Что такое растяжка в тюрьме
Разновидности пыток, применяемых в тюрьмах и отделах внутренних дел
Истязаемых лиц вынуждают находиться в такой позе на протяжении длительного времени (по 10 и более часов подряд).
В случаях неподчинения или попыток частично изменить позу их подвергают избиениям и воздействиям электрошоковых дубинок в целях незамедлительного возвращения в исходное положение.
Пытка «Выкручивание рук за спиной» с использованием наручников
Истязаемых таким образом заставляют испытывать очень сильную боль на протяжении достаточно коротких или более длительных промежутков времени.
Пытка «Нитка в ушке иголки»
Пытка «Отдых на табуретке»
Пытка «Полет ласточки»
Истязаемого, растянув его в за руки, приковывают к оконной решетке так, чтобы он не доставал ногами до пола.
Пытка «Подвешивание за руки, скованные за спиной»
Пытка «Вис вниз головой»
Пытка «Под кроватью»
Истязаемым таким образом лицам сковывают руки за спиной, плотно связывают между собой ноги, притягивают к ним шею, а затем заталкивают под низкую кровать, на которую затем усаживается по нескольку тюремных садистов.
Пытка «Стояние на коленях на бамбуковой палке»
Пытка «Скамья тигра»
Пытка «Преднамеренное удушение»
Пытка «Жаркое из ягненка»
Пытки «Жестокое избиение»
Жертве, которую подвешивают руками к потолку, принимаются наносить большое количество ударов по ногам и телу с использованием ремней, дубинок и других подручных средств.
Пытка «Мне бы в небо»
Пытка «Пробивание кистей рук острыми предметами»
Таким пыткам, чаще всего, подвергают нарушителей дорожного движения.
Пытка электрическим током
Пытка воздействием палящего солнца
Пытка погружением в грязную воду (в летнюю жару)
Истязаемых, тела которых покрыты ранами, погружают в ямы с водой, перемешанной с нечистотами, и держат их там по многу дней.
Пытка воздействием атмосферного холода (в зимний период времени)
Пытка обливанием холодной водой
Пытка «Скармливание насекомым»
Пытка «Закапывание в землю»
Истязаемых таким образом в ночное время и слепя глаза фонарями закапывают по грудь в землю, а затем подвергают ударами дубинок и электрошокеров.
Пытка жестким принудительным кормлением
В качестве «пищи» при подобного рода кормлении чаще всего используется рассол, настойки из горького перца, крепкие спиртные напитки, мыльные растворы, моча и тому подобные жидкости.
Пытка принудительным кормлением калом
Пытка прижиганием тела (горящими зажигалками и тлеющими сигаретами)
Пытка втыканием в тело больших количеств острых булавок
Пытка лишением сна
Пытка «Удобное кресло»
Пытка воздействием электромагнитного излучения
На головы жертв, подвергаемым таким пыткам, одевают некие подобия специальных шлемов, которые воздействуют на головной мозг как на сырую пищу, запекаемую внутри микроволновой печи.
Пытка насильственным введением инъекций наркотических веществ и нейролептиков
Пытки с применением сексуального насилия
Предполагают использование электрошоковых устройств для прикосновений к гениталиям, а также заталкивание во влагалища или анусы истязаемых жертв различных инородных предметов.
Пытки групповым изнасилованием (осуществлением насильственных половых контактов)
Пытка связыванием веревкой вокруг шеста в согнутом положении
Также смотри по данной теме другие материалы с тегами « Полиция» и «ФСИН«
Энциклопедия российских пыток (с иллюстрациями Олега Навального)
Олег Пшеничный
Совместно с экспертом юридического департамента благотворительного фонда “Русь сидящая” Денисом Тимохиным The Insider разобрался, что известно о разновидностях пыток в современной России, где, как и почему их применяют. Перечень пыток приведен здесь в алфавитном порядке.
«Водолаз»
Вырывание ногтей
«Диета»
«. «Пытка» означает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо, или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия».
Из конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 года.
«Джокер»
«Звонок другу», «Звонок Путину», «Интернет»
«На обе ноги мне прикрепили металлические прищепки, их закрепили на трех пальцах — безымянном, среднем, указательном. Я начал двигаться, выкручиваться, на меня сверху надавили ногой, кто-то сказал, чтобы я не двигался и что по-хорошему я не понимаю. Затем раздался скрежет, по моему телу пустили электрический ток. Я почувствовал невыносимую боль. У меня начали трястись икроножные мышцы, все тело от напряжения выгнулось дугой. Когда ток прекратился, человек, державший тряпку прокричал: „Ты знаешь, зачем это?“ Я ответил: „Нет“.
Он отдал приказ продолжить пытку. В этот раз ток держали дольше. Я сильно кричал, от крика у меня заболело горло. В перерыве между ударами я спросил, зачем они это делают, но мне никто не ответил. Когда меня били током, говорить я не мог, только кричать, я звал следователя, Максима Петровича Ведяева. С каждым новым ударом было все больнее и больнее. У меня спросили: „Почему на суде ты говоришь, что невиновен? Ты виновен! Ты знаешь, что прошло всего 6 минут? Мы можем тебя здесь держать два дня“.
Изнасилование
«Кираса», «Выбить пыль»
Многократное нанесение ударов плашмя фронтальной поверхностью армейского бронежилета (например «Кираса-5» весом более 11 кг) по спине задержанного. За счет большой площади предмета, которым наносятся удары, не остается гематом, а происходит сильное сотрясение внутренних органов. По данным “Руси Сидящей”, широко распространено по отношению к задержанным на Кавказе с 2000 г. и по наше время.
«Клизма», «Промывка»
Промывка несговорчивому заключенному прямой кишки большими объемами холодной воды, под предлогом проверки заднего прохода на наличие запрещенных предметов или веществ. Об этом на примере ИК-17 в Кировской области писал, в частности, бывший ее заключенный, нацбол Михаил Пулин. Пытку клизмой применяли еще чекисты в 20-е годы, причем в воду они добавляли битое стекло.
«Коленопреклонение»
«Ласточка», «Конвертик», «Палестинское подвешивание»
«Мешок»
«Обучение»
Человека усаживают на стул, после чего сверху вниз наносят удары толстыми книгами (справочниками, энциклопедиями).
«Опустить»
«Пакет», «Магазин», «Супермаркет»
Пытка, аналогичная “Слонику”, только применяется полиэтиленовый пакет, затягиваемый на шее для воспрепятствования дыханию. По мнению руководителя “Комитета против пыток” Игоря Каляпина, прозрачный “Пакет” популярен потому, что пытающему приятно видеть лицо пытаемого (см. также “Удушение”, “Слоник”). 
Так например в Оренбурге в ночь с 23 на 24 февраля 2011 года полицейские остановили Алексея Синегубова, сообщив, что на проспекте Победы совершено ограбление, и попросили проехать вместе с ними к потерпевшей для опознания. Синегубова привезли к отделу милиции № 2 ОВД по городу Оренбургу, к нему вышла потерпевшая и указала на Алексея, сказав: «Это он». Синегубова провели в отдел милиции, где сразу же поместили в камеру предварительного заключения.
«Парашют»
Заключенного помещают в «пресс-хату» с сотрудничающими с администрацией лицами («козлами»), которые прыгают на него, предварительно насильно растянутого на полу, с верхнего яруса шконки.
«Печка»
Провинившегося держат в железном контейнере на жаре, об этом, в частности, заявлял Комитет солдатских матерей.
«Подлечить»
«Попить чай»
Прижигание
Также одна из самых известных пыток, хотя и не очень распространенных из-за оставляемых следов. Чаще всего о человека тушат сигареты, либо прижигают кожу зажигалками. Применяются также кипятильники, паяльники, утюги. За неимением других специальных средств и неразвитостью фантазии, вместе с избиением часто применялось российскими войсками в Чечне. Например на военной базе в Ханкале так пытали Ризавди Абубакарова, который рассказал, что его “били металлической трубой по культе ноги, пытали нагретым кипятильником, палили волосы на голове, прижигали сигаретами и оказывали психологическое давление, угрожая расправой над ним и его родственниками”.
А вот одно из дел 2008 года: Антон Ферапонтов вместе со своими друзьями Максимом Ниматовым и Вячеславом Садовским были доставлены в здание Дзержинского РОВД г.Оренбурга. Там им надевали на голову противогаз и пускали в дыхательный шланг дым от сигарет, подвешивали за руки и за ноги, связанные за спиной, тушили об них окурки от сигарет, и все это сопровождалось избиением. При этом от них требовали признательных показаний в нанесении тяжкого вреда здоровью бывшему сотруднику милиции. В итоге, так и не добившись нужных показаний, все трое были выпущены из отдела милиции.
А вот пример из Кабардино-Балкарии. 27 сентября 2004 года Расул Цакоев был задержан людьми в камуфляжной форме с нашивками «СОБР» и доставлен в 6 отдел МВД КБР. Там, в течение трех дней (27-29 сентября) ему прижигали голову, шею, плечи и лицо сигаретами, втыкали иголки под ногти, избивали резиновыми дубинками, связывали руки и ноги металлической проволокой, пытали электрическим током. Цакоева насильно напоили какой-то жидкостью, отчего его вырвало, дали таблетки, которые он выплюнул, делали уколы. В течение трех дней ему не давали ни пить, ни есть. 29-го его отвезли на свалку мусора и оставили там.
«Приемка»
Избиение и унижение вновь прибывших в место заключения с целью указать им на их “социальное место” в учреждении и обеспечить дальнейшее подчинение. Например, новичка прогоняют сквозь строй сотрудников, которые избивают его дубинками (см. также “Коленопреклонение”).
Приковывание
Пытаемого надолго приковывают к стене или неподвижному предмету. Как в прошлом году сообщала “Медиазона”, в Московском городском суде в помещении для ознакомления с материалами дел к стене прикреплено несколько металлических колец. Подследственных и подсудимых пристегивают к ним наручниками, оставляя свободной только одну руку. Подразумевается, что такая поза позволяет арестантам листать разложенные перед ними на столе документы, а охранникам — не волноваться, что те попытаются сбежать. Однако на деле конструкцию используют для пыток. Несколько человек обращались к правозащитникам, рассказав, что конвоиры пристегивали их к кольцам и, обездвижив, избивали — или же оставляли в таком положении на целый день.
«Профилактика»
Несколько сотрудников растягивают человека на столе или парте, при этом тело и руки вручную фиксируются при помощи силы после чего спецсредствами (резиновыми дубинками – ПР-73 или аналогами) наносятся многочисленные удары по пяткам или сухожилиям нижних конечностей. Как пишет автор журнала “Неволя” Алексей Рафиев, “что касается телесных наказаний, то необходимо упомянуть еще о битье по пяткам. Эта весьма популярная мера взыскания (пришедшая на Русь вместе с татаро-монгольским игом из Китая) призвана выбивать дурь из непокорного узника и приводит к опущению почек”.
Психологические пытки
В соседнем кабинете организуется избиение, а про доносящиеся крики и шум человеку говорят, что это его родственники, могут также угрожать изнасилованием родных и близких.
Военнослужащему говорят, что его товарища повели на расстрел.
Человека в обнаженном виде, в наручниках или без них, в ошейнике, выводят на всеобщее обозрение, либо оставляют на открытом месте. Например, из рассказа Нины Пономаревой (“Материнское право”): “Раздели догола, сделали ошейники из ремней, поставили в голом виде на плацу перед всей частью. Потом в течение дня их в таком виде водили по всей части”.
Психологическими пытками также признано принуждение к невыполнимым действиям. Например в Следственном комитете одного задержанного принуждали к ознакомлению со 100 томами уголовного дела, будучи скованным наручниками по рукам и ногам. В зонах заключенных могут принуждать к таким “хозработам”, как чистка туалета зубной щеткой.
(См. также “Приковывание”, “Расстрел”, “Слушать музыку”, “Трудотерапия”)
«Распятие»
Руки и ноги растягивают на максимальную ширину и крепят к решетке или стене наручниками или веревкой (см. также “Ласточка”).
«Расстрел»
«Растяжка»
«Сотряс»
Многократное сочетание ударов открытой ладонью по затылку задержанного, сопровождающиеся микросотрясениями головного мозга и дезориентацией в пространстве.
«Слоник»
Могократно повторяющееся кратковременное удушение задержанного лица с использованием надетого на голову противогаза с перекрытым для доступа воздуха клапаном; в противогаз также может заливаться какая-либо жидкость. Например, сотрудник чеченского “Мемориала”Ахмед Гисаев, в 2003 похищенный и содержавшийся на военной базе в Ханкале, и впоследствии выигравший дело против России в Страсбурге, предполагает, что ему в противогаз заливали нашатырь (См. также “Удушение”,“Попить чай”).
«Славка»
Принудительное растяжение паховых мышц и связок у задержанного, которого предварительно укладывают на скамью и приковывают наручниками, после чего через одну из ножек этой скамьи перекидывается веревка, за которую тянут его за ногу;
«Слушать музыку», «Музыкальная шкатулка»
«Трудотерапия»
Направление на уборку туалетов, мест общего пользования, уборку снега или колку льда в зимнее время года (без ограничения продолжительности работ). Нередко этот вид физического мучения применяется к людям, уже имеющим проблемы со здоровьем (см. также “Психологические пытки”).
Удушение
«Утопленник»
Имитация утопления задержанного. Человека растягивают на плоскости, фиксируют тело в нейтральном положении, накрывают лицо тряпкой, после чего льют из шланга или из ведра воду в районе дыхательных путей (см. также “Водолаз”).
«Холодильник»
Помещение заключенного в камерное неотапливаемое помещение в холодное время года без теплой одежды, матрасов и постельного белья; в полиции бывали случаи, когда задержанного для получения показаний выводили на мороз, пристегивали к чему-либо, и ждали, пока он не окоченеет.
«Чёрный Гриша»
«Электрический стул»
(О других пытках электричеством см. также “Звонок другу” и “Электровспоминатель”)
«Электровспоминатель»
— электрошокер
Любимая забава надзирателей – растяжка
Заключённый Фарух Бердиев заявил о пытках в исправительной колонии Нижнего Тагила № 5. По словам осуждённого, чтобы остановить многочасовое истязание со стороны надзирателей, ему пришлось вспороть себе лезвием живот. В Управлении ФСИН России по Свердловской области Бердиева назвали лжецом и пообещали начать судебное разбирательство с зэком, если после проверки правоохранительными органами его слова не получат подтверждение. В 2016 году подобное произошло с другим осуждённым ИК-5 Сергеем Горевановым и вступившимися за него правозащитниками, сведения которых о пытках суд признал недостоверными. В 2017 году, по информации общественницы Ларисы Захаровой, в ИК-5 один из осуждённых вогнал себе иглу под рёбра в знак протеста. В Свердловском управлении ФСИН опровергли и это заявление. Однако правозащитники и представители Общественной наблюдательной комиссии настаивают, что в пятой колонии надзиратели установили бесчеловечные порядки и не каждый заключённый рискнёт рассказать о творящемся там беспределе. Агентство новостей «Между строк» нашло пять человек, уже отбывших наказание в ИК-5, и представляет их рассказы.
Павел Ковязин, с 2004 по 2016 год отбывал в ИК-5 наказание за убийство
А как-то осенью нас вывели из барака и приказали снять телогрейки. Я возмутился, потому что уже было холодно, снег шёл. Активисты завели меня в каптёрку, и один из них ударил меня в лицо. Я упал, и меня начали забивать ногами. Через некоторое время надзиратели остановили активистов. Меня отправили отмываться от крови, а активистов – продолжать работу. Никто по этому поводу никаких протоколов не составлял. Побили да забыли. А если бы я пожаловался, только бы избили сильнее».
Михаил Быстров, с 2007 по 2016 год отбывал в ИК-5 наказание за нанесение тяжких побоев, повлекших смерть
«Самый страшный грех в ИК-5 – это наличие мобильного телефона. Меня с ним и поймали как-то. Признаю, нарушил режим. Телефон я отдал, но меня всё равно отвели в дежурку, поставили на растяжку, начали бить – это у надзирателей называется «воспитывать». Потом отвели в четырнадцатый отряд, где собраны активисты. Те даже не били, просто хамили, глумились, запугивали.
Говорили, что все, кто хочет получить свиданку, должны сдать деньги. Точной таксы не было. Смотрели по мере возможностей человека. Некоторые объясняли, что денег у них нет. Если им верили, то просто отставали. А если нет, то добро пожаловать в дежурку. Там тебя надзиратели воспитают. Они вообще на работу ходят как в спортзал, удары потренировать. Не понимаю, откуда столько злости у людей. Видимо, у руководства не хватает мозгов другими способами колонию в строгости держать.
С подачи руководства же активисты вымогали деньги с остальных зэков. В колонии всё делается с подачи руководства, они не могут не знать, что творится на их территории. Замначальника Нурмагамедов и не скрывался особо, распоряжения сам отдавал, только не бил никого на глазах у всех. Всё это делалось за закрытыми дверями, без лишних глаз. Хотя жаловаться всё равно некому. Пока ты в колонии, никто тебе не поможет. Пожалуешься родственникам своим, они подадут заявление в прокуратуру, прокуратура доведёт до сведения начальства колонии. Потом тюремщики тебя так отработают, что про все жалобы забудешь. Как в случае с московской комиссией в июне 2016 года. Спрашивали о жалобах, несколько человек вышли. Комиссия уехала, пообещав через неделю прислать куратора. Всю эту неделю из дежурки доносились крики: надзиратели «воспитывали» жалобщиков. Когда приехал куратор, жалоб уже не было.
Слушайте, я же понимаю, что люди к нам отнесутся без жалости. Вроде нам так и надо. Но раз нас наказали за нарушение закона, может, тогда и сотрудники исправительной колонии должны соблюдать закон? Это же получается какая-то площадка для садистов».
Александр Бодров, с 2012 по 2016 год отбывал в ИК-5 наказание за хранение героина
Ещё активисты лютуют – это зэки, которые работают на администрацию. Через них же и деньги вымогают. Администрация даёт завхозам задачу собрать деньги с зэков. Те принуждают остальных скинуться на ремонт барака, деньги переводятся с карточек. Не платишь – до свидания не допустят под разными предлогами. Мне хотелось видеться с родственниками, поэтому я платил, примерно по три раза в год, немного, от 500 до 1000 рублей. Кто-то давал больше, особенно семейные, которые хотели повидаться с жёнами и детьми. Можно сказать, что денег нет, но тогда активисты по отношению к тебе включают режим повышенного внимания: следят за каждым твоим шагом и передают о провинностях вроде не застёгнутой пуговицы на робе, провоцируют постоянно грубостями.
Однажды в третьем бараке активист пытался с одного нерусского – таджика, что ли, – денег взять, оскорблял при этом, за него вступился другой зэк, говорит: «Ты совсем обнаглел? Деньги с нас постоянно тянешь, ещё ходишь сигареты-чай стреляешь». Ссора завязалась, и в итоге активиста избили. Надзиратели их разняли, активиста забрали, а двух других отвели в дежурку. Крики оттуда слышали все. Я долго этих ребят потом не видел. Говорили, что они в медсанчасти связанные лежат. Так что активистам в поле зрения лучше не попадаться. Но иногда и делать ничего не надо – достаточно подозрения.
В октябре 2014 года, когда я работал на промзоне, меня обвинили в выносе продукции. Естественно, надзиратели даже не сказали, на чём строится обвинение: просто поставили перед фактом и потребовали объяснений. Мне ответить было нечего, я не понимал, о чём вообще речь. После нескольких вопросов меня отвели в дежурку, раздели до трусов и поставили на растяжку. Начался допрос с пристрастием. Били кулаками по спине, по ногам пинали, требовали признаться в том, что я бизнес веду в обход администрации. Честно говоря, били не сильно и не долго, терпимо. Ноги, правда, отбили нормально. Потом несколько часов держали на растяжке, инспектор следил, чтобы я не встал. И ещё холодно было, как на улице, хорошо хоть без ветра. В итоге меня без всяких объяснений отправили в отряд. Больше разговоров о выносе продукции не было, но на какое-то время меня от работы отстранили.
На свидании с мамой я сказал ей, что временно не работаю. О жалобах на сотрудников колонии даже и мысли не было. Но мама после этого пошла в администрацию, чтобы узнать, почему я не работаю. В тот же день меня привели к замначальника колонии Нурмагамедову. Тот спросил: «Ты чё, маме решил пожаловаться?» Я объяснил, что это не так. Он меня отпустил со словами «Не превращай свои проблемы в проблемы родственников». Я и не собирался. Жаловаться было бы бесполезно, только избили бы ещё сильнее. Как тогда с московской комиссией».
Илья Стариков, с 2007 по 2016 год отбывал в ИК-5 наказание за нанесение тяжких побоев, повлекших смерть
«В ИК-5 в дежурке участок в камере ограждён клеткой. «Собачатник» они это называют. Когда комиссия какая-нибудь приезжает, надзиратели к этой клетке миску с водой ставят, вроде как у них там действительно место для собаки. На самом деле, там зэков «воспитывают». Поставят на растяжку на несколько часов и колотят по ногам, по спине.
В колонии я постарался как можно быстрее наняться на работу в промзоне. Лишь бы подальше от активистов. Раньше они были сформированы в секции дисциплины и порядка – СДП. Они уже тогда деньги выбивали, работали на администрацию. Сейчас официально их не стало, но фактически активисты также продолжают свободно перемещаться между отрядами, имеют привилегии от начальства, ради них оговаривают других зэков. Скажешь слово против «актива», будешь иметь дело с надзирателями – за такое они лупят жёстко. У активистов, конечно, у самих выбор небольшой: там некоторые так над другими зэками измывались, что если администрация их из «актива» выведет и в обычный отряд переведёт, то несладко им придётся. В лучшем случае с ними просто никто не будет разговаривать. Активисты даже после отсидки, вне колонии, стараются с другими зэками не встречаться. Поэтому они и идут до конца: один раз по приказу надзирателей избил зэка – всё, больше никто руки не подаст, приходится продолжать работать на администрацию. Да, бывали такие случаи, когда люди выходили из «актива», но обычно это те, кто не успел делов наворотить: они просто с самого начала поверили администрации, а потом поняли, что от них просят делать, и отказались. А если кого-то сама администрация вывела из «актива», то таким людям никогда доверять не будут, эти только ждут момента, чтобы вернуться на привилегированное положение. Ради этого они и оговаривают других зэков: толкового рассказать нечего, а выслужиться перед начальством хочется. Администрация разбираться не будет: слово активиста, пусть и бывшего, важнее, чем другого зэка.
Рулит всем замначальника колонии по безопасности Нурмагамедов. Он с виду вполне адекватный человек, даже вежливый. Я лишь однажды видел, как он кого-либо бил. На строевой ударил двоих зэков за то, что у них нашли телефон. Хорошенько так ударил, первый-то аж на землю упал, но второй смог на ногах удержаться. Лично мне сталкиваться с Нурмагамедовым не приходилось, но все знали, что зэков, которых не смогли сломать в дежурке, ведут к нему – мясо для замначальника.
Был ещё такой Овчарук. Они пришёл на работу, когда я уже отбывал наказание. Прям помню, как он первые дни себя вёл – такой робкий парнишка. Проходит несколько лет, и он зэков колотит сильнее всех. Профдеформация. Были среди надзирателей и нормальные люди. Но и они били, просто не сильно старались, некоторые извинялись даже. Им приходилось подчиняться, потому что иначе их вынудили бы уйти с работы до пенсии. У них тоже не было выбора».
Анонимно, с 2015 по 2017 год отбывал в ИК-5 наказание за убийство
Потом активисты начинают тебе под кожу лезть со всякой ерундой. Ребята не могут на свиданку попасть, если завхоз против, денег ему не перевели. Я бы не назвал это вымогательством. Напрямую там никто не давит: «Давай деньги». Скорее, создают обстоятельства. Например, тебе нужно с родственниками встретиться, завхоз тебе скажет: «А мне надо денег на ремонт, хочешь на свиданку – плати или жди очереди».
На какое-то время я вышел работать на промзону, там хоть активисты не так сильно лютовали. Зарплату я получал примерно 2-3 рубля в месяц, ну, ни разу больше сотни. При этом, если судить по больничным отпускам у других ребят, они получали от 5 до 10 тысяч рублей. Не знаю, почему мне меньше приходило – я ничего не подписывал.
В дежурку я попадал десятки раз. За всякую ерунду. Но активисты могли докопаться до чего угодно. Они заинтересованы в том, чтобы как можно больше замечаний на других зэков набрать, поэтому часто просто оговаривают. В дежурке на растяжку поставят, поколотят, отпустят. Меня так по подозрению в наличии мобильной связи туда привели. Опера требовали отдать телефон. Я бы отдал, если б он был. Я вообще старался обходить конфликты с администрацией. А Фарух этого не умеет: если к нему несправедливо отнеслись, он юлить не станет. Лично я даже после отсидки своё имя называть не хочу в этом материале. Мне не хочется проблем с администрацией колонии, а после того, что творилось в ИК-5, я не удивлюсь, если они и теперь смогут мне их устроить».