Что такое сдп на зоне и пкт
Специальные режимы в тюрьмах России: БУР, ДИЗО, ШИЗО, СУС
Попадание в места лишения свободы уже само по себе является суровым наказанием. Если же, находясь в тюрьме, арестант пререкается с тюремной администрацией, нападает на сокамерников, распивает спиртное или употребляет наркотики, то меры пресечения для него могут ужесточиться.
При первичном нарушении бунтарю выносится выговор. Он также может быть оштрафован. Если же подобные санкции заключенного не останавливают, то в ход идет особый вид наказания. Человека могут изолировать от сокамерников, существенно ухудшив ему условия проживания. Жесткость таких санкций зависит от вида исправительного учреждения, в котором пребывает заключенный, и специфики нарушения. Ниже мы поговорим о БУР, ШИЗО, ДИЗО, ПКТ, СУС в российских тюрьмах.
Что предполагают строгие условия содержания
Аббревиатура СУС расшифровывается как «специальные условия содержания», которые призваны существенно усложнить жизнь заключенным, находящимся в исправительных колониях общего режима. Многие люди думают, что СУС – это особый вид камерного помещения. Однако в действительности это не так. Речь идет не о конкретном помещении, а именно об условиях, называемых строгими.
Чтобы определить заключенного в СУС, не требуется предварительного судебного разбирательства. Специфика данных условий содержания отражена в статье 121 УИК РФ. После перевода на строгий режим, заключенный содержится в отдельном помещении, которое запирается. В результате арестант лишается возможности свободно перемещаться по территории исправительного учреждения.
Находясь на строгом режиме, осужденный по-прежнему имеет право на полуторачасовую ежедневную прогулку. Причем при условии хорошего поведения, начальство тюрьмы может продлить это время до трех часов.
Находясь на СУС, человек получает по три посылки и бандероли, а также может рассчитывать на три краткосрочных и столько же долгосрочных свиданий. Для сравнения, обычные сидельцы получают по шесть крупных и мелких посылок и могут рассчитывать на такое же количество коротких и длительных встреч с родственниками. На облегченном режиме количество таких небольших человеческих радостей увеличивается до двенадцати в год по каждому пункту.
Отличия касаются и максимальной суммы денег, которую может арестант потратить в месяц, скупившись в местном ларьке. Так, обычным сидельцам разрешается покупать товаров на 9000 рублей в месяц. Находясь на СУС, человек может потратить не более 7800 рублей. В местах лишения свободы расчет проводится безналичным способом – бумажные деньги здесь не используют.
Еще одним ограничением СУС является невозможность условно-досрочного освобождения.
Барак или особое помещение
В исправительных колониях общего и строгого режимов предусмотрены помещения камерного типа или ПКТ. Такие камеры расположены прямо на территории колонии. Ранее ПКТ называли БУРом, что расшифровывалось как «барак усиленного режима». В некоторых исправительных колониях это название сохранилось как неофициальное и сегодня.
Другой разновидностью особых помещений является ЕПКТ или единое помещение камерного типа. Это самостоятельное пенитенциарное помещение, куда заключенные отправляются по этапу.
Злостных нарушителей тюремного порядка заселяют в ЕПКТ и ПКТ по нескольку человек на одно помещение. В статье 118 УИК РФ указано, что обитатели таких камер претендуют лишь на две передачи в год. Бандеролей разрешено столько же.
Находясь в ПКТ, заключенный может потратить не более 5000 рублей со счета. Длительность прогулки является стандартной и составляет полтора часа в день. При условии хорошего поведения заключенного, начальник исправительного учреждения может увеличить это время до трех часов.
В ПКТ заключенные пребывают в аскетических условиях. Спят на откидных койках, которые запрещено использовать после подъема – надзиратели следят за тем, чтобы заключенные даже не садились на кровать во время бодрствования. В помещении есть стол и скамейки, которые намертво прикреплены к полу.
За метровой перегородкой расположен санузел. На окне находится мелкоячеистая стальная решетка, лампы и батареи отопления располагаются в нишах, отгороженных сеткой. Стены покрыты светлой штукатуркой. Пол – деревянный или бетонный.
Штрафной изолятор
Одни из самых суровых условий содержания предусмотрены в ШИЗО или штрафном изоляторе. Попасть сюда не хотят даже матерые зэки, которые привыкли конфликтовать с тюремным начальством. В статье 118 УИК РФ указаны условия содержания арестантов в штрафном изоляторе.
Пребывая в маленьком и душной одиночной камере, человек лишается следующих элементарных благ:
В ШИЗО заключенным запрещается иметь любые личные вещи, за исключением базовых средств гигиены. Запрет распространяется также на трату денег с лицевого счета на дополнительную пищу – арестанты обязаны питаться только тюремной пищей, качество которой оставляет желать лучшего. Кроме того, размеры порций уменьшены в сравнении с обычными.
Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.
Телефон в Москве и Московской области:
+7 (495) 266-02-45
Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области:
+7 (812) 603-78-25
Бесплатная горячая линия по всей России:
8 (800) 301-39-20
По общим правилам срок пребывания в изоляторе не может превышать 15 суток. Однако в тюремной практике найдется немало случаев, когда человек находился в ШИЗО в течение месяцев. Раз за разом, администрация колонии попросту продлевала сидельцу срок. В особенности это касалось тех лиц, которые злостно нарушали порядки, установленные на зоне, постоянно конфликтуя с тюремным начальством.
Изолятор – помещение крайне тесное. Стандартная его площадь составляет 9 м2. На них располагается 2-4 кровати полочного типа. Здесь нет одеял и матрацев. Окно является очень маленьким, зарешеченным. Нередко оно располагается под самым потолком. Причем в некоторых камерах окна могут и вовсе отсутствовать.
После подъема спальные нары откидываются и прикрепляются к стене. В некоторых камера на обратной стороне таких кроватей располагаются небольшие полочки, где заключенные могут сидеть днем. Причем в некоторых колониях такие сидения располагаются под тупым углом к стене, что не позволяет арестанту полноценно присесть – он вынужден пребывать в среднем положении между сидячим и стоячим.
Единственная возможность смены обстановки – это ежедневная часовая прогулка. Если же заключенный плохо себя вел, то ему могут запретить гулять.
Тюремное руководство жестко пресекает любое инакомыслие среди осужденных. Поэтому нередко в ШИЗО отправляют такое количество арестантов, что нар на всех попросту не хватает. В таких условиях люди вынуждены спать по очереди. Но даже в этом случае придремнуть днем не удастся – тюремная охрана тщательно за этим следит.
Дисциплинарный изолятор для несовершеннолетних
Одной из разновидностей ШИЗО является ДИЗО – дисциплинарный изолятор. Такие помещения предусмотрены в колониях для несовершеннолетних. В соответствии с положениями статьи 137 УИК РФ, условия ДИЗО максимально приближены к стандартному штрафному изолятору, но при этом являются несколько смягченными.
Получив разрешение от начальника ИУ, малолетний преступник может претендовать на краткосрочные свидания. При этом длительные встречи с родственниками, телефонные разговоры, бандероли и посылки находятся под запретом.
Заключенным в ДИЗО разрешается гулять ежедневно по 2 часа. Также в изоляторе разрешается иметь школьные принадлежности, необходимые арестанту для продолжения обучения. Речь идет о тетрадях, ручках, учебниках. При этом играть в настольные игры и курить запрещается.
В сравнении со штрафным изолятором, в ДИЗО снижен и срок максимального пребывания заключенного. Вместо стандартных 15 суток, малолетний преступник может получить лишь 10 дней такого наказания. И в данном случае существующие запреты соблюдаются. Однако тюремное руководство может вернуть дебошира в обычную камеру лишь на день-два, после этого снова определив его в ДИЗО.
В отличие из ШИЗО, из дисциплинарного изолятора допускается досрочное освобождение. Для этого необходимо соответствующее постановление начальника воспитательной колонии или его заместителя
О полной социальной изоляции
Заключенного могут отправить в одиночку лишь в исключительных случаях. Эта мера пресечения считается в местах лишения свободы наиболее строгой. Причем одиночные камеры могут использоваться только в тюрьмах, что указано в статье 131 УИК РФ. На данный момент на территории РФ функционирует только две тюрьмы, где имеются одиночки.
Находясь в таком изоляторе, заключенный может видеть родственников лишь два раза в год в ходе краткосрочных свиданий. Арестанту запрещается расходовать деньги с личного счета. В камере при этом разрешается иметь лишь свежую прессу, религиозную литературу и стандартный набор личной гигиены.
Наиболее суровым фактором в одиночных камерах выступает полная социальная изоляция. Заключенному запрещают общаться с другими зэками даже в ходе полуторачасовых прогулок.
В стандартной одиночной камере имеется единственное спальное место. Окно или отсутствует, или находится у самого потолка. Единственным источником освещения является лампочка, которая горит круглосуточно. Имеется также санузел и стол, вмурованный в пол.
Карцер
Нередко заключенные колоний называют ШИЗО карцером. Однако карцер – это одиночная камера, которая присутствует только в тюрьмах. Сегодня на территории РФ присутствует 8 тюрем. И официальные упоминания о том, что в российских исправительных учреждениях предусматриваются карцеры, отсутствуют. В УИК РФ наиболее суровыми условиями содержания признаются одиночки и строгий режим.
Карцер по сути является темницей. В плане обстановки он напоминает ШИЗО с откидной полкой-койкой и небольшим окошком у самого потолка. Суть карцера – это не лишение заключенного удобств, а его изоляция от других заключенных. Хотя ни о каких удобствах здесь не может быть и речи.
На сегодняшний день лишь в немногих российских тюрьмах сохранились «эталонные» темницы. Они представляют собой каморки с бетонными стенами без окон. Единственным источником освещения здесь является тусклая лампочка, которая не способна осветить подвальное помещение. Вместо туалета здесь используется ведро.
В таких карцерах запрещается держать заключенных более 15 суток. Проведя в подобных условиях длительный срок, человек может попросту сойти с ума.
В тюрьмах ликвидированы секции дисциплины и порядка
Минюст ликвидировал секции дисциплины и порядка в российских тюрьмах. Эти образования вместо исполнения возложенных на них функций по поддержанию порядка превратились в механизм давления одних заключенных на других.
Секции дисциплины и порядка (СДП) в российских тюрьмах ликвидированы приказом Министерства юстиции России, говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте Минюста.
Утвержденный документ определяет порядок формирования и деятельности самодеятельных организаций осужденных в исправительных учреждениях.
Разрушение иерархии подчинения
Приказом установлено правило, запрещающее членам самодеятельных организаций осуществлять командно-распорядительные и контрольные функции в отношении других осужденных.
В свою очередь, приказ ведомства от 8 июня 2005 № 79 «Об утверждении Положения о порядке формирования и деятельности самодеятельных организаций осужденных в исправительном учреждении ФСИН» признан утратившим силу.
Побоище в секции дисциплины
Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев заявил о поддержке правозащитниками решения министра. По его мнению, секции дисциплины и порядка являлись инструментом давления на осужденных со стороны администрации колоний руками самих осужденных.
В апреле 2009 года действия членов секции колонии № 62 города Ивделя привели к массовой драке. Как сообщала пресс-служба прокуратуры Свердловской области, семь осужденных, входящих в отряд секции дисциплины и порядка, из хулиганских побуждений стали избивать трех осужденных из отряда № 8 этой же колонии.
В инцидент вмешались еще около 70 осужденных. В результате потасовки телесные повреждения получили более 10 человек. Драка была прекращена сводными отрядами из других ивдельских колоний, сотрудниками Ивдельского ГОВД, а также бойцами отряда специального назначения «Россы».
Благими устремлениями
Согласно положению о порядке формирования и деятельности самодеятельных организаций осужденных в исправительных учреждениях ФСИН, члены секции «посредством рейдов, а также бесед с лицами, допускающими нарушения установленного порядка отбывания наказания, проводят работу по поддержанию дисциплины и порядка среди осужденных в жилой и производственной зонах, столовой, учебных классах и местах отдыха».
Также они были призваны формировать у осужденных уважительное отношение к человеку, общественным нормам, правилам и традициям человеческого общежития, создавать в учреждении (отряде) здоровый морально-психологический климат.
Руководитель СДП присутствовал на заседаниях комиссии учреждения по вопросам постановки и снятия осужденных с профилактического учета.
Политколлектор
воскресенье, 22 января 2012 г.
Русский концлагерь. Что такое СДП.
Крошка сын к отцу пришёл,
и спросила кроха:
— Что такое СДП, это очень плохо?-
У меня секретов нет,-
слушайте, детишки,-
Папы этого ответ
помещаю в книжке:
Сама система «Секций дисциплины и порядка», сокращенно СДиП, СДП, получила в Российских лагерях необычайное развитие, хотя не только правозащитники, но и многие юридические авторитеты считают недопустимым даже это название. Сейчас СДиП просто переименовали в Службу Противопожарной Безопасности, но оставили за ней те же функции. Теперь она именуется СПБ
Эти секции по типу организации и многим функциям напоминают заключенных-надсмотрщиков «капо» в гитлеровских лагерях. Согласно ведомственным положениям, они имеют право не только контролировать остальных заключенных, но и проводить среди них воспитательную работу, т.е. имеют полномочия, которые даны даже не всем тюремщикам. В эти современные «капо» часто идут отпетые уголовники, насильники. Поэтому «актив» колоний так часто угрожает заключенным гомосексуальным изнасилованием.
28 апреля 2011 года был зверски избит в колонии бывший главный редактор газеты «Русь Православная» Константин Душенов, где он отбывал наказание осужденный на три года по так называемой «русской» 282 статье.
Российские суды выносят сегодня примерно 0,7% оправдательных приговоров, и этот процент непрерывно падает. Суды присяжных — около 18% оправданий, т.е. столько же, сколько выносят в среднем европейские суды. Это значит, что если бы всех в России судили присяжные, то оправданных было бы в 20 раз больше, а в тюрьмах и колониях сидело бы, по меньшей мере, на 200 тысяч человек меньше.
Итак, вот после суда скорого и, возможно, неправого наш герой едет в вагон-заке.
Начнем с прибытия в колонию, типичную пресс-зону. По прибытии в пыточный лагерь заключенных, как правило, избивают. А теперь дадим слово самим современным Иванам Денисовичам.
1. Прибытие в колонию
1) Из письма Ш*, отбывающего наказание в колонии ИК-55 Свердловской области. 2007 г.:
«По прибытию в колонию был произведен обыск моих личных вещей. Обыск производился не сотрудниками учреждения, а осужденными, членами СДП. Далее происходят избиения, ставят на «растяжку». Члены СДП наделены огромными полномочиями. Они принимают решения о наложении на осужденных различных взысканий, не предусмотренных законом. Например, бег вокруг футбольного поля до 200 кругов, штрафные работы, без оплаты труда, коллективные наказания, т.е. применяемые ко всем, и другие. В день по 3 раза объявляют пожарную тревогу с целью, чтобы осужденные выносили из общежитий личные вещи, тумбочку, спальные принадлежности на улицу, а затем обратно».
2) Из заявления в Фонд «В защиту прав заключённых» Г*, находившегося в колонии № 1 г. Копейска Челябинской области с 24 января по 7 февраля 2008 года:
«24 января 2008 г. в транзитно-пересыльный пункт (ТПП) исправительной колонии № 1 Копейска (пос. Калачёвка) одновременно со мной прибыло 15-17 человек.
В коридоре на первом этаже всех прибывших заставили раздеться догола, вещи бросить на пол, никаких лавочек или стульев не было, по коридору передвигались сотрудники ИК, в том числе женщины. Начальник смены прапорщик Ш* выкрикивал: «Вы приехали в Калачёвку! Здесь нет ни закона, ни власти! Вы запомните Калачёвку на всю жизнь!» С применением физической силы, с угрозами сексуального изнасилования, с криками и нецензурной бранью нас заставили бегом подняться на второй этаж, где в коридоре всех посадили на корточки лицом к стене в позе «руки за затылок». Затем по одному вызывали в кабинет, где снимали на цифровой фотоаппарат и заносили данные в компьютер ТПП ИК-1. Пока одни проходили в кабинет, других активисты заставляли в течение получаса заучивать «доклад» (не успеешь выучить – бьют) и надевать повязку дежурного по камере, а в случае отказа беспощадно избивали сидящих на корточках заключённых. Тут же нас заставляли здороваться с каждым сотрудником ТПП, причём с одними и теми же по нескольку раз — приветствие должно произноситься по строгой военизированной форме: навытяжку, руки по швам, заключённый перечисляет свои статьи, и т.д. Стоит немного замешкаться и не успеть поздороваться, и тебя нещадно избивают, нанося удары по голове, по рукам и ногам палками, кулаками и ногами. Шекера Н.В. бил заключённых широким кожаным ремнём.
Тут же всех стригли под ноль, независимо от длины волос. Потом с побоями и руганью нас полностью обыскивали. Все наши личные вещи выбрасывались из сумок на пол, сваливались в кучу. Если человек не успевал их собрать и уложить в сумку, то их выкидывали. Активисты присваивали себе наиболее ценные и новые вещи, предметы одежды и обуви. После обыска снова под ударами палок и кулаков нас бегом погнали в душ. После душа с руганью и побоями выдавали постельные принадлежности, но выдали не полностью. После чего разместили по камерам».
3) Из письма М*, находящегося в следственном изоляторе (СИЗО) № 1 г. Челябинска.
«Меня били трое сотрудников СИЗО, били резиновой дубинкой, руками, ногами, не менее 15 минут, пока я не потерял сознание. После избиения предложили написать заявление о вступлении в СДП, а также о переводе в хозобслугу СИЗО, я отказался. Тогда сотрудники вновь продолжили избиения. После этого меня отправили в карцер, где наручниками пристегнули к ножке стола. В таком положении я провел 5 суток. Затем привели в кабинет, где находились сотрудники СИЗО. Меня избивали более часа, били резиновыми дубинками, руками, ногами. Затем на голову надели солдатскую каску и стали бить по каске деревянным молотком, а по ягодицам резиновой дубинкой. Я несколько раз терял сознание. Затем отвели обратно в карцер. Я не выдержал избиений и забил гвоздь себе в грудь. 16.08.2005 г. меня перевели в ИК-8. За отказ вступить в СДП меня избили. После отправили в ШИЗО. Подвесили за крюк на стене (руки были в наручниках), так я провисел 3 часа. Все это время били дубинками по ягодицам, кулаками по груди, где был гвоздь».
2. Карантин (куда после приезда на несколько дней помещают всех заключенных)
1) Из письма С*, ИК-11, г. Железнодорожный, Челябинская область:
«…в карантине меня стали избивать оперативники, начальник отдела безопасности, офицеры отдела, аргументируя применение спецсредств тем, что я отказался надеть на рукав повязку. Избиение происходило в присутствии доктора, который дважды приводил в сознание меня. Потом меня увели в оперчасть, где избивали двое, угрожали изнасилованием, пытались засунуть головой в унитаз».
(«Красная повязка» — признак членства в активе колонии или в секции дисциплины и порядка.)
2) Из письма М*, 1977 г.р., отбывающего наказание в ИК-4 Мордовия, п. Ударный от 28.03.2007 г.
«… в случае если осужденный отказывается мыть полы в карантинном отделении, что входит в обязанности дневального отделения, он подвергается жестокому избиению группой осужденных в присутствии и по указанию представителей администрации. Битье сопровождается угрозой изнасилования и другими оскорбляющими человеческое достоинство действиями. Всеми этими действиями руководит начальник оперчасти колонии. По окончании избиений и унижений осужденных отправляют в штрафной изолятор. Осужденные, занимающиеся избиениями, чувствуют свою безнаказанность, ведут себя очень вольготно».
3. Коллективные избиения
Из обращения (всего 465 жалоб, полученных Фондом «В защиту прав заключенных) осуждённого Ч*, отбывающего наказание в п. Тахтамыгда ИК-5 Амурская область, о событиях 16 и 17 января 2008 г.: «…они зверски избивали осужденных руками, ногами, резиновыми дубинками и пускали в ход электрошоки. Чтобы избежать издевательств осужденные начали резать себе вены на руках, шейные артерии и животы, но это не остановило сотрудников ОМОНа и они продолжили избивать осужденных, истекающих кровью. При этом присутствовали Л* и Ш* и никаких мер ни принимали, тогда мы обратились к начальнику учреждения полковнику в/с Ж* с просьбой прекратить необоснованные неправомерные действия сотрудников ОМОНа, но все продолжилось. Также ОМОН чинил расовый беспредел, жестоко избивая лиц нерусской национальности, именно поэтому я и еще 694 человека были вынуждены пойти на крайние меры и совершили попытку суицида».
(Подчеркнем: издевательства привели к тому, что в прошлом январе около 700 заключенных нанесли себе раны на лагерном плацу в этой колонии.)
4. Быт, условия содержания
Из коллективных заявлений осуждённых ИК-6 Самарской области, май 2008 г.:
«…мы, осуждённые, находящиеся в отряде № 9 СУС ИК-6, живём в помещении, непригодном для жилья. Вопреки законам РФ нас содержат в камере, т.е. в камерных условиях содержания. В данной камере отсутствуют самые элементарные бытовые условия проживания человека. Так, камера не оборудована вентиляционной системой, потолок камерного помещения обшит листовым железом, на окнах — решетки. На полу под деревянным настилом нет утеплителей, прямо под настилом находится бетон, в камере сильный холод, сырость. Из-за сырости и холода мы спим одетыми, в телогрейках. Данное помещение отряда № 9 СУС не было принято комиссией в качестве жилого помещения, оно было рассчитано только как подсобное помещение, предназначенное для хозяйственных нужд, и не соответствует минимальным нормам безопасности. Так, оно не оборудовано пожарным выходом, стены помещения не покрыты противопожарной пропиткой; установленные на окнах решетки открываются не изнутри помещения, а только снаружи, что представляет серьёзную опасность для жизни находящихся в помещении людей в случае возгорания помещения. Огнетушители отсутствуют. Размеры помещения не соответствуют жилым стандартам. Жилая секция в камере составляет 24 кв. м на 16 человек. Комната приема пищи 9 кв. м, и она же является комнатой ПВР. Сушильное помещение отсутствует, не хватает камерного инвентаря (например, тумбочек), комната эмоциональной разгрузки также отсутствует. Освещение камеры — 36 В. Умывальник оборудован одним сливным краном, горячая вода отсутствует. В туалете нет вентиляции, из-за неправильной конструкции возле писсуара на полу постоянно стоит вода. Туалет не оборудован в соответствии с УПК РФ, отсутствуют унитазы, осуждённым приходится оправляться в лунку, туалет всего 5 кв.м, умывальник составляет 4 кв.м. В прогулочном дворике условия также тюремного режима».
Из письма осуждённого А*, ИК-18 Республики Мордовия:
«Нам каждый день выдают на завтрак, на обед и ужин одно и то же месиво, густо заправленное томатной пастой. Что там намешано, непонятно. Нет ни кусочка положенного по нормам мяса, сплошная соя. От такого питания постоянная изжога. Овощей не дают вовсе. Сахара тоже не видим».
6. Работа
Из письма Д*, ЛИУ-23 [ЛИУ — это лечебное исправительное учреждение], Волгоградская область, от 03.04.2007 г.:
«Большинство осуждённых работает без оплаты труда. Большая часть осуждённых работает на очистке лука. Чистят этот лук регулярно, без выходных и праздничных дней. Работают на очистке больные туберкулёзом. При появлении проверок заключённых на очистку лука не выводят. Осуждённые работают в закрытом помещении, где грязь, пыль, луковые пары. Многие жалуются на бронхи и общее недомогание. Администрация продаёт очищенный лук супермаркетам, никто из осуждённых при этом не получает никакой заработной платы. Осуждённые чистят лук круглые сутки, и ночами, без ограничения времени, меняясь большими бригадами».
1) Из письма осуждённого Л*, Владимирская область, Т-2 [Т-2 — это печально знаменитая Владимирская крытка, закрытая тюрьма для особо опасных], апрель 2008 г.:
«…болею открытой формой туберкулеза, идет необратимый процесс распада легкого и бронха. Состояние здоровья критическое, постоянная повышенная температура тела, слабость и прочие недомогания. Лечения мне никакого не проводят уже третий месяц. Я, находясь в холодных сырых камерах постоянно один, в виду заразности, не принимаю никаких противотуберкулезных препаратов, вообще чувствую себя приговоренным к смерти».
2) Из письма осуждённого Е*, Республика Башкортостан, ЛПУ ИК-17 (больница), ноябрь 2007 г.:
«…я ВИЧ-инфицированный. Ремонт в палате не делался много лет. В палате находятся люди с разными заболеваниями, в том числе с инфекционными, а в палате нет кварцевания, в палате постоянно стоит духота и повышенная влажность. Сейчас у меня плеврит и подозрение на туберкулез легких. Моя болезнь прогрессирует, а мне по-прежнему дают две таблетки от кашля и полтаблетки аспирина, моя постоянная температура теля 39-40 градусов».
1) Из письма Х*, ИК-24 г. Озерск, Челябинской области:
«Нас держат в изоляторах, в сырых холодных камерах, отнимают теплую одежду в зимнее время, раздевают догола, заставляют голыми приседать, затем ставят на растяжки к стене и бьют. Если бы я согласился вступить в «Секцию дисциплины и порядка», стать активистом, репрессии ко мне прекратились бы, но тогда я должен буду маршировать, кричать лозунги в адрес администрации, унижать и избивать других осужденных».
2) Из письма З*, отбывающего наказание в ИК-3 г. Товарково Калужской области от 10.09.2007 г.:
«Нас заставляли просидеть на согнутых ногах 2 часа, затем подписать заявления о вступлении в «Секцию дисциплины и порядка». В случае отказа осужденные были жестоко избиты резиновыми палками и скамейками. После этого человека увозили в санчасть, либо водворяли в ШИЗО. В ШИЗО также продолжались избиения и ежедневные досмотры с раздеванием догола».
3) Из письма Р*, 1970 г.р., ИК-6 Владимирская область, от 26.06.2007 г.:
«Меня сотрудники ФГУ ИК-6 дежурной смены, осужденные и ряд инспекторов избили и пытались изнасиловать. Отказали в предоставлении медицинской помощи. Заставили подписать заявление о вступлении в секцию дисциплины и порядка. Заставляли ходить по 4 часа по аллее с красной повязкой на рукаве маршировать и выкрикивать разные команды».
4) Из акта опроса М*, 1975 г.р., ИК-8 п. Ягул Удмуртской Республики, от 19.10.2007 г.:
«Ко мне подсадили осужденных-активистов секции дисциплины и порядка Антонова и Савко, которые мне пояснили, что будут заставлять меня отказаться от своих показаний о нарушениях прав в колонии, данных мною журналистам. Они мне сказали, что они выполняют прямое указание начальника колонии. Меня долго били. Я стоял на своем. Затем меня увели в кабинет к начальнику колонии А*, мне пригрозили, если я не скажу, что оклеветал администрацию колонии, то на моих глазах сначала «опустят» [этим словом обозначают ритуальное гомосексуальное изнасилование] Ж*, а затем З*. Я, опасаясь за жизнь своих товарищей, согласился опровергнуть свои показания».
5) Из письма С*, 1980 г.р., ИК-2 Свердловской области, от 21.08.2007 г.:
«Будучи осужденным, я занимал должность старшего дневального в секции дисциплины и порядка. Мне давали поручения, которые я должен был выполнять. На тот период в ПФРСИ находились Х*, Г*, Л*, М*, все являются подельниками по одному уголовному делу. Мне была поставлена задача надавить на М*, чтобы он дал нужные показания следствию против Х*. Мы избивали М*, угрожали «опустить» его человеческое достоинство. Чтобы не было синяков, мы наматывали на кулаки полотенце. Во время работы адвокатов со следствием были специальные комнаты, где были якобы электрические розетки, на самом деле подслушивающее устройство. Все записывалось, а затем относилось к оперативному работнику.
Так же подобные действия были применены к Л*, который должен был взять на себя несколько эпизодов и оговорить своих подельников. Мы, в количестве 6 человек, избивали Л*, но он оказался крепким орешком. Тогда мы распределили, кто его держит, и, достав мужское достоинство, «опустили» его. Только тогда мы получили то, что нам было нужно. Вот таким образом мы отрабатывали свое УДО [условно-досрочное освобождение]».
1) Из письма осужденного С*, ИК-8, Омская область:
«…в камерах применяются методы психического воздействия (пытки) посредством акустических шумов: громкоговорители в камерах воспроизводят радиопередачи с жуткими помехами, шипением и треском. Вследствие этого меня терзает головная боль, которая утихает лишь тогда, когда отключают громкоговорители (перед отбоем).
При выходе из камеры я должен сотрудникам обязательно кланяться, они требуют, чтоб я нагибал голову и туловище под углом к полу. Выполнения указанных незаконных требований сотрудники ИК-8 добиваются с применением грубой физической силы: заламывают мне руки за спину и, выкручивая их вверх, добиваются того, чтобы я им поклонился при выходе и стоял, согнувшись в коридоре.
В течение дня, минимум дважды, сотрудники ИК-8 без законных оснований заставляют меня подвергаться полному личному обыску: вынуждают в присутствии около десятка сотрудников раздеваться догола, раздвигать ягодицы, поднимать мошонку».
2) Из заявления К*, Кировская область, КП-26, март 2008 г.:
«… капитан и ст. лейтенант поставили меня лицом к стене, подошли сзади и начали распылять мне в лицо газ из баллончиков. Я упал от удушья, тогда они втроем стали избивать меня резиновыми дубинками. В бессознательном состоянии меня забросили в камеру и ознакомили с постановлением о водворении меня в ШИЗО на том основании, что я был пьян, хотя я был абсолютно трезв. Начальник медицинской части отказался делать мне освидетельствование от нанесенных побоев. За время нахождения в ШИЗО у меня было три гипертонических приступа, давление составило 190 на 110, помощь мне не оказывалась».
Это все происходит сегодня. Руководят этим люди, которые хвастаются перед европейцами тем, как старательно они приближают российскую пенитенциарную систему к «современным европейским стандартам», которые упорно судятся с журналистами и правозащитниками за свою деловую репутацию и которые имеют отличную защиту среди правящих Россией силовиков.
Некоторая надежда на возможность изменения ситуации возникла после принятия закона «Об общественном контроле мест содержания под стражей…». В соответствии с этим законом Общественная палата РФ в регионах России создала наблюдательные комиссии, назначив в некоторые из них правозащитников, имеющих большой опыт борьбы с пыточными условиями в колониях. Однако «система» не могла этого допустить и начала борьбу с наиболее успешно работающими правозащитниками. Взят под арест по сфабрикованному делу екатеринбургский правозащитник Алексей Соколов, член наблюдательной региональной комиссии. Не попал в окончательный список волгоградской наблюдательной комиссии правозащитник Игорь Нагавкин, после получения Общественной палатой клеветнического письма от волгоградских правоохранителей.
Правозащитное сообщество борется за освобождение Алексея Соколова и восстановление Игоря Нагавкина в наблюдательной комиссии. Многое будет зависеть от позиции руководства Общественной палаты — позволит ли оно превратить наблюдательные комиссии в очередную синекуру власти.
Повторю ещё раз — пока вся наша общественность не осознает весь ужас сложившейся ситуации, пока будут существовать концлагеря, ни о какой свободе и демократии в стране не может идти речи. Если человеческая жизнь и достоинство ничего не стоят в одной сфере, значит, они не ценятся нигде. Это — тот зародыш, из которого снова и снова будут прорастать ростки тоталитаризма, несмотря на любой внешний лоск.
Прошлая история ГУЛАГов может напомнить том, что в России накоплен огромный опыт по использованию концлагерей. И уже нет сомнений, что нынешний режим будет использовать этот богатый опыт в скором будущем с особым цинизмом и жестокостью. Может уже сразу приступить к сооружению газовых печей, чтобы не тратиться на содержание и дрессировку обслуги зон, колоний, тюрем? Тогда и обслуживающий персонал за ненадобностью можно будет отправить в топки, вслед за всем прочим простым народом. Так над кем издеваетесь, представители власти? Скоро ведь все там будем.