Что такое болюсная инфузия

Внутривенное струйное введение лекарств

Самый эффективный способ введения лекарственных средств – это внутривенный. Внутривенное струйное введение еще называют болюсным.

Методика

Типичное место для внутривенных инъекций – это вены локтевого сгиба или кубитальные вены. Перед проведением процедуры врач или медсестра надевает стерильные перчатки, а затем обрабатывает стерильным ватным шариком, смоченным спиртом или другим антисептиком, место предполагаемой инъекции.

Сама инъекция осуществляется в положении сидя или лежа, в зависимости от состояния пациента. Под локтевой сгиб подкладывают специально предназначенную для этого клеенчатую подушечку. Затем на среднюю треть плеча накладывают жгут. Обязательное условие: жгут должен быть наложен на одежду или на слой ткани (полотенце, пеленка, салфетка), но не на голое тело.

После того как жгут наложен, просят пациента сделать серию сжиманий-разжиманий кисти, собранной в кулак. После таких движений вены, сдавленные сверху жгутом, хорошо контурируются. При этом находят наиболее рельефную вену, которую пунктируют, прокалывают иглой.

Во время пункции шприц удерживают правой рукой, а иглу располагают срезом вверх и под углом 150 к поверхности кожи. При этом вторым пальцем фиксируют канюлю иглы, а остальными – цилиндр шприца. В момент пункции вены (венепункции) просят пациента зажать кисть в кулак. Вхождение иглы в вену сопровождается ощущением провала, когда игла идет более легко.

После того, как срез иглы вошел в вену, ее продвигают еще на 1-1,5 см. Затем, чтобы убедиться, что просвет иглы действительно в вене, оттягивают на себя поршень пальцами левой кисти. Наличие крови в шприце говорит о том, что венепункция выполнена правильно.

После этого снимают жгут, просят разжать кулак, и медленно вводят лекарство. По окончании введения иглу извлекают, место пункции вновь обрабатывают ватным шариком. Просят согнуть руку в локте, зажав шарик на 2 мин., чтобы не было гематомы.

Достоинства

Несомненным достоинством внутривенных струйных инъекций является сила и быстрота действия лекарств. Препарат не всасывается в кишечнике, в мышечной ткани или в подкожной жировой клетчатке – он напрямую попадает в кровь, с которой разносится далее по органам и тканям.

Поэтому внутривенные струйные введения – единственный выход при тяжелых, экстренных состояниях, когда нужно добиться эффекта немедленно, здесь и сейчас. В отличие от внутримышечных и подкожных инъекций внутривенные струйные введения более управляемы. При малейших изменениях самочувствия пациента их можно тотчас же прекратить.

Иногда требуется вводить лекарство очень медленно с заданной объемной скоростью. Для этого используют специальные приборы-инфузоматы.

Недостатки

Недостатки внутривенных струйных инъекций в значительной степени связаны с технической сложностью процедуры. Здесь требуется опыт. Поэтому внутривенные инъекции, как правило, под силу только лицам с медицинским образованием, врачам и медсестрам. Довольно часто технические сложности возникают, когда кубитальные вены имеют анатомические особенности, слабо выражены, тонкие и извитые. У некоторых вены отлично контурируются, но подобно жгутам столь плотны и подвижны, что плохо пунктируются.

В отдельных случаях даже опытные медработники со стажем, за долгие годы сделавшие не одну тысячу внутривенных инъекций, испытывают трудности. Из этих трудностей проистекают осложнения: прокол вены, гематома, подкожное введение лекарства с последующим воспалением мягких тканей.

Некоторые из вводимых лекарств раздражают венозные стенки, что приводит к их воспалению, флебиту, сопровождающемуся болью по ходу венозного сосуда. В ряде случаев ввести лекарства в кубитальную вену в принципе невозможно. Такое бывает при травмах, воспалительных процессах, ожогах кожи в местах предполагаемой пункции.

Как альтернативный вариант при сложных ситуациях подойдет введение в вены предплечья или кисти. Важно, что при внутривенном введении в кисть или в предплечье жгут все равно накладывают на среднюю треть плеча. На предплечье его не накладывают, потому что кости предплечья, локтевая и лучевая, являются своего рода каркасом, затрудняющим сдавливание вен жгутом. И еще один момент: инъекции в кисть, как правило, намного болезненней, чем инъекции в кубитальные вены.

Можно ли делать уколы в вену самостоятельно?

Инъекционное введение лекарственных средств назначается во время терапевтического курса, послеоперационного и реабилитационного периодов, после полученной травмы. Манипуляции должны выполняться по определенному медицинскому регламенту – с соблюдением строгих требований асептики и антисептики и назначенной врачом дозировки. Пренебрежение этими правилами может стать причиной серьезных осложнений – на месте укола может возникнуть гематома (ограниченный очаг скопления крови, спровоцированный повреждением тканей), абсцесс (ограниченное гнойное воспаление подкожной клетчатки, приводящее к ее расплавлению и образованию заполненной гноем полости) или воздушная эмболия (проникновение в кровеносный сосуд пузырьков атмосферного воздуха через инфузионную систему). Внутривенная инъекция представляет собой процедуру, во время которой медикаментозный препарат вводится непосредственно в циркулирующую кровь. Крайне важно, чтобы данную манипуляцию выполнял опытный специалист, имеющий медицинское образование и соответствующие навыки – иначе существует высокая опасность развития жизне-угрожающих состояний.

Преимущества медицинских манипуляций в МКЦ «Проксима»

В тех случаях, когда пациент не может прийти в процедурный кабинет, наша клиника предоставляет услугу «Внутривенные инъекции на дому». Нею могут воспользоваться не только лица, которым сложно добраться на амбулаторный прием из-за преклонного возраста или плохого самочувствия, но и те, чья занятость не позволяет проводить длительное время под кабинетом в ожидании своей очереди. У нас работают опытные медсестры, которые владеют навыками всех видов манипуляций. Они выезжают на дом к пациенту сразу после вызова (в оговоренное время), профессионально и качественно выполняют внутривенные инъекции.

В домашних условиях уколы в вену производят точно также, как и в стенах лечебного учреждения. Перед процедурой выполнение специальных подготовительных мероприятий со стороны пациента не требуется. Необходимо предоставить медработнику назначение лечащего врача, в котором указано название медикамента, его дозировка, способ введения и количество манипуляций. Важно сообщить о случавшихся ранее аллергических реакциях! Для введения лекарственных средств могут быть использованы вены кисти, предплечья, локтевой ямки и нижних конечностей. Медицинская сестра объясняет пациенту смысл процедуры и действие лекарственного средства, удобно усаживает либо укладывает его, выбирает вену, готовит раствор для инъекции, смоченной в 70 ̊ спирте салфеткой обрабатывает место укола, прокалывает кожные покровы и кровеносный сосуд, медленно вводит препарат. Во время манипуляции используется только стерильный инструментарий и одноразовый расходный материал! Пациент испытывает минимальные болезненные ощущения, если вдруг появляется дискомфорт, жжение по ходу иглы, боль в сосуде следует сразу же сообщить об этом специалисту.

В клинике «Проксима» внутривенные инъекции осуществляют опытные медицинские сестры с большим практическим опытом, манипуляции они выполняют в соответствии с определенными стандартами и санитарными требованиями. В этом случае риск возникновения нежелательных осложнений полностью исключен.

Заказать внутривенное введение лекарственных препаратов на дому и узнать стоимость манипуляции можно у операторов контакт-центра Клинического Медицинского Центра «Проксима».

Источник

Оценка риска операции и профилактика осложнений

Любое, даже небольшое, хирургическое вмешательство таит в себе определенные опасности, которые необходимо предвидеть и попытаться предотвратить. О возможности развития интра- и послеоперационных осложнений нужно думать еще до начала операции, тогда же начинают принимать необходимые профилактические меры.

Цель предоперационной подготовки – максимально возможное снижение риска хирургической операции, предотвращение послеоперационных осложнений и уменьшение психологического стресса у пациента.

Прогнозирование риска хирургического вмешательства

Для суждения о степени опасности операции введено понятие «операционный риск». Однако множество факторов, от которых зависит благополучный исход вмешательства, делают это понятие весьма расплывчатым. Эти факторы включают, как физическое состояние самого больного, так и целый ряд других условий, таких как опыт и знания хирурга, подготовка и квалификация анестезиолога, наличие или отсутствие специального инструментария и фармакологических средств, качество предоперационной подготовки и послеоперационного ухода. По понятным причинам объективный учет и анализ всех этих факторов для каждого пациента практически невозможен. В связи с этим целесообразно при решении вопроса о прогнозе операции исходить из понятия «физического состояния больного», в оценке которого врач опирается на всю совокупность данных, полученных при предоперационном обследовании.

На определении физического состояния пациента основана классификация Американской Ассоциации Анестезиологов (ASA) широко используемая в мировой клинической практике.

Классификация физического состояния пациента по ASA:

I класс ∙ нормальный здоровый субъект;

II класс ∙ пациент с легкими системными расстройствами;

III класс ∙ пациент со значительными системными расстройствами,

ограничивающими активность, но не приводящими к

IV класс ∙ пациент с выраженным инвалидизирующим заболеванием,

которое представляет угрозу жизни;

V класс ∙ умирающий больной, который может погибнуть в течение

ближайших суток даже без хирургического вмешательства.

_______________________________________________________________

Экстренные операции обозначают дополнительным символом «Э»,

добавляемым к соответствующему классу.

Риск экстренной операции намного выше, чем плановой. Это связано с тем, что состояние пациента при подготовке к плановой операции можно улучшить с помощью коррекции метаболических и электролитных сдвигов, устранения анемии и гипоксии, адекватного питания. Вместе с тем в острых ситуациях опасность промедления с хирургическим лечением нередко перевешивает преимущества предоперационной подготовки.

Вместе с тем при определении степени риска хирургического вмешательства нельзя не учитывать объем и характер предстоящей операции. Естественно, что прогноз будет лучше даже для больного, отнесенного к третьей или четвертой группе, если ему предстоит небольшое вмешательство на поверхности тела. С другой стороны, шансов на благополучный исход становится меньше, если больному, отнесенному к первой или второй группе, предполагается произвести тяжелую операцию на полостных органах. Поэтому классификацию «физического состояния больного» дополняют типом предстоящего хирургического вмешательства. В России для определения прогноза операции на органах брюшной полости используют классификацию В. А. Гологорского:

А. Малые операции (вскрытие поверхностных гнойников,

аппендэктомия, грыжесечение, перевязка и удаление

Б. Операции средней тяжести на полостных органах (холецистэктомия,

вскрытие абсцесса брюшной полости).

В. Обширные хирургические вмешательства (резекция желудка и

Г. Радикальные операции на пищеводе и расширенные операции с

удалением нескольких органов брюшной полости.

Сумма баллов шкалы Глазго составляет 3-15. Конечную оценку получают путем сложения баллов по каждой из трех групп признаков; в каждой группе учитывают лучшую из выявленных реакций.

Профилактика осложнений

Возможности хирургии в лечении огромного числа заболеваний постоянно возрастают. Неизбежным спутником высокой хирургической активности являются различные послеоперационные осложнения. Возникающие осложнения значительно ухудшают результаты хирургического лечения, увеличивают летальность, приводят к существенному увеличению сроков госпитализации пациентов и общих затрат на лечение. В предоперационном периоде хирург и анестезиолог, иногда, несмотря на довольно жесткий цейтнот, обязаны детально ознакомиться с состоянием больного и провести его подготовку, направленную если не на полную нормализацию всех функций, то хотя бы на устранениё наиболее опасных нарушений деятельности жизненно важных органов и систем.

Всесторонняя подготовка пациента к хирургической операции включает физиологическую и психологическую поддержку и предусматривает развитие доверия, которое необходимо для оптимальных взаимоотношений между врачом и пациентом. Психологическая подготовка должна проходить одновременно с физиологической поддержкой, направленной на коррекцию имеющихся у пациента нарушений гомеостаза. Особые трудности возникают при подготовке к экстренной операции. Хотя и в этой ситуации необходимо стремиться к максимально возможной коррекции физиологических параметров и обсудить с пациентом пользу и риск предстоящей операции, возможности альтернативных методов лечения и прогнозируемый риск хирургического вмешательства. Кроме юридической обязанности хирурга предоставить эту информацию, процесс информированного согласия пациента на операцию позволяет уменьшить беспокойство пациента и получить его доверие.

При подготовке больных к операции, хирург и анестезиолог могут столкнуться главным образом с тремя видами расстройств — хроническими сопутствующими заболеваниями, нарушениями, связанными с основной хирургической патологией, и их сочетанием.

Сердечно-сосудистые осложнения

Сердечно-сосудистые заболевания – главная причина периоперационных осложнений и летальности. Риск периоперационного инфаркта миокарда или смерти, вызванной сердечно-сосудистыми осложнениями, у больных, которым предстоит экстракардиальная операция, значительно увеличивается при наличии факторов, приведенных в табл. 3. 4. Особенно высок риск послеоперационных осложнений в первые месяцы после перенесенного инфаркта миокарда. Сочетание любых трех из первых шести перечисленных факторов свидетельствует о 50% вероятности периоперационного инфаркта миокарда, отека легких, желудочковой тахикардии или смерти больного. Наличие одного из трех последних факторов увеличивает риск этих осложнений только на 1%, тогда как любое сочетание двух из трех последних признаков повышает риск до 5-15%.

Степень риска развития послеоперационных осложнений может быть определена по сумме баллов (табл. 3. 5). Риск таких угрожающих жизни осложнений, как периоперационный инфаркт миокарда, отек легких и желудочковая тахикардия, становится высоким у пациентов с третьей степенью риска, а у больных при четвертой степени риска оперативное вмешательство возможно лишь по жизненным показаниям. Особенно высок риск анестезии и операции у больных со свежим инфарктом миокарда. Лишь по прошествии не менее полугода этот риск снижается (табл. 3. 6). Риск развития угрожающих жизни послеоперационных кардиальных осложнений может быть оценен также по виду хирургического вмешательства (табл. 3. 7).

Плановые хирургические вмешательства не следует проводить в первые 6 месяцев после перенесенного инфаркта миокарда. Больным с ИБС необходима адекватная премедикация, предотвращающая активацию симпатоадреналовой системы и повышение потребности миокарда в О2 (бензодиазепины, центральные a-адреностимуляторы). ЭКГ – мониторинг у этой категории больных обязателен. Признаки ишемии миокарда – отрицательный зубец Т или высокий остроконечный зубец Т. Прогрессирующая ишемия – косонисходящая и горизонтальная депрессия сегмента ST. Подъём сегмента ST над изолинией – спазм коронарных артерий (стенокардия) или инфаркт миокарда.

Инвазивный мониторинг гемодинамики во время хирургического вмешательства и в течение 48 часов после операции показан при тяжёлой ИБС (фракция выброса 75

Источник

Кардиопатии, обусловленные воздействием химиотерапии

Данная работа представляет собой систематический обзор литературы Национальной медицинской библиотеки США по теме «кардиопатии, обусловленные воздействием химиотерапии». Ключевые слова: «cardiopathy-induced chemotherapy»

Рак и сердечно-сосудистые заболевания являются двумя ведущими причинами заболеваемости и смертности на нашей планете. Примерно 17 миллионов людей во всём мире умирает от кардиоваскулярных заболеваний и 7, 6 миллионов от онкологических [1].

В настоящее время в США насчитывается более 12 миллионов онкологических больных [2]. В последнее время выживаемость таких пациентов значительно улучшилась благодаря применению современных химиопрепаратов в сочетании или без с радиационной терапией, однако, растёт частота сердечных событий, значительно ухудшающих прогноз таких пациентов. Так среди вторичных причин смертности данной группы больных кардиоваскулярные заболевания занимают первой место [3].

Кардиотоксичность химиопрепаратов является одной из основных причин смертности онкологических пациентов, в первую очередь это касается детей, пациентов с гемабластозами, больных раком молочной железы и лимфомой Ходжкина 4. Она может проявляется гипертонией и разного вида аритмиями, инфарктом миокарда и внезапной сердечной смертью, бессимптомным снижением фракции выброса (ФВ) левого желудочка (ЛЖ) и клинически выраженной сердечной недостаточностью (СН) 8.

Первый опубликованный случай развития СН у пациента, получавшего химиотерапию датируется 1967 годом, и в настоящее время насчитывается более 40 противоопухолевых препаратов, за которыми замечен кардиотоксический эффект [2]. (Таблица 1).

Таблица 1

Кардиотоксические эффекты противоопухолевых препаратов 17

Название группы

Представители

Сердечно-сосудистая токсичность

Антрациклины

Кардиопатия в 3-26% случаев

Кардиопатия в 0, 9-3, 3% случаев

Кардиопатия в 5-18% случаев

Кардиопатия в 0, 2-30% случаев

Алкилирующие агенты

Кардиопатия в 7-28% случаев

Кардиопатия в 17% случаев

Аритмии, вплоть до асистолии

Антиметаболиты

Кардиопатия в 20% случаев

Перикардиты, тампонада серца

Кардиопатия в 2-20% случаев

Ишемия миокарда, инфаркт миокарда

Кардиопатия в 2-7% случаев

Коронароспазм, ишемия миокарда, инфаркты

Боль в груди, стенокардия

Препараты платины

Вазоспазм с ишемией миокарда, головного мозга, кишечника

Антимикротубулярные агенты

Кардиопатия в 25% случаев

Ишемия миокард, инфаркт

Кардиопатия в 2-8% случаев

Желудочковая тахикардия в 0, 26% случаев

Внезапная сердечная смерть

Моноклональные антитела

Кардиопатия в 1, 7-3% случаев

Кардиопатия в 2-28% случаев

Кардиопатия в 3-7% случаев

Моноклональные антитела

Маломолекулярные блокаторы тирозинкиназы

Кардиопатия в 2-4% случаев

Кардиопатия в 0, 5-1, 7% случаев

Гемоперикард, тампонада сердца

Кардиопатия в 1, 5-2-2% случаев

Кардиопатия в 3-15% случаев

Кардиопатия в 4-28% случаев

Кардиопатия в 7-13% случаев

Ингибиторы гистонодеацитилазы

Удлинения интервала QT

Внезапная сердечная смерть

Ингибиторы протеасомы

Кардиопатия в 2-5% случаев

Прочие препараты

Кардиопатия в 6% случаев

Кардиопатия в 3-10% случаев

Кардиопатия в 25% случаев

Внезапная сердечная смерть

Кардиопатия в 1-6, 8% случаев

Удлинения интервала QT

Тромбоз глубоких вен

Кардиопатии, вызванные воздействие химиопрепаратов

В противоположность I типу, II тип кардиотоксичности, связан с новейшими препаратами разных групп: Трастузумаб, Бевацизумаб, Лапатиниб, Синитиниб, Иматиниб и, которые способны оказывать дозонезависимые, обратимые функциональные нарушения миокарда. Оба типа кардиотоксичности могут присутствовать у одного и того же пациента [22].

Антрациклины — это антибиотики, обладающие цитостатическим действием, блокирующие синтез ДНК и РНК в быстрорастущих раковых клетках. Среди них наиболее известен Доксорубицин, который успешно используется в онкологии более 30 лет и является главным химиопрепаратом, способным вызвать терминальную СН [23].

На основании клинических данных антрациклинновая кардиомиопатия подразделяется на острую, хроническую с ранним началом (в течение 1 года после инфузии) и хроническую с поздним началом (спустя более 1 года после инфузии).

Острая антрациклинновая кардитоксичность наблюдается в 1% случаев спустя часы или дни после инфузии, является обратимым состоянием, независящим от дозы препарата. Острое антрациклинновое повреждение миокарда не является предиктором развития СН в будущем.

Обе хронические формы являются необратимыми и дозозависимыми, поэтому очень важно максимально ограничивать суммарную дозу антрациклинновых агентов, принимая во внимание возраст пациента, его сердечно-сосудистый риск, наличие сопутствующих химиопрепаратов и лучевой терапии.

Ранние и поздние формы антрациклинновой кардиотоксичности проявляются дилатационной кардиомиопатией, а у детей могут быть признаки рестриктивной [4]. Также описаны случаи развитие под воздействие противоопухолевых препаратов острой СН по типу стресс-индуцированной кардиомиопатии Такотцубо [27, 28].

Суммарная доза менее 250 мг/м2 для детей и менее 300 мг/м2 для взрослых имеют низкий риск возникновения кардиопатии, однако возникновение её не исключается на низких дозах, если имеется полиморфизм ферментов, отвечающих за метаболизм антрациклинов, в частности карбонилредуктазы 3 [29].

Кардиопатия, вызванная воздействием химиопрепаратов, в особенности антрациклинновая, имеет худший прогноз по сравнению с другими кардиомиопатиями, ишемической или дилатационной, за счёт низкой выживаемости пациентов [32].

Патогенез

Велика роль в повреждении кардиомиоцитов принадлежит свободным радикалам, чья активация приводит к запуску апоптоза опосредовано через ионы железы, кальция, NO-оксидазу, глутатион пероксидазу, нейрегулин-1, протеинкиназу В, факторы роста, цитокины и их рецепторы 34.

Теория оксидативного стресса в развитии Доксоциклин-индуцированной кардиопатии является наиболее популярной среди исследователей данной проблемы, и зачастую служит экспериментальной моделью для изучения причин апоптической гибели клетки и подбора средств антиоксидантной защиты [43].

Именно преждевременная гибель кардиомиоцитов, проявляющаяся развитием ХСН иногда спустя десятилетия после проведения химиотерапии, является главной целью изучения. Потеря миоцитов в результате апоптоза — основное морфологическое проявление данной токсической кардиопатии, в развитии которой задействованы практическая каждая структурно-функциональная единица клетки, начиная от огромного множества регулирующих генов, митохондрий, убиквитин-протеасомного комплекса, занимающегося внутриклеточной утилизацией метаболитов и заканчивая короткоживущими белковыми молекулами, регулирующими гомеостаз, например, такой как гипоксия-индуцируемый фактор-1, включающий во время стресса механизмы адаптации к кислородному голоданию 45.

Из предыдущей теории вытекает другая, согласно которой антрациклины вызывают снижения транскрипции гена TCL1A (T-cell leukemia/lymphoma 1A), являющегося коактиватором протеинкиназы В, ключевого фермента пролиферации и выживания клеток. В результате этого повышается чувствительность кардиомиоцитов к апоптозу. Вторым звеном в развитии кардиотоксичности, служит снижение экспрессии гена АВСВ 1, кодирующего мембранный белок множественной лекарственной устойчивости (Р-гликопротеин или MDR1). Данный транспортный белок способствует уменьшению внутриклеточной концентрации Доксирубицина и в случае его дефицита происходит усиление токсического действия последнего [23].

На различных животных моделях было установлено участие в развитии антрациклинновой кардиопатии таких молекул как: белок теплового шока-1, представляющий собой регулятор большого количества проапоптических генов [46], интерлейкин-1 [47], блокада рецепторов которого способствует сохранению ФВ ЛЖ после приёма Доксорубицина и резистин — гормон жировой ткани, способный оказывать прямое протективное действие на кардиомиоциты в виде увеличения захвата глюкозы и повышения сократительной функции сердца [48].

Механизмы кардитоксичности Трастузумаба также окончательно не определены, но предположительно их связывают с блокадой HER-рецепторов 49.

Гены нейрегулина-1 NRG и HER-рецепторы в норме играют очень важную защитную роль от оксидатного стресса, препятствую развитию апоптоза. Их блокирование Трастузумабом приводит к усилению продукции свободных радикалов и как следствие развитие апоптоза, который распространяется не только на опухолевые клетки, но и на кардиомиоциты.

Так есть исследования, показывающие улучшение систолической функции при назначении рекомбинантного человеческого нейрегулина-1. Однако, кардиотоксическое действие Трастузумаба не ограничивается только воздействием на HER-рецепторы, так на примере Лапатиниба, блокатора тирозинкиназы, было выявлено воздействие на эпидермальный фактор роста (EGF), а также возможность уменьшать токсичность Трастузумаба при их совместном применении. По другим данным Трастузумаб посредством генов BCL-X нарушает работу митохондрий и тем самым вызывает расстройство трофики и внутриклеточного транспорта [51].

На примере Иматиниба мезилата [52], ещё одного блокатора тирозинкиназы, на животной модели было впервые продемонстрировано развитие некроза кардиомиоцитов в результате повреждения структур эндоплазматического ретикулума и нарушений функций митоходрий, однако наличие кардиотоксичности у всех представителей блокаторов тирозинкиназы в настоящее время оспаривается [53, 54].

Множество патогенетических звеньев, задействованных в генезе кардиопатии, вызванной химиотерапией, с одной стороны говорит о нашей относительной безоружности против этого состояния, а с другой стороны представляет огромнейшее поле для создания целевых средств профилактического воздействия. (Рисунок 1)

Диагностика

Несмотря на все недочёты, ФВ ЛЖ является проверенным временем показателем функции сердца, наиболее часто измеряемым в повседневной практике. Для повышения валидности измерения подсчёт ФВ ЛЖ производят по Симпсону, увеличивая чувствительность измерения с помощью двухмерной и/или трёхмерной ЭХОКГ.

Для точного определения дисфункции миокарда независимым комитетом по оценки сердечной деятельности (Cardiac Review and Evaluation Committee) были созданы следующие критерии, согласно которым диагноз токсической кардиопатии можно выставить, если имеется один из следующих критериев:

Согласно последним рекомендациям специалистов проведение ЭХОКГ следует производить перед началом и после окончание терапии антрациклинами, а в педиатрической практике после введения каждой новой дозы. После последнего курса антрациклинов необходимо провести ЭХОКГ через 3, 6, 12 месяцев. Выявленное более чем 10%-ное снижение ФВ ЛЖ от более чем 50%-ной исходной ФВ является абсолютным критерием приостановки курса химиотерапии. Соблюдение указанных рекомендаций позволило снизить частоту развития ХСН у онкологических больных на 5% [55, 56].

Хотя по мнению других экспертов, приём антрациклинов, как наиболее мощных противоопухолевых препаратов, может быть продолжен даже в случае умеренного снижения ФВ ЛЖ до 40% [57].

В нескольких исследованиях с использованием малых групп пациентов было продемонстрирована потенциальная прогностическая ценность диастолической дисфункции миокарда, однако при дальнейшем изучении было показано, что изменение параметров наполнения ЛЖ может происходить после каждой инфузии Доксоциклина, и эти нарушения никак не коррелируют с развитием систолической дисфункции в будущем. В настоящее время ни один из показателей диастолической функции миокарда не обладает должным прогностическим значением в отношении кардиопатии.

В отношении прогностической ценности стресс-ЭХОКГ с применением физической нагрузки и добутамина так же, как и тканевой допплерографии имеются противоречивые данные, требующие дальнейшего изучения данных методик [58, 59].

Набирает обороты методика спекл-трэкинг ЭХОКГ (speckle tracking) по оценке продольной деформации миокарда в качестве ранней диагностики кардиотоксичности. Так на группе пациентов, получавших комплексную химиотерапию по поводу рака молочной железы было выявлено изменение глобальной продольной деформации миокарда, которая коррелировала с возникновением спустя 15 месяцев систолической дисфункции [60].

В отношении лабораторных показателей наибольшей прогностической ценностью обладает тропонин I, для которого на основании анализа 7 рандомизированных исследований с участием более 1500 онкологических пациентов были сформулированы следующие критерии:

определение уровня тропонина обладает мощным прогностическим значение в отношении возможного развития СН в последующие 3 месяца после проведенного курса химиотерапии,

ранее повышение концентрации тропонина может свидетельствовать о более тяжёлой систолической дисфункции,

у пациентов с сохраняющимся высоким уровнем тропонина в течение 1 месяца после последнего курса химиотерапии есть высокая вероятность развития сердечных событий в последующем году,

сохраняющийся отрицательный уровень тропонина в крови с вероятностью в 99% говорит об отсутствии сердечных осложнений в последующем году 63.

Натрий-уретические пептиды не имеют столь большой доказательной базы, и лишь в одном исследовании для N- концевого фрагмента proBNP найдена корреляция со снижением ФВ ЛЖ в последующие 12 месяцев после проведения химиотерапии. Однако оценку простого BNP может использовать в качестве скрининга для определения показаний к проведению ЭХОКГ [66].

В ряде работ исследуются потенциальные возможности использования в качестве биомаркёра антрациклин-индуцированной кардиопатии плазменную концентрацию гликогенфосфорилалы ВВ [67] и экспрессию гена топоизомеразы 2β [68].

В качестве дополнительных диагностических исследований химиотоксической кардиопатии рекомендуется применять однофотонную эмиссионную компьютерную томографию, магнитно-резонансную томографию сердца высокого разрешения, радионуклидную вентрикулографию, а также различных сцинтиграфические методики с использованием йобенгуана (123I MIBG) для визуализации состояния симпатической нервной системы сердца, антимиозинновых антител, меченных радиоактивным индием и аннексина с радиоактивным технецием для выявления апоптоза кардиомиоцитов 73.

Золотым стандартом в диагностики антрациклинновой кардиопатии остаётся эндокардиальная биопсия миокарда [75].

В случае терапии Трастузумабом большинство экспертов рекомендуют проводить ЭХОКГ до начала химиотерапии и через каждые 3 месяца, а случае исходного значения ФВ ЛЖ ниже 50% каждые 1, 5 месяца [76].

В отношении остальных противоопухолевых препаратов разработаны стратификационные таблицы, позволяющие определить общий риск кардиотоксического эффекта и составить план мониторного наблюдения и лечения (Рисунок 2). Несмотря на это в современной онкокардиологии остаются вопросы, касающиеся критериев прекращения химиотерапии и своевременного назначения лечения [56].

Стоит отдельно остановится на использовании химиопрепаратов во время беременности. Так к настоящему времени неизвестно, как беременность влияет на эффективность и токсичность различных противоопухолевых агентов. Данные регистров предполагают, что частота токсических эффектов, существенно не увеличивается во время беременности и в современной литературе нет упоминаний о повышенной частоте СН или дисфункции ЛЖ во время её протекания.

По данный ограниченного числа исследований можно предположить об относительной безопасности для матери антрациклинов во втором и третьем семестре беременности за счёт их низкой плацентарной проходимости. До сих пор нет никаких сведений о повышенном риске развития врождённых пороков сердца. На небольшой группе детей в возрасте от 9 до 29 лет, подвергнутых химиотерапии во внутриутробном периоде, было показано незначительное уменьшение толщины стенок ЛЖ со снижением его индекса массы.

При проведении антрациклинновой химиотерапии рекомендуется мониторинг ЭХОКГ матери до начала курса и после трёх доз или перед родами и проведение ультразвукового исследования плода спустя 1-2 недели после каждой инфузии препарата.

Трастузумаб к настоящему времени был проведен 15 беременным женщинам и ни у одной не произошло нормального развития плода. В связи с чем Трастузумаб противопоказан во время беременности [76].

Кардиопротекция

Современные стратегии профилактики антрациклинновой кардиотоксичности включают в себя ограничение суммарной и разовой дозы, снижение кумуляции препарата с помощью различных режимов введения, использование структурных аналогов антрациклина и липосомальных инкапсулированных форм 78.

Факторами риска развития антрациклинной кардиопатии являются высокие однократные дозы препаратов в сочетании с радиационной терапией, молодой возраст и женский пол.

Если дозозависимый эффект антрациклинов уже хорошо известен, то режим введения (болюсный или многодневный) у детей больных лимфобластным лейкозом не влиял на долгосрочный прогноз [80].

В качестве аналогов Доксоциклина меньшим токсическим действием на сердца обладают Эпирубицин и Идарубицин [40].

Несмотря на большое количество работ, посвящённых защите сердца при проведении химиотерапии, в настоящее время только один препарат официально используется для профилактики антрациклинновой кардиопатии — это Дексразоксон, способный нарушать формирование комплекса антрациклин-железо, предотвращать тем самым появление железосодержащих свободных радикалов, а также препятствовать дезактивации топоизомеразы 2β. Однако его применение способно снижать противоопухолевую активность, и поэтому он используется лишь в случае превышения суммарной дозы более 300 мг/м2 или во время лучевой терапии рака молочной железы 84.

В отношении других препаратов, способных препятствовать развитию кардиопатии или снижению ФВ ЛЖ достаточная доказательная база есть, только у Эналаприла 87 и Карведиола 93, при отдельном и совместном их применении [94]. Примечательно, что оба этих препарата оказывают именно профилактическое действие на пациентов с исходно сохранной систолической функцией, например, у детей, подвергнутых химиотерапии, поэтому в настоящее время рассматривается вопрос о превентивном приёме этих двух препаратов в случае высокого кардиотоксического риска. А это в первую очередь пациенты с наличием артериальной гипертонии и другими факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний, которые по возможности должны быть скорректированы.

Стоит отметить, что комбинация Эналаприла и Метапролола не показала защитных качеств против доксорубицинновой кардиопатии, что связано, по видимому, с наличием у Карведиола дополнительных антиоксидантных свойств [95].

На малых выборках пациентов свою кардиопротективную эффективность также показали Валсартан и Телмисартан [96, 97].

В противоположность антрациклинам развитие Трастузумаб-индуцированной кардиопатии доставерно не связано с возрастом и классическими факторами риска ИБС, но отягощающим моментом может служить исходная систолическая дисфункция и предшествующая антрациклинновая терапия в суммарной дозе более 300 мг/м2 [98].

Для снижения кардиотоксического действия Трастузумаба существуют следующие методики:

использование Трастузумаба без предшествующего использование антрациклинов.

использование конъюгатов Трастузумаба, такого какТрастузумаб эмтанзин [51].

На схеме 1 [40, 99-110 ] приведены все известны препараты, обладающие противокардиопатическим действием при использовании противоопухолевой химиотерапии.

Лечение

Лечение уже сформировавшейся систолической дисфункции с или без клиники СН проводится согласно международным рекомендациям по лечению ХСН с единственным лишь дополнением о как можно более раннем применении комбинации Эналаприла и Карведиола. Данная позиция, как показывает исследование Ammon M. со авторами, пока ещё имеет малое распространение: так как менее 60% онкологических больных с ХСН получают необходимую кардиотропную терапию [111].

Обнадёживающей во всех отношениях является новость об успешном использовании внутрисердечных вспомогательных устройств для ЛЖ у пациентов с химиотерапевтической кардиопатией, ожидающих трансплантацию сердца [112].

В отношении самой трансплантации, пациенты с кардиопатией, обусловленной химиотерапией, несмотря на количественную разницу по сравнению с другими видами кардиопатий, всего лишь 0, 4% (по данным International Society of Heart and Lung Transplantation Registry), более частое использование бивентрикулярной механической поддержки кровообращения в дооперационном периоде, более высокую частоту кровотечений и инфекционных осложнений после трансплантации, имеют сходную выживаемость через 1, 3 и 5 лет, (87%, 81% и 74% соответственно) [113, 114].

Список литературы

Law H. Chemotherapy-induced myocardial infarction. Eur Heart J. 1996 Jun;17 (6): 966-7. http: //dx. doi. org/ 966-967

Singal PK, Deally CM, Weinberg LE. Subcellular effects of adriamycin in the heart: a concise review. J Mol Cell Cardiol. 1987 Aug; 19 (8): 817-28. DOI: http: //dx. doi. org/10. 1016/S0022-2828 (87) 80392-9.

Lenneman C. G. Neuregulin-1 signaling in the pathogenesis of chemotherapy-induced heart failure. Curr Heart Fail Rep. 2014 Jun;11 (2): 134-8. doi: 10. 1007/s11897-014-0193-9.

Zhu J, et al. (2010) Recombinant human interleukin-1 receptor antagonist protects mice against acute doxorubicin-induced cardiotoxicity. Eur J Pharmacol. 643: 247-53. doi: 10. 1016/j. ejphar. 2010. 06. 024.

Chien KR. Herceptin and the heart—a molecular modifier of cardiac failure. N Engl J Med. 2006 Feb 23; 354 (8): 789-90. DOI: 10. 1056/NEJMp058315

Chu TF, Rupnick MA, Kerkela R, et al. Cardiotoxicity associated with tyrosine kinase inhibitor sunitinib. Lancet. 2007;370: 2011-2019. DOI: http: //dx. doi. org/10. 1016/S0140-6736 (07) 61865-0

Cardinale, D. and Sandri, M. T. Role of biomarkers in chemotherapy-induced cardiotoxicity. Prog Cardiovasc Dis. 2010; 53: 121–129. doi: 10. 1016/j. pcad. 2010. 04. 002

Gertz M. A. Troponin in hematologic oncology. Leuk Lymphoma. 2008 Feb;49 (2): 194-203. Doi: 10. 1080/10428190701813026.

de Geus-Oei LF, Mavinkurve-Groothuis AM, Bellersen L, Gotthardt M, Oyen WJ, Kapusta L, van Laarhoven HW. Scintigraphic techniques for early detection of cancer treatment-induced cardiotoxicity. J Nucl Med. 2011 Apr; 52 (4): 560-71. doi: 10. 2967/jnumed. 110. 082784

Iarussi D, Indolfi P, Casale F, et al. Anthracycline-induced cardiotoxicity in children with cancer: strategies for prevention and management. Paediatr Drugs. 2005;7: 67-76. http: //dx. doi. org/10. 2165/00148581-200507020-00001

Lipshultz SE, Giantris AL, Lipsitz SR, et al: Doxorubicin administration by continuous infusion is not cardioprotective: The Dana-Farber 91-01 acute lymphoblastic leukemia protocol. J Clin Oncol 20: 1677-1682, 2002. doi: 10. 1200/JCO. 20. 6. 1677

Lopez M. Dexrazoxane. Current status and prospectives of cardiotoxicity of chemotherapy. Clin Ter. 1999 Jan-Feb;150 (1): 37-49.

D. Cardinale, A. Colombo, M. T. Sandri, et al. Prevention of high-risk chemotherapy-induced cardiotoxicity in high-risk patients by angiotensin-converting enzyme inhibition. Circulation, 114 (2006), pp. 2474–2481. doi: 10. 1161/CIRCULATIONAHA. 106. 635144

2010 Nov; 85 (11): 894-6. doi: 10. 1002/ajh. 21840.

Sayed-Ahmed M. M. Role of carnitine in cancer chemotherapy-induced multiple organ toxicity. Saudi Pharm J. 2010 Oct;18 (4): 195-206. doi: 10. 1016/j. jsps. 2010. 07. 008. Epub 2010 Aug 5.

Тdoi: 10. 1016/j. taap. 2010. 12. 012.

Daosukho C, Chen Y, Noel T, et al. Phenylbutyrate, a histone deacetylase inhibitor, protects against Adriamycin-induced cardiac injury. Free Radic Biol Med. 2007;42: 1818-1825. doi: 10. 1016/j. freeradbiomed. 2007. 03. 007

Ikegami E, Fukazawa R, Kanbe M, et al. Edaravone, a potent free radical scavenger, prevents anthracycline-induced myocardial cell death. Circ J. 2007;71: 1815-1820. http: //doi. org/10. 1253/circj. 71. 1815

Bruynzeel AM, Niessens HW, Bronzwaer JG, et al. The effect of monohydroxyethylrutoside on doxorubicin-induced cardiotoxicity in patients treated for metastatic cancer in a phase II study. Br J Cancer. 2007;97: 1084-1089. doi: 10. 1038/sj. bjc. 6603994

Статья добавлена 13 июля 2015 г.

Источник