Что такое субъективное время
Психология времени: есть ли жизнь между спешкой и скукой
Времени плевать на часы: иногда оно бежит, а иногда мучительно тянется. От чего зависит скорость проживания времени и можем ли мы получить контроль над его течением?
Все мы знаем, что время делится на минуты, часы, дни и месяцы: это время, которое кажется нам объективным измерением жизни, дополнением к трём измерениям пространства. Но есть и другое, субъективное время. Скучный рабочий день, ожидание в очереди или приём в кабинете дантиста порой длятся целую вечность, а выходные проносятся так быстро, что мы не успеваем заметить. Говорят, что «счастливые часов не наблюдают», но в счастье ли тут дело?
Благодаря теории Эйнштейна об относительности мы знаем, что единого и абсолютного времени нет: оно может ускоряться или замедляться в зависимости от того, в какой системе отсчёта мы находимся. В зоне притяжения массивной звезды время течёт медленнее, чем в открытом космосе, а за горизонтом событий чёрной дыры практически останавливается. Пространство не отделено от времени. Это разные измерения одной и той же реальности.
Читайте также :
Почему в одних ситуациях время мучительно тянется, а в других пролетает с головокружительной скоростью? Очевидно, здесь нам понадобится иная, психологическая теория относительности.
Благодаря такой теории мы могли бы сознательно воздействовать на своё переживание времени и тем самым увеличить продолжительность своей жизни, не прибегая к помощи медицины или фармакологии. Ведь «внутреннее» измерение времени для нас гораздо важнее того, что показывают часы и календари. Именно в нём мы обитаем, а с календарями лишь соотносим свою жизнь, чтобы не потеряться в обманчивых ощущениях.
Набросок теории субъективного времени попытался предложить психолог Стив Тейлор в работе «Покорение времени». Его теория сводится к двум основным принципам:
Дети перерабатывают чудовищное количество информации. Всё для них кажется новым и заслуживающим внимания. С возрастом внимание ослабевает: ощущение собственного тела, контуры предметов и текстуры поверхностей всё реже задерживаются в нашем сознании. Вспомните, когда вы в последний раз по-настоящему «видели» дома и прохожих по дороге на работу? Если что-либо становится привычным, мы перестаём обращать на это внимание. Как писал Уильям Джеймс, «каждый прожитый год превращает часть нашего опыта в рутину».
Читайте также :
Способность свежим взглядом смотреть на окружающий мир иногда пробуждается и у взрослых — например, во время путешествий. Поэтому, когда мы возвращаемся из поездки в другую страну, нам кажется, что прошло гораздо больше времени, чем на самом деле, и мы удивляемся, что вокруг по-прежнему ничего не изменилось. Для нас прошли месяцы, а для окружающих мы отсутствовали всего пару недель.
Дело тут именно в количестве информации, которую нам приходится впитывать. Другие запахи, цвета, правила поведения, другая манера разговаривать — всё это выбивается из привычных ходов мышления и потому задерживает на себе наше внимание. Мы уже не погружены в себя, а открыты новым впечатлениям. Время замедляется. День вмещает в себя столько событий, сколько, казалось раньше, он не может в себя вместить.
Эту закономерность можно продемонстрировать с помощью несложных экспериментов. Психолог Роберт Орнштейн ещё в 1960-е годы обнаружил взаимосвязь между временем и воспринимаемой информацией. Он показывал студентам различные изображения и рисунки, а затем просил оценить количество времени, которое занял процесс рассматривания. Участники, которым доставались самые сложные изображения, почти всегда завышали временной интервал.
Те, чьи рисунки располагались в случайном порядке, а не выстраивались в связную историю или логическую последовательность, тоже увеличивали оценку пройденного времени. Логика ускоряет восприятие, поэтому ускоряется и время. Отрывок из фортепианного концерта Рахманинова, скорее всего, покажется вам длиннее аналогичного отрывка из «Музыки для аэропортов» Брайана Ино. Даже если он идёт одинаковое количество времени, информации в нём будет гораздо больше.
Читайте также :
Поэтому многие склонны «убивать время» за просмотром телепередач, листанием ленты новостей или чтением романов. Казалось бы, во время чтения мы воспринимаем много информации — значит, время должно идти медленнее. На самом деле информационную насыщенность книги невозможно сравнить с насыщенностью даже получасовой прогулки. Во время чтения работает лишь малая часть нашего сознания. Прогулка (если мы внимательны к тому, что происходит), задействует гораздо больше наших чувств и ощущений, чем восприятие текста.
То же самое можно сказать о фильмах и телепрограммах. В состоянии пассивной сосредоточенности время бежит быстро, потому что мы не совершаем собственных действий и не получаем обратной связи от мира. Но сосредоточенность может быть и активной. Михай Чиксентмихайи назвал это состоянием потока или «оптимального переживания». Когда мы полностью погружены в своё дело, время перестаёт иметь значение. Оно будто бы растворяется.
Дело в том, что в состоянии потока растворяется не только время, но и эго. Каждому, вероятно, удавалось пережить моменты предельной сосредоточенности, когда ты есть то, что ты делаешь, и ничего больше. В эти моменты затихает привычная мысленная болтовня, которая обычно сопровождает любое наше действие. Эго — это и есть источник этой болтовни и хаотичной смены внутренних образов. Эго — рассказчик историй, который объясняет, кто мы такие и что здесь делаем, непрерывно судит вас и всех окружающих.
Читайте также :
Поэтому мы прокручиваем в голове ту резкую фразу, которую сказали вчера подруге, и думаем о том, что съедим сегодня на ужин. Именно эго виновато в том, о чём ещё в XVII веке сетовал философ Блез Паскаль: «Мы так неразумны, что блуждаем во временах, нам не принадлежащих, не думая о том, которое дано нам». Моменты растворения эго — это моменты, когда время уже не имеет значения. Всё, что у нас остаётся — это настоящее, которое находится в нашем распоряжении.
Некоторые мыслители уже давно обвиняют эго во всех смертных грехах и называют его патологической формой сознания. С этим трудно согласиться — совсем без эго мы жить всё-таки не можем. Без него мы бы превратились в психотиков, переживающих разрозненные мгновения и не знающих, как связать их в одну жизненную историю.
Эго лучше не уничтожить, а обуздать. Время от времени избавляться от мысленной болтовни и переживать опыт настоящего — значит сохранять контроль над собой и своим временем. Способов этого контроля множество: от ведения дневника до медитации.
Норвежский антрополог Томас Эриксен в книге «Тирания момента», посвящённой ускоренному темпу современности, перечислил некоторые формы дефицита, характерные для нашей эпохи, которая кажется временем изобилия. Эриксен считает, что сегодня нам особенно недостаёт следующих вещей:
С середины XX века экономический рост и новые технологии сделали работу гораздо более эффективной. Но, вопреки всему, у нас стало не больше, а меньше свободного времени. То, что остаётся от работы, заполняют развлечения и вездесущая информация. Как пишет Эриксен, «налицо все признаки того, что в эпоху информации невозможно додумать до конца ни одной мысли».
Читайте также :
Именно эго обеспечивает уверенность, предсказуемость и понимание того, кто ты в этом мире. И если сегодня нам недостаёт этих вещей, то наше эго не усилено, а ослаблено.
Выходит, что у нас не получится обрести контроль над своим временем только благодаря постоянным путешествиям или мечтам о возврате в невинное детство. Из теории психологической относительности следует, что восприятие времени зависит от количества воспринимаемой информации. Чем больше информации, тем больше времени — но при условии, что восприятие должно быть активным, а не пассивным.
Эта теория также утверждает, что источником субъективного времени является наше эго. Получив контроль над собственным эго, мы получим контроль над временем. И тогда, может быть, наконец перестанем метаться между спешкой и скукой. Оба эти состояния воспринимаются как негативные. Избавившись от них, можно подойти к оптимальному проживанию времени, когда часы тебя не подгоняют, но и не тяготят своей медлительностью.
Объективное и субъективное время
Проблема времени является одним из важнейших вопросов философии и психологии.
Время – это физическая величина, но вместе с тем она обладает философским смыслом.
Время можно разделить на объективное и субъективное.
Именно неповторяемость и необратимость являются одними из основных свойств времени. По своей сути время – это процесс изменения, превращения, смены одних явлений другими.
сума, независимо от возможности восприятия или отсутствия таковой.
К существенным характеристикам времени относят однонаправленность (векторность), одномерность, необратимость. Эти свойства, кстати, до сих пор не получили достаточного обоснования. Здесь уместно вспомнить о парадоксе времени, который был сформулирован еще Аристотелем и дополнен Августином Блаженным. Аристотель рассуждал: «Прошлое не существует уже, будущее не существует еще, следовательно, актуально существует лишь настоящее». Если предположить, что само настоящее стягивается в лишенное длительности мгновение, то тогда правомерен вывод Бл. Августина о том, что настоящее тоже не существует. Таким образом, оказывается, что время вообще не обладает реальностью. Этот ложный вывод об исчезновении времени вытекает из предположения, что время существует вне материальных объектов.
Время как метризованная длительность имеет огромное значение в жизни человека. Индивид включен во временные процессы и как наблюдатель, й как участник, а ход и течение событий становятся во многом зависимы от него.Понятие субъективного времени отражает эту зависимость. Если над физическим временем человек не властен, то организация собственной жизнедеятельности, ее ритмика зависят от человека. Человек раскрывается во времени, стремится использовать время с пользой, эффективно, рационально. С точки зрения ретроспективного анализа все события выстраиваются в цепочку линейной зависимости, где жестко и однозначно прослеживается связь между прошлым, настоящим и будущим, но стоит только обратить свои взоры в будущее, становится ясно, что будущее не является наперед заданным состоянием, оно зависит от человеческой деятельности, от его выбора. На будущее можно влиять, его можно строить и изменять. Немецкий философ науки Ганс Рейхенбах отмечал в этой связи, что мы не можем изменить прошлое, но мы можем изменить будущее. Мы можем иметь протоколы прошлого, но не будущего.
Важно отметить, что существование человека как (а) сложной макросистемы, (б) живого организма и (в) социального существа протекает как бы в разных временных масштабах с разными относительно друг друга скоростями при наличии единого эталонного физического времени.
Субъективное время — это качественно отличная от объективного времени метризованная длительность, которая отражает в нашем сознании на основании информационного объема психологической памяти цепочку состоявшихся, существующих и ожидаемых событий и состояний. Оно психологизировано и зависит от интенсивности внутренних ощущений, опыта души, памяти и воображения человека, его темперамента. Субъективное время, воспроизводя информационные образы, указывает не столько на физическое существование в прошлом и настоящем событий и процессов, сколько на их значение для человека.
В рамках субъективного времени различается концептуальное и перцептуальное (от лат. регсерtio — восприятие) отражение времени. Концептуальное отражение происходит с помощью наших знаний и представлений. Перцептуальное отражение времени — это ощущение времени в чувственном восприятии людей. Субъективное время, так же как и объективно-физическое, имеет размерность: прошлое, настоящее, будущее, с той лишь разницей, что в нем возможна информационно-виртуальная инверсия, когда человек, реально и физически пребывая в настоящем, может «окунуться» в детство, вновь пережить первую любовь, почувствовать горечь возможных потерь и т.д. Субъективному времени присуща возможность движения по стреле времени от момента настоящего к прошлому и будущему, либо многократное воспроизведение в переживаниях событий настоящего. Субъективное время вносит в реально происходящие процессы значимость и оценку, эмоциональность и интенсивность переживания. Оно принципиально неравномерно, в нем нет единственной истинной меры длительности.
Следы от исчезнувших, «ушедших в прошлое» событий и состояний остаются в нейронных структурах головного мозга и могут быть «разархивизированы» (от слова «архив) и активизированы. Творец кибернетики Н. Винер высказывал гипотезу, что интуиция времени у человека связана с ритмами его мозга, в частности, с альфа-ритмом, характеризующим его активность.
Субъективное время восприятия настоящего В.Вундт объяснял как «единомоментальное восприятие» ряда последовательных событий (можно сказать, что речь идет о сканировании временной длительности). Человек не осознает и не воспринимает ежесекундной дискретности времени, напротив, он чувствует себя окруженным временной континуальностью, т.е. постоянным временным потоком. Квант субъективного времени может быть наполнен как информационным посланием из прошлого, так и содержать в себе посыл в будущее. Во внутренней субъективной реальности человек с легкостью «перемещается во времени», а потому мгновение, оставаясь мгновением, оказывается текущим и длящимся, что особенно характерно для состояний, получивших название «двуколейности переживаний», когда стресс оказывается столь силен, что человек воспринимает моменты прошедшей жизни как поток переживаний, сопровождающий непосредственно текущее настоящее.
Постижению характеристик и особенностей субъективного времени отводили значительное место в своих учениях выдающиеся философы XX века А.Бергсон, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, О.Шпенглер и другие. О внутреннем чувстве времени, его «длении» первым в начале XX века заговорил французский философ А. Бергсон. Именно это время, носителем которого является субъект, он считал истинным. Внешнее время истолковывалось им как причастность окружающего мира к внутренней длительности. О.Шпенглер в книге «Закат Европы» также отмечал, что словом «время» обозначается нечто личное, нечто такое, что ощущается с внутренней достоверностью, как противоположность тому чужому, которое вмешивается в нашу жизнь. Э. Гуссерль ввел понятия «времени-сознания», «имманентного времени потока познания», сопровождаемого переживаниями.
Наибольшее влияние на философскую мысль ХХ века и работа Хайдеггера «Бытие и время». В ней он ставит вопрос о смысле бытия, который, по его мнению, оказался забытым в традиционной европейской философии, Хайдеггер раскрывает смысл бытия через анализ человеческого бытия, поскольку только человеку изначально свойственно понимание бытия. Согласно Хайдеггеру, онтологическую основу человеческого существования составляет его конечность, временность, поэтому время должно быть исследовано как самая существенная характеристика бытия.
Человек не вечен, в рамках жизни человек должен реализовать себя и понять мир, следовательно каждый момент жизни очень важен для его личности. М. Хайдеггер говорил о «временности присутствия» как способе бытия конечного человека. В этой «временности присутствия» раскрывается сам человек и для него раскрывает мир.
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.
Что такое субъективное время
Первыми мыслителями, истолковавшими время как нечто субъективное и в связи с этим поместившими его в душе человека, были Плотин и Аврелий Августин. Но и у них время объективировалось вместе с человеческой душой, которая трактовалась как независимая от бренного человеческого тела сущность, частица Мировой Души (Плотин) или божественной духовной субстанции (Аврелий Августин).
Осознание того факта, что человеку знания о материальном мире даны опосредованно, через отражение в субъективном пространстве и субъективном времени его сознания, связано с именем Иммануила Канта (1724-1804). Открытие субъективной реальности явилось значительным шагом вперед в разработке научно обоснованной теории познания. Это, в частности, обусловило возможность философского анализа проблемы субъективного времени. Основы такого анализа были заложены И. Кантом, который рассмотрел место и роль субъективного времени, понимаемого им как время вообще, в структуре процессов чувственного восприятия и категориального анализа познаваемой человеком действительности. На сегодняшний день благодаря работам И. Канта, Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и их последователей накоплен значительный опыт философского анализа проблемы субъективного времени.
Информационные структуры и процессы нервно-мозговой системы человека являются качественно новой ступенью развития по сравнению с информационными структурами и процессами животных. Исследования интеллектуальных способностей животных 28 свидетельствуют о том, что многие информационные структуры и процессы психического (т.е. досознательного) уровня у человека и высших млекопитающих имеют много общего.
Прошедшее время есть только у человека. Присущая человеку память о его прошлом 31 имеет принципиально важное значение. Человек может вести нормальный образ жизни, если он в своем сегодняшнем бытии имеет свое прошлое, сохраненное в сугубо человеческой форме долговременной памяти, в которой информация об имевших место событиях хранится индексированно в информационном временном измерении, моделирующем прошедшее время. Информационное временное измерение долговременной памяти о собственном прошлом человека, которое можно представить себе в виде «уходящего в прошлое» «луча прошедшего времени», не только не нуждается в метрике, эквивалентной метрике физического времени, но такая метрика в принципе невозможна, поскольку «луч прошедшего времени» «заполняется» событиями лишь тех интервалов длительности бытия человека, которые приходятся на часы его бодрствования. Имитация «течения времени» в информационном «луче прошедшего времени» может реализовываться таким образом, что при передаче новой информации из оперативной в долговременную память из вершины «луча» как бы «выходит» индексирующая эту информацию «точка» информационного временного измерения долговременной памяти, а индексы всех остальных точек повышают свои временные значения и «уходят» дальше в прошлое.
Имеется достаточно оснований предположить, что в результате интеграции взаимно дополняющих друг друга информационных «лучей прошедшего и будущего времени» на уровне сознания формируются два типа субъективного времени. Первый тип, возникающий при доминировании левого полушария и играющий важную роль в процессах восприятия и познания объективно-реальной действительности, можно назвать гносеологическим субъективным временем (Г. с. вр.). Г. с. вр. метризовано «биологическими часами» и моделирует в себе объективное физическое время. При доминировании правого полушария возникает тип субъективного времени заполненный образно представляемыми или понятийно-логически характеризуемыми событиями личной жизни субъекта сознания, который можно назвать бытийным субъективным временем (Б. с. вр.). Б. с. вр. имеет «информационную метрику», при которой равными (конгруэнтными) являются интервалы длительности, эквивалентные по количеству и качеству содержащейся в них информации. Подобное представление о существовании в информационных системах головного мозга двух качественно разных информационных измерений подтверждается и конкретизируется научными данными о функциональной асимметрии головного мозга.
Каждый тип субъективного времени имеет свои специфические свойства, функции, закономерности проявления и модификации свойств при различных обстоятельствах, при решении разных задач и т.д. Это объясняет тот разнобой в результатах исследования «экзистенциального», «психического», «индивидуального» и др. времён человеческого сознания философами, психологами, психиатрами, нейропсихологами, биокибернетиками и иными специалистами, профессионально изучающими субъективное время человека и традиционно полагающими, что время – это нечто единое для процессов материального мира и процессов сознания.
Вместе с тем на сегодняшний день уже имеется достаточно научных данных для того, чтобы каждый из двух типов субъективного времени сделать объектом изучения.
1. Гносеологическое субъективное время (Г. с. вр.) – это субъективное время, возникающее в результате интеграции информационных «лучей» будущего и прошедшего времени при доминировании левого полушария и проявляющееся в сознании человека в виде интуиции и мысленного образа неограниченно протяженного в прошлое и будущее равномерного, не заполненного каким-либо конкретным содержанием объективного времени.
Многие аспекты Г. с. вр., фактически, рассмотрены Л.М. Веккером в трехтомной монографии «Психические процессы» 36 (Л.: ЛГУ, 1974, 1976, 1981). Правда, автор исходит из представления, что существует единое психическое время, в каждом познавательном акте восходящее от сенсорного времени через перцептивное и репрезентативное времена к своей высшей форме, каковой является мысленное время логического мышления. Отсюда Л.М. Веккер полагает, что «психическое время» имеет в целом опытное происхождение и резко критикует И. Канта за его представление о времени как об априорной форме созерцания.
Однако связь мысленного времени с сенсорно-перцептивным не столь пряма и однозначна. Сегодня уже есть основание для того, чтобы чувственное восприятие и рациональное познание рассматривать как реализуемые качественно различными информационными механизмами мозга проявления принципиально разных познавательных способностей человека. Если в основе сенсорно-перцептивного времени лежит чувственное переживание человеком длительности непосредственных или опосредованных электромагнитными волнами и звуковыми колебаниями среды контактов с воспринимаемыми объектами, процессами и событиями материального мира и длительности формирования и удержания в оперативной памяти их чувственных образов, то в основе мысленного времени рационального познания лежит информационное временное измерение тех информационных систем головного мозга, в которых формируются программы поведения и деятельности человека и моделируются будущие состояния окружающей среды.
На уровне информационных процессов мозга особое информационное «временное измерение» возникает, по-видимому, на ранних этапах становления живых организмов, когда у них начинают формироваться информационные планы и программы поведения и жизнедеятельности. Поэтому «опытное происхождение» мысленного времени следует искать не в его связях с сенсорно-перцептивным временем чувственного восприятия, а в закономерностях возникновения и развития моделирования будущих состояний окружающей среды и формирования планов и программ предстоящего поведения и жизнедеятельности живых организмов. У человека на уровне информационных структур и процессов мозга особое «временное измерение» возникает уже как априорный, генетически детерминированный элемент информационных основ и механизмов его сознания.
Весьма важной особенностью сенсорно-перцептивного и отчасти репрезентативного времени является их тесная связь с бытийным субъективным временем человека. Обусловлено это тем, что эти формы гносеологического времени являются, фактически, элементами протекающих при доминировании правого полушария мозга процессов чувственно-образного восприятия реальной действительности и, в частности, тех событий, в которых непосредственно участвует субъект сознания и которые фиксируются затем в его долговременной памяти, составляя событийное содержание бытийного субъективного времени. Сенсорно-перцептивное время, будучи временем непосредственного чувственного восприятия, отличается ярко выраженной эгоцентричностью. На уровне сенсорной психики эгоцентризм чувственного восприятия обнаруживается в наиболее явном виде, поскольку ощущения, отражая определенные свойства объектов и процессов материального мира, неотрывны от самого субъекта восприятия и несут в себе некоторые черты, привнесенные особенностями функционирования органов чувств разной модальности. В пространственно-временном отношении эгоцентризм сенсорного восприятия проявляется в том, что сенсорное пространство центрировано относительно субъекта восприятия, а субъективное время, по сути дела, ограничено длительностью непосредственного контакта с воспринимаемым объектом.
На уровне перцепции эгоцентризм чувственного восприятия значительно ослабевает, хотя и не устраняется полностью. На этом уровне формируются как бы вынесенные за пределы головного мозга субъекта и его органов чувств перцептивные образы. Эгоцентризм восприятия здесь проявляется, во-первых, в том, что зрительному восприятию оказываются доступными только те стороны объектов, которыми они обращены к субъекту, и только те их свойства, которые непосредственно воспринимаются органами чувств разной модальности. Во-вторых, существуют границы доступных чувственному восприятию пространственных и временных интервалов как со стороны максимальных, так и минимальных величин.
Но если согласиться с тем, что все наше чувственное восприятие отражает только прошлое, то проблематичной становится квалификация сенсорно-перцептивного времени как элемента или формы гносеологического времени, играющего важную роль в процессах познания и поэтому обращенного в будущее. Однако «лучи» прошедшего и будущего времени имеют в качестве своей вершины непосредственно текущее настоящее время, в котором, с одной стороны, формируются чувственные образы воспринимаемых объектов, процессов и событий материального мира, а с другой, реализуются относящиеся к текущему моменту настоящего времени фрагменты планов и программ поведения и деятельности. Кроме того, из левополушарного «будущего» «приходят» в текущий момент настоящего времени и становятся элементами и характеристиками пространственно-образной картины воспринятого объективно-реального мира параметрические и понятийно-логические (смысловые) его модели, которые на протяжении определенного времени формировались как модели будущих состояний окружающей среды, но по мере приближения этих состояний к моменту настоящего времени они все более уточнялись, пока, наконец, не превратились в модели непосредственно воспринимаемого в настоящем времени материального мира. Если при этом учесть, что непосредственно текущий момент настоящего времени – это не бездлительное мгновение, а некоторый интервал длительности, у которого нет четко фиксированной границы в сторону прошлого, то логично предположить, что он не имеет четко фиксированной границы и в сторону моделируемого в левополушарных информационных процессах будущего.
Своеобразная панорамность свойственна и субъективному времени представлений, заключающаяся «в том, что компоненты временной и двигательной последовательности имеют тенденцию преобразовываться во вторичном образе в одновременную структуру, в которой эта последовательная динамика очень затушевана или не воспроизводится совсем» /Веккер, 1974, с. 282/.
Если рассматривать репрезентацию как относительно самостоятельный уровень процесса познания, то мы должны будем отметить, что хотя представление и возникает как нечто данное субъекту сознания в текущем моменте объективного настоящего времени и существует в сознании человека некоторый интервал длительности, тем не менее не эта длительность является временной характеристикой самого представления. Во-первых, представлять мы можем объекты и события, не только актуально существующие в непосредственно текущем настоящем времени, но и те, которых уже или еще нет в данный момент в объективно-реальной действительности. Во-вторых, представляемая длительность существования объекта и длительность существования представления в нашем сознании далеко не одно и то же. За весьма короткое время мы можем, например, представить себе многовековую историю государства. Следовательно, уже на репрезентативном уровне мы начинаем переходить к мысленному субъективному времени.
Трудность содержательного раскрытия закономерностей перехода информационных процессов познания от уровня чувственного восприятия к логическому мышлению обусловлена, на наш взгляд, тем, что такого перехода в самих информационных процессах восприятия и познания вообще не существует, ибо чувственно-образное восприятие и процессы параметрического и понятийно-логического моделирования развиваются параллельно при доминировании разных полушарий головного мозга и имеют принципиально разные информационные механизмы. Лишь на уровне сознания происходит интеграция результатов этих познавательных процессов в единую систему человеческих знаний. Разумеется, интеграция результатов чувственного восприятия и логического мышления имеет свои информационные механизмы, представляющие собой либо более высокий уровень информационных структур и процессов мозга, либо особый интегральный эффект функционирования всего человеческого мозга в целом. Поэтому «переход» от чувственного восприятия к логическому мышлению можно пока характеризовать в самых общих чертах, выявляя лишь принципиальные изменения при этом субъективного пространства и субъективного времени. В частности, как считает Л.М. Веккер, прогрессивное развитие структуры психического пространственно-временного поля при переходе от сенсорики к перцепции и далее к представлениям состоит в усилении объективированости психического пространства и времени. «Такое усиление объективированности структуры пространственно-временного поля воплощается соответственно в уменьшении зависимости его макрограниц от собственной метрики носителя психики» /Веккер, 1976, с. 37/. Процесс объективизации субъективного пространства и времени завершается полным освобождением от эгоцентризма чувственного познания на уровне логического мышления.
2. Бытийное субъективное время (Б. с. вр.) – это субъективное время, которое возникает на основе интеграции информационных «лучей» прошедшего и будущего времени при доминировании правого полушария и в котором человек эмоционально переживает, осознает и осмысливает свое собственное временное бытие.
Б. с. вр., в отличие от гносеологического субъективного времени, не связано столь непосредственно с объективным (физическим) временем. Оно сугубо человеческое, «внутреннее» время сознания, в котором структурируется эмоционально переживаемая и осознаваемая жизнь. Б. с. вр. на разных масштабных уровнях имеет специфические свойства, функции и закономерности проявления. Б. с. вр. обладает ярко выраженной модальной структурой, ибо прошлое, настоящее и будущее бытийного субъективного времени – это разные периоды жизни самого субъекта сознания, заполненные имевшими место в прошлом, происходящими в настоящем и ожидаемыми в будущем событиями его индивидуальной, личной жизни. На разных уровнях бытийного времени деление его на прошлое, настоящее и будущее проявляется по-разному.
Микроуровень бытийного времени изучается преимущественно в психиатрии, нейропсихологии и других науках, исследующих функционирование головного мозга в норме и патологии.
У психически здоровых людей в состоянии бодрствования непосредственно текущий момент бытийного времени обычно совпадает с непосредственно текущим моментом объективного времени материального мира. Самостоятельный бытийный статус субъективного времени выявляется при отклонениях функционирования головного мозга от нормы и возникновении необычных свойств субъективного времени, как правило, переживаемых и осознаваемых субъектом сознания как изменения свойств «воспринимаемого» им объективного времени.
Среди таких нарушений можно указать на возникающие у правшей при правополушарной патологии ощущения «ускорения», «замедления» или «остановки» времени. У части левшей возникает инверсия индивидуального субъективного времени, которая состоит в изменении направления реализации некоторых психических функций, таких, как речь, письмо, чтение текстов, формирование образных представлений. Изменение этих функций обычно описывается как зеркальное преобразование субъективного пространства. Однако подобные нарушения психики можно интерпретировать и как реализацию программ психомоторных реакций в обратном субъективном времени.
Индивидуальное будущее время, в отличие от индивидуального прошедшего, не содержит каких-либо завершенных процессов, а «несет в себе» лишь «модели образов – наметки, схемы, планы поведения и действий, осмысление и осознание возможных последствий этих действий». Поэтому если индивидуальное прошедшее время наполнено конкретным содержанием воспринятых образов, уже завершенных (или оставшихся незавершенными) дел, поступков и т.д. и поэтому максимально индивидуально, то индивидуальное будущее время пусто и потенциально может быть наполнено разным содержанием, в зависимости от того, какие планы и программы поведения и деятельности будут избраны субъектом и как они будут им реализованы.
Перемещение «текущего мгновения» субъективного времени в будущее наблюдается у некоторых левшей, у которых чувственные образы формируются не только в правом полушарии (как это имеет место у правшей и большинства левшей), но и в левом, где, по-видимому, могут образно оживать параметрические модели «вероятного будущего» как проявление особой способности «пред-видеть» будущее.
В психологии исследование микроструктуры субъективного времени сводилось в основном к оценкам временных порогов разных психических функций. В последние десятилетия ХХ столетия малые интервалы длительности субъективного времени привлекли внимание психологов в связи с появлением методов воздействия на течение субъективного времени в гипнотическом состоянии, с применением лекарственных средств, а также в связи с лабораторными экспериментами, в которых использовались часовые механизмы с ускоренным или замедленным ходом (метод “кажущихся (иллюзорных) длительностей”). Исследования показали, что «представление о длительности интервала является существенным фактором, воздействующим на психические процессы» /Головаха, Кроник, 1984, с. 28/. Е.И. Головаха и А.А. Кроник отмечают, что эти результаты свидетельствуют о том, что «психологическое время не является искаженным отражением объективного времени, а выступает собственным временем психических процессов, поскольку именно представленная в сознании (а не объективная) длительность воздействует на содержание памяти, социальной перцепции и других процессов, в частности на проявление потребности в пище» /Там же/.
Макроуровень бытийного субъективного времени охватывает актуальные для человека события прошедшего, настоящего и будущего времени, связанные с формированием и реализацией жизненных планов, перспектив профессионального и духовного роста и т.д.
Анализу преимущественно макроуровня бытийного субъективного времени посвящены работы И.Е. Головахи и А.А. Кроника (См.: /Головаха, Кроник, 1989, 1988, 1984/).
Бытийное время на макроуровне имеет ярко выраженную причинно-следственную основу, проявляющуюся в том, что степень реализованности или потенциальной вероятности события связана с тем, насколько актуальны для человека на текущий день последствия уже состоявшегося элементарного события и насколько актуализировались причины предстоящего. События же, не включенные причинно-следственными связями в межсобытийную сеть, имеют неопределенную удаленность в субъективном времени.
Топологические и метрические свойства субъективного времени на его макроуровне весьма своеобразны. Психологическое настоящее время может включать в себя события, значительно удаленные в календарном времени в прошлое и будущее, а более близкие в календарном времени к текущему моменту жизни человека события могут оказаться в индивидуальном прошлом или будущем. Не имеющие же причинно-следственных связей в сети событий человеческой жизни могут вообще выпасть из субъективного времени человека, образуя своего рода временные пустоты в субъективном времени. Подобная структура психологического времени, будучи в целом характерна для всех людей, имеет некоторые особенности в разных социальных группах: мужчин и женщин, людей разных возрастов и т.д. Выявлена определенная связь между уровнем интеллектуального развития человека и степенью осознания им субъективного времени.
Осознание человеком бытийного субъективного времени, целенаправленное планирование жизни с учетом всех факторов, влияющих на осуществление намеченных планов, имеет огромное значение для психического здоровья человека.
Важным масштабным уровнем бытийного субъективного времени является мегауровень, в котором можно выделить уровень биографический, охватывающий всю жизнь человека и уровень исторический, выходящий далеко за границы времени его жизни и в пределе охватывающий всю историю человечества.
Мегауровень бытийного субъективного времени актуализируется в сознании человека в моменты, когда он окидывает своим мысленным взором всю свою жизнь, как прожитую, так и еще предстоящую прожить, а это обычно бывает сопряжено с оценкой и осмыслением своей жизни.
В статью включены сокращенные фрагменты монографии И.А. Хасанов. Феномен времени. Часть II. Субъективное время. Вып. 2. – М., 2005, с. 35-47, 47-58.
См.: «Гносеологические позиции».
27 Несмотря на огромные успехи в изучении головного мозга и в целом нервно-мозговой системы человека, многое еще остается неизвестным. Мы, фактически, не знаем, что собой представляют «работающие» в мозгу «языки программирования» разных иерархических уровней организации информационных структур и процессов головного мозга, в какой форме возникают и существуют информационные планы и программы поведения и деятельности человека. Мы не знаем, каким образом идеальное содержание определенных информационных структур и процессов мозга «освобождается» от своих материальных основ и механизмов и «предоставляется» («презентуется») самому субъекту сознания в виде пространственно-образного восприятия объективно-реальной действительности, понимания содержания и сущности объектов, процессов и событий материального мира. Не знаем мы и того, в каком конкретно виде хранится информация в оперативной и долговременной памяти человека. Однако уже имеющиеся знания об информационных процессах искусственных и естественных информационных систем дают возможность изучать информационные основы и механизмы субъективного времени и субъективного пространства.
28 Результаты многочисленных и разносторонних исследований интеллектуальных способностей животных весьма удачно обобщены и представлены в работе /Зорина, Полетаева, 2001/.
29 См.: «Модусы времени».
30 См.: /Yerkes, 1925; Yerkes, Yerkes, 1929/. Аналогичный вывод о том, что обезьяна как бы всегда находится во власти настоящего, сделал применительно к павианам-гамадрилам и макакам-лапундерам Н.Ю. Войтонис /Войтонис, 1949/.
31 Имеются достаточно веские основания для того, чтобы предполагать наличие у человека двух видов долговременной памяти, а именно индексированной и структурированной во времени памяти на эпизоды и события собственной жизни и не индексированной во времени, а данной целиком в текущем настоящем времени памяти на знания, умения и навыки, условные и безусловные рефлексы и т.п. Второй вид долговременной памяти имеется и у животных, тогда как первый в развитом виде существует только у человека.
32 С. Спрингер и Г. Дейч отмечают, что многочисленные наблюдения приводят «к предположению о существовании тонко сбалансированных отношений между полушариями, когда одно или другое принимает управление на себя, в зависимости от задачи, а также от других, пока еще точно не установленных факторов» /Спрингер, Дейч, 1983, с. 70/. Кроме того, характер функциональной асимметрии полушарий мозга не остается постоянным на протяжении жизни человека.
33 Наличие потенциальных возможностей мозга, позволяющих одни и те же психические функции и отдельные их элементы выполнять при помощи материальных структур и процессов разных участков мозга, часто включая участки альтернативного полушария, обеспечило А.Р. Лурия и его коллегам в годы Великой Отечественной войны успешное восстановление психических функций у людей, которые утратили их в результате локальных поражений головного мозга /Лурия, 1962, 1948/.
34 Хомская Е.Д. Нейропсихология. – М.: МГУ, 1987, с. 59.
35 В 1948 г. Дж. фон Нейман, основываясь на эмпирическом законе “все или ничего”, выдвинул положение о нервной системе как об автомате, работающем на цифровом принципе (см.: Нейман Дж. фон. Общая и логическая теория автоматов //Тьюринг А. Может ли машина мыслить? – М., 1960. Приложение). Считая цифровой код главной формой организации нервных сигналов, фон Нейман высказал предположение о том, что в нервной системе имеет место и аналоговый способ представления и обработки информации /Там же/.
В 1968 г. М. Бреже подтвердила наличие в нервной системе аналогового способа обработки информации. «Одним из многих важных откровений для создателей моделей был тот факт, что дискретный характер передачи импульса есть свойство только нервного волокна, а на обоих его концах, то есть на входе и выходе, электрические процессы являются градуальными, то есть аналоговыми по форме и, по-видимому, могут быть представлены математически как непрерывные функции» /Бреже М. Биологи и математик – необходимый симбиоз // Современные проблемы электрофизиологии центральной нервной системы. – М., 1967, с. 43/.
37 Следует при этом учитывать, что генетически детерминируется лишь способность (возможность) формирования субъективного времени. Для реализации этой способности новорожденному ребенку необходимо развиваться в нормальной социальной среде.
38 См.: «Гносеологические позиции».
39 Пожалуй, наиболее радикально в этом плане высказался А. Бергсон: «Если … вы будете рассматривать конкретное настоящее, реально переживаемое сознанием, можно сказать, что это настоящее большей частью состоит в непосредственном прошлом. За ту долю секунды, в течение которой длится самое краткосрочное из возможных восприятий света, произошли триллионы вибраций, из которых первая отделена от последней тысячекратно делимым интервалом. Таким образом, ваше восприятие, каким бы оно ни было мгновенным, состоит из неисчислимого множества вспоминаемых элементов, и по сути дела всякое восприятие уже есть память. Практически мы воспринимаем только прошлое, так как чистое настоящее представляет собой неуловимое поступательное движение прошлого, которое подтачивает будущее» / Бергсон А. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 1/Пер. с фр. – М.: «Московский клуб», 1992, с. 254/.
40 В этом плане заслуживает внимания предпринятая Л.М. Веккером попытка построить информационную теорию познания и представить познание как процесс многоступенчатого декодирования поступающей в головной мозг от рецепторов органов чувств линейно упорядоченных рядов сигналов, в которых закодированы как пространственные, так и временные характеристики воспринимаемой объективно-реальной действительности (См.: /Веккер, 1974, с. 80-124/.
41 См.: «Модусы времени».
42 Высший уровень развития гносеологического субъективного времени, данный субъекту сознания как мысленное время, представляет собой сложное материально-идеальное (информационное) образование, которое играет важную роль в процессах и структурах параметрического и понятийно-логического (смыслового) моделирования объективно-реальной действительности. Поэтому его уместнее именовать когнитивным, а не мысленным временем. Аналогично вместо термина «абстрактные мысленные пространства» лучше использовать термин «когнитивные пространства».
44 Можно предположить, что многомерные математические пространства и выявляемые при их помощи объективно присущие материальным системам, процессам и событиям свойства, связи и отношения представляют собой «отражение» на уровне сознания тех многомерных информационных параметрических структур, в которых при доминировании левого полушария моделируются будущие состояния окружающей среды, а возможно, и более широкие сферы окружающего материального мира.
В других случаях мысленное видение еще не реализованного плода творческой деятельности может быть более смутным и недостаточно четко определенным в деталях. Вот как описывает подобное состояние математик Ж. Адамар: «… Я должен был рассмотреть сумму бесконечного числа слагаемых и оценить порядок ее величины. Итак, когда я обдумываю этот вопрос, я вижу не собственно формулу, а место, которое она бы занимала, если бы ее написали: нечто вроде ленты, более широкой или более темной в местах, соответствующих членам, которые могут оказаться существенными, или же я вижу нечто вроде формулы, прочесть которую, однако, невозможно, как будто бы я смотрю без очков (у меня сильная дальнозоркость), причем в этой формуле буквы немного более отчетливы в местах, которые предполагаются более важными (хотя их также невозможно прочесть)» /Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. – М.: «Сов. Радио», 1970, с. 74/.
48 Весьма показательно, что все предсказания Нострадамуса изложены в виде особых образных видений, или, точнее «пред-видений». Он пишет, что видит такого-то (по внешнему облику) короля (или, иначе, правителя), который совершает такие-то действия, что видит такие-то события и т.д.