Что такое повышенная чувствительность
Что такое повышенная чувствительность
Общая психопатология
В данной главе рассматриваются только нарушения чувствительности, связанные с психическими расстройствами и не обусловленные патологией органов чувств или поражением первичных корковых анализаторов.
Не всякий раздражитель вызывает ощущение. Минимальная величина (сила) раздражителя, при котором впервые возникает ощущение, называется порогом ощущения (точнее нижним абсолютным порогом ощущения), или порогом чувствительности. В норме ощущение обычных раздражителей располагается в зоне физиологического и психологического комфорта, подпороговые раздражители не вызывают никаких ощущений, но в то же время человек обладает достаточной чувствительностью, чтобы воспринимать более сильные раздражители, которые позволяют ему получать информацию о внешнем и внутреннем мире.
Гиперестезия — повышенная чувствительность к раздражителям (снижен порог ощущений).
Ощущения обычной силы приобретают неестественно резкий характер, например свет становится нестерпимо ярким, звуки — оглушительными громкими, запахи — невыносимо резкими. Кроме того, внимание больных начинают привлекать чрезвычайно слабые раздражители, которые прежде не воспринимались (были подпороговыми). К примеру, при безуспешных попытках заснуть человека начинает беспокоить звук работающего холодильника, шум капающей воды, ходьба соседей сверху, неудобная одежда, постельное белье. В некоторых случаях в большей степени беспокоят течение собственных физиологических процессов: стук собственного сердца, перистальтика кишечника и пр. Люди с гиперестезией тяготятся такими усиленными ощущениями, иногда реагируют на них с раздражением.
Гиперестезии могут быть общими и частичными (обнаруживающимися в одном или нескольких органах чувств). Гипералгезия — усиление болевой чувствительности.
Гиперестезия наиболее часто наблюдается:
Непереносимость каких-либо неудобств, являющаяся следствием гиперестезии, часто отмечается у многих людей с различными соматическими заболеваниями (гиперестезия формируется в рамках астенического синдрома, возникающего из-за истощения сил при соматической болезни). Такие пациенты высказывают много жалоб, в том числе на условия пребывания в медицинском учреждении, соседей по палате, «грубых», невнимательных врачей, медсестер и пр. При неправильном понимании этих состояний у медперсонала формируется негативная реакция на подобные жалобы («капризы») пациентов, которая еще больше травмирует пациентов и вызывает недовольство качеством лечения.
Во время проведения врачебных манипуляций необходимо учитывать, что уровень чувствительности у людей может в достаточной степени варьировать, и то, что один пациент «выдержит не моргнув глазом», у другого пациента, или у того же пациента в другое время и в другом состоянии, может вызвать достаточно сильные болевые ощущения. Повышает чувствительность к раздражителям тревожное ожидание неприятных манипуляций, а снижает — успокаивающая беседа с врачом, в которой пациенту будут разъяснены все этапы предстоящего лечения и сняты лишние опасения (т.к. в подобных ситуациях тревогу пациента в наибольшей степени вызывает недостаток информации, подобно тому, как нам может быть боязно идти ночью по незнакомому темному парку: мы прислушиваемся к шороху листьев, рассматриваем каждую тень (не притаился ли там преступник?); тогда как при дневном освещении прогулка по тому же самому парку, скорее всего, доставила бы нам совсем другие эмоциональные переживания).
Болевые ощущения, обусловленные какой-либо соматической патологией, переживаются пациентами с разной интенсивностью еще и в зависимости от внешних условий. Так, часто в течение дня пациент, например с начинающимся аппендицитом или пульпитом, выполняет свои повседневные дела, общается с окружающими его людьми, все это отвлекает его от болевых ощущений, но вечером или ночью, оставшись один на один со своей болью, он наконец «замечает» ее выраженность. Кроме того, зачастую присоединяется тревога за свое состояние, которая дополнительно усиливает переживание боли. Все это приводит к тому, что значимая часть пациентов обращаются за медицинской помощью именно в вечерние и ночные часы, когда в лечебных учреждениях есть только дежурная смена, а не в дневное время, когда присутствует полный штат врачей.
Гипестезия — пониженная чувствительность к раздражителям (порог ощущений повышен).
Обычные раздражители ощущаются менее яркими (горячее ощущается теплым, яркий свет — тусклым, громкий звук — тихим, пища — безвкусной и т.д.), слабые раздражители вообще не воспринимаются, в определенных случаях только раздражители большой силы могут проникать в сознание.
Анестезия — отсутствие чувствительности к раздражителям. Анальгезия — нечувствительность к боли.
Психопатологические состояния, при которых может наблюдаться гипестезия или анестезия:
Близко к сердцу: что такое высокая чувствительность и как с ней жить
«Ты принимаешь все слишком близко к сердцу» — эти слова слышал каждый, кого природа наделила высокой чувствительностью. Наука долго обходила вниманием тревоги и заботы ранимых людей, но в последние десять лет учение о чувствительности стало трендом, а под конец 2010-х перешло в мейнстрим. Одна из первых книг на эту тему «Сверхчувствительная натура. Как преуспеть в безумном мире» психолога Элейн Эйрон сегодня стала почти классикой популярной литературы по психологии.
В западной прессе часто можно встретить аббревиатуры HSP и SPS. Первой называют высокочувствительных личностей (Highly Sensitive Person), а второй обозначают причину, которая делает их такими хрупкими. Центральная нервная система некоторых людей более чувствительна в буквальном смысле — она сильнее реагирует и глубже обрабатывает физические, эмоциональные и социальные стимулы. Этот феномен называют чувствительностью сенсорной обработки (Sensory Processing Sensitivity).
Чтобы понять, насколько вы чувствительны, можно пройти тест, который измеряет четыре параметра: глубину обработки информации, склонность к нервозности, эмоциональную реактивность и умение читать между строк (улавливать нюансы явлений, ситуаций, характеров).
Высокочувствительные люди чаще склонны предаваться рефлексии, сильнее переживают за других людей, себя, будущее и весь мир, им тяжело принимать решения, воспринимать критику, а еще они могут страдать в громкой и суетливой обстановке. Поэтому их даже называют «новыми интровертами», но не стоит путать понятия — чувствительные люди вполне могут быть экстравертами, просто они более остро реагируют на все, что происходит в мире. Отсюда не следует, что высокая чувствительность — недостаток. Это лишь особенность личности, которую можно сделать преимуществом.
От тревожности к ярким эмоциям
Эмоциональная реактивность говорит о способности более остро реагировать на внешние стимулы. Она может проявляться по-разному. С одной стороны, человек глубоко переживает неудачи и остро реагирует на грубые физические стимулы (неприятную музыку, толкотню, крики и т.п.). Но эта же реактивность помогает ярче переживать положительные эмоции и делает даже самую будничную жизнь более насыщенной. Концерты, фестивали, салюты и красочные шоу, путешествия и активные виды отдыха, душевные беседы с близкими людьми, духовные практики, простые радости вроде вкусной еды и крепких объятий — все это высокочувствительный человек проживает ярко, от всего сердца.
От нерешительности к взвешенности
По мнению Элейн Эйрон и ее коллег, высокочувствительным людям сложнее дается принятие решений. Определиться мешает излишнее внимание к деталям: человек закапывается в нюансах, составляет бесконечные списки «за» и «против», а в итоге скатывается в болезненную руминацию (прокручивание одних и тех же мыслей с негативным подтекстом). Если учесть, что многие чувствительные люди тяжело переносят критику, им особенно страшно принять неправильное решение.
Однако умение и стремление анализировать — полезный навык в жизни и на работе. Такой человек — ценный член команды, ведь именно он сможет кропотливо изучить все аспекты важного вопроса, просчитать риски и приметить незаметные другим нюансы. Благодаря своей внимательности к деталям высокочувствительные люди раньше других замечают перемены в поведении друга или партнера, в рабочей обстановке и ситуации на рынке.
От хрупкости к эмпатии
Среди высокочувствительных людей много интровертов, которые групповым активностям и шумным вечеринкам предпочитают уютное одиночество или камерное общество из двух-трех близких людей. Они часто выбирают сольные виды спорта, стараются ограждать себя от информационного шума (особенно от негатива). Многие из них не любят ужастики и психологические триллеры, тяжело переживают истории о насилии и в реальной жизни стараются избегать токсичных людей. А все потому, что высокочувствительные люди в большинстве своем потрясающие эмпаты. Обычно они обладают высоким эмоциональным интеллектом, умеют сопереживать, понимать и чувствовать эмоции другого человека с удивительной точностью.
Они те самые друзья и партнеры, которые понимают с полуслова, находят лучшие слова поддержки, разделяют горе и искренне радуются успеху близких людей. Хотя бы поэтому высокую чувствительность не стоит считать слабостью — ведь она помогает выстраивать близкие и доверительные отношения. А это, как доказывают многочисленные исследования, одна из главных составляющих здоровой и счастливой жизни.
О чем стоит позаботиться высокочувствительным людям (и всем остальным)
Чтобы жить в ладу с чувствительностью и ощущать только ее положительные стороны, имеет смысл подкорректировать образ жизни в соответствии с нуждами организма.
Во-первых, высыпаться. Чтобы не расшатывать и без того хрупкую нервную систему, чувствительным людям стоит соблюдать распорядок и гигиену сна. Известно, что некачественный сон может приводить к раздражительности, депрессивности и меланхолии — не стоит провоцировать хрупкий организм.
Во-вторых, следует ограничивать быстрые углеводы и кофеин. Сладости вызывают скачки сахара в крови и вместе с ними всплески энергии с резкими спадами. Такие энергетические американские горки могут приводить к сильным перепадам настроения. А кофеин и другие стимулирующие вещества могут провоцировать гиперэмоциональность и взвинченность.
В-третьих, надо научиться находить время для себя. Людям с повышенной чувствительностью стоит заранее планировать «расслабляющие активности» — время, за которое они смогут восстановить эмоциональные силы и перезагрузиться. Это может быть еженедельная горячая ванна, вечерние прогулки в тишине, утренняя йога или сезонные поездки в загородные отели. Отдельно стоит позаботиться об отдыхе после шумных праздников — дней рождений, корпоративов, Нового года и так далее.
В-четвертых, лучше окружать себя уютом. Высокочувствительные люди остро переживают не только ментальные, но и физические ощущения — тактильные, обонятельные и зрительные. Пушистый плед и другие приятные на ощупь ткани, мягкий приглушенный свет, ароматические свечи, нейтральные цвета в интерьере, красивые элементы декора, вкусная еда и напитки — все это может оказывать терапевтический эффект и помогает справиться с негативными эмоциями.
Психическая гиперестезия
Психическая гиперестезия — болезненное обострение элементарной чувствительности. Иногда удается установить, что усиление касается лишь одного компонента ощущений — эмоционального или рецептивного. В первом случае пациенты подчеркивают неприятный, раздражающий оттенок ощущений, во втором в первую очередь они отмечают повышение интенсивности ощущений. Чаще, пожалуй, усиливаются оба эти компонента. В тех нередких случаях, когда гиперестезия сопровождается отчетливой реакцией страдания, следует, по-видимому, констатировать факт болезненной психической гиперестезии — по аналогии с болезненной психической анестезией.
Оба эти феномена, если они возникают в депрессии, могут сменять друг друга. Например, при легкой депрессии чаще встречаются симптомы болезненной психической гиперестезии. При углублении депрессии на первый план выходят проявления болезненной психической а- или гипестезии. Например, пациент отмечает, что его раздражают яркий свет и громкие звуки. В то же время он испытывает неясность восприятия и даже нереальность происходящего вокруг, притупление тактильной чувствительности. Он же сообщает, что временами не чувствует ног и рук, их как бы у него нет, но при этом «голова не плывет, становится ясной, и все окружающее воспринимается вполне отчетливо».
 | При нарушениях мышления советуем обратиться к психиатру, которой поставит верный диагноз и подберет правильное лечение |
Нередко пациенты сообщают об усилении лишь некоторых субмодальностей соответствующих ощущений. Встречаются жалобы, в которых фигурирует возрастание интенсивности одних ощущений (или субмодальностей) и одновременно притупление других. Например: «Тихие звуки воспринимаются громче обычного, а громкие, наоборот, они как бы пролетают мимо ушей. Свет такой яркий, что режет глаза, а звуки слышу как на отдалении». При интоксикационных психозах нередко преобладают явления гиперестезии внешних ощущений, при эндогенных — в сфере соместезии. Отмеченная диссоциация в первую очередь затрагивает, видимо, реципрокные ощущения и их модальности. Полагаем, что подобные симптомы следовало бы обозначить специальным термином, таким, например, как феномен парадоксальной чувствительности. Укажем следующие проявления психической гиперестезии.
Психическая гипералгезия — обострение болевой чувствительности. Наблюдается при разных болезненных состояниях и имеет, по-видимому, различную природу. Так, у пациентов с легкой депрессией нередко появляются или обостряются разнообразные боли, как острые, так и хронические, локализованные в различных частях тела. Такого рода боли часто не имеют какой-либо анатомической основы и возникают, по-видимому, в связи с вегетосоматическими расстройствами и гиперактивацией механизмов самовосприятия. Иногда при этом «оживают» прежние, как бы забытые боли. Это, например, боли в местах старых переломов и ранений. Депрессивную гипералгезию Н.Петрилович (1970) описал под названием алгическая меланхолия. С углублением депрессии гипералгезия сменяется аналгезией. Явления гипералгезии в виде рецидива ранее наблюдавшихся при соматических болезнях болей нередко бывают во время опийноморфинной интоксикации.
Известно, что боли могут появляться или усиливаться, если пациент наблюдает, как кто-то причиняет боль другому человеку, — синпсихалгия. Существует такой тип боли, когда пациенты как бы присваивают себе боль другого человека. Кто-то сломал, например, ногу, а пациент ощущает при этом боль у себя, причем в том же самом месте. Встречаются воображаемые боли. Перевоплощаясь, к примеру, в другого человека, пациент ощущает у себя ту же боль, какая есть или должна быть у этого человека. И он страдает от этой боли. Вероятно, не всегда верными оказываются слова, что лучше всего переносится боль другого человека. Описаны и такие случаи, когда актер или писатель так вживаются в чью-то роль, что испытывают настоящие боли, отвечающие этой роли. Истерические алгии и боли ипохондриков имеют, по всей видимости, то же происхождение. Во всех только что упомянутых случаях боли являются мнимыми, связанными с нарушением самовосприятия.
При хроническом болевом синдроме более чем в половине случаев боль не имеет актуальной органической основы. Она возникает много позднее после перенесенных болезней, сопровождавшихся сильными и упорными болями. Такая боль возникает, вероятно, потому, что пациент, во-первых, почему-либо в ней заинтересован, ему как бы хочется вернуться в положение больного человека. Во-вторых, эта боль не есть просто воспоминание о ней. Пациент действительно ее ощущает, пусть и в преувеличенном виде. Возвращается забытая боль, возможно, потому, что представление о ней каким-то образом трансформируется в саму боль. Единственное объяснение тому, отчего это происходит, состоит, кажется, в том, что болезненные фантазии превращаются в субъективную реальность благодаря нарушению самовосприятия. Заинтересованность в боли может иметь разные мотивы.
Некоторые пациенты с хроническим болевым синдромом используют боль как средство давления на окружающих, подчинения их себе. Такие пациенты и в самом деле становятся тиранами в семье. Известны случаи, когда такие пациенты пытаются подчинить своей воле и врачей, всякий раз торжествуя при их тщетных попытках устранить боль с помощью медикаментов — синдром убийства корифеев. Желательность боли может быть связана также с тем, что боль дает пациенту возможность беспрепятственно пользоваться наркотиками. Боль как эффективный способ самонаказания за грехи всегда была востребована святыми и мучениками церкви. Сексуальным мазохистам боль до известных ее пределов важна как необходимый элемент интимной стороны их жизни. Другими словами, человек не был бы таковым, если бы не нашел смысла и применения боли в своих интересах.
Никталгия или гипноаналгезия проявляется усилением болей во время сна. Утренние боли — это боли депрессивных пациентов с суточными колебаниями настроения, когда симптомы депрессии усиливаются в утренние часы. Вечерние боли наблюдаются при депрессии, если ее проявления нарастают в часы заката солнца или ближе к ночи. Акинезией болезненной называют состояния обездвиженности от боли, которая усиливается при движении. Этот симптом описан при истерии, эндогенной депрессии, шизофрении (Мебиус, 1891).
Брахиалгия парестетическая проявляется болями и парестезиями в руках при пробуждении от сна (Вартенберг, 1932). По наблюдениям Лопец-Ибора (1973), часто встречается при скрытой депрессии. Сходным нарушением является синдром беспокойства ног Виттмана-Экбома (1861, 1945), возникающий при различных нарушениях, включая явления нейролепсии.
Психическая гиперопсия — болезненное обострение зрительных ощущений. Обычная освещенность воспринимается пациентами как чрезмерная, ослепляющая — галеропия. Симптом описан, в частности, при отравлении угарным газом. Больные сообщают, что свет режет, утомляет глаза, раздражает, вынуждает их носить темные очки, зашторивать днем окна, выходить из дома лишь к вечеру. Одновременно обостряется цветоощущение. Цвета кажутся чрезмерно яркими, насыщенными, намного отчетливее воспринимаются оттенки цвета. Значительно четче воспринимаются контуры объектов. Буквы текста видятся «выпуклыми, гранеными, готическими», предметы — резкими, выделяющимися на фоне наподобие барельефа. Данное нарушение нередко встречается при астении, депрессии, мании, опьянении психостимуляторами, в начале острых психозов.
Психическая гиперакузия — болезненное обострение слуховых ощущений. Обычные по интенсивности звуки кажутся пациентам невыносимо громкими, оглушающими, вызывающими раздражение и даже физическую боль: «Не переношу шума, стуков, звуков разговора, они мучают меня, я мечтаю о полной тишине. Звуки буквально бьют по мозгам, проникают в череп, голова, кажется, от них вот-вот расколется. Резко обострился слух. Слышу, как топает кошка, часы бьют, как кувалдой. Слышу даже, как шуршит мышь в норе и как по крыше скачет воробей. Шум за стеной изнуряет, не знаю, как от него отвлечься. Стал слышать, как храпит сосед этажом выше, а если там бегает ребенок, меня это просто изводит. Никогда не думал, как много в ночи разных звуков, раньше я не слышал их, а теперь не могу понять, что это за звуки». Психическая гиперакузия может сочетаться со слуховой агнозией и при сыпном тифе — феномен Боткина (1868).
Психическая гипергевзия — болезненное обострение вкусовых ощущений. Часто бывает избирательной, т. е. касается отдельных субмодальностей вкусовой чувствительности. Нередко вкус и даже вид пищи вызывают отвращение, сопровождающееся тошнотой, а порой и рвотой. Бывает и обратная картина, когда вкусовые ощущения доставляют необычное удовольствие, вплоть до наслаждения.
Психическая гиперосмия — болезненное обострение обонятельной чувствительности. Нередко бывает весьма избирательным и сочетается с гипергевзией. Запахи не только воспринимаются очень резко, но и сопровождаются различными эмоциями, как негативными, так и позитивными. Это указывает на преобладающий фон настроения. Приподнятость настроения сочетается с приятным эмоциональным сопровождением запахов, депрессии обычно сопутствуют неприятные эмоции: «Не переношу запахов табака и перегара, меня от них воротит. Не могу ездить в машине, меня тошнит от запаха бензина. Мне кажется, что от психически больных так сильно пахнет чем-то очень неприятным, что в толпе я могу определить кого-то из них. Совершенно не переношу запах одеколона, мне становится дурно. Я не пробую суп или борщ на соль, я определяю по запаху, достаточно ли в них соли. Мне очень нравится, как пахнут девушки, это ощущение чего-то весеннего и радостного».
Психическая гипернафия — болезненное обострение ощущений осязания. Может касаться разных тактильных субмодальностей: «Одежда буквально впивается мне в тело, давит, стесняет, жмет. Чувствую малейшее движение воздуха. Я чувствую перед дождем, как тянет сыростью. Не выношу, когда ко мне прикасаются, даже вздрагиваю. Не могу расчесываться, до волос больно дотронуться. Слышу руками хрип в легких у дочери».
Психическая гипербарестезия — болезненное обострение ощущений давления и веса: «Тело тяжелое, будто свинцовое. Навалилась такая тяжесть, будто сверху груз какой положили. В руках и ногах такая тяжесть, что я с трудом ими двигаю. Ведро воды стало страшно тяжелым, не верится, что раньше я шутя поднимала кое-что и тяжелее. Сняла цепочку, она так сильно давит, что делается больно».
Психическая гипербатестезия — болезненное обострение кинестетических ощущений: «Чувствую, как двигаются глаза, шевелятся волосы. Двигаться стало тяжело, едва переставляю ноги». Некоторые пациенты улавливают идеомоторные акты: «Только подумаю что-то сделать, как сразу чувствую, что тело приходит в движение. Еще только собираюсь что-то сказать, а язык уже шевелится». Многие пациенты сообщают о том, что не могут долго оставаться в покое, так как вскоре начинают чувствовать ломоту, тянущие ощущения в мышцах, какой-то дискомфорт, желание поменять позу.
Психическая гиперстатестезия — болезненное обострение статического чувства. Многие пациенты жалуются, например, на «головокружения» в голове, на ощущения покачивания при ходьбе, легко появляющееся чувство потери равновесия, например при повороте или подъеме головы, наклонах тела. Ощущается даже незначительное ускорение движения в автобусе, поезде, не говоря уже о легковом транспорте, самолете.
Психическая гиперпаллестезия — болезненное обострение ощущений вибрации:
«Чувствую телом, как от шума дребезжат оконные стекла. Сначала чувствую, что едет машина, а уж потом слышу шум мотора. Внутри все трясется, как холодец. Дрожит все внутри, трепещет, будто волнами перекатывается. Пульс молотком стучит в висках и отдает во всем теле. Сердце бьется тяжело, сильно, ударяет, как кувалдой». Усиление внутренних ощущений С.С.Корсаков (1912) описал под названием несоразмерные восприятия.
Психическая гипертерместезия — болезненное обострение температурной чувствительности: «Кажется, горю вся, а температура нормальная. На расстоянии чувствую, что у ребенка поднялась температура. Мерзну вся, летом одеваюсь во все теплое, а согреться не могу, мне все равно холодно». Бывает и так: «Весь горю и в то же время замерзаю. Я чувствую, что холодная вся, потная, а внутри жар, там горячо. Или горю вся, красная, а внутри холод, там замерзаю. А температура нормальная».
Реакции гиперчувствительности при лекарственной терапии
Я остановлюсь на схеме токсического действия парацетамола только для того, чтобы проиллюстрировать дозозависимые и ожидаемые побочные действия лекарств на данном примере. Парацетамол – излюбленный препарат, который применяется англичанами для самоубийства, смысл действия этого препарата состоит в том, что, попадая в организм в больших дозах, ( к примеру в руках самоубийцы), превращение парацетамола в печени в системе цитохрома Р450 приводит к образованию N-ацетил-P-бензохинонимина. Это соединение приводит, в конечном счете, к целому каскаду неблагоприятных побочных действий, в частности, происходит связывание этого соединения с глютатионом, основной разменной монетой гепатоцита, в частности, при обеспечении всех транспортных процессов. Далее, N-ацетил-P-бензохинонимин связывается с внутриклеточными белками, образует необратимые комплексы, под влиянием этого соединения происходит интенсификация пероксидации липидов клеточных мембран, цитоплазматических мембран, внутриклеточных мембран, митохондриальной мембраны, и так далее, и устойчиво повышается клеточный кальций за счет выхода кальция из внутриклеточных депо.
В конечном итоге, такое действие N-ацетил-P-бензохинонимина приводит к истощению запасов клеточного глютатиона, что, собственно, лежит в основе оксидативного стресса. Далее повышается проницаемость мембран, и под влиянием высоких концентраций внутриклеточного кальция стимулируется активность кальций-зависимых протеиназ, в конечном счете, это приводит к смерти клетки посредством механизма или некроза, или апоптоза. Итак, это классический пример дозозависимого или ожидаемого побочного действия лекарства при его передозировке.
Теперь мы поговорим о дозонезависимых и непредсказуемых побочных действиях лекарств. Их можно так же разделить на две группы. Первая – это лекарственная аллергическая реакция или реакция лекарственной гиперчувствительности, которая определяется Рэнгом как «нежелательное побочное действие лекарства, в основе которого лежит доказанный иммунологический механизм», вот это следует подчеркнуть: необходимо доказать наличие иммунологического механизма.
И второй тип – это реакция лекарственной идиосинкразии или лекарственной псевдоаллергии, это патологическая, как правило, повреждающая реакция, иммунологический механизм которой не доказан, и она наблюдается у небольшого числа лиц.
В свою очередь, аллергические реакции или реакции лекарственной гиперчувствительности делятся на 4 подтипа. В основе всех этих типов лежит дисбаланс активности Т-клеток, Т-лимфоцитов.
Итак, первый тип – иммуноглобулин-Е опосредованная или анафилактическая гиперчувствительность, здесь приведен целый ряд примеров – это сенная лихорадка, бронхиальная астма или бронхообструктивная реакция, крапивница, и, обратите внимание, анафилактический шок. В конце лекции будет приведен пример неблагоприятной реакции, где присутствовал в клинической картине анафилактический шок.
Тип 2 – антителозависимая гиперчувствительность, она реализуется на клиническом уровне такими неблагоприятными реакциями, как агранулоцитоз, тромбоцитопеническая пурпура или аутоиммунный тиреоидит, и так далее.
Третий тип – это гиперчувствительность, опосредованная иммунными комплексами. Этот тип часто часто встречается в практической деятельности врача – это экзогенно-аллергический альвеолит, чаще всего антибиотик-зависимый, аутоиммунный гломерулонефрит, васкулит, обращаю на это внимание, поскольку ниже будет приведен клинический пример иммунокомплексного васкулита у пациентки в нашей клиники, это может быть системная красная волчанка; как классический экспериментальный патофизиологический пример – феномен Артюса, хорошо известный нам из курса патологической физиологии.
И, наконец, четвертый тип реакции лекарственной гиперчувствительности – это клеточно-опосредованная гиперчувствительность, и она нам также хорошо известна на примере туберкулиновой реакции, на примере различных кожных сыпей, ревматоидного артрита, множественного склероза и инсулинозависимого сахарного диабета, сахарного диабета первого типа.
Теперь поговорим о реакциях лекарственной идиосинкразии или реакциях лекарственной псевдоаллергии. Их можно подразделить на две большие группы: идиопатические реакции, природа которых практически не установлена. В качестве примера такой тяжелой идиопатической реакции можно привести редко наблюдаемые, но, как правило, заканчивающиеся весьма печально, примеры тяжелой апластической анемии на введение различных лекарств, в частности, на прием хлорамфеникола.
И, наконец, четыре варианта генетически детерминированных реакций лекарственной идиосинкразии. В основе первого подтипа лежит дефицит глюкоза-6-фосфатдегидрогеназы. Эта ситуация наблюдается, скажем, при развитии тяжелой анемии, чаще всего гемолитической анемии, на фоне приема целого ряда препаратов – Примахин, Дапсон, Доксорубицин. Подобные анемии вызывают бобы Vicia faba, поэтому у пациентов, дефицитных по глюкоза-6-фосфатдегидрогеназе, при приеме этих бобов или перечисленных препаратов развивается тяжелая анемия, которая также носит название «фавизм».
Далее – тип, обусловленный существованием печеночных порфирий, в основе которых лежит нарушение синтеза гема, и накопление порфиринсодержащих предшественников гема. При наличии скрытых печеночных порфирий прием ряда лекарственных препаратов – барбитуратов, карбамазепина, эстрогенов – может приводить к острым приступам абдоминальной боли, нередко приводящим пациентов на хирургический стол, или к тяжелым преходящим нервно-психическим расстройствам.
Третий подтип лекарственной идиосинкразии – это реакции, обусловленные дефицитом каналов выходов кальция из саркоплазматического ретикулума скелетных мышц и сердца, так называемых рианодин-рецепторов. Классическим примером служит пример злокачественной гипертензии, которая развивается у этих пациентов при однократном приеме Суксаметония.
И, наконец, довольно распространенный пример реакции лекарственной идиосинкразии, который мы все наблюдаем в практике, но редко подозреваем, что речь идет о лекарственной идиосинкразии – это алкоголь-индуцированная гиперемия и тошнота, которая развивается чаще всего у лиц восточного происхождения. На фоне приема алкоголя дополнительное назначение тех или иных препаратов, в частности, хлорпропамида, вследствие ингибирования альдегиддегидрогеназы, приводит к этому «флешу», к этой тяжелой вспышке неприятной, главным образом, гиперемии у таких пациентов.
Как часто встречается побочно действие лекарств в стационарах? К сожалению, как и по многим показателям, в нашей российской действительности мы не располагаем такой статистикой, но вот примеры из других стран. В частности, в Англии проведено изучение около 19 000 пациентов, лечившихся в различных стационарах, и побочные действия лекарств выявлены у 6,5%, причем доминировали дозозависимые, то есть предсказуемые реакции – 95%, и наблюдались дозонезависимые, непредсказуемые – в 5% случаев.
Во французском исследовании, в котором использовался французский регистр анафилаксии при проведении общей анестезии, наблюдение продолжалось в течение 2 лет, из 13 000 случаев общей анестезии, в 6% случаев были выявлены анафилаксия и идиосинкразия, т.е.примерно 1 на 16 случаев анестезии, причем, лекарственная идиосинкразия наблюдалась в 34% случаев, и иммуноглобулин-Е опосредованная анафилаксия – в 66% случаев. Интересные данные приводят в своей работе Гомес и Доннелли, которые также изучали частоту побочных действий лекарств в стационарах. Оказывается, что побочные действия лекарств приводят в стационар, к госпитализации, около 5% пациентов. Среди самих госпитализированных пациентов побочные действия развиваются у 7 и более процентов пациентов. Надо отметить, что почти 60% пациентов с побочными действиями лекарств, поступающих в стационар, не распознаются врачами, то есть врачи не знают симптомов побочных действий лекарств, и мало думают о возможности побочного действия лекарства, как причины госпитализации. Обращает на себя внимание низкая декларируемость врачами побочных действий лекарств, развивающихся у их пациентов в стационарах, она составляет всего 12%. В целом побочные действия лекарств в стационарах по тяжести распределяются, как тяжелые – в 33%, и летальность среди пациентов с побочными действиями лекарств достаточно высокая и составляет в среднем 3,3%, но приводятся данные значительно выше – 8,5%.
Продолжая рассмотрение проблемы побочного действия лекарств в стационарах, следует отметить, что наиболее частые провоцирующие факторы, приводящие к неблагоприятным реакциям, обусловлены антибиотиками, среди них доминирующее место занимает пенициллин и бета лактамы, нестероидные противовоспалительные препараты, диуретики, в этом списке классы препаратов приведены по частоте вызываемых ими побочных действий, седативные препараты, антикоагулянты, противоэпилептические средства, блокаторы нейромышечной передачи и рентгеноконтрастные вещества.
В большом исследовании Тонг, проведенном в Гонконге, было показано, что в стационарах лекарственная аллергия наблюдается примерно в 4,2 случаях на 1000 госпитализированных, причем, в спектр побочных действий лекарств входят такие клинические проявления, как кожная реакция – почти у всех пациентов, далее, симптомы системного поражения различных органов и систем – 30%, тяжелые реакции – более 5%. Среди тяжелых реакций Тонг отмечает наличие синдрома Стивена Джонса, токсический эпидермальный некроз и генерализованный эксфолиативный дерматит.
Что мы можем отметить среди амбулаторных пациентов? Среди амбулаторных пациентов частота лекарственной аллергии колеблется, по данным Гомеса, от 2 до 8%, составляя в среднем 5,5%, причем, доминируют иммунологически опосредумые реакции немедленного типа, то есть дозонезависимые – 43%. В первый день лечения частота их составляет 79%, среди них кожные реакции имеют 64% пациентов, наиболее часто провоцирующими факторами служат пенициллины и другие антибиотики – 45%, аспирин и нестероидные противовоспалительные препараты – 12%, другие лекарственные группы – 15%, и в ряде случаев в силу полипрагмазии не удается установить конкретный препарат в общей группе препаратов, назначаемых пациентам, который вызывает побочное действие лекарства. Надо сказать, что наиболее грозным осложнением является анафилактический шок. По данным английских авторов, острая анафилаксия наблюдается в 8,4 на 100 тысяч населения в год, в США регистрируется 1500 случаев смерти в год среди лиц с острой лекарственной анафилаксией, в Голландии летальность составляет 2,5% среди лиц с острой лекарственной анафилаксией, в Дании частота смерти от анафилаксии составляет 0,3 на миллион населения в год. Наиболее частыми провоцирующими факторами по данным целого ряда авторов, приведенных здесь, служат лекарства, продукты питания и укусы насекомых.
Какова структура наиболее частых причин смерти от острой лекарственной анафилаксии и идиосинкразии в общетерапевтических стационарах? Я привожу здесь свои данные, они базируются на исследованиях в ряде военных госпиталей. Итак, анафилактический шок представлен в 37% случаев, аллергический альвеолит – 37% случаев, фульминантная печеночная недостаточность – 11%, острая костномозговая аплазия – 7,5%, синдром Стивена Джонсона – 3,7%, и токсический эпидермальный некролиз – 3,7%.
Каковы факторы риска, может ли врач прогнозировать появление реакции лекарственной гиперчувствительности? В ряде случаев такую настороженность врач может проявить. Факторами риска являются факторы, зависящие непосредственно от лекарств, далее – факторы, зависящие от режима лечения, и факторы, зависимые от пациента. Среди последних необходимо выделять возраст – чем старше пациент, тем больше риск развития побочных действий, пол – чаще у женщин, чем у мужчин, конкурирующие заболевания, то есть полиморбидность, и, наконец – аллергологический анамнез на вводимые в прошлом лекарственные средства и развивавшиеся лекарственные реакции. Вот последнее положение часто недоучитывается врачами, и при тщательном рассмотрении анамнеза жизни таких пациентов, выявляется, что в детском возрасте они переносили очень тяжелые побочные лекарственные реакции, и нередко, к сожалению, об этом приходится узнавать от их матерей уже тогда, когда состояние пациентов становится практически безнадежным.
Говоря о зависимости от лекарства, следует отметить, что само по себе подавляющее большинство лекарств представляет из себя гаптен, и молекулярная масса лекарств менее 1000 дальтон, и в этой ситуации лекарство не может представлять из себя аллерген. Далее, соединяясь с белком – с гликопротеином или с нуклеиновой кислотой, лекарство образует комплекс, и вот этот комплекс с молекулярной более 1000 дальтон, уже является полным аллергеном, способным вызвать тот или иной тип лекарственной реакции. В результате образования полного аллергена в конечном счете мы можем иметь дело или с антителами и антителозависимой реакцией, или с иммунными комплексами, и, соответственно, с иммунокомплексной патологией или с сенситизированными лимфоцитами, с цитотоксическими лимфоцитами. В случае антителозависимой гиперчувствительности речь может идти о гемолитической анемии, о костномозговой красноклеточной аплазии, я привожу только отдельные примеры, или иммуноглобулин-Е острой анафилаксии. В случае иммунокомплексной патологии речь может идти о сывороточной болезни или об аллергическом бронхоальвеолите. Как примеры, реакции могут быть самые разнообразные. И, наконец, при сенситизации лимфоцитов речь может идти о кожных реакциях, от относительно невинных, в частности, нейровазомоторных реакциях, до тяжелого, тотального некролиза.
Режим лечения также имеет большое значение. По данным Родена, к факторам риска развития гиперчувствительности относятся прерывистые и повторные назначения лекарств, в частности, это более опасно по сравнению с непрерывным лечением. Далее, парентеральное введение служит фактором риска, местное применение – даже введение глазных капель может приводить к тяжелым лекарственным реакциям. И, наконец, полипрагмазия, скажем, при приеме пациентом шести разных лекарств риск развития побочного действия составляет 5%, но при приеме 15 разных лекарств, речь идет о приеме в период госпитализации или амбулаторном лечении, не обязательно одномоментно, риск побочного действия лекарств может возрастать уже до 40% применительно к каждому пациенту. Гиперчувствительность пациентов определяется полом, во-первых, женщины реагируют чаще, как я уже говорил, чем мужчины, и соотношение довольно выраженное – 70% и 30 соответственно, далее – пожилой возраст, и, наконец – полиморбидность, в частности, пожилой возраст во многом служит фактором риска гиперчувствительности. Большое значение имеют и генетические особенности пациентов, в частности, отмечаются этнические различия в лекарственном метаболизме. Например, при применении ингибиторов ангиотензинпревращающих ферментов, крапивница чаще отмечается у афроамериканцев, а тяжелый кашель чаще наблюдается у африканского населения и у населения Дальнего Востока. Независимыми факторами риска развития побочных действий лекарств служит китайское происхождение, наличие любого хронического заболевания и наличие бронхиальной астмы. Важен генетический полиморфизм, в частности, учитывая распределение всех на быстрых и медленных ацетиляторов, можно предполагать, что медленные ацетиляторы дают гораздо чаще побочные лекарственные реакции, и такими примерами служат реакции на гидралазин, на прокаинамид, изониазид, кожные реакции и так далее. Далее, имеет значение, как выявлено в последнее время, полиморфизм тумор-некротизирующего фактора, и у таких пациентов определяется, в частности, тяжелая гиперчувствительность к карбамазепину, полиморфизм цитохрома Р-450 – у этих пациентов отмечается гиперчувствительность к нестероидным противовоспалительным препаратам.
В заключении я хочу привести пример тяжелой лекарственной гиперчувствительности у пациентки с циррозом печени и неспецифическим язвенным колитом. Это пациентка пожилого возраста 68 лет.
Поступила к нам в клинику с жалобами на боли в левом и правом подреберьях постоянного характера, увеличение в объеме живота, отечность голеней и стоп, высыпания на коже живота и левой голени – болезненные высыпания, на тошноту и рвоту после еды, на жажду, сухость во рту и на выраженную общую слабость.
Анамнез заболевания включает диагноз до 2002 года у пациентки неспецифического язвенного колита и цирроза печени, обусловленного инфекцией вируса гепатита В, на фоне приема 5-аминосалициловой кислоты, в частности, салофалька, это не тотальный колит – дистальный колит, активность этого дистального язвенного колита существенно уменьшилась – практически больная перешла в ремиссию. Прием Зеффикса привел к тому, что на протяжении двух лет у пациентки произошла элиминация вируса гепатита В по тем лабораторным данным, которыми мы располагали, и до 2004 года больная чувствовала себя относительно хорошо. В 2004 году вновь было обнаружено наличие в ДНК вируса гепатита В, и вновь пациентке был назначен Зеффикс, Ламивудин в дозе 100 мг в сутки. В 2005 году при ультразвуковом исследовании у пациентки было обнаружено очаговое образование в седьмом сегменте печени, была проведена биопсия, и в биопсийном материале морфолог выявил доброкачественную нодулярную гиперплазию печени. В марте 2006 года у пациентки произошло обострение заболевания: стали нарастать отеки, увеличился живот в объеме, нарастал асцит, больная отмечала резкое нарастание слабости, присоединились в мае боли в животе. Появление болей в животе, вздутие живота и задержка стула привели к тому, что врач поликлиники, а затем врач бригады Скорой медицинской помощи поставил диагноз «кишечная непроходимость», и больная была направлена на госпитализацию в одну из больниц. При поступлении в больницу в приемном отделении у пациентки исключен острый живот, проведена дезинтоксикационная терапия, и в связи с повышением температуры тела больной назначен ампициллин – повышение температуры было расценено, как наличие пневмонии. Через 2 часа после введения антибиотика у пациентки появились геморрагические высыпания на животе, а в последующем в течение двух суток отмечалась задержка мочеотделения, нарастала олигурия, нарастали явления интоксикации: отсутствие аппетита, тошнота, присоединилась рвота. Такая ситуация была расценена лечащими врачами как неэффективность антибактериальной терапии в лечении пневмонии ампициллином, и ампициллин был заменен на цефазолин. На фоне приема цефазолина геморрагические высыпания распространились: они стали более обширными, появились высыпания на левой голени, усилились явления интоксикации, олигурия практически трансформировалась в анурию.
Вот в этом состоянии больная госпитализирована в нашу клинику. При поступлении объективный статус включал тяжелое состояние пациентки, была нормальная температура, отмечались геморрагические высыпания сливного характера на коже живота и передней поверхности голени, ритмичный пульс сердца, низкое артериальное давление – 80/60 мм ртутного столба. Трудно было выявить, какое артериальное давление наблюдалось на протяжении предшествующих двух суток. То есть практически больная поступила в состоянии шока. Живот увеличен в объеме за счет асцита, печень выступала на 2 см, наблюдалась олигурия. Наличие такого низкого артериального давления, по всей вероятности, можно было объяснить развитием у пациентки лекарственной аллергической реакции первого типа, то есть иммуноглобулин Е-зависимой реакции, приведшей к развитию коллапса.
Так выглядела кожа, кожные высыпания у нашей пациентки, геморрагические сливные высыпания у этой пациентки, которые постепенно распространялись.
В процессе наблюдения с 11 на 12 мая отмечалось распространение геморрагических высыпаний по ногам, животу, поясничной области, появление булл на левой голени, то есть начинался эпидермолиз, нарастала адинамия у пациентки, и, в соответствии с критериями Глазго, нарастали явления энцефалопатии – вплоть до комы. В течение всего периода имела место анурия, и, несмотря на активно проводимые мероприятия – введение вазотоников, глюкокортикостероидов – артериальное давление у пациентки с исходно нормального, и даже тенденцией к высокому, оставалось низким.
Таким образом, больной был поставлен клинический диагноз в форме основного заболевания, сочетанного заболевания, системный аллергический васкулит, обусловленный, по всей вероятности, введением ампициллина, и далее – цирроз печени вирусной этиологии – класс С по Чайлду-Пью. В число осложнений основного заболевания вошли анафилактический шок – по всей вероятности, на основе аллергической реакции первого типа, синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания, кома смешанного генеза, острая почечная недостаточность как следствие развившегося шока. Далее – портальная гипертензия, печеночная недостаточность, тромбоцитопения, лейкопения, спонтанный бактериальный перитонит. В качестве сопутствующего заболевания – неспецифический язвенный колит. Таким образом, у этой пациентки, по всей вероятности, доминировали как реакции первого типа (резкое падение артериального давления), так и реакция третьего типа – иммунокомплексная опоследованная реакция в виде системного васкулита.
Пациентка погибла, несмотря на все проводимые мероприятия.
В заключении следует отметить, что реакция лекарственной гиперчувствительности регистрируется примерно у 10-20% госпитализированных и у 7% амбулаторных пациентов получение точных эпидемиологических данных затруднено по данным наших зарубежных коллег главным образом по двум причинам: во-первых, вследствие недоучета, обусловленного нежеланием или неспособностью врачей сообщить о побочных действиях лекарства своим пациентам, и, во-вторых, переучетом вследствие не всегда обоснованного применения термина «аллергия», ибо в подавляющем большинстве случаев речь не идет об истиной аллергии, ведь доказать участие иммунологических механизмов очень сложно. И, наконец, вследствие неверной трактовки истории так называемой лекарственной аллергии. Это приводит к неблагоприятным результатам по отношению к пациентам: во-первых, начинает применяться ошибочная тактика лечения, и, во-вторых, отменяются препараты, которые на самом деле не являются виновниками так называемой лекарственной аллергии. Спасибо за внимание.