Что такое новая нормальность
Что такое «новая нормальность»
События нескольких последних месяцев дали всему миру возможность заглянуть в будущее. Несмотря на поднявшуюся было панику, пандемия не остановила развитие и проникновение цифровых технологий. «Даже наоборот, мы увидели скорость, с которой технологии способны противостоять стихийным силам, и поняли, как важна устойчивая, глобально масштабируемая инфраструктура для того, чтобы жизнь продолжалась», — объясняет Чинтан Пател, технический директор компании Cisco в Великобритании и Ирландии. Он руководит командой, в которую входят стратегические специалисты, технологи и профессионалы в таких областях, как искусственный интеллект, кибербезопасность, интернет вещей, блокчейн, рабочие места будущего, виртуальная реальность и диалоговые интерфейсы. И считает, что летом 2020 года обсуждение «новой нормальности» станет самым популярным пунктом повестки дня: «При этом будут предлагаться разные толкования и последствия ситуации, которая описывается этим термином. Но будут и общие знаменатели. Чтобы их найти, рассмотрим, какой новый опыт сейчас получают компании и потребители, какие новые нормы появятся и что за приоритеты возникнут у организаций в плане интересов, инвестиций и распределения ресурсов».
Тенденция перехода от физического взаимодействия к цифровому, из офлайна в онлайн, не нова. Но пандемия ускорила эти процессы. Компании, не желающие терять конкурентоспособность, начнут внедрять онлайн-сервисы, совершенствовать логистику и системы доставки. Те, у кого уже есть комплексные онлайн-стратегии, будут их совершенствовать.
За последние десять лет все привыкли к сенсорным экранам. Теперь же, когда мы стали больше обращать внимание на социальную гигиену, ускорится переход к бесконтактным платежам и интерфейсам, использующим голос и машинное зрение. Эти новейшие технологии помогут ограничить физические контакты людей как друг с другом, так и с различными поверхностями.
Удаленное медобслуживание, телемедицина и цифровые консультации произведут революцию в здравоохранении. Отдельные компании рапортуют о 50-процентном приросте желающих получить видеоконсультацию. Похоже, что медицинский пейзаж вскоре изменится до неузнаваемости. Удаленное обслуживание затрагивает не только медицину. Перевод сотрудников контакт-центров из офисов на удаленную работу в ряде случаев принес удивительные результаты.
Так, один из банковских топ-менеджеров заявил о 40-процентном повышении продуктивности удаленного персонала, обслуживающего клиентов, добавив, что вряд ли станет рассматривать вопрос о возвращение физического контакт-центра.
Планируя возвращать сотрудников в офисы, компании анализируют ситуацию всесторонне, чтобы обеспечить безопасность, здоровье и продуктивность персонала. Из предполагаемых изменений отметим расширенные коридоры с односторонним перемещением сотрудников, улучшенную фильтрацию воздуха, бесконтактное управление лифтами и применение в новом строительстве антимикробных материалов. Оставшиеся работать дома будут чаще пользоваться телеконференциями.
Образование сегодня не узнать: школы закрыты по всему миру, и более 1,2 млрд детей не посещают классные занятия. Исследования показывают, что онлайн-обучение помогает лучше усваивать информацию, требуя при этом меньше времени. Временные перемены, вызванные пандемией COVID-19, могут стать постоянными. И через это должны будут пройти все сотрудники всех организаций. Первоочередная задача — помочь компаниям переосмыслить будущее работы и обучения, включая повышение квалификации сотрудников, проведение аттестаций и обеспечение соответствия местному законодательству с учетом заботы о физическом и психическом здоровье персонала.
Ценность общения никто не отменял, но вот механизм его реализации уже изменился. В обозримом будущем организации перейдут от личного участия в мероприятиях к виртуальному. Яркий тому пример — конференция Cisco Live 2020, которую посетили 124 000 виртуальных участников.
В долгосрочной перспективе можно прогнозировать резкий рост гибридных мероприятий, проводимых частично в цифровом формате, частично — с личным участием.
Краткосрочные и кажущиеся временными меры, которые компании, не представляя еще полной картины, должны были быстро реализовывать на фоне нарастающей пандемии, сейчас подвергаются переоценке. Руководству необходимо разрабатывать стратегические планы перехода к новой нормальности, при этом первоочередной задачей будет создание более живучих и маневренных бизнес-моделей.
Уровни сетевого трафика, которых, по прогнозам, мы должны были достичь лишь через два года, оказались пройдены уже вчера. Показатели, еще недавно считавшиеся пиковыми, сегодня стали средними на протяжении почти целого дня. Сервис-провайдеры и технологические компании, включая, быстро перестраиваются, наращивая емкость и обеспечивая бесперебойную работоспособность сети. Можно точно быть уверенным, что потребность в коммуникациях продолжит расти и бизнес активнее станет использовать облачные и SaaS-решения. В дальнейшем искусственный интеллект поможет автоматизировать комплексные сетевые операции, реализуя более маневренные сетевые архитектуры и повышая их эффективность.
Хотя коронавирус не привел к существенному росту киберпреступлений, специалисты Cisco Talos отметили появление в кибератаках темы COVID-19, используемой для придания большей правдоподобности. Организациям следует усилить бдительность; критичным для сетей становится наличие надежной встроенной системы кибербезопасности.
Роботы не подвержены вирусам, по крайне мере человеческим. Какова бы ни была область их применения — доставка продуктов, снятие показателей для медицинских систем или обеспечение работы конвейера, — организации понимают, что роботы поддерживают нас сегодня и будут играть важную роль в постпандемийном мире. Но самым важным может быть то, что полученные уроки помогут нам справляться с будущими пандемиями, используя интернет вещей и технологии больших данных. За короткое время мы многому научились, и этот обобщенный опыт ляжет в основу наших планов по следующей нормальности. Однако важно помнить, что еще до пандемии COVID-19 мы жили в эпоху ускоряющихся преобразований и что наше представление о нормальности будет постоянно меняться.
Подробности на сайте компании Ciscо
Новая нормальность: образ жизни, рынки, инфраструктура и коммуникации после пандемии
Читайте также: спецпроект «Бизнес и коронавирус»
«Новая нормальность»: об исследовании
Термин «новая нормальность» («new normal») получил широкое распространение после финансового кризиса 2007-2008 годов и ранее в основном использовался для описания социально-экономических последствий глобальной рецессии.
Сегодня «новой нормальностью» определяют не столько экономические, сколько социальные последствия глобальной пандемии COVID-19 — то есть последствия в разных аспектах жизнедеятельности человека, подразумевая, что то, что совсем недавно было ненормальным, становится обычным явлением.
Большую общественную огласку в России этот термин получил в апреле 2020 года после его использования в телевизионном интервью главой Роспотребнадзора Анной Поповой, которая заявила:
«Нам надо готовиться, и это совершенно очевидно уже, что у нас теперь наступает новая нормальность — мы должны будем поменять свои привычки».
В спецпроекте описываются уже проявляющиеся тенденции на основе данных самых последних социологических исследований, а также приводятся экспертные прогнозы специалистов Аналитического центра НАФИ, построенные на основе этих исследований. Прогнозы описывают изменения окружающей реальности, в том числе потребительских рынков, отношений в семье и референтных группах, в культурных практиках и взаимоотношениях человека с государством.
Методология исследования
Первичные данные, приведенные в настоящем исследовании, получены из следующих источников:
1. Ежемесячные репрезентативные всероссийские опросы Аналитического центра НАФИ:
проводимые по национальной репрезентативной выборке в размере 2000 человек. Опрос проводится не менее чем в 46 регионах Российской Федерации, в 152 населенных пунктах. Статистическая погрешность данных составляет не более 2,7 %. Опросы проводятся в форме личного (face-to-face) интервью с россиянами старше 18 лет.
проводимые по выборке опросы руководящих сотрудников предприятий микро-, малого и среднего бизнеса в размере 500 человек. Опрос проводится не менее чем в восьми федеральных округах РФ. Статистическая погрешность данных составляет не более 4,4 %. Опросы проводятся в форме телефонного интервью (CATI).
2. Вторичный анализ статистических данных и данных социологических исследований, проведенных коллегами из исследовательской отрасли — компаниями GfK, Ipsos, Всероссийским центром изучения общественного мнения и др.
3. Данные анализа СМИ и социальных сетей получены из базы данных Interfax-SCAN.
Изменение образа жизни после пандемии
В СФЕРЕ ЭКОНОМИКИ
За исключением отдельных стран и отраслей во всем мире переход на дистанционную занятость происходил довольно медленно. Барьеры этому процессу носили как объективный (физическая невозможность выполнения отдельных видов работы, правовая незащищенность и пр.), так и субъективный характер (сложность контроля качества работы и загруженности сотрудников, опасения в снижении производительности труда и др.).
В общественном сознании такого рода занятость ассоциировалась с нестабильностью, неформальными трудовыми отношениями, творческими профессиями, подработками.
Предприниматели в большинстве случаев не рассматривают возможность сохранения дистанционной занятости сотрудников после окончания пандемии. Только 20 % предприятий готовы сохранять режим удаленной работы для части своих сотрудников, 7 % — для всех сотрудников.
Намечающиеся тенденции ближайшего будущего — это рост безработицы и снижение зарплат от 10 % до 30 %. Последнее особенно коснется сотрудников наиболее пострадавших от пандемии отраслей — туризма, авиации, ресторанов и гостиниц, event-агентств, фитнес-клубов.
Страх перед коронавирусом в обществе придал автомобилю новую роль. Автомобиль стал не просто средством передвижения, а фактически превратился в мини-укрытие на колесах, которое позволяет находиться внутри и снаружи. Разумеется, защитная функция автомобиля была актуальна и раньше, но пандемия и карантин лишь усилили ее.
Очередной экономический кризис показал, что финансовые стратегии, которые использовались россиянами для преодоления кризисов 2008 и 2014 годов, больше не работают: масштаб экономических затруднений не позволяет взять в долг у знакомых, кредиты в банках оказались недоступны, найти работу или подработку оказывается еще сложнее. Больше всего пострадали россияне, у которых к началу пандемии не оказалось сбережений, а самое бедственное положение — у тех, кто подошел к кризису с высокой долговой нагрузкой.
В последние годы переход к безналичным формам оплаты происходил постепенно, в основном будучи связанным с темпами распространения главного платежного инструмента — банковской карты. Сегодня подавляющее большинство россиян (82 %) — держатели банковских карт, причем за последние 11 лет их доля выросла с 31 % до 82 %.
В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ
Изменения, произошедшие вследствие пандемии коронавируса, оказали большое влияние на социальную сферу: сократились «живые» социальные связи, увеличилась «социальная дистанция», скорректировались модели социального взаимодействия. Пандемия заставила людей еще больше задуматься о своем здоровье, семье и окружающих людях.
Независимо от возраста люди стали отмечать важность для поддержания здоровья таких составляющих, как психическое благополучие, хорошее самочувствие, полноценный сон, поддержание хорошей физической формы, эмоциональное благополучие и отсутствие болезней.
Половина опрошенных (54%) в условиях самоизоляции испытывают стресс, тревогу, беспокойство, 33% из них испытывают стресс больше обычного, и еще 9% испытывают значительно более сильный стресс.
Чаще всего причинами стресса, беспокойства являлись тревога перед неопределенностью будущего (66%), отсутствие свободы передвижения (50%), волнение за свое здоровье и здоровье близких (42%), страх потерять свой бизнес, обанкротиться (29%), страх потерять работу, остаться без доходов (27%).
Каждый человек по-разному реагирует на стресс и испытания, связанные с вынужденным, почти круглосуточным общежитием. Во многих семьях возникали трудности в период самоизоляции из-за совмещения работы, учебы и отдыха в одном месте и отношения с другими членами семьи становились напряженными.
Полный текст исследования можно скачать по ссылке ниже.
Выводы
1. В обществе растет запрос на социальный капитал и крепкие горизонтальные связи. В основном это происходит из-за дефицита поддержки государства и ослабления уверенности в себе в кризисные периоды.
«Я бы посоветовала себе больше общаться с людьми и слушать всех, кто вокруг меня находится. Было бы больше тех, от кого можно в трудную минуту получить поддержку» [руководитель компании, женщина, 34 года, Уфа]
2. У людей с высокой чувствительностью и готовностью к изменениям (чаще всего это молодежь, предприниматели, люди творческих профессий) наблюдается синдром опоздания, осознание того, что они не успевают за временем. Вероятно, за такими людьми — инновации и прогресс. И их неугасаемое стремление к развитию требует всесторонней поддержки как со стороны общества, так и со стороны государства.
«Я бы посоветовала себе более активно заниматься предпринимательством и развивать собственные идеи, чтобы успеть в новом времени запустить новый бизнес. Сейчас есть ощущение, что за временем не успеваешь» [специалист в сфере digital-pr, женщина, 33 года, Женева]
«Я бы себя подгонял, чтобы успеть сделать какие-то большие проекты, которые сейчас уже будет сложнее реализовать» [консультант-аналитик, мужчина, 41 год, Вашингтон]
3. Остается в то же время и значительная по численности категория людей с традиционными взглядами и пассивной, наблюдательной позицией — тех, кто привык жить настоящим, верит в судьбу и не готов планировать будущее, учитывая ошибки прошлого.
«Не хочу фантазировать, живу здесь и сейчас. Не хочу думать о том, что будет завтра. Хотя, конечно, думаю и анализирую. Но чем больше думаешь, тем больше седых волос на голове» [руководитель строительной компании, мужчина, 55 лет, Москва]
4. Компенсаторным эффектом ограничений, связанных с физическим перемещением человека в период карантина, стала актуализация желания расширять «географические границы жизни». Начиная с желания путешествовать и заканчивая сменой места жительства. Вероятно, многие почувствовали важность физической среды для активной современной жизни и задумались над тем, где и как они живут, и где они хотели бы жить, чтобы похожие кризисные периоды было проще пережить.
«Я бы спланировала поездку в Черногорию, я бы хотела заранее туда переехать на этот период и там быть — там можно было очень долгое время выходить, гулять, возле моря быть, дышать, находиться на природе» [спортивный тренер, женщина, 32 года, Москва]
«Меньше всего сейчас на карантине людям хочется быть в Москве. Большинство мер абсурдны, над ними смеются. Все, у кого была возможность уехать в Подмосковье, в другой регион — уже там, а счастливчики улетели еще дальше» [руководитель компании, женщина, 34 года, Уфа]
По всей видимости, события последних полутора лет существенно проредили число людей, категорически отрицавших сам факт слома старого мира и переход в мир новый. Так называемую «новую нормальность». Обвинения в конспирологии на любую попытку озвучить запуск этого процесса стали реже, хотя они и есть. Столкнувшись с реальностью, которая чем дальше, тем меньше напоминает прежнюю норму, человек воле-неволей, но будет приходить к верному выводу.
Классический когнитивный переход от «этого не может быть» через «в этом что-то есть» до «кто же этого не знает». Человеческая психика инертна, она отвечает за устойчивость когнитивной сферы, устойчивость мышления человека. Поэтому для взрослого человека такой переход нормален и естественнен. Для ребенка, наоборот, психика — инструмент развития, поэтому она очень пластична и позволяет воспринимать как норму практически все, что впитывается ею прямо сейчас. Отсюда и феномен «маугли», кстати — ребенок, попавший в абсолютно чуждую для себя среду, воспринимает ее как единственную норму, и практически неспособен вернуться из нее в норму настоящую.
Эта особенность человеческой психики всегда (подчеркну — всегда) делает сюжет слома старой нормальности и перехода к новой содержательно одним и тем же. Любое развитие идет через кризис и катастрофу. Изменения и противоречия накапливаются, после чего происходит качественный скачок, по результатам которого система либо выходит на новый уровень, либо сваливается на предыдущий в зависимости, хватило ли у нее ресурса для фазового перехода. Древний Рим, к примеру, не смог преодолеть фазовый переход. Технологически он исчерпал все возможности традиционного уклада и вплотную подошел к мануфактурному способу производства. Однако античная психика не сумела отрефлексировать и совместить личную свободу с коллективным трудом — и переход не состоялся, Древний Рим рухнул через варваризацию обратно за пределы традиционного уклада в архаику. И только через тысячу лет новая Европа сумела подойти к эпохе Возрождения, с которой состоялась повторная попытка преодолеть фазовый барьер.
В общем, примеры удачного и неудачного перехода в мировой истории есть. А значит — нынешний по своим итогам не предопределен. Но мы должны понимать, что катастрофа необратима. Если переход к «новой нормальности» не состоится, если скачок вверх не удастся, то вся сегодняшняя мир-система провалится из постиндустриальной в доиндустриальную эпоху. Или-или. Остаться в текущей (точнее, уже уходящей) реальности не выйдет.
Еще один момент, который тоже нужно понять. Пресловутый закон отрицания отрицания — не абстракция. Он реален и действует, замечаем ли мы его, понимаем ли мы его, пытаемся ли мы ему как-то противостоять. Что это означает для сегодняшних процессов?
Индустриальная экономика была экономикой производящей. Четвертый уклад базировался на технологиях массового конвейерного производства. Пятый уклад — постиндустриальный — в качестве своей основы использует непроизводящие технологии. Новый уклад снова вернется к идеологии Четвертого и тоже будет производящим. Но уже на основе непроизводящих технологий уклада Пятого. Вместо массового производства однородной продукции Шестой будет массово производить средства производства для продукции индивидуального спроса. Но он будет именно производящим. Как именно назовут Шестой уклад, я не знаю. Кто-то называет его когнитивным, возможно и так. Сегодня мы видим его контуры, но каким он будет на самом деле — зависит от перехода к нему. А здесь возможны варианты.
И, наконец, главное. Проблема любого системного перехода — будь то экологическая система, биологическая или социальная — это проблема «лишних». Дело в том, что возникает не просто новый уклад, а вообще новая среда. Упал метеорит — изменился климат — доминирующие виды вымирают просто потому, что они адаптированы и успешны лишь в том климате, который был до падения метеорита. А на первые роли выходят виды, бывшие в прежнем мире маргиналами, находящимися за пределами системы. Именно так теплокровные млекопитающие получили шанс после динозавров, которые банально не выжили в массе своей после катастрофы. Какие-то ошметки предыдущей биоты дожили до наших дней, но в целом «та» экосистема была разрушена, и разрушена окончательно.
Для социальных катастроф закономерности те же. После перехода — что «вверх» (в случае успеха перехода), что «вниз» (в случае неудачи) большая часть нынешнего социума обречена. Не только в физическом смысле, но и в ментальном. Все те нормы, которые действовали в нем, в новой реальности окажутся не нужны. А, возможно, даже вредны. Поэтому они останутся в виде преданий, легенд, мифов, но их не возьмут с собой в «новую нормальность». Когда на месте царской России возникла в ходе социальной катастрофы Россия Советская — все прежние нормы были отброшены, так как новая социальная система востребовала нормы совершенно новые. Для тех, кто страдает по России, которую мы потеряли, могу с полной уверенностью сказать, что в случае победы Февраля (а не Октября) новая Россия Керенского, Гучкова, Львова, Колчака и прочих — она точно так же отбросила бы все нормы и правила царской России и создала бы свои. Думаю, очень похожие на нынешние людоедские нормы путинской братвы. В принципе, один типаж.
В чем-то этот процесс напоминает пресловутый «меморандум Бромберга» братьев Стругацких. Они, в сущности, вполне лаконично изложили суть любого эволюционного скачка, хотя и не рискнули озвучить судьбу тех, кто остается в «прошлой нормальности». Стругацкие создали люденов для того, чтобы продемонстрировать — та часть человечества, которая перейдет в «новую нормальность», разделится с остальным человечеством и растворится в просторах Космоса. Увы. Эволюционировавшие станут принципиально новым видом, который будет вынужден решать проблему «неандертальцы-кроманьонцы». Должен остаться кто-то один. Двум видам в одной экологической нише никогда не ужиться.
Поэтому переход к «новой нормальности» поставит перед человечеством вопрос исчезновения прежней популяции, причем как можно в более сжатые сроки, так как до тех пор, пока люди «новой нормальности» будут вынуждены вести борьбу за существование с людьми «старой нормальности», они не смогут полноценно участвовать в развитии того, что возникнет на руинах сегодняшнего мира.
Я говорю это затем, что с рациональной точки зрения действия нынешних трансгуманистов — всех этих Швабов, Грефов, Чубайсов с их откровенной ненавистью к людям и откровенным посылом к истреблению людей нынешней уходящей нормальности — они именно рациональны. Переход к новой нормальности поставит, да уже поставил, вопрос о зачистке человечества и освобождению от него территории планеты. В живых остаться должны только люди с пластичной психикой, которая станет воспринимать новое в качестве нормы. Мало того — они должны быть оторваны от истории, нравственности, морали, культуры прежней реальности. Отсюда и внезапное «всплытие» разнообразных девиаций вроде сексуальных меньшинств, все эти феминистические, радикальные экологические, расовые и прочие отрицающие прежнюю норму течений. Их задача — разрушить старую нормальность. Затем их истребят, причем без особых сантиментов. Свою роль они отыграют, и их спустят в отхожее место. Все эти BLM, Греты Тунберг и прочая нечисть — они не про созидание, они про разрушение. В новую нормальность, когда она будет построена, разрушителей не пустят.
Кстати, ровно тот же процесс проходил в ходе разрушения Советского Союза. Вспомним, что московский и ленинградский (а далее и в других городах) рок-клубы были созданы не кем-нибудь, а КГБ. И неформалы в массе своей находились под контролем именно КГБ. Про националистические группировки вроде «Памяти» тоже все очень хорошо известно. Именно тогда было принято решение о ментальном разрушении советской нравственности, морали, переход к локальному трансгуманизму. И потребовался инструмент разрушения. После того, как процесс был завершен, все эти инструменты были попросту ликвидированы за ненадобностью и вредностью. Очень немногие остались на плаву, буквально считанные единицы. Ну, к примеру, Андрей Исаев, нынешний пламенный единоросс, выдвигающий одну людоедскую инициативу за другой в Думе — он из неформалов. Лидер анархо-синдикалистов Москвы в восьмидесятые годы, записной борец с кровавым режимом. Вовремя почувствовал момент, соскочил, принес присягу — и был обласкан. Остальных списали в утиль.
Вопрос перехода к любой новой нормальности сценарно всегда выглядит одним и тем же. А вот сюжеты могут различаться. Вопрос в тех, кто остается в прошлом. И останется там навсегда. Их можно просто истребить, без жалости и сожаления. Их можно согнать в резервации и оставить в качестве экспоната (как индейцев Америки). Их можно использовать, создав для них условия, в которых они будут востребованы. Скажем, в процессе перехода к индустриальному укладу огромное число людей, выброшенных за его пределы, получили свой шанс в американском фронтире. Эмигранты, выброшенные из Европы новым нарождающимся укладом, создали нынешнюю Америку, отодвигая границы обжитой территории с Восточного побережья к Западному. В чем американцам нельзя отказать — так это в их уме и рациональности. И, кстати, в России тоже есть такой опыт — у нас тоже в процессе распада традиционного уклада внезапно возник свой фронтир, куда ушли те, кто не был в состоянии принять возникающую новую нормальность.
В общем, всё уже было в истории, нет новых сюжетов.
Однако сейчас, как можно судить, выбран наиболее варварский, бесчеловечный и предельно безжалостный. Людей, которые не войдут ни в какую новую нормальность, попросту истребляют. Физически. Это не флуктуация, это осознанный выбор строителей новой реальности. Поэтому, думаю, что вслед за этой эпидемией нас посетит еще не один катаклизм, причем нон-стопом. Так как времени нет. Фазовые переходы — невероятно затратные процессы. Они пожирают огромный ресурс, и поэтому требуют минимизации своей продолжительности. Так что времени на раскачку нет. Нужно понимать, что строительство нового порядка по-Швабу (понятно, что это просто фронтмен, медийное лицо новой нормальности, но названия у нее еще нет), в общем — времени у этих ребят очень немного. Три-пять лет, после которых нужно будет фиксировать полученный результат, и начинать балансировать его с тем, что получится. Дорабатывая напильником, конечно, но в основном все мероприятия по переходу должны будут занять достаточно непродолжительное время. И тот, кто выживет после всех этих вакцинаций и того, что они там придумают еще — те успеют увидеть, что у швабов получилось, а что — нет.