Что такое публичные извинения
Он пожаловался на плохую работу УК. Суд сказал: «Извиняйтесь»
Собственник квартиры был недоволен работой управляющей компании. Ему казалось, что протоколы общих собраний незаконные, а дом обслуживают плохо. Мужчина решил пожаловаться и потребовал провести проверку. Он обратился в прокуратуру и к губернатору: приглядитесь, мол, к этой УК. А заодно рассказал другим жильцам дома о своих подозрениях.
Управляющая компания узнала о жалобе и удивилась. Остальные жильцы были довольны обслуживанием, протоколы составляли как положено, с деньгами тоже порядок. По мнению УК, все изложенное в жалобах — это недостоверные сведения и они нанесли вред репутации компании. От собственника потребовали извинений и опровержений — письменных и публичных. Но так как своего мнения он не изменил, пришлось идти в суд.
Получается, что из-за жалобы на плохую работу управляющей компании собственник стал ответчиком по иску о защите деловой репутации. Дело дошло до Верховного суда. Решение будет интересно всем, кто жалуется — и на кого могут пожаловаться, даже без повода.
За что УК хотела извинений?
Собственник одной из квартир написал в прокуратуру и губернатору такое:
Никаких доказательств мужчина не представил. Управляющая компания не согласилась: все это ложные сведения, подтверждений нет. О жалобе узнали другие собственники — это нанесло вред деловой репутации УК. Вот она и решила защищаться в суде.
Требования были такие:
Что сказали суды?
Управляющая компания не доказала, что жалоба собственника опорочила ее и навредила репутации. Мужчине не за что извиняться.
Каждый человек может потребовать в суде опровержения порочащих сведений. А компания имеет право защищать деловую репутацию.
Для этого нужно установить три факта:
Распространение налицо. В жалобе на самом деле порочащие сведения, а доказательств, что УК выводит деньги, не обслуживает дом и составляет незаконные протоколы, у мужчины нет. Значит, он навредил репутации УК и должен извиниться. Пусть вешает на стенды опровержение с извинениями и направляет письмо в адрес управляющей компании: простите, мол, был неправ и написал чушь.
У всех людей есть право на свободу мысли и слова. Никого нельзя заставить выражать свое мнение или отказаться от убеждений.
Кто угодно может лично обратиться в госорганы. Но и защищать деловую репутацию в суде тоже можно, как и требовать опровержений, если это неправда.
Важно обеспечить баланс между правом на свободу слова со свободным распространением информации и правом на защиту деловой репутации.
Если гражданин обратился в госорганы и привел в жалобе какие-то сведения, а потом они не подтвердились, это само по себе не может быть поводом для опровержений и извинений. Потому что так человек реализует свое право на обращение в органы и ведомства. А те должны проверять информацию. И со стороны такого человека это не считается распространением сведений.
Другое дело, если в итоге выяснится, что гражданин не собирался защищать свои права, а специально хотел причинить вред — например управляющей компании. И жалобу написал именно для этого. Тогда можно идти в суд и требовать опровержений.
Что это за способ защиты прав — извинения? Такого варианта вообще нет в законах о защите чести и достоинства. В таких делах суд не может заставить извиняться устно или письменно.
Краевой суд не разбирался в том, что жалоба собственника квартиры — это намерение нанести вред УК. И где доказательства, что мужчина что-то рассказывал соседям? С чего вообще суд поверил УК и решил, что кроме жалобы в госорганы было распространение среди жильцов?
Мужчину заставили извиниться, но по сути это принуждение к отказу от собственного мнения. Вообще-то, так нельзя.
Интересно, что к тому времени, когда все это дошло до Верховного суда, мужчину уже заставили извиниться: УК обратилась к приставам и ему пришлось исполнять решение. Но исполнил он его красиво: вместе с приставом поехал к стендам и в конкретное время разместил там опровержение, все это сфотографировал и, судя по всему, сразу снял. А в адрес УК ушло письмо: «По решению суда приношу извинения и опровергаю информацию». Кому извинения, какую информацию — без уточнений. УК не устроил такой вариант исполнения, но пристав сказал — нормально. Теперь УК судится еще и с приставом. Но, кажется, этот собственник и сам является судебным приставом. Запутанная история о противостоянии жильцов с УК, а районного суда с краевым.
Как жаловаться, чтобы не пришлось извиняться?
Если есть повод или хотя бы подозрения для жалобы, ее можно составить и отправить по назначению: в полицию — о готовящемся преступлении, в налоговую — о нелегальном бизнесе, в Роскомнадзор — о нарушении прав на музыку или книгу, в прокуратуру — о завышенных тарифах на услуги ЖКХ.
Это не распространение сведений, а реализация ваших прав по Конституции. Даже если нет доказательств, а вы просите провести проверку, это не повод таскать вас по судам для защиты чести, достоинства и репутации.
Вот несколько советов для грамотной и безопасной жалобы:
Если обиженной стороне удастся доказать, что цель жалобы — навредить деловой репутации, от вас могут требовать опровержения и компенсации. Но не извинений!
Помимо роли исцеления и прощения со стороны обиженной стороны, публичные извинения имеют функцию восстановления здоровья социального взаимодействия и «публичного признания общей приверженности некоторым моральным ценностям». По словам Коэна (2016), «Чтобы восстановить или создать моральные отношения между преступниками и их жертвами, преступники… должны признать свой проступок, увековечить память или увековечить память и, что особенно важно, принести извинения».
СОДЕРЖАНИЕ
Примеры
Стивен Джозеф Харпер официально извинился перед 80 000 бывших учеников школ-интернатов в Канаде, за исключением Ньюфаундленда, Брансуика и острова Принца Эдуарда. В 1870-х годах федеральное правительство насильственно отправило более 150 000 детей из числа аборигенов в школы-интернаты в рамках политики ассимиляции, направленной на уничтожение культуры и языка первой нации и предоставление им возможности изучать канадский официальный язык, английский и французский. В то время как первые нации учащиеся в школах-интернатах, они не получали достаточного количества и качества жилья, еды и одежды.
Стивен Харпер выразил официальные извинения следующим образом:
«Бремя этого опыта слишком долго лежало на ваших плечах. Это бремя лежит на нас как на правительство и как на страну. В Канаде нет места для возобладания настроений, которые вдохновляли систему школ с проживанием в Индии. Вы долгое время работали над тем, чтобы оправиться от этого опыта, и, в самом прямом смысле, мы теперь присоединяемся к вам в этом путешествии. Правительство Канады приносит искренние извинения и просит прощения у коренных народов этой страны за их столь глубокую неудачу.
Джастин Пьер Джеймс Трюдо официально извинился перед первым национальным учеником школ-интернатов Ньюфаундленда и Лабрадора 24 ноября 2017 года. Канадское правительство заставило людей первой нации отправить их в школы-интернаты за угнетение языка первой нации, включая беотук, микмак, инну- аймун, лабрадор инуктитук и их культуры. Джастин Трюдо официально признал, что в отношении студентов-интернатов были частые случаи физического и сексуального насилия. В результате правительство Трюдо предложило 50 миллионов долларов бывшим студентам, которые не были включены в извинения, данные Стефаном Харпером в 2008 году.
§ 4.2. Принесение публичных извинений как способ защиты права на деловую репутацию индивидуальных предпринимателей
Несмотря на внушительный набор специальных способов защиты прав на честь, достоинство и деловую репутацию, который предлагает ст. 152 ГК РФ, и возможность прибегнуть к общему инструментарию ст.
В ещё более активное употребление принесение извинений вводилось Екатериной II в её «Манифесте о поединках» 374 от 21 апреля 1787 г. Только тяжкие обиды, определявшиеся в названном акте исчерпывающим образом в противовес обидам простым, квалифицировавшимся по остаточному принципу, карались более строго и не предполагали принесения извинений обидчиком, которому надлежало понести уголовное наказание.
Оправданы ли столь радикальные выводы? Так, А.М. Эрделевским высказано опасение, что использование судом способов защиты, не предусмотренных законом, способно внести хаос в применение гражданского законодательства с трудно прогнозируемыми последствиями. Логичным видится и заключение о том, что в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ речь идёт о допустимых способах самозащиты гражданином своих прав и свобод, следовательно, приведённое правило применимо лишь к случаям их защиты собственными действиями. Однако следует различать понятия «защищать свои права» и «обращаться за защитой своих прав». Обращение гражданина или организации за защитой своих прав к государственному органу, в частности, к суду (ч. 1 ст. 45,
определённости и единообразию правоприменения, выверенное™ и надёжности в работе механизма защиты прав участников гражданских правоотношений, вносит ясность для самого правоприменителя и всех заинтересованных лиц, а кроме того, страхует от необоснованного расширения дискреционных полномочий государственных и межгосударственных органов, ухода в субъективные представления об уместности и, собственно, правомерности применения тех или иных мер в случае совершения гражданского правонарушения.
Нередко закрепление принесения извинений в качестве способа защиты гражданских прав считают идущим в разрез со ст. 10 Европейской конвенции. Однако, закрепляя право каждого на свободное выражение мнений, указанная статья связывает налагающие обязанности и ответственность свободы, являющиеся элементами этого права, с «определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия [374] ». Учёт этого важного нюанса позволяет сделать вывод о том, что принесение извинений как мера гражданско- правовой ответственности вовсе не вступает в противоречие с Конвенцией, а напротив, гармонично вписывается в её логику.
Следует отметить, что принесение в определённых случаях извинений при очевидности гражданско-правовой природы этой меры ответственности закреплено в актах иной отраслевой принадлежности и успешно практикуется с опорой на них. Так, п. 1 ст. 136 УПК РФ его главы 18 («Реабилитация»), содержит правило, по которому прокурор приносит реабилитированному официальное извинение от имени государства за причиненный ему вред. Глава 21
Однако эти, несомненно, заслуживающие внимания рассуждения нельзя назвать бесспорными. Во-первых, отраслевой принадлежностью правовых норм обусловлена значительная специфика закреплённых ими способов защиты гражданских прав (случаи и порядок использования, учёт отраслевых принципов правового регулирования общественных отношений и т.д.).
отбывания наказания вследствие отмены приговора в связи с прекращением уголовного дела, граждане и организации, права которых были нарушены сотрудником полиции). Всё это вызывает сомнения в верности системного толкования названных норм, при котором общий перечень способов защиты, воспроизведённый в ГК РФ, распространяется за пределы отраслевого закона. Узкая интерпретация ст. 12 ГК РФ в гораздо большей степени соответствует логике общей теории права (хотя и не интересам защищающих свои права лиц: присутствие правил о принесении извинений только в перечисленных публично- правовых нормах нельзя признать достаточным).
Адекватное изложенным доводам разъяснение содержится и в Постановлении ВС РФ от 24 февраля 2005 г. № 3, в соответствии с и. 18 которого «извинение как способ судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации статьей 152 ГК РФ и другими нормами законодательства не предусмотрено, поэтому суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинения в той или иной форме». Впрочем, формально отвергая возможность применения рассматриваемой меры ответственности, Верховный Суд РФ уже в следующем абзаце приведённого постановления ориентирует суды на утверждение мировых соглашений, в соответствии с которыми стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком извинений в связи с распространением не соответствующих действительности порочащих сведений в отношении истца, поскольку, как указывается в документе, это не нарушает прав и законных интересов других лиц и не противоречит закону, который не содержит такого запрета. Таким образом, в п. 18 Постановления ВС РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 принесение извинений получило как бы «полуодобрение» Верховного Суда РФ, признание целесообразности применения его на практике.
Анализируемые заключения акта высшей судебной инстанции предваряются напоминанием: «Согласно части 3 статьи 29 Конституции Российской Федерации никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Напрямую об этом не пишется, однако, учитывая расположение процитированного текста и упоминание обоюдного
согласия сторон на принесение ответчиком извинений в мировом соглашении, нельзя не сделать вывод о том, что Верховный Суд РФ квалифицирует принесение извинений как отказ от своих мнений и убеждений по принуждению. Так ли это на самом деле? Очевидно, установление в законе ответственности за высказывание суждений, выражение мнений как таковое недопустимо. Однако, как гласит золотое юридическое правило, право одного лица (на свободное выражение мнений и убеждений, например) прекращается там, где нарушается право другого (в данном случае того, чьи честь, достоинство или деловая репутация пострадали в результате дезинформации). Принесением извинений должно быть санкционировано не свободное выражение воззрений, а нарушение чужих прав, вполне конкретные действия, например, составляющие диффамацию: распространение недостоверных, порочащих чьи-либо честь, достоинство или деловую репутацию сведений. Это, конечно, ни в коем случае не колеблет конституционных и международно-правовых постулатов о правах и свободах человека и гражданина, в частности, о гарантиях свободы мысли и слова. Каждый вправе придерживаться любой точки зрения, иметь и выражать собственные суждения, но в то же самое время никому не предоставлено право распространять о ком-либо ложные порочащие сведения, наносить этим кому-либо убытки, нарушать чьи-либо личные неимущественные права. С равным успехом можно сравнить чувство неприязни к соседу, не наказуемое с точки зрения права, и поджог его имущества, выраженный в чётко объективированных вовне противоправных действиях, наносящих ему ущерб, или оскорбление, от которого страдают принадлежащие ему нематериальные блага в виде чести и достоинства личности.
Для принесения извинений характерно, что не должно меняться то мнение, которое в силу своей субъективности согласно первой и второй из приведённых теорий не может быть проверено на соответствие действительности и за которое отсутствует юридическая ответственность, а должно быть выражено отношение к своему поступку-нарушению (допустим, противоправному распространению сведений). При диффамации извинение подразумевает признание своей вины в ней, своей неправоты в предмете (судом установлено, что порочащая истца информация недостоверна) и/или форме (личное мнение выражено образом, дающим основание понимать его как констатацию объективно несуществующих
В данном вопросе возможны разные рассуждения. Так, нет сомнений в том, что искреннее внутреннее раскаяние в полном смысле этого слова по судебному принуждению невозможно. Исходя из этого, свою логику имеет мысль о том, что извинение подразумевает проявление инициативы со стороны самого извиняющегося и, соответственно, должно осуществляться в добровольном порядке на основе мирового соглашения. Однако ведь в случаях, когда суд обязывает своим решением ответчика опубликовать опровержение распространённой им информации, последний должен совершить названное действие, даже если он убеждён в том, что бездоказательно распространённые им сведения, признанные судом ложными, на самом деле правдивы. Принесение публичных извинений как полноценный способ защиты прав точно так же должно основываться на судебном постановлении, которым порочащей и недостоверной признаётся конкретная обнародованная информация. Важно, что извинение в такой ситуации подразумевает признание вины в чётко обозначенном факте распространения определённой информации, а отнюдь не в том, что лицо имеет то или иное мнение.
Возможно, в силу специфики отечественной ментальности принесению извинений истцы в России часто придают принципиальное значение. Нередко даже формально произнесённые слова извинений способны принести гражданину психологическую реабилитацию, порой обладающую явным субъективным приоритетом перед имущественным предоставлением за нарушение прав. При этом с позиций ответчика избрание истцом такого средства защиты, как принесение извинений, может быть более желательно, т.е., выгодно, чем, скажем, такого, как возмещение убытков. Всё это говорит в пользу оправданности рассмотрения публичных извинений как потенциального легального способа защиты гражданских прав.
сочетание опровержения и извинений, использование двух способов защиты гражданских прав одновременно. Одно не должно поглощать другое, ибо опровержение и извинения имеют несколько принципиальных отличий.
Как видно, между указанными мерами гражданско-правовой ответственности прослеживается весьма заметная связь, вместе с тем, их отождествление невозможно. Анализ формы и содержания компенсации морального вреда и принесения извинений неизбежно приводит к выводу о их неравнозначности. С учётом изложенного, единственно верной предстаёт квалификация приведённых явлений в качестве самостоятельных способов защиты гражданских прав.
обязания ответчика принести извинения и факт их принесения (если оно состоялось).
По мнению диссертанта, методологически корректно выделение двух форм извинений: публичной и непубличной (в зависимости от того, имеет ли возможность кто-либо помимо потерпевшего непосредственно зафиксировать принесение извинений). В рамках двух обозначенных форм извинений по различным критериям можно выделять их виды, проводя более частные классификации.
предусматривающего принесение ответчиком извинений (и реализуемого сегодня на практике с одобрения Верховного Суда РФ, выраженного в Постановлении ВС РФ от 24 февраля 2005 г. № 3), то, думается, и для этой формы реализации предлагаемого способа защиты гражданских прав нет никаких препятствий. Однако сторонами должна быть достигнута договорённость на предмет принесения именно публичных извинений; извинения во всевозможных непубличных формах (тет-а-тет, в частном письме и т.д.) по изложенным причинам стоит всё же оставить в сфере личных отношений спорщиков, вопросом совести нарушителя и усмотрения потерпевшего.
Поскольку принесение извинений в качестве юрисдикционного инструмента защиты гражданских прав обретает смысл лишь в своём «публичном» воплощении, и за самим способом защиты прав разумно было бы закрепить название «принесение публичных извинений». Представляется, что извинения по судебному принуждению должны обладать свойством публичности, в противном случае эффективность меры будет значительно снижена в силу сложности контроля за её исполнением. Уточнение возможных форм публичных извинений могло бы найти органичное место в разъяснении высшей судебной инстанции.
На неисполнение решения суда об обязании ответчика принести извинения разумно распространить общее правило о взыскании штрафа, действующее и при неисполнении любого иного судебного решения.
Обратимся к вопросу о субъектном составе отношений, которые могли бы регулироваться гражданско-правовыми нормами о принесении извинений.
Учитывая отмечавшуюся цель последних («утешение» жертвы правонарушения, её моральное удовлетворение, восстановление её душевной гармонии), не остаётся сомнений в том, что требовать принесения извинений может исключительно физическое лицо в силу того, что только такой участник гражданских правоотношений обладает психикой, сознанием, способен проявлять эмоции. Причём вопрос о пригодности принесения извинений в качестве способа защиты гражданских прав зависит от особенностей личности потерпевшего и
требует в каждом конкретном случае отдельного внимания. Думается, указанное требование может быть заявлено в том числе и ИП, поскольку обладая этим специальным статусом, он не перестаёт быть гражданином и обладать названными выше характеристиками, а значит, и в отношении ИП обозначенная функция извинений будет выполняться.
Не скажешь того же о юрлицах, в силу своей природы избавленных от потенциального психологического дискомфорта даже в случае нарушения их прав. Несмотря на то, что та же диффамация действительно может причинить деловой репутации организации существенный вред (в том числе нематериальный, не поддающийся точному измерению), моральное удовлетворение юридическому лицу в любом случае не потребуется.
Нарушителями чужих прав на честь, достоинство и деловую репутацию, распространив ложные порочащие сведения, могут стать как гражданин, так и юридическое лицо (скажем, редакция газеты), поэтому принесение извинений возможно и уполномоченным органом (должностным лицом) от имени организации-причинителя вреда.
Ценность принесения извинений как способа защиты гражданских прав заключается в уникальном сочетании морального удовлетворения потерпевшего и воспитательного воздействия на нарушителя. А ведь зачастую восстановление справедливости и своего душевного спокойствия для истца куда важнее, чем
имущественная компенсация, особенно в случаях, когда страдают принадлежащие ему нематериальные блага и личные неимущественные права.
Значение извинений как средства восстановления у потерпевшего психического равновесия в последнее время всё активнее обосновывается и
Субъектом, имеющим право требовать принесения извинений, может выступать гражданин (в том числе зарегистрированный в качестве ИП), но не юрлицо, которое, не являясь психофизическим существом, не нуждается в так называемом моральном удовлетворении. Принимать извинения от имени той или иной общности людей и в целом народа страны может быть доверено
уполномоченному государством представителю таковых. Субъект обязанности принести извинения может быть представлен как гражданином, так и юрлицом.
Вопрос о пригодности принесения извинений в качестве способа защиты гражданских прав зависит от индивидуальных особенностей личности истца, но не от вида или обстоятельств совершения диффамации: думается, что в случае выражения потерпевшим желания использовать именно это правовое средство, препятствий к его применению, относящихся к характеристике правонарушения, быть не может.
В свете изложенного представляется полезным расширить арсенал общих способов защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ, дополнив её 12-м абзацем, состоящим из слов: «принесения публичных извинений», а также изложить абз. 1 п. 9 ст. 152 ГК РФ в следующей редакции. «Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе требовать возмещения убытков, компенсации морального вреда, причиненных распространением таких сведений, а также принесения публичных извинений».
Гришковец назвал возможную причину отклонения иска Земфиры из-за его слов о «наркоманке»
Драматург Евгений Гришковец предположил в разговоре с «Газетой.Ru», что Останкинский суд Москвы мог отклонить иск Земфиры в связи с принесенными им публично извинениями.
«Извинения я принес еще летом. Видеообращение записал на следующий день после подачи иска, выразил сожаление, что это вообще случилось. Не знаю, как это повлияло. Наверное, это могло повлиять на суд, судью — в том плане, что я не занимаю конфронтационную позицию и готов к диалогу. Как к этому отнеслась сама Земфира — не знаю. Был готов извиниться лично, но контактов не было», — сказал он.
Писатель также признался, что не знает подробностей решения суда по иску певицы.
«Я сейчас на гастролях, не в Москве. Мне просто сообщили, что в иске истцу было отказано. Адвокаты, которые были на заседании, еще не предоставили мне подробных комментариев», — заявил Гришковец.
По словам драматурга, он рад окончанию судебных тяжб с певицей и тому факту, что стороны обошлись без публичного скандала.
«Я очень рад, что это закончилось. И рад, что ни я, ни Земфира не делали из этого публичного скандала», — заключил он.
В мае этого года Гришковец, комментируя выход альбома Земфиры «Бордерлайн» в эфире телеканала «Дождь» (организация включена Минюстом в список иноагентов), назвал ее «наркоманкой». Позднее он принес публичные извинения.
В своем иске Земфира требовала взыскать с Гришковца компенсацию морального вреда в размере 1,5 млн руб., признать высказанные им сведения не соответствующими действительности, а также обязать драматурга опровергнуть слова в эфире телеканала.
8 декабря суд отклонил иск артистки. Причины такого решения на данный момент неизвестны.
Обновлено: представительница защиты Мария Любимова сообщила «Газете.Ru», что извинения Гришковца никак не повлияли на решение суда по иску.
«Эти извинения не касались существа спора, он не признавал свою вину, а говорил простые и понятные вещи как мужчина, воспитанный человек», — объяснила адвокат.