Что такое русский социализм
Что такое русский социализм
С.Строев. ЧТО ТАКОЕ РУССКИЙ СОЦИАЛИЗМ
И ПОЧЕМУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В РОССИИ СЕГОДНЯ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО В ФОРМЕ РЕВОЛЮЦИИ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ
Первый фактор, который необходимо принять во внимание, это то, что основной конфликт современного этапа развития мировой цивилизации состоит в противоречии между уровнем производительных сил, достигшим или почти достигшим постиндустриального информационного этапа, и сохраняющимся капиталистическим характером производственных отношений. Этот конфликт проявляется в том, что распространение капиталистического права собственности с конкретных физических вещей на информационные объекты, технологии и знания ведёт к резкому ограничению распространения и развития знаний, зачастую к блокированию и консервации передовых технологий, к монополизации производственных сфер и, как следствие, к прекращению конкуренции и развития, к консервации и застою. Это хорошо описываемый марксистской теорией конфликт, при котором отжившие производственные отношения, несовместимые с новым этапом развития производительных сил, стремятся сохранить себя путём искусственной остановки прогресса.
Оборотной стороной вызванной монополистическими принципами «интеллектуальной собственности» остановки прогресса является и то, что вместо уже реально достижимой автоматизации и роботизации производств с резким сокращением объёмов общественно необходимого человеческого труда, производства зачастую попросту выводятся в неразвитые страны с дешёвым трудом. Это не только тормозит прогресс производительных сил, но и делает цивилизованный мир чрезвычайно уязвимым и зависимым от мировой периферии, создаёт опаснейшие перекосы в экономике передовых стран, чреватые угрозой их лидерству.
Совершенно очевидно, что нынешняя капиталистическая система в силу этой причины в стратегической перспективе неконкурентоспособна. Её мнимая устойчивость определяется лишь тем, что у неё на сегодня нет сильных конкурентов, поскольку она приобрела тотальный, универсальный, всемирный характер.
Второй фактор, который необходимо учитывать, состоит в том, что даже в современных условиях, а, тем более, в условиях освобождённого от оков монополий «интеллектуальной собственности» и долгосрочного «патентного права» развития научно-технического прогресса лимитирующим источником жизненных благ станет не человеческий труд (в значительной степени заменённый автоматической техникой), а наличие невосполнимых природных ресурсов. Это означает существенное перераспределение основных мировых противоречий и конец объективной базы для идеологии интернационализма.
Это значит, что гражданство теперь выражается, прежде всего, в участии в правах коллективной, наследственно передаваемой общим потомкам собственности на невосполнимые природные ресурсы и в обязанностях по коллективной защите этой собственности.
Распределение «природной ренты» в постиндустриальную эпоху становится таким же ключевым вопросом политики, каким в индустриальную эпоху был вопрос распределения прибавочной стоимости. Политическая эффективность этого вопроса, даже несмотря на контроль капиталократических механизмов над СМИ и иными средствами формирования общественного мнения, весьма наглядно была продемонстрирована во время выборной кампании 2003 года в Государственную Думу Российской Федерации. Напомним, что блок «Родина», только что накануне выборов явно наспех сформированный как рыхлая коалиция практически независимых политических фигур, не имевший на тот момент ни серьёзной организационной базы, ни значительных финансовых, аппаратных или информационных ресурсов, ни раскрученного политического брэнда, ни устойчивого электората, ни каких-либо особых прорывных политтехнологий, получил совершенно неожиданный успех только и исключительно благодаря лозунгу «природной ренты».
Представляется вероятным, что рано или поздно научно-технический прогресс сделает возможным замену невосполнимых природных ресурсов восполнимыми искусственными аналогами и, тем самым, снимет пределы ресурсных ограничений. Однако вполне очевидно, что это произойдёт существенно позже, нежели будет достигнута высокая автоматизация производства готовой продукции на основе природного сырья. Иными словами, определённый (и, возможно, достаточно длительный) промежуток времени человечеству предстоит существовать в условиях, когда именно владение постоянно сокращающимися природными ресурсами будет определять, кто имеет необходимые средства жизневоспроизводства, а кто – нет.
Третий фактор состоит в том, что современный уровень гиперпотребления определяется порочностью воспроизводства капиталистической системы и не даёт ничего, кроме бессмысленных и ненужных затрат труда, чудовищной в своей иррациональности переработки невосполнимых природных ресурсов в экологически вредные отходы, духовной, интеллектуальной и культурной деградации общества. Необходимым условием для перехода от безудержного потребления к разумной достаточности и рачительной экономии является смена транслируемых обществу парадигм образа жизни и, в первую очередь, принципиальный разрыв связи между уровнем потребления и социальным статусом. Необходимым (хотя и не достаточным) условием для этого является принципиальная смена господствующих производственных отношений.
Впрочем, смена характера производственных отношений является необходимой предпосылкой и условием для всех трёх перечисленных выше пунктов. В самом деле, ни снятие монополистических барьеров «интеллектуальной собственности», ни, тем более, реальная национализация природной ренты принципиально невозможны без перехода от капиталистического рыночного производства в парадигме максимизации извлечения прибыли к социалистическому плановому производству в парадигме удовлетворения общественных потребностей. Именно поэтому в соответствии с метким и точным в своей афористичности лозунгом, впервые сформулированным лидером русских коммунистов Г.А. Зюгановым, Русский социализм действительно является ответом на Русский вопрос. Подчеркнём при этом, что слово «Русский» в определении «Русский социализм» отвечает в первую очередь не на вопрос «какой?», а на вопрос «чей?». То есть речь идёт в первую очередь не об особенностях социального устройства или национальной специфике общественных отношений, принципиально отличающих Русский социализм от социализма немецкого, английского, кубинского или китайского, а о том, что Русский социализм – это социализм, создаваемый Русскими, для Русских и в интересах Русских, и лишь затем (в четвёртую очередь) – с учётом национальных, ментальных, религиозных, культурных, исторических особенностей Русских, географических, климатических и геополитических особенностей России.
Словосочетание «Русский социализм», как известно, исторически восходит к А.И. Герцену, и в его работах означало, прежде всего, социализм, вырастающий из традиционной для России крестьянской общины и работничей артели. Формально этот вариант развития социализма из патриархальных социальных институтов минуя этап капиталистического отчуждения и индивидуализма противоречит марксизму – но только формально. Уже сами К.Г. Маркс и Ф. Энгельс, отнюдь не связывавшие себя пределами «ортодоксального марксизма» как некой непреложной догмой, вполне допускали и даже определённо приветствовали такой вариант как историческую возможность (см. К. Маркс «Письма в редакцию “Отечественных записок”», 1877; К. Маркс «Письмо к Вере Засулич», 1881; К. Маркс и Ф. Энгельс «Предисловие ко второму Русскому изданию “Манифеста Коммунистической партии”», Женева, 1882). Любопытно, что «ортодоксальные марксисты» в этом вопросе противоречили самому Марксу, в то время как ленинское «отступление от ортодоксального марксизма» по вопросу о союзе пролетариата с крестьянством, столь обличаемое меньшевиками, на самом деле как раз соответствовало ходу мысли Маркса. И именно это марксистско-ленинское решение вопроса о возможности прямого перехода от позднефеодально-раннекапиталистического дворянско-крестьянского общества к социализму минуя этап зрелого развитого капитализма, решение вопроса о социалистической революции в условиях отсутствия зрелого промышленного пролетариата с опорой на крестьянскую массу (к которому, кстати, В.И. Ленин тоже пришёл далеко не сразу, а лишь по мере теоретического осмысления практического революционного опыта преодолев догмы вульгаризованного «ортодоксального марксизма») и привело к победе Великой Октябрьской Социалистической Революции, к формированию Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов как особой, принципиально новой формы государственной власти. В итоге именно этот выбор почти на столетие избавил Россию от судьбы Османской империи, от судьбы колониальной сырьевой периферии развитого мира, позволил провести социалистическую модернизацию, отстоять свободу и территориальную целостность страны, победить в Великой Отечественной Войне, стать второй по значению мировой сверхдержавой.
На первый взгляд, сегодня вопрос о роли крестьянской общины в переходе к социализму утратил всякую политическую актуальность и стал исключительно вопросом академической истории. То есть содержание концепции Русского социализма сегодня (в том значении, которое мы – коммунисты КПРФ – вкладываем в это словосочетание) на первый поверхностный взгляд не имеет никакой исторической преемственности от Русского социализма в том смысле, какой в это понятие вкладывал А.И. Герцен. На самом деле это не так.
Ключевой принцип, который объединяет русских социалистов эпохи А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, большевиков-ленинцев и современных русских социалистов – сторонников Г.А. Зюганова – состоит в ответе на принципиальный вопрос о возможности социалистической революции в условиях объективной невозможности революции чисто пролетарской – то есть такой, какой К.Г. Маркс и Ф. Энгельс предсказывали для Западной Европы. Во времена В.И. Ленина проблема состояла в неразвитости капиталистических отношений и, следовательно, в малочисленности, неразвитости, экономической и политической незрелости великорусского пролетариата. Сегодня же проблема состоит в том, что победа контрреволюции опрокинула прежнюю социалистическую Россию (с если не абсолютно бесклассовым, то, по меньшей мере, слабо дифференцированным в классовом смысле обществом) в состояние страны «третьего мира», в колониальную сырьевую периферию развитого мира, в «банановую республику» – только с холодным климатом и нефтью вместо бананов. Интеграция в общемировой рынок в качестве сырьевого региона, естественно, привела к прогрессирующей и катастрофической деиндустриализации страны. Прямым социальным следствием этого стало резкое сокращение рабочего класса и научно-технической интеллигенции, распад советских трудовых коллективов, массовая десоциализация широких народных масс, одной стороной которой является омелкобуржуазивание бывших советских трудящихся (переход в категорию мелких торговцев, челноков, сотрудников торговых и посреднических фирм, «офисного планктона» и работников сферы разнообразных услуг), а другой стороной – их люмпенизация (переход в категорию безработных или живущих случайным заработком, потеря постоянного жилья, массовая алкоголизация и наркотизация).
При этом, чем дальше развивается «естественный» процесс интеграции России в систему мирового рынка, тем более углубляется и усугубляется её сырьевая специализация в рамках мирового разделения функций. Следовательно, тем более и более с каждым следующим годом нарастают и усиливаются тенденции деиндустриализации страны и, как неизбежное прямое следствие, десоциализации и маргинализации её населения (термин «деклассирование», неоднократно нами использовавшийся для описания данного процесса, на самом деле не совсем точен и представляет определённое упрощение, поскольку отправной точкой для современного состояния России было не классовое общество развитого капитализма, а квазибесклассовое общество позднего советского социализма. Точнее говорить не о деклассировании, а о крайней слабости и нарушенности процессов классообразования несмотря на реставрацию капитализма).
Таким образом, объективная реальность состоит не просто в предельной слабости современного русского пролетариата, а в том, что от дальнейшего «естественного» хода развития капитализма в рамках имеющей место траектории мы можем ожидать только и только дальнейшего ещё большего ослабления русского пролетариата, его численного сокращения, раздробления, замещения временными иностранными работниками (гастарбайтерами) – вплоть до полного или почти полного его исчезновения за исключением сырьедобывающих отраслей. А, с учётом того, что рабочие сырьевых отраслей, во-первых, территориально удалены от крупных городов и, следовательно, не могут непосредственно участвовать в политике (которая, как известно, делается преимущественно в столицах), во-вторых, могут быть благодаря сверхприбылям сырьевых корпораций в достаточной степени прикормлены, и, в-третьих, вполне могут быть постепенно вытеснены всё теми же иностранными гастарбайтерами, – фактически можно говорить об утрате пролетариатом качеств класса и о превращении его в ограниченную социальную прослойку.
Порочный круг замыкается. Без социалистической революции невозможно переломить тенденцию сырьевой компрадорской деиндустриализации страны. Но чем более усугубляется эта тенденция, тем объективно слабее социально-классовая база пролетарской революции и тем менее она возможна. Как разорвать этот порочный круг? В феврале 2004 года в статье «Русский социализм – доктрина победы», опубликованной на основанном ранее в 2003 году сайте «Русский социализм – революционная линия», нами был предложен ответ на этот вопрос: «… классовая аморфность народных масс неслучайна, и у нас нет ни малейших оснований ожидать от развития нынешнего российского капитализма возникновения и классового оформления пролетариата. Это догматическая установка на ожидание пролетариата утопична, реакционна и крайне опасна для нашего дела. Она не учитывает самой сути современного российского капитализма: его колониальности, его полностью сырьевого и непроизводственного характера, его придаточности по отношению к развитому миру. Пролетариат, которого ждут догматики, не придет. Останется немногочисленный слой рабочих сырьедобывающих отраслей – вполне обеспеченных материально, прикормленных и далеких от всякой революционности. Остальное население постепенно и планомерно будет сведено на нет – скорее всего, даже без каких-либо серьезных кровавых эксцессов, просто в силу сокращения рождаемости. И, сделав из этой ситуации логический вывод, мы снова возвращаемся к тому же: раз нет и не будет классовой оформленности, всю ставку необходимо делать на национально-освободительную доктрину. Идеология, цели, лозунги революции должны быть национальными, а не классовыми». Там же: «Перед нами пример Кубы, где национально-освободительная социалистическая революция была осуществлена именно националистами».
Этот ответ, положенный нами в основание доктрины Русского социализма в современном политическом смысле этого понятия имеет прямую и непосредственную преемственность как от Русского социализма Герцена, так и от Русского большевизма в том смысле, что в ситуации, когда научный классовый анализ свидетельствует об объективной невозможности классовой пролетарской революции, выбор делается в пользу социалистической революции в иной (непролетарской) форме, а не отказа от революции или пассивное ожидание «вызревания пролетариата» как обязательного условия «правильной» («по книжкам»!) пролетарской революции.
socialism2
socialism2Социализм-2.0
Данный манифест не является мнением ОНСБ!
Это личное определение Яросвета Русского, не исключающее доработки.
Оригинал взят у 
son_of_human в Русский Социализм (определение-манифест)
Что такое «Русский социализм»?
Русский социализм – это общество, в котором реализованы и соблюдаются следующие установки и принципы:
— Справедливость всегда и для всех;
— Коллективная собственность и честное распределение;
— Культ честного труда, а не воровства и потребления;
— Защита славян и дружественных им народов от прямого истребления, скрытного геноцида, унижения, морального разложения, духовной деградации;
— Сохранение и развитие русской и прочих национальных культур и самобытных традиций, воспитание патриотизма и самоуважения в людях с самого детства;
— Властное представительство в политических и экономических органах соблюдает национальный фактор (то есть соотношение русских к евреям в управлении соответствует их соотношению в населении страны);
— Местные советы и профсоюзы трудящихся являются органами прямой народной власти на местах и на предприятиях, решения которых определяются большинством, а не директивами «сверху» или одним председателем;
— Обязательные референдумы с открытым голосованием при принятии всех ключевых государственных законов и реформ;
— Законы – общие для всех и обязательны для исполнения. При этом органы правопорядка должны работать чётко и быстро, но не допускать произвола и бюрократии в делах, суд должен быть гуманным и справедливым;
— Бюрократизм, диктатура, ложь, лицемерие и бездействие осуждаются обществом и искореняются им из органов управления постоянно;
— Свобода слова, творчества, собраний и митингов для всех людей и групп, соблюдая при этом интересы и права большинства;
— Набору гражданских свобод личности соответствует набор обязательств и коллективной ответственности за других и за общее дело. Те, кто игнорируют свои обязанности и не помогают другим, подвергаются коллективному осуждению и воспитанию;
— Бесплатная и качественная медицина для всех;
— Бесплатное и качественное образование для всех;
— Каждая семья имеет своё постоянное жильё и земельный участок;
— Женщины с малолетними детьми и пенсионеры получают от общества и государства необходимое обеспечение;
— Активная и массовая вовлечённость людей в коллективный труд, творчество, науку, спорт и культуру ведёт нацию и государство к процветанию и прогрессу во всех областях;
— Исследование и понимание духовных, нравственных и психологических аспектов жизни и развития отдельного человека и общества даёт возможность вести более гибкую и эффективную политику воспитания, обучения и управления массами, помимо
традиционных силовых, экономических и идеологических методов;
— Каждая община, каждая семья, каждый человек чувствуют себя счастливыми, уважаемыми и востребованными. Их жизнь идёт в ладу с обществом, государством, природой и богом. Царят всеобщие радость бытия и гармония.
Новое в блогах
Ф. М. Достоевский: русская идея и русский социализм
Василий Перов. Портрет писателя Фёдора Михайловича Достоевского, 1872 год. Москва, Государственная Третьяковская галерея
«Высшая и самая характерная черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее».
Национальный гений
Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве, в многодетной семье военного медика. Родители писателя – Михаил Андреевич и Мария Федоровна Нечаева (в девичестве). В семье соблюдались патриархальные русские обычаи.
«Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как я себя помню, я помню любовь ко мне родителей…»,
– вспоминал позднее Фёдор Михайлович.
Он отмечал, что родители были «лучшими, передовыми людьми». На семейных вечерах в гостиной вслух читали Карамзина, Державина, Жуковского, Пушкина, Полевого и Радклиф. Уже в 10 лет Фёдор знал основы русской истории. Также большую роль в развитии его внутреннего мира сыграла няня Алёна Фроловна, которая «всегда нам рассказывала такие славные сказки!»
Фёдор получил отличное домашнее образование, занимался с учителями, затем учился в частном пансионе. Очень много читал, особенно выделял исторические произведения. Чтение и прекрасная память позволили ему стать одним из самых образованных людей той эпохи. Достоевский рано лишился родителей: в 1837 году заболела и умерла мать. Ей не было и 37 лет. В 1839 году скоропостижно скончался отец, от апоплексического удара (инсульт), вызванного конфликтом с крестьянами.
Достоевский после обучения в Главном инженерном училище в 1843 году зачислен полевым инженером-подпоручиком в Петербургскую инженерную команду. Но уже в следующем году решает полностью посвятить себя литературе и получает увольнение в чине поручика. В 1845 году начинающий писатель завершил свой первый роман «Бедные люди». Его отлично приняли, в обществе заговорили о «новом Гоголе».
В 1847 году молодой писатель стал посещать устраиваемые Михаилом Петрашевским «пятницы». «Вольнодумцы»-петрашевцы восприняли идеи социального утопизма, которые шли в Россию из Франции, некоторые поддерживали идеи революционного характера. Фёдор Михайловича прошёл через революционное «бесовство».
В 1849 году Достоевский в числе многих петрашевцев, был арестован и провёл 8 месяцев в Петропавловской крепости. Военный суд приговорил писателя и других петрашевцев к смертной казни. 22 декабря 1849 года (3 января 1850 года) на Семёновском плацу петрашевцам был прочитан приговор о «смертной казни расстрелянием» с переломлением над головой шпаги, но затем казнь заменили на каторгу. Четыре года Достоевский провёл на каторге в Омске.
С февраля 1854 года служит рядовым в Сибирском линейном батальоне в Семипалатинске. Дослужился до прапорщика. Новый император Александр II в день коронации в августе 1856 года объявил о прощении бывшим петрашевцам. Полную амнистию и разрешение публиковать Достоевский получил в 1857 году.
Русская идея
Уроки «бесовства», ожидание казни, каторга и суровая жизнь на окраине империи превратили Фёдора Михайловича в зрелого, умудрённого жизнью русского державника, который целиком поддерживал знаменитую уваровскую триаду – Православие, Самодержавие и Народность. Первый биограф писателя О. Ф. Миллер отмечал, что каторга стала «уроком народной правды для Достоевского».
Чтобы понять Фёдора Михайловича, надо читать его публицистику.
Уже тогда он раскусил гнилое и подлое нутро «буржуазной демократии». После посещения Европы в 1862 году Достоевский становится ярым противником «европейского прогрессизма».
В статье «Зимние заметки о летних впечатлениях» (1863) он обрушился на западноевропейское буржуазное общество, которое подменяет истинную свободу «миллионом». В сущности, здесь писатель выступил как пророк, предугадывая катастрофу России, которая пойдёт по буржуазно-капиталистическому пути Запада (что и произошло в 1917 году). Россия наступила на эти же грабли и в 1991–1993 годах, став полуколониальной культурной и экономической периферией Запада.
Достоевский за десятилетия предсказал появление в России «бесов»-революционеров – роман «Бесы» (1871–1872). Он понимал, что Россию погубят не вторжения извне, с которыми русские справятся, а Смердяковы (последний роман писателя «Братья Карамазовы» –1878–1880).
При этом великий писатель отмечал большую роль «еврейского вопроса» в будущей революции:
«Бунт начнется с атеизма и грабежа всех богатств, начнут разлагать религию, разрушать храмы и превращать их в казармы, в стойла, зальют мир кровью и потом сами испугаются. Евреи сгубят Россию и станут во главе анархии. Жид и его кагал – это заговор против русских. Предвидится страшная, колоссальная, стихийная революция, которая потрясет все царства мира с изменением лика мира сего. Но для этого потребуется сто миллионов голов. Весь мир будет залит реками крови».
Также Фёдор Михайлович ясно вскрыл суть «финансового интернационала», который сейчас создаёт «новый дивный мир»: «Жид и банк – господин уже теперь всему: и Европе, и просвещению, и цивилизации, и социализму, социализму особенно, ибо им он с корнем вырвет Христианство и разрушит ее цивилизацию». Достоевский предвидел гибель христианской цивилизации, особенно на Западе, и всеобщее одичание человечества (реалии нынешний дней).
К сожалению, ни история, ни наши пророки ничему нас не учат. Трагедия. Снова и снова Россия и русский народ проходят через катастрофу, чтобы обновиться и пойти дальше.
Неудивительно, что противники Достоевского (и русской державы, народа) обвиняли его в реакционности, русском национализме, шовинизме, черносотенстве и антисемитизме. Ведь он безжалостно вскрывал пороки буржуазного общества, Запада, их проявления в России.
Выход из ловушки буржуазного строя, развивавшегося в России по примеру Запада, Достоевский видел в русском социализме.
Писатель противопоставлял русский социализм французскому утопическому социализму, атеистическому, и немецкому протестантскому социализму, который вёл к революции и разрушению.
Фёдор Михайлович соединял православие и социалистические идеи. Соборность, братское единение людей во Христе, что позволяло преодолеть разрыв между простым народом и привилегированными, образованными сословиями. Русский социализм, по мнению Достоевского, был лучшей формой развития России и всей человеческой цивилизации. Интересно, что при Сталине эта модель и стала базовой в России.
«Константинополь должен быть наш!»
Фёдор Михайлович, несмотря на споры со славянофилами, был настоящим монархистом и выступал за объединения всех славян.
Более того, он отмечал всемирную роль русских (славян) и России:
« …славянофильство, кроме этого объединения славян под началом России, означает и заключает в себе духовный союз всех верующих в то, что великая наша Россия, во главе объединенных славян, скажет всему миру, всему европейскому человечеству и цивилизации его своё новое, здоровое и ещё неслыханное миром слово. Слово это будет сказано во благо и воистину уже в соединение всего человечества новым, братским, всемирным союзом, начала которого лежат в гении славян, а преимущественно в духе великого народа русского, столь долго страдавшего, столь много веков обреченного на молчание, но всегда заключавшего в себе великие силы для будущего разъяснения и разрешения многих горьких и самых роковых недоразумений западноевропейской цивилизации. Вот к этому-то отделу убежденных и верующих принадлежу и я».
(«Дневник писателя». 1877).
«В смущении и страхе перед тем, что мы так далеко отстали от Европы в умственном и научном развитии, мы забыли, что сами, в глубине и задачах русского духа, заключаем в себе, как русские, способность, может быть, принести новый свет миру, при условии самобытности нашего развития»,
– писал русский гений и пророк.
Фёдор Михайлович Достоевский умер 28 января (9 февраля) 1881 года в Петербурге.