Что такое распределенная опека
Зачем родителям закон о распределенной опеке?
Законопроект о распределенной опеке, за принятие которого уже долгое время бьются социально ориентированные НКО, – что конкретно он даст родителям детей и взрослых людей с особенностями развития? Разъясняем подробно. Итак:
1. Официально направить в орган опеки и попечительства заявление о том, какой человек, один или несколько вместе, либо какая организация (организации) должны стать опекуном[1] (опекунами) ребенка, если в будущем по любой причине встанет вопрос об установлении над ним опеки. Орган опеки и попечительства обязан назначить этих лиц опекунами, если только для этого нет серьезных препятствий.
2. Разделить обязанности по опеке в отдельных областях жизни подопечного (образование, реабилитация, труд, досуг и пр.) между несколькими родственниками или друзьями, если никто из них не готов взять на себя обязанности опекуна целиком.
3. Осуществлять опеку совместно гражданину и НКО, например, если гражданин – потенциальный преемник действующего опекуна – не готов полностью взять на себя опеку, но готов быть опекуном совместно с НКО-опекуном, которому родитель доверяет, обеспечив тем самым подопечному возможность продолжать жить в привычных домашних условиях. Разделение опекунских обязанностей между несколькими лицами снижает и риски злоупотреблений.
4. Остаться опекуном (единственным или наряду с интернатом) в том случае, если придется отдать подопечного в интернат. Тогда подопечный будет получать социальные услуги в интернате, а родитель сможет контролировать соблюдение его прав в интернате и помогать в их реализации, в том числе при оказании интернатом социальных услуг, а также прав на дополнительную медицинскую помощь, образование, оздоровительный отдых, реабилитацию (абилитацию), труд и досуг за пределами интерната. Родитель не будет связан «доброй волей» директора интерната и будет иметь право участвовать в жизни ребенка в том объеме, в котором это необходимо, сохранит контроль за расходованием его средств и использованием имущества.
5. Полностью или частично передать опеку НКО, которой он доверяет, если не может осуществлять опекунские функции в силу возраста или здоровья. Это позволит сохранить проживание подопечного дома, в привычных условиях. НКО-опекун может организовать уход за подопечным на дому своими силами или привлечь к этому граждан и организации, предоставляющих необходимые услуги, будет представлять подопечного при реализации его прав, в том числе – на медицинскую помощь, реабилитацию (абилитацию), образование, оздоровительный отдых, труд, а судебную защиту и др.
6. Опекун, в том числе представитель НКО-опекуна, может навещать и общаться наедине с человеком, если он оказался в психиатрической больнице, и администрация больницы не может помешать этому.
Почему решение этих задач невозможно без принятия закона?
Первое и главное, что вводит закон, – это возможность выступать опекунами тем НКО, в которых сам гражданин не проживает. Действующий закон допускает возможность для организации быть опекуном – но только для такой, в которой гражданин сам живет и которая осуществляет за ним надзор (то есть только для интерната, больницы или подобной организации). Поэтому сейчас никакая организация, ни государственная, ни частная, не может быть опекуном человека, который живет дома, и не может быть опекуном совместно с родственниками человека, который живет дома. НКО может оказывать любую помощь и поддержку, но как только человек остается без опекуна, он должен быть помещен в ПНИ, потому что опекун у недееспособного должен быть назначен обязательно, а никого другого, кроме ПНИ, назначить нельзя. А ПНИ не может быть опекуном человека, живущего дома, даже если очень этого хочет.
Поэтому, пока не принят этот закон, можно сколько угодно развивать любые квартиры и подобные места для сопровождаемого проживания, любые государственные и негосударственные помогающие организации, нанимать любых специалистов, педагогов, собирать любое имущества для человека – но как только он останется без опекуна, он немедленно попадет в ПНИ. Причем, даже если он в настоящий момент дееспособен, – в любой момент по инициативе государства может быть поставлен вопрос о лишении или ограничении дееспособности, и если у человека есть трудности с выражением своего мнения, то никакие государственные и частные организации не смогут ему помочь, поскольку они не являются его представителями.
Второе – это изменение порядка совместного осуществления опеки. Осуществление опеки несколькими лицами совместно допускается и сейчас (правда только гражданами, не организациями), но это правило практически не работает, потому что сейчас почти нет указаний в законе, зачем это нужно и как это осуществлять практически. Соответственно, ни органы опеки и попечительства, ни сами родственники и друзья человека не могут это организовать. В законопроекте подробно написано, каким образом несколько лиц, в том числе организаций, могут осуществлять опеку вместе, поэтому принятие законопроекта откроет таким моделям путь.
Почему законопроект не принимается?
Основное возражение, которое озвучивается, – опасно доверять НКО опеку над людьми, существуют риски возможных злоупотреблений.
Поэтому очень важно доказать, что есть НКО, которым родители доверяют. И наоборот – что родители и семьи видят куда больше самых разных рисков, в том числе злоупотреблений, при перемещении человека из семьи в ПНИ, в том числе и рисков имущественных злоупотреблений со стороны представителей их администрации. А также важно показать, что многие семьи сознательно не лишают человека дееспособности, чтобы избежать помещения человека в ПНИ. И это как раз потенциально создает очень серьезные риски, которых можно избежать, если дать возможность семьям доверить опеку тем НКО, в том числе, совместно с другими гражданами, которые они считают надежными.
[1] То, что сказано про опеку и опекунов, относится и к попечительству и попечителям граждан, ограниченных в дееспособности.
Кому и зачем нужна распределенная опека
5 февраля в ИТАР-ТАСС состоялась пресс-конференция «Общество ответственности. Кому и зачем нужен закон о распределенной опеке». В ней приняли участие основатель фонда помощи детям «Обнаженные сердца» Наталья Водянова, соучредители благотворительного фонда «Я есть» Ксения Алферова и Егор Бероев, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, заместитель министра труда и социальной защиты РФ Григорий Лекарев, директор Центра лечебной педагогики «Особое детство» Анна Битова, президент благотворительной организации «Перспективы» Мария Островская (Санкт-Петербург) и юрист Синодального отдела по церковной благотворительности Наталья Старинова.
Законопроект, в разработке которого в составе рабочей группы Совета Федерации принимала участие правовая группа Центра лечебной педагогики «Особое детство», был единогласно принят Госдумой в первом чтении в июне 2016 года, но второе чтение откладывается с прошлого лета, и дата до сих пор не назначена.
Законопроект вводит механизм распределенной опеки, который даст возможность родителям, родственникам, друзьям, благотворительным организациям и другим физическим и юридическим лицам наряду с интернатами исполнять функции “внешнего” опекуна или попечителя недееспособных или частично дееспособных граждан, живущих в интернате. Это позволит избежать конфликта интересов, когда директор интернатного учреждения фактически является в одном лице и опекуном, и поставщиком услуг проживающему, и стороной, контролирующей их качество. В то же время благодаря этому механизму родители, которым уже тяжело быть опекунами взрослому ребенку, смогут разделить заботу с другими родственниками и обеспечить ему жизнь вне интерната, дома, в привычных условиях.
Также законопроект облегчит процесс выписки из ПНИ для тех людей, которые не хотят там жить, а тем, для кого это единственный вариант, даст возможность при поддержке “внешнего” опекуна выбирать интернат и переходить в другой, если условия его не устраивают. Таким образом интернаты будут вынуждены конкурировать за подопечных и улучшать качество их жизни. Кроме того, благодаря механизму распределенной опеки в России появятся правовые основы для организации сопровождаемого проживания, которое должно стать главной альтернативой жизни в ПНИ.
Пресс-конференция началась с показа ролика с участием Григория Данишевского – молодого актера с синдром Дауна. Этот ролик был записан специально для открытия Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Сочи в октябре 2017 года. «Гриша хорошо говорит, читает, считает, знает несколько иностранных языков, а в интернате он бы оказался в отделении “милосердия” и провел жизнь, лежа в кровати», – сказала Ксения Алферова.
Соучредитель фонда «Я есть!» актер Егор Бероев
Президент Санкт-Петербургской благотворительной организации «Перспективы» Мария Островская
Президент Санкт-Петербургской благотворительной организации «Перспективы» Мария Островская рассказала об опыте работы в детских и взрослых закрытых учреждениях и отметила, что многие организации и волонтеры готовы взять на себя ответственность за судьбу их жителей и стать опекунами или попечителями наряду с интернатом. Она рассказала о проекте сопровождаемого проживания в деревне Раздолье Ленинградской области, который организовали и поддерживают «Перспективы», но подчеркнула, что перевезти жить в этот дом недееспособного жителя ПНИ им удалось исключительно благодаря двадцатилетнему успешному сотрудничеству с этим интернатом. «Только по заявлению самого человека это было бы невозможно», – сказала Островская.
Основатель фонда «Обнаженные сердца» Наталья Водянова
Основатель фонда «Обнаженные сердца» Наталья Водянова рассказала, что ее сестре Оксане, которая родилась с тяжелыми и множественными нарушениями, врачи прогнозировали не больше десяти лет жизни. «И если бы мама оставила Оксану на попечение государства, столько бы она и прожила, – уверена Наталья. – Сегодня Оксане 31 год, она ходит в Центр поддержки семьи Фонда «Обнажённые сердца» в Нижнем Новгороде, любит одеваться и причесываться, общается с помощью альтернативной коммуникации и готовится к сопровождаемому проживанию». Кроме того, Наталья отметила, насколько важным для ее сестры оказался опыт общения с людьми за пределами ее семьи. «15 лет назад я создавала фонд для других людей, а сегодня моя семья тоже стала бенефициаром его работы, – сказала она. – Благодаря Центру поддержки семьи мама смогла выбраться из дома и начать заниматься любимым делом, а у Оксаны прошла депрессия и появились друзья, без которых она сейчас жить не может».
Заместитель министра труда и соцзащиты РФ Григорий Лекарев
Заместитель министра труда и соцзащиты РФ Григорий Лекарев поблагодарил организаторов конференции за привлечение внимания к теме ментальной инвалидности, которая была полностью табуирована еще 6-7 лет назад. А сейчас Правительство полностью поддерживает подходы, заложенные в обсуждаемом законопроекте. «Нужно делать учреждения более открытыми, учитывать мнение человека и помогать ему принимать так называемое поддерживаемое решение», – сказал он. Кроме того, по его словам, в марте прошлого года Россия впервые отчиталась о том, как выполняется Конвенция о правах инвалидов, ратифицированная нашей страной в 2012 году. «Больше всего вопросов касалось реформирования нашей интернатной системы, в которой сейчас находится 20 тысяч детей и 150 тысяч взрослых», – сказал Лекарев. Он добавил, что приоритет государство сейчас отдает двум направлениям – ранней помощи и сопровождаемому проживанию, а также сообщил, что 18 регионов, которые получают субсидию по программе «Доступная среда», разработали документы и начали готовить сопровождаемое проживание у себя.
Директор Центра лечебной педагогики «Особое детство» Анна Битова
Епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон
С ней согласен председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон: «Закон даст возможность передать взрослого ребенка в том числе и общине храма. Там может не оказаться людей, которые бы полностью взяли на себя заботу о нем, но вся община целиком может это сделать. И спокойно будут жить родители этих детей, потому что будут знать, что если они умрут, найдутся люди, которые будут продолжать помогать их детям, навещать в интернате, если они там все-таки окажутся, смотреть, чтобы их не обижали. Открытость помогает избежать злоупотреблений».
В заключение пресс-конференции участники обратились к Тамаре Плетневой из комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей с просьбой ускорить рассмотрение законопроекта. «От вас зависят судьбы сотен тысяч семей, детей и взрослых», – сказала Наталья Водянова. А Ксения Алферова добавила, что депутат Госдумы Ольга Окунева уже дала обещание сотрудничать с общественниками и пригласить их в рабочую группу.
Наталья Водянова, основатель фонда «Обнажённые сердца»:
«Как сестра молодой женщины с особенностями развития и основатель организации, которая помогает таким людям и воспитывающим их семьям, я испытываю постоянное опасение за будущее как своей сестры, так и за судьбы тысяч людей, которые находятся в такой же ситуации. Принятие закона поможет развитию системы поддержки семей с людьми с ментальной и физической инвалидностью и заложит основу системы сопровождаемого проживания на государственном уровне».
Егор Бероев, соучредитель фонда «Я есть»:
«В психоневрологических интернатах заперты люди – особенные, удивительные и очень терпеливые. Несчастными их сделали мы. Им не нужна жалость, а нужна работа и возможность реализовать себя. Здесь не может быть массовости и бюрократии – только личный подход. У каждого из них должен появиться заинтересованный взрослый, который поможет даже самому слабому человеку не смотреть всю жизнь в потолок, а развиваться и быть счастливым!»
Ксения Алферова, соучредитель фонда «Я есть»:
«В каких условиях сейчас живут люди в интернатах? Не гуляют, лежат и смотрят в потолок как заключённые тюрем, чаще всего ничего не делают и лишены всех прав – на личные вещи, друзей, занятость и даже прогулки на территории интерната. Разрешат ли человеку выйти за пределы корпуса зависит от того, нравится ли он директору, хорошо ли он себя вел, соблюдал ли распорядок дня. Недовольство персонала может быть поводом для госпитализации в психиатрическую клинику. Целый день эти люди просто смотрят телевизор. У них нет денег, а если бы были, нет возможности их тратить, а их собственностью вне интерната распоряжается директор, что открывает большой простор для мошенничества».
Анна Битова, директор Центра лечебной педагогики «Особое детство»:
«В стране начинается масштабная реформа всей системы попечительства и социальной помощи людям с психическими нарушениям. И закон о распределенной опеке – фундамент этих изменений. Он наполняет реальным содержанием понятие ограниченной дееспособности и вводит новую модель опеки над людьми, как проживающими в интернатах, так и участвующими в программах сопровождаемого проживания».
Мария Островская, президент СПб БОО «Перспективы»:
«Сейчас жители ПНИ полностью зависят от доброй или злой воли администрации, которая может никогда не выпустить человека из стен своего интерната, лишить возможности видеться с близкими, даже общаться с ними по телефону, не разрешать проживающему выйти на прогулку в город или пойти в магазин, и принимать такие решения, не отчитываясь в их обоснованности перед законным представителем получателя услуг интерната. Это возможно в условиях закрепленного в нашем законодательстве конфликта интересов, который ставит поставщика услуг в позицию законного представителя того гражданина, который их получает, если он живет в ПНИ. Учитывая, что большинство жителей психоневрологических интернатов не могут без посторонней помощи обратиться с жалобой куда-либо, можно сказать, что они оказываются в совершенно бесправном положении. Законопроект вводит позицию “внешнего” опекуна для жителей ПНИ, что позволит нам стать страной, где невозможна ничем не ограниченная власть одного человека над другим, позволит защитить от возможного произвола беззащитных людей».
Из законопроекта о распределенной опеке исчезли ключевые пункты
В нынешнем законопроекте нет ни слова о независимой Службе защиты прав недееспособных граждан и о том, как разделяется опека. Разбираемся, чего не хватает сейчас в законе
Распределенная опека. Что это и для кого
Распределённая опека означает, что ответственность за недееспособного или частично дееспособного человека несет не одно лицо, а делят между собой несколько человек или организаций.
Например, за проживание отвечает интернат, где человек живёт. За образование и занятость – НКО, куда человек ходит на учебные занятия и в социальную мастерскую. Если подопечному нужно сделать операцию или выбрать схему лечения – подключается кто-то третий.
Речь идет о взрослых с тяжелой инвалидностью – в первую очередь, ментальной.
Ну, и зачем такие сложности?
Как правило, кроме родителей, такие люди больше никому не нужны. Но родители, увы, не вечны.
Так недееспособный человек становится подопечным государства – отправляется жить в ПНИ, а там, как правило, довольно быстро умирает. Ведь жизнь в ПНИ совершенно не похожа на его или ее прежнюю, качество ухода там несравнимо хуже.
К тому же ПНИ сейчас – юридический Горыныч о трёх головах: сам себе заказчик услуг, сам исполнитель, сам – контрольное лицо. Если что-то делается не так, вступиться за проживающего почти нереально. Ведь формально сам недееспособный юридического голоса не имеет, интернат – его опекун и защищает его интересы. Любой защитник со стороны проживающему – никто.
А разве сейчас по закону у человека не может быть несколько опекунов?
Может. Например, по Закону об опеке статья 10, п.7 одному подопечному может быть назначено несколько опекунов или попечителей.
Подразумевается, что в заботе о подопечном несколько опекунов будут взаимодействовать. Но сферы их ответственности не разделены.
Цель нового закона – разделить сферы ответственности и проговорить все правила общения между несколькими опекунами и каждого из них с подопечным.
Помимо того, кто из опекунов за что отвечает, нужно распределить ещё и представительство. Чтобы информированное согласие на медицинские процедуры, например, подписывал только человек, ответственный за лечение, а документы по сделкам с имуществом – только человек, ответственный за имущество.
Если распределение ответственности не оговорено, на все подписания всем опекунам придётся ходить строем. Понятно, что делать этого они не будут.
Так-так. А про что закон? Давайте по-простому
Юрист Центра лечебной педагогики Павел Кантор описывает содержание закона в версии 2016 года так:
«1) Раздел о том, какие права есть у пациента психбольницы и жителя ПНИ (встречи, связь, личные вещи), кто и как может их ограничить. Относится и к дееспособным, и к недееспособным.
2) Раздел о том, что существует независимая Служба защиты прав, которая помогает людям в больницах и ПНИ понимать и защищать свои права. Относится и к дееспособным, и к недееспособным.
3) Раздел о том, как человек попадает в ПНИ, как он выписывается из ПНИ, и как он временно покидает ПНИ (создается независимая комиссия, которая рассматривает такие заявления и следит, чтобы не было нарушения ни в одну, ни в другую сторону. Чтобы, с одной стороны, в ПНИ не сидел тот, кто там сидеть не хочет и не должен, а с другой стороны, чтобы человек не стал жертвой недобросовестных людей). Относится и к дееспособным, и к недееспособным.
4) Раздел о том, как надо выяснять мнение и желание подопечного, если принимается решение о его жизни (будь то назначение опекуна, помещение в интернат или другой вопрос). Суть в том, что необходимо выяснить это насколько возможно у самого подопечного, а в той степени, в какой невозможно – у его близких лиц, будь то родственники, бывшие опекуны, поставщики услуг и т.п. Выяснив – необходимо это мнение и желание зафиксировать и исполнять.
5) Раздел о том, что родитель либо опекун взрослого вправе составить на случай своей смерти или прекращения опекунского статуса документ о том, какого будущего, какого образа жизни, и каких опекунов или попечителей он желал бы для своего подопечного («опекунское завещание»). И как необходимо этот документ отслеживать и учитывать.
6) Раздел о том, как распределяется опека, если опекунов несколько. Как в этом случае они назначаются, как освобождаются, как отвечают, как договариваются между собой и органами опеки. Понятно, что относится только к недееспособным и ограниченным в дееспособности.
7) Раздел о том, что опекунами могут быть организации (НКО), причем как те организации, которые дают жилье («осуществляют надзор»), так и те, которые «надзора» не осуществляют, а опекают людей, которые живут в собственном жилье или жилье других лиц.
8) Раздел о том, что человек может жить в интернате, и при этом его опекуном становится не интернат, а внешний гражданин, который следит за тем, как интернат обслуживает его подопечного (сейчас это возможно только с частными интернатами, государственные интернаты как правило берут недееспособного только вместе с опекой).
9) Раздел о том, как недееспособные и ограниченные в дееспособности участвуют в судебных процессах (как связанных с их дееспособностью, так и в других, затрагивающих их права). Сейчас в этом вопросе много пробелов (особенно в отношении ограниченных в дееспособности)».
А текст закона-то где? Не могу найти
Закон пока не принят, поэтому он – законопроект, называется «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях повышения гарантий реализации прав и свобод недееспособных и не полностью дееспособных граждан».
Читать его текст не юристу довольно сложно, потому что единого текста там, по сути, нет, а есть список изменений и дополнений, которые, чтобы распределённая опека заработала, нужно внести в другие законы и документы – например, в «Гражданский кодекс» и «Закон о психиатрической помощи».
Более того, на сайте Думы сейчас висит та версия закона, которая была внесена в Госдуму ещё в 2015 году. С тех пор документ прошёл первое чтение, сейчас к внесению в Госдуму готовится второе чтение.
Проблемы начались, когда летом 2020 закон начали ускоренно дорабатывать, и из него, судя по документам, которые гуляют по комиссиям и комитетам Госдумы, выпали несколько ключевых положений.
Что выпало?
По сведениям Павла Кантора в процессе подготовки второго чтения из версии 2016 года выпали:
1) Раздел 2 – о независимой Службе защиты прав. То есть, разъяснить его права подопечному никакая независимая служба не сможет. Если мы с вами тут так долго с законом разбираемся, представьте, каково это будет делать человеку с ментальными особенностями? Да, он сможет обратиться к кому-то из опекунов, но профессиональный юрист ведь лучше.
2) Раздел 6 – о том, как разделяется опека.
3) Раздел 7 – о том, что опекунами могут быть НКО, которые предоставляют жилье или опекают на дому.
Если из закона исчезает оговорка, что опекуном может быть не только лицо или организация «осуществляющая надзор», подопечный будет обязан жить на территории надзирающего. Фактически это означает – будет обязан переселиться в интернат, который возьмёт на себя ответственность за надзор и проживание. Вариант «оставить человека в родительской квартире и подселить к нему постоянного или приходящего педагога» закроется. Сменного педагога, не собственника квартиры нельзя назначить «осуществляющим надзор».
Также с исключением этого пункта из числа возможных опекунов выпадают НКО. То есть, варианты тренировочных квартир и домов сопровождаемого проживания, которые сейчас развиваются, в основном, силами таких организаций и на их территории, – мимо.
4) При отсутствии разделов 6 и 7 пункты закона о желаниях подопечного и опекунском завещании его родителей, тоже сильно бледнеют. Если перспектива, в общем, одна, – интернат – какой смысл чего-то желать и выяснять? Хотя, по опыту зарубежной практики, человеку, конечно, легче было бы остаться дома.
Чего ещё нет в законе
Помимо перечисленного выше, Павел Кантор находит в версии, подготовленной ко второму чтению, ещё ряд упущений.
В нынешнем законопроекте не говорится:
1) О выделении государством жилья для лиц, нуждающихся в опеке.
Квартира поддерживаемого или сопровождаемого проживания – отдельный вид жилья. Очевидно, что этот тип жилья надо учитывать, а места в таких организациях, которых должно становиться больше, – предоставлять, как сейчас места в домах престарелых. Но в нынешней версии закон выглядит так, словно массового развития подобных проектов в стране не будет, одни только интернаты.
2) О создании государством организаций, занимающихся проектами ПП и СП (на ближайшие годы это будут негосударственные или региональные проекты).
ПП – это поддерживаемое проживание – с постоянным педагогом или соцработником за стенкой. СП – сопровождаемое, когда работник приходит время от времени или сидит где-то рядом (в местном центре занятости инвалидов, как в Финляндии), и подопечный может к нему обратиться. Если судить по готовящемуся закону, в России таких проектов не будет.
3) О назначении каждому подопечному в обязательном порядке нескольких опекунов.
4) О назначении каждому проживающему в ПНИ внешнего опекуна.
Правильно, зачем в стране люди, которые будут вмешиваться в работу интернатов, если там нарушили права проживающего? Они же иски подавать начнут, да и просто свидания с подопечным просить. Уже сейчас родственники, которым по возрасту не дали опекунства, просят.
5) О гарантированном назначении каждому подопечному, оставшемуся без родных, опекуна в виде НКО или специального человека.
6) О наследовании имущества подопечного, либо о передаче его в оплату услуг опекуна.
Сейчас, если недееспособный человек переселяется в интернат, его жильё может попасть в выморочный фонд «в связи с переменой места жительства». На этом, да ещё на отборе недобросовестными родственниками, вариации с жильём подопечного, собственно, заканчиваются. Если бы в законе появился порядок наследования жилья опекуном за опеку, эта мера была бы похожа на существующие сейчас договора ренты, по которым передают своё жильё пожилые. С недееспособным договор ренты заключить, увы, нельзя – он не имеет права оставлять юридические распоряжения.
7) О государственном вознаграждении опекунам, которые заботятся о взрослых подопечных. Опекуном может быть физическое лицо или НКО.
Приёмным родителям у нас в разной форме платят, а со взрослыми подопечными забот больше.
8) О создании специальных государственных организаций-опекунов, или специальных государственных чиновников-опекунов.
Чтобы потенциальные опекуны точно нашлись, надо предусмотреть в законе все возможные формы опекунства.
9) О гарантированном объеме социальной помощи подопечным.
Если этого не оговорить, есть риск ситуации «ой, а у нас в регионе денег на такие выплаты нет».
10) О том, что опекун обязан лично обеспечить уход за подопечным (он обязан организовать уход тем способом, который сочтет наиболее правильным).
11) О том, что тот, кто осуществляет уход, обязан стать опекуном.
Иначе есть риск, что в окружении подопечного появятся лица, юридический статус которых непонятен, и регулировать их деятельность невозможно.
Публикация подготовлена по материалам онлайн-конференции «Голос родителей: нам нужна распределенная опека» АНО «Агентство стратегических инициатив» и «Центра лечебной педагогики»
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.