Что такое мысль в биологии
Что такое, с точки зрения биологии, мысль и как происходит мышление?
С физиологической точки зрения процесс мышления представляет собой сложную аналитико-синтетическую деятельность коры больших полушарий головного мозга. В осуществлении процессов мышления принимает участие вся кора головного мозга.
Для процесса мышления имеют значение прежде всего те сложные временные связи, которые образуются между мозговыми концами анализаторов. Поскольку деятельность отдельных участков коры всегда определяется внешними раздражениями, постольку образующиеся при одновременном их возбуждении нервные связи отражают действительные связи в явлениях и предметах объективного мира.
Мышление опирается не только на первосигнальные связи; оно обязательно предполагает деятельность второй сигнальной системы в ее неразрывной связи с первой сигнальной системой. Раздражителями здесь выступают уже не конкретные предметы окружающего мира и их свойства, а слова. Речь, будучи непосредственно связанной с мышлением, позволяет отразить в словах взаимосвязь и взаимообусловленность явлений, потому Что слова являются не простыми сигналами единичных предметов, а обобщенными раздражителями. Эти новые сигналы в конце концов стали обозначать все, что люди непосредственно воспринимали, а употребляли их не только при взаимном общении, но и наедине с самим собой. Их особенностью является то, что они представляют собой отвлечение от действительности и допускают обобщение, это и составляет наше человеческое мышление.
При этом мышление обеспечивается системами функционально объединенных нейронов головного мозга, которые отвечают за конкретные мыслительные операции и имеют свои характеристики, т. е. нейронные коды. Они отражают определенную частоту импульсивной активности нейронов, участвующих в решении конкретных умственных задач. Сами же нейроны могут в зависимости от решаемых мыслительных задач перестраивать свою деятельность, выступая конкретными коррелятами определенных мыслительных операций человека.
Что происходит в мозге, когда рождается мысль?
Знаете ли вы, что у комаров нет мозга? Возможно, знание этого факта полностью удовлетворит тех, кого не устраивает комариное поведение во время теплого периода. Несмотря на отсутствие мозга, у насекомых имеется некое подобие мыслительного аппарата — скопление так называемых ганглий, которые регулируют поведение комара в зависимости от траектории летящего в него тапка. Однако если работа ганглий комара в настоящее время является полностью изученной, то работа нашего с вами мозга остается таинственным и малопонятным процессом. Так что же на самом деле происходит в мозге тогда, когда рождается мысль?
Несмотря на то, что в настоящее время строение головного мозга хорошо изучено, ученые до сих пор не могут точно объяснить механизмы его работы
Что такое мысль?
Вес среднестатистического мозга человека составляет приблизительно 1,5 килограмма. Иногда этот показатель варьируется в сторону как уменьшения, так и увеличения, однако не существует какой-либо взаимосвязи между интеллектуальными способностями человека и размерами его мозга. Вместе с тем, мозг, будучи одним из важнейших органов в организме любого существа (кроме, возможно, вышеупомянутых комаров), отвечает за создание мыслей, которые являются своеобразными триггерами к тому или иному действию всего индивида.
Согласно теории американских ученых, любая мысль представляет из себя некие специфические колебания, которые формируются благодаря наличию определенных воспоминаний и реакций нашего тела. Иными словами, мысли человека являются своеобразными схемами электрических разрядов, которые возникают благодаря работе нейронов головного мозга.
Как появляется мысль?
Загадка о том, как именно появляются мысли, будоражит умы ученых на протяжении тысячелетий. Несмотря на этот факт, с наступлением XXI века мы едва ли приблизились к разгадке этой древней тайны. Внутренний мир человека, состоящий из огромной палитры чувств, переживаний и эмоций, попросту не поддается какому-либо исследованию ввиду того, что его нельзя ни потрогать, ни измерить, ни увидеть. Именно по причине того, что мы не знаем точный механизм работы мозга, робототехника не может создать роботов, способных самостоятельно мыслить.
Возможно ли, что мозг является всего лишь приемником и передатчиком информации?
Несмотря на этот печальный факт, кое-что ученые все-таки смогли выяснить. Так, достоверно известно, что мозг обладает собственной операционной системой. Звучит невероятно, однако именно наличие природной ОС делает наш мозг несколько схожим с Тьюринговской машиной. В отличии от Windows, операционная система мозга представляет из себя синтез мотивационных и сенсорных сигналов, которые работают в одном общем пространстве — месте, где принимаются те или иные решения.
Машина Тьюринга — первый прототип современных компьютеров
Так, благодаря наличию операционной системы, наш мозг может работать в многозадачном режиме. Мы можем быть в машине за рулем и при этом думать о совершенно абстрактных вещах, однако в случае опасности или переходящего дорогу пешехода, мозг автоматически переключает нас в режим реального мира.
Механизм создания мысли невероятно сложен, однако раскрытие его тайны может помочь при создании самостоятельно мыслящих роботов
Помимо наличия ОС, головной мозг человека способен удивить невероятной способностью к преобразованию той или иной информации, которую он способен воспринять через призму личного опыта и воспоминаний. В момент образования связей, несущих в себе ту или иную информацию, полученную извне, между клетками передаются химические вещества, соединяющие нейроны в ту или иную систему. К примеру, если вы посмотрите на лежащий на вашем столе предмет, нейроны вашего мозга на короткое время образуют образ, анализируемый вашей головой всего лишь в течение нескольких миллисекунд. Спустя мгновение, полученная информация автоматически обновляется, создавая непрерывную картинку.
Как вы считаете, может ли человек однажды воссоздать аналог мозга? К каким последствиям это может привести? Давайте поразмышляем об этом вместе в нашем Telegram-чате.
Огромное количество воспринимаемых мозгом сигналов попросту не доходит до нашего сознания, а просто фильтруется за ненадобностью. Известно, что во время процесса осознания того или иного объекта, нейроны коры головного мозга активируются в значительно большем количестве, чем во время неосознанной обработки информации. Кроме того, наше восприятие реальности сильно отстает от действительности ввиду необходимости раскодирования мозгом полученной информации. Кстати говоря, вышеуказанный факт вы можете проверить самостоятельно путем написания посторонним человеком какого-либо слова или просто демонстрации вам незнакомой фотографии. Вы увидите, что вашему мозгу потребуется несколько мгновений для того, чтобы воспринять осознанно предоставленную вам информацию.
То, откуда именно появляется мысль, все еще остается загадкой, требующей продолжительных исследований. Мы до сих пор точно не знаем, что же именно вызывает мысль и делает нас разумными. Возможно, однажды человечество сможет раскрыть тайну работы мозга. Ответ на эту загадку сможет полностью изменить мировоззрение человека и поможет ему понять свою роль во Вселенной как вида.
Что такое мысль, и как она возникает. Нейрофизиология мысли
Что удивительно, эти молекулярные изменения происходят одновременно и молниеносно во всем головном мозге, в специфических областях и цепях, используя множество различных механизмов.
Нейроны сами по себе являются чрезвычайно сложными клетками — в сущности отдельной цивилизацией, производящей с участием клеточных ядер свой продукт и массивную систему транзитных микротрубочек и митохондрий со сложным комплексом двигателей для транспортировки материальных данных.
Белок актин, составляющий основу трубочек цитоскелета, быстро организовывается, разрушается и перестраивается в чрезвычайно сложные структуры наподобие строительных лесов внутри клетки, чтобы поддерживать новые дендриты (Отростки нервных клеток, воспринимающие сигнал, см. рисунок выше) и синаптические бляшки-бугорки на окончаниях аксонов (Чтобы нервный импульс передался с отростка одной клетки на тело или отросток другой клетки должен образоваться синапс — терминал — особые утолщения-бугорки, которые связываясь с обоих сторон, формируют синаптическую щель со сложным механизмом регуляции, открытия и закрытия каналов, по которым сигнал, например, в виде деполяризационной волны возбуждения, приобретает свойства нейромедиатора — молекулы, которую захватывают рецепторы постсинаптической мембраны).
Сравнительно крошечные ядра нейронов поддерживают и обеспечивают материалом для транспорта гигантские аксоны, достигающие порой в длину более полуметра (и более в составе волокон спинного мозга до нижних конечностей) и имеющие по своему ходу до сотни тысяч соединений с дендритами других клеток.
Эти синапсы постоянно образовываются и распадаются, примерно среди 100 млрд. нейронов, своими отростками формируя сеть, насчитывающую триллионы и более таких узлов. (Существует более 2-х десятков нейромедиаторов, роль которых в синаптической передаче сигнала изучена. Поэтому триллионы (и более) нейронных связей можно возводить в степень еще и количества известных нейромедиаторов. Получается совсем невообразимое количество вариантов).
Несмотря на то, что каждая деталь этого процесса известна не до конца, последние исследования показывают, что просто мысленное переключение внимания с одного на другой зрительный образ немедленно перестраивает синаптические связи. Изменения возникают путем смены нагрузки на пресинаптические события
(Цепь внутриклеточных реакций, которые предшествуют выработке нейронами достаточного количества нейромедиатора, чтобы передать сигнал дальше, через синапс на другой нейрон, так что возникнет потенциал действия в другой клетке или нет) — увеличивая или ослабляя чувствительность для того чтобы распознать значимый для внимания источник сигнала из общего шума, поступающего с других рецепторов чувствительности.
Именно значения приводят в действие специфические нейроны и влияют на иммунные процессы.
Подобно тому, как мысль представляет собой особые изменения в нейронах головного мозга, некоторые из этих изменений также вызывают очень специфические трансформации во всем остальном теле, а особенно в иммунной системе. Удивительно, именно содержание ментального события, самой мысли, определяет значение и характер множества специфических молекулярных каскадов во всем теле.
Воплощение информации генома в сложные протеиновые комплексы, действующие по отдельности или совместно (Экспрессия генов, оригинал)
Последние исследования показывают, что радость и наслаждение, получаемые в результате раскрытия и обретения смысла или удовольствие от поддержки и одобрения общества сопровождаются существенными изменениями в экспрессии генома (Экспрессия генов — сложный процесс синтеза необходимых белков, закодированных теми генами к которым обеспечивается доступ целому ряду молекул РНК, участвующих в этом процессе, начиная с ядра клетки).
Эти изменения касаются усиления противовирусной защиты и увеличения активности противовоспалительных факторов. Оба этих аспекта фундаментально вовлечены в патогенез многих заболеваний. Что особенно удивительно, наслаждение получаемое от таких обычных благ, как вкусная еда или обладание каким-либо значимым имуществом не оказывали на организм подобного эффекта. Отсюда следует, что содержание мысли, характер ментального события управляет экспрессией тысячи различных генов, используя тонко слаженный и чрезвычайно сложный комплекс процессов.
Что такое мысль, популярно?
Я надеюсь, что эта небольшая статья, без единого специального термина, заменит огромное количество книг по теме «что такое мысль» погружающих в пучины философствований и нейрофизиологии в попытке пролить свет на то, что авторами очень смутно понимается, книг, в конечном счете, бесплодных в понимании сути мышлени я.
Что обычно называют мыслью? В различных словарях делаются попытки выделить самое основное и общее, что подразумевается под этим словом:
Мысль — действие ума, разума, рассудка.
Мысль — чувственный образ.
Мыслью также иногда называют нечто выраженное в виде визуального образа, звука, словосочетания или ощущения, высказанное вслух предположение, соображение, рассуждение или гипотез а.
Даже такое упрощенное понимание роли контекст а в придании значения начинает раскрывать вопрос: «зачем нужны эти субъективные образы?». Ясно, что тот или иной возникающий образ, если его значение понятно однозначно, позволяет верно определить отношение, возможные реакции в случае если что-то будет происходить с объектом, представляющим этот образ в реальности: если мы видим кошку, подбирающуюся к мясу на столе, то, в зависимости от отношения к кошке можем или, не умиляясь ее пушистой грациозностью, при ее слишком настойчивых действиях, предотвратить их, ну или, наоборот, если мы очень многое позволяем своей кошке, то можем позволить поохотиться на мясо и съесть какую-то часть своей добычи.
Выходит, мысли нужны для того, чтобы, в зависимости от сложившегося отношения, предугадывать происходящее и реагировать когда это становится актуально. В самом деле, наша способность предугадывать, основывается на предшествующем опыте и зависит от того, насколько однозначно мы распознаем ситуацию. Если ситуация содержит новые элементы, то предсказание оказывается неуверенным. А если будут настолько новые элементы, что мы их вообще не заметим, то предсказание может оказаться ложным.
Теперь должно стать более понятно почему каждая мысль, каждый образ в голове при данных обстоятельствах что-то значит для нас и как он определяет наши возможные действия.
Обычно ситуация становится предельно определенной после какого-то события: например, при загорании зеленого сигнала светофора. Это событие называют пусковым стимулом потому, что оно запускает у нас определенную цепочку последовательных действий. Но и в этой цепочке последовательных действий (запуск программы движения по зеленому светофору) каждое отдельное действие зависит от того как закончилось предыдущее, которое, в свою очередь, является пусковым стимулом для начала следующего действия.
В отличие от улитки мы, съев однажды подпортившийся суп и испытав болезненные ощущения, в следующий раз будем четко различать особенность запаха, живо вспоминая связанный с ними образ негативных переживаний. При этом мы отпрянем от еды, едва почувствовав неприятный запашок, даже еще не осознав его, и лишь потом в голове воскреснут воспоминания о перенесенных болях в животе. Так зачем нам этот образ? Как мы умудряемся в отличие от улитки, которая никогда не приучится сама к новому компоненту чувств, избегать неприятностей и повторять то, что оказалось удачным?
Память навсегда, с первого раза (не нужно зубрить как иностранные слова) зафиксирует этот образ, эту ситуацию, но уже связанную с антуражем розыгрыша, волнение, закончившееся приятными впечатлениями. Отношение окажется вполне сформированным на будущее для подобных ситуаций, когда уже многие прикупили такие пульты и развлекаются как могут.
Так развивается навык отношения для самых разных условий, углубляя познания ситуации в разнообразии особенностей. И опознанием каждого варианта ситуации можно более не задумываться: не желаемое автоматически избегается отрицательным отношением, а желаемое, наоборот, уверенно повторяется в знакомой ситуации.
Не только люди способны на волевые усилия, формируя новый вид поведенческой реакции, но и многие другие животные. Собаки и кошки столь часто наблюдаются людьми, что моменты их волевых усилий многие описывают и снимают на видео. Особенно важна воля на охоте, когда необходимо выждать достаточно подходящий момент, а не сразу бросаться на привлекательную добычу. Есть ролик, в котором показано как собаке на морду кладут полоски мяса, но она терпит это, хотя полосок становится все больше. Ей важнее угодить в этой игре партнеру, чем сразу сожрать это мясо, зато потом она с жадностью все съедает.
Исследовательское поведение так же требует силы воли всегда, когда в новых обстоятельствах есть признаки неприемлемости прежнего поведения. Это прямо говорит о том, что у таких животных, в точности как у людей, устроены механизмы субъективных переживаний: они мыслят, выбирают, сопоставляют, решаются на действия и учатся в зависимости от желательности результата своих действий.
Из-за этого дети в раннем возрасте очень впечатлительные, у них наблюдается гиперактивность в силу постоянной новизны впечатлений, переводящих внимание с одного на другое, они только учатся удерживать внимание на наиболее важном волевыми усилиями. Цепи последовательностей впечатлений пишутся в память очень густо и вспоминаются очень подробно. Но с взрослением обстоятельства для которых записывались мысли становятся все более отличающимися, и старые воспоминания оказывается все труднее извлечь из памяти, ведь для этого нужно воскресить те старые, часто давно не востребованные обстоятельства. Память о прошлом становится все более отрывочной и эпизодической.
Резюме, требующее несколько больших усилий понимания.
Для углубления понимания:
О происхождении простых мыслей
Ученые узнали кое-что новое о том, чем думают круглые черви и некоторые представители человечества
Поделиться:
Откуда вообще у людей берутся мысли — одна из самых жгучих тайн современной науки. Некоторые (как, например, уважаемый Алексей Буров) вообще считают, что загадка эта неразрешима в рамках материализма. Как получилось, что слизистое черт-знает-что на одной из планет одной из галактик что-то там валяет у себя в голове — и в результате понимает, как устроена Вселенная? И Вселенная как бы подмигивает в ответ, оказываясь устроенной именно так, как оно себе подумало? «Проблема теоретизируемости» — так это называют в их кругах.
В чем тут тайна, я попробую на пальцах объяснить в последующих абзацах, набранных курсивом: если вам не интересна метафизика, можете эти абзацы пропустить без ущерба для нашей истории.
Был такой замечательный английский писатель Клайв Льюис, известный многим как автор сказок про Нарнию. Начитавшись трудов св. Фомы Аквинского, он изложил загадку мышления следующим образом. Мысли, как все несомненно согласятся, возникают в материальном мозгу и связаны с материальными причинами. Увидел закат — подумал о смерти. Получил кувалдой по башке — вся жизнь пронеслась перед глазами. Получил задачку «Сколько будет 2 х 2?» — прошли какие-то химические реакции в ваших нейронах, и вы выдали ответ: «4!»
С другой стороны, мысли (в большей или меньшей степени) являются продуктом логических рассуждений. То есть после удара кувалдой по затылку никаких рассуждений нет, чистая физиология, а вот 2 х 2 = 4 — тут уже важно то, что этот ответ «правильный», то есть логически согласуется со всей арифметикой. Получается, что ваш ответ «4» имеет сразу две цепочки причин: материальных (реакции в ваших нейронах) и рациональных (правила арифметики).
Если вы задумаетесь об этом, то сразу поймете, что так не бывает: не может быть у одного события двух разных, не связанных между собой причин. Просто потому, что эти причины совершенно не обязаны согласовываться друг с другом, раз уж они «несвязанные». Более того, в быту люди частенько неявно исходят из того, что если у мысли есть материальная причина, то эту мысль уже нельзя считать вполне разумной. «Он так рассуждает, потому что он еврей!» — материальная причина сразу ставит под сомнение достоверность логических выкладок. «Ты вчера решил, что я инопланетянин, потому что выпил 900 граммов водки» — тут наличие материального графина «Зимней дороги» и вовсе исключает необходимость восстанавливать логический ход мысли собеседника.
Тем не менее, когда мысль оказывается чуть более сложной, а ее материальные причины не сразу видны, мы как-то миримся с этим парадоксом. Вроде человек разумный, не пьяный, и предложенное им решение уравнения Шредингера для атома водорода вроде бы верное (то есть и в моей голове оно тоже кажется верным) — так не все ли равно, что у этого решения есть такие же химические причины в коре мозга, как и у нелепого пьяного вывода насчет моего инопланетного происхождения?
Нет, дорогие мои, не все равно: со времен Фомы Аквината философы не выдвинули разумного разрешения этого парадокса, не привлекающего «метафизические» категории, а биологи, увы, нисколько не продвинулись в объяснении того, почему же нашим мыслям — рожденным малопонятными химическими реакциями в особых клетках — все же иногда можно доверять. И тут есть два варианта: либо вслед за Алексеем Буровым и его соратниками допустить, что есть в мире вещи, не подчиняющиеся физической причинности, либо, вслед за основной массой ученых-материалистов, смиренно надеяться, что рано или поздно эта загадка решится каким-то неожиданным образом, как раньше уже решилась загадка эволюции или загадка массы слабых калибровочных бозонов.
Если вы решились идти по первому пути, вам естественно придавать особое значение самым сложным мыслям: о законах Вселенной, о природе математической логики и т. п. Разумеется, этот путь приведет вас к благоговейному удивлению перед тайной мышления и мудростью Создателя. Но больше, увы, никуда. Если же вы придерживаетесь тактики «потихоньку во всем разберемся», то, напротив, естественно начать с мыслей попроще. Желательно таких, у которых особых рациональных причин вообще нет, а есть главным образом химические, материальные. Этим путем и идет, с переменным успехом, современная нейробиология.
Итак, чтобы разобраться в природе мыслей вообще, лучше начать с мыслей попроще. Две научных публикации последней недели как раз и трактуют проблему под этим углом. Одна из этих работ — о круглых червях, другая — о людях, но в чем-то они перекликаются между собой. А именно в том, что мысли, о которых идет речь, безобразно просты.
Мысли червей
Круглый червяк C. elegans (читается «Си-элеганс») называется «элеганс» потому, что он изящный, то есть маленький. Биологи очень любят изучать этого червяка. Причина как раз в его малости. С одной стороны, тут есть сложность, потому что его почти не видно невооруженным глазом. С другой стороны, вы наверняка знаете (а если нет, то вот сейчас узнаете), что клетки всех животных — от тли до кашалота — одинакового размера, просто у кашалота клеток больше. У «си-элеганса» клеток совсем мало. Более того, все эти клетки ученые уже знают наперечет, они сосчитаны, названы по имени, и их родословные от оплодотворенной яйцеклетки досконально известны.
В том числе, естественно, пересчитаны и все клетки нервной системы червя. У него, кстати, точно такие же нейроны, как и у нас с вами, просто их гораздо меньше. Нейроны вообще работают практически одинаково у всего царства многоклеточных животных. То есть если где-то когда-то зародилось чудо интеллекта, корни надо искать там, у самых примитивных образцов жизни. Хоть они и не «думают» в точном смысле слова, но все нужные механизмы у них уже есть.
Наши черви бывают двух сортов: самцы и гермафродиты (то есть самки, которые при необходимости могут оплодотворить себя сами). У гермафродита 302 нейрона, у самца 380 с лишним — так мракобесная идея о превосходстве мужского пола получает лапидарное подтверждение на самом примитивном уровне развития жизни.
Ну так вот, на днях ученых, изучающих этого круглого червяка, ждал большой сюрприз. Они обнаружили у червяка-мужчины еще два нейрона недалеко от носа, о которых раньше и не подозревали. Причину этой оплошности можно понять: оказалось, что эти нейроны развиваются позже, уже при достижении червяком социальной и половой зрелости.
Зачем им эти нейроны? Вот они-то, как выяснилось, отвечают за те самые «простые мысли». Дело в том, что у червяка отлично развиты органы вкуса: он ориентируется в среде в основном по химическим сигналам. В частности, червяк терпеть не может подсоленную воду, старается ее избегать. Однако взрослый самец все же решается плыть в сторону увеличения солености, если именно там находится половой партнер (то есть готовый к спариванию гермафродит, выделяющий соответствующий химический сигнал). То есть он решает дилемму «секс или сытая спокойная жизнь?» в пользу секса.
А вот если удалить два пресловутых новых нейрона, эта авантюрная черта характера у червяка пропадает. То есть со спариванием у него по-прежнему все нормально, и единственное, на что он больше не способен, — это твердо сказать «да» сексу, невзирая на последствия (в данном случае — в виде неприятного купания в соленой воде). Между сексом и комфортом он выбирает комфорт.
Если никто из уважаемых читателей мужского пола никогда не решал подобную дилемму и не делал подобного выбора, вам не понять, насколько такие решения могут разбивать сердце и определять судьбу. Всем же прочим должно быть ясно, сколь масштабно открытие биологов, о котором мы толкуем. Такая буря чувств и лихорадочных логических выкладок (если смотреть изнутри вашей психики) — а внутри у ней, как говорится, неонка, точнее два нейрона где-то там в носу. Это учит нас тому, что простые мысли, возможно, гораздо проще, чем мы о них думали. Не исключено, что и сложные мысли тоже окажутся вполне постижимы.
Мысли людей
С людьми все сложнее, чем с червями, по двум причинам. Во-первых, никто не разрешит исследователям удалять части человеческого мозга — пусть даже всего пару нейронов — ради научного любопытства. Во-вторых, нейронов у людей куда больше, чем у червяков, и область их специализации очерчена весьма зыбко. Вот, в частности, известно, что медиальная префронтальная кора (это, грубо говоря, посередине лба) оценивает внешние угрозы и отдает сигнал, если в ответ надо что-то предпринять.
А что такое «угрозы»? Дерево падает — угроза! — надо отскочить. Это простой пример. Но бывает и посложнее. Примерами посложнее как раз и занялись исследователи из Калифорнии. Они взяли испытуемых добровольцев-студентов и разделили на две группы. У одной половины добровольцев медиальную префронтальную кору (МПФК) подвергали легкому воздействию магнитного поля (это известный терапевтический метод, так теперь даже лечат депрессию). Это был контроль. А в другой половине магнитный импульс был пожестче, так что эта часть мозга временно инактивировалась. Часть мозга, напомним, распознающая угрозы.
В другом опыте угроза была другая: добрым американским парням и девчатам прочли письмо иммигранта домой, в котором эта неблагодарная скотина очень нелестно отзывалась об Америке. Затем опять же последовали вопросы — на этот раз о миграционной политике. Контрольная группа в меру разозлилась на мерзавца-мигранта и высказывала разумные идеи по ограничению миграции вообще, ибо размывают, подлецы, изнутри нашу сплоченную нацию. А вот те, которым хорошенько шарахнули магнитным полем по МПФК, вообще утратили бдительность и скатились в разнузданную толерантность. Мол, пусть приезжают, работают, обустраиваются и пишут домой что хотят, нам-то что за дело.
Итак, простое воздействие на мозг (по своей тонкости и специфичности сравнимое с ударом молотка) оказалось способно воздействовать на мысли, притом на ту их интимную часть, которую принято называть «убеждениями». Убеждения — это от слова «убеждать»: предполагается наличие большой внутренней работы, сложных цепочек логических выводов, столкновения аргументов и контраргументов. А вот и нет: простой магнитный импульс позволяет легко переключить эти самые «убеждения», превратив закоренелого консерватора-ксенофоба в расхлябанного либерала и даже, прости Господи, мультикультуралиста.
Мораль тут, видимо, такая: сложность наших мыслей не надо переоценивать. Если хотите считать их чудом Божиим — это ваше право, но вознесите отдельную хвалу Творцу за то, сколь восхитительно простыми средствами Он этого чуда достиг. А если у вас что-то врожденное в медиальной префронтальной коре, и концепции «чуда» и «Творца» вас не трогают, просто отметьте себе, что ученые, возможно, когда-нибудь разберутся, каким образом мы думаем. И почему из этих мыслей нет-нет да и возникнет что-нибудь путное, помимо идеи ужесточения миграционной политики.
С популярным пересказом этих научных работ вы можете ознакомиться здесь и здесь.