Что такое система догматов в обществе
Догма, догмат и доктрина — что это такое
Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. С момента формирования более-менее развитых социальных сообществ начали появляться и всевозможные запреты, регламенты и законы.
Это были различные директивы, ограничения и правила, которым обязаны были неуклонно следовать все члены той или иной общины либо граждане конкретного поселения.
Основополагающие и фундаментальные «предписания» назывались догмами или догматами. Пару тысячелетий назад каждому было ясно, что под этим подразумевается, но понимаем ли мы сейчас, что такое догма?
Чем примечательна история происхождения этого слова? Какую роль и значение имели догмы в различных сферах жизнедеятельности человека и функционирования общества в целом?
Догма — что это такое простыми словами
Этот термин многогранен по смысловым оттенкам и объемен по спектрам употребления. Он принадлежит не одной сфере и поэтому имеет несколько значений, которые связаны между собой одной общей по принципу идеей:
Догмат — это основное положение в религиозном учении, принимаемое на веру и не подлежащее критике
К слову «догма» можно подобрать достаточно много синонимичных определений, но самым близким по смысловой нагрузке понятием является «доктрина» – это учение, система воззрений либо теорий, используемых в науке, политике и юриспруденции.
Что касается разницы между этими понятиями, то она кроется только в степени признания: догма – это нечто подтвержденное, своего рода аксиома (что это такое?), официально признанная обществом или просто принимаемая на веру каким-либо сообществом.
Доктрина же – это конкретное мнение или учение, которое может быть сформировано одним отдельным человеком или небольшой группой единомышленников.
Так, например, в религии один священник может нести свою мысль, не обязательно принятую всей церковью. Это будет доктрина. Она же станет догмой или догматом, как только ее признает руководящий орган этой церкви либо глава религиозного объединения.
Краткая история и синонимы к слову «догма»
Так, на своей родине, в Древней Греции, под «догмой» (или «догматом») подразумевался приказ, который следовало выполнить беспрекословно, абсолютно точно и немедленно.
Интересно, что слово «догма» в разные времена обладало различными оттенками смысла, хотя в большинстве философских и энциклопедических словарей даются практически схожие определения.
Именно поэтому до сих пор сохраняются некоторые разделения, определившие такой широкий круг синонимов:
В зависимости от области, тематики и непосредственного контекста одно и то же понятие может употребляться по-разному. В качестве примеров, иллюстрирующих «разброс» смысловой нагрузки догматов, можно привести несколько живучих стереотипов:
На этих примерах несложно отследить значение такого специфического понятия, как догматическое мышление.
Обычно оно применяется в случаях, когда имеет место схематичное мышление, основанное на застывших, неизменных и устаревших формулах и истинах, которые принято считать неопровержимыми.
Употребление термина догмат в христианстве
Несмотря на то, что на протяжении всего прошлого века определение догмы то и дело менялось, суть этого понятия остается прежней:
догмат – это устоявшиеся убеждения или общепринятая истина, некое основное положение в каком-либо учении, принимаемое за бесспорный факт.
Но в разных религиях – например, в православии и исламе, – толкования будут отличаться.
Сейчас самая многочисленная по числу последователей религия разделена на несколько ответвлений. До 1054 года она была едина, а значит, здесь действовали одни догмы. Однако две церкви и две главы этих церквей находились слишком далеко друг от друга во всех смыслах, что и повлекло за собой неизбежные перемены.
Вспомним, что причиной разлада стало изменение западной церковью одного из важнейших догматов: католики посчитали, что святой дух может исходить не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына.
Они верят в непорочное зачатие Богородицы и ее телесное вознесение, догматизируют святость и непогрешимость папы римского, которого они чтут как викария Иисуса Христа.
Православные верующие смотрят на эти вещи иначе и принимают как догмы другие положения. В частности, они исповедуют не один, а два различных образа Святой Троицы – как сущность трех лиц и как проявление этих лиц в энергии.
В отличие от католиков, православные догматизируют празднование воскресенья параллельно с чествованием субботы. Впрочем, эти законы и многие другие легли в основу большинства современных верований.
Догматы в других религиях и сферах
Интересно, что в буддизме, например, вообще нет догм, только доктрины.
Возможно, это объясняется тем, что часто повторял Будда Шакьямуни: нельзя принимать на веру то, чего не проверял на собственном опыте. Это касается также и его учения. Тем не менее и в буддизме имеются свои доктрины.
Основные из них касаются отсутствия Бога и наличия взаимозависимости возникновения вещей. У буддистов свой взгляд и на строение вселенной, которую они считают состоящей из десятков небес. Эти множественные небесные слои формируют 31 сферу бытия, каждая из которых имеет несколько ступеней или уровней.
Приверженцы буддизма догматизируют законы сансары (страдания на пути к перерождению) и четыре благородные истины, благодаря которым можно достичь нирваны (что это такое?).
В исламе, пожалуй, больше всего догматов и доктрин, и все они прописаны в священной книге – Коране.
Основные положения мусульманства разделены на три подраздела: О Боге, о суде, о спасении. Среди основных догм стоит упомянуть веру в загробную жизнь, неизбежность судного дня и бессмертие души.
Мусульмане догматизируют поклонение единому и единственному богу (Аллаху), почитают пророка Мохаммеда как посланника Аллаха и неуклонно придерживаются пятикратного моления в течение дня.
Наличие малого числа догматов в праве обусловлено тем, что в каждой стране свои законы, и большинство из них постоянно подвергается изменениям.
Поэтому нельзя сказать, что в юриспруденции (что это такое?) действуют какие-то особенные догмы. Чаще всего основополагающие законы называются юридическими или правовыми доктринами и выражают правовую политику того или иного государства.
Наука, как ни парадоксально (это как?), просто изобилует догмами, и далеко не все они – доказанные факты. Мы уверены, что 2 + 2 = 4, а земля – круглая. Мы считаем, что человек произошел от обезьяны, а материя в любом виде – бессознательна.
Однако еще несколько десятилетий назад все верили, что нервные клетки не восстанавливаются, и это было догмой. Так что, говоря о догматизме в науке, лучше все же придерживаться «материального подтверждения».
Например, в 1961 году британским ученым Фрэнсисом Криком была опубликована будущая центровая догма биологии и медицины – односторонний способ поступления генетической информации от ДНК к белкам. Этот постулат считается центровым, поскольку объясняет главнейший вопрос человечества – тайну жизни, то есть принцип существования живых систем.
Что касается доктрин, то здесь лучше вспомнить историю XX века, которая насыщена самыми разными доктринами. Чаще всего встречаются военные.
Они связаны не только с ведением боевых действий, но и с особенностями обороны и стратегии. Существуют доктрины, связанные с внутренней жизнью государства. Например, доктрина информационной и продовольственной безопасности.
«Догма» безбожника Кевина Смита
И на десерт осталось съесть пикантную вишенку, украсившую наш белоснежный торт – припомнить одну из самых кассовых картин, которой в мае этого года исполнилось ровнехонько 20 лет. Это скандально известный фильм «Догма», снятый Кевином Смитом по его собственному сценарию.
Несмотря на то что, в релизах был четко указан жанр (комедийно-пародийный), многие романо-католические общины устраивали протестные акции и демонстрации, пытаясь бойкотировать выход фильма на большой экран.
И дело было не в «извращенном чувстве юмора создателей», а в попрании пресловутой политкорректности, без которой нынче и шагу не ступишь, чтобы ненароком не задеть чувства верующих, людей другой расы или женщин, пострадавших от мужского сексизма (что это такое?).
Здесь же замешано это все и даже больше. Однако создатели посмеялись не над очередной католической догмой, позволяющей отпустить грехи всем, кто пройдет через арку такой-то церкви в таком-то городке до такого-то часа – они смеялись над тем, во что сегодня превратилась сама вера.
И это было похоже на то, что вы чувствуете, когда наблюдаете за ужимками вопящего человека, за шиворот которого только что запихнули пригоршню снега. Хотя католикам, пожалуй, даже на такие вещи, не говоря про кино, смотреть не рекомендуется – наверняка найдется какой-нибудь табуирующий догмат.
Вместо заключения
Догмы, догматы и доктрины – древние понятия, которые появились задолго до нашей эры. Однако даже сегодня они все еще играют достаточно важную роль в нашей жизни и продолжают оказывать влияние на наше мировосприятие. Как это происходит вокруг нас, можно узнать из такого, например, видео:
Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru
Эта статья относится к рубрикам:
Комментарии и отзывы (4)
Хорошая статья. Спасибо! Творческих успехов!
Мы же не можем всё проверить на своем опыте, потому приходится верить, но всё же не так слепо, как это делают в религии, просто мы верим учёным, специалистам, людям, которые имеют глубокие познания в определенных областях. Это догматическая вера основана на доверии к тем, кто разбирается в своём предмете.
Сейчас уж точно не время догм. Все в современном мире оспаривается, и опровергается. А уж воспринимать что-то на веру, и вовсе никого не заставишь.
Ну вот, Будда сказал, что за истину можно принять только то, что проверил на собственном опыте, а в то же время буддисты верят в какую-то свою вселенную, а они её в глаза не видели.
Догматизм: понятие, примеры, причины появления, минусы догматизма
Что такое догматизм?
Догматизм — это один из способов мышления, основой которого являются неизменные и не подвергаемые критике положения – догмы. Мышление этого типа отличается консерватизмом, опорой на авторитеты и беспрекословным подчинением предписываемым к исполнению правилам. Слово «догматизм» произошло от древнегреческого δόγμα (читается как «догма») — учение, мнение.
Появился описываемый термин еще в античности, его возникновение связано с учением древнегреческих скептиков (к примеру, Пиррона), отрицавших любую возможность получения истинных знаний и называвших «догматиками» каждого, кто выдвигал и защищал какие-либо утверждения о предметах как таковых. В эпоху Возрождения и в Новое время сторонники учения Пиррона подвергали активной критике последователей Аристотеля, используя в своей полемике с ними догмы. В современном мире термин «догматизм» широко используется в политической, философской и религиозной сферах.
Примеры догматизма
Немало примеров догматизма можно отыскать в области политики, к его наиболее ярким из них относят идеологию коммунистов. Данный тип идеологии базируется на четких правилах и постулатах, он имеет собственные границы и рамки. Коммунистическая идеология может предложить человеку лишь один, на ее взгляд единственно правильный, способ жизни, мышления и поведения, основанный на давно принятых коммунистами догматах, воспринимаемых ими как нечто неизменное и незыблемое. А непростые условия жизнедеятельности поневоле заставят человека поверить во что угодно, ведь он может опереться на эту веру, видя в ней цель своей жизни.
Поверив в догмы, человек может без труда пожертвовать своим здоровьем и даже жизнью для достижения хоть и призрачных, но желаемых им идеалов. Таким образом, внедрившись в человеческое сознание идеологические догмы порабощают внутренний мир индивида, подавляют его индивидуальность, но взамен они дают ему надежду на светлое будущее, которая используется им как психологическая опора в настоящем.
Еще один яркий пример догматизма можно отыскать в сфере семейных отношений. Немало людей разделяют постулат о том, что жена должна во всем подчиняться мужу, при этом само подчинение строится не на признании и уважении женой лидерских либо личностных качеств своего супруга, а на догме, чаще всего взятой из религиозного учения и принимаемой людьми как единственно правильная. На этом примере хорошо прослеживается принятое ранее, а потому закрепленное религиозно распределение ролей внутри семьи, продолжающее оставаться для многих примером и в наши дни.
Догматизм в философии
Изучением догматизма помимо упомянутого выше Пиррона занимались и другие философы в более позднее время. Так, Кант относил догматизм по большей части не к философии, а к разновидности познания, а Гегель называл догматизмом любое абстрактное мышление.
Корни философского догматизма следует искать в ограниченном восприятии и излишней доверчивости к авторитетам и их мнениям. Однако, в жизни подобный, построенный исключительно на вере подход чреват серьезными последствиями, в том числе – множеством ошибок, которые неизбежно совершает безмерно доверяющий чужим суждениям индивид. Результатом этих ошибок является закономерное разочарование, на основе которого возник и развился философский скептицизм, в принципе отрицающий возможность познания истины. Решить указанные задачи помогает подробное изучение возможностей людей в области познания.
Различные крупные философы предлагали собственные взгляды и суждения относительно догматизма. Так, Кант полагал, что со времен Аристотеля догматический тип мышления не помог обосновать ни одной логической идеи, при этом к догматизму он относил и воззрения ряда крупных ученых, включая Декарта и Вольфа. Догматизм Кант сравнивал со скептицизмом, относя и один, и второй тип мышления к однобоким и неверным, а потому не приносящим истинных знаний.
К тому же догмы не могут раскрыть перед человеком настоящие причины и суть возникающих перед ним проблем, так как догматизм не строится на изучении чего-либо с позиции прошлого и настоящего, он лишь прилагает уже существующие идеи, заключения, убеждения и постулаты к имеющимся фактам. В итоге вместо ясного ответа человек получает ложную проблему, возникающую на пустом месте и отдаляющую его от решения реальной проблемы. Отличия догматизма от скептицизма были детально описаны Гегелем, утверждавшим, что сторонники догматизма постоянно выводят из одних умозаключений другие, но игнорируют окружающую нас реальность, живя в отрыве от нее.
Причины зарождения догматизма
Психологическим фундаментом догматизма стала инертность человеческого сознания, которому всегда легче принимать истину, нежели пытаться объяснить ее. Именно эта особенность нашего мозга заставляет нас принимать суждения на веру, мыслить стереотипно и однобоко, опасаться неизвестного нам будущего и тяготеть к понятному и консервативному прошлому.
Социальной функцией догм является сохранение текущего положения дел, а потому догматики настороженно относятся к любым новшествам и переменам. К тому же догматический тип мышления противопоставляется мышлению, ставящему во главу угла конкретность истины, ее определенность и применимость на практике.
В сущности, описываемый тип мышления присущ закоренелым консерваторам, отстаивающим идеи абсолютизма и верящим в существование неизменных моральных принципов. Яркий пример такого мышления – религиозный догматизм, основанный исключительно на вере и твердо убежденный в правильности и универсальности религиозных принципов. Одновременно с этим сторонники религиозного догматизма игнорируют любые научные и логические доводы, ставящие под сомнение их мировоззренческую позицию, не допуская ни малейшей конструктивной критики в свой адрес.
Минусы догматизма
Немалое число наших современников относят догматизм к верному способу мышления, позволяющему им опираться на старые, проверенные временем традиции. Но при отсутствии связи между данными традициями и реальностью, следующий догмам человек рискует застрять в собственном личностном развитии, перестав расти и совершенствоваться.
Именно препятствие личностному росту относят к главным минусам догматизма, ведь он построен на авторитетности и консерватизме, следовательно, самостоятельное мышление в нем заменяется ссылками на авторитеты без стремления самостоятельно разбираться в сути происходящего, определяя свое отношение к явлениям и событиям. По той же причине догматики не усваивают новые знания, они просто принимают на веру старые правила, озвучиваемые им авторитетами. Часто эти правила и убеждения могут противоречить друг другу, но подверженный догматизму человек все равно не сможет отказаться о них, поскольку считает их истиной в последней инстанции.
Реальность видится догматику опасной и непредсказуемой, а потому он ищет простые и понятные для себя ответы на сложные вопросы в старых, и, как ему кажется, проверенных временем истинах и постулатах. Но следуя им, человек забывает о том, что мир вокруг постоянно меняется, и то, что считалось непреложной истиной несколько веков назад, сейчас является всего лишь предрассудком.
Заключение
Таким образом, догматизм представляет собой очень своеобразный мир, в который человек погружается, пытаясь спастись от реальности. Основой этого мировоззрения является крайний консерватизм, чаще всего возникающий на почве пережитых индивидом ранее психологических травм и неразрешенных им в прошлом проблем. Догматизм пустил прочные корни в обществе, поскольку в любом социуме всегда найдутся люди, согласные принимать на веру любые мнения и утверждения, не стремясь проверить их истинность, а просто следуя за авторитетом и подчиняясь его воле.
Зачем нужны догматы?
Догматизм против догматов
 |
Слову «догмат» (и производным от него) в нашем языке очень не повезло. Для светских людей это слово имеет отчетливо негативный характер. В бытовом языке оно уже вошло в речевые штампы, такие как «наука опровергла религиозные догматы» или «христианские догматы сковывают современного человека». Люди, которые употребляют подобные штампы, обычно затрудняются назвать догматы, о которых идет речь, и указать, в чем их суть. Что же такое догматизм для нецерковных людей? Насколько можно понять, под ним понимается отказ думать, отказ принимать участие в рассмотрении чего-либо, что может поколебать устоявшиеся мнения, то есть интеллектуальная нечестность и закрытость.
В этом понимании догматизм, несомненно, дурное качество: это одно из проявлений гордыни — отказ признать свое мнение ошибочным, даже когда эта ошибочность совершенно очевидна. Людям свойственно ошибаться, а людям нерассудительным — настаивать на своих ошибках. Догматизм такого рода никак не связан ни с Православием, ни с религией вообще — атеизм в этом смысле всем догматикам догматика; хотя, конечно, и люди верующие от него не застрахованы. Однако такой «догматизм» в лучшем случае очень слабо соотносится с догматикой Церкви. Это хотя и однокоренные слова, но, пожалуй, общий корень — это все, что у них есть общего. Мы живем в парадоксальной культуре, которая восхваляет разум — и отказывается думать; превозносит знания — и не желает знать; настаивает на интеллектуальной открытости — и игнорирует все, что не вписывается в ее систему воззрений. В этой культуре принято считать, что духовность менее всего нуждается в четких определениях. Так ли это? Для того чтобы понять, почему Церковь так настаивает на своих догматах, нужен отказ от догматизма; нужна определенная степень свободы и открытости. Нужна готовность усомниться в общих мнениях; нужно — употребим это слово — свободомыслие, чтобы не соглашаться с телевизором. Итак, давайте попробуем разобраться, что же такое догматы и почему они так важны.
Догматом в Церкви называется соборно принятое вероучительное положение; важнейшие догматы приведены в Символе веры, который поется за каждой Литургией и ежеутренне читается христианами. Догматы обязательны для всех членов Церкви; если человек не разделяет их, он не является православным христианином. Многим людям это кажется непонятным. Почему у веры должны быть четкие и обязательные рамки?
О различиях между ангелами и эльфами
Есть разные способы, которыми можно изобразить эльфов — в виде мудрых и прекрасных существ, как эльфы Толкина; в виде существ глуповатых и некрасивых, как домашние эльфы у Роулинг; в виде остроухих девочек с луками, как в японских комиксах, или как-то иначе. Любой человек, который станет горячо уверять, что подлинные эльфы такие и только такие, а любые попытки изобразить их как-то иначе есть гибельное заблуждение, покажется просто сумасшедшим.
Большинство людей согласны, что эльфов не существует — какой смысл спорить о форме ушей вымышленных существ? Даже если человек в определенном смысле верит в эльфов — то есть его согревает мысль о том, что где-то в глухих местах или в иных измерениях эльфы существуют — какая-либо догматика в этой вере покажется ему неуместной. Вера в эльфов — совсем не вопрос жизни и смерти: даже если сам человек относится к ней очень трепетно, он понимает, что другие люди без нее отлично обходятся. Если у них тоже есть какие-то мечты, согревающие душу, то это могут быть совсем другие мечты. Если вы впали в неправильные воззрения относительно эльфов — вам это ничем не грозит; если с верностью держитесь правильного — вам это ничего не обещает. Да и имеет ли вообще смысл говорить о правильных или неправильных взглядах на эльфов? Каждый волен выбирать, что ему больше нравится. Вера в эльфов адогматична.
Когда мы говорим не об эльфах, а, скажем, о токе высокого напряжения, наши взгляды становятся гораздо более жесткими; как известно, инструктор по технике безопасности есть зануднейший из людей. Относительно тока вы не можете верить в то, что вам больше нравится. Есть правильные и неправильные взгляды на ток, и неправильные взгляды могут стоить вам жизни.
Почему можно позволить себе адогматичный подход к эльфам, но не к электричеству? Дело в том, что электричество существует на самом деле. Оно относится к реальному миру. В отношении вымышленных существ всякий волен фантазировать, реальность же такова, какова она есть, независимо от того, что мы о ней думаем. Как говорит школьный учебник физики, «реальность — это то, что существует независимо от нас и наших мыслей об этом». У реальности есть некая упрямая «несговорчивость» — она никак не зависит от наших верований. Это означает, что некоторые представления о реальности верны, некоторые — ошибочны. Когда нам приходится действовать в реальном мире, мы прекрасно понимаем, что руководствоваться неверными представлениями опасно. Не стоит разубеждать человека, который неправильно мыслит об эльфах, но нам определенно стоит попытаться переубедить человека, который неправильно мыслит о токе высокого напряжения. Если люди придерживаются разных представлений о таком месте, как Москва, то некоторые из этих представлений истинны, некоторые — нет. Если человек уверен, что по заснеженным улицам Москвы белые медведи ходят в поисках развесистой клюквы, он ошибается. В реально существующей Москве белые медведи по улицам не ходят, а клюква — кустарник стелющийся и развесистой не бывает, да и на асфальте не растет.
Реален ли Бог? Если правы атеисты и Бог не более реален, чем эльфы или Дед Мороз, а вера — просто мечтание, вымысел, сказка, которая может принести немного утешения и, может быть, нравственного наставления, то в догматах действительно нет никакого смысла. Но если Бог реален — и, как полагает Церковь, более реален, чем что бы то ни было, то некоторые утверждения о Нем истинны, а некоторые — ложны. Одни люди придерживаются глубоко ошибочных представлений о Нем, другие — менее ошибочных, взгляды третьих при возможных непринципиальных ошибках в целом истинны. Признавая это, мы не впадаем в узость; мы просто признаем, что Бог существует на самом деле. Вера как мечтание адогматична; вера как определенные взаимоотношения со сверхъестественной реальностью неизбежно предполагает некое знание и некие правила — догматы.
Есть ли у нас надежда?
Много раз за последние примерно двести лет нам предлагали очищенное, адогматичное христианство. Известным, хотя далеко не единственным его проповедником был Лев Толстой. Да и в наше время популярная писательница Людмила Улицкая говорит в своем романе «Даниель Штайн, переводчик»:
«Достойно и правильно вести себя важнее, чем соблюдать обряды. “Ортопраксия”, правильное поведение, важнее, чем “ортодоксия”, правильное мышление. Это и есть острие разговора. Признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения, если мир продолжает жить по законам ненависти и эгоизма».
Она озвучивает очень популярный в наше время тезис. Этические заповеди — это более-менее понятно, а вот «Троица, Искупление… вся церковная философия» — это что-то непонятное и, по-видимому, ненужное, что только затуманивает «простое учение Христа». Популярность этой точки зрения связана с частичной истиной, которая в ней есть, — религиозность, которая тщательно хранит обряды, исповедует на словах правую веру, но попирает своих ближних, много раз обличена еще пророками. И правильно, по всей форме совершаемое богослужение, и правильное вероучение может быть тщетным перед Богом, если при этом человек «обижает сироту и не вступается за вдову».
Зачем же тогда нужна вера в Божество Христа и другие догматы? Вопрос о том, зачем нужны догматы, как и любой вопрос «зачем», предполагает какую-то цель, которой мы хотим добиться. Зачем нужна карта? Чтобы путешествовать. Зачем нужен номер рейса? Чтобы улететь туда, куда мы хотим, а не на другой конец земли. Зачем нужен телефон друга? Чтобы разговаривать с ним. Если мы не собираемся никуда отправляться и не собираемся поддерживать отношений с друзьями, нам все это не нужно.
Церковное христианство и то «христианство без догматов», которому симпатизируют многие наши современники, отделяет друг от друга именно вопрос о надежде. Если нам предстоит смириться с тем, что никакой вечной надежды у нас нет, что никакое небесное спасение нас не ожидает — мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую уже нельзя собрать (2 Цар 14:14), тогда все, о чем стоит позаботиться, — это по возможности не причинять друг другу боли в те краткие годы, которые у нас есть между рождением и смертью — между небытием и небытием. «Дедогматизация» христианства, сведение Иисуса к учителю доброты означают отказ от надежды: ты состаришься, изветшаешь и умрешь, как и все, кого ты любишь; все, что тебе может дать Иисус, — это немного человеческого тепла и поддержки в общине тех, кто последует его моральному учению всерьез. Фраза из романа Людмилы Улицкой «веруйте, как хотите, только заповеди соблюдайте, ведите себя достойно» прекрасно выражает суть дела — никакой реальной надежды у вас нет, поэтому можете фантазировать как угодно — не имеет значения как.
Впрочем, с человеческим теплом тоже в итоге оказывается небогато: мы, люди, существа эгоистичные и склочные, и нередко беда тех, кто мечтает о бездогматичном христианстве, — в том, что они не могут вписаться ни в одну реально существующую общину.
Низведение Христа до уровня Джона Леннона с его песней Аll you need is love («Все, что тебе нужно, — это любовь») делает христианскую веру столь же бессмысленной, как вера в Джона Леннона, который может лишь напомнить вам, в чем вы нуждаетесь, но не может вам этого дать.
Почему это так? Давайте обратимся к самым, наверное, известным словам Писания — Бог есть любовь. Множество людей, которые никогда не открывали Библию, знают эти слова; немногие знают, кому они принадлежат, — их приписывают то Льву Толстому, то каким-то индийским учителям, то еще кому-то. На самом деле их произносит апостол Иоанн: Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1 Ин 4:8-10). О том же говорит и апостол Павел: Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим 5:8).
Еретики прошлого оспаривали либо Божество Христа, либо Его человеческую природу; для докетистов (и позже катаров) человеческая природа Христа была иллюзорной; ариане, хотя и признавали Христа сверхъестественным Сыном Божиим, отказывались видеть в нем Бога, совечного Отцу.
Человек, который отказывается признавать догматы, не может разделить нашей надежды — отнюдь не потому, что мы ему этого не позволяем, но потому, что вся наша надежда держится на том факте, что Бог облекся в человека и страдал ради страдающего, был умерщвлен ради умерщвленного и погребен ради погребенного [2] .
Если вы действительно отправляетесь в путь
Открывая Евангелие, мы оказываемся в ситуации выбора — дверь открыта, нас зовут, мы можем отозваться и отправиться в путь. И тут догматы оказываются предметом не теоретического рассуждения, а повседневной практики. Простейшее и самое очевидное проявление веры — молитва — уже догматична. Вы можете говорить, что «признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения» только до определенного момента: до тех пор, пока не попробуете помолиться. Как только вы приступите к молитве, перед вами неизбежно встанет вопрос — обращаться ли к Иисусу как к Господу и Спасителю или нет; произносить слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу или нет. При этом отказ исповедать Иисуса Господом будет выбором никак не менее догматическим — только выбором других догматов. Любая молитва и любой акт поклонения Богу требуют определенного вероисповедного выбора — и избежать его можно, только отказываясь от молитвы. Пока мы не собираемся никуда идти и только рассуждаем о путешествиях, мы можем считать неважным, каким путем идти, или полагать все пути одинаковыми; но как только мы решаемся идти, мы выбираем вполне определенный путь и отказываемся от других.
Невозможно лукавить в молитве; невозможно обращаться к Иисусу как к Господу и Сыну Божию и в то же время не верить в это или полагать это неважным. Однако речь идет не только о том, какими словами мы обратимся — и какими не обратимся — к Богу. Личное отношение христианина к Богу, его личное доверие и надежда неразрывно связаны с верой в определенные истины о Боге. Доверие и надежда — и как жизненная позиция, и как эмоциональное переживание — стоит на определенном, догматически четком представлении о Боге; если мы разрушаем это представление, мы разрушаем все — доверие, надежду, духовную жизнь и этику.■
Догматические определения, принятые на Вселенских Соборах, не создавали какую-то новую веру, но облекали изначальную веру Церкви в четкие формулировки, которые должны были защитить ее от искажений. Все такие формулировки принимались в ответ на выступления лжеучителей-еретиков.
Основная часть догматов сосредоточена в Никео-Цареградском Символе Веры, составленном из решений Первого (Никейского) и Второго (Константинопольского) Вселенских Соборов.
Мы исповедуем, что Церковь создана Господом Иисусом и именно в ней Он совершает наше спасение.
На последующих Вселенских Соборах православная догматика была дополнена тремя важнейшими определениями, которые не вошли в текст Символа Веры, так как были приняты Церковью уже после его формирования.
На Четвертом Вселенском Соборе был сформулирован догмат о двух природах Христа: Божественной и Человеческой, которые соединились в воплотившемся Спасителе неслитно, неразлучно, нераздельно и неизменно. Этот догмат также называют Халкидонским, по названию города, в котором проходил Вселенский Собор.
На Шестом Вселенском Соборе был принят догмат, утверждающий, что в Иисусе Христе есть две воли и два естественных действия — Божественное и Человеческое. Они соединены неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно, подобно двум природам Спасителя. При этом воля человеческая во Христе полностью подчинена воле Божественной.
На Седьмом Вселенском соборе Церковь приняла догмат о почитании святых икон. Смысл его заключается в том, что «честь, воздаваемая образу, переходит к первообразному, и покланяющийся иконе покланяется существу изображеннаго на ней».
[1] Из Последования ко Святому Причащению. Молитва 1-я, Василия Великого. — Ред.
[2] Святитель Мелитон Сардийский. О Пасхе. — Ред.