Что такое переходный период в деятельности конституционного суда
Итоги-2020: главные позиции Конституционного суда
Реформа КС
В 2020 году прошла масштабная реформа конституционного правосудия: были приняты изменения в Основной закон, а следом за ними – поправки в ФКЗ о Конституционном суде. Одно из главных нововведений – сокращение численности судей с 19 до 11. Суд может работать, если в его составе будет не менее восьми судей (до этого – 13). Впрочем, нововведение заработает только когда судей станет 11. Специально их сокращать не планируется. Просто не будут заменять тех судей, которые выбывают из суда по достижении предельного возраста (70 лет). Сейчас в КС 12 судей. Как ранее отмечала профессор кафедры конституционного и муниципального права МГЮА Светлана Нарутто, сокращение численности судей приведет к тому, что в КС будет не хватать специалистов в узких отраслях права. «Законодательство сейчас развивается быстро, и мы за этим не успеваем. 19 – это хорошее число, суд не должен быть карманным, управляемым», – подчеркивала Нарутто.
Среди других важных изменений – ужесточение требований к обращениям, которые могут быть рассмотрены КС. Отныне заявителю, прежде чем жаловаться на неконституционность нормы, примененной в его деле, придется исчерпать «все другие внутригосударственные средства судебной защиты», а именно дождаться решения самой высокой инстанции для данной категории разбирательства.
По мнению доцента кафедры конституционного права Российского государственного университета правосудия Ольги Кряжковой, заявители вряд ли будут жаловаться реже. По ее мнению, просто больше заявителей получат уведомления о несоответствии их обращений установленным требованиям (ст. 40 ФКЗ о Конституционном суде) и отказные определения.
Нагрузка на секретариат КС увеличится, и еще больше укрепится его роль как главного фильтра обращений.
Ольга Подоплелова, юрист фонда «Русь сидящая»
В свою очередь, член Общественной палаты Калининградской области Алексей Елаев уверен, что ужесточение требований к жалобам никак не скажется на загруженности судей. Число рассматриваемых по существу жалоб сократится, только если вслед за количеством судей сократят и аппарат суда, поясняет он.
Реформа также принесла Конституционному суду новые полномочия. Теперь он может по инициативе президента проверять конституционность региональных законов, проектов ФЗ, принятых, но еще не подписанных законов, а также оценивать возможность исполнения решений иностранных и международных судов, если они противоречат публичному порядку. Такую оценку суд проводит по запросу президента, правительства или Верховного суда. Подобные обращения суд, вероятнее всего, будет рассматривать вне очереди, прогнозирует Кряжкова.
В конце июля Конституционный суд разъяснил порядок взыскания компенсации за нарушение права на товарный знак. По мнению КС, действующая версия подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК об ответственности за незаконное использование товарного знака не позволяет суду самостоятельно установить размер компенсации, даже если она многократно превышает поддающийся исчислению реальный ущерб от правонарушения.
Норму предписали изменить, а пока поправки не примут, суды могут снизить размер компенсации по таким делам, но не более чем вдвое, то есть до стоимости законного пользования товарным знаком. В октябре Минобрнауки опубликовало разработанные во исполнение этого постановления поправки. Ведомство предлагает дать судам право снижать компенсацию, но так, чтобы она была не меньше стоимости законного использования товарного знака или цены товара, на котором он размещен.
Налог на торговые и деловые центры, как правило, больше, чем на другую недвижимость, потому что рассчитывается он не по среднегодовой, а по кадастровой стоимости объектов (подп. 1 п. 4 ст. 378.2 НК). Но чтобы применить такой метод исчисления, нужно учитывать фактическое назначение зданий, следует из ноябрьского постановления КС.
Нельзя заставить компанию платить налог по кадастровой стоимости только потому, что недвижимость располагается на участке, который допускает размещение ТЦ и бизнес-центров. Нужно проверить, как на самом деле используется здание, указал суд.
В апреле Конституционный суд опубликовал постановление, в котором признал п. 2 ч. 3 ст. 104 ФЗ о госзакупках противоречащей Конституции. Эта норма, по мнению суда, позволяет включать в реестр недобросовестных поставщиков информацию о бывших учредителях юрлица.
Такие граждане фактически не могут повлиять на работу компании, но все равно оказываются в реестре недобросовестных. Подобный подход не отвечает общим принципам юридической ответственности, подчеркнул КС и предписал законодателю изменить оспариваемую норму.
Ст. 234 ГК позволяет получить имущество в собственность по давности владения. Для этого гражданин должен открыто, добросовестно и непрерывно владеть недвижимым имуществом как собственным 15 лет (движимым – 5 лет).
Но статья не раскрывает критерии добросовестности, подчеркнул Конституционный суд. Проанализировав практику Верховного суда, он пришел к выводу, что добросовестность можно признать и в случаях, когда владелец понимал, что у него нет оснований для приобретения права собственности. Например, когда он купил недвижимость у лица, который не мог ею распоряжаться.
Римма Свечникова заподозрила, что ее муж скончался из-за неправильного лечения, но проверить свою версию она не смогла – медучреждение не передало ей нужные бумаги, сославшись на врачебную тайну. СОЮ встали на сторону больницы: умерший не давал согласия на получение данных о его состоянии здоровья.
Конституционный суд занял иную позицию. Он отметил, что действующее законодательство не позволяет определить условия и порядок доступа к медданным умершего пациента. Он предписал законодателю восполнить пробел. А пока этого не произойдет – КС обязал выдавать меддокументы супруге (супругу), близким родственникам умершего пациента и лицам, упомянутым в его информированном добровольном согласии на медицинское вмешательство. В июле правительство разработало поправки в закон об основах здоровья граждан, в сентябре они прошли первое чтение в Госдуме.
Компания обязалась оказать услуги нескольким заказчикам. Для этого она наняла работника и оформила с ним отношения по срочному трудовому договору. Но так делать нельзя, решил КС.
Если срок действия трудового договора ставится в зависимость от срока действия договора работодателя с третьим лицом, то работник несет риски, которые присущи предпринимательству, подчеркнул суд. Такой подход, по его мнению, искажает суть трудовых отношений.
В конце декабря Конституционный суд оценил ограничения, принятые региональными властями во время пандемии. Поводом послужил запрос Протвинского горсуда Подмосковья. Он пытался разобраться, не противоречит ли введенный губернатором режим самоизоляции Основному закону и можно ли привлекать к «административке» за нарушение локдауна.
Когда Конституционный суд признает нормы неконституционными или дает им толкование, у подателя жалобы появляется право на пересмотр решения по своему делу. Но действует ли позиция КС в других аналогичных судебных разбирательствах? Сейчас законодательство не предусматривает никакого механизма пересмотра таких дел.
А он должен быть, подчеркнул Конституционный суд в своем июньском постановлении. Он напомнил, что его решения имеют обязательную силу: нельзя применять нормы, которые признаны неконституционными, а также игнорировать толкования КС. Поэтому законодателю предписали придумать механизм пересмотра судебных актов, которые основаны на таких нормах и не исполнены на момент вынесения постановления КС. Минюст уже подготовил соответствующие поправки в АПК, ГПК и КАС.
Срок содержания в СИЗО не должен исчисляться по совокупности, если гражданин проходит сразу по нескольким уголовным делам, никак не связанным друг с другом, указал КС в своем январском определении. Иной подход привел бы к взаимозависимым решениям по избранию и продлению меры пресечения, что не учитывало бы общественную опасность каждого из преступлений в отдельности, пояснил суд.
Арбитражный процесс – по общему правилу профессиональный, в суде требуется показать диплом о высшем юридическом образовании. Но если представителей несколько, среди них достаточно одного квалифицированного юриста. Другие, хоть и без диплома юрфака, могут быть на практике знакомы с деятельностью организации и дать ценные пояснения.
Это, по мнению КС, отвечает требованиям процессуальной эффективности.
УПК наделяет адвоката правом присутствовать в помещении, где проводится обыск. Следователь должен об этом позаботиться, указал КС. Если адвоката не допустят в помещение, то юрлицо, у которого проводили обыск, может подать иск о возмещении вреда от действий следователей, а также потребовать привлечь должностных лиц к ответственности.
В марте Конституционный суд принял третье в своей истории заключение. Сделал он это впервые с 1993 года. Поводом стал запрос президента, который попросил суд оценить законность поправок к Конституции. Запрос датирован 14 марта, а заключение по нему – 16 марта.
КС проанализировал как содержание поправок к Основному закону: «обнуление» президентских сроков, расширение полномочий главы государства, правопреемство России по отношению к СССР и многое другое, – так и порядок их принятия (вступления в силу только после одобрения на общероссийском голосовании). В конечном счете суд пришел к выводу, что ни сами изменения, ни способ их претворения в жизнь не противоречат положениям Конституции.
По словам Кряжковой, заключение имеет большое политическое значение и ярко демонстрирует роль Конституционного суда, который поддерживает спорные, с точки зрения конституционализма, властные решения. КС нарушил Конституцию в этом заключении многократно, утверждает доктор юридических наук Ирина Алебастрова: начиная с того, что признал запрос президента допустимым, заканчивая тем, что допустил нарушение основ конституционного строя. Речь идет о разделении властей, светском характере государства, идеологическом многообразии, поясняет она.
В 2017 году КС почти «обездвижил» ст. 212.1 УК о неоднократных нарушениях на митингах. Тогда суд по жалобе Ильдара Дадина разъяснил: привлечь по этой статье можно, только если нарушение порядка проведения акции не было «сугубо формальным» и привело к серьезным последствиям. После этого постановления норму долго не применяли.
Но спустя три года суду пришлось снова напомнить: статью можно применить лишь в случаях, когда нарушения «повлекли за собой причинение или реальную угрозу причинения вреда здоровью граждан, имуществу физических или юридических лиц, окружающей среде, общественному порядку, общественной безопасности». Константину Котову, по жалобе которого КС вынес это определение и велел пересмотреть приговор, Мосгорсуд лишь снизил срок наказания с четырех лет до полутора. Второй кассационный СОЮ это решение подтвердил.
И в постановлении по жалобе Дадина, и в определении по жалобе Котова КС попытался смягчить положение с привлечением к ответственности по ст. 212.1 УК, но не решил проблему кардинально, говорит Алебастрова. Об этом, по ее словам, свидетельствует и результат пересмотра дела Котова – не прекращение дела, а только смягчение приговора.
Ст. 3 закона Самарской области о митингах запрещает проводить публичные мероприятия в местах, которые расположены вблизи школ, больниц, церквей и военных объектов. В июне КС признал эту норму неконституционной и предписал внести изменения в закон. Суд отметил, что региональные власти вправе установить запрет на проведение акций в определенных местах. Но он должен быть продиктован объективными причинами, учитывающими целый комплекс факторов (производственных, инфраструктурных, экологических, транспортных, санитарных и т. п.).
Вместе с тем КС оговорился, что если в населенном пункте есть специальное место для публичных мероприятий, то митинговать, по общему правилу, нужно именно там. Проведение акций в других местах без особых причин будет сопряжено с «незаконным отступлением от установленных федеральным законодателем правил проведения публичных мероприятий». С этой позицией не согласился судья Сергей Казанцев в своем индивидуальном мнении.
По мнению Алебастровой, эта оговорка делает решение суда о недопустимости произвольного ограничения мест проведения митингов не просто бесполезным, но даже «издевательским». «Объявив неконституционным превышение региональными законодателями своих полномочий по установлению ограничений, КС по сути разрешил региональным и местным властям практически во всех случаях отказывать в проведении публичных мероприятий вне специально отведенных для этого мест», – поясняет она.
Определение Конституционного Суда РФ от 24.06.2021 N 1139-О «По жалобе гражданина Тупицына Бориса Михайловича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 26.1 Федерального закона «О страховых пенсиях»
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 24 июня 2021 г. N 1139-О
ГРАЖДАНИНА ТУПИЦЫНА БОРИСА МИХАЙЛОВИЧА НА НАРУШЕНИЕ
ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ 1 СТАТЬИ 26.1 ФЕДЕРАЛЬНОГО
ЗАКОНА «О СТРАХОВЫХ ПЕНСИЯХ»
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,
заслушав заключение судьи С.П. Маврина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» предварительное изучение жалобы гражданина Б.М. Тупицына,
Считая действия территориального органа Пенсионного фонда Российской Федерации незаконными, Б.М. Тупицын обратился с соответствующими исковыми требованиями в суд.
Решением Калужского районного суда Калужской области от 7 мая 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калужского областного суда и определением судебной коллегии по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции, отказано в удовлетворении исковых требований Б.М. Тупицына к территориальному органу Пенсионного фонда Российской Федерации. При этом суды, подтвердив правильность расчета размера выплачиваемой заявителю пенсии и ссылаясь на часть 1 статьи 26.1 Федерального закона «О страховых пенсиях», указали, что выплата страховой пенсии, в том числе в связи с перерасчетом, работающим гражданам осуществляется без учета корректировки ее размера и индексации (увеличения) размера фиксированной выплаты к данной пенсии.
2. Конституция Российской Федерации, признавая Россию социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (статья 7, часть 1), и определяя в качестве одного из основных направлений социальной защиты обеспечение государственной поддержки пожилых граждан (статья 7, часть 2), закрепляет в числе основ правового статуса личности право каждого на социальное обеспечение, в частности, по возрасту (статья 17, часть 1; статья 39, часть 1; статья 64), а также относит определение условий и порядка реализации данного конституционного права к компетенции законодателя (статья 39, часть 2).
Одним из важнейших элементов социального обеспечения, охватывающего риски, связанные с потерей средств к существованию по не зависящим от человека причинам, является пенсионное обеспечение. В целях предоставления гражданам пенсий в соответствии с конституционными предписаниями в Российской Федерации формируется система пенсионного обеспечения граждан на основе принципов всеобщности, справедливости и солидарности поколений и поддерживается ее эффективное функционирование (статья 75, часть 6, Конституции Российской Федерации). Система пенсионного обеспечения с учетом экономических возможностей государства должна обеспечивать приемлемые условия для реализации своих прав теми, кто в силу возраста, состояния здоровья, иных не зависящих от них причин не может трудиться. Соответственно, одной из главных целей пенсионного обеспечения по старости является компенсация потерь от естественной (возрастной) утраты способности к труду, удовлетворение основных жизненных потребностей пенсионеров (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2019 года N 854-О).
Такое правовое регулирование согласуется с международными правовыми актами. Так, в соответствии с Руководящими принципами, сопровождаемыми предложениями относительно их применения, сформулированными в приложении к Рекомендации МОТ от 12 мая 1944 года N 67 «Об обеспечении дохода», системы обеспечения дохода, организованные, как правило, на основе обязательного социального страхования, должны уменьшать нуждаемость и предотвращать нищету путем восстановления до приемлемых размеров дохода, утраченного по причине нетрудоспособности (включая старость); выплата пособия по старости связывается с утратой способности к эффективному труду; пособия должны заменять утраченный заработок (пункты 1, 2, 5, 12, 22). Конвенцией МОТ от 28 июня 1952 года N 102 «О минимальных нормах социального обеспечения» (ратифицирована Федеральным законом от 3 октября 2018 года N 349-ФЗ) предусмотрена возможность приостановления национальным законодательством обеспечения по старости в случаях осуществления лицом, имеющим на него право, какой-либо установленной оплачиваемой деятельности, а также уменьшения обеспечения, основанного на страховых взносах, когда заработок бенефициария превышает установленную сумму (пункт 3 статьи 26). Зависимость выплаты страхового пособия по старости от ухода с какой-либо постоянной оплачиваемой работы при определенных обстоятельствах допускается также Рекомендацией МОТ «Об обеспечении дохода» (подпункт 2 пункта 12 Руководящих принципов, сопровождаемых предложениями относительно их применения).
Таким образом, поскольку страховая пенсия по старости и фиксированная выплата к ней по своей правовой природе и предназначению направлены в первую очередь на восполнение утраты заработка (дохода), обусловленной объективной невозможностью продолжения трудовой деятельности, постольку необходимость выплаты пенсии по старости лицам, продолжающим осуществление трудовой деятельности, не вытекает непосредственно из указанных положений Конституции Российской Федерации и корреспондирующих ей правовых актов Международной организации труда.
2.1. В то же время в действующей правовой системе Российской Федерации граждане, продолжающие после назначения страховой пенсии по старости и фиксированной выплаты к ней осуществлять трудовую деятельность и, следовательно, не утрачивающие заработок, сохраняют статус застрахованного лица в системе обязательного пенсионного страхования и продолжают формировать свои пенсионные права. Сохранение за ними права на получение пенсии в период дальнейшего осуществления трудовой деятельности представляет собой средство реализации социальной политики, определяемой с учетом задач государства и социально-экономических условий на конкретном историческом этапе. Использование такого средства направлено на поддержание социально приемлемого уровня жизни лиц пожилого возраста, удовлетворение жизненных потребностей пенсионеров с учетом реального уровня зарплат и пенсий и стандарта потребления, гарантирование максимально безболезненного перехода к обеспечению необходимого объема потребления пенсионера на основе исключительно социальных выплат, в том числе пенсии как основного финансового источника (средства) их существования.
2.2. В нашей стране выплата пенсий работающим пенсионерам на протяжении десятилетий использовалась именно как средство реализации социальной политики государства, имеющее целью повышение материальной обеспеченности пожилых людей, с учетом невысокого размера у большинства граждан как заработной платы, так и пенсии. В частности, на основании статьи 15 Закона СССР от 14 июля 1956 года «О государственных пенсиях» и Положения о порядке назначения и выплаты государственных пенсий, утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 3 августа 1972 года N 590, пенсии работающим пенсионерам выплачивались в зависимости от условий назначения им пенсии, категории, к которой относился получатель пенсии, а также от размера его ежемесячного дохода.
Законом РСФСР от 20 ноября 1990 года N 340-1 «О государственных пенсиях в РСФСР» (часть первая статьи 22) впервые была предусмотрена выплата пенсии по старости работающим пенсионерам в полном размере (без учета надбавки на иждивенцев). Принятие соответствующих правовых норм было обусловлено, помимо прочего, сложностями переходного к рыночной модели экономики периода, а также политической и экономической нестабильностью, которые повлекли снижение покупательной способности рубля и оказали неблагоприятное воздействие на уровень жизни населения. В этот период государство, руководствуясь необходимостью экономической поддержки малообеспеченных категорий граждан, включая пенсионеров, предотвращения обнищания населения, проводило политику, направленную на повышение уровня доходов, в том числе за счет введения льгот для отдельных категорий граждан и выплаты пенсии по старости пенсионерам, продолжающим трудовую деятельность.
Однако до 1 января 2016 года (дата вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2015 года N 385-ФЗ «О приостановлении действия отдельных положений законодательных актов Российской Федерации, внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и особенностях увеличения страховой пенсии, фиксированной выплаты к страховой пенсии и социальных пенсий») законодательство о страховых (трудовых) пенсиях, по общему правилу, ограничений по выплате пенсий работающим пенсионерам не предусматривало. Вместе с тем социальная пенсия по старости во время выполнения работы и (или) иной деятельности, в период которой соответствующие граждане подлежат обязательному пенсионному страхованию, не выплачивается (пункт 5 статьи 11 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации»), равно как в период осуществления определенных видов деятельности не выплачиваются некоторые государственные пенсии за выслугу лет (пункт 3 статьи 7 и пункт 2 статьи 7.1 того же Федерального закона).
3. Часть 6 статьи 75 Конституции Российской Федерации, внесенная Законом Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации от 14 марта 2020 года N 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» (соответствующие поправки вступили в силу 4 июля 2020 года), предусматривает осуществление индексации пенсий не реже одного раза в год, однако не определяет механизма такой индексации, относя его установление к полномочиям законодателя.
Следовательно, законодатель, как и до вступления в силу данного Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации, обладает широкой дискрецией при выборе критериев индексации пенсий, выступающей в качестве антиинфляционной меры и имеющей целью не допустить снижения жизненного уровня получателей пенсий. Кроме того, он вправе изменять их, учитывая финансово-экономические возможности государства на соответствующем этапе его развития и соблюдая при этом конституционные принципы справедливости, равенства, соразмерности, стабильности и гарантированности прав граждан, а также признания достоинства личности во всех сферах правового регулирования, с тем чтобы гарантируемый государством уровень материального обеспечения пенсионеров во всяком случае не ставил под сомнение саму возможность их достойной жизни и не умалял бы их человеческое достоинство (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 15 февраля 2005 года N 17-О, от 28 сентября 2017 года N 2091-О, от 25 октября 2018 года N 2706-О, от 25 апреля 2019 года N 1088-О и др.).
При этом не утратили актуальность правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации о допустимости дифференциации правового регулирования антиинфляционной защиты страховой пенсии и фиксированной выплаты к ней в зависимости от того, сопровождалось ли наступление страхового случая в виде достижения пенсионного возраста (наступления инвалидности) утратой заработка (пункты 1 и 6 статьи 3 Федерального закона «О страховых пенсиях», подпункт 2 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «Об основах обязательного социального страхования», абзац второй статьи 3 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации»). В частности, Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что такого рода дифференциация не может рассматриваться как нарушающая права застрахованных лиц, поскольку конституционный принцип равенства, гарантируя одинаковые права и обязанности для лиц, относящихся к одной категории субъектов права, не исключает возможности установления дифференцированного режима для различных категорий лиц, если соответствующая дифференциация обусловлена объективными факторами и не носит произвольного, дискриминирующего характера (определения от 25 октября 2018 года N 2706-О, от 25 апреля 2019 года N 1088-О и др.).
При оценке правового механизма индексации пенсий, в том числе указанной дифференциации между работающими и неработающими пенсионерами, не могут не учитываться также положения статьи 75.1 Конституции Российской Федерации о сбалансированности прав и обязанностей гражданина, социальном партнерстве и социальной солидарности, предполагающие осуществление такого правового регулирования в сфере пенсионного обеспечения, в том числе касающегося индексации страховых пенсий по старости, которое позволяло бы принимать во внимание, помимо прочего, актуальность для соответствующей категории граждан антиинфляционной защиты именно этого источника средств к существованию в условиях ограниченности публичных ресурсов, в том числе формирующихся за счет страховых взносов.
Соответственно, после вступления в силу данных поправок в Конституцию Российской Федерации анализ правового регулирования, предусмотренного оспариваемым законоположением, должен основываться на положениях ее статей 75, 75.1, а также статьи 7, которые в системном единстве определяют не только обязательность и периодичность индексации, необходимость учета публичных интересов, но и ее цель, каковой выступает недопущение снижения жизненного уровня пенсионеров.
Таким образом, приведенное правовое регулирование, предполагающее основанную на объективных критериях дифференциацию порядка выплаты обязательного страхового обеспечения, было осуществлено в пределах имевшейся у законодателя на соответствующий период дискреции с учетом, в частности, динамики развития пенсионного законодательства. Нет оснований считать, что такое регулирование само по себе нарушает право на социальное обеспечение по возрасту, а также затрагивает конституционно обусловленные основы механизма его реализации, по крайней мере в том виде, как они были установлены до вступления в силу Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти».
4. После вступления в силу части 6 статьи 75 Конституции Российской Федерации, гарантирующей ежегодную индексацию пенсий, федеральный законодатель, принимая во внимание общественные ожидания, а также вытекающую из конституционных предписаний необходимость обеспечения экономической, политической и социальной солидарности, создания условий для повышения благосостояния граждан (статья 75.1 Конституции Российской Федерации), обязан внести изменения в действующее правовое регулирование пенсионных отношений и предусмотреть механизм ежегодной индексации страховых пенсий.
При таких обстоятельствах установленный оспариваемым законоположением порядок выплаты пенсий работающим пенсионерам, по существу, должен рассматриваться как временное регулирование, направленное на обеспечение баланса частных и публичных интересов, исходя из сложившихся социально-экономических условий и финансовых возможностей государства, а также с учетом возможности реформирования системы обязательного пенсионного страхования.
Исполнение требований части 6 статьи 75 Конституции Российской Федерации связано не только с планированием федерального бюджета и бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации на конкретный календарный (финансовый) год, но и с учетом социально-экономических условий и финансовых возможностей государства на среднесрочный и долгосрочный период. Это неизбежно требует разумного переходного периода для проведения расчетов, аналитической оценки и подготовки соответствующих законодательных решений, которые к тому же затруднены в настоящее время не вполне предсказуемой динамикой и перспективами развития коронавирусной инфекции (COVID-2019) и другими, в том числе внешнеполитическими и внешнеэкономическими, факторами.
При этом, исходя из имеющихся и прогнозируемых публичных ресурсов, в том числе формирующихся за счет страховых взносов, соответствующее регулирование может осуществляться с учетом сохраняющих значение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации о возможности дифференциации условий пенсионного обеспечения, которая, однако, как отмечалось выше, не может в современных условиях ставить под сомнение право работающих пенсионеров на получение пенсий и на их корректировку в соответствии с законодательством.
Кроме того, законодатель вправе, руководствуясь объективно обоснованными критериями, предусмотреть поэтапное введение такой индексации пенсий для лиц, продолжающих после назначения пенсии осуществлять работу и (или) иную деятельность, в период которой граждане подлежат обязательному пенсионному страхованию, с тем чтобы в первоочередном порядке обеспечить индексацию пенсий, размер которых не превышает прожиточного минимума.
5. Оспаривая конституционность части 1 статьи 26.1 Федерального закона «О страховых пенсиях», заявитель, по существу, ставит вопрос о достаточности мер, принимаемых государством в целях поддержания жизненного уровня пенсионеров по старости в период осуществления ими трудовой деятельности.
Воздерживаясь в настоящее время от такой оценки, равно как и от оценки конкретного разумного срока для внесения соответствующих изменений в действующее правовое регулирование, вытекающих из части 6 статьи 75 Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации принимает во внимание также следующие обстоятельства.
При таких обстоятельствах нет оснований полагать, что права Б.М. Тупицына нарушены оспариваемой нормой в изложенном в жалобе аспекте.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации
1. Признать жалобу гражданина Тупицына Бориса Михайловича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» итогового решения в виде постановления.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.