Что такое пост правда
Феномен постправды: почему мы верим в то, во что хотим верить
Любовь Карась
Мы находимся в непрерывном инфопотоке и, к сожалению, зачастую верим не доказанным фактам, а наиболее популярной информации. О феномене «постправды» говорили еще со времен Платона, однако сегодня это явление приобретает наибольшую актуальность. Рассказываем о том, как не дать себя обмануть и создать правдивую картину мира.
Феномен постправды и его причины
О политике постправды на самом деле говорил еще Платон. В своем диалоге «Государство» он отмечал, что всеми знаниями должны обладать только те, кто управляет государством. Простым людям не обязательно обладать всеми знаниями. То есть легче ввести аудиторию в заблуждение и передать ограниченную информацию под определенным углом, чем представить разные точки зрения
Основная черта политики постправды — повторение искаженной информации, несмотря на то, что она была опровергнута или была заведомо ложной
Одна из основных причин «постправды» — обилие фейковых новостей, которые аудитория не способна распознать. Кроме того, они мгновенно распространяются, и любые попытки опровергнуть ложные факты оказываются бесполезны. Эмоциональное берет верх над рациональным. Иными словами, люди верят в то, во что хотят верить.
Например, заявление Дональда Трампа в 2008 году о том, что Барак Обама не был рожден на территории США, стало главной повесткой. 20% населения Америки верили, что Барак Обама — мусульманин.
Журналист Роберт Фиск из The Independent пишет, что человек всегда был готов верить не подтвержденным фактам, а в то, что соответствует его убеждениям. Профессор Университета Калифорнии Бенджамин Браттон утверждает, что у каждого есть своя правда, которая основывается на прожитом опыте. «Дело не в том, что мы воспринимаем мир через «постправду», а в том, что мы выражаем себя через нее: делимся этой информацией, лайкаем, комментируем», — считает Браттон. Кроме того, на основе искаженной информации принимаются решения, которые могут иметь общественное значение.
Сегодня можно выделить два типа постправды:
несоответствие поступков и слов (например, политическая партия может выдвигать одни идеи, но при этом не реализовывать их или даже делать противоречащие действия);
игнорирование фактов (независимый эксперт может доказать, что вы обладаете неверной информацией, но это не помешает продолжать распространять фейки).
Как бы ни обвиняли СМИ, картина мира, в первую очередь, строится самим человеком. Он настраивает ленту в социальных сетях, отбирает список источников, выбирает — верить тому или иному сообщению или нет. Для того, чтобы не позволить себя обмануть, нужно развивать критическое мышление.
Политика постправды: небольшой ликбез
«Постправда» (post-truth) стала словом 2016-го года по версии Оксфордского словаря. Согласно ему же, постправда – это обстоятельства, при которых объективные факты являются менее значимыми при формировании общественного мнения, чем обращения к эмоциям и личным убеждениям.
Политика постправды не исключительно современное явление, оно существовало задолго до новейшего времени, но именно сейчас этот термин и то, что он обозначает, приобрёло наибольшую актуальность.
Определение постправды вы уже знаете, теперь давайте разберёмся со значением выражения «политика постправды».
Политика постправды, по определению Википедии, – это тип политической культуры, в которой дискурс в основном формируется через обращение к эмоциям и личным убеждениям аудитории (при этом подробности политической реальности остаются без внимания), повторение одной и той же аргументации и упорное игнорирование объективных фактов, противоречащих заданной концепции.
Как вы поняли, главная черта политики постправды – повторение необходимой информации, несмотря на то, что она была опровергнута или являлась заведомо ложной. Современный человек находится в бурном информационном потоке и, к сожалению, зачастую верит не доказанным фактам, а той информации, которую повторяют чаще всего.
Также зачастую прибегают к использованию конспирологии. Люди охотно верят в теории заговора и тайные мировые сообщества, и это нередко используется.
Типы постправды
На сегодняшний день можно условно выделить два типа постправды:
Первый тип – это несоответствие поступков и слов. Например, политическая партия может публично поддерживать какие-то идеи, чтобы получить поддержку электората, но при этом на деле не реализовывать эти идеи или даже делать что-то им противоречащее.
Второй тип – это игнорирование фактов. Да, какой-то независимый эксперт может доказать, что вы лжёте, но это не помешает вам продолжать распространять фиктивные сведения и завоёвывать доверие.
Примеры постправды
Использование политики постправды пропагандировал ещё Платон. В своём «Государстве» он говорит о том, что всеми знаниями должны обладать только философы, которые осуществляют управление государством. Простым же людям вовсе не нужно обладать всеми знаниями. Грубо говоря, Платон предлагал вводить народ в заблуждение, намеренно создавая у них ложное представление о мире.
Также ярким примером политики постправды являются заявления организации Vote Leave, что членство в ЕС обходится в £350 миллионов в неделю. Несмотря на то, что многие СМИ отказались даже проверять эти данные, а институт фискальных исследований назвал эту сумму заведомо неверной, Vote Leave продолжало использовать эти данные для проведения своей политики вплоть до дня проведения референдума.
Как противостоять политике постправды?
Бороться с постправдой можно путём развития критического мышления. Необходимо учиться анализировать информацию, а также овладевать основами фактчекинга в Интернете.
Помните, что регулярная повторяемость какой-либо информации в СМИ или соцсетях не является доказательством её истинности. Привыкайте к тому, что для поиска фактов необходимо прикладывать усилия, а доверять каждому источнику – надёжный способ остаться обманутым.
Также рекомендуем вам ознакомиться с подборкой книг для развития критического мышления.
Как жить в эпоху постправды
Почему сегодня размываются границы между истиной и вымыслом, как это происходит и чем нам грозит.
Словом 2016 года по версии Оксфордского словаря английского языка стало выражение «post-truth», которое можно перевести как «постправда» или «постистина». По определению британских лингвистов, это понятие означает «обстоятельства, в которых объективные факты менее влияют на формирование общественного мнения, чем эмоции или личные убеждения».
Читайте также :
Говорится, к примеру, что мы живём в эпоху политики постправды: манипулирование эмоциями и скандальные заявления, которые транслируются через телевидение, интернет и социальные сети, значат сегодня больше, чем объективные факты. Факты скучны, на них никто не обращает внимания. Когда Дональд Трамп заявляет, что Хилари Клинтон была преступником — это интересно. Но никому нет никакого дела, что это утверждение тут же было опровергнуто. В этом смысле последние выборы в США — самое яркое проявление политики постправды. По некоторым подсчётам, более 70% заявлений Трампа можно охарактеризовать как ложь или искажение фактов, но его рейтинг доверия от этого почти не пострадал.
Даже если мы уверены, что нам лгут, мы можем не обращать на это особого внимания. Антрополог Алексей Юрчак, проанализировавший распад Советского Союза, использовал для этого понятие гипернормализации. В позднесоветские годы все (или почти все) уже не верили в коммунистические идеи и были прекрасно осведомлены о лжи и неэффективности властей. Официальная идеология воспроизводилась в виде особого ритуала, у которого была форма, но не было содержания — и всех это вполне устраивало.
По мнению британского документалиста Адама Кёртиса, который назвал понятием Юрчака свой последний резонансный фильм, мир Европы и США теперь оказался в точно такой же ситуации.
Политики на Западе также почти утратили контроль над происходящими событиями, и они знают, что мы об этом знаем. Итак, все знают, что мир наш странный, нереальный, фальшивый и коррумпированный. Но все воспринимают его как совершенно нормальный. Потому что самая интересная черта нашего времени состоит в том, что миру этому никто не видит альтернативы.
Как же так получилось? Кёртис считает, что истоком гипернормализации во многом является преувеличенное внимание к отдельному человеку и пренебрежение общественными интересами. Когда все живут в своём отдельном мире, никто не хочет брать на себя ответственность за то, чтобы что-то изменить. Политики уже не объединяют людей. Независимость личности имеет обратную сторону: чувство неуверенности, страха и сомнения.
Если у нас нет опоры во внешнем мире и мы лишь пытаемся как можно лучше обустроить свой собственный уголок, то у нас нет особого желания подвергать сомнению заявления авторитетных фигур. Вернее, мы можем сомневаться в их словах, но действовать продолжаем так, будто им верим.
Читайте также :
Социальные сети только усилили нашу тенденцию закрываться в узком информационном пузыре. Алгоритмы Facebook, к примеру, формируют вашу новостную ленту, основываясь на ваших предпочтениях и предыдущих действиях. Интернет-активист Илай Парайзер придумал для этого специальное понятие «пузырь фильтров»: мы просто не видим альтернативные точки зрения, потому что сервис считает, что они могут нам не понравиться. Телевидение тоже искажает реальность, но там мы хотя бы можем переключить канал. «Переключить канал» в Фейсбуке у нас уже не получится.
Как признавал бывший глава Google Эрик Шмидт, «людям будет очень сложно увидеть или приобрести что-то, что так или иначе не было под них подобрано». Персонализация — это хорошо и удобно, но не делает ли всё это нас узколобыми конформистами? Как говорит Кёртис, «мы живем в упрощённом мыльном пузыре. Он вот-вот лопнет, мы не знаем, что за его пределами».
Вместо выражения «постправда» корректнее было бы использовать слово «постистина». В отличие от «истины», «правда» в русском языке не обязательно обозначает что-то абсолютно достоверное, ведь не зря говорят, что «у каждого своя правда». В английском оба значения передаются словом «truth». Понятие «post-truth» означает именно капитуляцию «истины» перед небольшим количеством «правд». Но истина никуда не исчезла. Просто она утратила свою силу и значение.
Эта ситуация, конечно, далеко не новая. Игнорирование фактов в пользу укоренившегося мнения мы можем увидеть когда и где угодно. Как минимум, начиная с эпохи Просвещения некоторые пытаются развеять предрассудки и открыть людям глаза на то, «как всё устроено на самом деле». Сегодняшние дебаты вокруг ГМО, гомеопатии или разоблачения религии в духе Ричарда Докинза — всего лишь отголосок этой давней истории.
Если какое-то мнение пересекается с вашим личным опытом и убеждениями, то никакие факты вас не переубедят. Можно сколько угодно спорить с ВИЧ-диссидентами, поклонниками Сталина или сторонниками конспирологических теорий: даже если у противника не найдётся контраргументов (а они найдутся), свою точку зрения он не оставит. Ведь спор идёт не о фактах, которые можно найти в исторических книжках и научных статьях. Спор идёт о личной мифологии и убеждениях, без которых человеку жить нельзя. Как говорил безымянный персонаж Достоевского, «Если Бога нет, то какой же я после того капитан». На том стою, и не могу иначе — сколько бы аргументов в пользу обратной точки зрения мне ни приводили.
Но если раньше всё-таки считалось, что личные искажения необходимо преодолевать, чтобы хотя бы прислушаться к контраргументам и вступить в рациональную дискуссию, то теперь эта необходимость как будто бы отпала. Нащупать общий язык, на котором можно вести такую дискуссию, становится всё сложнее и сложнее. Ведь от собственной точки зрения нам всё равно не избавиться. Попытка увидеть факты «из ниоткуда» в любом случае обречена на провал.
Читайте также :
Яркое явление этой эпохи, анализирующее её симптомы — документальные мистификации, или фильмы в жанре «мокьюментари». К примеру, фильм «Операция “Луна”» 2002 года с серьёзным видом доказывает, что никакой высадки американских астронавтов на Луну не было: всё это подделка правительства США. В ЦРУ просто наняли Стэнли Кубрика, а тот снял астронавтов в засекреченном павильоне. Кинолента строится по законам классического телевизионного расследования. Перед нами появляются серьёзные люди в галстуках и пиджаках, мелькают кадры кинохроники, интервью даёт в том числе сама вдова Кубрика и Генри Киссинджер.
И неважно, что их фразы вырваны из контекста, а некоторые «эксперты» несут откровенную чушь. После этого фильма многие и правда поверили, что Нил Армстронг и его команда — всего лишь талантливые киноактёры. Мнение, что высадку на Луну снял Кубрик, до сих пор можно услышать от людей, которые даже ничего не слышали об этом фильме. С таким же серьёзным видом Сергей Курёхин в 1991 году доказывал, что Ленин — это гриб. Тогда это производило впечатление, а сегодня воспринимается лишь как забавный розыгрыш.
О чём нам говорит пришествие «эпохи постистины»? О том, что люди — не рациональные существа. Эмоции и убеждения для нас не менее важны, чем объективные факты, и мы не можем от них отказываться. Но об этом мы и так давно знали.
Ещё это говорит о том, что мы уже более-менее научились говорить об этой ситуации. Если появилось специальное слово, которое означает, что истина устарела, то всё не так плохо: мы хотя бы частично понимаем, что именно происходит. И даже если стандарты критического мышления не работают в обществе в целом, их можно применить в своей индивидуальной жизни.
Как говорил ещё Гераклит, «для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный». Слова об общем мире сегодня звучат сомнительно. Но бодрствующие, в отличие от спящих, могут хотя бы попробовать между собой договориться.
В оформлении статьи использована фотография Мартина Парра.
Постправда как манипулятор сознанием и мнением
В книге Гюстава Лебона «Психология народов и масс» отмечается следующая мысль: «большинство людей принимает без критики все устоявшиеся идеи, какие ему доставляет общественное мнение и передаёт воспитание». Таким образом, каждый из нас находится под тяжестью тех или иных убеждений, переданных в самой различной форме: начиная от родительских аксиом, заканчивая популярными сообщениями из средств массовой информации.
Социальным воздействиям подвергается каждый житель планеты, одним из типов социального воздействия является манипуляция. Обычно, когда человек слышит термин «манипуляция» или «манипулятор», он чувствует уязвленность, слабость, подверженность насаждению несвойственных желаний. Однако манипуляция, во-первых, не всегда должна рассматриваться как негативный элемент, а во-вторых, происходит она настолько часто, что в большинстве случаев мы не просто не успеваем ей воспротивиться, и неизбежно испытываем последствия манипулятивного воздействия.
Ниже мы поговорим о понятии «постправды». Термин post-truth был словом 2016 года по версии издателей Оксфордского словаря. Всплеск интереса, к слову вызвали события, связанные с Brexit, а также выборы Президента США.
Разберёмся с тем, что именно представляет собой постправда, а также, почему она высокоэффективна даже там, где человек не хочет быть жертвой манипуляции.
Для постправды характерно:
— игнорирование критики – акцент делается на обоснованности слов говорящего, чем на создании контраргументов. Например, Президент РФ на пресс-конференции декабря 2020 на вопрос о расследовании в адрес Навального и Шамалова отвечал примерно следующим образом: «…вспомните, в каком виде вашего покорного слугу только не представляли в международной прессе, да и у нас тоже. С какими клыками меня бы не рисовали, я всегда исхожу из того, что должен делать то, что нужно для нашей страны». Обращаем внимание на то, что критика в ответе на вопрос нивелируется.
— авторитетность источника – критерием истинности часто служат экспертные оценки, ими определяется достоверность преподносимого знания. Эксперты пользуются доверием наряду с таким инструментом влияния как озвучиваемые результаты рейтинговых агентств. Понятие «эксперт» или «рейтинг» как бы легитимирует своим статусом истинность желаемой цели. Кто не совершал покупку по мнению эксперта или не хотел поступить в ВУЗ исходя из его позиции в рейтинге?;
— непротиворечивость – в дискурсе говорящего, как правило, отсутствует упоминание оппонентов, а выступающий концентрируется на чём-либо очень конкретном. Обществу подсвечивается то, что обладает максимальной непротиворечивостью, прежде всего, среди интересов различных групп населения. Для пенсионеров – пенсия, для материнства – вопросы социальных гарантий и т д;
Начать стоит с того, что люди склонны воспринимать лучше информацию, изначально соответствующую их знаниям. То есть у каждого из нас существует тенденция поддерживать то, что принесёт желаемый вывод. Воспринимать информацию, которая в корне противоречит нашим ценностям, мало когда вызывает приятные ощущения. К тому же, такая информация требует от нас усилий: усилие смириться с противоречием, усилие найти здравый смысл в сказанном, усилие проработать, что именно вызывает негатив, ну и, наконец, усилие сформировать итоговое отношение к сказанному, быть может, даже чуть изменив свои собственные убеждения. Здесь всё работает как с пищеварением – продукты более калорийные ровно как и более объемная информация труднее и дольше усваивается (и не факт, что не вызовет расстройство пищеварения).
Постправда хорошо работает на большинство, поскольку удобно использовать привычные группе воздействия базовые ценности. И конечно же информация преподноситься так, чтобы минимизировать критику. Здесь работает главное правило: упадком считается тот день, когда боги и догмы подверглись критике.
Какие способы не позволят купиться на постправду?
Постправда для начинающих
Лида Калоева,
корреспондент, журналист
Рассказываем о самом популярном слове прошлого (и, кажется, нынешнего) года — задорно, понятно и в карточках.
Что такое постправда?
Согласно Оксфордскому словарю, постправда означает «обстоятельства, в которых объективные факты менее влияют на формирование общественного мнения, чем эмоции или личные убеждения». Из-за приставки можно подумать, что термин говорит о ситуации, когда мы уже знаем правду, но это не так. Оксфордский словарь признал термин «словом года 2016». В отличие от большинства экспертов, Роберт Фиск из The Independent пишет, что мы вовсе не живем в эпоху постправды – мы живем в мире лжи, и всегда в нем жили.
А поподробнее можно?
Подтасовка фактов, преувеличение или даже выдумка – все это стало распространено и чуть ли не допустимо. Аль Джазира, например, пишет, что «важнее объективной правды стала реальность индивидуального и коллективного страха, наравне с разочарованностью, унынием и яростью». Иными словами, люди стали готовы верить не тому, что подтверждено фактами, а то, что, по их убеждениям и верованиям, кажется им правдой.
Когда о ней заговорили?
В частности, после «Брэксита» (выхода Великобритании из Европейского союза). Один из главных аргументов сторонников выхода из Евросоюза было то, что каждую неделю Великобритания передает ему 350 миллионов фунтов-стерлингов. Вместо Евросоюза, считали они, лучше тратить эти деньги на Национальную систему здравоохранения. Этот лозунг был написан даже на автобусах. Как пишет The Guardian, на утро после голосования глава Партии независимости Соединенного королевства признал, что после выхода у Великобритании этих денег не будет. А через несколько часов стало понятно, что второе главное требование – снижение уровня иммиграции, тоже не будет выполнено. «Не то, чтобы это первый раз, когда политики не могут воплотить в жизнь то, что они обещали, – пишет газета. – Но это, может быть, первый раз, когда они признали на утро после победы, что их обещания были ложью с самого начала».
Спустя несколько дней один из главных идеологов кампании выхода из Евросоюза, Арон Бэнкс, в интервью объяснил : «Уже было сказано, что факты не работают, вот и все. Те, кто хотели остаться в ЕС, использовали факты, факты и факты без конца. Это просто не работает. Нужно найти эмоциональную связь с людьми. Это, например, объясняет победу Трампа».
А причем здесь Трамп?
Феномен Трампа – пример, который чаще всего приводят, когда говорят о постправде. Как пишет проект – победитель Пулитцера PolitiFact, почти, 70% его утверждений были в основном, ложными или полностью ложными, 14% – наполовину правдивыми и только 4% – чистой правдой. И это не считая мизогинии и ксенофобии, которые постоянно сквозили в его заявлениях. Тем не менее, теперь он президент США.
Окей, почему это вообще должно меня волновать?
Потому, что в эпоху постправды политическая культура основана на эмоциях и страхе вместо фактов и доказательств. И многие считают, что в этом виноваты СМИ. Так, Аль Джазира пишет, что «главный ущерб постправды – это не просто попрание ценностей честности, этики и ответственности, но и невыносимые идеи вроде построения огромных стен, выдворения миллионов из страны и отмены политики предшественников».
И почему в этом виноваты СМИ?
Медиа, пишет Эмерсон Кэппс из Times Record News, «участвовали в этом попытками доказать, что они объективны и не находятся ни под чьим влиянием. Это был тренд – сообщать мнения обеих сторон и оставлять решение за читателем или зрителем, при этом толком не сообщая фактов. Мы как аудитория тоже виноваты – мы читали только тех, кто согласуется с нашим личным мнением о правде». Эндрю Митровица, журналист-расследователь, объясняет, что даже если Трамп и воплотил в жизнь механизмы постправды, он не был единственным или даже первым – ему помогали медиа.
Как жить и работать журналистом в эпоху постправды?
Все об этом думают. Считается, что нужно развивать критическое мышление и у журналистов, и у читателей, и подробно все анализировать, то есть вернуть людям доверие к фактической аргументации. Но ясного однозначного ответа еще никто не дал.