Что такое позитивизм в криминологии
Что такое позитивизм в криминологии
Kostya Kuznezov запись закреплена
Позитивизм в криминологии.
Ч. Ломбразо разработал классификацию преступников
Классификация Ломброзо включала такие группы:
1. прирожденные преступники;
2. душевнобольные преступники;
3. преступники по страсти, к которым он относил и«политических маньяков»;
4. случайные преступники.
Ч. Ломброзо начал исследования фактического материала ипоставил вопрос о личности преступника и о причинности преступного поведения,трактуя ее как цепь взаимосвязанных причин.
Ч. Ломброзо создал целую серию «портретов» различныхпреступников убийц, грабителей, воров, насильников, поджигателей и др.
Произвел анализ большого числа факторов, влияющих напреступное поведение.
В сочинении «Преступление» он рассматривает зависимостьчисленности преступлений от метеорологических, климатических, этнических,культурологических, демографических, экономических, воспитательных,наследственных, семейных и профессиональных влияний.
Энрико Ферри и Рафаэль Гарофало
(ученики Ч. Ламбразо)
Э. Ферри (1856-1929) и Р. Гарофало (1852-1934) признавалироль биологических, наследственных факторов.
Вместе с тем они уделяли внимание психологическим (особенноГарофало) и социальным факторам в обусловленности преступлений.
Ферри выделял антропологические (телесная и духовная природаиндивидов), физические (естественная среда) и социальные детерминантыпреступлений.
Наказание должно выполнять чисто предупредительную,оборонительную функцию.
Большое значение придавал превентивным мерам (улучшениеусловий труда, быта и досуга, воспитания, освещение улиц и подъездов и т. п.),он считал, что государство должно стать инструментом улучшениясоциально-экономических условий.
Рекомендовал рассматривать в идеале преступность какболезнь, а карательную систему — как клинику.
Р. Гарофало попытался отойти от уголовно-правового пониманияпреступления.
Он считал, что преступными являются те деяния, которые ниодно цивилизованное общество не может расценить иначе и которые караютсяуголовным наказанием.
«Естественные» преступления нарушают чувства сострадания ичестности. «Полицейские» преступления нарушают лишь закон.
Влияние Туринской школы:
— определилось вотрицании принципа моральной ответственности преступника;
— в отказепонимать наказание как возмездие;
— заложена основадля последовавших социологических и психологических разработок в криминологии.
Марбургская неоклассическая школа
(Франц фон Лист)
Франц фон Лист (1851—1919) родился в Вене в семьегенерал-прокурора Австрии.
Фон Лист выдвинул концепцию «собирательной уголовно-правовойнауки», включающую в себя наряду с юридической догматикой криминальнуюантропологию, криминальную психологию и криминальную статистику.
Объясняя преступное поведение, он подчеркивал значение, содной стороны, внутренней предрасположенности человека, с другой стороны —влияние на человека его окружения.
«Преступление есть продукт самобытности виновного на моментпреступления и окружающих его в этот момент отношений».
Он предпринял попыткупримирить в криминологии высказывания антропологического и социологическогонаправлений.
Целями наказания, по Листу, являются предупреждениепреступлений, включающее в себя устрашение, исправление и обезвреживание.
Средствами предупреждения служат:
1) классификация преступников и научное обоснованиецелесообразных мер воздействия на разные криминальные типы;
2) разработка системы карательных мер, механизма постоянногоанализа их эффективности и коррекции;
3) подготовка судей и служащих учреждений, исполняющихнаказание, с тем, чтобы первые могли назначать соответствующие наказания, авторые надлежаще обеспечивать режим их отбывания.
Франц фон Лист разработал концепцию принудительноговоспитания молодых преступников (до 21 года).
Воспитательные меры предлагались им различные:
от передачи в добропорядочную семью (мера дляправонарушительниц женского пола) до помещения в специальное учреждение сдостаточно строгим режимом.
Он полагал, что при обеспечении строгой изоляции опасныхпреступников излишней оказывается смертная казнь.
Разработанные Францем фон Листом научные положения оказализаметное воздействие на развитие германской криминологии, а также уголовнойполитики в целом, которая пошла путем тщательной дифференциации уголовногонаказания, назначения неопределенных приговоров, отмены смертной казни,широкого использования мер, альтернативных лишению свободы и др.
§ 3. Позитивизм в криминологии. Туринская школа
1. Родоначальником позитивизма в криминологии считается Чезаре Ломброзо (Lombroso, 1835–1909), профессор университетов в Павии (с 1862) и Турине (с 1896), опубликовавший в Италии в 1876 г. работу «Преступный человек» на основании проведенного им изучения значительного числа заключенных в Турине с применением антропологических методов измерения и описания их внешности. Наблюдения привели его к выводу о том, что типичный преступник может быть распознан по определенным физическим признакам: скошенный лоб, удлиненные или неразвитые мочки ушей, складки лица, чрезмерная волосистость или облысение, чрезмерная или притупленная чувствительность к боли и др.
Он разработал классификацию преступников, оказавшую и продолжающую оказывать влияние на последующие попытки криминологов систематизировать преступников по группам. Классификация Ломброзо включала такие группы: 1) прирожденные преступники; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по страсти, к которым он относил и «политических маньяков»; 4) случайные преступники.
Ссылаясь на свои исследования, Ломброзо полагал, что приблизительно по одной трети приходится на заключенных, обладающих атавистическими чертами, на пограничный биологический вид и на случайных правонарушителей, от которых не следует ожидать рецидива. Привлек к себе внимание прежде всего тезис Ломброзо о существовании анатомического типа прирожденного преступника, т. е. человека, преступность которого предопределяется его определенной низшей физической организацией атавизма или дегенерации. Однако последовавшие тщательные обследования преступников, в том числе в России, не подтвердили его выводов. Так, патологоанатом Д. Н. Зернов на основании специально проведенных проверочных исследований пришел к убеждению, что «прирожденного преступника» не существует, что квалифицированными изысканиями в области анатомии не удалось подтвердить его бытие. Зернов отмечал, что среди преступников встречаются люди с признаками дегенерации точно так же, как и среди непреступных людей. Численность их, вероятно, одинакова среди как преступников, так и непреступников, поэтому и средние числа получаются одинаковые.[53]
Нельзя отрицать вклад Ломброзо в развитие криминологии. Именно он начал исследования фактического материала, поставил вопрос о личности преступника и о причинности преступного поведения,[54] трактуя ее как цепь взаимосвязанных причин.[55]
2. В более поздних работах Ломброзо модифицировал свою теорию, произвел анализ большого числа факторов, влияющих на преступное поведение. Так, в основательном сочинении «Преступление»[56] он рассматривает зависимость численности преступлений от метеорологических, климатических, этнических, культурологических, демографических, экономических, воспитательных, наследственных, семейных и профессиональных влияний. В этой работе не придается чрезмерного значения наследственности, она упоминается лишь в конце длинного списка факторов преступного поведения. О ее роли автор пишет довольно туманно: «…тип развития организма неизменно передается по наследственности. Сами дети принимают довольно значительное участие в проявлении наследственности».[57]
Утверждения о наследственном предрасположении к преступлению можно встретить и в современных работах. Но по мере развития криминологии авторы, занимающиеся проблемой наследственности, считают своим долгом разъяснять опосредованный механизм ее влияния на нарушение человеком закона. Собственно склонность к правонарушению не является наследственной. Да этого и быть не может, поскольку сами законы не постоянны, и их введение во многом зависит от воли законодателей. Однако тип темперамента, половозрастные характеристики, другие биопсихологические особенности, включая аномалии, безусловно, проявляются в человеческом поведении. Во взаимодействии с внешней средой, общественным окружением они обусловливают человеческое поведение и при определенных обстоятельствах могут стать одной из предпосылок преступления. Таким образом, биологическим путем могут наследоваться лишь отдаленные предпосылки преступного поведения.
Немецкий психиатр Э. Кречмер (1888–1964) и его американские последователи из числа криминологов констатировали связь между типом строения тела и характером человека. В конечном итоге, по мнению этих специалистов, данная связь может проявиться и в совершении преступления определенного вида. Такой подход получил наименование теории конституционального предрасположения. Кроме того, возникли также теории эндокринного и хромосомного предрасположения. Согласно первой теории эмоциональная неустойчивость, отмечаемая у части преступников как движущая сила их преступной активности, объясняется нарушением деятельности желез внутренней секреции; вторая теория связывает проявившуюся в отдельных преступлениях сверхагрессивность с наличием в генетическом наборе у преступника лишней мужской Y-хромосомы.
3. Биологическое объяснение преступного поведения сегодня непопулярно. Исследование факторов, лишь отдаленно, опосредованно влияющих на уголовные правонарушения, малопродуктивно в части обоснования мер, направленных против преступности.
Еще при жизни Ломброзо высказанные им теоретические положения были уточнены и дополнены его учениками Энрико Ферри и Рафаэлем Гарофало, которые отрицали учение классической школы о свободной воле. Ферри, в частности, предлагал придать институту наказания чисто оборонительный или предохранительный характер. Он рекомендовал рассматривать в идеале преступность как болезнь, а карательную систему – как клинику.[58] И Ферри, и Гарофало известное значение придавали биологической обусловленности преступления.
Вместе с тем Ферри достаточно фундаментально охарактеризовал влияние на преступное поведение социальных, экономических и политических факторов, а Гарофало углубился в его психологическое объяснение. Так была заложена основа для последовавших соответственно социологических и психологических разработок. Влияние туринской школы на некоторых исследователей следующих поколений криминологов сказалось, в частности, в отрицании принципа моральной ответственности преступника и в отказе понимать наказание как возмездие.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Криминология
Позитивистский период криминологии
Предпосылки к позитивистскому периоду связаны с ростом преступности в Европе во второй половине XIX в. и с бурным развитием естественных и гуманитарных наук. Возникла потребность в более глубоком понимании преступности и новых методах исследования. В науки, изучавшие человека, внедрялись приемы, заимствованные из точных дисциплин, что, в частности, привело к появлению антропологии, социологии и статистики.
Методологическую основу криминологических учений позитивистского периода составляет философия позитивизма. Возникшая в первой трети XIX в., она стремилась собрать положительный систематизированный материал о разных сторонах жизни общества. Позитивизм О. Конта называют философией среднего уровня, поскольку ее автор отрицал необходимость подниматься до мировоззренческих проблем. «Средний уровень», характерный для криминологии XIX в., остается и теперь.
Позитивистская криминология развивалась в двух основных направлениях: биологическом и социологическом. Несмотря на резкое расхождение во взглядах «крайних» представителей этих направлений, со временем границы стали размываться и наметилось взаимное проникновение, что привело к появлению психологических теорий криминологии.
Биологическое направление — антропологическая (туринская) школа, основоположником которой является итальянский тюремный врач-психиатр Ч. Ломброзо (1836—1909). В центр внимания Ломброзо поставил именно личность, можно даже сказать, организм преступника. Основные идеи Ломброзо сводились к тому, что преступник — это особый природный тип. Им не становятся, а рождаются, причина преступности заложена не в обществе, а в самом человеке: По мнению Ломброзо, врожденный преступник обладает особыми анатомическими, физиологическими и психологическими свойствами, наличием атавистических черт человека-дикаря, эпилепсией и нравственным помешательством. Ломброзо определил и описал психофизиологические реакции и анатомические черты, характерные для различных категорий преступников.
Со временем взгляды Ломброзо эволюционировали: оставаясь на позициях уголовной антропологии, он стал признавать наличие не только прирожденных, но и случайных преступников, а также преступников по страсти. Кроме того, воспринял идеи о влиянии на преступность не только биологических, но и иных, в том числе некоторых социальных факторов (уровня цивилизации и экономического развития, миграции населения, неурожаев, алкоголизма, беспризорности и др.).
Фактически теория Ломброзо постепенно трансформировалась в биосоциальную, что отчетливо проявилось в трудах его последователей. Изменялись и взгляды Ломброзо о методах и средствах борьбы с преступностью. Если в своих ранних трудах он уповал на внесудебные процедуры выявления прирожденных преступников и медицинские способы воздействия на них (прежде всего со стороны комиссий психиатров), то впоследствии стал признавать роль права и суда как основной инструмент противодействия преступности. А антропологам и психиатрам отводил лишь функции экспертов, призванных помогать правосудию.
И хотя в этой теории прослеживается явная научная несостоятельность, в исследованиях Ломброзо есть определенное рациональное зерно — внимание к личности преступника (а не только к его деяниям). Благодаря обширным эмпирическим материалам, собранных Ломброзо, известный французский криминалист Бертильон разработал антропологический метод идентификации преступников. Помимо этого исследования Ломброзо использовались при создании детектора лжи и некоторых графологических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели описание и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ преступного жаргона.
Биологические, в особенности биосоциологические, теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространенней продолжают существовать (разумеется, в значительно модернизированном виде) до сих пор. В частности, к таким теориям относится клиническая криминология. Она берет начало в трудах одного из последователей Ломброзо — Гарофало. В книге «Критерии опасного состояния» (1880) Гарофало объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.
В наше время клиническая криминология наиболее полно разработана в трудах французского ученого Пинателя. Он выделил понятие преступных способностей. Они определяются тем, насколько совместимо преступление с нравственными принципами индивида и является ли для него угроза наказания сдерживающим фактором. Преступные способности можно выявить при использовании формализованных опросников, тестов, а также путем ретроспективного анализа профессии, образа жизни, конкретных поведенческих актов, привычек и склонностей индивида.
Помимо психоанализа для коррекции поведения потенциальных или реальных преступников клиническая криминология предлагает такие средства, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию, медикаментозное воздействие. Все это поможет снизить уровень агрессивности, склонность к насилию по самым незначительным поводам и т. д.
Разновидностью неоломброзианства является также теория конституционного предрасположения к преступлению. Ее представители — немецкий психиатр Кречмер, американские криминологи Шелдон, супруги Глюк и другие исходили из того, что от работы желез внутренней секреции (щитовидной, зобной, половых) во многом зависят внешность (физическая конституция) человека и его психический склад, а значит, и поведение, в том числе преступное. Соответственно в качестве средства борьбы с преступностью предлагалась нейтрализация с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека.
Шел и Элеонора Глюк в книге «Строение тела и юношеская преступность» (1956) определили понятие преступного потенциалу. Его величина связана с особенностями физической конституции. Выявленных потенциальных преступников предлагали помещать в специальные лагеря, дабы привить им умения и навыки общественно полезного поведения.
С развитием генетики ученые пытались объяснить преступное поведение наследственной предрасположенностью людей к лживости, агрессивности, корыстолюбию, другим порокам. В этих целях исследовалось поведение идентичных и неидентичных близнецов. Оказалось, что выбор вариантов преступного поведения у первых совпадал чаще, чем у вторых. Наследственная предрасположенность к преступности объяснялась также наличием у преступников лишних мужских хромосом.
К биологической школе примыкают также криминологические теории, основанные на фрейдизме. Психоаналитическая концепция Фрейда заключалась в том, что человеческое поведение определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания. Согласно этому некоторые криминологи (американцы Уайт и Абрахамсен, немец Мерген) утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если разрушительные инстинкты не удастся подавить созидательными, преступление неизбежно. Особенно если условия жизни индивида неблагоприятны.
В криминологических теориях биологического направления преступное поведение (полностью или в значительной мере) объясняется различными биологическими особенностями человека, предрасполагающими к совершению преступления. Не являются исключением и суждения о неустранимости врожденной предрасположенности к преступлению у определенных категорий граждан.
Некоторые представители биологического направления предлагали таких людей пожизненно изолировать, кастрировать и даже лишать жизни. Безусловно, столь радикальные меры гарантируют предотвращение опасного поведения, но противоречат принципам гуманности. Особенно если учесть, что в качестве основания для их применения было не совершение преступления, а наличие предрасположенности к таковому. Другие приверженцы биологического направления полагали, что лица с биологической предрасположенностью не ответственны за свое поведение, постольку общество должно обращаться с ними так же гуманно, как с тяжело больными.
Несомненно каждая из перечисленных биологических концепций дает повод для серьезной критики по самым различным основаниям: односторонности, тенденциозности, недостаточной объективности, увлечения частностями, отступлений от принципа системности и т. п. В частности, многие положения концепции умственной отсталости имеют определенное значение для анализа так называемой «вульгарной» преступности («пьяной», бытовой, примитивных краж).
Однако не объясняют феномена «беловоротничковой» преступности, не согласуются с общеизвестным фактом наличия у значительной части преступников высокого интеллекта. Вместе с тем в биологических (биосоциальных) теориях есть немало интересных наблюдений и фактов, заслуживающих внимания положений и выводов. Все это требует диалектической оценки. Поэтому было бы неразумно с ходу отвергать биологические концепции преступности, ее причин и методов предупреждения.
Арсенал средств клинической криминологии расширяет возможности превентивного и исправительного воздействия на преступников. Хотя здесь есть свои издержки. Например, методы подавления личности, Превращения ее в послушного робота совершенно недопустимы с этической точки зрения. Строение тела, эндокринные расстройства, как утверждают сторонники концепции конституционной предрасположенности, конечно, оказывают какое-то влияние на характер, психические реакции индивида, а значит, и поведение.
Но это влияние не является определяющим. К тому же если физическая конституция рассматривается, по существу, как первопричина противоправного поведения, то это заводит работу по предупреждению преступлений в тупик, ибо изменить эту конституцию практически невозможно. Поиски гена преступности не увенчались успехом, но уже сейчас накопленные знания о механизме наследственности открывают возможности для ранней диагностики маньяков и невменяемых лиц, которые могут совершить общественно опасные деяния.
Криминологические теории, основанные научении Фрейда, позволяют проникнуть в некоторые глубинные пласты мотивации преступного поведения, многое объясняют в генезисе сексуальных, насильственных, так называемых безмотивных преступлений, дают возможность использовать в целях предупреждения правонарушений различные методы психоанализа и психотерапии. Но эти теории не дают возможности основательно исследовать причинный комплекс экономической преступности, обосновать многие из общесоциальных мер предупреждения правонарушений.
Практически одновременно с биологическим направлением и в противовес ему, а также учениям классиков возникла и развивалась, социологическая школа в криминологии. У ее истоков в XIX в. стоял бельгийский ученый Ламбер Адольф Жак Кетле (1796—1874). Необходимо отметить, что и социологические, и биологические концепции не существовали в чистом виде: в них можно обнаружить вкрапления воззрений классической, а в особенности антропологической школы.
Уже в конце XIX в. в криминологии стали применяться методы социологических исследований. Во многих странах изучалась статистика преступлений и применяемых к преступникам наказаний, анализировались данные, характеризующие контингент преступников, предпринимались попытки составить перечень причин преступности, исследовать их сущность и оценить с количественной стороны. Изучение динамики преступности и отдельных видов преступлений, совершенных в разных странах, позволило сделать первые прогнозы развития и распространения преступности.
На ранних этапах социологического изучения преступности ученые стремились охватить как можно большее число факторов, обусловливающих преступления (теория множественности факторов). С увеличением числа этих факторов удавалось найти все новые и новые обстоятельства, способствующие преступной активности. Часть социологических концепций преступного поведения основывается, собственно, на социологии (теория социальной дезорганизации, стратификации), а часть — на социальной психологии (теория дифференциальной связи, клеймения).
Кетле считается основоположником теории факторов, которая была сформулирована на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о половой принадлежности, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и социальной адаптированности преступников, а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к заключению, что преступность — продукт общества.
В этом качестве она подчиняется определенным статистическим закономерностям. Кетле сделал принципиально важный, актуальный и по сей день вывод о том, что «достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств».
Многочисленные последователи Кетле (Ван-Гомель, Принс и др.) расширили перечень криминогенных факторов, привели их в определенную систему, классифицировали по различным основаниям. Так, к физическим факторам относятся географическое местоположение, климат, время года; к индивидуальным — пол, возраст, раса, психофизические аномалии; к социальным — безработица, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т. д.
В дальнейшем рассматриваемая криминологическая концепция трансформировалась в теорию множественных факторов. Их перечень дополнили: урбанизация, индустриализация, соревнование в достижении комфорта, массовая фрустрация, неудовлетворенность сложившейся системой досуга, этнопсихологическая несовместимость людей и многое другое.
Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм в конце XIX в. рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное явление, но и как нормальное и даже в известном смысле полезное явление в жизни общества. Полезное, как боль в физиологии, которая хотя и причиняет страдания, но очень важна для медицины, для диагностики болезней и лечения.
Дюркгейм разработал понятие аномии-безнормативности. Это означает ослабление и разрушение общепринятых норм поведения, их недостаточность и противоречивость. Что вызывает разобщенность людей, высокий уровень тревожности, отчужденности и как следствие всего этого — социальную дезорганизацию, приводящую к аморальности и преступности. Одной из основных причин преступности Дюркгейм считал гипертрофированную мораль потребительства.
Теория конфликта культур, сформулированная в работах американского криминолога Селлина, основана на том, что различия в мировоззрении, привычках, стереотипах поведения, характерные для разных социальных групп, в которые одновременно входит один и тот же индивид (семья, бытовое окружение, профессиональные корпорации, коллеги, национально-этнические сообщества и т. д.), нередко создают для человека ситуацию нелегкого выбора, чреватую внутренним конфликтом. Следовательно, возникает угроза противоправного, преступного его разрешения.
В концепции субкультур (американский социолог Коэн — 1955 г. и др.) дана еще более дробная дифференциация социальных групп. Рассматриваются специфические нравственно-культурные ценности уже сугубо криминальных сообществ. Человек, попавший в такое сообщество, руководствуется не общепринятыми ценностями и правилами поведения; а противостоящими им нормами криминальной субкультуры.
Согласно теории стигмы, основные положения которой сформулировал в 1938 г. американский ученый Таннебаум, одним из наиболее значимых криминогенных факторов является неадекватная реакция общества на отклоняющееся поведение, так называемая драматизация зла. Стигма в переводе с латыни означает «клеймо». Клеймение преступников (не только физическое, как в средние века, но и нравственно-правовое, практикуемое в цивилизованном обществе) еще более отторгает их от общества, превращает в изгоев, для которых преступное поведение становится привычным.
Основоположник теории дифференциальной ассоциации американский ученый Сатерленд, основные труды которого опубликованы в 20-40-е годы XX в., считал, что преступление — это результат влияния на индивида тех социальных групп, с которыми он «контактирует в повседневной жизни. В механизме преступного поведения решающее значение имеет подражание, преступное обучение как восприятие у микросреды криминально окрашенных знаний, привычек, умений и прежде всего неуважительного отношения к закону. С некоторой долей условности концепцию Сатерленда можно трактовать как теорию дурной компании, подтверждаемую многими наблюдениями, фактами реальной жизни, особенно применительно к преступности несовершеннолетних и молодежи.
В своих изысканиях Сатерленд коснулся и другого большого массива противоправных деяний — преступности «белых воротничков». Ученый утверждал, что казнокрадство, финансовые аферы, мошеннические действия государственных чиновников, бизнесменов, других представителей элиты общества составляют огромный слой фактически невыявляемой и ненаказуемой преступности.
Концепции социальной дезорганизации, стигматизации и других направлений социологической школы получили концентрированное выражение в рамках радикальной криминологии. Это направление зародилось в середине XIX в. на почве идей марксизма, а в качестве целостной криминологической теории оформилось в 70-х годах XX в.
Представители этой школы занимают различные идейно-политические позиции: одни (например, Куинни) тяготеют к марксизму, другие (Дауне) склоняются к идеологии анархизма, третьи (Кларк, Шур) являются умеренными реформаторами. Но их объединяло резко критическое отношение к существующей социально-экономической и политической системе.
По мнению «радикалов», преступность — грозный симптом болезни общества. В социальной практике, как и в медицине, надо воздействовать и на симптомы, и на саму болезнь. Противодействие преступности требует не только применения «болеутоляющих средств» в виде полицейских, пенитенциарных и тому подобных традиционных мер, но и радикального вмешательства — глубоких социальных реформ, организации трудовой занятости, здравоохранения, образования, жилищно-коммунальной сферы, защиты материнства и детства и т. д.
Широкий социологический подход преобладает в виктимологических теориях (включающих также элементы социобиологических, биопсихических и других концепций). Заслугой ученых, разрабатывавших виктимологию, является то, что традиционную криминологическую проблематику (преступность, преступления, преступники) они дополнили учением о жертвах противоправных посягательств. Виктимология — от греч. victima (жертва) и logos (учение) — означает учение о жертве, применительно к криминологии — о жертве преступления.
Одну из первых попыток сформулировать основные положения виктимологии как целостной теории предпринял в 40-х годах XX в. немецкий ученый Гентиг, работавший в США. В 1948 г. он издал монографию «Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности». В дальнейшем виктимологическое направление стало бурно развиваться.
Виктимологи прослеживают связь поведения жертв как с внутренними характеристиками преступного поведения (мотивацией), так и с внешними (объект посягательства, способ, средства и орудия, последствия и др.). Убедительно доказано, что действия жертвы могут стимулировать, провоцировать криминальную активность преступника и облегчать ее реализацию.
Некоторые личностные характеристики (например, легкомыслие, вспыльчивость, авантюризм, половая распущенность), профессионально-ролевые особенности (связанные, например, с исполнением обязанностей кассира, инкассатора, сторожа), а также ситуационные факторы (например, затянувшийся семейно-бытовой конфликт или выяснение отношений в состоянии сильного алкогольного опьянения) предопределяют уровень виктимности людей (степень вероятности для них стать жертвой преступления).
Во многих случаях преступления могло бы не быть, если бы преступник столкнулся с надежными преградами: предусмотрительностью и активным отпором со стороны жертвы, надежно охраняемыми жильем и т. д. Общество, государство, правоохранительные органы, влияя на факторы виктимности, могут снижать ее и тем самым оказывать серьезное воздействие на преступность.
Идеи, сформулированные представителями данного направления криминологии, легли в основу виктимологической профилактики — системы мер предупреждения, позволяющих охватить превентивным воздействием миллионы потенциальных жертв преступлений.
Социологические концепции в криминологии нельзя оценивать однозначно — либо положительно, либо отрицательно, В целом можно сказать, что их позитивный заряд выше, чем у антропологических (биологических) теорий. Представители социологической школы несравненно ближе к истине в понимании истоков преступности, ее сущности и закономерности. Поэтому многие конструктивные положения были доработаны и использовались в практике противодействия преступности.
Например, предложения о необходимости целенаправленного воздействия на криминальные субкультуры как необходимое условие коррекции взглядов, установок и поведения Правонарушителей (концепция аномии); об Экономии репрессии, расширении некарательных мер противодействия преступности (теория стигмы) и отказе от некоторых, не оправдавших себя карательных; о контроле за референтными группами в целях воспрепятствования обмену криминальным опытом (теория дифференциальной ассоциации) и многие другие.
Разумеется, рассмотренные социологические концепции в криминологии не свободны и от недостатков, порой весьма существенных. Некоторые из них страдают односторонностью, неоправданно распространяют закономерности частного на общее. Так, в теории дифференциальной ассоциации можно отметить переоценку роли подражания, обучения в генезисе противоправного поведения. Эти феномены, весьма значимые для преступности несовершеннолетних, молодежи, вряд ли могут объяснить противоправное поведение многих взрослых людей. В целом эта теория отвечает скорее на вопрос, как человек становится преступником, но не почему.
В теории стигмы в какой-то мере гипертрофирована криминогенная роль «клеймения» преступников. Ее положения вполне применимы к познанию механизма уголовного рецидива (правда, не всего), но явно недостаточны для понимания причин и условий значительной части первичных преступлений. Теория множественности факторов преступности во многом эклектична, причины и условия преступности в ней недостаточно дифференцированы и не ранжированы по силе криминогенного действия. Не всегда проводятся различия между главным, решающим, второстепенным и малозначимым.
Эти и другие, недостаточно обоснованные положения рассмотренных социологических теорий опровергнуты как самим историческим процессом и практикой противодействия преступности, так и продолжающимися криминологическими исследованиями. И все же в совокупности эти теории, с учетом позитивного в их содержании, явились для человечества значительным шагом вперед на пути познания сложнейшего феномена преступности. Они позволили раскрыть многие ранее неизвестные стороны этого социально-негативного явления.