Что такое сага у викингов

Саги Городищенского Фьорда: Сага об Эгиле сыне Скаллагрима · Сага о Гуннлауге Змеином Языке · Сага о людях из Пещеры · Сага о Хельги сыне Халльварда

Саги Широкого Фьорда: Сага о людях из Лососьей долины · Сага о Золотом Торире · Сага о Хитром Реве · Сага об Атли сыне Отрюгга · Сага об Асмунде сыне Атли

Саги Западных Фьордов: Сага о Гисли сыне Кислого · Сага о Хаварде из Ледового Фьорда · Сага о названных братьях

Саги Островного и Мысового Фьордов: Сага о Глуме Убийце · Сага о людях из Сварвадардаля · Сага о Льоте с Полей · Сага о Тьостольве Оборотне

Саги Восточных Фьордов: Сага о Торстейне Белом · Сага о людях с Оружейного Фьорда · Сага о Хравнкеле Годи Фрейра · Сага о сыновьях Дроплауг · Сага о людях из Фльотсдаля · Сага о Торстейне сына Халля с Побережья · Прядь о Торстейне сына Халля с Побережья · Сон Торстейна сына Халля с Побережья · Сага о Гуннаре Дурне с Болотной Вершины

Саги Медвежачьего Озера: Сага о Греттире сыне Асмунда · Сага о Кормаке · Сага о Торде Пугало · Сага о людях из Озёрной Долины · Сага о Халльфреде Трудном Скальде · Сага о битве на Пустоши · Сага о Союзниках

Саги Косы Тинга: Сага о людях со Светлого Озера · Сага о людях из Долины Дымов и Скуте Убийце · Сага о Финнбоги Сильном · Сон Звёздного Одди · Сага о Храни Кольцо

Саги Долины Кривой Реки: Сага о Ньяле · Сага о Торире из Рощи

Саги Снежной Горы: Сага о людях с Песчаного Берега · Жизнь Снорри Годи · Сага о Бьёрне Бойце с Реки Хит · Сага о Барде Асе Снежной Горы · Сага о Виглунде · Сага об Иллуги Убийце Тёгльд

Саги Речного и Килевого Мысов: Flóamanna saga · Сага о Хёрде и островитянах · Сага о людях с Килевого Мыса

Сага о Рагнаре Кожаные Штаны и его сыновьях · Сага о Кетиле Лососе · Сага об Одде Стреле · Сага об Ане Лучнике · Сага о Хрольве Жердинке и его воинах · Отрывок из саги о нескольких древних конунгах в Дании и Швеции · О Форньоте и его роде · О конунгах Упплёнда · Сага о Хальве и воинах Хальва · Сага о Торстейне сыне Викинга · Сага о Фридтьове Смелом · Сага о Хромунде сыне Грипа · Сага об Асмунде Убийце Воинов · Сага о Стурлауге Трудолюбивом · Сага о Хрольве Пешеходе · Сага о Боси и Херрауде · Сага о Гаутреке · Сага о Хрольве сыне Гаутрека · Сага об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце Берсерков · Сага о Сёрли Сильном · Сага о Хьяльмтере и Эльвире · Сага о Хальвдане сыне Эйстейна · Сага о Хальвдане Воспитателе Браны · Сага об Иллуги Зяте Грид · Сага о Хульд Великой · Сага о Тидреке

Поздние саги: Сага об Амбалесе · Сага об Асмунде и Трюггви · Сага об Асмунде Воспитаннике Себби · Сага об Асмунде Викинге · Сага об Эльвире Ловкаче · Сага о Горме Старом · Сага о Харальде Убийце Хринга · Сага о Хальвдане Старом · Сага о Хальвдане сыне Бёрка · Сага о гаутском ярле Херлауге · Сага о Хромунде сыне Грейпа · Сага о Краки и Бьольмаре · Сага об Оспаке сыне Энунда · Сага о Старкаде Старом · Сага об Ульве сыне Угги · Сага о Торстейне Воспитаннике Гейрневьи

Источник

Путешествия в Биармию. Загадочная страна скандинавских саг

Главным источником сведений о Биармии являются скандинавские саги. Следует сказать, что саги являются совершенно уникальными источниками: в отличие от фольклорных произведений народов других стран их в ряде случаев можно рассматривать в качестве исторических документов (за исключением, разумеется, саг, которые прямо называются «лживыми»). Историческое значение «нелживых» саг значительно повышают два обстоятельства. Первое: большинство из них были очень рано записаны – в XII-XIII в.в. Второе: рассказывали скальды и составители саг только о том, что видели сами или слышали от заслуживавшего доверие очевидца (обязательно указывая его имя, общественное и семейное положение, место жительства). Вот характерный отрывок из одной из саг:

Потом еще рассказывается о детях Бьяртмара, и только потом – начинается собственно действие. Читать эти длинные списки имен довольно трудно и нудно, но ничего не поделаешь: автор считает обязательным сообщить всем, что он человек честный, скрывать ему нечего – пожалуйста, проверяйте, ищите ошибки, уличайте во лжи.

Знаменитый исландец Снорри Стурлсон, автор сборника «королевских» саг «Круг земной» и «Младшей Эдды», писал, что ни один скальд, певший славу перед лицом правителя, не решился бы приписать ему деяния, которые тот не совершал: это было бы не похвалой, а насмешкой.

Скандинавы вообще сверхкритично относились к рассказам о реальных людях. А Биармию в разное время посещали такие известные лица, как норвежские короли Эйрик Кровавая Секира (об этом рассказывается в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне» – события примерно 920–930 г.г.) и Харальд Серая Шкура (его сын – «Сага об Олафе, сыне Трюггви»), шведский конунг Стурлауг Ингвольссон, кровный враг норвежского короля Олава Святого Торир Собака. И другие, исторически менее значимые персонажи саг: Боси и его побратим Херрауд, Хальфдан, сын Эйстина и его побратим Ульфкель, Хаук Серые Штаны и некоторые другие. Нашел время для посещения Биармии и чрезвычайно интересный викинг Орвар Одд (Oddr Oervar – Одд-Острые Стрелы), который в 12 лет сбежал из дома приемного отца после того, как получил от пророчицы Гейдр предсказание о смерти от головы коня Факси, что стоит сейчас в конюшне. Вам это, кстати, ничего не напоминает? Орвар Одд, станет правителем на юге – «в стране гуннов» (гуннами скальды часто объявляли всех людей, живших южнее Скандинавского полуострова, «Сага о Вёльсунгах» называет гунном даже Сигурда, более известного как герой германского эпоса «Песнь о нибелунгах» Зигфрид). Под старость Одд вернется на родину: погуляет по опустевшему Беруриоду, скажет спутникам, что ушел от судьбы и по дороге на корабль заденет ногой лошадиный череп… Да, из этого черепа выползет змея и ужалит его в ногу. В ожидании смерти, Орвар Одд разделил своих людей на две части: 40 человек готовили курган для его погребения, другие 40 – слушали (и запоминали) стихотворение о его жизни и подвигах, которое он слагал у них на глазах. Помимо «Орвар-Одд саги» (жанр – «сага о древних временах», записана в XIII веке), он упоминается также в «Саге о Хервёр» и в исландских родовых сагах («Сага о Гисли», «Сага об Эгиле»).

Всё вышесказанное позволяет сделать вывод о реальности как самой Биармии, так и путешествий, совершённых в эту страну скандинавами. Тем более удивительно отсутствие любых следов Биармии в русских летописях. Единственное исключение – «Иоакимовская летопись», написанная в Новгороде не раньше середины XVII века – гораздо позже всех этих, совершённых в IX-XI веках путешествий. Причём составитель её явно пользовался текстами каких-то западноевропейских источников, из которых и могло попасть в неё название «Биармия» (в тексте – «город Бярмы»). Но и саги, подробно рассказывая о приключениях героев в данной стране, сообщают очень мало сведений о её местонахождении. Вот типичный пример описания пути в Биармию:

То ли путь в Биармию в те времена должен был знать каждый уважающий себя скандинав, то ли рассказы об этих путешествиях записаны скальдами в то время, когда дорога в эту страну была основательно подзабыта. Во всех источниках рассказывается, что в Биармии есть большая река, которая называется Виной, и лес, в котором находится святилище богини местных жителей Йомалы, с обязательным холмом, в котором зарыты сокровища. Вокруг ограбления этого святилища, как правило, и разворачиваются события, излагаемые в сагах. При этом подчёркивается, что Биармия – это страна, из которой герои привозят большое количества серебра, и только на втором плане – традиционные шкурки пушных зверей.

Вот какие приключения были уготованы в Биармии викингу Эгилю, люди которого на двух кораблях приплыли туда для торговли с аборигенами.

Завалив дверь в дом бревном, норманны бросили головню из костра под бересту, которой была покрыта крыша. Стоя у окон, они убивали каждого, кто пытался выбраться из дома.

В этом сражении был ранен и вынужден бежать в Новгород знаменитый сводный брат Олава – Харальд, позже получивший прозвище Суровый.

Но где же находилась Биармия? Согласия среди исследователей нет, её помещали на Кольском полуострове, в Норвежской Лапландии, на Карельском перешейке, в устье Северной Двины, в Ярославском Поволжье, между реками Онега и Варзуга, на берегу Рижского залива и даже в Пермской области.

На средневековых скандинавских картах Биармия находится севернее «Руси», которая расположена по соседству с Швецией и Норвегией. К югу от «Руси» находится «Скифия», еще южнее – Киев.

«История Норвегии», рукопись XII века, найденная на Оркнейских островах и опубликованная в 1850 г. сообщает: «Норвегия расчленяется на бесчисленные мысы… часть ее весьма близко лежит от моря, другая – средиземная – гориста, третья – лесная, обитаема финнами… На юге от нее – Дания и Балтийское море, а со стороны суши – Свитьод, Гаутония, Ангария, Ямтония; эти части теперь населяют христианские племена, по направлению же к северу, по ту сторону Норвегии, простираются от востока весьма многочисленные племена, преданные, о горе! язычеству, а именно: кирьялы и квены, рогатые финны, и те, и другие – биармы».

Олаус Магнус, автор «Истории северных народов» (1555 г.), разделяет Биармию на «Ближнюю» и «Дальнюю»:

Похожими свойствами наделяет биармов и Саксон Грамматик:

А на Руси, как вы, вероятно, знаете, особую склонность к колдовству традиционно приписывали различным финским племенам.

Фламандский картограф и географ Герард Меркатор на своей карте Европы расположил Биармию на Кольском полуострове.

Дипломат Франческо да Колло в написанных для императора Максимилиана «Записках о Московии» пишет, что шведская провинция Скризиния находится напротив русской Биармии и «разделяется Белым озером, огромным и изобилующим рыбой, на нем, когда оно замерзает, часто совершаются битвы, а когда лед тает, борьба происходит на судах».

Английский купец и дипломат (родоначальник рода Ливерпуль) Антоний Дженкинсон, английский посол при дворе Ивана Грозного, составил карту России, на которой Биармия граничит с норвежским Финмарком.

В «Зрелище круга земного» (атлас карт Авраама Ортелиуса – 1570 г., Антверпен) Белое море является внутренним водоемом, а на севере Кольского полуострова располагается Биармия.

В последний раз название «Биармия» встречается в работе Мавро Орбини (1601 г.), в которой говорится о «руссах из Биармии (di Biarmia), обнаруживших остров Филоподия (Filopodia), величиной превосходящий Кипр. Предполагают, что речь идет об архипелаге Новая Земля.

Так, где же все-таки располагалась Биармия? Давайте рассмотрим наиболее обоснованные версии местонахождения этой загадочной и богатой страны.

Согласно наиболее распространённой из них, Биармия располагалась на южном побережье Белого моря. В пользу этой версии можно привести следующие данные:

1. В конце IX века викинг Оттар рассказал английскому королю Альфреду Великому, что он живёт в Халогаланде (северо-запад Норвегии – береговая полоса между 65 и 67 градусами с.ш.). Однажды, решив испытать, далеко ли его земля простирается на север, он отправился в этом направлении, держась у побережья, до тех пор, пока берег не повернул на восток, а потом – на юг. Здесь он обнаружил большую реку, которая вела внутрь страны. Язык людей, которых он встретил там, показался ему похожим на финский – обратим внимание на это обстоятельство.

2. Согласно «Саге об Олаве Святом», в XI веке воин данного короля Карли отправился из Нидароса (современный Тронхейм) в Халогаланд, где к нему присоединился Торир Собака. Вместе они направились в Финнмёрк (современный Финнмарк, область лопарей-саамов), и далее – вдоль побережья на север. До Биармии они плыли «всё лето».

То есть, получается, что в обоих случаях норвежцы прошли вокруг мыса Нордкап, обогнули Кольский полуостров и вошли в Белое море тем же путём, которым английский капитан Ричард Ченслер в 1533 г. привёл в Северную Двину свой корабль «Эдуард Бонавентура». Данная река отождествляется с Виной скандинавских саг. Косвенным подтверждением этой версии может служить и сага о путешествии датского короля Горма, который из Биармии попадает в «царство смерти». Некоторые исследователи считают, что речь идёт о полярной ночи, которую пришлось пережить датчанам на обратном пути.

Однако известно, что устье Северной Двины сильно заболочено и затруднено для судоходства, торговые суда в XVII-XVIII вв. не рисковали входить в него без лоцмана из местных жителей. Конечно, можно предположить, что у кораблей викингов была меньшая осадка, а их кормчие – имели большой опыт плавания в таких условиях. Тем не менее, первое упоминание о норвежцах в Белом море в русских источниках датируется лишь 1419 годом: 500 «мурманов на бусах и шнеках» пограбили побережье и сожгли 3 церкви.

После столкновения с местной дружиной, они потеряли 2 корабля, и ушли восвояси. Больше о норвежских пиратах в этих местах не слышали. Вероятно, до этого времени холодные и пустынные берега Белого моря не привлекали особого внимания норвежцев. А отпор, полученный в 1419 году, убедил их, что «овчинка выделки» не стоит, проще поискать добычу в более теплых морях.

Российский специалист по исторической географии С.К.Кузнецов ещё до революции поставил под сомнение саму возможность плавания скандинавов в Белое море. Исходя из расстояний, скорости судов викингов, прибрежных морских и отливно-приливных течений, он доказал невозможность плавания Оттара (длившегося 15 дней) дальше мыса Нордкап. Вот Карли и Торир Собака, плывшие «всё лето», могли побывать в Белом море, но, в таком случае, им пришлось бы зазимовать на его берегах. Этот исследователь также пришёл к выводу, что в прошлом существовало несколько Биармий, ближняя из которых находилась в районе Варангер-фьорда, к западу от современного Мурманска. Замечено, что именно в этом районе много топонимов, начинающихся на «бьяр». Это гористая и лесистая страна, прорезанная множеством быстрых рек.

У археологов беломорская версия расположения Биармии вызывает большие сомнения, так как до настоящего времени на побережье Белого моря не обнаружено ни одного предмета скандинавского происхождения. По этой же причине сомнительны такие локации Биармии, как Заволочье, Карельский перешеек, Кольский полуостров, Пермь. Автором «пермской» версии, кстати, является шведский полковник Страленберг, который после сражения под Полтавой попал в русский плен и провёл 13 лет в Сибири.

Впоследствии он стал историком и географом России. Именно Страленберг первым отождествил «Страну городов» («Гардарики») скандинавских саг – с Киевской Русью, а «Островной город» (Хольмгард) – с Новгородом. Страленберг предположил, что Биармия находилась на берегах реки Камы, назвав город Чердынь её столицей, а саму страну – «Великой Пермью». Именно здесь, по его мнению, встречались корабли, пришедшие из Каспийского моря, с ладьями викингов. Данная версия малопопулярна в настоящее время и имеет в основном историческое значение.

Страленберг, писал также, ссылаясь на «Шведскую библиотеку» (Schwedische Bibliothek) издания 1728 года, что вождю финнов по имени Кусо удалось подчинить Биармию на три года. Это входит в очевидное противоречие с высказанной им же «пермской» версией.

Европейский север России вообще мало подходит для локализации в нем Биармии. Ведь, как мы помним, характерной особенностью этой страны является обилие серебра (точнее – серебряных монет), которое и было главной добычей побывавших в Биармии викингов. В раннем средневековье Европа испытывала острый дефицит этого металла. Россия не была исключением, до XVIII века серебро вообще не добывалось в нашей стране и поступало только из-за рубежа. Основными поставщиками этого металла в то время были Средняя Азия и арабские страны, купцы которых обменивали его на меха и рабов. Именно на пути, соединявшем Новгород с Каспийским морем (у Рыбинска, Ярославля, Ростова Великого, и т.д.) находят многочисленные клады серебряных арабских дирхемов с древнегерманскими руническими надписями на них. Количество найденных монет исчисляется уже сотнями тысяч, а их вес – десятками килограммов. На этом же пути найдены многочисленные курганы с погребениями скандинавских воинов и купцов, полностью отсутствующие на европейском севере России.

Следующую «атаку» на загадку Биармии предприняли филологи-скандинависты, которые выяснили, что название её означает «Прибрежная страна», которая, таким образом, может находиться где угодно. Это позволило исследователям обратить внимание на те эпизоды саг, где говорится о «Восточном пути» в Биармию. Так, дружинники Эйрика Кровавая Секира Бьорн и Сальгард нападают на Биармию «с севера от Восточного пути», причем целью их похода была также и земля Surtsdala (Суздальская!). Более того, «Сага о Хаконе Хаконарсоне», в которой рассказывается о событиях 1222 года, утверждается, что скандинавы в то время постоянно жили в Биармии, совершая оттуда регулярные походы в Суздаль (Sudrdalariki), либо отправляя туда торговые экспедиции. Герой саги Эгмунд, например, отправился из Биармии «осенью на восток, в Судрдаларики со своими слугами и товаром».

Теперь следует рассказать о Пути, который во всех этих источниках называется «Восточным». В скандинавском источнике «Описание Земли», датируемом около 1170–1180 г.г., говорится: «Через Данмарк море идет Восточным путем. Рядом с Данмарком находится Малая Свитьод, затем Эланд, затем Готланд, затем Хельсингаланд, затем Вермаланд, затем два Квенланда, и они лежат к северу от Биармаланда». В более позднем скандинавском сочинении «Грипла» сообщается: «Через Данмарк море течет Восточным путем. Свитьод лежит к востоку от Данмарка, Норвегия — к северу. Финнмарк на север от Норвегии. Затем земля поворачивает на северо-восток и на восток, пока не доходит до Биармаланда (Biarmalandi), который платит дань королю Гардарики (Руси)». То есть, суммируя данные этих двух источников, можно предположить, что Биармия располагалась южнее Финляндии, и платила дань, вероятно, Новгороду.

Современные исследователи единодушны во мнении, что «Восточный путь» начинался от берегов Дании, шёл между южным побережьем Балтийского моря, где жили венды (бодричи), и островами Лангеланд, Лоланд, Фальстер, Борнгольм, Эланд, Готланд, далее он поворачивал на север к острову Арнхольм, а от него – на восток через Аландский пролив. От мыса Ханко в южной Финляндии корабли шли к мысу Порккалаудд и резко поворачивали на юг к месту, на котором был построен город Lyndanisse (Kesoniemi – финский, Колывань, Ревель, Таллинн). Одно из ответвлений этого пути вело к устью Невы и Ладожскому озеру и дальше к Новгороду. Если мы, следуя указанию саги об Эйрике Кровавой Секире, поплывём к югу от «Восточного пути», то окажемся в Рижском заливе, в который впадает Западная Двина – ещё один кандидат на место реки Вины страны Биармии. Сторонники этой точки зрения указывают, что от устья Северной Двины до ближайшего леса несколько десятков километров, тогда как на берегах Даугавы и Рижского залива лес местами подходит к самому морю, а святилище богини Йомалы отождествляется ими с храмом бога грома Юмала в Юрмале.

Осталось сказать, что скальды называют в сагах все народы, жившие на восточных берегах Балтийского моря, кроме одного – ливов. Именно ливов, язык которых, в отличие от их соседей, относится не индоевропейским языкам, а является финноугорским (мы же помним, что язык биармов Оттару показался похожим на финский), считают некоторые исследователи биармами скандинавских саг. Сейчас от этого прежде многочисленного народа осталась лишь небольшая группа рыбаков в Талсинском районе Латвии.

Интересно, что в «Саге о короле Хаконе», написанной исландцем Стурлой Тордасоном (племянником знаменитого Снорри Стурлсона) около 1265 г., биармами называются именно жители восточной Прибалтики: «Хакон-конунг. велел построить церковь на севере и окрестил весь тот приход. К нему пришло много бьярмов, бежавших с востока от нашествия татар, и окрестил он их, и дал им фьорд, называемый Малангр».

А вот что сообщают об этих событиях русские летописи.

Первая Новгородская: «Того же лета (1258 г.) взяша татарове всю землю литовскую, а самих избиша».

Никоновская летопись: «Того же лета взяша татарове всю землю литовскую и со многим полоном и богатством идоша въ свояси».

Таким образом, можно предположить, что Биармиями авторы саг называли разные страны. «Дальняя Биармия», действительно, могла располагаться на побережье Белого моря, но, плавания туда скандинавов если и были, то эпизодическими, и не имеющими никаких серьезных последствий. Ближняя Биармия, путешествия в которую и описывает большинство саг, располагалась в устье Западной Двины. Версии о других локализациях этой страны можно смело признать имеющими лишь историческое значение.

Источник

Как появились Саги и можно ли им доверять

Сага – это не только серия фильмов о «Звездных войнах» или о семействе вампиров. Строго говоря, настоящей сагой может считаться лишь то произведение, что записано во времена позднего Средневековья в Скандинавии, точнее – в Исландии. Предполагалось, что рукописи эти правдиво рассказывают о событиях прошлого, но насчет достоверности написанного есть серьезные сомнения.

Как возникали старинные саги и что помогло их сохранить

Рукопись саги, XIII в.

Все саги, за редким исключением, составляли в Исландии. Этот остров в северной части Атлантического океана, к западу от Скандинавского полуострова, был заселен в IX веке норвежцами, которые покинули родные края из-за конфликта с королем Харальдом I.

Прошло немного времени – и появились первые саги, предания, в которых осмысливалось прошлое и настоящее исландцев. Сагами называли сказания о народе и его истории, о родах и родовых распрях, потом – о правителях, епископах, рыцарях. Слово saga на древнескандинавском и означало «сказание». Кстати, родственным этому термину стало и английское say («сказать»).

Инсталляция из Музея саги в Рейкъявике

Замечательной особенностью исландских саг стало то, что об их первоначальном, оригинальном содержании, о периоде создания, а часто – и о сочинителях – сейчас можно только догадываться. До настоящего времени дошли старые рукописи, но дело в том, что записывались они спустя значительное время после того, как события саг имели место.

Сага. Рукопись XIV века

Самые древние из письменных источников, где зафиксированы саги, относятся к XII веку, а большинство саг было сложено в период с X по XI век – это так называемый «век саг» или «эпоха саг». Рукописи составлялись в большом количестве вплоть до XV века, и благодаря этому сохранилось довольно большое количество этих образцов исландской литературы. Они же позволяют изучать историю средневековой Скандинавии и нашествий викингов, включая и их путешествия к славянским землям.

Или все-таки не позволяют?

Бог Один и другие персонажи саг

Среди саг можно выделить несколько основных разновидностей. Рассказывали саги о древних временах – то есть о ранних периодах исландской и скандинавской истории. Эти правдивые повествования включали довольно значительное количество мифов и легенд, впрочем, и другие типы саг не были освобождены от некоторого вымысла.

Нередко персонажем сказания становился бог Один, главный из пантеона богов германо-скандинавской мифологии. Появляясь в повествовании в облике почтенного старца, он часто помогает героям.

Инсталляция Музея саги в Рейкъявике

Составляли «саги об исландцах», родовые саги – те подробно описывали истории распрей, случаи кровной мести, которая определяла жизнь многих поколений враждующих семейств. Саги вообще отличаются подробным, обстоятельным описанием всех действующих лиц и их генеалогии.

Неспешный рассказ о том, как звали родителей героя, а затем его жену и прочих членов семьи, а потом все те же описания в отношении следующего героя младшего поколения, и так много раз – сейчас это могло бы показаться скучным, поскольку удаляет слушателя-читателя от поворотов сюжета, но для исландцев обойтись без этой составляющей было немыслимо.

«Фрейр стал правителем после Ньёрда. Его называли владыкой шведов, и он брал с них дань. При нем были такие же урожайные годы, как и при его отце, и его так же любили. Фрейр воздвиг в Уппсале большое капище, и там была его столица. Туда шла дань со всех его земель, и там было все его богатство. Отсюда пошло Уппсальское богатство и всегда с тех пор существует. При Фрейре начался мир Фроди Тогда были урожайные годы во всех странах. Шведы приписывали их Фрейру. Его почитали больше, чем других богов, потому что при нем народ стал богаче, чем был раньше, благодаря миру и урожайным годам. Его женой была Герд дочь Гюмира. Их сына звали Фьёльнир. Фрейра звали также Ингви. Имя Ингви долго считалось в его роде почетным званием, и его родичи стали потом называться Инглингами». («Сага об Инглингах», ок. 1220 – 1230 гг., автор – Снорри Стурлусон).

Саги и изучение истории Исландии

Саги об исландцах, как отдельная разновидность саг, рассказывали, помимо преданий о кровной вражде, историй о путешествиях викингов, еще и о том, как происходило переселение на остров первых колонизаторов. Вероятнее всего, такие повествования некогда включали в себя реальные события жизни исландцев, во всяком случае – в своем первоначальном изложении.

Были «королевские саги», их складывали о правителях – главным образом, правителях Норвегии, которой Исландия оказалась подчинена в середине XIII века. Спустя некоторое время появились так называемые «рыцарские саги» – они представляли собой переводы французских любовных песен и других сочинений подобного рода, пришедших в Исландию с материка.

О. Вергеланд. Прибытие норвежцев в Исландию. 872 г.

В XI веке остров стал христианским, здесь появилась первая церковь (что, правда, не вытеснило скандинавских богов из исландского эпоса). Стали складывать так называемые саги о епископах, представлявшие собой жизнеописание христианских святых.

Еще одной разновидностью саги была «сага о недавних событиях»: в этих случаях речь шла о том, что произошло либо при участии автора, либо стало ему известно непосредственно от одного из действующих лиц. Такие сказы включали большое количество мелких деталей, подробностей, отчего объем произведений мог доходить до тысячи страниц, а количество персонажей – и превышать это число.

Фрагмент Саги о Стурлунгах

Обращаясь к сагам, можно изучать и историю, и мифологию Исландии – и чаще всего отделить одно от другого непросто или вообще невозможно. Маловероятна абсолютная правдивость рассказанного, прежде всего, из-за значительного, в несколько веков, промежутка времени между событиями и записями о них. Встречаются и саги-компиляции, как, например, сага о Стурлунгах, созданная для обобщения истории Исландии до подчинения ее Норвегии.

С другой стороны, можно назвать эти исландские произведения своего рода национальной энциклопедией: они порой включали в себя и тексты древних законов, и короткие рассказы, и фрагменты поэтических произведений. Авторы большинства саг неизвестны, лишь саги на религиозные темы, записанные начиная с XIV века, содержат указания на сочинителя. Одним из таких повествователей стал Стурла Тордарсон, который, написав несколько саг о заселении Исландии, вошел в историю и как прозаик, и как историограф.

Исландская иллюстрация к саге, XVII век

Саги оказались ценным вкладом исландцев в европейскую литературу и в изучение средневековой истории. Но о тех же викингах они дают довольно смутное представление. История викингов закончилась намного раньше, чем появились первые рукописи со старинными сагами.

Материалы по теме

А вот ещё:

Новогодняя реформа или как Пётр 1 всё изменил

20 декабря 1699 года издан указ Петра I о переносе празднования Нового года с 1 сентября на 1 января.

Весенний или зимний?

На Руси дата Нового года была непостоянной. Земледельцы начинали работы в поле с 1 марта, и эту дату считали первым днем года. В других случаях Новый год совмещали с днем весеннего равноденствия 22 марта. Хотя для некоторых славян-язычников первым днем года считался так называемый «зимний солнцеворот» 22 декабря (самый короткий и холодный в году), обычно праздник все же устраивали тогда, когда земля «просыпалась» и готовилась подарить очередной урожай.

В то же время в канун привычного нам зимнего Нового года на Руси отмечали Васильев день. К этому празднику было принято готовить разнообразные блюда из свинины – считалось, что так святой Василий Кесарийский обязательно увеличит поголовье скота в каждом хозяйстве и обеспечит безбедную жизнь. Для того, чтобы получить богатый урожай, в этот день совершали еще и обряд «посевания». Рано утром дети обходили дома и рассыпали там яровую пшеницу, которую затем тщательно собирали и хранили до весны – периода настоящего сева. За совершение обряда дети получали сладкие подарки и складывали их в самодельные разноцветные рукава.

Новый год в Государстве Российском

После Крещения Руси к нашим предкам пришел византийский календарь, согласно которому празднование Нового года приходилось на 1 сентября. В этом тоже была своя логика: когда сельскохозяйственные работы завершены и урожай собран, можно было начинать новую жизнь и готовиться к следующему сезону. Кроме того, считалось, что именно в первый сентябрьский день Бог сотворил мир. На протяжении нескольких столетий Новый год отмечали дважды: официально – осенью и по старым обычаям – весной. В XV веке, когда Русь освободилась от ордынской зависимости, Московский государь Иван III приказал установить единую дату, и празднование Нового года перенесли на сентябрь как для русской церкви, так и для мирян.

С 1495 года 1 сентября в Кремле проводились церемонии «О начатии нового лета», «На летопровождение» или «Действо многолетнего здоровья». Царь и митрополит (затем – патриарх) возглавляли праздничное шествие, которое проходило под звон колоколов. В XVII веке эту традицию дополнили: теперь монарх, его свита и бояре выходили к народу в нарядных одеждах и поздравляли с праздником. После торжественной церковной службы в домах Новый год отмечали песнями, плясками и угощениями, но называли его тогда иначе – «Первый день в году».

Приказ веселиться и ставить ели

Праздновать Новый год по европейским традициям решил Петр I, вернувшийся на родину после Великого посольства в 1698 году. Спустя год – 20 декабря 1699 года – царь издал новый указ, в котором подробно изложил, какие перемены ждут подданных на пороге нового столетия. Теперь летоисчисление осуществлялось от Рождества Христова, а не от сотворения мира, и Новым годом становился день 1 января.

Предписания Петра Великого на этом не заканчивались. По велению государя все дома должно было украсить сосновыми, еловыми или можжевеловыми ветвями. Поскольку о подобной традиции в России было известно немногое, образцы наряженных деревьев выставили в московском Гостином дворе. Правда, после смерти государя о елках скоро позабыли, и нарядное дерево стало символом новогоднего праздника лишь в 30-40-е годы XIX века.

Отныне Новый год становился общественным, а не домашним праздником. Царь мечтал, чтобы этот день отмечали фейерверками и громкими выстрелами пушек или ружей. На улицах Петр I распорядился жечь костры из дров, хвороста и смолы и поддерживать огонь в течение всей праздничной недели. В ночь с 31 декабря 1699 года на 1 января 1700 года праздник впервые отметили по петровским предписаниям. На Красной площади был устроен грандиозный фейерверк, а москвичи стреляли из мушкетов и пускали пороховые ракеты возле своих домов. Бояре и служилые люди облачились в венгерские кафтаны, их супруги – в нарядные платья, сшитые по европейской моде.

Шумные торжества продолжались до 6 января и окончились крестным ходом. Здесь Петр Великий вновь отверг древние традиции, и не шел вслед за представителями духовенства в богатом облачении. Вместо этого он надел мундир и остался на берегу Москвы-реки в окружении солдат Семеновского и Преображенского полков, наблюдая за процессией.

С тех пор празднование Нового года постоянно проводилось в ночь с 31 декабря на 1 января. В начале двадцатого столетия у праздника появился еще один символ – Дед Мороз, «прообразом» которого считают то языческого колдуна по имени Трескун, то святого Николая Чудотворца. В годы Первой мировой войны Новый год отмечали уже не так пышно, как желал Петр I – многим не хотелось повторять традиции немцев.

После Октябрьской революции новогодние празднества то запрещали, то разрешали вновь. Окончательное возрождение Нового года случилось в 1930-х: главный зимний праздник все же был реабилитирован, он вернулся ярким, шумным, волшебным. И таким остался до наших дней. А нерабочим днем 1 января объявили только в 1947 году.

Источник

• ← Что такое сбыт продукции
• Что такое судебная реструктуризация →