Что такое русский человек
Русские это народ или нация?
Преамбула
Прежде чем русские станут нацией им надо восстановить себя как народ
В российском обществе нет единого мнения на счет того, кто такие русские — народ или нация? Это связано с влиянием советского периода становления России и с тем, что каждое из этих понятий обещает свои плюсы и минусы, потенциально может влиять на вектор дальнейшего формирования русского общества и на набор принципов становления Русского Мира. Импровизированным водоразделом разделяющим эти две группы людей является понятие «советский народ» из СССР, с привычной и присущей ему идеологией интернационализма.
О терминах
Подытожим: понятие «народ» основано на взаимосвязанных этнических процессах, которые не всегда зависят от воли людей, а понятие «нация» тесно связано с влиянием государственного аппарата. Общие историческая память, язык и культура – достояние народа, а общая территория, политическая и экономическая жизнь ближе к понятию нация. Отметим еще один момент: понятие народ возникло намного раньше понятия нация.
Применительно к процессам развития и формированию государства, можно утверждать, что народ создает государство, а затем государство волевым образом формирует нацию: в основе нации лежит принцип гражданства, а не родства. Народ – нечто органическое и живое, нация – выстроенный искусственно рациональный механизм.
К сожалению, в погоне за гражданским единством, нация непроизвольно сводит на нет все изначальное, этническое и традиционное. Народ, создавший государство и являющийся ядром нации, постепенно утрачивает свою этническую самобытность и естественное самосознание. Это связано стем, что живые, естественные процессы языковой эволюции, традиций и обычаев в государстве приобретают формальную строго оговоренную форму. Иногда платой за образование нации может стать раскол и противостояние внутри народа.
Из вышеизложенного напрашиваются два вывода:
Народ создает государство, а государство волевым образом формирует нацию
О русских проблемах
Подход к русскому вопросу был бы не полным, если не упомянуть о громадном внешнем и внутреннем давлении на русскую общность на протяжении многих веков, которая иногда принимала вид откровенного этнического и культурного террора. В истории России есть три наиболее значимых и ярких момента попыток слома и переформатирования русской идентичности:
Можно утверждать, что в течении почти трех столетий, русские подвергались вполне осознанном давлению со стороны собственного государства. Цели преследовались разные, методы тоже соответствовали своему времени, но результатом воздействия всегда было ослабление русских и их общества. Добавьте сюда многочисленные войны, эпидемии и голод, умножьте это на истребление наиболее ярких русских представителей и картина сложится еще более удручающая.
Русские очень «исторически устали» и очень сильно «выхлыстаны»: искажена этническая идентичность, народная культура не воспринимается в нужной мере, смертность превышает рождаемость в исконном ареале формирования русского народа, привычки и мировоззрение запутаны и космополитизированы, разрушен институт семьи и внутренние связи народа. Российское государство активно и жестко пользовалось русскими, практически ничего не делая для поддержания их народных и этнических сил.
Русские очень сильно «исторически устали»
И что же?
Если сейчас российское государство начнет формирование русской нации на основе русского народа в его нынешнем состоянии, то результат будет плачевным как для государства, так и для русского народа, который не смотря ни на что, пока еще осознает себя народом. Хотя, конечно, смотря какую нацию хочет сформировать государство.
Пример событий на Украине, четко показывает к чему приводят попытки формирования нации на основе народа с искаженной этнической идентичностью, отформатированной исторической памятью и навязанными государством архетипами и ориентирами.
Без должного и полного восстановления русского народа во всей его уникальности: этнической, культурной, религиозной, мировоззренческой, поведенческой и геополитической, невозможно создать надежного и цельного Русского Мира, а в конечном счете и русской нации. Русским надо какое-то время побыть чуточку консервативными в отношении самих себя.
Существует проблема: нет четких критериев описывающих некий портрет настоящего русского, по которому можно было бы однозначно понять, что человек таковым является. Это приводит к разного рода бесконечным спорам, манипуляциям и противостояниям. Раз нет четких признаков, то, значит, и нет четкого, статичного во времени образа русского человека. Во всяком случае, элементы описывающие русского слишком уж изменчивы.
Более того, бытует мнение, что найти устраивающее всех определение понятия «русский» невозможно, что наводит на неприятную мысль — русскость является предметом торга в публичной информационной среде. Вот только не понятно: а кого конкретно, какие группы людей что-то должно устраивать или не устраивать?
Давайте рассмотрим семь самых распространенных мнений-подходов, которые, каждое по-своему, дает определение понятию «русский» и «русские».
1 Народ
Данный подход опирается на тот факт, что народ — термин науки этнографии (греч. народоописание) и под ним понимают этнос, то есть группу людей, общую по происхождению (кровное родство), имеющую, кроме этого, несколько объединяющих признаков: язык, культуру, территорию, религию и историческое прошлое. То есть, народ — это явление социокультурное, подразумевающее, что русским можно родиться или стать, а на понятие «русский» влияют ученые этнографы, антропологи, историки и культурологи.
Плюсы: самые четкие критерии относящиеся к понятию «русский» относятся именно к этому подходу; манипулятивное и спекулятивное влияние на русских очень ограничено.
Минусы: такой подход усложняет государственной аристократии процессы управления страной, так как требует финансово затратных мероприятий по поддержанию численности русских и соблюдения элементов их четкой идентичности.
2 Нация
В данном случае, русские — это явление политическое, так как нация — это социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность индустриальной эпохи. Нацию изучает теория политических учений, а основной задачей нации является воспроизведение общей для всех граждан страны культурной и гражданской идентичности. То есть формированием понятия «русские» занимаются политики.
Плюсы: очевидна удобность данного подхода для правящей аристократии, так как он позволяет ей вылепить-сформировать тех русских, которые ей удобны для удовлетворения своих амбиций и решения определенных государственных задач.
3 Гражданство РФ
Плюсы: это самый простой подход к решению «русского вопроса»; популярная фраза «Заграница нам поможет!» подходит сюда лучше всего; увеличение списочного числа граждан РФ автоматически означает увеличение числа русских.
Минусы: перестав быть гражданином РФ, человек перестает быть русским
4 Душевное состояние
Некое самоощущение основанное на наборе возвышенных и культурных посылов, знаний, привычек, стереотипов, шаблонов. То есть, подразумевается наличие у человека или группы людей неких нравственных и поведенческих признаков, соответствующих определенному мнению-мифу, сформированному творческой интеллигенцией о русских в книгах, фильмах, рассказах и народной молве.
Плюсы: позволяет любому человеку на основе своих собственных предпочтений отнести себя к русским и наделить русскостью похожую на себя группу людей; равно как и позволяет лишить человека или группу принадлежности к русскому народу также единолично.
Минусы: предоставляет широчайшее поле для трактовок понятия «русский» внося еще большую сумятицу и неразбериху, а так же провоцируя конфликты на этой почве.
5 Приверженность идеологии
«Русские — это больше чем национальность. Русские — это прежде всего идеологический подход.» Данное мнение подразумевает положение человека по отношению к понятиям «друг-враг», «свой-чужой», «полезно-вредно» и т.д. Личное восприятие того или иного лозунга раздающегося из газеты-радио-телевизора или на митинге — самое яркое явление этого подхода.
Плюсы: очень удобно для быстрого сплачивания больших масс вокруг некоей главенствующей, в данный момент, идеологии; возглас «Наших бьют!» осуществляет мгновенную мобилизацию некоего социума.
Минусы: со сменой правящей идеологии, и/или идеологов ее формирующих, меняется и концепция русскости.
6 Служение России
Категория основывающаяся на «выгодности» того или иного индивидуума или группы индивидуумов для удержания и осваивания громадной территории Российской Федерации. Концептуально озвучивается так: «Жить в России, работать на Россию, защищать Россию, тратить деньги в России». Любой человек реализовавший парадигму «жить-работать-защищать-тратить» автоматически становится русским.
Плюсы: такой подход выгоден экономически, так как позволяет эффективно существовать российскому государству без каких-либо обязательств перед людьми и народами его населяющих;
7 Это проект
Никогда не было и сейчас нет никаких русских. Это определение выдумано Московскими Царями для обозначения тех кто на них работает, пока они контролируют самую большую страну-территорию в мире. Любой, кто служит Белому Царю из Москвы и соблюдает интересы правящей Кремлевской Элиты и есть русский. Русская культура, русская генетика, русская история и прочее — суть манипулятивные категории, которые легко переделываются, переписываются, корректируются под нужды государственной аристократии.
Плюсы: все население России становится «плавильным котлом» по обеспечению личных интересов малой группы влиятельных людей.
Минусы: в руках недругов России и во время информационной войны такой подход становится идеальным средством разрушения российской государственности.
Выводы
Что же мешает придти к общему знаменателю? Мешает смысловое наполнение таких явлений как русская культура, русские символы, элементы и образы, религия, внешний облик русских, правила появления и формирования русского человека.
12 черт русского менталитета, в которых вы узнаете себя
Вообще, менталитет — это преобладающие схемы, стереотипы и шаблоны мышления. Россияне — не обязательно русские. Отдельный человек может гордиться тем, что он «казак», «башкир» или «еврей» в пределах России, но за ее пределами всех россиян (бывших и настоящих) по традиции называют (независимо от происхождения) русскими. Для этого есть основания: как правило, все они имеют сходство в своей ментальности и стереотипах поведения.
Фото: Svetlana Alyuk / Depositphotos
Россиянам есть чем гордиться, у нас огромная и сильная страна, у нас талантливые люди и глубокая литература, при этом мы сами знаем и свои слабые стороны. Если мы хотим становиться лучше — мы обязаны их знать.
Итак, давайте посмотрим на себя со стороны, а именно со стороны строго научных исследований. Что отмечают исследователи культуры как специфические черты российского менталитета?
1. Соборность, примат общего над личным: «мы все свои», у нас все общее и «а что люди скажут». Соборность оборачивается отсутствием понятия приватности и возможностью любой соседской бабушке вмешаться и высказать вам все, что она думает по поводу вашей одежды, манер и воспитания ваших детей.
Из той же оперы понятия «общественность», «коллектив», отсутствующие на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» — соборность в чистом виде. С другой стороны, вам скажут, если у вас торчит ярлычок, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также — помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа.
2. Стремление жить по правде. Термин «правда», часто встречающийся в древнерусских источниках, означает правовые нормы, на основании которых вершился суд (отсюда выражения «судить право» или «судить в правду», то есть объективно, справедливо). Источники кодификации — нормы обычного права, княжеская судебная практика, а также заимствованные нормы из авторитетных источников — прежде всего Священного Писания.
За пределами российской культуры чаще говорится о законопослушности, правилах приличия или следовании религиозным заповедям. В восточном менталитете о Правде не говорится, в Китае важно жить по заветам, оставленным Конфуцием.
3. В выборе между разумом и чувством русские выбирают чувство: искренность и душевность. В российском менталитете «целесообразность» практически синоним корыстного, эгоистичного поведения и не в чести, как что-то «американское». Среднему российскому обывателю трудно представить, что можно разумно и осознанно действовать не только ради себя, но и ради кого-то, поэтому действия бескорыстные отождествляются с действиями «от сердца», на основе чувств, без головы.
Российское — нелюбовь к дисциплине и методичности, жизнь по душе и настроению, смена настроения от миролюбия, всепрощения и смирения к беспощадному бунту на полное уничтожение — и обратно. Русский менталитет живет скорее по женской модели: чувство, мягкость, всепрощение, реагируя плачем и яростью на последствия такой жизненной стратегии.
4. Определенный негативизм: большинство россиян чаще видят в себе недостатки, а не достоинства. За рубежом, если человек на улице случайно задел другого человека, шаблонная реакция практически любого: «Sorry», извинение и улыбка. Они так воспитаны. Печально, что в России такие шаблоны — более негативные, тут можно услышать и «Ну ты, куда смотришь?», и нечто более резкое. Россияне хорошо понимают, что такое тоска, при том что это слово непереводимо на другие европейские языки. На улицах у нас не принято улыбаться, смотреть в лица окружающим, неприлично знакомиться и просто заговаривать.
5. Улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет — требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие.
Можно обратиться за помощью — скорее всего помогут. Нормально попрошайничать — и сигаретку, и деньги. Человек с постоянно хорошим настроением вызывает подозрение — то ли больной, то ли неискренний. Тот, кто обычно приветливо улыбается другим — если не иностранец, то, конечно, подхалим. Конечно, неискренний. Говорит «Да», соглашается — лицемер. Потому что искренний российский человек обязательно не согласится и возразит. И вообще самая настоящая искренность — это когда матом! Вот тогда — человеку веришь!
6. Любовь к спорам. В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам — яркая черта русского коммуникативного поведения.
Русского человека часто интересует спор не как средство нахождения истины, а как умственное упражнение, как форма эмоционального, искреннего общения друг с другом. Именно поэтому в русской коммуникативной культуре спорящие столь часто теряют нить спора, легко отходят от первоначальной темы.
При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко: нашему человеку некомфортно, если он не доспорил, не смог доказать свою правоту. «Как сформулировал это качество английский учитель: «Русский всегда спорит на победу». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».
7. Русский человек живет верой в добро, которое когда-то спустится с небес (или просто сверху) на многострадальную русскую землю: «Добро обязательно победит зло, но потом, когда-нибудь». При этом его личная позиция — безответственная: «Нам принесет правду кто-то, но не я лично. Я сам ничего сделать не могу и делать не буду». Главным врагом русского человека на протяжении уже нескольких столетий считается государство в образе служило-карательного сословия.
8. Принцип «не высовывайся». В русском менталитете пренебрежительное отношение к политике и демократии как форме политического устройства, при котором источником и контролером деятельности власти выступает народ. Характерна убежденность в том, что реально люди нигде ничего не решают и демократия — это ложь и лицемерие. В то же время терпимость и привычка ко лжи и лицемерию своей власти по причине убежденности, что иначе нельзя.
9. Привычка к воровству, мздоимству и обману. Убежденность в том, что воруют везде и все, а честным путем заработать большие деньги невозможно. Принцип — «не украдешь — не проживешь». Александр I: «В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту — сяду в кресло, и украдут челюсть…» Даль: «Русский человек не боится креста, а боится песта».
При этом для россиян характерно протестное отношение к наказаниям: наказывать за мелкие нарушения — нехорошо, как-то мелочно, нужно — «прощать!», а когда на этом фоне люди привыкают законы не уважать и от мелких нарушений переходят к крупным — тут российский человек будет долго вздыхать, пока не разозлится и не устроит погром.
10. Вытекающая из предыдущего пункта характерная черта российского менталитета — любовь к халяве. Фильмы нужно скачивать через торрент, платить за лицензионные программы — западло, мечтою является радость Лени Голубкова в МММ-пирамиде. Наши сказки рисуют героев, которые лежат на печи и в итоге получают царство и сексапильную королеву. Иван-Дурак силен не трудолюбием, а сообразительностью, когда за него все сделают Щуки, Сивки-Бурки, Коньки-Горбунки и прочие волки, рыбы и жар-птицы.
11. Забота о здоровье ценностью не является, спорт — странно, болеть — нормально, но категорически не допускается бросать убогих, в том числе считается нравственно недопустимым уходить от тех, кто не заботился о своем здоровье и в результате стал по факту беспомощным инвалидом. Женщины ищут богатых и успешных, а любят убогих и больных. «Как же он без меня?» — отсюда созависимость как норма жизни.
12. Место гуманизма у нас занимает жалость. Если гуманизм приветствует заботу о человеке, ставя на пьедестал свободного, развитого, сильного человека, то жалость направляет заботу на несчастных и больных. По статистике Mail.ru и ВЦИОМ, помощь взрослым по популярности стоит на пятом месте после помощи детям, старикам, животным и помощи экологическим проблемам. Людям больше жалко собак, чем людей, а из людей из чувства жалости важнее поддержать нежизнеспособных детей, а не взрослых, которые еще могли бы жить и работать.
В комментариях к статье кто-то соглашается с подобным портретом, кто-то обвиняет автора в русофобии. Нет, автор любит Россию и верит в нее, уже которое десятилетие занимаясь просветительской и образовательной деятельностью для своей страны. Здесь врагов нет и не нужно здесь их искать, наша задача в другом: а именно, думать, как нам поднимать нашу страну и воспитывать детей — наших новых граждан.
Об авторе: Николай Иванович Козлов, доктор психологических наук, профессор, ректор Университета практической психологии, основатель сайта «Психологос».
Кто же такие русские?
Почему без русских не может быть России? Кто такие русские? Можно ли русским стать или только родиться? Нужна ли русификация русских?
Кто такие русские?
Этот вопрос любят задавать с подковыркой всевозможные недоброжелатели русских, полагающие, что на этот вопрос невозможно найти ответ. В «Декларации русской идентичности», принятой «Всемирным русским народным собором» в 2014 году, дана если не окончательная, то в целом довольно удачная формула:
Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа.
Если человек не считает себя русским, то обсуждать с ним его русскость бессмысленно. Если человек, подобно Протею, манипулирует своей идентичностью, то он русский, то финн, то друг степей калмык, если из его непрерывно меняющейся родословной то наступают ордой кочевники, то приплывают в варварскую страну просвещенные мореплаватели, то очевидно, что русским он себя не считает. Если человек не говорит и не думает на русском языке, то отсутствует тот процесс непрерывной актуализации идентичности, который происходит в соприкосновении с языковой стихией. Если человек не ощущает солидарности с русским народом, если ему чуждо чувство братства с представителями своего народа — братства помимо классовых, имущественных, образовательных границ, то «он был средь нас чужой».
Нация — не организация со свободным членством. В основе своей это связь поколений, прошлых и будущих, традиция, которая передается через рождение, воспитание, приятие наследия предков. Чтобы народ создал великую культуру, приобщаясь к которой выходцы из других народов хотели бы бормотать даже на смертном одре «строчки из Александра», необходимо, чтобы в основе этой культуры лежала живая, передающаяся от отца к сыну традиция, чтобы первое чувство национального самоопределения возникало с первой материнской колыбельной. Должно быть то чувство особенности, которое до конца не растворяется во всеобщности глобального Вавилона.
На первый взгляд в наш секулярный век может показаться проблематичной формула о православии. Однако она абсолютно корректна. В текущей реальности можно быть агностиком, атеистом, даже, наверное, неоязычником (но сразу скажу — не нужно), но нация — это согласие живых и мертвых, потомков и предков. Русский человек не может отвергать и оплевывать большую часть своих предков, а они с конца Х по начало ХХ века все были православными христианами, а большинство из них остались таковыми и после этого рубежа.
Когда мы говорим о православии, как о факторе, создающем русскую культуру, речь не столько о личном религиозном самоопределении человека, которое он в конечном счете обсудит с Богом на Страшном суде. Религиозная традиция — это, к примеру, пространственная этническая и цивилизационная кодировка, разметка «нашего» и «не нашего». Европа — это пространство, где высятся готические соборы. Европа без устремленных ввысь стрельчатых арок — какая-то не настоящая, второсортная. Мир ислама соткан из бесчисленных голосов муэдзинов, переплетающихся в пространстве между минаретами. Русское пространство — это золотые главы и шатровые колокольни. Где они есть — там Русь. Там, где их не видно, где они уничтожены, теряется и русское качество пространства, оно впадает в забытье. Наши предки это отлично понимали, и поэтому особым русским направлением церковного зодчества стал шатровый стиль — обращенный не вовнутрь, как византийский храм, а наружу, в экстерьер, подобно Василию Блаженному или церкви Вознесения в Коломенском. Задача такого храма — обозначить присутствие Божие, присутствие православной веры в окружающем ландшафте.
Когда, готовясь к грандиозному Казанскому походу, русские рати ставили на волжском мысу крепость Свияжск, то заранее подготовлены были и спущены затем по реке срубы стен, домов и церквей. Церковь должна была встать на новом рубеже одновременно с городом. Потому что — как обозначить иначе пришествие русского народа? Произнесите мысленно: «русский пейзаж». Что представится вашему умственному взору? Скорее всего, петляющая речка. Один берег низкий, луговой, другой — высокий, поросший лесом. И там, на горе, обязательно видна небольшая церквушка, увенчанная шатром или луковичной главкой.
Попытайтесь теперь мысленно убрать эту церквушку, и вы обнаружите, что пейзаж распался. Уже непонятно — Польша перед вами, Прибалтика или Россия, уже непонятно, люди здесь живут или же дикие звери. Нет церковной главки — и пейзаж обезглавлен. Убрали шатер — и смысловая определенность пространства расшаталась.
Можно ли русским стать или только родиться?
Стать русским можно, но для того, чтобы кто-то мог стать русским, должно быть достаточно большое число людей, которые русскими родились. У любого этноса, даже у любой нации, хотя нация — это более сложное, политическое понятие, всегда существует определенное этническое, антропологическое ядро из людей с близкими антропологическими, генетическими, культурными чертами. Представители этого ядра очевидно более похожи друг на друга, чем на представителей окружающих общностей. Они говорят на сходном языке, ведут по большей части похожий образ жизни, имеют общую историческую память, которая делит для них мир на «своих» и «чужих».
Современная политкорректность стремится устранить понятие рождения и воспитания как образующего этнос фактора. В «Декларации» об этом сказано совершенно неполиткорректно, зато очень корректно: «Рождение от русских родителей в большинстве случаев является отправной точкой для формирования русского самосознания, что никогда не исключало возможности присоединения к русскому народу выходцев из другой национальной среды».
Необходимо понимать, что, чтобы присоединиться к тому или иному этносу по своему свободному выбору, нужно войти в круг тех, кто в составе этого этноса родился и был воспитан, и быть принятым в этом круге как свой, включиться в цепь браков, рождений и воспитаний. «Арап Петра Великого», приехав в Россию и женившись на шведке, вряд ли стал в точном смысле слова русским, зато, включившись в русскую систему браков и рождений, он стал прадедом великого русского поэта и страстного русского патриота. Для того чтобы представитель другой этнической группы мог «стать» членом этноса, ему нужны образец, которому он мог бы уподобиться, и группа, с которой он мог бы смешаться. Если такой образец есть и такая группа есть, то ассимиляция, то есть вхождение новых членов в состав этноса, совершается сравнительно легко.
В первом поколении есть воля к сближению, во втором — все живут общей жизнью, в третьем уже все переженились, в четвертом различий порой не сыскать вовсе — придется долго изучать их, вглядываясь в антропологические черты, или копаться в генетических картах.
Скажем, в составе северной группы русского этноса более 30% (а в составе русских в целом — 15%) имеют мужскую Y-хромосомную гаплогруппу N1C. Это значит, что их прямые предки по мужской линии когда-то принадлежали к группам, родственным целому спектру народов — от финнов до якутов. Столетиями эти группы жили рядом со славянами, усвоили их язык и культуру, между собой перемешались, и сегодня, не покопавшись в «крови», практически не существует способа отличить потомка древлян или северян от потомка чуди или мери. И этот факт, кстати, опровергает глупость про «происхождение по матери ничего не значит» — значит, особенно если речь идет о длящихся десятилетиями и столетиями семейных связях.
С другой стороны, для славян, как и для всех восточных индоевропейцев, характерна Y-хромосома R1a1. Её носителями являются 46% русских, больше только у белорусов (тоже русских) и поляков. Несомненно, представители этой группы создали, так сказать, обобщенное славянское генетическое и антропологическое лицо русских. Однако в своей основе ничего «славянского» в этой группе нет — она древняя восточноиндоевропейская. Она выявлена у 68% таджиков, 65% киргизов, четверти татар и башкир, предки этих народов — индоевропейское население, которое когда-то было тюркизировано, исламизировано, приобрело ряд новых лингвистических, культурных, исторических черт, и их генетика ничуть не делает их «более славянами», чем потомков чуди и мери.
Основные гаплогруппы в Европе
Народ, этнос не может быть сведен к однородной генетической и антропологической группе. Если бы генетика имела власть над национальной идентичностью, то османские янычары, отобранные мальчиками по налогу кровью — девширме из христианских народов империи, разбегались бы или переменяли сторону при столкновении со своими соплеменниками. Но они этого не делали, хотя их отбирали даже не во младенчестве, а в предподростковом и подростковом возрасте.
Биологическое сходство является важным фактором, иногда — первичным опознавательным знаком свой/чужой, но не может задать самосознания и единства взаимодействия. Превращают определенную человеческую популяцию в этнос общая система адаптации к ландшафту, общая традиционная культура, на основе которой осуществляется воспитание, общий живой язык и общая религиозная и историческая идентичность и совместная жизнь.
У каждого большого и малого этноса есть та среда, в которой он чувствует себя как рыба в воде, среди которой умеет жить. Именно единство этой среды чаще всего определяет ареал распространения и психологию (и, разумеется, хозяйственную жизнь) этноса. Скажем, для русских таким вмещающим ландшафтом является сеть больших и малых рек с удобным переходом из одного бассейна в другой. Россия получилась такой огромной именно потому, что на территории нашего расселения эта сеть настолько огромна, с прилегающими к ней морями, протянувшись до Амура, Уссури, Аляски и Чукотки. Горы, степи, тайга, тундра — всё оказывалось при расселении русских вторичным элементом, если присутствовал главный, опорный — реки.
Первенствующее этнообразущее значение имеет культура младенческого и детского традиционного воспитания — бабушкины сказки, первые игры и воспроизводимая в них картина мира, семейное окружение с его языком, материальной культурой, игрушками. Когда мы говорим, что всасываем свою этническую идентичность с молоком матери, то имеется в виду именно это. В большинстве культур носителями такого первичного воспитания являются женщины — матери и особенно бабушки. Только в тех обществах, где состав матерей во многом случаен, формируется в значительной степени из пленниц, представительниц соседних племен, роль мужчин при первичном воспитании и определении этнического самосознания значительно выше. Но в любом случае центральное значение имеет долгая семейная традиция — значение бабушек и дедушек при этническом самоопределении зачастую намного больше, чем отцов и матерей.
Семья — это микрокосм нации. В своей основе этнос всё равно остается социальным механизмом, обеспечивающим рождение и воспитание детей в рамках определенной культурной традиции. Успешность этноса определяется тем, что его каждое следующее поколение чуть больше предыдущего ассоциирует себя именно с этой культурой. Напротив, неудача этноса — это ситуация, когда все, кто имеет возможность из этноса «выписаться», стараются как можно скорее это сделать.
Семья — это микрокосмос нации
Огромную роль в этническом самоопределении играет язык. Только надо правильно понимать, что тут имеется в виду. Критики значения языка как этноопределяющего фактора любят ссылаться на мифического «филолога-слависта из американского университета», который, отлично выучив язык Пушкина, оказался бы большим славянином, чем безграмотный русский мужик с его «тудыйный» и «ложи». На самом деле — нет. Блестяще выучивший словарь и грамматику филолог, равно как и безграмотный гастарбайтер, живой русской речью не владеют. Речь одного русского человека, выстроенная на основе русских корней и флексий, будет всегда понятна другому русскому человеку, но будет совершенно непонятна иностранцу, будь он хоть таксист, хоть филолог. Природный носитель родного языка выстроит текст так, как никогда этого не сможет сделать выросший в другой языковой стихии иностранец.
Большинство развитых религий современного мира наднациональны. В этом смысле, конечно, нельзя считать религию этноопределяющим фактором самим по себе. Но на практике религия — это определенный образ жизни, определенная система этических и ритуальных запретов, определенная система установок на связь с высшим началом. И вот она-то формирует тот набор жизненных практик, принятых и отвергаемых, которые обозначают очень важные этнические границы.
Скажем, мир пасхальных яичек и мир кровавых жертвоприношений (и стоящих за этими ритуалами представлений) практически не имеют шанса совпасть. Можно перейти из одного в другой, как не раз переходили, к примеру, татарские мурзы, принимавшие православие. Но нельзя их совместить в одном лице — придется выбирать. В то же время внутри этих миров групповые слияния и поглощения этносов являются чисто технической проблемой.
О роли этнической исторической памяти, чувстве национальной идентичности много говорить не приходится, кроме того, что как раз она, в отличие от других элементов, чаще всего конструируется сверху. Поэтому человеку, который имеет желание стать русским, нет вообще никаких проблем усвоить этот этаж идентичности. Большая её часть берется не из глубины народных преданий, а из книг.
Именно поэтому, кстати, образование и культура не снимают этические и культурные противоречия, а зачастую возбуждают их. Это неоднократно отмечали, к примеру, исследователи такого феномена, как индуистский национализм в Индии. Столетиями индусы жили рядом с мусульманами, не подозревая, что именно творил в Индии исламский завоеватель Махмуд Газневи, а теперь, прочитав школьный учебник, они знают и, соответственно, помнят. А потому жесткая антиисламская риторика Нарендры Моди сегодня более популярна среди людей, умеющих читать, чем была бы популярна вчера среди неумеющих.
Наконец, чрезвычайно важное значение для этнической идентичности, по сути, решающее, если мы говорим о длительной временной протяженности, имеет совместная жизнь. Представители одного народа должны жить рядом, вместе, бок-о-бок, на общей национальной территории. Если они живут в диаспорах, они должны составлять достаточно замкнутые этнические сообщества. В противном случае от реальной этнической идентичности остается лишь смутная память о происхождении, однако своей жизнью человек вливается в другой этнос (особенно если этот этнос антропологически близок и открыт для ассимиляции) и постепенно растворяется в нем. Без совместной жизни, в диаспоральной раздробленности, в положении меньшинства, сохранение этноса оказывается непростой задачей.
Итак, определим ещё раз:
Народ, этнос — это сообщество людей, в ядре которого находится популяция похожих друг на друга фенотипически и генотипически людей, связанная общностью адаптации к ландшафту, общностью традиций воспитания, общностью живого языка и общей исторической памятью. Если этот народ имеет политическую организацию, а главное — считает свою этническую особость основанием для такой организации, то его уместно именовать нацией.
Может ли инородец стать частью народа? В большинстве случаев легко: количество народов на земле, которые реально закрыты от инородцев, крайне невелико, и русские к ним точно не относятся. Сначала устанавливается соседство, общая модель адаптации и общая память, усваивается язык и традиция воспитания, а потом с помощью браков индивид или даже группа (вплоть до целых этносов) интегрируется в ядро.