Что такое восточно прусская операция
Как русская армия сокрушила «абсолютно неприступный бастион немецкого духа»
С 13 января по 25 апреля 1945 года проходила Восточно-Прусская операция, которая оказалась для русской армии одной из наиболее трудных, но самой результативной, подарившей России её 39-й регион
Из всех операций Красной армии в Европе в годы Второй мировой войны Восточно-Прусская стоит особняком. Поскольку жертвы, которые были принесены Россией в ходе неё, в отличие, скажем, от почти столь же трудной и кровавой Будапештской операции, были не напрасны. Так как треть Восточной Пруссии вместе с её столицей Кёнигсбергом стали по итогам войны частью России. Все предыдущие попытки России добиться этого в ХVIII и XX веках были неудачными.
Первая попытка сделать Восточную Пруссию российской на совершенно льготных для его немецкого населения условиях была предпринята в 1758 году в ходе Семилетней войны. Восточная Пруссия была занята русскими войсками, и Кёнигсберг вместе со всей провинцией присягнули на верность российской императрице Елизавете Петровне, учредившей там генерал-губернаторство. Среди новых российских подданных оказался и всемирно известный философ Иммануил Кант, имя которого носит сегодня Калининградский университет. Был налажен даже выпуск монет «Прусской губернии». В восточно-прусской столице появилась православная церковь. Русская власть была мягкой и ничем не стесняла местное население.
Однако после кончины царицы новый император Петр III заключил с уже потерпевшим поражение в войне прусским королём Фридрихом II, которым восхищался, мир и союз, и в 1762 году вывел русские войска из Восточной Пруссии. Этот прусский король, однако, так и не появился более никогда в Кёнигсберге, ибо не простил его жителей за отступничество.
Россия попыталась исправить причуду Петра III в ходе Первой мировой войны, её ожидавшаяся победа в которой должна была снова сделать Кёнигсберг частью Российской империи, нуждавшейся в незамерзающих портах на Балтийском море. Однако эта вторая попытка тоже завершилась неудачей. Несмотря на победы в Восточной Пруссии в 1914-м и даже 1915 годах, русская армия потерпела там в тот период ещё более тяжёлые поражения. Особенно в ходе предпринятого для спасения Франции неподготовленного наступления армий генералов Самсонова и Ренненкампфа в начале войны, и при повторном отступлении в следующем году, когда русская армия осталась без боеприпасов и не смогла удержаться в даже в небольшой части Восточной Пруссии. До Кёнигсберга дотянуться тогда не удалось.
Это не получилось и в ходе третьей попытки, предпринятой осенью 1944 года, когда в ходе кровопролитного наступления Красной армии удалось занять и удержать только часть Восточной Пруссии. Но уже тогда было понятно, что скорая четвёртая попытка обречена на успех, хотя о его цене никаких иллюзий ни у кого не было. Все понимали, что она будет исключительно высока.
Круче «линии Зигфрида»
В течение нескольких столетий в Восточной Пруссии деятельно готовились к тому, чтобы воевать с Россией – и нападать, и защищаться. Все её города, городки, хутора и фермы были превращены в крепости, а столица – Кёнигсберг – считалась первоклассной европейской военной цитаделью. Не случайно Гитлер объявил её «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа».
Древняя столица Восточной Пруссии Кёнигсберг (Калининград) стала российской с четвертой попытки. Фото: mil.ru
По мнению военных экспертов, оборонительная система Восточной Пруссии была на уровне западногерманской «линии Зигфрида», а по некоторым аспектам превосходила её. Значительную помощь немецкой армии в Восточной Пруссии оказывал и Кригсмарине, который в условиях, когда советский Балтфлот был заперт минными полями в Финском заливе и мог использовать только базировавшиеся в Финляндии подводные лодки, почти беспрепятственно оказывал своим войскам огневую поддержку, подбрасывал подкрепления и боеприпасы, вывозил раненых.
Силы и возможности сторон
План разгрома немцев в Восточной Пруссии предусматривал отсечение восточно-прусской группировки от Рейха, её расчленение и последовательное уничтожение по частям. Это было необходимо и для снятия угрозы флангового удара из Восточной Пруссии по рвущимся к Берлину русским войскам, то есть для достижения окончательной победы в войне, по итогам которой с согласия западных союзников России отходила треть Восточной Пруссии вместе с Кёнигсбергом. Для участия в начавшейся 13 января 1945 года операции Россия сосредоточила 1 миллион 670 тысяч человек, 25 426 орудий и миномётов, около 4 тысяч танков и САУ, свыше 3 тысяч самолётов. Они были распределены между тремя фронтами – 2-м Белорусским, 3-м Белорусским и 1-м Прибалтийским. В ходе операции два последних фронта были слиты в один. Его войска и сыграли решающую роль в захвате Восточной Пруссии. Символически это была даже «союзная» операция, так как в ней участвовал сформированный из французских летчиков-добровольцев авиаполк «Нормандия — Неман».
Немцы, опиравшиеся на неприступные оборонительные сооружения, смогли противопоставить этой мощи 580 тысяч своих военнослужащих, не менее 200 тысяч фольксштурмистов, свыше 8 тысяч орудий и миномётов, около тысячи танков и штурмовых орудий, 559 самолётов. Речь идёт, в частности, о 35 пехотных дивизиях, двух боевых группах, трёх танковых и трёх моторизованных дивизиях, мотивированных защитой своей страны. Немецкий офицерский корпус, к тому же, традиционно состоял во многом из выходцев из этого региона.
Таким образом, в живой силе преимущество русских было в 2,1 раза, в артиллерии – в 3,1 раза, в танках – в 5,5 раза, в самолётах – в 4 раза.
Неудачное начало
Русское наступление 13 января стартовало, можно сказать, неудачно. Немцы заранее узнали точное время его начала и убрали основную часть своих солдат из первой траншеи, поэтому массированный огонь артиллерии не причинил ей большого вреда, а нелётная погода помешала помочь своей пехоте русской авиации. Из-за того, что, по словам генерала Галицкого, командующего 11-й гвардейской армией, «хорошо укрытая во второй и третьей траншеях пехота не понесла серьёзных потерь», немцы отчаянно сопротивлялись, и русские войска «продвигались вперёд медленно», «прогрызая» с большими потерями немецкую оборону. Проблема состояла ещё и в том, что Ставка и с её подачи 37-летний командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский ставили перед наступающими войсками нереальные задачи – в последнюю декаду января с ходу взять Кёнигсберг и базу Кригсмарине Пиллау (Балтийск), которую помогал защищать своими мощными орудиями немецкий флот.
Бои в Восточной Пруссии длились с осени 1944 года конца апреля 1945 года и были исключительно ожесточёнными и тяжелыми. Фото: mil.ru
И, тем не менее, русские солдаты совершили чудо. В условиях, когда, по словам участника тех событий генерала Горбатова, «каждый километр стоил крови и тяжких трудов», к концу января наступающие в нескольких местах вышли к Балтийскому морю, отрезали немецкие войска в Восточной Пруссии от основных сил, расчленили уцелевших от разгрома на три части. Четыре дивизии прижали к морю на Земландском полуострове. Пять дивизий заблокировали в районе Кёнигсберга. До 20 дивизий окружили юго-западнее города-крепости. 11-я гвардейская армия даже взяла один из кёнигсбергских фортов – Понарт.
Однако сил для дальнейших чудес у обескровленных русских войск сил уже не было: их хватало только на упорные бои с переменным успехом вокруг окружённого Кёнигсберга, который немцы пытались деблокировать. Срочно требовалась оперативная пауза, чтобы подтянуть тылы, накопить силы, получить побольше тяжёлой и сверхтяжёлой артиллерии, без которой штурм укреплений Кёнигсберга привел бы к морю русской крови.
Тем более, что немцы наносили опасные контрудары, – и в конце января, и в середине февраля. За счёт отступивших под ударами русских к Кёнигсбергу войск они уплотнили собственные боевые порядки и вновь стали грозной силой.
В погоне за маршальским званием?
В каком-то смысле получалось, что операция, несмотря на все достигнутые успехи, зашла в тупик. К этому привела ошибка командующего 3-м Белорусского фронта Черняховского, гнавшего свои войска вперёд и выжимавшего из них всё для того, чтобы, видимо, поскорее получить звание маршала.
Как свидетельствовал в свои мемуарах «В боях за Восточную Пруссию» генерал Галицкий, проблема заключалась в том, что «наступление велось по всему фронту без сосредоточения основных усилий в армиях на решающих направлениях, что армии нацеливались практически не на обход позиций вражеских группировок, а на выталкивание их к западу, а это давало возможность противнику организовать сравнительно планомерный отход на заранее подготовленные укреплённые промежуточные позиции».
Погибший 37-летним генерал армии Иван Черняховский был энергичным и талантливым полководцем, но всё же не вполне соответствовал решению поставленной перед ним сложнейшей задачи. Фото: mil.ru
Всё меняется
Вступивший в должность раньше этого срока маршал Василевский, как он признаёт в мемуарах «Дело всей жизни», нашёл обстановку на фронте «достаточно сложной», констатировав, что немцы «ожесточенно сопротивлялись», а «советские войска несли серьёзные потери». В отличие от генерала армии Черняховского маршал имел достаточный вес в глазах вечно торопившего всех Сталина, чтобы настоять на 20-дневной паузе, необходимой для того, чтобы избежать тяжелых потерь на самом ответственном этапе операции.
Кстати, Василевский появился в Восточной Пруссии, уже получив указание Сталина подготовить и провести через 2-3 месяца после завершения войны в Европе войну с Японией, на Дальнем Востоке, с чем он также блестяще справился.
Если бы не маршал Александр Василевский, Восточная Пруссия утонула бы в русской крови. Фото: mil.ru
С появлением Василевского, штабс-капитана царской армии, сына священнослужителя-единоверца, окончившего до революции духовное училище и духовную семинарию и вступившего в ВКП(б) лишь в 1938 году, кровопролитие прекратилось. Методы «украинского сироты» и, как отмечалось в траурном правительственном сообщении, «верного члена большевистской партии» (Черняховского), ушли в прошлое. Этот едва не ставший маршалом генерал обладал, безусловно, военным талантом, смелостью и решительностью, и в личном плане был достаточно приятным человеком, но всё же по причине молодости и слишком большой амбициозности не подходил для решения поставленной перед ним сложнейшей задачи.
Чтобы не распылять силы, маршал Василевский объединил два фронта в один, временно прекратил активные бои на Земландском полуострове, нацелив войска вначале на разгром Хейльсбергской группировки, затем – Кёнигсбергской и, в заключение, Земландской.
Операция затягивалась. Но другого выхода у командования фронта не было… Во второй половине марта, действуя в условиях весенней распутицы и сплошных туманов, наши войска сумели реализовать свой замысел, расчленив и разгромив гитлеровцев, занимавших Хейльсбергский укрепленный район. В ходе двухнедельных ожесточенных боев было уничтожено более 93 тыс. и взято в плен 46 тыс. немецких солдат и офицеров, захвачено 600 танков и штурмовых орудий, 3 560 полевых орудий, 1 440 минометов, 128 самолётов. На очередь дня стала задача разгрома кёнигсбергской группировки врага,
— написал в своих мемуарах маршал Василевский.
Всего за четыре дня
Взятие его войсками неприступного и ожесточенно оборонявшегося немцами Кёнигсберга всего за четыре дня с потерей чуть более 3 тысяч человек – это образец непревзойдённого полководческого искусства. К началу штурма 3-й Белорусский фронт имел 5 000 орудий и минометов, 47% из них составляли орудия тяжёлые, а также большой и особой мощности калибром от 203 до 305 мм. Пушки самого крупного калибры были царские – производства 1915 года. Все прошедшие с того времени годы их заботливо сохраняли в Красной армии как раз для такого случая.
Для обстрела наиболее важных целей и чтобы не дать противнику эвакуировать войска и технику по Кёнигсбергскому морскому каналу, свидетельствует Василевский, предназначались пять морских железнодорожных батарей (орудия 130-мм и 180-мм) с дальностью стрельбы до 34 километров. Наступавшие на город наземные войска поддерживали выделенные в подчинение командирам стрелковых дивизий орудия 152-, 203- и 160-мм минометы. Для разрушения особо прочных зданий, построек и инженерных сооружений создавались корпусные и дивизионные группы, в распоряжении которых поступила реактивная артиллерия особой мощности. Штурмовые войсковые группы также ощетинились артиллерией, в том числе тяжёлыми орудиями.
С воздуха штурмующих поддерживали две воздушные армии 3-го Белорусского фронта, часть сил авиации Ленинградского, 2-го Белорусского фронтов и Краснознамённого Балтийского флота, тяжёлые бомбардировщики 18-й воздушной армии Авиации дальнего действия. Всего – 2 500 самолётов. Оттянув штурм, несмотря на неудовольствие Сталина, маршал Василевский дождался хорошей погоды, когда вся эта мощь могла быть использована. В результате, когда русские войска пошли вперёд, основные укрепления противника уже были разрушены или серьёзно повреждены после нескольких дней методичного обстрела и не могли остановить наступление.
В боях внутри Кёнигсберга русский солдат творил чудеса при минимальных потерях. Фото: Globallookpress
Это подтверждает в своих показаниях в плену немецкий комендант Кёнигсберга генерал пехоты Лаш:
Солдаты и офицеры крепости в первые два дня держались стойко, но русские превосходили нас силами и брали верх. Они сумели скрытно сосредоточить такое количество артиллерии и самолетов, массированное применение которых разрушило укрепления крепости и деморализовало солдат и офицеров. Мы полностью потеряли управление войсками… Никак нельзя было предполагать, что такая крепость, как Кёнигсберг, столь быстро падет. Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Под Кёнигсбергом мы потеряли всю 100-тысячную армию. Потеря Кёнигсберга — это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке.
Ликвидация после падения Кёнигсберга последней – Земландской группировки немцев, имевшей в своём составе восемь пехотных и одну танковую дивизии,– не составило большого труда: стремительное падение столицы Восточной Пруссии полностью деморализовало врага.
Цена и значение Победы
Тем не менее, вхождение части Восточной Пруссии с Кёнигсбергом с четвёртого раза в состав России досталось дорогой ценой. Об этом следует помнить тем, кто сегодня рассуждает о том, что русские могли бы и «вернуть» бывшим хозяевам своё крупнейшее сохранившееся после 1991 года территориальное приобретение в Европе по итогам Второй мировой войны.
Потери русской армии составили почти 585 тысяч человек, в том числе убитыми 126 646 человек, памятники которым покрывают всю Калининградскую область. Были потеряны также 3 525 танков и самоходных артиллерийских установок, 1 644 орудия и миномёта, 1 450 боевых самолётов. Имена воинов, участвовавших и погибших при штурме Кёнигсберга (Калининград с июля 1946 года), других городов и крепостей Восточной Пруссии, присвоены улицам, проспектам, целым населённым пунктам области – Черняховск (Инстербург), Гусев (Гумбинен), Гурьевск (Нойхаузен – в честь генерал-майора Степана Гурьева, погибшего при штурме Пиллау) и др. Поэтому все те, кто считает, что Калининградскую область всё-таки надо «вернуть», должны понимать, что в таком случае получается, что все эти люди погибли зря.
Восточно-Прусская операция
Включает в себя
Командиры
Первый период на Восточном направлении начался с желания русской стороны выполнить во что бы то ни стало все обязательства перед французами и оттянуть на себя германские силы, совершенно не учитывая степень готовности армий.
Оборона Восточной Пруссии
Оборона Восточной Пруссии была возложена на 8-ю германскую армию, в составе 4 армейских корпусов: I, XVII, XX армейских и I резервного (3-й резервной дивизии, 3-й ландверной дивизии фон дер Гольца, 6-й и 70-й ландверных бригад, отряда Гендюка, 1-й кавалерийской дивизии и гарнизонов крепостей, всего 13 пехотных и 1 кавалерийской дивизий или 196 батальонов, 89 эскадронов и 1 044 орудия, из них 39 тяжелых). Общее командование было возложено на генерала Притвица, которому была поставлена задача – обеспечить восточные границы Германии от вторжения русских армий. Директива Мольтке от 6 августа ставила для 8-й армии следующие задачи:
Для выполнения этих задач Притвиц решил, пользуясь широко развитой и оборудованной сетью железных дорог, действовать по внутренним операционным линиям и, смотря по обстоятельствам, наносить удары в Неманском и Наревском направлениях. Первая угроза для Восточной Пруссии обнаружилась в Неманском направлении со стороны 1-й русской армии.
Получив известие об ожидаемом наступлении русско-неманской армии, Притвиц решил, прикрываясь со стороны Наревского направления, стянуть свои силы к левому флангу и дать русской Неманской армии отпор. При этом германцы предполагали наступление 1-й русской армии на фронт южнее Роминтенской рощи – Августов и поэтому развертывали свою 8-ю армию, якобы в обход правого фланга русских.
8-я армия вывела в поле около 13 дивизий, что давало русским полуторное превосходство только при условии совместных действий 1-й и 2-й армий. Одну треть своих войск Притвиц оставил против удаленной 2-й русской армии и две трети против 1-й. Таким образом, численного превосходства при последовавшем столкновении у 1-й русской армии не оказалось, а озера, укрепления и сеть рельсовых путей делали ее операцию без связи со 2-й армией весьма трудной. Вопреки желанию командования армией? командир I германского корпуса Франсуа решил встретить русских на фронте Сталюненен–Гольдан, чтобы замедлить движение русских. Это повело 17 августа к столкновению 1-й русской армии с I германским корпусом на указанной линии.
Против Германии русское командование поставило своей первой задачей – овладение Восточной Пруссией до Нижней Вислы включительно. Эта задача была возложена на Северо-западный фронт, состоявший из 2 армий:
Главнокомандующий фронтом был генерал Жилинский. Штаб фронта находился в Белостоке.
Директива Жилинского была отдана 13 августа, когда корпуса армий отчасти сосредоточивались еще по железным дорогам, отчасти продвигались к исходным пунктам своего развертывания. Армиям фронта указывалось перейти в решительное наступление с целью разбить противника, отрезать его от Кенигсберга и захватить пути отступления к Висле. Для этого 1-й армии, перейдя границу 17 августа, направляя левофланговый корпус на Ангербург и имея заслон со стороны Летцена, наступать от линии Вержболово–Сувалки на фронт Интерсбург–Ангербург в обход линии Мазурских озер с севера с охватом левого фланга противника. 2-й армии, перейдя границу 19 августа, наступать от линии Августов–Граево–Мышинец–Хоржеле, направляя главные силы от линии Мышинец–Хоржеле на фронт Руджаны–Пассенгейм и далее к северу во фланг и тыл линии озер. Обеим армиям было приказано атаковать противника энергично и с упорной настойчивостью. Разграничительная линия между армиями–Липовка–Поломея–Петцен, все для 2-й армии.
Эта общая для фронта директива дополнялась частными указаниями для армий. Для 1-й детализовали задачи кавалерии, но без определенных реальных указаний, и требовали оставить сильный заслон против Летцена, а для 2-й обращали внимание на прикрытие Гродненского направления и на интенсивную разведку к стороне Аллешптейна, инстинктивно сознавая опасность западного направления.
Также командующие 1-й и 2-й армиями отдали свои распоряжения. 1-я армия отдала свои распоряжения 15 августа директивой и приказом, при этом директива несколько детализовала и суживала поставленную 1-й армии задачу, определяя ее «возможно глубоким охватом левого фланга неприятеля на р. Ангерап», где предполагались его главные силы.
В этих документах указывались задачи только на 17 августа. Кавалерия должна была перейти границу накануне, причем конному корпусу Хана-Нахичеванского направиться на Инстербург в обход Сталюпенена и Гумбпнена с севера, Гурко обеспечивает левый фланг армии со стороны Маркграбова и потом Летцена, а отдельной бригаде Орановского достигнуть 17 августа Шиленена. Корпуса должны были 17 августа главными силами овладеть линией Вилюнен–Сталюпенен–Дубенинкен–Ковален.
Командование 2-й армией своей директивой от 16 августа совершенно меняло основную директиву фронта. Жилинский указывал выдвинуть главные силы армии (VI, XIII и XV корпуса) на фронт Мышинец–Хоржеле, после чего круто повернуть на север на фронт Растенбург–Зеебург в обход, примыкая своим флангом к озерам и торопясь войти в связь с 1-й армией и оказать ей ближайшую помощь в первом столкновении с германцами. Самсонов посмотрел на дело несколько шире и направил свои главные силы почти на 50 км западнее, на фронт Ортельсбург–Недйенбург, и придал им вместо северного северо-западное направление с целью скорейшего и более глубокого охвата всех германских сил, находившихся в Восточной Пруссии, и для перехвата путей на Нижнюю Вислу. В этом различии во взглядах коренилась, как увидим ниже, одна из причин последовавшей катастрофы.
В зависимости от своей основной идеи Самсонов решил при подходе к границе стянуть свою разбросанную на фронте свыше 200 км армию на фронт Мышинец–Хоржеле–Млава (около 70 км), оторвавшись от озер и 1-й армии. Для прикрытия образовавшегося здесь разрыва и парирования возможных попыток со стороны Летценского укрепленного района он назначил 11 корпус, который должен был начать наступление от Августова 17 августа, энергично действовать против фронта Арис–Иоганнисбург и прикрывать себя от ударов со стороны Летцена. Обеспечение промежутка между этим корпусом и соседним слева (VI) им было возложено на 4-ю кавалерийскую дивизию. Остальные корпуса должны были выступить с известных уже нам пунктов развертывания 17-18 августа и, делая переход в среднем 20-25 км с не успевшими еще сосредоточиться обозами и транспортами и сильно удаляясь от железных дорог, 20 августа достигнуть границы.
16 августа 1-я армия достигла заказанной исходной линии Владиславов–Сувалки, имея конную группу в 4,5 дивизии на правом фланге и 1 кавалерийскую дивизию на левом. Корпуса развернулись в одну линию, не дождавшись присоединения к ним второочередных дивизий, на широком фронте около 80 км, почти равномерно, имея весьма незначительное уплотнение (XX и III корпуса) по обе стороны железной дороги Ковно–Кенигсберг.
В результате произошло лобовое столкновение почти равными силами, и германцы в ночь на 18-е отошли к Гумбинену, задержав дальнейшее наступление русских до 14 часов 18 августа. Столкновение у Сталюпенена имею, несмотря на свой авангардный характер, большое стратегическое значение. Не нанеся существенных потерь германцам, оно исправило ошибочное предположение германского командования о направлении правого фланга армии Ренненкампфа на Роминтенскую пущу и окончательно убедило его, что наступление всей 1-й русской армии предшествовало вторжению в Пруссию Наревской армии. Поэтому им и предстояло в развитие общего плана первоначально броситься именно на Неманскую армию. Притвиц решил атаковать армию Ренненкампфа тотчас же, как только закончится переброска XVII корпуса.
Обнаружив движение 2 корпусов в направлении Гумбинен – Инстербург, не выявив еще определенно направления IV русского корпуса, германское командование решило обойти северный фланг этой группы, а у суетливого командира I корпуса Франсуа эта мысль развивалась даже в желании устроить ей Шлиффеновские клещи. Эта предвзятая мысль о русской группировке и идея клещей послужили основным мотивом розыгрыша сражения у Гумбинена.
I германский корпус отошел от Сталюпенена к Гумбинену, но почему то занял позицию около 10 км северо-восточнее его, в то время как XVII и 1 резервные корпуса находились еще далеко на запад. К северу от Гумбинена германцы решили сосредоточить кулак из 1 корпуса, Кенигсбергского гарнизона (11 батальонов, 6 эскадронов и 9 батарей), 2-й ландверной бригады, которая от Тильзита направлялась к Краупишкену, и 1-й кавалерийской дивизии для удара в обход русского правого фланга, который своей 28-й дивизией также грозил охватом левого фланга германцев.
В свою очередь 1-я русская армия продолжала с 18 числа наступление на запад, по-прежнему мало заботясь об уравнении колонн. Два корпуса (XX и III) наступали на обе стороны шоссе на Инстербург, имея сильно выдвинутой вперед правофланговую дивизию (28-ю) и оттянутой назад левофланговую (27-ю). 1,5 дивизии наступали на Гольдан, и 1 дивизия как бы связывала эти 2 группы, наступая на Мелькемен, севернее Роминтенских лесов. Конные массы по-прежнему держались на флангах армии.
Во время марша 19 августа на крайнем правом фланге русской армии произошли два столкновения, оказавшие влияние на последующий бой. Конница Хана-Нахичеванского столкнулась у Каушена с головными частями подходившей и переправившейся у Краупишкена 2-й ландверной бригадой. Атакованная бригада была откинута за реку Иистер и сбежала с поля сражения, не приняв участия в назревавшем бою и потеряв связь с командиром 1 корпуса.
В свою очередь и русский конный корпус отошел на отдых в район Линденталь, где и оставался без движения в течение всего 20 августа, оправдываясь израсходованием артиллерийских патронов. С другой стороны, правофланговая 28-я русская дивизия наткнулась, сильно выдвинувшись вперед, на укрепленную позицию германцев у Накальнишкен-Нибудшен, понеся частичную неудачу. К вечеру 19 августа 1-я армия, не имея кроме этого никаких столкновений на фронте, заняла свое положение, причем фронт всей армии занимал по прямой линии около 45 км, имея на флангах конные массы в расстоянии 10-15 км.
Командование 8-й германской армией решило в связи со всей сложившейся обстановкой атаковать на рассвете 20 августа армию Ренненкампфа, который со своей стороны назначил на этот день дневку. Общий план состоял в том, чтобы утром наброситься силами Франсуа и XVII корпусом на правую группу русских у Гумбинена, прикрывшись со стороны Гольдапа, а потом повернуться против последней. Поэтому XVII корпусу было приказано выступить 19-го вечером от Даркемена в 2 колоннах, развернуться на линии Пликен – Гиркен и атаковать противника, действовавшего против 1 корпуса у Аугступенена в наиболее важном направлении. XVII корпус должен был прибыть своевременно, чтобы оказать решительное влияние на ход боя. Остальные германские силы предназначались для обеспечения фланга ударной группы, 1 резервный корпус должен был обеспечивать со стороны Гольдапа, а 3-й резервной дивизии приказано было продвинуться до Куттена.
С полудня успех перешел на сторону Ренненкампфа. В это время Франсуа начал новую атаку центром на Каттенау, но встретил уже контрудар со стороны русской 25-й дивизии, вызвавший панику среди войск корпуса Франсуа. Германские войска в беспорядке отступили к Нибудшену, а русские заняли Бракюпенен и Мингштимен. Франсуа только в 15 часов мог перейти в наступление, но через час прекратил бой, не изменив существенно положения. Макензен вошел с полудня в соприкосновение с главными силами 27-н и 40-й русских дивизии, взявших отчасти его под фланговый огонь. Германцам не удалось обнаружить русской артиллерии, и атака их к 16 часам захлебнулась. Вскоре после этого XVII корпус не выдержал отлично комбинированного огня 27-й дивизии и в полном беспорядке отскочил за реку Ангерап. К дальнейшему наступлению он был не способен, и бой заглох и на этом участке.
Столкновения южного русского крыла с I резервным корпусом севернее Гольдапа носили нерешительный характер, и влияния на ход боя не оказали. Неспособность к дальнейшему наступлению XVII корпуса и известия от XX корпуса о приближении Наревской армии заставили Притвица в ночь на 21 августа отвести армию с поля сражения. Армия Ренненкампфа осталась ночевать на занятых местах, за исключением, ушедшего на 2-3 км на восток XX корпуса и отдельной кавалерийской бригады, которая, обнаружив обход фланга армии, отскочила к Шилленену и потеряла на несколько дней связь с армией. Стоявший в районе Иоганнисбурга XX Германский корпус, будучи атакован авангардами 2-й армии, должен был поспешно отступить внутрь страны, чем открыл доступ к тылу 8-й армии со стороны Нарева. Вечером 20 августа Притвицу казалось, что его армия, собранная в Неманском направлении, находится перед опасностью окружения, и он отдал приказ об отступлении к Нижней Висле.
В день боя под Гумбиненом корпуса 2-й русской армии достигли линии Юха (II корпус) – Пельты (VI) – Хоржеле (XIII) – Кржиновлога (XV) – Млава (I). Только II корпус находился в оперативной связи с левым флангом 1-й армии и был главнокомандующим фронтом переключен в эту армию из 2-й.
Последствия Гумбиненского сражения для русского Северо-западного фронта вылились в предоставление армии Самсонова своей собственной участи. Но это сражение имело весьма важное значение и на весь ход кампании.
Во-первых, оно оказало существенную помощь французам тем, что заставило германцев снять с французского фронта в самую решительную минуту 2 корпуса и кавалерийскую дивизию и срочно отправить их на русский фронт. Корпуса эти были сняты к тому же из ударной группы.
Во-вторых, оно указало германцам на возможность для русских, ведя наступательную операцию против австрийцев, вести такие же операции в больших размерах и против Восточной Пруссии, что вызывало у германцев естественное желание лучше обеспечить их Восточный фронт, почему часть новых формирований и была туда направлена.
И наконец, в-третьих, на Восточный фронт было назначено новое командование (Гинденбург и Людендорф), которое и по своему характеру, и по приобретенному после блестящих побед значению сильно давило на германскую Ставку в смысле перенесения центра тяжести войны с Западного на Восточный фронт. Это условие привело к раздвоению мысли германского верховного командования вплоть до передачи всей власти в руки Гинденбург–Людендорф.
Описание подготовлено по книге А.М. Зайончковского «Мировая война 1914–1918», изд. 1931 г.