Что такое славянский русский язык
Насколько на самом деле русский похож на другие славянские языки?
Legion Media; Russia Beyond
Откуда взялись славянские языки, и кто на них говорит?
Современные славянские языки имеют общего прародителя – праславянский язык, который существовал до VI-VII вв. н.э. Есть несколько гипотез о месте его возникновения, но все они сходятся в том, что это случилось на территории нынешней Восточной Европы.
В VII в. одновременно с разделением на соответствующие ветви славянских племен и праславянский разделился на три языковые группы с присущими им лексическими, морфологическими, фонетическими и грамматическими особенностями:
Каждая из групп в ходе своего исторического развития испытывала различные влияния неславянских соседей – немецкого, венгерского, турецкого, итальянского, литовского и других языков. Это отразилось на их лексике и грамматике. Тем не менее, славянские языки сохранили около 2 тысяч общих для них слов – наиболее древних и общеупотребительных, а также стилистически нейтральных.
На самом деле, славянских языков найдется еще больше, если посчитать все региональные диалекты и языки народов, не имеющих своих государственных образований (таких, как лужицкие сербы, русины, кашубы и др.).
Современное распространение славянских языков
Но чем похож и чем отличается русский от других славянских языков?
Русский, украинский и белорусский
Сам факт принадлежности к одной языковой (восточнославянской) группе говорит о том, что украинский и белорусский наиболее близки к русскому. До XIII-XIV вв. восточные славяне говорили на древнерусском наречии, из которого с течением времени развились три отдельных литературных языка.
Несмотря на культурную и историческую близость языков, между ними гораздо больше отличий, чем принято думать.
Например, если в русском и белорусском по 6 падежей, то в украинском их 7, вместе со Звательным, отвечающем за образование форм обращения. В русском, кстати, они встречаются лишь в литературе. (Как у Пушкина в «Золотой рыбке»: «Чего тебе надобно, старче?»)
Также в украинском есть форма давнопрошедшего времени («знав був»), аналогов которой нет в русском.
Все три языка используют кириллицу, хотя некоторые буквы украинской и белорусской версий отсутствуют в русской:
Тем не менее, прочесть написанное на этих языках, если вы знаете русский, не составит труда. Другое дело – понять прочитанное.
Установлено, что лексика русского и украинского идентична лишь на 60%, в то время как оставшиеся 40% слов в силу исторических обстоятельств имеют польское происхождение. Лексика белорусского языка совпадает с украинским и польским примерно на 70%.
Русский и западнославянская группа
К этой группе языков относятся польский, чешский и словацкий языки. В них много заимствований из немецкого, французского, итальянского и латыни. К тому же фонетически они сильнее всего отличаются от русского, так что шанс, что знание последнего поможет понять говорящих на этих языках на слух, не очень большой.
К тому же, в них есть особые звуки, не встречающиеся в других родственных языках, – в чешском это согласный, обозначаемый буквой ř [рж], в польском – носовые гласные, обозначаемые буквами ą и ę.
И самое сложное. Если в русском всего 3 склонения, то в словацком их уже 12, а в чешском – целых 14! Добавим сюда еще и твердую и мягкую разновидности прилагательных, которые также имеют формы единственного и множественного числа и трех родов, – не забывайте, их тоже надо склонять!
Русский и южнославянская группа
Сербский и хорватский:
Во времена Югославии сербский и хорватский считались одним сербохорватским языком с минимальными региональными отличиями, при этом в Хорватии всегда использовалась только латиница, а в Сербии – и латиница, и кириллица.
Бóльшая часть букв сербской кириллицы совпадает с русской (за исключением Ё, Й, Щ, Ъ, Ы, Ь, Э, Ю и Я), но есть особенные буквы, которые придется выучить отдельно: Ј, Ћ, Ђ, Њ, Љ и Џ. В отличие от русской кириллицы, каждая буква обозначает только один звук!
Как и в русском, ударение в слове может падать на любую гласную. Но есть «приятный сюрприз»: в языке Кустурицы и Теслы имеется «всего-то» 4 типа ударения и долготы гласных (они могут появляться в зависимости от того, в каком падеже стоит слово), и от этого может даже зависеть значение слова. Освоить сербское музыкальное ударение практически непостижимая задача для иностранца!
И вдобавок симпатичная деталь – невероятная для русского – ударение в сербском и хорватском слове, наряду с гласными, может падать на Р, поэтому слова, состоящие из одних согласных, – совсем не редкость: vrt (сад), brk (ус), Grk (грек).
Болгарский и македонский:
В этих двух языках не сохранилась система падежных окончаний. Поэтому по-русски болгарин запросто может сказать: «Эта дыня из мой папа сад»! (Да, падежи русского языка даются непросто не только неславянам).
Еще одна очень странная и неповторимая особенность этих двух языков – определенный постпозитивный артикль. Он служит для конкретизации смысла сказанного. В русском, как известно, артиклей нет, а в других языках чаще всего они представляют собой отдельно стоящие слова. Тут же артикль присоединяется к окончанию слова. Например, вълк – вълкът, мама – мамата, дядо – дядото и т.д. А во множественном числе вообще: момиче – момичета – момичетата («девочка – девочки – (какие-то конкретные) девочки»). Артикли – штука тонкая, с ней в состоянии справиться только ас болгарской/македонской филологии, и русский здесь точно никак не поможет.
И на десерт осталась сложнейшая система глагольных форм. В южнославянской группе существует 9 времен! Да-да, вам не показалось.
Словенский:
Уникальной особенностью этого языка является наличие двойственного числа. То есть особых форм, использующихся, когда речь идет о двух предметах.
Например, в предложении «Яблоко красное / Яблоки красные»:
Jabolko je rdeče. (ед.ч.)
Jabolki sta rdeči. (двойств.ч.)
Jabolka so rdeča. (мн.ч.)
Но чтобы вы не думали, что русский совсем не похож на южнославянские языки, добавим ложку меда: у них огромный пласт общей лексики. Дело в том, что южнославянская и русская лексики испытывали сильное взаимное влияние. Старославянская лексика пришла на Русь с первыми книгами еще в X в., с Балкан, откуда распространялась письменность. С конца XVIII в. маятник качнулся в обратную сторону, и уже южнославянские языки испытали на себе мощную волну русского влияния. Поэтому, скорее всего, зная русский, вы в большой степени поймете сербский, македонский и – особенно – болгарский текст.
А вот что говорят билингвы и иностранцы, владеющие русским и другими славянскими языками
Деян, филолог, русист, носитель сербского и македонского:
Не думаю, что знание двух славянских языков мне хоть как-то помогло в изучении русского. Скорее усложнило задачу. Самые большие препятствия для меня – это порядок слов в предложении, управление и произношение некоторых звуков.
Но это всего лишь мой пример. Я знаю сербку, которая говорит на чистейшем русском. При этом она не в состоянии объяснить ни одного грамматического правила русского языка. И также знаю немало сербов, которые живут в России десятилетиями и говорят на «пиджин» русском.
Лексика, конечно, похожая, но есть и множество однокоренных слов, которые означают разные вещи и заставляют вас сказать совсем не то, что вам хотелось. Знакомая мне лекторша русского языка (наполовину македонка) могла, говоря по-русски, буквально перевести македонское выражение «лопнуть со смеху» (пукнав од смеа) словами «я пукнула со смеху».
Славянские языки, конечно, похожи. Но если ставить себе высокие цели, для славянина должно быть все равно: изучает он русский или папуасский. Задачи те же.
Светослава, филолог-сербокроатист, носитель русского и болгарского языков:
Канамэ, филолог-славист, преподаватель русского и сербского языков, носитель японского языка (владеет русским, сербским, болгарским, русинским, словацким и польским):
У меня нет сомнений, что знание русского языка помогает при изучении других славянских языков, но нельзя сказать, что оно всегда приводит к успешному их усвоению. На начальном этапе изучения [других славянских языков] русский язык помогает быстро сориентироваться в грамматической системе языка, и кажется, что все очень просто и понятно именно благодаря русскому. Но потом, на более позднем этапе, придётся о нем «забыть», так как он мешает проникнуть в особенности изучаемого языка и овладеть им более естественным образом. Лучше начать думать на том самом языке, избегая мысли: «Как это будет по-русски?» Я тоже не раз сталкивался с этой проблемой, когда учил, например, сербский, болгарский и русинский. Но мне, с одной стороны, приятно вспомнить, что во время своей первой поездки в Сербию я заметил, что говорю по-сербски «с русским акцентом», а, с другой, осознал тогда, что надо как-то избавиться от своих «плохих» привычек, чтобы заговорить по-сербски по-настоящему. После этого у меня в голове русский и сербский стали совсем разными языками, и я перестал путать слова или грамматики.
Насколько похожи русский и старославянский языки?
Большинство где-то когда-то слышало о старославянском языке, и поскольку он «старый», да еще и «славянский» (как и сам русский), смело предполагают, что он, видимо, и является непосредственным предком «великого и могучего». Кроме того, есть и те, кто считает, что на старославянском написаны церковные книги, по которым сегодня ведется богослужение. Постараемся выяснить, какая в действительности взаимосвязь между русским и старославянским.
Миф 1: в древности славяне говорили по-старославянски
Считается, что предки славян пришли на территорию Европы во II в. до н.э., предположительно из Азии. Это подтверждает сравнительный анализ современных славянских языков с праиндоевропейским – реконструированным лингвистами предком индоевропейской языковой семьи: славянских, романских, германских, иранских, греческого и других языков этой семьи.
В дописьменную эпоху своего существования славянские племена пользовались праславянским языком – общим для всех славян. На нем не сохранилось (или не обнаружено) памятников, и считается, что он не имел письменности. Достоверно говорить о том, каким именно был этот язык (как он звучал, имел ли диалектные формы, каков был его вокабуляр и т.д.) сложно – все имеющиеся на настоящий момент сведения получены лингвистами в результате его реконструкции на основе сравнения данных существующих сегодня славянских и других индоевропейских языков, а также свидетельств раннесредневековых авторов, описывающих быт и язык славян на латыни, греческом и готском.
В VI-VII вв. н.э. праславянская общность и, соответственно, язык уже более-менее отчетливо делился на три диалектные группы (восточную, западную и южную), в рамках которых в течение длительного времени и происходило формирование современных славянских языков.
Так что нет, древние славяне дописьменной эпохи не говорили по-старославянски, а на диалектах праславянского языка.
Откуда тогда взялся старославянский?
Древние славяне были язычниками, но под влиянием исторических и политических обстоятельств, начиная с VII века (прежде всего, южные и западные – вследствие географической близости и мощного влияния соседних Византии и германских королевств) постепенно принимали христианство – фактически этот процесс растянулся во времени на несколько столетий.
В связи с этим у них возникла необходимость в собственной письменности – прежде всего, для распространения богослужебных текстов, а также государственных документов (принятие единой веры, объединившей ранее разрозненные языческие племена, закончило процесс формирования государственных образований у некоторых из славянских народов – ярким примером тому служит Русь).
Соответственно, для того, чтобы решить эту задачу, было необходимо выполнить два условия:
Создание славянской азбуки
Выполнением этой задачи занялись братья Кирилл и Мефодий. Происходили они из города Салоники, неподалеку от которого пролегала граница Византийской империи и славянских земель. Собственно, и в самом городе и его окрестностях было распространено славянское наречие, которым, согласно историческим документам, братья владели в совершенстве.
Святые Кирилл и Мефодий (икона XVIII—XIX веков)
Они имели знатное происхождение и были чрезвычайно образованными людьми – среди учителей младшего Кирилла (Константина) были будущий патриарх Фотий I и Лев Математик, позже, преподавая философию в университете Константинополя, он получит прозвище Философ.
Старший брат Мефодий в качестве военачальника служил в одной из населенных славянами областей, где хорошо познакомился с их укладом, а позже стал настоятелем монастыря Полихрон, куда впоследствии пришел и Константин со своими учениками.
Сложившийся в монастыре круг людей во главе с братьями и занялся разработкой славянской азбуки и переводом на славянское наречие греческих литургических книг.
Есть мнение, что к мысли о необходимости создания письменности у славян Кирилла подтолкнула поездка в Болгарию в 850-ых гг. в качестве миссионера, крестившего население в районе реки Брегальница. Там он осознал, что, несмотря на принятие христианства, эти люди не смогут жить по закону Божьему, поскольку не имеют возможности пользоваться церковными книгами.
Первая азбука – глаголица
Сравнение глаголицы с хуцури
Распространение глаголицы было неравномерным как в географическом, так и во временном смысле. Наиболее массово и долго глаголица была в ходу лишь на территории современной Хорватии: в областях Истрия, Далмация, Кварнер и Межимурье. Самым известным глаголическим памятником является обнаруженная в городке Башка на острове Крк «Башчанска плоча» (плита) – памятник XII века.
Примечательно, что на некоторых из многочисленных хорватских островов она просуществовала вплоть до начала XX века! А в городе Сень глаголицу использовали до начала Второй мировой войны. Говорят, в областях на побережье Адриатики до сих пор можно встретить очень пожилых людей, знающих ее.
Ну, а на Руси глаголическое письмо никогда не было в широком употреблении (учеными обнаружены лишь единичные надписи). Зато в русскоязычном интернете есть существуют конвертеры кириллицы в глаголицу. Например, фраза «Глаголица – первая азбука славян» будет выглядеть так:
Кириллица – вторая азбука?
Несмотря на очевидность происхождения названия «кириллица» от имени Кирилл, отнюдь не он был создателем той самой азбуки, которой мы пользуемся по сей день.
Большинство ученых склоняется к тому, что кириллица была разработана уже после смерти Кирилла его учениками, в частности, Климентом Охридским.
По какой причине кириллица вытеснила глаголицу, на данный момент доподлинно не известно. По мнению одних, это произошло, поскольку глаголические буквы были слишком мудреными в написании, другие же настаивают на том, что выбор в пользу кириллицы был сделан по политическим соображениям.
Дело в том, что в конце IX века крупнейшие центры славянской письменности переместились в Болгарию, где обосновались изгнанные немецким духовенством из Моравии ученики Кирилла и Мефодия. Болгарский же царь Симеон, при правлении которого и была создана кириллица, придерживался мнения, что славянское письмо должно быть максимально приближено к греческому.
А. Муха. «Болгарский царь Симеон: основатель славянской письменности», 1923
Миф 2: старославянский – предок русского
В основу созданного и зафиксированного в переводах книг жителей Салоник Кириллом и Мефодием старославянского языка легли южнославянские диалекты, что было абсолютно логично. В момент его возникновения русский язык уже существовал – правда, конечно, не в современном своем варианте, а как язык древнерусской общности (восточной ветви славян, предков русских, украинцев и белорусов), по сути, представляя собой совокупностью древнерусских наречий, – при этом был не книжным, а самым что ни на есть естественно сложившимся живым языком и, в отличие от старославянского, служил средством бытового общения.
Впоследствии, когда начались церковные службы и появились книги на старославянском, жители Древней Руси начали писать на кириллице на своем разговорном языке, положив начало истории древнерусского языка (см. например коллекцию новгородских записей на бересте, которыми в течение десятилетий занимался академик Андрей Зализняк).
Новгородская берестяная грамота
Получается, что образованный человек, живший в древнем Новгороде, Пскове, Киеве или Полоцке мог читать и писать кириллицей на двух близкородственных языках, южнославянском старославянском и восточнославянском родном наречии.
Миф 3: службы в церкви сегодня ведутся на старославянском
Разумеется, в древности именно так и было. Как следует из всего вышеописанного, старославянский и был создан для того, чтобы славяне имели возможность слушать литургию на понятном им языке. Однако, со временем язык церковных книг подвергался видоизменению, постепенно принимая фонетико-орфографичекие и морфологические черты местных разговорных диалектов под влиянием человеческого фактора в лице переводчиков и переписчиков.
В настоящее время наиболее распространенным является синодальный (новомосковский) извод церковнославянского. Он оформился после церковной реформы патриарха Никона в середине XVII века и по сей день является официальным языком богослужений РПЦ, а также используется болгарскими и сербскими православными церквями.
Что общего у современного русского и старославянского?
Старославянский язык (и его «потомок» церковнославянский язык), будучи более тысячелетия языком религиозных книг и богослужения, безусловно, оказали мощное южнославянское влияние на русский язык. Многие старославянские по происхождению слова стали неотъемлемой частью современной русской лексики, так что в большинстве случаев рядовому носителю русского не придет в голову усомниться в их исконно русском происхождении.
Новое в блогах
Почему нерусский «русский» язык
Почему нерусский «русский» язык
Правда о языке, которого… нет.
«Почему все славяне, в том числе, чехи, словаки, поляки, беларусы и украинцы, понимают разнообразные диалекты славянских языков без переводчиков, и только одни так называемые русские их не понимают – им кажутся непонятными даже так называемые «восточно-славянские» языки Беларуси и Украины».
Предисловие
В Средние века литвины-беларусы, русины-украинцы и др, народы восточной части Европы, не знали матов (как и все славяне вообще). Матерные выражения употребляли только финно-угры (или, возможно, одни угры) Волго-Камья, а также выходцы оттуда — венгры. Предположительно, еще и болгары, которые раньше жили в том же регионе, ниже Казани: ученые пока спорят, являлись предки болгар тюрками или уграми.
Как считают исследователи вопроса, маты сформировались в финно-угорской (либо в чисто угорской) среде еще в период первобытного общества. Они служили вовсе не оскорблением, а выражением доминирования. Точно так же у обезьян и дикарей показ половых органов либо имитация соития означает демонстрацию своего превосходства в социальной иерархии. Следует добавить, что маты найдены и на берестяных грамотах Новгорода XI—XII веков, написанных местной чудью — то есть финнами. Так что «враги русского народа» не виноваты: маты — местное изобретение.
Следует добавить и то обстоятельство, что так называемые «русские маты» — это именно финно-угорские маты. Забавный факт — в современных «Заповедях российских казаков» сказано: «Знай: мат еще в XIII веке придумали враги русского народа для оскорбления наших Матерей и Веры». Это неправда, так как маты «изобрели» славянизированные финны Московии, и притом задолго до XIII века. В Европе единственным народом, употребляющим в речи МАТЫ являлись венгры. Они ушли с Волги в Центральную Европу задолго до нашествия татар и до крещения местных народов.
Почему русские славянских языков не понимают!?
Почему все славяне, в том числе, чехи, словаки, поляки, беларусы и украинцы, понимают разнообразные диалекты славянских языков без переводчиков, и только одни так называемые русские их не понимают – им кажутся непонятными даже так называемые «восточно-славянские» языки Беларуси и Украины?
В средневековой Московии существовало одновременно несколько языков. Околославянский койне – как язык княжеской знати. Народные языки туземцев (финские). Тюркские языки как религиозные в период пребывания в Орде и после захвата Иваном Грозным власти в Орде (до 1589 г.). И, наконец, болгарский язык – как язык православных текстов и религиозных культов. Вся эта смесь в итоге и стала основой для нынешнего русского языка, совпадающего в лексике только на 30-40% с другими славянскими языками, у которых (включая белорусский и украинский) это совпадение несоизмеримо выше и составляет 70-80%.
Сегодня российские лингвисты в основном сводят истоки современного русского языка только к двум составляющим: это народный язык России (отнюдь не славянский, а славяно-финский койне с большим тюркским и монгольским влиянием) – и болгарский (древнеболгарский), он же «церковнославянский». (В качестве третьего языка России можно назвать современный литературный русский язык, который является совершенно искусственным кабинетным изобретением, эдаким «эсперанто» на основе двух указанных выше языков-источников; на этом «эсперанто» я и пишу статью.)
Почему все славяне понимают другие славянские языки без переводчиков (в том числе белорусы и украинцы), и только одни русские славянских языков не понимают — и им кажутся непонятными даже так называемые «восточно-славянские» языки Беларуси и Украины?
Почему в России с пренебрежением относятся к якобы братскому славянскому украинскому языку, почему его никогда не преподавали и не преподают сегодня в российских школах, не хотят его учить русские в Восточной Украине и активно протестуют против самого статуса украинского языка как государственного на Украине?
Хотя это — язык Киева, Матери городов Русских и Крестителя Руси, это сама СУТЬ РУСИ. Откуда этот странный для славян сепаратизм россиян, нежелание считать общими истоками Украину и Беларусь-ВКЛ? Ответить на эти и другие вопросы, наверно, поможет сама история становления языка России, который лишь с огромной натяжкой можно называть «русским» и тем более «славянским»…
Неславянская Россия
Начиная разговор о русском (российском) языке, следует прежде всего вспомнить, что Россия — это неславянская страна. К территориям, населенным древними околославянскими народностями, можно отнести лишь Смоленск, Курск, Брянск — территории древних кривичей (славянизированных западными славянами балтов). Остальные земли — финские, где никаких славян никогда не жило: чудь, мурома, мордва, пермь, вятичи и прочие.
Сами главные топонимы исторической Московии — все финские: Москва, Муром, Рязань (Эрзя), Вологда, Кострома, Суздаль, Тула и т.д. Эти территории были за несколько веков завоеваны колонистами-ободритами Рюрика, приплывшими с Лабы (Эльбы), однако число колонистов (построивших возле Ладоги Новгород — как продолжение существовавшего тогда полабского Старогорода — ныне Ольденбурга) было в этих краях крайне мало.
В редких городках-крепостях, основанных ободритами-русинами и норманнами (датчанами и шведами), жила горстка колониальных правителей с дружиной — сеть этих крепостей-колоний и называлась «Русью». А 90-95% населения края было неславянскими туземцами, подчинявшимися этим более цивилизованным оккупантам.
Языком колоний был славянский койне — то есть язык, служащий для общения между народами с разными диалектами и языками. Постепенно за многие века местное туземное население перенимало этот койне; в Новгородской земле, как пишет академик Янов, этот процесс занял минимум 250 лет — судя по языку берестяных грамот, который из саамского становится постепенно индоевропейским, славянским аналитическим языком (с вынесенными за слово флексиями) и только затем нормальным славянским синтетическим.
Кстати, об этом и пишет Нестор в «Повести временных лет»: что саамы Ладоги постепенно выучили славянский язык Рюрика и стали после этого называться «словенами» — то есть понимающими слово, в противоположность «немцам», немым — то есть языка не понимающим. (Термин «славяне» не имеет никакого отношения к термину «словене», так как происходит от изначального «склавены»).
Вторыми после ладожских саамов стали перенимать славянский койне северные финские народы — мурома, весь (вепсы), чудь, но у них процесс занял гораздо больше времени, а у более южных финнов непосредственно мордовской Москвы и ее окружения принятие славянского койне затянулось до петровских времен, а кое-где и сохранились свои исконные туземные языки — как язык эрзя Рязани или финский говор вятичей. Характерное «оканье» населения Центральной России сегодня ошибочно считается «старославянским», хотя это — чисто финский диалект, который как раз отражает незавершенность славянизации края. (Кстати, лапти — это тоже чисто финский атрибут: славяне никогда лаптей не носили, а носили только кожаную обувь — тогда как все финские народы носят лапти.)
Во время Золотой Орды Московия на три века уходит к этнически родственным народам финно-угров, которые собирали под свою власть ордынские цари. В этот период на язык региона оказывает огромное влияние тюркский язык (как часть вообще огромного влияния Азии). Показательна книга Афанасия Никитина (конец XV века) о «хождении за три моря». Там автор запросто переходит со славяно-финского койне Московии на ордынский язык, разницы в них не видя, а заканчивает свою книгу благодарственной молитвой: «Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного и Исуса Духа Божия. Аллах велик…» В подлиннике: «Бисмилля Рахман Рахим. Иса Рух Уалло. Аллах акбар. Аллах керим».
В то время общей для Московии и Орды была религия, являвшаяся гибридом ислама и христианства арианского толка (равно почитали Иисуса и Магомета), а разделение веры произошло с 1589 г., когда Москва приняла греческий канон, а Казань приняла чистый ислам.
В средневековой Московии существовало одновременно несколько языков. Околославянский койне — как язык княжеской знати. Народные языки туземцев (финские). Тюркские языки как религиозные в период пребывания в Орде и после захвата Иваном Грозным власти в Орде (до 1589 г.). И, наконец, болгарский язык — как язык православных текстов и религиозных культов. Вся эта смесь в итоге и стала основой для нынешнего русского языка, совпадающего в лексике только на 30-40% с другими славянскими языками, у которых (включая белорусский и украинский) это совпадение несоизмеримо выше и составляет 70-80%.
Сегодня российские лингвисты в основном сводят истоки современного русского языка только к двум составляющим: это народный язык России (отнюдь не славянский, а славяно-финский койне с большим тюркским и монгольским влиянием) — и болгарский (древнеболгарский), он же «церковнославянский». (В качестве третьего языка России можно назвать современный литературный русский язык, который является совершенно искусственным кабинетным изобретением, эдаким «эсперанто» на основе двух указанных выше языков-источников; на этом «эсперанто» я и пишу статью.)
Болгарская составная
Почему нынешний русский язык более похож на болгарский и сербский языки, чем на белорусский и украинский? (При этом в одну языковую группу с русским относят почему-то именно эти два языка, а не болгарский и сербский.) Это кажется странным, ведь территориально Россия не граничит с Балканами, а граничит с белорусами и украинцами, у которых в языках почти нет никакого болгарского влияния, а если оно и находится, то это — привнесенные уже через Россию балканские языковые реалии.
В том и дело, что в России своих коренных славян не было (кроме редких поселений украинцев в Суздальской земле в XII веке и массовых порабощений белорусов и украинцев в ходе войн Московии против ВКЛ и Речи Посполитой: только в войне 1654-1667 гг. московиты захватили в рабство несколько десятков тысяч белорусов).
А потому изучение туземцами Московии славянского языка шло через религию, которая опиралась на болгарские тексты. Вот почему мордва Рязани, Москвы, Тулы, Костромы, Вятки, Мурома и прочих финских земель познавала славянский язык от болгарского языка — не имея своего местного славянского. И по этой причине даже то небольшое славянское содержание нынешнего русского языка (около 30-40% славянской лексики против 60-70% лексики финской и тюркской) — оно не общее с белорусами и украинцами, а общее с болгарами, от болгарских книг.
А вот в Беларуси и Украине ситуация была иной: тут местное население (наполовину балтское в Беларуси и наполовину сарматское в Украине) все-таки имело народные славянские говоры, которые и не позволили внедряться болгарской лексике из православных книг, подменяя свою исконную местную славянскую лексику.
Славянский ли язык России?
Есть три момента, которые усиленно прячут все российские лингвисты (хотя, как в народе говорят, шила в мешке не утаишь).
1) До XVIII века язык Московии не считался никем в мире русским языком, а назывался конкретно языком московитов, московитским.
2) Русским языком до этого времени назывался именно и только украинский язык.
3) Язык Московии — московитский язык — не признавался до этого времени европейскими лингвистами (в том числе славянских стран) даже славянским языком, а относился к финским говорам.
Конечно, сегодня все не так: ради имперских интересов завоевания славянских стран Россия оказала огромное влияние на свою лингвистическую науку, ставя ей задачу придания языку России «славянского статуса». Причем, если бы западнее России жили германские народы, то точно так она бы доказывала, что русский язык — из семьи германских языков: ибо таков был бы заказ Империи.
И языковые реформы российского языка, начатые еще Ломоносовым, были как раз направлены на акцентирование его слабых славянских черт. Однако, как писал еще 150 лет назад польский славист Ежи Лещинский о родственных славянам западных балтах, «прусский язык имеет намного больше оснований считаться славянским, чем великорусский, у которого с польским языком и другими славянскими гораздо меньше общего, чем даже у западно-балтского прусского языка».
Напомню, что Россия стала называться «Россией» впервые официально только при Петре I, который считал прежнее название — Московия — темным и мракобесным. Петр не только стал насильно брить бороды, запретил ношение всеми женщинами Московии чадры на азиатский манер и запретил гаремы (терема, где женщин держали взаперти), но и в поездках по Европе добивался от картографов, чтобы отныне на картах его страну называли не Московией или Московитией, как прежде, а Россией.
И чтобы самих московитов стали впервые в истории считать славянами, что было общей стратегией по «прорубанию окна в Европу» — вкупе с просьбой Петра перенести восточную границу Европы от границы между Московией и ВКЛ теперь уже до Урала, включая тем самым впервые в истории географически Московию в состав Европы.
До этого польские и чешские лингвисты и создатели славянских грамматик четко разграничивали русский язык (украинский) и московитский, а сам этот московитский язык не причисляли к семье славянских языков. Ибо язык Московии был скуден на славянскую лексику.
Как пишет российский лингвист И.С. Улуханов в работе «Разговорная речь Древней Руси» («Русская речь», №5, 1972), круг славянизмов, регулярно повторявшихся в живой речи народа Московии, расширялся очень медленно. Записи живой устной речи, произведенные иностранцами в Московии в XVI-XVII веках, включают только некоторые славянизмы на фоне основной массы местной финской и тюркской лексики.
В «Парижском словаре московитов» (1586) среди ВСЕГО СЛОВАРЯ народа московитов находим, как пишет И.С. Улуханов, лишь слова «владыка» и «злат». В дневнике-словаре англичанина Ричарда Джемса (1618-1619) их уже больше — целых 16 слов («благо», «блажить», «бранить», «воскресенье», «воскреснуть», «враг», «время», «ладья», «немощь», «пещера», «помощь», «праздникъ», «прапоръ», «разробление», «сладкий», «храмъ»). В книге «Грамматика языка московитов» немецкого ученого и путешественника В. Лудольфа (1696) — их уже 41 (причем, некоторые с огромным финским «оканьем» в приставках — типа «розсуждать»). Остальная устная лексика московитов в этих разговорниках — финская и тюркская.
У лингвистов той эпохи не было никаких оснований относить язык московитов к «славянским языкам», так как самих славянизмов в устной речи не было (а именно устная речь народа является тут критерием). А потому и разговорный язык Московии не считался ни славянским, ни даже околорусским: крестьяне Московии говорили на своих финских говорах.
Характерный пример: русского языка не знал и мордвин Иван Сусанин Костромского уезда, а его родня, подавая челобитную царице, платила толмачу за перевод с финского костромского на российский «государев» язык. Забавно, что сегодня абсолютно мордовская Кострома считается в России «эталоном» «русскости» и «славянства» (даже рок-группа есть такая, поющая мордовские песни Костромы на русском языке, выдавая их за якобы «славянские»), хотя еще два столетия назад никто в Костроме по-славянски не говорил.
И тот факт, что Московская церковь вещала на болгарском языке (на котором писались и государственные бумаги Московии), — ничего не значил, так как вся Европа тогда в церквях говорила на латыни и вела делопроизводство на латинском языке, и это никак не было связано с тем, что за народы тут проживают.
Напомню, что после Люблинской унии 1569 года, когда белорусы создали с поляками союзное государство — Республику (по-польски — Речь Посполитая), ВКЛ сохраняла своим государственным языком белорусский (то есть русинский), а Польша ввела государственным латинский язык. Но это вовсе не говорит о том, что народный язык поляков — это латинский язык.
Точно так и русский язык не был тогда народным в Московии-России — пока российские деревни его не выучили. Вот еще пример: сегодня (и исстари) в деревнях Смоленской, Курской и Брянской областей (входивших когда-то в состав ВКЛ) говорят вовсе не на русском, а на белорусском языке.
На литературном русском там не говорят, как и никто не «окает» — отражая финский акцент, как в Рязанской или в Московской областях, а говорят совершенно на том языке, на котором говорят селяне Витебской или Минской областей. Любой лингвист должен делать один вывод: в этих российских областях живет белорусское население, ибо говорит на белорусском языке. Но это население относят этнически почему-то к «окающим» восточным соседям, которые во времена Лудольфа там знали только 41 славянское слово.
И.С. Улуханов пишет, что говоря о существовании у московитов двух языков — славянского (церковного болгарского) и своего московитского, В. Лудольф сообщал в «Грамматике языка московитов»: «Чем более ученым кто-нибудь хочет казаться, тем больше примешивает он славянских выражений к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славянским языком в обычной речи». Удивительно!
Что же это за такой «славянский язык» Москвы, над которым посмеиваются за употребление славянских слов вместо своих слов финских и тюркских? Такого не было в Беларуси-ВКЛ — тут никто не смеется над людьми, использующими в речи славянские слова.
Наоборот — никто не поймет того, кто строит фразы, используя вместо славянской лексики финскую или тюркскую. Этого «двуязычия» не существовало нигде у славян, кроме как в одной Московии. (Кстати, Статуты ВКЛ были написаны на самом чистом славянском языке — государственном в Великом Княжестве Литовском и Русском, сугубо славянском государстве, где литвинами были славяне — нынешние белорусы.)
Эта проблема «двуязычия» из-за отсутствия в России народной славянской основы преследовала всегда и создателей литературного русского языка — как вообще главная проблема российского языка. (Он прошел «стадии развития термина», называясь вначале московитским, затем российским при Ломоносове — до 1795 г., затем при оккупации Россией в 1794 году (закрепленной формально в 1795) Беларуси и Западной и Центральной Украины пришлось его менять на «великорусское наречие русского языка». Именно так русский язык фигурировал в 1840-х годах в названии словаря Даля («Толковый словарь великорусского наречия русского языка», где под самим русским языком обще понимался белорусский, украинский и российский), хотя сегодня все российские лингвисты ненаучно исказили название словаря Даля до «Толковый словарь живого русского языка», хотя словаря с таким названием он никогда не писал.)
В 1778 году в Москве была издана брошюра писателя и лингвиста Федора Григорьевича Карина «Письмо о преобразителях российского языка». Он писал: «Ужасная разность между нашим языком [всюду в работе он называет его «московским наречием»] и славянским часто пресекает у нас способы изъясняться на нем с тою вольностию, которая одна оживляет красноречие и которая приобретается не иным чем, как ежедневным разговором.
…Как искусный садовник молодым прививком обновляет старое дерево, очищая засохлые на нем лозы и тернии, при корени его растущие, так великие писатели поступили в преображении нашего языка, который сам по себе был беден, а подделанный к славянскому сделался уже безобразен». («Беден» и «безобразен» — это, конечно, расходится с будущей его оценкой как «великий и могучий». Оправданием тут служит факт, что Пушкин пока не родился для молодого зеленого языка, созданного только что экспериментами Ломоносова.)
Опять обращаю внимание: этой проблемы никогда не было у белорусов, поляков, чехов, болгар, украинцев, сербов и остальных славян — где язык селян органично становится языком страны и народа. Это чисто российская уникальная проблема — как сочетать финский язык селян со славянским языком государства (например, в Беларуси это нелепо: спорить о возможном «засилии славянизмов в письменной речи», подразумевая, как в России, засилие болгарской лексики, когда сама белорусская лексика является такой же совершенно славянской лексикой и такими же славянизмами — то есть нет самого предмета для такого спора, ибо славянизмы болгарского языка никак не могут «испортить» и без того основанный только на славянизмах белорусский язык — маслом масло не испортишь).
В итоге российские лингвисты героически порывают «пуповину» многовековой связи культуры Москвы с болгарским языком, который дружно находят «чуждым», «вычурным в условиях России», «тормозящим становление литературного российского языка». И отвергают болгарский язык, смело падая в лоно народного языка («московского наречия»), который на 60-70% процентов состоит из неславянской лексики.
Великими деятелями, которые совершают эту языковую революцию в России, Ф.Г. Карин в своей работе называет Феофана Прокоповича, М.В. Ломоносова и А.П. Сумарокова. Так в самом конце XVIII века Россия отказалась от следования болгарскому языку, который ее веками, как веревочка, удерживал в славянском поле и обращал «во славянство», — и стала лингвистически себя считать свободной и суверенной, признавая своим языком теперь не болгарский, а тот народный язык славянизированных финнов, который отнюдь не имел, как болгарский, явных славянских черт. Патриотизм победил славянское единство.
Настоящий русский язык
Мелетий Смотрицкий, белорусский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году в Евье «Граматiки словенскiя правильное синтагма», задолго до «революционера» в русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, создавал научные основы языка русинов. Как и в Грамматике Л.Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего: «Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лсти.
Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады». Ясно абсолютно (как и далее по его книге), что русским языком автор считает нынешний украинский язык (точнее — тот русинский язык, который в его время был общим для белорусов и украинцев). А вовсе не язык Московии-России. «Нехай», «мовять», «здрады» — это чисто белорусско-украинские слова, которые Мелетий Смотрицкий называет «переводом на русский язык».
Ясно, что это всем бросается сразу в глаза, поэтому автор статьи в журнале «Русская речь» «Московское издание Грамматики М. Смотрицкого» доктор филологических наук В.В. Аниченко из Гомельского государственного университета облекает язык, на который Смотрицкий переводит церковно-болгарский язык, в такую формулу: «так называемый «русский»». Так называемый Мелетием Смотрицким?
И так называемый всем народом ВКЛ той эпохи? Тут явно желание доктора наук не будоражить российских коллег: мол, все нормально — то, что у нас народ называл исстари русским языком, — это только «так называемый «русский язык»». А «не так называемый», настоящий — был только у России. Болгарский по содержанию. А Мелетий Смотрицкий заблуждался в терминах.
Ненаучно перевирать средневековых авторов. Если они четко пишут, что русский язык — это по своему содержанию именно украинский язык, а не московский, то зачем юлить? Зачем переписывать историю? Тем более что в таком ненаучном подходе сам нынешний украинский язык становится аномалией — с Луны упал на Киев, чужд, потому что «так называемый».
А ведь книги Мелетия Смотрицкого показательны: русское — это наше народное исконное, что само собой и сегодня есть в реалиях украинского и белорусского языков, а российское — это не русское, а основанное на болгарском. И переводы, которые делает в книге Мелетий Смотрицкий с болгарского на русский — это фактически переводы с российского на русский — на украинский и белорусский. Тут нет ничего этнически российского, что ныне именуется «русским», а есть только болгарское, которое нуждается в переводе на русский язык — для белорусов и украинцев, тогда именовавшихся русинами.
Алфавит
Всеобщее заблуждение: в России все считают, что пишут на «кириллице», хотя на ней никто в России не пишет. Там пишут на совершенно другом алфавите, весьма мало связанном с кириллицей — это введенный Петром I «гражданский алфавит». Он кириллицей не является, так как Кириллом и Мефодием не создавался. Это имперский российский алфавит, который Россия в царский и советский период старалась распространить у всех соседей, даже тюрок и финнов.
Старается это делать и сегодня: не так давно Дума запретила Карелии и Татарстану вернуться к латинице, называя это «сепаратистскими происками», хотя именно латиница более удачно отражает языковые реалии языков финнов и татар. Вообще же это выглядит полным абсурдом: выходит, что Кирилл и Мефодий создавали письменность вовсе не болгарам и чехам для возможности им читать византийские библии, а для татар, исповедующих ислам. Но зачем мусульманам православный алфавит?
Второе заблуждение в том, что кириллица считается «славянским алфавитом». Это на самом деле лишь слегка измененный греческий алфавит, а греки — это не славяне. Да и более половины славянских народов пишут на латинице, а не на кириллице. Наконец, это — алфавит церковнославянских — то есть болгарских — книг, это болгарский алфавит, а вовсе не свой русский, белорусский или украинский. Ссылаться на религиозные православные традиции тут просто нелепо, потому что в средние века вся католическая Европа в религии использовала латынь — является ли это основанием, чтобы все страны эти отказались от своих национальных языков и вернулись к латыни? Нет, конечно.
Кстати, белорусский алфавит сегодня должен быть латиницей, а не кириллицей (точнее — алфавитом Петра I), так как белорусский литературный язык на протяжении веков формировался как язык на основе латиницы, а все основатели белорусской литературы писали на латинице. Напомню, что после российской оккупации ВКЛ 1795 года царь запретил своим указом белорусский язык в 1839 году (в 1863 запретил религиозную литературу уже на украинском языке, в 1876 — все виды литературы на украинском языке, кроме беллетристики).
На Украине литературный язык формировался на основе кириллицы, а вот в Беларуси — на основе латиницы, и в XIX веке и в начале XX века белорусская периодика выходила на латинице — «Bielarus», «Bielaruskaja krynica», «Nasza Niwa» и т.д. (хотя под шовинистическим давлением царизма стали появляться издания и на кириллице). В СССР белорусская латиница была вообще запрещена как «западничество» и как напоминание о другом выборе белорусов-литвинов — о многовековой жизни в Речи Посполитой, вместе с поляками, чехами и словаками, а не в составе России.
После распада СССР в 1991 году на латиницу вернулись 4 республики — Молдова, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан. Пятой в их числе должна быть обязательно и Беларусь, так как ее литературный язык формировался именно на латинице, а сегодня мы должны переводить на нынешний, созданный реформами Сталина, искусственный и исковерканный «белорусский» язык творения основателей белорусской литературы.
Это, конечно, абсурдно. И это, конечно, вызовет бурю возмущения в ГосДуме: мол, белорусы возвращаются «на польский алфавит». Но какое отношение к светской Беларуси имеет нынешний греческий алфавит? Да никакого. А ведь поляки — это и славяне, и соседи, а с неславянской Грецией белорусы не граничат и ничего общего с ними вообще не имеют. Причем, и греки, и поляки — в равной мере члены НАТО и ЕС, поэтому выбор между греческим и латинским алфавитами заведомо не может иметь политического подтекста. Кроме демагогии. Зато такой подтекст в позиции российских политиков, видящих в этом «сепаратизм» и «отход от России», как будто одна Россия является монополистом на раздачу алфавитов соседям (и своим карелам и татарам).
Когда хунта большевиков захватила власть в России, то ее комиссары осуществили реформу великорусского языка. Во-первых, его переименовали в просто «русский» — дабы вычленить «великодержавное имперское» «велико-», одновременно изменяя национальность великороссов на русских. Что безграмотно, ибо нет в русском языке такого, чтобы название национальности вдруг было прилагательным, а не существительным (но что вы хотите от авторов нововведения Троцкого и Свердлова, евреев, мало разбиравшихся в нюансах русского языка).
И это одновременно неверно научно и политически, так как ранее единый (пусть и искусственно) в царской России русский народ Беларуси, Украины и России теперь сводился только к народу одной РСФСР, а Беларусь и Украина теперь уже не считались Русью и русскими, ибо русскими теперь стали великороссы — только часть существовавшего при царизме русского народа. Во-вторых, Троцкий и Свердлов провели глубокую реформу великорусского языка, создав «новый гражданский алфавит».
А в-третьих, Троцкий настаивал на переходе великорусского языка на латиницу — «в целях мировой революции», и сели бы его точка зрения победила, то алфавитом РСФСР и затем СССР стала бы латиница. А в 1991 году Ельцин торжественно возвращал бы Россию на свою кириллицу. Идея Троцкого была потому не принята, что русская литература создавалась именно на кириллице, а Пушкин на латинице не писал. Кстати, на этом же основании Беларусь должна вернуться на латиницу, ибо и наши поэты создавали белорусскую литературу не на кириллице, а на белорусской латинице…
Все выше сказанное позволяет понять, почему в России такое значение отводится культу Кирилла и Мефодия, которые, собственно говоря, никогда к России никакого отношения не имели, ибо умерли задолго до принятия Украиной (Киевом) христианства, а никакой Московии или тем более России в их времена не существовало на просторах Великой Мордовии Эрзя-Рязани (ее столицы) и Великой Пермии — государств, существовавших при Кирилле и Мефодии на месте нынешней России. Ибо они создали в Моравии квазигреческий алфавит для чехов раньше, чем вообще языческая Русь появилась на территории стран СНГ — с высадкой в районе саамской Ладоги колонистов-славян ободритов Рюрика. Как писал сам Кирилл, никаких славян на территории нынешней России (и Украины) НЕТ, а славяне живут только в Центральной и Южной Европе.
Поэтому Кирилл и не поехал в соседнюю территорию нынешних России и Украины «обращать славян в православие», ибо там славян тогда не было. И некому было давать «славянский алфавит на основе греческого».
В том числе и Киев тогда не являлся славянским (тесно дружил с Хазарией), в нем жили вовсе не славяне, а сарматы и иудеи, а князья Киева были тогда еврейских корней, породненные с еврейскими князьями Хазарии, и исповедовали иудаизм Хазарии, и Киев был тогда «городом синагог» (эту тему активно развивает показанный на ТВ Израиля научно-популярный сериал про Хазарию как «еще одну прародину израильтян»).
Чего же Кириллу ехать в «город синагог» Киев, где его никто не ждет? Вот поэтому — выскажу свое особое мнение, с которым можно не соглашаться, — РПЦ Москвы и российские историки и идеологи так активно и раздувают культ Кирилла и Мефодия, чтобы этим сокрыть огромные противоречия в их представлениях о себе как о якобы «славянах» — и сокрыть «нежелательные» факты, этому мифу противоречащие (то есть — это вообще вся историческая, этнографическая и лингвистическая фактура).
Кстати, Кирилл и Мефодий никакими «братьями» не были, как не были и «греками», а были сирийцами, богатыми православными арабами из Дамаска (Сирия тогда была православной), нанятыми Византией для миссии в Моравии (об этом, наверно, надо подробнее рассказать в отдельной статье). Самое забавное в том, что сами чехи, ради создания алфавита которых приехал араб Кирилл, его вообще никак не почитают — вообще о нем не помнят, хотя его возвели в культ в России, куда он не приезжал. Как говорится, вот уж не знаешь — с кем найдешь, а с кем потеряешь…