Что такое святыни народа

Беседы с Архипастырем. Что такое святыня?

Вед.:О святынях в современном мире наша сегодняшняя беседа с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином. Владыка, как, казалось бы, обычные вещи становятся святынями?

Митрополит Лонгин: То, что мы называем святынями,— это некое внешнее, материальное проявление действия благодати Божией в нашем человеческом мире. Мы знаем из Священного Писания о том, что обычные предметы, как, например, опоясания апостола Павла (об этом сказано в книге Деяний святых апостолов: см. Деян. 19, 12) могли приносить исцеление больным людям, тем, кто с верой прикасался к ним. Конечно, с верой не в сами эти предметы, а с верой в ту необыкновенную, особую благодатную силу, которая сопутствует святым апостолам. И точно так же и на протяжении всей истории христианской Церкви, и сегодня мы относимся к святыням, к материальным проявлениям этой благодатной силы Божией. Конечно же, мы почитаем не сами эти предметы и не саму материю, а благоговейным поклонением перед ними возносим, согласно оросу VII Вселенского собора, наш ум от образа к первообразу, то есть к самому Христу Спасителю, к Матери Божией, к святым угодникам, поклоняясь и почитая единственно Самого Бога и проявления Его благодати в мире.

Вед.: Владыка, а что такое святыня вообще? Это то, к чему совершаются паломничества, от чего исходит благодать, чудеса?

Митрополит Лонгин: Немного не так. Святыня — это, прежде всего, нечто отделенное от обычного мира, то, что связано с Богом. Свят Господь, и к святости призван каждый верующий человек, каждый христианин. Святость — это свойство человеческой души, нужно это понимать и именно на это обращать основное внимание. Что касается, повторю, материальных свидетельств — неких «костылей», если можно так выразиться, для человеческого сознания, — то при всем уважении к этим материальным святыням, благоговении к ним, нужно все-таки очень четко видеть разницу между Богом, Который является Источником святости, и самими этими вещами. Ни в коем случае нельзя превращать поклонение святыне в постоянный поиск чудес, каких-то таинственных явлений, знамений, уходя из чистого Богопочитания в какие-то уже полуязыческие формы, когда то, что мы называем святыней, становится неким самодостаточным явлением и начинает жить самостоятельной жизнью, безотносительно к Источнику освящения, то есть к Богу. Вот этого нужно всегда опасаться.

Вед.: Владыка, но ведь чудеса действительно случаются и я этому свидетель.

Митрополит Лонгин: Да, чудеса случаются, и множество людей тому свидетели, и чудеса случаются достаточно часто, порой даже с людьми неверующими, и приводят их к Богу. Для нас не стоит вопрос, бывают чудеса на свете или нет, — чудеса, конечно, есть. Но другое дело, что чудеса не бывают детерминированы. Что я имею в виду? Основанием для того, чтобы Господь совершил чудо, является человеческое сердце, потребности этого сердца и то влияние, которое чудо может произвести и произведет на него. То есть чудо никогда не может совершиться механически: нет такого набора действий, которые при точном их исполнении «гарантируют» нам совершение чуда. Надо очень четко понимать, что Бог никогда не подчиняется человеческому требованию — Он снисходит к молитве, к потребности человеческой души, но никогда не слушается человека в том смысле, как иногда думают люди: «Я сделаю то-то и то-то, и у меня получится такой-то результат». Так не бывает.

Вед.: Если можно, из личного опыта: в прошлом году мы с семейством совершили паломничество в Ташлу к чудотворной иконе «Избавление от скорбей», и я обратила внимание, что она вся буквально увешана золотыми украшениями и приношениями от верующих, которые получили исцеление, ответ на свои молитвенные прошения. Теперь сама хочу туда поехать и так же поступить.

Митрополит Лонгин: Что ж, это доброе дело, потому что это очень древняя традиция, абсолютно естественная для человека. Если мы с вами посмотрим на древние чудотворные иконы на Святой Горе Афон, которым по тысяче — по полторы тысячи лет, то мы увидим, что они точно так же увешаны приношениями, которым тоже сотни, если не тысячи лет. Это естественная потребность благодарной человеческой души — выразить каким-то образом свою благодарность. Казалось бы, зачем Богу, Божией Матери какое-то золотое колечко или, как у греков принято, отлитое из серебра маленькое изображение ноги или руки, которая исцелилась после молитвы у этого образа? Но это нужно человеку, ведь в нашем мире люди самые возвышенные, самые духовные чувства все равно выражают неким материальным образом. Скажем, мужчина дарит женщине цветы. Ведь тоже можно было бы сказать: к чему они, эти цветы, завянут через два дня… И не только цветы, есть масса других способов выразить свои чувства. Отсюда же дары в Церкви, приношения к тем или иным святыням, украшение их, пожертвования всякого рода. В конце концов, свеча, которую мы ставим перед иконой, которую мы зажигаем в храме, тоже некое материальное воплощение нашего внутреннего чувства — горения нашей души, нашего сердца к Богу.

Вед.: Владыка, в Саратовскую митрополию часто привозят христианские святыни. И вот частица Пояса Пресвятой Владычицы нашей Богородицы привезена из Москвы, из храма в честь пророка Божия Илии. Там она хранится уже более полувека. А между тем в той же Москве, мы помним, стояли многокилометровые очереди к Поясу Пресвятой Богородицы из Ватопедского монастыря — правильно ли это, когда есть своя святыня?

Митрополит Лонгин: Я не вижу здесь ничего удивительного. Это, наверное, просто особенность человеческой психологии. Та часть Пояса Божией Матери, которая была привезена из Ватопеда, очень известна, Ватопед много столетий является ее хранителем. Принесение этой святыни с Афона для очень многих людей стало первым знакомством с историей Церкви, с историей этой святыни, ведь она публиковалась в средствах массовой информации. И эта встреча, была, конечно, встречей не с Поясом, а с Самой Матерью Божией. Смотрите, сколько людей стояло в очереди, в промозглую осенне-зимнюю погоду, и многие даже отказывались от возможности пойти и попасть к святыне без очереди, потому что люди хотели хоть как-то потрудиться. Для чего? Для Пояса? Для ковчега? Для Ватопеда? Нет, для Матери Божией. И это очень важно.

Ну, а потом оказалось, что, действительно, небольшая частица Пояса достаточно долгое время хранится в России, просто об этом не было широко известно. Народная психология ведь тоже очень своеобразная вещь. Бывает так, что к тому, что здесь, рядом относятся как-то спокойно – есть, и слава Богу.

Я думаю, что прибытие в Москву этой, без сомнения, великой святыни совершило переворот в общественном сознании. Посмотрите, какие очереди стояли, ведь за двадцать с небольшим дней около трех миллионов человек прошло перед этой святыней. Это не просто много. Это больше, чем собирают все наши политические и неполитические мероприятия. Поэтому, конечно же, это явилось свидетельством того, насколько сильна вера в нашем народе. Об этом говорили братия из Ватопеда, которые привезли эту святыню, у них остались совершенно особые впечатления. До сегодняшнего дня они не могут забыть ту веру, которая была проявлена нашим народом, ведь святыня путешествовала по всем уголкам нашей страны, и та огромная вера, надежда, упование, та любовь к Матери Божией, которые были проявлены, конечно же, не могли не произвести впечатления. Косвенным свидетельством тому является и та вакханалия антицерковных, антихристианских сил, которая вскоре проявилась. Посмотрите, сколько выплыло на поверхность всякой пены, если мягко назвать это явление, и сколько ярости, сколько ненависти было…

Вед.: Беснования…

Митрополит Лонгин: Безусловно, абсолютно клинического беснования. Причем чего только не ставили в вину людям, которые стояли в тех очередях! Как только над ними не издевались, забыв всякий стыд, забыв ту же самую политкорректность, о которой так любят говорить эти люди. Ведь это ужасно: как можно до такой степени публично презирать своих соотечественников, как это было явлено в те месяцы? Я думаю, что и нападки на Церковь, которые начались вскоре после этого, — просто от бессильной ярости, злобы после пребывания этой святыни в нашей стране. Не просто совпало по времени, но и видно, сколько накопилось ненависти к Церкви. Ну что ж, Церкви не привыкать к такому отношению тех людей, которые избрали для себя не просто жизнь без Бога, а принципиальную позицию противников Бога, противников Церкви. Думаю, что принесение этой святыни было моментом истины для очень многих людей у нас в стране.

Вед.: Владыка, Церковь — не музей. Тогда каким образом удается веками и даже тысячелетиями сохранять святыни?

Митрополит Лонгин: Современный музей – это вообще достаточно молодое явление. Я не могу сейчас точно сказать, когда именно возникли современные музеи, но что совершенно точно — гораздо позже Церкви, это факт. Поэтому многое, что сегодня находится в наших музеях, сохранялось как раз именно в Церкви. Дело в том, что Церковь по самой своей природе предназначена к тому, чтобы сохранять святыни. Многие святыни хранятся в храмах и монастырях столетия и тысячелетия (в наших их почти не осталось — почти все было экспроприировано в XX веке, а в других странах, где гонений не было, так и сейчас). И благодаря записям, летописям, которые в большинстве случаев велись очень точно и скрупулезно, мы можем проследить исторический путь той или иной святыни вплоть до самого момента ее возникновения. Скажем, когда я в первый раз был на Святой Горе Афон, в одном из монастырей я увидел Акафистную икону Божией Матери — очень древнего письма, в золотом окладе. От лика осталось уже совсем немного, но эта чудотворная почитаемая икона находится на очень почетном месте. По монастырскому преданию, это та самая икона, перед которой в VI веке нашей эры, то есть 1400 лет тому назад, был впервые воспет Акафист Божией Матери – тот самый, который мы до сих пор читаем в наших храмах и келейно. Представьте себе чувства человека, который стоит перед такой древностью.

Вед.: Владыка, несколько лет назад в университетском храме замироточила икона «Утоли моя печали». Как часто такое явление происходит, и можно ли сказать, с чем оно связано?

Митрополит Лонгин: В традиции Церкви то или иное явное чудо, такое, как мироточивая икона, всегда воспринималось как некий знак, предупреждение или напоминание людям о том, чтобы они были более собранными и более внимательными к своей собственной жизни. Как часто это происходит? Здесь нет никакой системы. Как часто Господь творит чудеса? — Так, как это нужно для тех или иных людей. Ведь мы не должны забывать, что кроме чудес, скажем так, явных для всех, масса чудес происходит с вами, со мной, еще с кем-то, событий, которые в полном смысле этого слова являются чудом, но могут остаться безвестными до конца времен. Поэтому здесь нельзя говорить о каких-то закономерностях, о том, как часто это происходит. Это происходит тогда, когда это нужно Богу.

Источник

Дельфис

Последнее обновление

Статьи по теме

Рекомендуемые книги

Подписка на рассылки

Оставайтесь с нами

Отзывы наших читателей

Без святынь не только национальное бытие покрывается онтологическими трещинами, но хаотически мечется на ветру и коптит свеча личностного существования. О философской сути и назначении святынь пойдёт ниже речь. Русская мысль здесь явилась автору метафизическим поводырём, особенно труды её величайшего гения Павла Александровича Флоренского, 120-летие со дня рождения которого Россия отметила в январе 2002 года.

Свет путеводный

Путь автономной морали и демократической политики привёл к разрушению в человеческой душе вечных связей и вековых святынь. Вот почему мы ставим теперь на место автономной морали теономную мораль и на место демократии, народовластия — агиократию, власть святынь.

Думали, что материальный кризис мира можно разрешить материальными вычислениями. Но проказа зашла слишком далеко. Кризис мира вовсе не материальный, но именно духовный. Он может быть исцелён лишь духовным обновлением. Холодный язык мозга обманул счётчиков, и опять настоятельно требуется обратиться к тому вечному языку сердца, которым создавались эпохи расцвета.

1. Метафизические лики святыни

Коренное русское слово «святыня» относится к разряду именно таких диалектических живоносных слов и, быть может, точнее всего сопрягается с греческим словом «метафизика» (буквально «то, что идёт после физики»). Дело в том, что любой объект, который мы именуем термином «святыня», представляет собой некий символ (а точнее — сверхсимвол) и всегда отсылает нашу мысль к чему-то бесконечно большему и бесконечно более важному, чем это явлено в его непосредственном облике. Эту смысловую глубину и метафизическую значимость святыни невозможно ухватить земными чувствами и невозможно исчерпывающим образом выразить на языке строго определённых понятий. Святыня сверхфизична и сверхчувственна, а также сверхрациональна. Приобщение к ней требует мудрого молчания и сопереживания, а подлинное постижение — личностных жизненных и духовных усилий, нравственного опыта. Святыня никогда явно не дана, но всегда прикровенно задана. Её значение не разъясняют в слове, его пытаются дать почувствовать сердцем. Посему сам разговор о святынях и близ них зачастую оказывается попросту неуместным.

Троице-Сергиева лавра. Вид с юго-восточной стороны. Литография XIX в.

Уничтожьте святыни, и человеческий мир лишится единого живоносного света, рассыплется в прах, будет окутан мертвенной тьмой и напрочь утратит свою онтологическую сверхвременную основу. Вот как раскрывает П.А.Флоренский метафизику этого премирного света, струящегося через святыни из горнего мира в наш земной мир. «Среди метущихся обстоятельств времени, — пишет отец Павел, анализируя «Троицу» Андрея Рублёва, — среди раздоров, междоусобных распрей, всеобщего одичания и татарских набегов, среди этого глубокого безмирия, растлившего Русь, открылся духовному взору бесконечный, невозмутимый, нерушимый мир, «свышний мир» горнего мира. Вражде и ненависти, царящим в дольнем, противопоставилась взаимная любовь, струящаяся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе, в вечном единстве сфер горних.

На истоке Волги. Тверская область

Но в этимологии слова «святыня» скрыт ещё один важнейший смысл: святыни есть носители и хранители святости, благодати Духа Святого — тех незримых духовных энергий, которые возвышают и просветляют человеческую душу; врачуют больную плоть, гармонизируют окружающий природный организм.

Московский Кремль и православные соборы

2. Значение святынь в жизни народа

Святыни же на фоне этой борьбы с бесовскими порождениями требуют особой заботы и бдительной охраны. Недаром народ так бережёт их от внешних врагов и от собственных осквернителей, ибо защита святынь есть защита света, святости, чистоты родной земли, национального и индивидуального достоинства. Пока хранятся святыни в неприкосновенности и осуждаются кощунники — до той поры народ способен на высокий исторический подвиг и никогда надолго не подпадет под власть фетишей и ложных кумиров.

Стена плача в Иерусалиме

Знак обладания подлинными национальными и религиозными святынями — уважение святынь другого народа и святынь других религиозных традиций. Свидетельство жесткосердного варварства и мракобесия — целенаправленное унижение и уничтожение чужих святынь. Этим занимались фанатики-язычники во времена гонения на первых христиан; невежественные христиане, избивавшие язычников и жгущие книги языческих библиотек. Осквернением чужих святынь занимались немцы в годы Второй мировой войны, взрывая православные храмы и закапывая трупы своих солдат в могилу Льва Толстого. Кощунствовали большевики-атеисты, уничтожая иконы и вскрывая раки со святыми мощами. Кощунствовали «демократические журналисты» и мстительные невежественные дьяконы эпохи перестройки, издеваясь над святынями советской эпохи — образом Павки Корчагина и мавзолеем Ленина. Но Павка Корчагин в тифозном бреду жертвенно строил узкоколейку, дабы не замёрз целый город, а с мавзолеем Ленина навеки связался художественный облик Красной площади и исторический парад наших войск 7 ноября 1941 года — символ несломимой мощи русского Духа. Существует закон исторического возмездия: не глумись над чужими святынями, ибо неизбежно будут сокрушены объекты твоего собственного верования.

В святынях и посредством них народ чтит своих великих учителей, духовных водителей и героев, места своих величайших исторических свершений и очищающих душу страданий.

Храм Сомнат в индийском штате Гуджарат — один из 12 самых священных храмов Шивы в мире индуизма

Святыни, исходя из этой мысли отца Павла, представляют собой духовные скрепы народного быта и в диахроническом, и в синхроническом планах, если использовать эту старую структуралистскую пару категорий. Благодаря святыням разные поколения (и деды, и внуки) укореняются в единых основополагающих ценностях существования. Вокруг святынь сходятся в желании приобщиться к единым культурным истокам разные социальные слои и этнические группы населения. Так, к духовно-природным святыням реки Катуни и горы Белуха на Алтае приходят причаститься представители и тюркского, и угро-финского, и славянского этносов многонациональной России-Евразии. На защиту озера Байкал встают и русские, и буряты. В ту же Оптину пустынь приезжают приобщиться к святыням православной веры и предприниматели, и интеллигенты, и пролетарии. На Бородинском поле отец и дед приобщают мальчика к традициям русского ратного подвига, а бабушка и мать рассказывают девочке о величайшей женской верности, явленной вдовой погибшего на Бородинском поле генерала Тучкова. Но на том же Бородинском поле проникаются гордостью за героизм своих предков отнюдь не только русские, но и калмыки, и грузины, и представители тюркоязычных народов. Это — не только славянская, но и всеевразийская святыня.

Святыни — даже в виде естественного желания оградить их от разрушения и забвения — подвигают людей к Единению, к Культурному Творчеству и к Личному Совершенствованию. Собственно это триединство и образует Добро с большой буквы.

3. Агиократия — власть святынь

В России всегда были святыни, без которых народ не мыслил своего жития и к которым он всегда обращался в трудную годину, как к вестницам иного мира и как к источникам силы для противостояния тьме. Святыни были, есть и должны в будущем остаться для людей светом путеводным, камертоном совести при принятии ответственных жизненных решений. И быть может, именно сегодня — в ситуации общемирового политического и экономического раздрая, мировоззренческого хаоса — восстановление власти святынь является самой насущной национальной задачей.

Этому не стоит удивляться, коль скоро святыни способны светоносно окормлять нас и устремлять на подвиг. Многообразно святыни доносят до нас весть о деяниях предков, укореняют в родной культурной почве, сподвигают на личное нравственное и творческое восхождение.

Так, святыня может хранить весть о подвиге самоотверженного и качественного труда на общее благо — о таких непревзойдённых образцах искусного труда, которые составляют гордость твоей страны. Трудовыми святынями русского народа являются гидросистема Соловецкого архипелага и деревянный ансамбль церквей на острове Кижи в Онежском озере; Царь-пушка и Царь-колокол Московского кремля; храм Покрова на Нерли под Владимиром и музей-усадьба в Коломенском с церковью Вознесения; космический корабль, в котором Гагарин совершил свой полёт в Космос, и станции Московского метрополитена. Такие святыни приобщают к красивому и качественному труду — труду, посредством которого преображается и совершенствуется мир. Вышеприведённым списком я отнюдь не претендую на полноту описания и даже уверен, что любой читатель может и существенно дополнить, и подкорректировать его. В любом случае, таких абсолютных святынь, не вызывающих возражения у большинства носителей данной культурной традиции, не будет слишком много, ибо нигде количественные и качественные показатели не расходятся так резко, как в случае с наиболее значимыми и дорогими для сердца сокровищами национальной культуры.

Святыни могут быть связаны с ратными подвигами наших предков — местами великих битв и боевыми облачениями народных героев, знамёнами особо отличившихся воинских соединений и могилами доблестно павших в сражениях. У каждого народа они свои, и всегда образуют внутри себя естественную иерархию. Высшие из ратных святынь одного народа не оскверняют высших ратных святынь другого народа, даже если эти народы непосредственно сталкивались на поле брани. У русских есть три таких величайших святыни — три поля трёх великих битв, где были явлены образцы величайшего национального мужества и стойкости: Куликово поле, Бородинское поле и поле танкового сражения под Прохоровкой. И здесь можно спросить: разве русское почитание Куликова поля оскорбительно для татар, особенно если учесть, что одним из его главных героев был тюрк по своей этнической принадлежности — Боброк Волынский? И разве не француз Наполеон с восхищением промолвил, что на Бородинском поле русские стяжали себе славу быть непобедимыми? И разве не преклоняются честные немцы перед героизмом советских воинов, освободивших их самих от фашистской чумы? Поразительно, но ничто так не свидетельствует о важности милосердия, недопустимости насилия и жестокосердия как коренные ратные святыни народов!

Наконец, свет высокого творчества может изливаться в мир из тех мест, где непосредственно жил и работал гений или где собирались выдающиеся деятели национальной культуры. Быть может, это иерархически самые высокие творческие святыни народа, ибо хранят и оригиналы великих произведений, и личные вещи гениев национальной культуры, и непосредственное природное окружение, где эти гении формировались и черпали материал для своего вдохновения. К таким величайшим творческим святыням России относятся пушкинское Михайловское и толстовская Ясная Поляна, музей-усадьба Абрамцево и усадьба Чайковского в Клину. Показательно, что подобные святыни культуры не являются простыми музеями-хранителями сокровищ, но чаще всего выступают своеобразными центрами- «святилищами» именно современного «культурного ландшафта»: собирают вокруг себя талантливых людей и неравнодушную молодёжь. Здесь работают творческие кружки и лектории, художественные школы и клубы — те воистину бастионы света, что действеннее всего противостоят агрессивной тьме и бескультурью. Недаром за сохранение практически каждого такого центра культуры и света шла и по сей день идёт самая настоящая война. Здесь уместно будет вспомнить великого воина за сохранение пушкинского наследия в Михайловском и всего, что связано с именем Пушкина, — Семёна Гейченко. Чем иерархически выше творческая святыня — тем в более выдающихся хранителях и подвижниках она нуждается. Это касается не только творческих, по, быть может, в ещё большей степени — духовных святынь народа.

Дворец Потала. Тибет

Их трудно отделить от святынь творческих, но чаще всего они носят религиозный характер в самом исконном значении этого слова, т.е. помогают человеку установить связь с горним миром, непосредственно свидетельствуя о реальности постижения высших смыслов и реальности достижения высших целей человеческой жизни. Благодаря святыням духа можно стоять в Свете горнего мира, его святостью проникаться и в этом свете восходить. Этот благодатный свет может наполнять храмы, изливаться из чудотворных икон и нетленных мощей. Он может быть связан со святыми источниками и озёрами; витать над святыми горами и рощами, монастырскими обителями и скитами. Чаще всего есть живые носители и дарители этого божественного света, кто духовным подвигом стяжал благодать Духа Святого и остался в народной памяти как божий ходатай и заступник, как деятельный и любящий посредник между обыкновенными людьми и горним миром. Особенным народным почитанием окружены святые обители с давними традициями духовного подвижничества, стоящие в святых местах с намоленными иконами, с негаснущими лампадами и мощами почивших праведников.

Наиславнейшими для православных русских людей являются Киево-Печерская лавра, Саровская и Оптинская пустыни, Соловецкая и Валаамская северные обители. Впрочем, и любой малый духовный свет становится мощно действующим, коли крепится и множится светлыми помыслами ныне живущих. И, напротив, прежняя твердыня духа может быть искусственно превращена в музей или в место для отправления мёртвого культа, если живые сердца вокруг потухли и умерла тяга к духовному подвигу. Защищать духовные обители приходится не столько от внешних врагов (они, напротив, дух обители только крепят), сколько от внутреннего разложения и предательства. Известно — Свет Духа разгорается от сопротивления тьмы, но гаснет от простого недостатка масла в лампаде.

И, наконец, в каждой национальной культуре есть главные святыни, как бы святыни святынь, образующие метафизическую ось существования данного народа, наиболее зримо выражающие его базовые ценности и идеалы, концентрирующие вокруг себя его наиважнейшие исторические события и наивысшие культурные взлеты. Эти главные Святыни — Святыни с большой буквы — сочетают в себе черты и духовных, и творческих, и ратных, и трудовых святынь.

У их истоков, как правило, стоят величайшие подвижники и учителя, воплощающие личностный идеал существования данной культурной общности. Если хочешь познать душу какого-либо народа — нужно всегда постараться приобщиться именно к таким основам основ, к таким краеугольным его святыням. В них всегда увидишь нечто близкое и понятное для тебя самого, т.е. по-настоящему общечеловеческое. Самое коренное национальное есть одновременно и самое общечеловеческое.

Действительно, Лавра есть чудо русской архитектуры и русского строительного мастерства, создававшееся трудом многих поколений; но она есть и ратная святыня, ибо не раз выдерживала осады врагов. Одна героическая оборона Лавры в Смутное время во главе с воеводой Шейным чего стоит! А легендарное напутствие святого Сергия князю Дмитрию Донскому накануне Куликовской битвы! Мало того: Лавра всегда была центром искусства и художественных ремёсел: гений Андрея Рублёва, как известно, был зажжён именно здесь. Недалеко от Лавры расположены усадьба Абрамцево, знаменитые Хотьково и Радонеж, центры ряда народных промыслов — те же Федоскино и Жостово. Кроме того, в Лавре всегда жили старцы редких духовных качеств и прозорливости. Есть они там и поныне.

Лишите народ святынь, наложите табу на упоминание о них, а тем паче превратите их в объект глумления и ерничества, — и тогда незримо для самих кощунников и циников начнётся процесс неуклонного нравственного разложения — сначала их самих, а затем, увы, и самых широких слоев населения, такое глумление допустивших и молчаливо ему потворствовавших. Если святыни не светят подлинным духовным светом 19 — тогда рано или поздно всё неизбежно затапливает липкая удушающая тьма. Если в храме не горят лампады истинной святости — тогда их заменят языческие воскурения кровавым идолам и красные фонари домов терпимости. Разве все безумства современного мира говорят не об этом?

Афинская сокровищница и священный путь в Дельфы

Источник