Что такое святыни народа ответ
Значение слова «святыня»
1. Предмет или место религиозного почитания. Поругание святыни. □ Заботой тайною хранима Перед иконой золотой Стоишь ты, ветвь Ерусалима, Святыни верный часовой! Лермонтов, Ветка Палестины.
2. перен.; обычно чего или какая. Высок. Что-л. особенно дорогое, любовно хранимое, чтимое. Как музыку знала! Как пела она! Искусство ей было святыня. Н. Некрасов, Русские женщины. У него нет более важной цели, чем спасти полковую святыню — боевое знамя. Поповкин, Семья Рубанюк.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
СВЯТЫ’НЯ, и, ж. 1. У верующих — предмет религиозного почитания (церк.). Как святыню, берегу я сей перстень, данный мне тобой. Языков. || Святое, священное место; место, где находятся предметы поклонения или где оно совершается (церк. и поэт.). Забыт Мазепа с давних пор; лишь в торжествующей святыне раз в год анафемой доныне, грозя, гремит о нем собор. Пушкин. Другим курил я фимиам, но вас носил в святыне сердца. Баратынский. 2. перен. Что-н. особенно дорогое, заветное, любовно хранимое и чтимое. Он не ведает святыни. Пушкин. Последний звук твоих речей — одно сокровище, святыня, одна любовь души моей. Пушкин.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
святы́ня
1. религ. предмет или место почитания ◆ Тихвинская икона, сопровождавшая их в долгом путешествии, стала той гонимой святыней, которая разделила участь многих русских людей, лишившихся родины, крова, уверенности в завтрашнем дне. «Краткая летопись Тихвинского Успенского Богородицкого мужского монастыря», 2004 г. // «Журнал Московской патриархии» (цитата из НКРЯ) ◆ Главной святыней Олимпии был храм верховного бога Зевса со статуей работы великого скульптора Фидия. Борис Руденко, «Чудеса света: семь и другие», 2008 г. // «Наука и жизнь» (цитата из НКРЯ)
2. перен. нечто особенное дорогое, чтимое ◆ Неумолимая жестокость, презрение к высшей святыне русской революции ― свободе и тут же рядом, в груди того же человека, чистый, юношеский восторг перед прекрасной музыкой, книгой. Василий Гроссман, «Всё течёт», 1989 г. // «Октябрь» (цитата из НКРЯ)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова эпитафия (существительное):
Электронная библиотека Международного Центра Рерихов
Электронная библиотека Международного Центра РериховЗначение святынь в жизни народа и необходимость их защиты
Важнейшие слова родного языка никогда не обманывают своих носителей, ибо их смыслы и звуки поверх потока времени укоренены в надземных слоях мирового бытия. «Если бы направленному на целокупность языков изучению, – писал в этой связи выдающийся немецкий филолог Вильгельм фон Гумбольдт, – удалось пробудить первобытные воспоминания – как бы приравнять слова к иероглифам, излить на нынешнее поколение часть духа изобретателей языка, который, конечно же, был новее, чище, ближе к происхождению вещей, проще и смелее в сочетаниях, – то жизнь стала бы совсем иной и совершенно иная свежесть распространилась бы на речь и – благодаря ее обратному влиянию – на мышление» [1, с. 366]. Такие слова, согласно Гумбольдту, можно уподобить родникам культуры, из которых люди пьют воду живую и вечную, и она никогда не иссякает…
Коренное русское слово «святыня» относится к разряду именно таких живоносных слов. Говоря языком П.А.Флоренского, святыня как символ надмирного бытия – «отверстие, пробитое в нашей субъективности» [2], позволяющее приобщиться к иной – истинной и объективной – реальности, к горнему порядку и первооснове вещей. Святыня самим своим существованием на Земле, в реальном месте и в реальном времени предстоящая нашим телесным очам, призвана вырвать дух из платоновской пещеры и дать вкусить света истинного бытия.
Горний Свет, пробивающий хаос и тьму мира дольнего, – вот первое метафизическое определение, воплощенное в самой этимологии этого наиточнейшего русского слова. Уничтожьте святыни, и человеческий мир лишится единого живоносного Света, рассыплется в прах, будет окутан мертвенной тьмой и напрочь утратит свою онтологическую сверхвременную основу. П.А.Флоренский так раскрывает метафизику этого премирного Света, струящегося через святыни из горнего мира в наш земной мир. «Среди метущихся обстоятельств времени, – пишет о. Павел, анализируя “Троицу” Андрея Рублева, – среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, “свышний мир” горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних. Она – своею голубизною, музыкою своей красоты, своим пребыванием выше пола, выше возраста, выше всех земных определений и разделений, есть само небо, есть сама безусловная реальность, есть то истинно лучшее, что выше всего сущего. Андрей Рублев воплотил столь же непостижимое, сколь и кристально-твердое и непоколебимо-верное видение мира» [4, с. 363].
В этимологии слова «святыня» скрыт еще один важнейший смысл: святыни есть носители и хранители святости, благодати Духа Святого. Святость есть одействованный (от energeia (греч.) – действие) Свет высших слоев бытия, его энергийная претворенность в какой-то подвижнический земной поступок и в реальные земные лики. «Святые суть те, – писал С.Н.Булгаков, – кто подвигом своей действенной веры и деятельной любви осуществили в себе свое богоподобие и тем явили в силе Божий образ, чем и привлекли к себе изобильную благодать Божию» [5, с. 261]. И далее: «…Святым и за гранью смерти дано творить дела любви не в качестве подвига для своего спасения, которое уже совершено, но, действительно, для помощи в спасении других собратий. И мера силы этого деятельного участия соответственна мере духа и величию его подвига» [5, с. 263]. Святыни хранят нетленную память о святых подвижниках веры и их святых делах, выступая неоскудевающим источником благодатных энергий для приходящих на поклонение к ним.
Отсюда святыня – это также место с особой аурой духовной высоты и вечности. Здесь люди становятся лучше и чище. Святыня в этом плане еще всегда и святилище – неважно, является ли она религиозным храмом в собственном смысле слова или «светским святилищем», куда приходят приобщиться к истинным художественным или научным ценностям. Так, для России святынями-святилищами являются ныне и Успенский храм Московского Кремля, и Большой театр, и здание Московского государственного университета [6]. Здесь мы укореняемся в онтологических средоточиях бытия, несущих свыше весть о вечной красоте и вечной правде. Эти онтологические центры подобны столпам солнечного света, пробивающим пелену серых облаков и образующим прочную вертикаль человеческого и природного существования. Они освещают и освящают также и все горизонтальное земное пространство [7], придают ему порядок и смысл, выделяют ближайшие слои и оттеняют периферию. Недаром церкви ставились на высоких берегах рек и на взгорьях; иконы вешались в красном углу дома; в любом почтенном университете или театре всегда есть музей, повествующий о славных страницах их истории. Близ святынь человеческая душа утверждается на чем-то существенном и жизненном, что помогает ей превозмочь тягу к эгоистическому самоутверждению и социальному обособлению.
Святыня, таким образом, служит местом и одновременно средством преобразования хаоса в Космос, знаком победы любви над ненавистью, красоты над безобразием, смысла над бессмысленностью, светоносной сущности вещей над майей мира. Святыня – оплот веры в непрерывность жизни, сокрушающей ужас смерти и мрак забвения. Благодаря святыням не распадается связь Земли и Небес, а в земных пределах воцаряется твердый иерархический порядок мест и ценностей.
Пребывание возле святынь несовместимо ни с какой низостью и развязностью, ни с какой пошлостью и суесловием, а тем более – с кощунством. Это отметил еще В.Даль, писавший, что «святым зовут вообще все заветное, дорогое, связанное с истиною и с благом. Святыня – чему поклоняемся, что чтим нерушимо» [8, с. 161–162].
Антиподы святыни – фетиш [9] и идол [10], искусственно и насильственно навязанные обществу в качестве объектов всеобщего поклонения. Вся современная массовая культура и пиаровские технологии покоятся на искусственном производстве, распространении и периодической смене идолов и фетишей. Посредством фетиша (ничтожной вещи, но к которой требуют относиться как к священному предмету) и посредством идола (заурядного земного человечка, которого наделяют качествами святого или героя) мастера темной закулисы всегда норовили и норовят затмить и опорочить подлинные святыни: заменить естественный свет высших миров ложным земным блеском; поставить на место духовного подвига – популярность в глазах обывателя; заставить формально и механически подражать кумирам, а не творчески уподобляться высоким жизненным образцам. Идол и фетиш не имеют прочного бытия, они не укоренены в структуре мирового целого, а являются бесовскими виртуальными порождениями, в какую бы изощренную словесную мишуру (типа постмодернистской) они ни кутались и в какой бы прельстительной обертке ни преподносились.
Святыни на фоне борьбы с этими бесовскими порождениями требуют особой заботы и бдительной охраны. Недаром народ так бережет их от внешних врагов и от собственных осквернителей, ибо защита святынь есть защита света, святости, чистоты родной земли, национального и индивидуального достоинства. Пока хранятся святыни в неприкосновенности и осуждаются кощунства – до той поры народ способен на высокий исторический подвиг и никогда надолго не подпадет под власть фетишей и ложных кумиров.
Знак обладания подлинными национальными и религиозными святынями – уважение святынь другого народа и святынь других религиозных традиций. Свидетельство жестокосердного варварства и мракобесия – целенаправленное унижение и уничтожение чужих святынь. Существует закон исторического возмездия: не глумись над чужими святынями, ибо в этом случае неизбежно будут сокрушены объекты твоего собственного верования.
Отличие подлинной национальной святыни как абсолютной ценности, не меркнущей во времени и окруженной ореолом подвига, от ценностей сугубо относительных, а тем более от псевдоценностей и псевдосвятынь (таких, как здание нью-йоркской биржи для американцев) – это ее способность всегда подвигать душу человека к добру и нравственному совершенствованию, к творческой самореализации и общему благу. Границы же праведной защиты своих святынь пролегают вплоть до границы святынь иных народов и конфессий. «Умей защищать свои святыни, не оскорбляя чужих» – вот максима истинно национального бытия, в отличие от узколобого национализма и шовинизма. При этом проявляется следующая важная закономерность: краеугольные святыни одной культуры никогда не опровергают и не подрывают краеугольных святынь чужой культуры или чужой религиозной традиции. Напротив, непредвзятый подход всегда выявит их глубинную синархию и соразмерность, ведь святыня есть всегда благая весть о подвиге, о вдохновляющем примере бесстрашного служения высшему и обуздания низшего. В святынях и посредством их народ чтит своих великих учителей, духовных водителей и героев, места своих величайших исторических свершений и очищающих душу страданий. Святыня всегда имеет зримое воплощение в виде реального человеческого лика, материального предмета или исторического события, связанного с определенным земным местом и временем. Святыни, как и идеалы, никогда не бывают бесплотными. В них вечные и объективные ценности духа обретают осязаемые плоть и кровь. К святыням причащаются, как причащаются к плоти и крови Христа, дабы стать сопричастными его духовному подвигу.
Святыня – это не музейный экспонат. Музейный экспонат может быть величайшей национальной святыней, как, например, икона Владимирской Божьей Матери, «Троица» Андрея Рублева или Знамя Победы, водруженное Егоровым и Кантария над взятым рейхстагом. Но святыня отличается от простого музейного экспоната тем, что она является не просто предметом, свидетельствующим о памятных событиях прошлого, но она есть значимый фактор именно настоящей духовной жизни народа, его раздумий, открытий и прозрений. Святыня – не архивная ценность, а закваска культуры и ее несущий каркас. Вот что писал в этой связи о значении Оптиной пустыни для русского народа П.А.Флоренский: «Оптина, выдаваясь не столько отдельными исключительными лицами, сколько гармоническим сочетанием и взаимодействием духовных сил, всегда была и есть, есть в настоящее время, как целое, могучий коллективный возбудитель духовного опыта, я осмелюсь сказать, единственный в России… Было бы с нашей стороны великим преступлением не перед группою монахов, а пред культурою будущего не употребить всех возможных усилий для сохранения Оптины в ее целом, то есть не как стен и рукописей, а того невидимого и не осязаемого физически водоворота, который во всяком приблизившемся к нему пробуждает, впервые, может быть, острое сознание, что кроме внешнего отношения к миру есть еще внутреннее, бесконечно более важное, дающее ощутить глубины бытия и миры иные» [4, с. 412].
Святыни, исходя из этой мысли отца Павла, представляют собой духовные скрепы народного быта и в диахроническом, и в синхроническом планах. Благодаря им разные поколения (и деды, и внуки) укореняются в единых основополагающих ценностях существования. Вокруг святынь сходятся в желании приобщиться к единым культурным истокам разные социальные слои и этнические группы населения. Так, к духовно-природным святыням реки Катуни и горы Белухи на Алтае приходят причаститься представители и тюркского, и угро-финского, и славянского этносов многонациональной России-Евразии. На защиту озера Байкал встают и русские, и буряты. В ту же Оптину пустынь приезжают приобщиться к святыням православной веры и предприниматели, и интеллигенты, и пролетарии. На Бородинском поле отец и дед приобщают мальчика к традициям русского ратного подвига, а бабушка и мать рассказывают девочке о величайшей женской верности, явленной вдовой погибшего на Бородинском поле генерала Тучкова. Но на том же Бородинском поле проникаются гордостью за героизм своих предков отнюдь не только русские, но и калмыки, и грузины, и представители тюркоязычных народов. Это – не только славянская, но и всеевразийская святыня. Последние особенно важно чтить и сберегать в темные дни исторического безвременья и беспамятства.
Святыни – уже в силу того, что возникает естественное желание оградить их от разрушения и забвения, – подвигают людей к сознательному социальному единению, к культурному творчеству и к индивидуальному совершенствованию. Собственно, это триединство и образует Добро с большой буквы.
1. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 366.
2. См. блестящие страницы, посвященные сущности символа, в работах о. Павла «Итоги» и «Имяславие как философская предпосылка». Приведем здесь его определение символа, одно из лучших во всей мировой литературе и имеющее самое непосредственное отношение к метафизике святыни: «…нас окружают не призрачные мечты, которые перестраивались бы по нашей прихоти, бессильные и бескровные, а реальность, имеющая свою жизнь и свои отношения к прочим реальностям, именно поэтому она вязка и требует с нашей стороны усилия, чтобы были завязаны с нею новые связи, чтобы были прорыты в ней новые протоки. Это – символы. Они суть органы нашего общения с реальностью. Ими и посредством их мы соприкасаемся с тем, что было отрезано до тех пор от нашего сознания… Так что же удивительного, если они не подчиняются законам субъективности? И не было бы удивительным противоположное? Символы не укладываются на плоскости рассудка, структура их насквозь антиномична. Но эта антиномичность есть не возражение против них, а напротив – залог их истинности» [3, с. 344].
3. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. М., 1990.
4. Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 2. М., 1996.
5. Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. М., 1991.
6. Сами святыни образуют определенную иерархию в смысле своего светоносного потенциала и благодатных преобразующих энергий. Этой проблемы мы коснемся чуть ниже.
7. Будь то пространство планеты, страны, региона, музея, дома.
8. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. М., 1995.
9. Фетиш (франц. fetiche от португ. feitico – колдовство, амулет) – 1) неодушевленный предмет, наделенный в представлениях верующих сверхъестественными свойствами и служащий поэтому объектом религиозного культа; 2) в переносном смысле – предмет слепого поклонения.
10. Идол (от греч. eidolon, буквально – образ, подобие) – материальный предмет, являющийся объектом религиозного поклонения. Идол изображал (замещал) или вмещал божество либо сам являлся им. В переносном смысле идол – предмет особенного, слепого, безрассудного поклонения.
11. См. знаменитое письмо П.А.Флоренского В.И.Вернадскому, где о. Павел высказывает свою гипотезу пневматосферы // Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993.
12. А всегда существует угроза подмены этого естественного – исходящего из самого естества мира – света лубочными красками и механическими подсветками.
13. Более подробно механизмы реализации агиократии рассмотрены в книге: Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишин М.Ю. Духовно-экологическая цивилизация: устои и перспективы. Барнаул, 2001.
СВЯТЫНЯ
Смотреть что такое «СВЯТЫНЯ» в других словарях:
святыня — святая святых, священная корова Словарь русских синонимов. святыня святая святых; священная корова (ирон.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011 … Словарь синонимов
СВЯТЫНЯ — СВЯТЫНЯ, и, жен. 1. То, что является особенно дорогим, любовно хранимым и чтимым (высок.). Народные святыни. Национальная с. 2. Предмет или место религиозного поклонения. Поклониться святыням. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова.… … Толковый словарь Ожегова
святыня — святыня, род. мн. святынь (не рекомендуется святыней) … Словарь трудностей произношения и ударения в современном русском языке
святыня — свят’ыня все посвященное или отделенное для Господа (Езд.8:28 ; Езд.9:2 ). В Священном Писании упоминаются святыни великие и святыни (Лев.21:22 ). К святыням великим относятся: скиния, ковчег откровения, жертвенники всесожжений и курений, стол… … Библия. Ветхий и Новый заветы. Синодальный перевод. Библейская энциклопедия арх. Никифора.
святыня — • великая святыня … Словарь русской идиоматики
святыня — свят’ыня все посвященное или отделенное для Господа (Езд.8:28 ; Езд.9:2 ). В Священном Писании упоминаются святыни великие и святыни (Лев.21:22 ). К святыням великим относятся: скиния, ковчег откровения, жертвенники всесожжений и курений, стол… … Полный и подробный Библейский Словарь к русской канонической Библии
Святыня — ж. 1. Предмет или место религиозного почитания. 2. перен. Что либо особенно дорогое, глубоко чтимое. Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
святыня — святыня, святыни, святыни, святынь, святыне, святыням, святыню, святыни, святыней, святынею, святынями, святыне, святынях (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
Православная Жизнь
О чудотворных иконах, нетленных мощах, мироточивых главах, святых источниках, освященном масле и прочих православных реликвиях – Андрей Музольф, преподаватель Киевской духовной семинарии.
– Андрей, многие ли иконы в Церкви являются чудотворными? Справедливо ли такое наименование? И как его можно объяснить?
– Для того чтобы ответить на Ваш вопрос, следует прежде всего определить, что такое икона. Икона – это окно в горний мир. Для верующего человека она важна потому, что изображает Царство Божие, «пришедшее в силе» (см. Мк. 9:1), ведь на иконах кроме Бога и Ангелов изображаются святые – то есть такие люди, которые своим жизненным подвигом угодили Богу. Святые – это такие же люди, как и мы; единственное, что их отличает от нас: они уже достигли того, к чему мы только стремимся и что является главной целью жизни каждого христианина – обожения. Поэтому икона призвана напоминать человеку о необходимости стремления к Богу, к тому Первообразу, по Которому создан каждый из нас, но который мы впоследствии затмили в себе грехом.
Относительно же чудотворности тех или иных икон, следует уточнить, что ни одна икона сама по себе не является чудотворной. Источник чудес в этом мире только один – Господь, Который по неизреченной любви посылает нам Свою милость и благость. Так, святитель Феофан Затворник пишет: «Некоторые иконы бывают чудотворными потому, что Богу так угодно, и сила тут не в иконах, и не в людях к ним прибегающих, а в Божией милости». Чудо как раз и есть проявление милости Божией к нам, грешным людям. Господь может сотворить чудо где угодно, когда угодно и через что угодно. Но так как милость Божия, по мысли святых отцов, чаще всего проявляется в ответ на молитву человека, в ответ на наше обращение к своему Создателю, то и чудеса, соответственно, чаще всего происходят в тех местах, где такие молитвы совершаются, то есть в храмах: за богослужением, в Таинствах Церковных, а также перед святыми иконами, мощами и т. п.
Во время молитвы мы открываем пред Богом свое сердце, и в ответ на это Господь ниспосылает нам Свою спасительную благодать, исцеляющую и преображающую нас изнутри. Только Бог – и никто иной – является источником этой благодати, однако в связи с тем, что человек – существо духовно-телесное, то и благодать проявляет себя также через видимые, физические реалии: иконы, мощи, святую воду. Православие, в отличие от дуалистических концепций, никогда не считало материю злом. Бог создал все «хорошим весьма», и потому, по словам святого апостола Павла, не только человек достигнет обожения, но и сама тварь в итоге будет освобождена от власти тления (см. Рим. 8:21). Христианство не призывает человека, подобно многим религиозно-философским системам, всецело отрешиться от материи, но наоборот – использует материю в деле спасения человека. Бог спасает человека как существо материальное, также не без участия в этом материи.
Именно поэтому мы можем утверждать, что любая икона – чудотворна, ведь она прежде всего свидетельствует о действительном чуде – чуде возможности общения человека с Богом.
– Одно из самых удивительных чудес Православия – нетленные мощи святых. Что такое святые мощи? Когда возникло почитание мощей? Известно ли, чьи мощи были первыми обретены для почитания?
Преподобный Иоанн Дамаскин, рассуждая о почитании святых мощей, пишет: «Владыка Христос дал нам спасительные источники: мощи святых, многообразно изливающие благодеяния, источающие миро благовония. По закону всякий, прикасающийся к мертвецу, становится нечистым (см. Чис. 19:11); но они не мертвецы. Ибо с тех пор как Тот, Кто есть сама жизнь, Причина жизни, “вменился с мертвымиˮ, мы не называем мертвыми усопших в надежде на воскресение и с верою в Него. Через них демоны отгоняются, немощные врачуются, слепые прозревают, прокаженные очищаются, искушения и скорби прекращаются, всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак. 1:17) через них для тех, кто просит с несомнительной верою».
Относительно практики почитания мощей нужно заметить следующее. Так, еще в Ветхом Завете есть упоминание о чудотворности останков умерших святых. В 4-й книге Царств говорится о том, как от прикосновения к костям пророка Елисея ожил умерший (см. 4 Цар. 13:21).
Кроме того, указание посмертного почитания тел (мощей) святых мы видим и в Евангелии: после того как Ирод отсек святому пророку и Предтече Господню Иоанну голову, ученики Пророка взяли его тело и благоговейно погребли его. Подобное было совершено и с телом первого христианского мученика – святого архидиакона Стефана.
Из церковной истории мы также знаем, что первое древнейшее свидетельство почитания мощей святых относится к середине II века и взято оно из жития священномученика Поликарпа Смирнского. Указанное житие гласит, что после того как священномученик был сожжен на костре, христиане города Смирны благоговейно собрали его останки и сохранили их «в подобающем месте».
– Что такое мироточивые главы? Как их хранят? Где находятся самые знаменитые?
– Мироточивые главы – это также мощи святых, причем их святость подтверждается еще и внешними проявлениями – мироточением. Так, периодически из глав выделяется особая вязкая жидкость – миро – обладающая стойким приятным запахом.
Самые известные мироточивые главы находятся в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры и принадлежат неизвестным угодникам Божиим. Достоверно известно происхождение только одной главы – священномученика Климента, Папы Римского, который пострадал в начале II века в Херсонесе (сейчас это район Севастополя). В 988 или 989 году часть мощей святого были перенесены по указанию равноапостольного князя Владимира в Киев и впоследствии оказались в пещерах Лавры.
– В маршрутах православных паломничеств зачастую указываются те или иные святые источники. В чем их особенность? Какая в них вода? Как ее использовать?
– Святая вода из источника и, собственно, святая вода, освященная в храме, например, в день Богоявления – это, вопреки мнению многих людей, не одно и то же.
Воду из тех или иных источников мы именуем святой не потому, что она освящена в них, а оттого что ее происхождение было отмечено неким необычным, чудесным образом. Так, из церковной истории мы знаем, что в местах особого явления Божия, в местах явления Богородицы или некоторых святых чудесным образом появлялся источник воды. Употребляя эту воду с благоговением, а также верой и надеждой на Бога, многие из тех, кто имел проблемы со здоровьем, получали исцеление своих недугов. Именно поэтому такая вода в народе и получила наименование «святой», или «целебной», так как, принимаемая с молитвой, приносила пользу человеческому телу.
Однако по преимуществу святой именуется вода, которая освящена великим или малым чином водоосвящения. Последняя в богослужебной традиции носит название агиасма, то есть «святыня». Святая вода, как говорит об этом протопресвитер Александр Шмеман, в момент ее освящения становится тем, чем предназначена быть вся материя – путем к конечной цели, то есть обожению человека, познанию им Бога и соединению с Ним.
По словам святителя Димитрия Херсонского, святая вода имеет силу освящения как души человеческой, так и тела; единственное же необходимое условие при этом – вера самого человека. Об этом же говорит и святитель Феофан Затворник: бессмысленно уповать на лечебную силу святой воды, если при этом в сердце нет истинной веры в Бога.
В другом месте святитель пишет: благодать, идущая от Бога через святой Крест, святые иконы, святую воду, мощи и даже само Причастие, имеет силу лишь для тех, кто достоин этой благодати через покаяние, смирение, служение людям, дела милосердия и проявление других добродетелей христианских. Но если нет их, то эта благодать не спасет, она не действует автоматически, как талисман, и бесполезна для нечестивых и мнимых христиан без добродетелей.
Таким образом, мы можем выпить сотни литров крещенской воды, но если при этом мы не будем иметь веры в Бога и любви к своему ближнему, вода эта, к сожалению, так никогда и не станет тем источником воды живой, который устремит нас «в жизнь вечную», как говорится об этом в чинопоследовании великого освящения воды.
– Как относиться к таким реликвиям, как, например, шапка преподобного Марка Гробокопателя или «тапочки» святителя Спиридона Тримифунтского, которые якобы обладают особой чудодейственной силой?
– Согласно установившейся благочестивой традиции, к подобным священным предметам относятся точно так же, как и к их святым «обладателям». В некоторых случаях, как, например, с ризой Пресвятой Богородицы или веригами святого апостола Петра, им посвящены даже особые богослужебные дни.
В Священном Писании неоднократно говорится о том, что не только некоторые угодники Божии имели дар чудотворений, но даже и предметы их одежды имели особую чудодейственную силу: милотью (верхняя накидка) святого пророка Илии были разделены воды реки (4 Цар. 2:8), а платки и опоясания святого апостола Павла использовались для исцеления болезней и даже изгнания злых духов (см. Деян. 19:12).
Но при этом в молитвах мы вовсе не обращаемся к самим этим предметам, а только к тем святым, кому они принадлежали. Мы не восклицаем: «Святая шапка, моли Бога о нас», но говорим: «Преподобне отче наш Марко, моли Бога о нас». Почитание тех или иных вещей обусловлено не их автономной святостью, но их принадлежностью тому или иному подвижнику: благодать Святого Духа настолько обильно действует в избранниках Божиих, что даже вещи их повседневного быта становятся некими проводниками силы Божией. Но в то же время такие святыни не должны стать для нас чем-то первостепенным, заслонить Самого Бога, Подателя чудес. В противном случае подобная извращенная духовная практика приведет нас к некой зависимости от «святыньки», когда целью нашей жизни станет поиск тех или иных святынь, в то время как главное – стремление к покаянию и причащению Телу и Крови Господним – окажется чем-то неважным и обыденным. Таким образом, все более и более справедливыми становятся слова одного современного богослова, который отмечает весьма распространенную сегодня тенденцию: «И едут паломники в монастыри уже не за причастием, а за “песочком с могилки”». А это, к большому сожалению, не что иное, как признак духовной болезни человека.
– Что такое освященное масло? Как его правильно использовать?
– Изначально освященное масло использовалось исключительно за богослужением. История этой практики такова: за утренним богослужением, совершающимся под большие праздники, во время полиелея, священник брал масло из лампады, установленной перед иконой праздника или святого, и помазывал им молящихся, что символически обозначало участие верующих в радости празднуемого события. Утверждения же о том, что именно такое масло имеет особые целебные свойства, мы не найдем ни в святоотеческих творениях, ни в богослужебных текстах.
Однако в то же время само масло всегда считалось вполне целебным веществом. Еще в Ветхом Завете елей символизировал благость Божию к человеку, радость и оживление. А в Евангелии говорится о том, что святые апостолы употребляли масло для помазания им больных, которые после этого исцелялись (см. Мк. 6:13). Святой Симеон Солунский пишет: «Елей есть святой по силе священнодействия и исполнен божественной силы, и вместе с тем, как умащает чувственно, он просвещает и освящает и души, укрепляет силы, как телесные, так и духовные, исцеляет раны, уничтожает болезни, очищает от нечистоты греховной и имеет силу подавать нам милость Божию и умилостивлять Его».
Конечно же, как говорилось выше, подобная чудесная сила таких святынь, как елей, вовсе не означает их самобытность и независимость. Освященное масло – это только символ, средство, через которое Бог действует в нашей жизни. И потому главное, чтобы наше благочестивое отношение к святыне не переросло в некий магизм и обрядоверие. Никакая вера в особое действие тех или иных вещей в нашей жизни не должна преодолеть веру в Бога и в то, что Он уготовал каждому из нас, если только мы окажемся верны своему призванию стать чадами Божиими во Христе (см. Ин. 1:12).