladen in 2013. Op cit.

8 Mediabestedingen wereldwijd met meer dan 40 procent gestegen. Режим доступа: http://www.marketingfacts.nl/berichten/mediabestedingen-wereldwijd-met-meer-dan-40-procent-gestegen (дата обращения: 01.06.2015).

10 Путеводитель по саморегулированию СМИ // Режим доступа: http://www.ifap.ru/library/book287.pdf (дата обращения: 26.11.2014).

11 Raad voor de Journalistiek // Режим доступа: http://www.rvdj.nl/ (дата обращения: 26.11.2014).

12 De Code van de Raad voor de Journalistiek // Режим доступа: http://www.rvdj.be/sites/default/files/pdf/journalistieke-code.pdf (дата обращения: 21.05.2015).

13 Veelgestelde vragen. Режим доступа: http://www.avrotros.nl/over-avrotros/faq/ (дата обраще­ния: 04.12.2014).

14 A-omroep, B-omroep, C-omroep // Режим доступа: http://apps.nrc.nl/stijlboek/a-omroep-b-omroep-c-omroep (дата обращения: 03.12.2014).

Братусь И.Б. Нидерланды. Опыт лингвострановедческого словаря. СПб: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009.

Вартанова Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран. М.: Аспект Пресс, 2003.

Вартанова Е.Л. Теория СМИ: актуальные вопросы. М.: МедиаМир, 2009.

Гладкова А.А. Модель четырех «колонн» в Нидерландах // Меди@льманах. 2011. 5.

Гладкова А.А. Освещение парламентских выборов в газете «Эт Фолк» («Алхемейн Дахблад») (сравнительный анализ кампаний 1918 и 2010 гг.) // Меди@льманах. 2012а. 2.136

Гладкова А.А. Пресса Нидерландов в контексте системы размежевания. М.: Ф-т журн. МГУ, 2015.

Ершов Ю.М. Автономия журналиста как критерий профессионализма и показатель развития // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2013. №4(24).

Захарова М.В. Пресса Франции в 2010 г.: особенности рыночных страте­гий // Медиаскоп. 2012. 3.

Землянова Л.М. Теоретические принципы сравнительного анализа медий­ных систем в трудах Дэниела Халлина и Паоло Манчини, их адептов и оппо­нентов // Медиаскоп. 2013. №3.

Bardoel J. (2001) Open Media, Open Society. Rise and Fall of the Dutch Media Model: a Case Study. Media for the Open Society. Moscow: IKAR Publisher.

Brants K., McQuail D. (1997) The Netherlands. The Media in Western Europe. Euromedia Research Group. London: Sage.

Brants K., Siune K. (1998) Politicization in Decline? In D. McQuail, K. Siune (eds.) Media Policy: Convergence, Concentration and Commerce. London: Sage.

Bruggemann M., Engesser S., Buchel F., Humprecht E., Castro L. (2014) Hallin and Mancini Revisited: Four Empirical Types of Western Media Systems. Journal of Communication 64 (5).

Hallin D.C., Mancini P. (2009) Comparing Media Systems. Three Models of Media and Politics. New York: Cambridge University Press.

Iossifov I. (2001) The Dutch Press Policy: a Model to Follow or a Model to Change. In Media for the Open Society. Moscow: IKAR Publisher.

Kruijt J.P. (1965) Verzuildheid in Nederland: Blijvende Structuur of Aflopende Episode? In J.J. Gielen ea Pacificatie en de Zuilen. Meppel: Boom.

Lijphart A. (1969) Consociational Democracy. World Politics 21 (2).

Lijphart A. (1979) Verzuiling, Pacificatie en Kentering in de Nederlandse Politiek. Amsterdam: J.H. de Bussy.

Lijphart A. (1985) Non-Majoritarian Democracy: A Comparison of Federal and Consociational Theories. Publius: The Journal of Federalism 15 (2).

Lijphart A. (1994) Electoral Systems and Party Systems. A Study of Twenty-Seven Democracies 1945—1990. Oxford University Press.

Lijphart A. (1999) Patterns of Democracy. Government Forms and Perfromance in Thirty-Six Countries. Yale University Press.

Bardoel Jo., Bierhoff J. (eds.) (1981) Media in Nederland. Deel 1, 2. Amsterdam: Van Gennep.

Rooij M. (1974) Kranten. Dagblad Pers en Maatschappij. Amsterdam: Wetenschappelijke Uitgeverij.

Источник