Что такое ньяя в философии

Что такое ньяя в философии

Ньяя

Философия Ньяя | Система ньяйи

Название: Ньяя ( «закон, правило»)
Основатель: мудрец Готама
Основные священные тексты: Ньяя-сутры

Система ньяйи — одна из шести главных теистических школ индийской философии (миманса, веданта, йога, санкхья, ньяя, вайшешика). Это реалистическая философия (теория, согласно которой вещи, объекты внешнего мира, существуют независимо от всякого познания, от отношения к уму), основывающаяся, главным образом, на законах логики.

Найяики считают Бога первопричиной созидания, сохранения и разрушения мира. Он создает мир не из ничего, но из вечных атомов, пространства, времени, эфира, умов и душ. Мыслители этой школы доказывают существование Бога. Для этого они используют несколько аргументов. В частности они говорят, что все сложные объекты мира, образованные определенной комбинацией атомов (горы, моря, реки и т. д.), должны иметь причину, потому что они по своей природе являются следствиями какого-то действия, подобно тому как следствием действия гончара является горшок. Без руководства со стороны разумной причины материальные причины этих вещей не могут достигнуть того порядка, связи и координации, которые дают им возможность производить определенные действия. Очевидно, что человек слаб для такого созидания.

Второй аргумент основан на вопросе о различности человеческих судеб. Найяики говорят, что причинами страдания и радости являются поступки
людей, совершенные в нынешней и прошлых жизнях. Если мир совершен Богом, не только всемогущим, но и морально совершенным, то, очевидно страдание человеку даётся за плохие поступки, а радость за хорошие.

Если Бог является и творцом и моральным руководителем мира, то получается, что человеческие существа отвечают перед Богом за свои поступки. Из этого естественно и необходимо следует, что Бог награждает нас за хорошие поступки и наказывает за плохие. Иными словами, в мире, сотворенном Богом, хорошие действия должны вести к хорошим последствиям, а вредные действия не должны миновать вредных последствий.

Третий аргумент в пользу бытия Бога основывается на авторитете Вед.

Древнейший дошедший до нас памятник логики ньяя представляет собой собрание 538 сутр Готамы в пяти книгах. Первая книга состоит из двух частей: в первой излагается учение о девяти первых категориях, а во второй — о семи дополнительных. Таким
образом, в первой книге дан полный общий обзор канона логики и искусства спора.

Нашли ошибку в тексте? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.

Источник

Что такое ньяя в философии

Содержание

Основы философии

Этика ньяйи

Философы-найяики стремятся избавить душу от её привязанности к телу. Согласно системе ньяя, я (атман) представляет собой самостоятельную субстанцию, совершенно отличную от ума и тела и приобретающую атрибуты сознания в процессе установления связи с каким-либо объектом посредством чувств. Однако сознание не является неотъемлемым свойством я. Это — случайное, побочное свойство. Оно перестает ограничивать я в состоянии освобождения. Освобождение означает абсолютное прекращение всех мучений и страданий, ставшее возможным благодаря правильному познанию действительности. Причем освобождение — это только облегчение страданий, а не удовольствие или счастье. Для достижения освобождения необходимо приобрести истинное познание своего я и всех других объектов опыта. Необходимо понять, что наше я отлично от тела, ума, чувств и т. д.

Теология найяиков

Найяики считают Бога первопричиной созидания, сохранения и разрушения мира. Он создает мир не из ничего, но из вечных атомов, пространства, времени, эфира, умов и душ. Мыслители этой школы доказывают существование Бога. Для этого они используют несколько аргументов. В частности они говорят, что все сложные объекты мира, образованные определенной комбинацией атомов (горы, моря, реки и т. д.), должны иметь причину, потому что они по своей природе являются следствиями какого-то действия, подобно тому как следствием действия гончара является горшок. Без руководства со стороны разумной причины материальные причины этих вещей не могут достигнуть того порядка, связи и координации, которые дают им возможность производить определенные действия. Очевидно человек слаб для такого созидания.

Второй аргумент основан на вопросе о различности человеческих судеб. Найяики говорят, что причинами страдания и радости являются поступки людей совершенные в нынешней и прошлых жизнях. Если мир совершен Богом, не только всемогущим, но и морально совершенным, то, очевидно страдание человеку даётся за плохие поступки, а радость за хорошие. Если Бог является и творцом и моральным руководителем мира, то получается, что человеческие существа отвечают перед Богом за свои поступки. Из этого естественно и необходимо следует, что Бог награждает нас за хорошие поступки и наказывает за плохие. Иными словами, в мире, сотворенном Богом, хорошие действия должны вести к хорошим последствиям, а вредные действия не должны миновать вредных последствий.

Третий аргумент в пользу бытия Бога основывается на авторитете Вед.

Значение системы

Значение системы ньяйи заключается в ее методологии, то есть в теории познания, на которой строится эта философия. Созданная в ней теория познания является основой не только для ньяя-вайшешики, но с незначительными изменениями она служит и другим системам индийской философии. Ньяя применяет метод логической критики для решения всех жизненно важных и философских проблем. Ньяя не дает систематического представления о мире в целом в свете единого абсолютного принципа.

Источник

Что такое ньяя в философии

НЬЯЯ (санскр. nyāya – метод) – философская система Индии, специализировавшаяся преимущественно в контровертивной диалектике, логике и теории познания и оказавшая во многих отношениях определяющее влияние на становление общеиндийских парадигм теоретической рациональности.

Исторические истоки ньяи как систематизации контровертивного дискурса восходят к поздневедийскому периоду, тесно связанному с торжественным ритуалом прений эрудитов-жрецов, а затем жреческих школ ритуаловедов и экзегетов, которые стали разрабатывать специальную дисциплину ведения диспута (vākovākya). В послешраманскую эпоху, когда Индия уже знала профессионалов, умевших доказывать и опровергать любой тезис (см. Локаятики), брахманисты стали выдвигать собственных подготовленных диспутантов, способных к дискуссии с «диссидентами». Сутры Панини (4 в. до н.э.) уже упоминают типичные для ньяи термины, напр., «причина поражения в диспуте» (см. Ниграхастхана), а комментарий Патанджали (2 в. до н.э.) – целые концепции ньяи, такие, как первичность восприятия по отношению к умозаключению или несводимость целого к частям.

В настоящее время считается признанным, что формирование базового текста ньяи заняло не одно столетие. I и V разделы ее сутр, посвященные 16 основным категориальным топикам (см. Падартха), в которых детально классифицировались псевдоответы (джати) и причины поражения в диспуте, относились к наиболее раннему слою, составляя нечто вроде учебника дискуссии, находящего типологические параллели в «Чарака-самхите», тогда как позднее к ним был присоединен материал разделов II–IV, посвященный конкретным проблемам теории познания, онтологии индивида и т.д. Исходя из этого можно предположить, что формирование текста завершилось не ранее 3–4 вв. (см. «Ньяя-сутры»). Указанная датировка правильна, но целесообразнее считать, что составитель сутр создал свое произведение единократно, хотя и пользовался разнородными материалами. Хотя в истории ньяи трудно выделить отдельный период конкурирующих друг с другом школ, составителю сутр все же пришлось унифицировать доктрину, отвергнув, в частности, попытку некоторых авторитетов добавить 5 новых членов в традиционный пятичленный силлогизм (аваява) в виде «познавательной установки», сомнения, «постижения потенциальности», цели и устранения сомнения.

Философской системой-даршаной ньяя, как и другие индийские школы, становится уже после создания нормативного комментария к сутрам. Им стало толкование Ватсьяяны (4–5 вв.), предложившего различать в рамках 16 категориальных топиков два основных – источники знания (прамана) и предметы знания (прамея) и 14 дополнительных, которые могут быть включены во второй (см. «Ньяя-бхашья»). Комментарий Уддйотакары (7 в.) к Ватьсяяне означал окончательное вступление ньяи в эпоху схоластического философствования. Уддйотакара был вынужден отвечать основным соперникам ньяи – Дигнаге и последующим буддийским логикам (Дхармакирти и др.). В качестве своего рода комментария к «Ньяя-сутрам» можно рассматривать и трактат Джаянта Бхатты (9 в.) «Ньяя-манджари», в котором рассматриваются 16 категориальных топиков, источники знания в целом, а также отдельно восприятие, умозаключение, сравнение, словесное свидетельство, а затем предметы знания. Джаянта ведет полемику не только с буддийскими логиками, но и с мимансаками, отстаивая теистическую концепцию (ишвара-вада). Его современник Трилочана исследует проблему нетривиальных перцепций, в частности возможность непосредственного восприятия универсалий. Учеником Трилочаны был философ-энциклопедист Вачаспати Мишра, чей комментарий к Уддйотакаре «Ньяяварттикататпарьятика», содержащий детальную критику буддийских доктрин, фактически завершает многоярусную пирамиду комментаторской экзегезы ньяи.

В «Ньяясаре» (Квинтэссенция ньяи) и автокомментарии к ней «Ньяябхушана» (Украшение ньяи) Бхасарваджни (10 в.) 4 источника знания классической ньяи сокращаются до 3 (за счет сравнения) и предлагается новая интерпретация дополнительных, введенных мимансаками; его последователи в определенном смысле создают новую школу ньяи. Его младшему современнику Удаяне принадлежали две работы: «Атмататтвавивека», содержащая разрушительную критику буддизма, и «Ньяякусуманджали» (Букет ньяи) – исследование рациональной теологии, в котором приводятся доказательства бытия Бога (в первую очередь космологическое) через выявление логических лакун в аргументации антитеистов (прежде всего буддистов и санкхьяиков).

12–13 вв. отмечены попытками создания единой даршаны ньяя-вайшешика: найяики этого времени объединяют в своих трактатах эпистемологическо-диалектические категориальные топики ньяи с 6 категориями вайшешики, которые включаются в топик «предметы знания». Один из текстов этого направления – «Таркабхаша» Кешава Мишры (13 в.) – стал предметом 20 комментариев.

С 13 в. начинается и деятельность бенгальской школы логиков «новой ньяи». В трактате Гангеши Упадхьяи «Таттвачинтамани», четыре раздела которого соответствуют четырем источникам знания, рассматривается природа механизма логического вывода – вьяпти (подвергаются критике все предшествующие определения) и природа отрицательных высказываний: небытие трактуется как одно из свойств объекта (краснота – одно свойство, отсутствие красноты – второе), четыре вида небытия (абхава) сводятся к двум (нереальное – отсутствие рогов у зайца и реальное – отсутствие у кувшина синего цвета). Его последователь Матхурунатха (17 в.) рассматривал, в частности, отношения особой корреспондентности, существующие, напр., между числом «3» и классом, состоящим из трех предметов.

Специфика философского дискурса ньяи раскрывается в самой системе 16 категориальных топиков и ее интерпретации, особом метафизическом «платонизме» и последовательно реалистической трактовке мира и мировоззренческих проблем.

16 категориальных топиков – источники и предметы знания, сомнение (саншая), «намерение» (прайоджана), пример (дриштанта), доктрины (сиддханта), члены силлогизма (аваява), «рефлексия» (тарка), «изыскание» (нирная), диспут (вада), софистический спор (джалпа), эристический спор (витанда), псевдоаргументы (хетвабхаса), словесные ухищрения (чхала), псевдоответы и причины поражения в дискуссии – составляли с практической точки зрения «куррикулум» подготовки профессионального диспутанта. 7 последних необходимо было изучать для того, чтобы избежать поражения и одержать победу в споре, 9 первых – с целью профессионального овладения методом и предметом философского дискурса. С теоретической точки зрения, которая была сформулирована только начиная с комментаторского периода, они занимают место в особой иерархии онтологических реальностей. У Ватсьяяны 16 топиков идентифицируются как «сущее» (sat), которое, в свою очередь, находится в субординации по отношению к четырем аспектам познавательного процесса – субъекту, средству, объекту и результату познания, соответствующим, т.о., реальности высшей, чем «сущее». В итоге при различении двух уровней и «категориальности», и реальности очерчиваются измерения своеобразной гносеологической онтологии, не имеющей равнозначных параллелей в других индийских философских системах.

«Платонизм» ньяи выражается в признании не только независимого существования универсалий, сущих до вещей, в вещах и после них, но и их непосредственной воспринимаемости «умо-зрением», притом не только их, но и самой их присущности вещам. Найяики, заселившие мироздание онтологически гипостазированными общими понятиями и ингеренциями, последовательно стали рассматривать их как особые вещи, способные, как отдельные вещи, вступать в определенные отношения с др. (в случае с классическим силлогистическим примером «огненность» может находиться в отношении отсутствия с озером и присутствия с очагом). Те же «способности» приписывались самим абстрагированным отношениям (напр., отношению противоположности). С этой точки зрения образ мыслей найяиков – радикальная противоположность буддийскому номинализму.

Реализм ньяи можно охарактеризовать как доверие источникам знания: каждый из них имеет свою «компетенцию» и потому нет основания подвергать сомнению наши инструменты познания: восприятие свидетельствует о реальности внешнего мира, внутреннее чувство – о едином субъекте познания, воления и желания (ньяя наиболее близка из всех индийских систем к персоналистической антропологии), система логических выводов – о Боге как инструментальной причине и архитекторе мира. Поэтому, признавая различные уровни и классы реальности («платонизм» с неизбежностью препятствует представлению об одномерности бытия), ньяя, в отличие от виджнянавадинов и ведантистов, признавая все «права» и за небытием (которое может быть классифицировано), не считает, что эмпирический мир является относительно иллюзорным и абсолютно реальным только по отношению к фантомным проекциям нашего сознания.

1. Keith А.В. Indian Logic and Atomism. Oxf., 1921;

2. Rändle H.N. Indian Logic in Early Schools. Oxf., 1930;

3. Chatterjee S. The Nyāya Theory of Knowledge. Calcutta, 1939;

4. DʼAlmeida A. Nyāya Philosophy. Nature and Validity of Knowledge. Alwaye, 1973;

5. Encyclopedia of Indian Philosophies, v. 2. Indian Metaphysics and Epistemology. Nyāya-Vaiśeṣika up to Gan̄geśa, ed. by Κ.Η.Potter. Delhi, 1977;

6. Matilal В.К. Nyāya-Vaiśeṣika. – A History of Indian Literature, ed. by J.Gonda, v. 6, Fasc. 2. Wiesbaden, 1977;

7. Oberhammer G. Wahrheit und Transzendenz. Ein Beitrag zur Spiritualität des Nyāya. W., 1984.

Источник

«Введение в индийскую философию» представляет собой учебное пособие по индийской философии, рассматриваемой авторами как синтез ряда предшествовавших философских школ и систем. С. Чаттерджи и Д. Датта стремятся выявить национальные особенности индийской философии, подчеркивают ее теоретическую, собственно философскую проблематику. Авторы стремятся излагать взгляды многочисленных школ в древнеиндийской философии по возможности кратко и ясно. Из труда можно получить представление о борьбе материализма с идеализмом, о борьбе между последователями раннего буддизма и брахманистами, а также познакомиться с основами философской системы ведантиста Шанкары как источником современного индуизма.

I. ВВЕДЕНИЕ

Основы философии ньяя были заложены великим мудрецом Готамой, который также известен как Гаутама и Акшапада. Поэтому ньяя называется также системой Акшапады. Эта философия рассматривает главным образом условия правильного мышления и средства познания реальности. Так как ее изучение весьма полезно для развития способностей логического и критического мышления, философия ньяя известна также под названием «Ньяявидья», «Таркашастра» (то есть наука о мышлении) и «Анвикшики» (то есть наука о критическом изучении).

Но логические проблемы – проблемы методов и условий истинного познания, или канонов логической критики, – это не единственная и конечная цель философии ньяя. Как и другие системы индийской философии, конечной целью человеческой жизни она считает освобождение, которое означает абсолютное прекращение всяких мук и страданий. Именно для достижения этой конечной цели мы и нуждаемся в философии – для познания реальности, в логике – для определения условий и методов истинного познания. Поэтому можно сказать, что ньяя, как и другие системы индийской философии, – это философия жизни, хотя она и посвящена главным образом проблемам логики и теории познания.

Первое произведение философии ньяя – это «Ньяя-сутра» Готамы. Она подразделяется на пять книг, по две главы каждая. «Ньяя-бхашья» Ватсьяяны, «Ньяя-варттика» Уддьйотакары, «Ньяя-варттика-татпарья-тика» Вачаспати, «Ньяя-варттика-татпарья-паришудди» и «Кусуманджали» Удаяны, «Ньяя-манджари» Джаянты и другие работы философов системы ньяя объясняют и развивают идеи, содержащиеся в сутрах «Ньяя-сутры», а также защищают их против нападок со стороны враждебных критиков. Таким образом, древняя философская школа ньяя (прачина-ньяя) является развитием философских сутр Готамы в процессе нападок, контрнападок и защиты своих идей наяйиками от их суровых критиков.

Для удобства изучения философию ньяя можно разделить на четыре части: теория познания, теория физического мира, теория индивидуального я и его освобождения и теология. Однако следует отметить, что сама по себе система ньяя представляет разработку следующих шестнадцати философских проблем (падартха) 1 : прамана, прамея, саншая, прайоджана, дриштанта, сиддханта, аваява, тарка, нирная, вада, джалпа, витанда, хетвабхаса, чхала, джати, ниграхастхана. Здесь нужно дать следующее объяснение этих проблем:

Прамана есть путь всякого истинного познания. Этот путь дает нам истинное и только истинное знание. Таким образом, прамана включает в себя все источники и методы познания. Из всех философских проблем прамана является самой важной, и поэтому в следующем разделе она будет рассмотрена нами более полно.

Прайоджана (цель, которая имеется в виду) есть цель, ради которой или чтобы избежать которую совершается действие. Свои действия мы направляем либо на достижение желаемых, либо на устранение нежелательных нам целей. Оба эти вида целей составляют направление наших действий и поэтому включаются в состав прайоджаны.

Дриштанта (пример) означает бесспорный факт, иллюстрирующий общее правило. Он является весьма полезным и необходимым элементом любого спора и размышления и должен быть таким, чтобы обе спорящие стороны могли принять его без возражений и расхождений во мнении. Так, если кто-либо доказывает, что в определенном месте должен быть огонь, потому что там появляется дым, то в качестве примера (дриштанта) может быть указан кухонный очаг, ибо мы все согласимся, что появление в очаге дыма обязательно связано с наличием там огня.

Сиддханта (догма) – это то, что мыслится и признается истиной в философской системе, или школе. Если мысль, что какая-то вещь существует и что она есть именно такая-то вещь, признается истинной в данной системе, то такая мысль будет догмой этой системы, например догма ньяйи о том, что душа есть субстанция, сознание которой является отделимым атрибутом.

Аваява (член силлогизма) есть любое из пяти требующихся для силлогистического вывода суждений, необходимых для доказательства или обоснования некой догмы. Такое суждение может быть одной из посылок силлогизма или его выводом, но не может стать предложением, которое не являлось бы частью какого-либо силлогизма. Аваявы, или составные части силлогизма, полнее будут объяснены в этой же части, в разделе «Вывод».

Тарка (гипотетический аргумент) есть косвенный способ обоснования какого-нибудь заключения посредством обнаружения абсурдности в противоположном ему заключении. Тарка – это форма предположения (уха), помогающего достичь достоверного познания. Более полное объяснение тарки будет дано ниже.

Нирная – это определенное знание о чем-либо, достижимое средствами любого плодотворного метода познания. Познание обычно начинается с сомнения и требует рассматривать все аргументы за и против того или иного взгляда или доктрины. Но познание не всегда бывает обусловлено сомнением исследователя, который хочет удостовериться в истинности чего-либо. Так что можно сказать, что нирная – это утверждение истины о чем-либо посредством любого признанного метода или источника познания.

Вада – это дискуссия, ведущаяся по всем правилам логики и ставящая своей целью исключительно отыскание истины в рассматриваемом вопросе. В этой дискуссии как сторонник (вади) данного положения, так и его противник (пративади) стремятся отстоять свою точку зрения и опровергнуть точку зрения оппонента, но оба стремятся прийти к истине. Это очень хорошо иллюстрируется философской дискуссией учителя с учеником, когда и тот и другой являются искренними сторонниками истины.

Джалпа – это такой спор, в котором каждая сторона прилагает все усилия для своей победы, но не делает честных попыток прийти к истине. Здесь мы увидим все остальные свойства дискуссии, но только не стремление к истине. В таком споре стороны ставят своей задачей победить противника во что бы то ни стало и поэтому совершенно сознательно используют даже недостоверные доводы и аргументы. Подобными приемами пользуются иногда адвокаты.

Витанда – такой спор, в котором оппонент, сам ничего положительного не утверждая, пытается опровергнуть выдвинутые положения. Если в споре джалпа каждая сторона так или иначе утверждает свою точку зрения и отвергает другую, пытаясь одержать победу над ней, то в витанде каждая из сторон пытается выиграть спор, просто отвергая доводы другой стороны. Иными словами, обе стороны находятся в равных условиях. Так что витанда является, так сказать, некоторой разновидностью софистики, характеризующейся тем, что оппонент занимается только разрушительной критикой выдвинутых взглядов. Это бывает тогда, когда ругают адвоката истца за то, что в его защите нет доказательств по существу дела.

Хетвабхаса – буквально означает хету, то есть причину, которая кажется, но в действительности не является достоверной причиной. Так называют обычно ошибки в логическом выводе. Подробнее они будут рассмотрены нами ниже в связи с теорией вывода.

Чхала – является своего рода нечестным ответом, которым пытаются опровергнуть утверждение, придав ему не тот смысл, какой подразумевался. Это сомнительное изобретение для преодоления трудностей с помощью софистики. Таким образом, когда оппонент не в состоянии честно и правильно опровергнуть аргумент своего противника, он может вложить в его доводы совершенно другой смысл и объявить их ложными. Например, один человек говорит: «У мальчика есть новое одеяло» (нава-камбала), а другой нечестно возражает ему: «У него нет девяти одеял» (нава-камбала) 5 В данном случае используется чхала.

Джати употребляется здесь в техническом смысле, означающем уклончивый и изворотливый ответ на какой-либо довод. Джати – это обоснование бессодержательного аргумента посредством указания на то или иное сходство или различие двух вещей для опровержения правильного аргумента. Так, если выдвигается положение: «Звук не вечен, потому что он, подобно горшку, чем-то порожден», и на него следует возражение: «Звук должен быть вечным, потому что он, как и небо, бестелесный», – то возражение такого рода и есть джати, то есть пустой аргумент, ибо здесь нет необходимой, общей связи бестелесного с вечным. Отсутствие такой связи наблюдается и во многих других случаях, со многими другими объектами, как, например, не связаны удовольствие и боль.

Ниграхастхана буквально означает почву, основу поражения в споре. Существуют две первоосновы поражения в споре: недоразумение (неправильное понимание) и недостаточное понимание. Если одна из спорящих сторон неправильно или недостаточно понимает свое собственное утверждение или утверждение другой стороны и то, что ими подразумевается, то она вынуждена признать свое поражение. Следовательно, одна из спорящих сторон терпит поражение в том случае, когда она подменяет первоначальное значение, или основание аргумента, и прибегает к ошибочному аргументу или еще к чему-нибудь в этом же роде.

Философия ньяя представляет собой систему логического реализма. В философии реализм означает теорию (доктрину), согласно которой существование вещей, объектов внешнего мира не зависит от всякого познания, от отношения к уму. Существование идей и образов, удовольствия и боли зависит от некоторого ума. Эти чувства не могут существовать без испытывающего их ума. Но существование столов и стульев, растений и животных не зависит от наших умов. Они существуют и будут существовать независимо от того, знаем мы их или нет.

Реализм есть философская теория, согласно которой существование всех вещей, объектов мира совершенно независимо от всяких умов смертных и бессмертных, человеческих или божественных. Идеализм же, наоборот, утверждает, что вещи, объекты могут существовать лишь постольку, поскольку они связаны с некоторым умом. Идеалисты считают, что, подобно тому как чувства и сознание существуют лишь постольку, поскольку они имеются в некотором уме, так и объекты мира существуют лишь постольку, поскольку они действительно воспринимаются или, по крайней мере, мыслятся нами или богом. Отсюда можно видеть, что ньяя представляет собой реалистическую философию, так как она утверждает, что объекты внешнего мира существуют независимо, помимо всякого познания или опыта.

В философии ньяя этот реалистический взгляд на мир основывается не на вере или религиозных чувствах, интуиции Или свидетельстве священного писания, а на логике и критическом мышлении. В соответствии с этим наяйики считают, что наивысшая цель жизни, то есть освобождение, может быть достигнута только через правильное познание реальности. Но истинное познание реальности предполагает понимание того, что такое познание, каковы его источники, чем отличается истинное познание от ложного и т.д. Иными словами, теория реальности, метафизика, предполагает теорию познания. Следовательно, реализм философии ньяя опирается на теорию познания, являющуюся логической основой всякой философии.

II. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ НЬЯЙИ

Реализм ньяйи опирается на теорию познания, согласно которой имеется четыре различных самостоятельных источника истинного познания: пратьякша – восприятие, анумана – вывод, упамана – сравнение и шабда – свидетельство. Ниже мы объясним каждый из них в отдельности. Но прежде чем перейти к источникам действительного познания (праманам), необходимо уточнить, что такое познание вообще, какие существуют виды познания и чем истинное познание отличается от ложного.

1. Определение и классификация познания 6

Познание, или познавательная способность (джняна, или буддхи), – это обнаружение объектов. Подобно тому как лампа освещает, делает видимыми физические вещи, познание обнаруживает объекты, находящиеся перед ним. Познание бывает двух видов: достоверное познание (прама, или прамити), которое подразделяется на восприятие, вывод, сравнение и свидетельство; и недостоверное познание (апрама), которое включает память (смрити), сомнение (саншая), ошибку (брахма, или випарьяя) и гипотетический аргумент (тарка).

Истинное, достоверное познание есть определенное, то есть несомненное (асандигдха), и верное, то есть безошибочное (ятхартха), представление (анубхава) объекта. Мое зрительное восприятие стоящего передо мной стола есть истинное знание, потому что в этом случае стол представляется мне именно таким, каков он есть в действительности, и я уверен в истинности моего познания.

Далее встает вопрос: чем истинное познание отличается от ложного? Познание истинно тогда, когда оно соответствует природе своего объекта; в противном же случае оно ложно. Ваше знание о розе, как о предмете, имеющем красный цвет, истинно в том случае, если роза действительно красная, как это вы справедливо и утверждали (тадвати тат-пракарака). И наоборот, восприятие Солнца, как чего-то движущегося, неверно, поскольку реально движется Земля, а не Солнце, которое остается относительно неподвижным, стационарным (мад-абхававати тат-пракарака).

Но затем могут спросить: как вы узнаете, что первое познание истинно, а второе – ложно? Точнее: как установить истинность или ложность познания? Наяйики (а также вайшешики, джайнисты и буддисты) объясняют это следующим образом. Предположим, вы хотите положить немного больше сахара в чай. Вы берете чайную ложку сахару из находящейся перед вами сахарницы и опускаете его в чай. Теперь чай на вкус слаще, чем раньше, и вы знаете, что ваше прежнее восприятие сахара было правильным. Иногда, впрочем, бывает, что в поисках сахара вы находите некоторое белое порошкообразное вещество и пробуете его, думая, что это сахар. Но, к своему крайнему изумлению и огорчению, вы находите, что это не сахар, а соль. Отсюда вы видите, что истинность или ложность познания определяется соответствием или несоответствием познанного фактам.

2. Восприятие

В западной логике проблема восприятия как источника познания не была исследована надлежащим образом. Причиной этого, вероятно, послужило следующее. Мы обычно считаем, что восприятие должно быть истинным. Как правило, никто не оспаривает истинности того, что воспринимается чувствами. Таким образом, считается, что нет необходимости подвергать проверке достоверность восприятия или определять условия восприятия как источника достоверного познания. В этом отношении индийские мыслители являются более критиками, чем догматиками, и подвергают восприятие почти такому же всестороннему исследованию, как западные логики – умозаключение.

а) Определение восприятия

Обычно мы определяем восприятие как знание, получаемое посредством возбуждения наших органов чувств воспринимаемым объектом. Это определение принято многими как индийскими, так и западными системами философии.

б) Классификация восприятий 11

Имеются различные способы классификации восприятий.

Во-первых, их можно разделить на обычные (лаукика) и необычные (алаукика) восприятия. Это различие проводится в зависимости от способа соприкосновения чувств с их объектами. Восприятие называется лаукика тогда, когда имеется обычный контакт чувства с объектом. В восприятии алаукика, однако, объект таков, что он предстает перед чувством не обычно, но через особого посредника.

Обычное восприятие бывает двух видов: внешнее (бахья) и внутреннее (манаса). Первое относится к внешним чувствам зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния. Внутреннее же возникает благодаря контакту ума с психическими состояниями и процессами. Таким образом, имеется шесть видов лаукика, или обычных восприятий: зрительные (чакчуша), слуховые (шраутра), осязательные (старшана), вкусовые (расана), обонятельные (гхранаджа) и внутренние, или умственные (манаса), восприятия. Алаукика, или необычные восприятия, бывают трех видов: саманья-лакшана, джняна-лакшана и йогаджа.

Согласно учению наяйиков (а также систем вайшешика, миманса и джайнизма), имеется шесть органов познания. Из них пять органов внешних и один – внутренний. К внешним чувствам относятся: органы обоняния (гхрана), вкуса (расана), зрения (чакшус), осязания (твак) и слуха (шротра). Они воспринимают соответственно физические качества запаха, вкуса, цвета и т.д. По своей природе внешние чувства являются физическими, и каждое из них образуется теми же элементами, качества которых им воспринимаются. Это подтверждается и тем, что во многих случаях мы пользуемся одним и тем же словом как для органа чувств, так и для воспринимаемого им физического качества. Это, вероятно, основано на том принципе, что только подобное может воспринимать подобное. Манас (ум) есть внутренний орган, который воспринимает такие состояния души, как желание (иччха), отвращение (двеша), стремление, или волевой акт (праятна), удовольствие (сукха), боль (духкха) и познание. Манас не состоит из материальных элементов (бхут), как и внешние чувства. Он не сводится также к познанию какого-либо отдельного класса вещей или качеств, но действует как центральный координирующий орган всякого познания. Философы вайшешики, санкхьи, мимансы и др. разделяют это определение наяйиками ума-манаса как «внутреннего чувства» (антар-индрия). Однако некоторые ведантисты критикуют и отвергают такое понимание ума.

в) Необычное восприятие 12

Необычное восприятие бывает трех видов. Первый вид называется саманья-лакшана – восприятие классов. Когда мы говорим: «Все люди смертны», – мы знаем, что качество смертности истинно по отношению ко всем людям.

Это означает, что качество смертности истинно не только по отношению к тому или иному человеку или ко всем умершим людям, но вообще присуще всем людям прошлого, настоящего и будущего. Иными словами, это означает, что смертность присуща всему классу людей. Но возникает вопрос: как же мы узнаем обо всем классе людей? Мы не можем узнать этого посредством обычного восприятия, поскольку все люди физически не могут предстать перед нашими чувствами. И, тем не менее, мы должны каким-то образом узнать именно обо всех людях. Наяйики объясняют это знание всего класса необычным восприятием, благодаря которому класс людей представляется через сущность класса или общее понятие – «человеческое». Когда я воспринимаю человека как человека, я воспринимаю в нем человеческое, иначе я не могу непосредственно признать в нем человека. Именно это непосредственное знание или восприятие «человеческого» и есть то опосредствование, при помощи которого я воспринимаю всех людей, или класс людей. Воспринимать человеческое – значит воспринимать всех людей, поскольку они имеют общее – «человеческое»» короче, воспринимать человеческое – значит воспринимать всех людей как индивидов с присущим им общим – «человеческим». Это восприятие класса людей посредством восприятия общего (саманья) называется восприятием саманья-лакшана и – ввиду его очевидного отличия от наших обычных восприятий – также необычным восприятием (алаукика).

Второй вид необычного восприятия называется джняна-лакшана – осложненное восприятие. Мы часто пользуемся такими выражениями, как: «лед выглядит холодным», «камень выглядит твердым», «трава выглядит мягкой» и т.д. Это значит, что холодность льда, твердость камня, мягкость пышной травы воспринимаются нами как бы зрительно. Но возникает вопрос: каким образом глаза воспринимают такие качества, как холодность, твердость или мягкость, которые могут восприниматься только чувством осязания?

Западные психологи – Бунд, Уорд и Стаут – объясняют такого рода восприятия «осложнением» процесса, посредством которого ощущения или восприятия различных чувств настолько тесно переплетаются, что становятся неотъемлемыми частями единого восприятия. Подобным же образом, когда человек, видя какой-нибудь предмет, говорит: «Я вижу кусок ароматного сандалового дерева», – то он воспринимает аромат с помощью своих глаз.

Как можно объяснить это зрительное восприятие аромата, которое ощущается обычно только посредством чувства обоняния? Наяйики говорят, что наше прошлое обонятельное восприятие аромата тесно связано со зрительным восприятием сандалового дерева, поскольку всякий раз, ощущая его запах, мы видим его цвет; и, если это происходило не в темной комнате, данное зрительное восприятие аромата возникает одновременно с восприятием его цвета. Такое восприятие аромата, связанное с прошлым знанием запаха (саурабха-джняна), называется восприятием джняна-лакшана. Оно также является необычным в том смысле, что возникает с помощью такого органа чувств, который обычно неспособен воспринимать аромат. Точно так же наяйики объясняли иллюзию (например, видимость змеи вместо веревки), рассматривая ее как случай восприятия джняна-лакшана.

Третий вид необычного восприятия называется йогаджа. Это интуитивное восприятие всех объектов – прошлых и будущих, скрытых и бесконечно малых, восприятие, которым обладают те, кто наделен некоторой сверхъестественной силой, возникающей в уме в результате глубокого размышления (йога-абхьяса). У достигших духовного совершенства (юкта) такое интуитивное познание всех объектов постоянно и самопроизвольно. Для тех же, кто находится на пути к совершенству (юнджана), требуется как вспомогательное условие помощь в форме сосредоточения.

г) Три способа восприятия 14

По другой классификации обычное восприятие бывает двух видов: нирвикальпака (неопределенное) и савикальпака (определенное). Здесь принцип классификации имеет более или менее развитый характер знания, основанного на восприятии. К этим двум видам можно добавить пратьябхиджня (узнавание). Исходя из природы восприятия, наяйики различают три способа обычного восприятия. Необычное восприятие всегда определенно, ибо оно представляет собой ясное и отчетливое знание.

Нирвикальпака – неопределенное восприятие – это знание объекта как существующей вещи без сколько-нибудь отчетливого представления о ней и ее характеристики как вещи того или иного рода. Предположим, вы смотрите на апельсин, лежащий на другом конце стола. Непосредственно после первого взгляда, то есть первого контакта между вашими глазами и объектом, вы замечаете нечто: его цвет, форму и т.п. вместе с его общим характером, называемым «апельсинностью». Но при первом взгляде вы не думаете об апельсине как желтом или круглом или как об апельсине.

Итак, может иметь место простое восприятие объекта и его специфических и родовых качеств без суждения о нем, как о вещи того или иного вида. Предположим, что в день сдачи первого экзамена вы вошли в ванную, поглощенный мыслью о возможных вопросах и ответах. Вполне правдоподобно, что вы можете искупаться, ни разу не подумав о воде, которой вы пользовались, именно как о воде. И все же нельзя сказать, что вы не воспринимали воду, но без самого реального восприятия воды ваше купание не может быть объяснено. Такое восприятие воды и ее свойств без какой-либо мысли или суждения о воде как воде – жидкой, холодной и т.д. – является восприятием нирвикальпака: неопределенным восприятием воды.

Восприятие под названием савикальпака есть знание объекта как обладающего некоторыми свойствами. В то время как нирвикальпака есть знание существования вещи как таковой, савикальпака, можно сказать, является познанием ее природы. Так, например, если, глядя на апельсин, я высказываю про себя суждение: «Это апельсин», – то я не только узнаю о существовании апельсина как такового, но также отчетливо понимаю, что именно существует. Здесь существующий факт «это» становится субъектом данного суждения, и «апельсинность» относится к нему как предикат. Итак, мы можем сказать, что нирвикальпака является простым представлением объекта, а савикальпака – предикативным суждением о том же объекте. Не может быть восприятия савикальпака без предшествующего ему восприятия нирвикальпака. Если нам предварительно не известно, существует ли данный объект, мы не можем и узнать, какого рода этот объект. Если я прежде не воспринимал воду как нечто существующее в пруде, я не смогу и познать ее как воду, то есть как субстанцию, наделенную некоторыми определенными атрибутами.

Пратьябхиджня буквально переводится как узнавание (re-cognition)* 35 некоторого объекта, то есть знание этого объекта как чего-то такого, что уже было познано раньше. Этот вид познания показывает, что познанная в данный момент вещь является той же самой, какой мы ее знали раньше, как в том случае, когда мы говорим: «Это, должно быть, тот же самый человек, который столкнул меня вчера с трамвая».

Следует отметить, что не во всех системах индийской философии были признаны, а если и признаны, то не в одинаковой степени различия между восприятиями нирвикальпака, савикальпака и пратьябхиджня. Если в целом оно разделялось системами вайшешика, санкхья и миманса (со взглядами ньяйи мы уже познакомились), то буддийская и адвайта-ведантийская системы отвергают такое деление, придерживаясь совершенно иных взглядов.

3. Вывод

а) Определение вывода

б) Составные части вывода 16

Из определения вывода, по-видимому, следует, что он должен состоять из трех терминов и, по крайней мере, из трех посылок. В выводе мы познаем некоторое свойство вещи через известный нам ее признак и неизменную связь этого признака с искомым свойством. Так, в приведенном выше выводе мы узнаем о наличии невоспринятого на холме огня через восприятие дыма и известную нам неизменную связь дыма с огнем. В данном случае имеется, во-первых, знание, или восприятие, дыма как признака холма, затем вспоминается отношение неизменного сосуществования дыма и огня, наблюдавшееся в прошлом; далее результатом нашего познания является вывод о наличии невоспринятого огня на холме.

В структуре этого вывода холм есть пакша (меньший термин), поскольку он является предметом рассмотрения данного вывода. Огонь есть садхья (больший термин) – то, что мы хотим доказать или установить в отношении к холму посредством этого вывода. Дым есть линга – средний термин, так как он является признаком, или знаком, указывающим на присутствие огня; он называется также хету, или садхана, то есть причиной основанием) вывода. Таким образом, три термина: пакша садхья и хету, из которых состоит вывод в индийской логике, соответствуют меньшему, большему и среднему терминам силлогизма западной логики. Пакша – субъект, который мы рассматривали в любом выводе. Садхья – это объект, то, что мы хотим познать в пакше, точнее, садхья – это искомое свойство пакши. Хету – это причина связи садхьи с пакшей; на основе хету мы узнаем отношение садхьи к пакше (то есть большего термина к меньшему. – Ред.).

Первой ступенью вывода является восприятие дыма (хету) на холме (пакша); второй ступенью – воспоминание о неразрывной связи дыма и огня (хету и садхьи) ; и, наконец, мы узнаем о том, как огонь (садхья) относится к холму (пакше). Но как логическая формула, как словесное выражение первая ступень вывода есть утверждение садхьи (то есть большего термина) относительно пакши (меньшего), например «холм огненный (горит)». Вторая ступень – подтверждение пакши через хету (средний термин): «потому, что холм дымится». Третья ступень – утверждение, что хету неразрывно связан с садхьей. Например, «все, что дымится, – огненно, так же как в кухонном очаге». Следовательно, в выводе мы должны иметь, по крайней мере, три категорических – утвердительных или отрицательных – суждения. Первое суждение соответствует выводу силлогизма, второе – меньшей его посылке и третье – большей посылке. Таким образом, вывод в индийской логике можно назвать силлогизмом, состоящим из трех категорических суждений. Но порядок расположения посылок в индийской логике является обратным по сравнению с западной, ибо в формальном построении вывода индийской логикой заключение силлогизма ставится на первое место, а его обычная большая посылка – на последнее.

Рам смертен (пратиджня)

Потому что он человек (хешу)

Все люди смертны, например Сократ, Кант, Гегель (удахарана)

Рам также человек (упаная)

Следовательно, он смертен (нигамана)

в) Основания вывода 19

Теперь мы переходим к рассмотрению вьяпти – отношения неизменного сосуществования среднего и большого терминов, которое является логической основой вывода. При выводе наше познание большего термина (огня), как связанного с меньшим (холмом), зависит от предшествующего знания связи среднего термина (дыма) с меньшим (холмом), с одной стороны, и неизменной связи его с бóльшим термином – с другой. Мы заключаем о наличии огня на холме потому, что видим над ним дым и знаем, что дым всегда сопровождается огнем. Таким образом, выясняется, что вывод имеет два условия. Первое условие – это знание связи среднего термина (дым) с меньшим (холм). Второе – отношение неизменного сосуществования среднего и большего терминов. Вывод о наличии огня на холме справедлив лишь в том случае, если мы знаем, что между дымлением холма и огнем существует отношение неизменного сосуществования. Это отношение неизменного сосуществования среднего и большего терминов вывода называется вьяпти и рассматривается как логическое основание вывода, поскольку оно гарантирует истинность заключения. Перейдем к рассмотрению того, что такое вьяпти и как мы познаем его.

Относительно того, что такое вьяпти, следует сказать, что слово «вьяпти» буквально означает состояние проникновения. Оно предполагает взаимопроникновение двух фактов, один из которых проникаем (вьяпья), а другой проникает (вьяпака). О факте говорят, что он проникает другой, в том случае, если он всегда сопровождает этот другой факт. О факте говорят, что он проникаем другим, если данный факт всегда сопровождается этим другим. В этом смысле дым проникаем огнем, поскольку дым всегда сопровождается огнем, то есть все дымящиеся объекты’ являются огненными. Но в то время как все дымящиеся объекты являются огненными, отнюдь не все огненные объекты дымятся; например, раскаленный докрасна чугунный шар не дымит. Вьяпти между терминами неравного объема (например, дымом и огнем) называется асама-вьяпти, или вишамавьяпти. Это отношение неэквивалентного сосуществования двух терминов, один из которых можно вывести из другого, но отнюдь не наоборот. Мы можем сделать вывод о присутствии огня из наличия дыма, но не о присутствии дыма из наличия огня. В отличие от этого, вьяпти между двумя терминами равного объема называется самавьяпти, то есть эквивалентное сосуществование. Здесь вьяпти устанавливается между двумя одинаковыми по объему терминами, так что мы можем вывести один термин из другого так же, как и другой из первого. Таковыми, например, являются термины «называемое» и «познаваемое». Все то, что может быть названо, познаваемо, и наоборот.

Минимальным условием для любого вывода является наличие некоторого вида вьяпти между средним и большим его терминами. Это соответствует и основному закону силлогистического вывода, который требует, чтобы одна из посылок была общей. Итак, вьяпти между средним и большим терминами означает общее отношение сосуществования (сахачарья) этих терминов. Например: «Все, что дымится, – огненно». Однако отнюдь не каждый случай сосуществования представляет собой вьяпти. Во многих случаях огонь и дым могут сосуществовать. Но здесь не будет вьяпти – всеобщего отношения или связи между огнем и дымом, – поскольку огонь может быть и без дыма. Это происходит потому, что в подобных случаях отношение сосуществования зависит от определенных условий (ynадхи), отличных от тех, при которых связывались термины. Так, появление дыма от огня обусловлено сырым топливом (ардрендхана). Итак, мы должны признать, что вьяпти есть такое отношение сосуществования среднего и большего терминов, которое не зависит ни от каких условий. Это неизменное и ничем не обусловленное отношение сосуществования (нията анаупадхика самбандха) между средним и бóльшим терминами.

Второй вопрос формулируется следующим образом: как познается вьяпти? Каким образом мы получаем общее суждение, например: «Все дымящиеся объекты являются огненными» или «Все люди смертны»? Это проблема индукции. Для философов школы чарвака, являющихся радикальными эмпириками, здесь нет проблемы, потому что они не признают вывода в качестве источника истинного познания. Все другие системы индийской философии, признающие достоверность вывода, пытаются тем или иным путем решить эту проблему.

Буддисты обосновывают познание общих суждений с помощью принципа причинности и существенного тождества, которые рассматриваются ими как априорные и необходимые принципы человеческого мышления и действия. Если две вещи относятся друг к другу как причина и следствие, то мы знаем, что они неразрывно связаны, ибо не может быть данного следствия без данной причины. Для определения причинной связи или отношения буддисты применяют метод панчакарани, который заключается в следующем: а) ни причина, ни следствие не воспринимаются; б) причина воспринимается; в) немедленно воспринимается и следствие; г) причина исчезает; д) немедленно исчезает и следствие. Подобным же образом, если две вещи по существу идентичны (то есть обладают общей сущностью), они должны быть неразрывно связаны. Все люди – животные, потому что «животность» принадлежит к сущности как людей, так и животных, и люди без «животности» не были бы людьми.

Ведантисты утверждают, что вьяпти, или общее суждение, является результатом индукции через простое перечисление. Общее суждение вытекает из непротиворечивого восприятия двух представших пред нами вещей. Когда мы находим, что две вещи присутствуют вместе, или сосуществуют, всегда и без всякого исключения (вьябхичара-адаршане сати сахачара-даршанам), мы можем считать их неизменно взаимосвязанными.

Наяйики согласны с ведантистами в том, что вьяпти устанавливается посредством непротиворечивого восприятия связи между двумя вещами, а не каким-то априорным принципом вроде причинности или существенной тождественности. Однако они идут дальше ведантистов и непротиворечивое восприятие связи двух фактов дополняют таркой, то есть косвенным доказательством, и восприятием типа саманья-лакшана. Индуктивный (обобщающий) метод ньяйи можно проанализировать в следующем порядке.

Во-первых, мы замечаем, что имеется отношение согласованности в присутствии (анвая) двух вещей, то есть что во всех случаях, когда присутствует одна вещь, присутствует и другая, например, где дым, там и огонь.

Во-вторых, мы видим, что имеется согласованность в их отсутствии (вьятирека), например, где нет огня, там нет и дыма. Эти две ступени, взятые вместе, очень похожи на метод сопутствующих «изменений Милля.

В-третьих, мы не наблюдаем никакого противоречащего этому примера, когда один из фактов присутствовал бы без другого (вьябхичара-граха). Из всего этого можно заключить, что между двумя данными вещами должно быть естественное отношение неизменного сосуществования.

г) Классификация выводов

Мы уже видели, что вывод в индийской логике представляет собой комбинированное дедуктивно-индуктивное умозаключение, состоящее, по крайней мере, из трех категорических суждений. Поэтому в индийской логике все выводы являются чистыми силлогизмами категорического типа, формально достоверными и материально истинными. Выводы в ней не делятся на дедуктивные и индуктивные, непосредственные и опосредствованные, силлогистические и несиллогистические, чистые и смешанные, а имеют самостоятельную классификацию. Наяйики классифицируют выводы тремя способами.

Все познаваемые объекты именуемы;
горшок – познаваемый объект;
следовательно, горшок именуем.

Большая посылка этого вывода есть общеутвердительное суждение, в котором предикат («именуемое») является утверждением, относящимся ко всем познаваемым объектам. И мы действительно не можем отрицать данное отношение предиката к субъекту и говорить, что имеется такой познаваемый объект, который может не иметь названия. Меньшая посылка и заключение этого вывода также являются общеутвердительными суждениями и не могут быть отрицательными. Отсюда по своей логической форме этот вывод является силлогизмом первого модуса первой фигуры, технически называемым barbara.

Вывод кевалавьятиреки – это такой вывод, в котором средний термин только отрицательно связан с большим. Он зависит от вьяпти между отсутствующим большим и отсутствующим средним терминами. Значит, и познание вьяпти достигается здесь методом согласованного отсутствия (вьятирека), поскольку нет положительного примера согласованного присутствия среднего и большего терминов, исключая меньший. Это иллюстрируется наяйиками следующим образом:

Вывод называется анваявьятиреки в том случае, если его средний термин связан с бóльшим как положительно, так и отрицательно. Неизменная связь между большим и средним терминами имеется в нем как в случае наличия этих терминов, так и в случае их отсутствия. Поэтому познание общего суждения основывается

на объединенном методе согласованного присутствия и отсутствия. Общее суждение утвердительно тогда, когда оно является результатом наблюдаемых положительных примеров согласованности присутствия, и отрицательно в том случае, если оно основывается на наблюдаемых отрицательных фактах согласованного отсутствия среднего и большего терминов. Различие между общеутвердительным и общеотрицательным суждениями состоит в том, что субъект положительного суждения становится предикатом, а противоречащее предикату становится субъектом соответствующего отрицательного суждения. Отсюда вывод анваявьятиреки может быть основан как на общеутвердительном, так и на общеотрицательных суждениях. Это иллюстрируется следующими двумя выводами:

1) Все дымящиеся объекты горят;
холм дымится;
следовательно, холм горит.

2) Ни один не горящий объект не дымится;
холм дымится;
следовательно, холм горит.

д) Ошибки в выводах 30

Все ошибки вывода (хетвабхаса) в индийской логике считаются материальными, существенными ошибками. Поскольку рассматриваются выводы, имеющие логическую структуру, это относится ко всем выводам. Строго говоря, в логике нет ошибочной формы вывода, поскольку все выводы должны быть облечены в ту или иную достоверную форму. Отсюда, если в выводе имеется какая-либо ошибка, то это должно быть результатом материальных условий, от которых зависит истина составляющих вывод посылок. Здесь следует отметить, что в аристотелевской классификации ошибок – с делением их на in dictione и extra dictionem – не упоминаются формальные ошибки вывода, как, например, нераспределенность среднего термина или незаконное распределение большего или меньшего термина и т.д. Причина этого, по словам Итона, заключается в том, что для тех, кто овладел искусством мышления по правилам силлогизма, формальные ошибки столь незначительны, что при порочных аргументах они вряд ли будут иметь место. Что же касается аристотелевских ошибок in dictione, то есть таких ошибок, которые возникают из-за неточного употребления слов, то все они включаются наяйиками в состав ошибок типа чхала, докати и ниграхастхана с их многочисленными подразделениями.

В индийской логике материальная ошибка называется хетвабхаса, что означает буквально хету, или основание, которое кажется действительной причиной, не будучи таковой. Материальные ошибки вывода являются, в конечном счете, результатом подобных ошибочных оснований, и последователи ньяйи рассматривают их как случаи хетвабхасы.

Наяйики различают пять видов материальных ошибок:

Первый вид ошибки называется савьябхичара, или неправильный посредник в выводе, например:

Все двуногие разумны;
лебеди двуноги;
следовательно, лебеди разумны.

Заключение этого вывода ложно. Почему? Потому что средний термин «двуногие» связан не только с большим термином «разумный». Термин «двуногие» относится как к разумным, так и к неразумным созданиям. Такой средний термин и называется савьябхичара, или неправильным посредником в выводе.

Савьябхичара хету – неправильно выбранный средний термин – ведет не к единственно возможному заключению, но к различным противоположным заключениям. Эта ошибка возникает тогда, когда мы берем мнимый (ostensible) средний термин и тем самым нарушаем общее правило вывода: средний термин должен быть неразрывно связан с большим или, точнее, больший термин должен включать в себя средний, присутствовать во всех случаях присутствия среднего термина. Но средний термин савьябхичара не всегда (uniformly) сопутствует большему. Он относится как к существованию, так и к несуществованию большего термина и называется поэтому анайкантика, то есть непостоянно сопутствующим большему термину. Таким образом, из данного среднего термина мы можем сделать вывод не только о существовании, но и о несуществовании большего термина. Возьмем следующий пример:

Все познаваемые объекты горят;
холм познаваем;
следовательно, холм горит.

Здесь средний термин «познаваемый» относится и к горящим объектам (например, к огню в кухонном очаге) и к не горящим объектам (озеру); значит, не все познаваемые объекты горят. Следовательно, мы не можем доказать наличия огня на холме на том основании, что он познаваем, ибо с таким же успехом можно было бы доказать и то, что на холме нет огня.

Второй вид ошибки называется вируддха – противоречивый средний термин. Возьмем следующее умозаключение: «Воздух тяжел, потому что он пустой». В этом выводе средний термин «пустой» противоречив, потому что он опровергает тяжесть воздуха. Таким образом, вируддха – противоречивый посредник вывода – является термином, опровергающим как раз то суждение, которое он предназначен доказывать. Это случается тогда, когда мнимый средний термин вместо доказательства наличия меньшего термина в большем доказывает его несуществование. Пример, приводимый наяйиками, показывает, что в случае доказательства вечности звука на том основании, что он обусловлен причиной, возникает ошибка вируддха – противоречивого среднего термина. Средний термин этого вывода – «обусловленный» – доказывает не вечность звука, а, наоборот, его невечность, ибо все обусловленное является невечным. Различие между ошибками савьябхичара и вируддха состоит в том, что если первая не позволяет доказать заключение, то вторая вообще опровергает или доказывает противоречащее искомому положение.

Третий вид ошибки называется сатпратипакша – опровергаемый умозаключением средний термин. Эта ошибка возникает в том случае, когда мнимый средний термин некоторого вывода действительно опровергается некоторым другим средним термином, который доказывает несуществование большего термина первого вывода. Так, например, вывод: «Звук вечен потому, что он слышен», действительно опровергается другим выводом: «Звук не вечен потому, что он произведен, как и горшок». В данном случае несуществование вечности (большего термина первого вывода) доказывается вторым выводом с его средним термином «произведен», противоречащим первому выводу с его средним термином «слышен». Различие между ошибками вируддха и сатпратипакша состоит в том что, если в случае первом средний термин сам доказывает противоречивость своего заключения, то во втором противоречивость заключения на основании одного среднего термина доказывается другим средним термином.

Четвертый вид ошибки называется асиддха, или садхьясама, – недоказанный посредник вывода. Средний термин садхьясама является таким термином, который еще не доказан, но который требуется доказать, как и садхью (больший термин). Это означает, что средний термин, садхьясама, еще не доказан, не установлен и является поэтому асиддха – недоказанным предположением. Ошибка асиддха происходит в том случае, когда средний термин в любой из посылок допускается неправильно и, таким образом, не может быть использован для доказательства истинности заключения. Так, когда доказывается, что «небесный лотос ароматен потому, что он обладает теми же признаками, что и естественный лотос», то здесь средний термин не имеет locus standi, поскольку небесный лотос не существует и потому является асиддха, то есть просто допущенным, а не доказанным фактом.

Пятый вид ошибок называется бадхита – средний термин, противоречивость которого доказывается с помощью источника познания, не являющегося умозаключением. Это мнимый средний термин вывода, несуществование которого в большем термине устанавливается при помощи некоторого другого прамана – источника познания. Это иллюстрируется следующим аргументом: «Огонь холоден потому, что он субстанция». Здесь понятие «холод» является садхьйей, то есть большим термином вывода, а «субстанция» – средним термином. Но несуществование «холода» и еще больше существование «горячего» мы воспринимаем при соприкосновении с огнем.

Следовательно, мы должны отвергнуть средний термин «субстанция» как противоречивый средний термин. Мы уже объясняли, что ошибка сатпратипакши отличается от рассматриваемой ошибки бадхиты тем, что в первой вывод опровергается некоторым другим выводом, тогда как во второй вывод опровергается восприятием или каким-нибудь другим источником познания, не являющимся умозаключением. Другим примером бадхита может быть следующий довод: «Сахар кислый потому, что он превращается в кислоту».

4. Упамана – сравнение

5. Шабда – свидетельство

а) Природа и классификация свидетельства

Первый вид шабды объединяет утверждения заслуживающих доверия обыкновенных людей, а также свидетельства святых и авторитетного священного писания в той мере, в какой они относятся к воспринимаемым объектам мира, например очевидные показания свидетелей на суде, заявления опытных крестьян о растениях, предписания священных текстов о выполнении определенных ритуалов с целью вызвать дождь и т.п. Ко второму виду шабды относятся все утверждения заслуживающих доверия лиц: рядовых граждан, святых, пророков, – а также священного писания, в той мере, в какой они касаются сверхчувственной реальности, например данные науки об атомах, эфире, электронах, витаминах и т.д., проповеди пророков о добродетели и пороке, тексты священного писания о боге, свободе и бессмертии.

б) Логическая структура предложения

Под аканкшей, или предположением, подразумевается такое качество слов в предложении, благодаря которому они предполагают, или подразумевают, друг друга. Строго говоря, слово само по себе не может полностью передать необходимый смысл. Для того чтобы полностью выразить то, что мы хотим сказать, слово должно быть соотнесено с другими словами. Услышав слово «принеси», всегда спрашивают: «что?» Глагол «принести» требует некоторых других слов, обозначающих тот или иной объект или объекты, например «кувшин». Условие аканкши и представляет эту взаимную потребность слов предложения друг в друге для того, чтобы полностью выразить нашу мысль.

Вторым условием комбинации слов в предложении является их йогьята, то есть их взаимная пригодность. Она состоит в отсутствии противоречий между объектами, которые обозначаются словами, составляющими предложение. Когда смысл предложения непротиворечив, тогда налицо йогьята, то есть пригодность составляющих его слов. Суждение «увлажняется огнем» непригодно, потому что его термины «огонь» и «влажность» противоречат друг другу.

Третье условие словесного познания в индийской философии носит название саннидхи или асатти. Это условие состоит в сопоставлении или в близости различных слов в предложении. В доступном пониманию предложении составляющие его слова должны быть сопоставимыми друг с другом во времени и пространстве. Произносимые слова не могут составить предложения, если их разделяет большой промежуток времени. Точно так же написанные слова не могут составить суждения, если их отделяет большое пространство. Так, например, слова «приведи корову» не составят предложения, если они будут произноситься с интервалом в три дня или будут написаны через три страницы, даже при условии, что они удовлетворяют двум первым требованиям – взаимной необходимости (аканкша) и взаимной пригодности (йогьята).

Татпарья как условие устного познания устанавливает мысль, предназначаемую для выражения ее в предложении. Слово может означать различные вещи в различных обстоятельствах. Означает ли оно именно ту или другую вещь, в каждом отдельном случае зависит от намерения того, кто употребляет это слово. Следовательно, для понимания смысла предложения необходимо рассмотреть намерение писателя или оратора, употребляющего данное выражение. Так, когда кого-либо просят принести «лук», он должен еще догадаться, какой лук принести – лук для пищи или для вооружения. Здесь одно слово обозначает два предмета. Установить точный смысл слышимого можно лишь в том случае, если нам известно намерение говорящего. Отсюда понимание предложения зависит от понимания его татпарьи, то есть его предназначения. В случае обычных предложений, высказываемых людьми, мы можем установить их татпарьи из того контекста (пракарана), в котором они употребляются. Для понимания ведийских текстов мы должны обратиться за помощью к логическим правилам истолкования, систематизированным мимансой.

III. ТЕОРИЯ ФИЗИЧЕСКОГО МИРА ФИЛОСОФИИ НЬЯЯ 52

Выше мы рассматривали доктрину ньяйи о пражанах, то есть о методах познания. Теперь переходим к следующей теме, к изучению прамейи, то есть к изучению объектов познания. Согласно учению наяйиков, объектами познания являются: я, тело, чувства и их объекты, знание, ум (манас), правритти (активность), доша (умственные несовершенства), претьябхава (перерождение), пхала (чувства удовольствия или боли), духкха (страдание) и апаварга (абсолютная свобода от всех страданий). Имеются также такие объекты, как дравья (субстанция), гуна (качество), карма (движение), саманья (общность), вишеша (особенность), самавая (отношение присущности) и абхава (несуществование).

Не все эти объекты познания находятся в физическом мире, потому что он включает только те, которые либо являются физическими (бхута), либо тем или иным образом принадлежат к физическому миру. Так, я со своим атрибутом познания и манасом вовсе не являются физическими, а время и пространство суть такие субстанции, которые хотя и отличаются от физических, но, тем не менее, относятся к физическому миру. Акаша – это такая физическая субстанция, которая не является причиной, производящей что-либо. Физический мир состоит из четырех физических субстанций: земли, воды, огня и воздуха. Первичные составные части этих четырех субстанций – это вечные, неизменные атомы земли, воды, огня и воздуха. Акаша – эфир, кала – время, дик – пространство представляют собой вечные, бесконечные субстанции, каждая из которых представляет единое целое.

Таким образом, физический мир состоит из четырех видов атомов – атомов земли, воды, огня и воздуха – и представляет собой совокупность этих атомов, их качеств и отношений, включая органические тела, чувства и чувственные качества вещей. К нему относятся также физическая субстанция – акаша, нефизические – время и пространство наряду с их различными отношениями и несомненными видоизменениями. Теория физического мира ньяйи, касающаяся тех или иных проблем, аналогична теории вайшешика. Теорию вайшешика, более детально рассматривающую физический мир, наяйики считают общей теорией (самана-тантра) систем ньяя и вайшешика. Поэтому к этой теме мы вернемся при рассмотрении философии вайшешика.

IV. ИНДИВИДУАЛЬНОЕ Я И ЕГО ОСВОБОЖДЕНИЕ

Ньяя – это философия жизни. Она предназначается для руководства индивидуальными я в их поисках истины и свободы. Рассмотрим прежде всего природу и атрибуты индивидуального я (дживатма). В индийской философии существует четыре основных понимания себя. Согласно последователям философии чарвака, я – это живое тело с атрибутом сознательности. Это материалистическое понимание себя. Буддисты сводят себя к потоку мысли, или сериям сознавания. Подобно некоторым эмпирикам и сенсуалистам, они признают только эмпирическое я. Адвайта-ведантисты считают, что я – это единая, неизменная, самосветящаяся разумность (свапракша чайтанья), которая не является ни субъектом, ни объектом, ни «мною» ни «моим». Однако вишиштадвайта-ведантисты определяют себя не как чистую разумность, но как разумного субъекта, о котором говорят «ego», или «я» (джнята ахам-арша эва атма). Оба эти взгляда могут быть названы идеалистическими в широком смысле этого слова.

Представители философии ньяя-вайшешика рассматривают себя реалистически. Они считают я единственной субстанцией, к которой сознание, чувства и понятия относятся как атрибуты. Желание, отвращение, волевое усилие, удовольствие, боль и представление – все это качества души. Они не могут принадлежать физическим субстанциям, поскольку не являются физическими качествами, воспринимаемыми внешними чувствами. Значит, мы должны признать, что они представляют собой специфические свойства некоторой субстанции, отличной от всех других физических субстанций.

Тело и чувства не могут быть я, потому что сознание не может быть атрибутом материального тела или чувств. Тело само по себе лишено сознания и разума. Чувства не объясняют таких психических функций, как воображение, память и т.п., которые независимы от внешних чувств. Манас также не может занять место я. Если бы манас был, как это думают ньяя-вайшешики, атомистической и поэтому невоспринимаемой субстанцией, то качества удовольствия, боли и т.п., которые должны принадлежать манасу, также не могли бы быть воспринимаемыми. Однако мы испытываем и удовольствие и боль.

Целью почти всех систем индийской философии является достижение мукти, то есть освобождение индивидуального я. Особенно это относится к системе ньяя, которая вначале предлагает познать реальность или реальности для того, чтобы достичь высшего блага, summum bonum нашей жизни. Однако различные системы индийской философии дают различные описания этого совершенного состояния души. Для наяйиков совершенное состояние – это состояние полного и абсолютного отрицания всякой боли и страдания. Апаварга, то есть освобождение, – это абсолютная свобода от боли, такое состояние души, в котором она освобождена от всяких уз, связывающих ее с телом и чувствами. Пока душа соединена с телом, она не может полностью освободиться от страдания. Поскольку имеется тело с его органами чувств, мы не можем воспрепятствовать ему устанавливать контакт с нежелательными и неприятными объектами, поэтому и происходит подчинение неизбежному переживанию чувств боли. Следовательно, в состоянии освобождения душа должна быть свободна от оков тела и чувств.

Отделенная от тела душа не испытывает не только болезненных, но и приятных ощущений и переживаний; больше того, прекращаются всякие переживания, всякая деятельность сознания. Итак, освобожденное я существует как чистая субстанция, свободная от всякой связи с телом, не испытывающая ни боли, ни удовольствий и даже не имеющая сознания. Освобождение есть отрицание боли не в смысле прекращения ее на более или менее длительный период времени, как при здоровом сне, в состоянии выздоровления или при облегчении от какого-либо телесного или умственного недуга. Это – абсолютная свобода от боли на все время. Это именно то наивысшее состояние души, которое по-разному описано в священных книгах: как «свобода от страха» (абхаям), «свобода от распада и изменения» (аджарам), «свобода от смерти» (амритьюпадам) и т.д. 59

V. ТЕОЛОГИЯ НЬЯЙИ

1. Учение о боге

2. Доказательства бытия бога

Теперь перед нами естественно встает вопрос: «Чем же доказывается бытие бога?» Нужно отдать должное философам ньяя-вайшешики, которые имеют целый арсенал доказательств, объединяющих почти все аргументы в пользу бытия бога, встречающиеся в западной философии. Из десяти их доказательств мы приведем наиболее важные.

а) Аргумент причинно-следственной зависимости

Однако между западными теистами и наяйиками имеется некоторое различие. Все западные теисты верят, что бог есть не только причина порядка и единства вещей мира, но также созидательная сила, которая дает существование вещам Природы. Для наяйиков же бог есть только причина порядка Природы, а не существования ее конечных составных частей.

Тем не менее понимание бога в философии ньяя не может считаться деистическим. Деизм предполагает, что бог создает мир в определенный момент, а затем предоставляет его самому себе. Бог обычно не имеет никакого отношения к делам этого мира, хотя иногда, в случае крайней нужды, он может вмешиваться в его дела, подобно тому как часовых дел мастер исправляет изготовленные им часы, когда они не в порядке. Однако, по теории ньяя, бог поддерживает постоянные отношения с миром (понимая бога не только как творца мира, но также как его вседержителя и разрушителя). Это, по существу, отличает теизм от деизма, и концепция ньяйи о боге скорее теистическая, чем деистическая.

б) Аргумент адришты

Но спрашивается: каким образом наши моральные поступки порождают последствия, которые могут быть отделены от них большими промежутками времени? Многие из наших радостей и печалей не относятся к поступкам, совершенным в этой жизни. Даже те из них, которые порождены поступками, совершенными в этой жизни, возникают не сразу, а спустя некоторое время. Человек, грешивший в лучшие годы своей юности, может превратиться в страдальца в глубокой старости.

Таким образом, установлено, что хорошие поступки порождают определенное следствие, называемое достоинством (пунья), а плохие поступки – некоторую недостаточность, называемую дефектом (папа) наших душ. Как достоинство, так и дефекты долго еще пребывают в душах после того, как эти действия прекратились и исчезли. Эта совокупность достоинств и недостатков, проистекающих из хороших или дурных поступков, называется адриштой.

В концепции адришты содержится нисколько не больше мистических элементов, чем в западной концепции добродетели и порока. Если хорошие поступки оказывают на нас очищающее влияние, то плохие имеют разлагающее влияние. Точно так же добродетель способствует чувству уверенности, безмятежности и спокойствия (короче – счастья), а порок ввергает наш ум в мутную волну подозрения, отчаяния и тревоги (короче – несчастья). Тем же самым путем адришта – общая сумма достоинств и недостатков, проистекаемых из наших прошлых поступков, – вызывает наши нынешние радости и печали.

в) Аргументы авторитета священного писания

Другой аргумент в пользу бытия бога основывается на авторитете вед. Авторитет священного писания признается бесспорным и непогрешимым во всех индийских религиях. Каков же источник авторитета вед? Наяйики считают, что источником авторитета (праманья) вед является верховный авторитет их автора (апта-праманья). Подобно тому как авторитетность медицины и всех других наук зиждется на авторитете основавших их ученых, авторитетность вед зиждется на авторитете того лица, которое придало им этот характер. Достоверность вед проверяется так же, как это делается в любой науке; выполняя их предписания в отношении объектов мира, мы наблюдаем, производят ли они желаемые результаты. Разумеется, истинность некоторых ведийских текстов, опирающихся на сверхчувственные объекты, невозможно проверить этим путем. Но, несмотря на это, мы можем считать веды в целом достоверными и авторитетными на том же основании, на каком мы признаем истинность науки в целом, хотя практически проверке поддается только некоторая ее часть. Следовательно, авторитет вед объясняется тем, что они связаны с некоторым авторитетным лицом.

г) Свидетельство шрути

Но все эти доказательства ошибочны ввиду того, что они выводят бытие бога просто из идеи о нем. Эта мысль о самом совершенном существе может включать в себя идею бытия, но это не действительное бытие, подобно тому как мысль о сотне рупий в моем кармане включает образ или идею об их существовании, а не их реальное, физическое бытие. Итак, чтобы думать об обусловленном мире, мы должны думать о мире необусловленном или, чтобы объяснить приспособленность вещей, мы должны думать о их разумной причине. Но думать о бытии чего-либо не значит доказывать его существование, поскольку мысль о существовании не есть действительное существование.

Из всего сказанного вытекает, что бытие бога не может быть доказано никакими аргументами. И действительно, простое размышление или логический аргумент не может доказать существования чего-либо. Существование вещи познается, если это возможно, через опыт, непосредственный или опосредствованный. Человек с нормальным зрением может опосредствованно узнать, что такое оранжевый цвет, если он видел красный и желтый, но не видел еще оранжевого цвета. Но человек, слепой от рождения, никогда не сможет узнать, чтó такое цвет, как бы долго он ни аргументировал и логически размышлял или доказывал. Если с помощью некоторой хирургической операции у человека появляется зрение, то один взгляд на какой-либо цветной объект раскроет ему мир красок. Лотце 77 правильно говорит о познании бога: «Таким образом, все доказательства того, что бог существует, являются предлогами для оправдания нашей веры и того особого способа, посредством которого мы чувствуем, что должны понимать этот наивысший принцип».

Это положение становится еще более ясным, когда в своей критике онтологического доказательства Ансельма Лотце пишет: «Для него [Ансельма] предположение, будто это [бог] не существует, кажется, вступает в конфликт с тем непосредственным убеждением в его реальности, которое побуждает наши души пользоваться всеми нашими теоретическими, эстетическими и моральными действиями». «Хотя, – продолжает далее Лотце, – в качестве доказательства аргумент Ансельма и довольно слаб, он все же выражает непосредственный факт, а именно тот импульс, который мы переживаем в отношении сверхчувственного, и ту веру, которая является исходным пунктом всякой религии».

Из всего этого становится понятно, что бог должен быть познан непосредственно, а не посредством какого-либо процесса мышления. Если имеется этот непосредственный опыт, то в доказательстве нет никакой необходимости, подобно тому как нет нужды в рассуждении для того, чтобы убедить вас, что вы теперь читаете эту книгу. Если же непосредственного опыта переживания бога нет, мы можем нагромождать одно доказательство на другое, и, тем не менее, вы, как и прежде, не убедитесь в его бытии.

3. Антитеистические аргументы

Могут возразить, что два из вышеприведенных доказательств в пользу бытия бога вводят нас в заблуждение, известное в логике под названием ошибки ложного круга. Так, в третьем доказательстве было показано, что автор вед есть бог, тогда как в четвертом доказательстве веды представляются основой нашего познания бога. Таким образом, получается, что мы доказываем бытие бога, опираясь на авторитет вед, а наличие вед объясняем откровением бога.

Третий антитеистический аргумент исходит из проблемы цели сотворения мира. При сотворении мира бог должен был ставить перед собой некоторую цель, ибо бесцельно никто не действует. Но что может быть целью созидательной деятельности бога? Богу незачем ставить перед собой каких-либо целей, ибо у него, как совершенного существа, нет неисполнимых желаний. Равным образом такой цели не могут ставить перед собой и люди. Нельзя считать разумным того человека, который трудится только ради других. Нельзя сказать, что при сотворении мира бог руководствовался состраданием (каруна). Если бы это было действительно так, то он должен был бы наделить все свои создания счастьем, а не делать их несчастными, каковыми они являются в действительности. Сострадание есть желание облегчить страдания других без какой-либо личной выгоды.

VI. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Значение системы ньяя заключается в ее методологии, то есть в теории познания, на которой строится эта философия. Иные считают недостатком индийской философии то, что она основана на религиозном авторитете и поэтому-де является догматической, а не критической. Но философия ньяя служит хорошим опровержением этого обвинения. Созданная в ней теория познания является основой не только для ньяя-вайшешики, но с незначительными изменениями она служит и другим системам индийской философии. Ньяя применяет метод логической критики для решения всех проблем жизни и реальности. Поиски истины и защита от враждебной критики производятся средствами здравой логики. Однако теория плюралистического реализма ньяйи не столь удовлетворительна, как ее логика. Здесь мы встречаемся с точкой зрения здравого смысла, представляющей мир системой многих независимых реальностей, вроде материальных атомов, умов, индивидуальных душ и бога, которые внешне связаны друг с другом в пространстве, времени и акаше. Ньяя не дает систематической философии мира в целом в свете единого всеобщего абсолютного принципа. Философию ньяя расценивают ниже философии санкхья или веданта. Это видно из их концепции индивидуального я и бога. Согласно учению ньяйи, индивидуальное я представляет собой субстанцию, которая не является в своей сущности сознательной или разумной, а только обладает сознательностью, да и то лишь случайно, тогда, когда она связана с телом. Но такое понимание себя противоречит нашему непосредственному опыту, который доказывает, что я – сознающий субъект, а не вещь, наделенная качеством сознательности. К тому же, с точки зрения наяйиков, освобожденное я не имеет сознания и, таким образом, не отличается от материальной субстанции.

Представление ньяйи о боге как о зодчем этого мира, его действующей, но не материальной причине имеет, очевидно, в виду человеческие отношения и сводит бога на положение человека-ремесленника, делающего вещи из наличного материала. В данном случае мы встречаемся с концепцией, относящей мир вещей и существ к богу, а тело – к своему я. Но эта идея развивалась не по пути полнокровного теизма. Тем не менее как философия жизни теизм няйи не менее поучителен и убедителен, чем другие его формы.

Источник