Что такое сословие охарактеризуйте место кубанского
Что такое сословие? Охарактеризуйте место кубанского казачества в сословной структуре Российской
Ответ: Сословия — это социальные группы, обладавшие определенными правами и обязанностями, которые были закреплены в обычае или законе.
Казачество — особое военное сословие в царской России.В XIV в. на окраинах Руси в степных районах стали селиться люди, которые не мирились с системой феодального подчинения и эксплуатации в русских княжествах. Они успешно отражали набеги воинственных степных кочевников. В свои общины, возникшие на побережьях Дона. Днепра, Яика, казаки принимали тех, кто готов был жить с ними одними интересами, не придавая значения ни сословному происхождению, ни национальности вновь прибывших. Так сформировалось казачество — особое военно-служилое сословие в царской России.
Объяснение: Сословие — это социальная прослойка, группа, члены которой отличаются по своему правовому положению: их состав, привилегии и обязанности определяются законом. Принадлежность к сословиям, как правило, передаётся по наследству и перейти из одного сословия в другой нельзя.
Казачество в Российской империи было особым военным сословием (точнее сословной группой) стоявшим особняком от прочих. В основе сословных прав и обязанностей казаков лежал принцип корпоративного владения войсковыми землями и свободы от повинностей при условии обязательной военной службы.
Казачьи войска с XVIII века стали получать наименование по названию территории расселения казаков:Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское и т. д. В конце века казачья старшина получила права российского дворянства. Выборность атаманов была ликвидирована. Назначенные атаманы получили название «наказных». Сложилась новая военная организация казачества, с некоторыми изменениями просуществовавшая до 1917. Казачество стало военным сословием Российской империи.
С 1827 г. верховным атаманом всех казачьих войск считался наследник престола. В 1835 г. были утверждены Положение и штаты Донского казачьего войска, позднее распространенные на другие казачьи войска. Казакам запрещалось переходить в другие сословия, служить в регулярных войсках, заключать браки с представителями других сословий; земельные наделы казаков были значительно больше, чем наделы крестьян. Срок военной службы для казаков, первоначально определенный в 25 лет, постепенно снизился до 20, а затем и до 18 лет. Первые три года казаки находились в подготовительном разряде, где должны были готовить воинское снаряжение и обучаться военному делу. После этого следовала 12-летняя служба в строевом разряде, разделенная на три очереди, по четыре года каждая. Казаки первой очереди непосредственно служили в войсках, а второй и третьей очереди жили в станицах, но проходили лагерные сборы. Последний разряд считался запасным. Каждое казачье войско обязано было выставлять определенное количество конных, пеших и артиллерийских частей, а также команд для несения полицейской службы.
К нач. XX в. в России существовало 11 казачьих войск (Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское, Кубанское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Терское, Уральское и Уссурийское), а также казачьи поселения в 2-х губерниях.
При атамане действовал войсковой штаб, на местах управление осуществляли атаманы отделов (на Дону — окружные), в станицах — избираемые станичными сходами станичные атаманы.
Принадлежность к казачьему сословию была наследственной, хотя формально запись в казачьи войска для лиц других сословий не исключалась.
При прохождении службы казаки могли достигать чинами и орденами дворянства. В этом случае принадлежность к дворянству сочеталась с принадлежностью к казачеству.
Что такое сословие? Охарактеризуйте место кубанского казачества в сословной структуре Российской империи.
Казачество — особое военное сословие в царской России.В XIV в. на окраинах Руси в степных районах стали селиться люди, которые не мирились с системой феодального подчинения и эксплуатации в русских княжествах. Они успешно отражали набеги воинственных степных кочевников. В свои общины, возникшие на побережьях Дона. Днепра, Яика, казаки принимали тех, кто готов был жить с ними одними интересами, не придавая значения ни сословному происхождению, ни национальности вновь прибывших. Так сформировалось казачество — особое военно-служилое сословие в царской России.
Казачество в Российской империи было особым военным сословием (точнее сословной группой) стоявшим особняком от прочих. В основе сословных прав и обязанностей казаков лежал принцип корпоративного владения войсковыми землями и свободы от повинностей при условии обязательной военной службы.
Казачьи войска с XVIII века стали получать наименование по названию территории расселения казаков:Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское и т. д. В конце века казачья старшина получила права российского дворянства. Выборность атаманов была ликвидирована. Назначенные атаманы получили название «наказных». Сложилась новая военная организация казачества, с некоторыми изменениями просуществовавшая до 1917. Казачество стало военным сословием Российской империи.
С 1827 г. верховным атаманом всех казачьих войск считался наследник престола. В 1835 г. были утверждены Положение и штаты Донского казачьего войска, позднее распространенные на другие казачьи войска. Казакам запрещалось переходить в другие сословия, служить в регулярных войсках, заключать браки с представителями других сословий; земельные наделы казаков были значительно больше, чем наделы крестьян. Срок военной службы для казаков, первоначально определенный в 25 лет, постепенно снизился до 20, а затем и до 18 лет. Первые три года казаки находились в подготовительном разряде, где должны были готовить воинское снаряжение и обучаться военному делу. После этого следовала 12-летняя служба в строевом разряде, разделенная на три очереди, по четыре года каждая. Казаки первой очереди непосредственно служили в войсках, а второй и третьей очереди жили в станицах, но проходили лагерные сборы. Последний разряд считался запасным. Каждое казачье войско обязано было выставлять определенное количество конных, пеших и артиллерийских частей, а также команд для несения полицейской службы.
К нач. XX в. в России существовало 11 казачьих войск (Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское, Кубанское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Терское, Уральское и Уссурийское), а также казачьи поселения в 2-х губерниях.
Принадлежность к казачьему сословию была наследственной, хотя формально запись в казачьи войска для лиц других сословий не исключалась.
При прохождении службы казаки могли достигать чинами и орденами дворянства. В этом случае принадлежность к дворянству сочеталась с принадлежностью к казачеству.
Кубанских казаков
Тема: Эволюция сословного самосознания и самовыражения
Лекция № 8
Кубанское казачество – это сложный социально-экономический, политический и этнокультурный организм. С XVIII в. российские историки ведут спор по вопросу о сущностной характеристике казачества, определяют его как этнос или как сословие. Но в исследуемый период, с конца XVIII в. до начала ХХ в., для Российской империи была характерна сложная социальная структура, деление общества на сословия, и казачество с юридической точки зрения выделялось как военно-служилое сословие. Основной формой проживания и территориальной организации казачества выступало войско – целостный военно-административный и хозяйственный организм.
Сословно-правовой статус казачества определялся, прежде всего, принадлежностью к войсковой организации и ее структурным подразделениям. Казачество отличалось от других сословий более замкнутым характером, относительной изолированностью от других классов и сословий российского общества.
Определенную двойственность сущности казачества можно наблюдать и в других аспектах. Например, в отношении к религии – православие являлось официальным атрибутом, однако и богослужебная практика, и нормы морали в некоторых случаях отличались от принятых в православии. Наряду с холостыми казаками были и женатые. В финансово-экономическом отношении среди казаков были и крупные собственники (паны, домовитые), и нищие (сирома, голытьба). Если говорить о профессии, то война являлась главным предназначением, хотя казаки были и умелыми земледельцами. После снятия военной угрозы с юга казачество не слилось с регулярной армией, не образовалось в религиозную конфессию, не стало самостоятельным этносом, но отличало себя от других групп русского народа.
Все это говорит о том, что казачество – это, прежде всего, некая духовная общность, где свои традиции, особенный хозяйственный уклад и менталитет, где и войсковая элита, и рядовые казаки осознавали себя частью единого организма.
В историческом прошлом казачество сформировалось из вольных, свободолюбивых элементов русского и других народов, не мирившихся с религиозными гонениями, нередко принимавших участие в стихийных антиправительственных бунтах, мятежах.
Со временем казачество из буйной вольницы превратилось в неотъемлемую часть Российского государства, стало верным рыцарем России, исполненным национально-патриотическим чувством, глубочайшей преданностью отечеству. Воинственность казаков усиливалась наследственностью, и готовность жертвовать во имя Родины была доведена до высшей степени.
В развитии служилого сознания казаков выделяется несколько этапов. Первый охватывает эпоху от зарождения казачества до образования Российской империи. Здесь складывающийся институт казачества определялся военной службой вольных легковооруженных всадников русским князьям южных окраин России, покорением Урала, Сибири, Дальнего Востока и др. Процесс формирования казачества на окраинах России хоть и являлся стихийным, обособленным от политики московских царей, но в то же время отвечал государственным интересам. Казаки выполняют важнейшие государственные задачи. В России, не имеющей собственных границ для защиты от нашествий кочевых народов, создается преграда в лице казачьих поселений. В развитии служилого сознания казачества на первом этапе сказались факторы геополитического пространства, «рыцарственный дух» в деле защиты веры и государственности.
Второй этап охватывает период с петровских преобразований до середины XIX в. Казачество в этот период является как раз той средой, где происходит интеграция этноса – имперостроителя и культур присоединенных народов. Интересный опыт взаимопроникновения казачьей и горской культур накопился на Кавказе. Как отмечал А.Д. Фелицын, «Основные приемы войны, одежду, кавалерийскую выправку, даже характер вооружения – все это линеец перенял у горца. Одни словом, линеец был тот же черкес, но только русской национальности».
В то же время этот период знаменовался постепенным подавлением казачьих вольностей. Создание регулярной армии уже в XVIII в. потребовало подчинения иррегулярных казачьих войск общей военной концепции. На этом этапе создаются исключительно «служилые» казачьи войска, в том числе Черноморское в 1787 г. и Кавказское линейное в 1832 г. Казачество оказалось в центре крупнейших войн России, стало рассматриваться как часть российского населения, но со своими особенностями, со своими правами и привилегиями. Казачьи войска все больше и больше играют роль важнейшего рычага имперской геополитики.
Третий этап охватывает вторую половину XIX – начало XX столетий. Происходит включение казачьих войск в четкую имперскую структуру, полное огосударствление казачества. В 1905 – 1907 гг. казаки сыграли значительную роль в погашении революционных выступлений. Казачество выступало как ударная военно-политическая сила самодержавия» не только благодаря дисциплинированности и исполнительности, но и верности присяге и царю. В казачестве, активно участвовавшем в строительстве империи, уже генетически было заложено стремление сохранить ее целостность. Имперская модель была устойчиво впечатана в их культурный код. Для казака истинность веры подтверждалась блеском и величием империи.
Таким образом, генетическую основу казачества заложили люди вольнолюбивые и смелые, которые не желали покоряться угнетателям и отважились убежать на Дон или Запорожье, и то, что они смогли добраться до вольных пограничных окраин России, само по себе является доказательством их ловкости и находчивости. Пограничная территория создала особый уклад жизни, породила воинские качества и особый менталитет, систему ценностей.
Предметом гордости кубанских казаков, особенно в станицах бывшей Черномории, явллись фамилии, произошедшие от прозвищ, данных предкам в Запорожской Сечи за заслуги, внешние качества или характер – Головатый, Подопригора, Обертас, Рябоконь, Волкорез и т.п. Такие фамилии указывали на принадлежность к старинным казачьим родам. О себе потомки запорожцев с колоритными фамилиями с гордостью говорили: «Я есть казак именитый».
В праздничные дни в казачьих станицах разрешалось производить скачку и стрельбу на площадях, «дабы казаки не потеряли воинственного духа и честолюбия».
Казачьи части отличались крепкой спайкой и круговой порукой. Этому способствовало закрепление станиц и хуторов за определенными полками, и казаки с детства знали свой полк или батарею, сотню, имели отцов и братьев, служивших в подразделениях старших возрастов.
Кроме военной службы, главной обязанности перед отечеством, казаки выполняли многочисленные натуральные повинности в своей станице и на территории станичного юрта: ремонт и содержание мостов, дорог; служебных помещений; предоставление квартир войскам; караульная служба; сопровождение арестованных. К льготам и привилегиям казачества относились освобождение от уплаты налогов, право беспошлинной торговли в пределах войсковых территорий, особые права на пользование государственными землями и другими угодьями. Главной же льготой казаков являлось довольно значительное обеспечение их землей, явно превосходившее крестьянские земельные наделы.
Сознание особого сословного положения казаков, которое внушалось им в армии, дома, в школе, военизированный быт казачества накладывали особый отпечаток на ментальность казачества. Горделивость, властность, чувство своего превосходства над неказаками проявлялись во всех сферах жизни. Подчеркивание самими казаками своего отличия от остального населения страны в социально-экономическом плане становилось явлением все более заметным и распространенным. В ответе на вопрос об их национальной принадлежности сразу же следовал ответ: «Я не русский, я – казак». А в станицах и хуторах вплоть до сегодняшнего дня можно услышать: «Он – наш, а жена у него – русская».
Офицеры, не принадлежащие к казачьему сословию, которых назначали на службу в казачьи подразделения, не особенно пользовались доверием казаков, «как чужой для них элемент по происхождению и по традициям». В рапорте от 14 марта 1909 г. наказной атаман подчеркнул нежелательность определять на службу в казачьи конные части офицеров из регулярной кавалерии, так как они «не могут иметь в глазах казаков должного авторитета».
В целях сохранения сословной обособленности в казачестве постоянно культивировалось презрительное отношение к иногородним: черкесам, евреям, полякам и т.д.
Царское правительство всячески поощряло казачью сословность и самобытность.
Таким образом, в результате эволюции казачьих общин, составивших основу кубанского казачества, сформировалось замкнутое военно-служилое сословие, ментальной особенностью которого было стремление служить отечеству и центральной власти в борьбе не только с внешними, но и внутренними врагами.
Этнические и сословные характеристики южнороссийского казачества
Этнические и сословные характеристики южнороссийского казачества
В научной литературе, беллетристике, в официальных документах мы сталкиваемся с терминологическим многообразием определения статуса казачества: субэтнос (Л.Н. Гумилев, А.И. Агафонов, Р.А. Агеева, В.Н. Сергеев и др.) этнографическая группа (И.А. Аверин), этносоциальная общность (О.В. Матвеев, В.П. Трут), метаэтническая общность (А.П. Сопов), социоры (Н.Н. Великая), сословие (А.В. Венков, Р.А. Нелепин), этносословие (М.Ю. Унарокова) и т.д.
П.Н. Лукичев и А.П. Скорик считают, что донское казачество, как и казачество ряда областей России, «шло по пути этнического становления, превращаясь в самостоятельный этнос, но эта тенденция была прервана государственным вмешательством и фиксированным юридически сословным состоянием» [10;48]. В результате казачество можно рассматривать как субэтнос, «имевший тенденцию превращения в некоторую этническую целостность, тенденцию, которая была прервана попыткой закрепления в виде сословия» [10;49]. Однако однозначно фиксировать сословное состояние казачества, по мнению авторов, нельзя и они предлагают использовать по отношению к казачеству термин квазисословие, «так как его территориальное распыление и сосуществование с другими сословиями, развитие сложной социальной структуры было остановлено Октябрьской революцией 1917 года и последующей политикой «расказачивания» [10;49].
Происхождение понятия о казаках как о сословии восходит к российской историографии, преимущественно XIX в. Все официальные документы именовали казаков исключительно как военно-служилое сословие и в таком состоянии их воспринимала отечественная наука. О.В. Матвеев отмечает, что с точки зрения формально-юридического отношения государства к казачеству, «здесь все ясно, и если вопрос рассматривать только в этом плане, то сословная характеристика не вызывает сомнений» [12;33].
Б.М. Боук справедливо писал, что «многочисленные споры о том, является ли казачество этносом или сословием, по своей постановке неудачно, потому что исключает то, что казачество было и этносом и сословием» [5;41], а многие исследователи указывают на то, что сословные и этнические черты казачества нельзя противопоставлять друг другу.
Если признать за рабочую гипотезу, что этничность и сословность универсальные категории, характеризующие казачество как систему, то необходимо учитывать их историчность и соподчиненность. Мера этничности определяет степень консолидации, которая может колебаться в очень широких пределах. На практике этничность определяется той степенью культурного единства данного социума, которая не зависит от характера социальной стратификации [3;68].Этничность является определяющей характеристикой у казачества, образовавшегося естественно-историческим путем в геополитически активных зонах (донское, запорожское, гребенское, волжское, яицкое). Сословное преобладало у Азовского, Астраханского, Забайкальского и других казачьих войск, созданных по инициативе правительства, но их формирование происходило с привлечением казаков других регионов с уже сложившимся этническим сознанием.
В решении указанного вопроса переплетаются два момента: терминологический и содержательный (казак – и его содержание, казачество – как этнос или сословие). Первое, что необходимо признать, казак – казачество это первоначально не самоназвание групп, расселившихся, прежде всего в районе Днепра, Дона и Терека, а название, перенесенное на них по аналогии с подобного рода явления в татарской среде. Во всяком случае, единственными источниками являются официальные документа Русского государства, тогда как «казачьи источники» никак не проясняют историю происхождения своего имени. Следовательно, для российского казачества правомернее говорить не об этнониме-самоназвании (эндоэтнониме), а об экзоэтнониме или этниконе – имени, данном этнической группе извне[3;45], и затем ею усвоенном.
Нелишне заметить, что вопрос о том, является ли казачество этносом или сословием решается в двух научных плоскостях: проблемами этноса занимается этнология, а проблемами сословности история. Историками за основу берутся определение этноса, предложенное Ю.В. Бромлеем[4;14] и выделенные им уровни этнической иерархии. Как мы видим, большинство исследователей рассматривают казачество как субэтническое подразделение, у которого свойства выражены с меньшей интенсивностью, чем у основной этнической единицы, составной частью которой оно является[3;82]. Сам Ю.В. Бромлей отнес донских казаков к третьей группе субэтнических подразделений, названную им «социальной общностью, обладающей специфическими чертами культуры» [3;83].
Теоретическая этнология ведет научные дискуссии по методологическим проблемам в изучении этнических феноменов, тогда как историки казачества опираются на устоявшиеся положения «теории этноса». Анализ исследований Ю.В. Бромлея и В.И. Козлова показывали, что по формальным признакам казачество подпадает под характеристику субэтноса.
Без внимания историков осталось проведенное Ю.В. Бромлеем разграничение между разными проявлениями существования этноса, а именно между этникосом и этносоциальным организмом. Именно последний в различных интерпретациях используется при характеристике казачества. В избранном нами системном анализе, казачество более соответствует определению этникоса, хотя само понятие так и не утвердилось в этнологии.
Этникос предстает как результат совместной исторической практики ряда поколений людей, воплощенной в специфических материальных и духовных атрибутах этой общности и фиксированной в сознании ее членов. Именно поэтому для существования этникоса важнейшее значение имеют межпоколенные (диахронные) связи, а также самосознание составляющих его людей, включающее в той или иной форме представление об общности исторических судеб их предков[3;15]. Этникос рассматривается как явление, основанное всецело на совокупности диахронных связей, то есть этникос обнимает и индивидов, вообще лишенных синхронных связей с какими-либо группами своих соотечественников[2;34].
Механизм образования ранних вольных казачьих общин был всецело основан на включение в их состав представителей, разорвавших связи с основным «ядром» этноса, а впоследствии пополнение их осуществлялось также за счет представителей, лишенных синхронных связей.
Для этникоса территориальная общность не обязательна и он нередко наряду с основной своей частью (материнским этносом) включает в себя сравнительно небольшие обособленные от нее в пространственном отношении ячейки – этнические группы [3;15]. Казачество как система также не представляло территориальной целостности. Историческая локализация, однако, не привела к абсолютной территориальной «изоляции», и расчленение территорий, населенных казаками, не сыграло роль дезинтегрирующего фактора. Единые механизмы образования ранних казачьих сообществ, единый хозяйственно-культурный тип, а также специфика миграционных процессов, формировали осознание единства, то есть групповое сознание, а территориальная локализации определяла самосознание отдельных региональных групп.
Необходимо также иметь в виду, что этникос может и не представлять собой полностью однородную в этническом отношении целостность. Особенно это относится к тем случаям, когда он состоит из территориально разобщенных частей. Здесь отдельные части этникоса нередко приобретают черты, характерные для окружающих их этнических образований. В результате возникают так называемые пограничные группы, у представителей которых прежняя этническая принадлежность утрачивается или уже утрачена, а новая еще не укрепилась[3;15].
Немаловажной характеристикой этникоса является и то, что в целом он имеет «полную» социальную структуру» [3;18]. Проблема сословий это, прежде всего, проблема социальной дифференциации общества.
Определенная социальная дифференциация была свойственна и для ранних казачьих сообществ. Главную роль в принятии решений на Кругу играли так называемые «старые казаки», из числа которых выбирали атаманов. В источниках есть данные, согласно которым атаманы опирались на «домовитую» часть казачества и на «атаманову станицу» [6;54].
С другой стороны упоминаются «сирома» и «голутвенное» казачество. Но отношения между отдельными группами внутри казачьей общины строились не на основе эксплуатации, а скорее, напротив, в условиях типичного для первобытных общин разделения их членов по возрасту, профессиональным навыкам[13;239]. Огромное значение имел и личный авторитет члена сообщества.
Превращение казачества в сословие относится к XVIII – первой половине XIX в. Связано это с включением казачьих войск в общую систему государственного управления России, с законодательным оформлением обязанностей и прав казаков, их особой социальной функции в государстве.
Казачество не только законодательно стало сословием, но и внутри него возникает сословное деление, характерное в целом для страны. Происходит выделение офицерско-чиновничьего слоя. Среди казаков появляются представители духовенства, купечества. Таким образом, возникает своеобразная ситуация, когда казачество одновременно выступает и в качестве особого сословия, и имеет в свою очередь, общероссийскую сословную структуру. Следует отметить социальную открытость казачества, так как оно пополнялось выходцами из различных сословных групп[18], терявших прежнюю сословную специфику в казачьей среде. Казачество как военно-служилое сословие отличалось от других кругом обязанностей по отношению к государству и своему войску.
Таким образом, казачество начинает переходить в сословное состояние с XVIII в., ко второй половины XIX в. оно стало безусловной реальностью. Казачество находилось под безраздельным правлением военного ведомства, жестко регламентировавшего все стороны его повседневной жизни.
Следует также учитывать, что именно этникос корни своего существования имеет в диахронной информации, т.е. в наличии своего рода этнической памяти, комплекса этнических представлений. Эти традиции не всегда находят реализацию в повседневной жизни. Существенно в данном случае то, что память о характерности для этноса всех этих явлений сохраняется и передается в праздничной, обрядовой, ритуальной ситуации, в разных, даже отдаленных друг от друга группах данного этникоса. В этникосе, по мнению С.А. Арутюнова, минимальным выражением самоидентификации является сохранение самоназвания и самосознания[2;34].
Этникос предполагает и некоторую незавершенность этнических процессов. В Кубанское казачье войско вошли четыре этнообразующие элемента: запорожские казаки, которые не идентифицировали себя как часть украинского этноса, переселенцы из южно-русских земель, из Черниговской и Полтавской губерний, уже идентифицировавших себя как украинцев, и кавказские линейные казаки, среди которых преобладали великорусские элементы. Терское казачье войско, формировалось в основном из гребенских, донских, волжских казаков, среди которых преобладали великорусы, но присутствовали горские и украинские элементы. Следует учитывать, что к моменту территориального и административного размежевания терского и кубанского казачества, не была преодолена внутренняя локально-территориальная обособленность запорожских, гребенских, терских, волжских и донских казаков. На наш взгляд, к 60-м гг. XIX в. только завершился процесс консолидации региональных казачьих групп степного Предкавказья и были созданы все необходимые условия для их дальнейшей этнической интеграции, с учетом усилившегося процесса русификации. Однако завершиться этому процессу суждено не было.
Примечания
Опубликовано: Фольклор казачества – как неотъемлемая часть северо-кавказского этнокультурного пространства: Материалы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 275-летиию города Кизляра. Махачкала. 2010. С.74-82.