Что такое божий суд в средние века
Ордалия: Божий суд в средние века
Если было невозможно установить истину, судья прибегал к «Божьему суду». Обвиняемый должен был опустить руку в огонь или достать из кипящего котла камень — и остаться невредимым. Если человек получал ожоги — это считалось признанием вины, так как за невиновного обязательно бы вступились высшие силы.
В древности виновность человека определяли с помощью богов
»Божий суд» чаще называли «ордалией», что происходило от англосаксонского ordal или urteil и значило «суд», «приговор». Ордалии были распространены задолго до появления христианства. Согласно древневавилонским законам Хаммурапи ещё в начале II тысячелетия до нашей эры, судьи прибегали к испытаниям огнём и водой. Выдержавший испытания признавался невиновным, а не выдержавший оказывался виновным и приговаривался к суровому наказанию.
Огонь и вода
В Индии испытания огнём и водой были зафиксированы в законах Ману, где говорилось, что деяния злодеев видят боги, небо, земля, вода, луна, солнце, огонь, ветер и ночь. Судье в трудных делах предписывалось провести обряд очищения, а потом в присутствии брахманов заставить обвиняемых пройти испытание огнём или водой — «взять огонь или погрузиться в воду».
В дохристианской Европе ордалии были распространены у древних германцев и у западных славян — испытуемые должны были взять в руку раскалённое железо или пройти по нему и при этом не получить ожогов. Сила воли помочь не могла, ведь повреждения кожи оценивали не сразу, руку после ордалии бинтовали и снимали бинт только через три дня, чтобы удостовериться, что волдырей на коже нет.
В Англии был распространён свой вариант ордалий — подсудимому завязывали глаза, на землю укладывали девять раскалённых лемехов, и человек должен был пройти через них, не наступив и не споткнувшись. Здесь же был распространён обычай «испытания котлом», в который наливали кипяток и бросали камни или кольца. Испытуемый должен был достать их и не получить ожогов.
Ордалии в Европе
Ордалии могли быть как односторонними, когда испытанию подвергался только обвиняемый, так и двусторонними, к которым прибегали в случае неразрешимых споров. В этом случае через испытание должны были пройти и истец, и ответчик. В первом случае ответчику предстояло пройти через испытания раскалённым железом, кипятком, холодной водой. Испытания кипятком могли быть очень сложными. Если при более простом испытании ответчик окунал руку на глубину кулака, то при тройном испытании кипятком воды в котле было уже по локоть.
Испытание железом тоже могло быть разным по сложности. В одних случаях испытуемому нужно было взять раскалённый кусок железа весом в один фунт (0,45 кг) и пронести его на расстояние девять футов (около трёх метров), в других — вес металла составлял уже три фунта, то есть почти полтора килограмма.
Испытание холодной водой означало, что ответчика погружали в воду — если он тонул, то его считали оправданным, а если оставался на поверхности, то верили, что вода не принимает грешника, а значит, человек виновен.
Для того, чтобы пройти испытание водой, ответчику следовало погрузиться в ледяную воду на глубину не менее 1,5 эля (178,5 сантиметров).
После того, как в Европу пришло христианство, от ордалий не отказались, более того, в некоторых случаях церковь узаконивала проведение испытаний.
Отныне ордалии обставлялись христианскими обрядами: католические священники освещали воду для испытаний, ответчику следовало три дня поститься, а в день испытания причаститься и дать клятву невиновности. Само испытание часто проводили в церквях, и на ордалии могли присутствовать только ответчик и священник.
Для священников в средневековой Англии предусматривалось особое испытание хлебом и сыром. Ответчик должен был прожевать унцию ячменной лепёшки с сыром и при этом не поперхнуться и не подавиться.
Особенно часто прибегали в Англии к «Божьему суду» во время норманнских завоеваний. С 10бб-го по 1135 год было зафиксировано 2413 случаев судебных испытаний. Часто к ордалиям прибегали в случае земельных споров.
Поединок как доказательство
И даже женщины
Журнал: Загадки истории №12, март 2020 года
Рубрика: Религии мира
Автор: Михаил Троицкий
Феномен ордалий или «Божий суд» Средневековья
С давних времен в каждом государстве мира вместе с территориальной независимостью, составом населения зарождалась правовая система. В общине существовали свои законы, которым все жители должны подчиняться. В противном случае за преступлением всегда следовало наказание. В Средние века в Европе уже активно развивалась судебная практика. Следует отметить, что суд мог вынести приговор, опираясь только на доказательства и неоспоримые факты. А что делать, если стороны процесса не имеют четких улик? На этот вопрос ответила церковь: необходимо обратиться к Богу, он – главный свидетель всего, что происходит на Земле, поэтому только он вправе определить участь обвиняемого. Так появились ордалии или «Суды Божьи» — методы определения виновности или невиновности человека в злодеянии. Преимущественно это были испытания огнем и водой, но в некоторых странах были и другие способы. Рассмотрим некоторые из них:
*Испытания водой. Наиболее распространенный метод, когда подсудимого связывали веревками и бросали в водоем. Если человек тонул, это значит, что он был невиновен и Всевышний забрал его в «лучший мир». В случае спасения человек признавался виновным, потому что вода его не приняла. В дальнейшем беднягу ожидала смертная казнь. Позже этот метод использовался в Испании как инквизиция для «ведьм». Также испытанием водой могла быть задача достать кольцо из кипятка. Тот, кто достал, считался оправданным.
*Испытания огнем. Одна из наиболее частых форм, когда ответчик брал в руку раскаленное докрасна железо и получал ожог. Руку завязывали и открывали через несколько дней. Если на ней не было ран, то подвергнутый испытанию выигрывал дело.
В Европе не всегда прибегали к ордалиям, опасным для жизни и здоровья. Например, подсудимый должен был произнести своеобразную клятву своей невиновности или ее еще называли «очистительной клятвой». Если испытуемый запинался или забывал слова, то считался грешным.
Один из наиболее «достоверных» способов выявления преступника — метод с использованием осла. Животному красили хвост и привязывали в полутемном помещении. Подсудимый должен был зайти и потрогать осла за хвост. Если осел закричит, значит человек виновен. Создатели такого «детектора лжи» рассчитывали, что виновный не будет прикасаться к ослу, чтоб тот не закричал, поэтому руки его будут оставаться чистыми.
Методы «Божьего суда» в то время стали неотъемлемой частью общественной жизни. Благодаря им появились на свет некоторые пословицы и поговорки. А именно: «Правда в огне не горит, в воде не тонет» или «Правду со дна моря выносит». Также эти «проверки на честность» нашли свое отображение во многих рыцарских романах, сказках, легендах, живописи.
В настоящее время психологи многих стран стараются найти научное обоснование этим странным способам выявления истины. Конечно, физиологические особенности у всех людей разные: все по-разному переживают боль, раны заживают не у всех с одинаковой скоростью, да и задержать дыхание под водой каждый может только на определенное время. Однако если учитывать глубокую религиозность людей той эпохи, веру в сверхъестественные силы, тот, кого обвинили в злодеянии, был абсолютно уверен, что его судит сам Господь, невиновный, как правило, не опасался кары с его стороны, а виновный с ужасом ожидал «небесного наказания».
В 1215 году на Четвертом Латеранском соборе (собрание католического духовенства для урегулирования законов церкви) был введен запрет для священнослужителей участвовать в судебных ордалиях. Вместо них папа Иннокентий III легализовал инквизицию для «обнаружения, предотвращения и наказания ересей». Методология создавалась для того, чтобы вернуть «оступившегося с пути истинного» на путь праведный с помощью жестоких пыток и наказаний.
В XXI веке во многих цивилизованных странах церковь отделена от правового аппарата управления. Нам даже тяжело представить, что кого-нибудь из знакомых обвинят в колдовстве или чтении «запрещенных книг», но Средневековье — это эпоха самых невероятных и будоражащих сознание фактов, эра удивительных событий и традиций, отголоски которых мы слышим и по сей день.
Суд в Средние века
Божий суд, или ордалии
С помощью так называемого божьего суда в Средневековье выясняли, виновен ли человек или нет, когда исчерпывались все обычные судебные средства. А именно подсудимого испытывали огнем, раскаленным железом, кипящей или ледяной водой. Была и такая разновидность божьего суда, как судебный поединок. В основе божьего суда лежит религиозное представление, что истина может быть установлена только вмешательством высшего существа.
Ордалии – испытания огнем (или раскаленным железом) и водой. Обвиняемый должен был держать руки на огне или взять на несколько секунд голыми руками раскаленное железо. Если после этого испытания появлялись волдыри, он признавался виновным. При испытании кипящей водой судьи клали на дно сосуда с кипятком кольцо, которое обвиняемый должен был вынуть без вреда для своего тела. При испытании ледяной водой обвиняемого связывали веревкой и бросали в воду. Если он тонул, то считался невиновным.
Александр Марей подробнее остановился на судебном поединке, так как, по его мнению, широкой публике об этой практике известно менее всего. Лектор основывался на своде испанского права XIII века.Если речь шла о мужчинах, обвинителю и обвиняемому предлагалось выйти в круг. Согласиться сделать это должны были оба. Любой из них мог отказаться и потребовать альтернативного доказательства – из вышеперечисленных. Если оба соглашались, то происходило следующее.
Различались поединки знатных и простолюдинов. Вторые сражались в пешем строю и были вооружены щитом и палкой. Это немного расходится с тем представлением о поединках, которые мы привыкли видеть в фильмах и читать в произведениях фэнтези. Поединок знати происходил с лошадью, с копьем, мечом – со всеми атрибутами рыцарей. Целью поединка было не разрубить соперника, как кочан капусты, а совсем другое.
“Этот побежден, давайте следующего. Ибо лучше драться с живыми, чем таскать мертвецов”».
Почему надо было, чтобы человек покинул круг? По мнению Марея, основным смыслом происходившего было восстановление гармонии в обществе. Феодальная социальная система базировалась на личных связях, была опутана паутиной горизонтальных отношений верности одного рыцаря другому и вертикальной – верности вассала сеньору и наоборот.
Если происходило предательство или преступление одного против другого – паутинка рвалась, рвались связи. У одного человека есть друзья и родственники, и у другого тоже – связи между ними портились или тоже прекращались. Задачей поединка было эти связи восстановить. Можно было, конечно, обратиться к королю, но это означало, что тогда человек передоверял решение вопроса личной верности верховной власти. Эта логика не феодального мира, а более позднего времени.
А значит, надо было, чтобы один из конфликтующих исчез. Либо обвинитель – если он проигрывает бой, его высылают из города, штрафуют или изгоняют из королевства. Обвиняемый своей победой очищен, и в обществе вновь восстанавливается равновесие. Либо обратный вариант: обвиняемый гибнет в кругу и тем самым кровью искупает свою вину. Все, он мертв, а значит – нет и предательства. Если обвиняемый вытесняется из круга и остается жив – его казнят или высылают в земли мавров, например. Конфликт исчерпан.
«Судебный поединок предстает уже не судебным доказательством, а медиатором некой порушенной справедливости, способом к компенсации разрушенной личной верности и вассально-синьориальных отношений».
К XV–XVI векам королевская власть вытесняет поединки, настаивая на полной власти, и заменяет их композиционными процессами с применением пыток. А понятие о личной верности и святости тех связей, что были между людьми, заменялось понятием личной чести. Поединки перерастали в дуэли, и институт чемпионов сильно развивался; появлялись профессиональные чемпионы, а во многих поединках обе стороны были представлены чемпионами.
Инквизиционный суд и пытка
По делу должна была быть собрана вся необходимая информация, опрошены свидетели. Тут работало римское право: один свидетель – не свидетель. Свидетели не должны были быть подкуплены стороной обвинения или самим судьей. Если такое случалось, то дело тут же сворачивалось, следовала апелляция от родственников обвиняемого, и дело разваливалось. Свидетель – очень опасная фигура для обвиняемого. Если они говорят, что он виновен, а он в ответ молчит, то тогда судьи могут использовать пытку. Но судьи должны были быть единодушны: если кто-то из них против, обвиняемого не пытали, как было, например, в известном процессе Жанны Д’арк.
«Он очень испугался, увидев дыбу, щипцы для вырывания ногтей и сознался. Де Рэ, кстати, настаивал на проведении как раз судебного поединка с выставлением вместо себя чемпиона против представителя епископа Нантского, который его обвинял в вероотступничестве, ереси, вызывании демонов и содомии. Де Рэ в поединке отказали, сославшись на то, что эта процедура устарела».
Жиля де Рэ казнили – он был удушен перед толпой, а затем сожжен, вместе с ним заживо сожгли его слуг.
Количество апелляций по статье «превышение полномочий» сложно подсчитать, настолько их много было в Средние века.
О справедливости
Для обвинительного процесса в Средние века справедливость – это действие процессуальное. В судебном же поединке истина была не слишком важна. Предал или не предал, убивал или не убивал – это не существенно. Действие дает ответ и решает конфликт, восстанавливая гармонию. В поединке нет судей, тут судья господь бог. В инквизиционном же суде бог уже не главный: его место занимают судьи. И на протяжении нескольких веков судьи зациклены на вопросе процедуры, на том, чтобы провести процесс наиболее близко к идеалу, чтобы доказать обществу, что они лучше и чище, что они имеют право судить. Не бога, а судей люди должны воспринимать как власть.
Была ли в Средние века какая-нибудь адвокатская система, неподкупная и независимая от Инквизиции?
Независимая от кого? Подкупаемая кем?
Вся средневековая судебная система была довольно запутанной, если говорить с юридичической точки зрения, и довольно примитивной, если судить о ней с сегодняшних позиций. Начнем с двух принципиально важных моментов (за скобками оставим то, что судебная система отличалась в разных странах в разное время, будем говорить о неком среднем средневековом государстве в вакууме):
Если говорить проще, она либо исключала человека из христианского общества (его душу не возможно спасти, он верен своей ереси), т.е. он становился вне законов и казнился не сколько как преступник, сколько как «нечеловек». Либо человек мог покаяться в грехах, но, в случае тяжести самих преступлений, все равно будет казнен светским судом. Инквизиция была в своем роде ноухау, так как представляла собой первый следственный комитет, т.е. независимую от суда структуру по ведению расследования. До нее докозательства виновности ответчика лежало на истце и, соответственно, невиновность доказывал ответчик сам.
2. Вся система в средние века не подразумевала принцип невиновности (был принцип виновности, т.е. за любое преступление кто-то должен ответить, хоть животное, хоть предмет!). Т.е. выигрывал тот, кто представит больше доказательств. Таковыми являлись орудия преступления, жертвы преступления (материальные и живые), показания свидетелей и обвинительная/защитная речь.
Дальнейшее зависело от финансовых возможностей истца и ответчика. Если денег хватало, то они могли нанять людей, которые занимались формально-судебными вопросами, а сами лично или слугами обеспечивали себе другие доказательства. Это все если мы говорим о «рутинных» делах.
Аналогично было и с церковной системой. Здесь судебную власть на определенной территории исполнял епископ, а высшей инстанцией являлся Папа Римский, но их наказаниями были «всего лишь» епетимья и анафема. Для того времени это страшные вещи, но сегодня, как по мне, выглядит несолидно.
Резюмируя: адвокатской системы вообще, да еще и неподкупкой и независимой не существовало в средние века в принципе, так как для нее существовало необходимой судебной и законодательной базы.
Средневековое право: «Суд божий»
Средневековое право почему-то до сих пор изучено слабо и даже поверхностно, и большинство авторов старается показать его неразвитость, бесчеловечность и примитивность. Между тем, обычно такие упрёки оказываются некритическим набором слов, лишённых всякого критического содержания. Право тогда, как и в любую другую эпоху, было ровно таким, какое было необходимо людям, иначе и быть не может, поскольку функция права всегда заключается в том, чтобы опосредовать уже существующие общественные отношения. Плох может быть конкретный закон, но не вся система.
Кроме того, о «примитивности» средневекового права могут говорить только последователи нормативистской точки зрения на право, которые ошибочно сводят его только к письменно зафиксированному законодательству, оставляя без внимания договоры, правовую доктрину, устоявшиеся обычаи, судебную практику и т. п. Стоит ли говорить, что такой подход совершенно ошибочен. Нормативные акты, может быть, не носили всеохватывающего характера и не отличались высокой юридической техникой, но зато в Средние века действовало огромное число иных социальных регуляторов, которые часто оказывались даже более эффективными, нежели воля общества или власть суверена.
Таким образом, общая система норм в ту эпоху оказывается чуть ли не сложнее современной, где уж тут «недоразвитость»! О «бесчеловечности» уголовного права Средних веков надо вообще говорить отдельно, потому что это вопрос спорный.
Главная причина, по которой мы так мало продвинулись в изучении правовой системы Средневековья, связана с тем, что правосознание и социальная психология того времени сегодня трудно уловимы, и мы не можем полностью понять, как преломлялась в сознании людей конкретная норма, какое значение придавалось различным явлениям.
Судить же о прошлом всегда следует не с позиции стороннего и равнодушного наблюдателя чужой культуры, не по впечатлению, которое она на нас производит, а беря во внимание чувства и мысли людей минувшего времени, творцов той далёкой жизни. И тогда мы сможем ближе встать к пониманию смысла, который вкладывали они во внешнюю, легко видимую на поверхности форму.
Без такого подхода, например, будет непонятна практика judicium Dei, «судов божьих». Нам, детям века развитой криминалистики, уголовно-процессуальных кодексов и детектора лжи, с первого взгляда ордалии кажутся жуткими бессмысленными ритуалами, плодами суеверия и темноты тех веков, воплощением примитивной сущности средневекового суда. Люди, плохо знающие исторические факты и очарованные какой-нибудь глупостью вроде суда присяжных, даже утверждают будто ордалия тогда была единственным и основным средством доказывания.
«Римский принцип, что обвинение в преступлении должно быть возбуждено и доказано, и что не изобличённый доказательствами виновности должен считаться невинным, был непонятен германцам, обычаи которых исходили из противоположного начала: обвиняемый или диффамированный должен доказать свою невинность своею собственной присягой и присягой других лиц, помощников, удостоверяющих, что присягнувший есть человек, достойный доверия, и что, следовательно, присяге его можно верить».
Тут он не просто ошибается, но ещё и смешивает в одну кучу принцип судопроизводства и принцип допустимости одного из видов доказательств — клятвы, которую римское право на самом деле знало прекрасно. Германцы же на самом деле применяли принцип презумпции невиновности.
Причина появления «суда божьего» заключается не в отдельных суевериях, а в том, как вообще строилось сознание средневекового человека. Люди тогда мало отличали идеальное от материального, и мир был наполнен для них сверхъестественными силами, они твёрдо верили в существование души, колдовства, привидений. Абсолютно реальным для них было и божье око, следящее за каждым ежеминутно. Практически все преступники сознавали, что нарушают не только человеческий, но и божественный закон, им было очень трудно перебороть в себе ощущение вины и ожидание кары преследовало их после тяжкого преступления более неотвратимо, чем правосудие.
Поскольку, по мнению людей, сверхъестественные силы знали всё о жизни на земле, к ним обращались с вопросом в безвыходных ситуациях. Ордалии ведь проводились только в случае, когда не существовало иных доказательств или их было явно недостаточно для установления факта виновности или невиновности. Это исключительный способ разрешения дела, а не обычная процедура, и именно поэтому нельзя говорить, будто они являются воплощением древнего права.
Основными доказательствами тогда всё равно были задержание с поличным, вещественные улики, собственные показания и показания свидетелей. Иллюзию простоты даёт только то, что не существовало тогда публичных обвинителей — государственных следователей и прокуроров, — а потому уголовный процесс проходил по правилам современного гражданского, когда обиженный истец сам доказывает причинение ему ущерба ответчиком.
Указания на «суд божий» встречаются в древнейших памятниках права, так что это вовсе не средневековый институт. По самому раннему письменному источнику права, законам Хаммурапи, если кому-то предъявляют обвинение в чародействе, то этот человек бросается в воду и будет считаться невиновным, если вода его примет. Тогда уже обвинителя казнили за ложный донос.
Согласно древнеиндийским Законам Ману различались человеческое и божественное свидетельства. Последнее включало в себя клятвы и ордалии: «если огонь его не обожжёт, и в воде он удержится, и несчастье в скором времени его не настигнет — значит, принося клятву (śapatha), он был чист». Смысл ордалии там объясняется так: злодеи думают, что под покровом ночи их никто не видит, но они ошибаются — преступления видит бог и их совесть.
Как пишет Н.А. Корнеева в докладе «Древнеиндийские ордалии», число ордалий, представленных в различных дхармашастрах, значительно колеблется: от двух у Ману до девяти у Брихаспати и Питамахи. Помимо клятвы это были:
Кроме того, для представителей разных Варн различалась сумма дела, при которой можно прибегнуть к ордалии. Для некоторых определённых преступлений предписывались конкретные виды ордалии.
При назначении ордалий учитывался также возраст, пол, физическое состояние: для детей, женщин, больных и пожилых людей рекомендуется ордалия весами; профессия: кузнецы не должны подвергаться ордалии огнем, люди, чья профессия связана с водой — рыбаки и т.п., не должны быть подвергнуты испытанию водой; варна: брахман может подвергаться ордалии весами, но не ядом, кшатрий — ордалией огнём, но не горячим кусочком золота, вайшья только водой и шудра огнём, водой и зернами риса.
Важным фактором для выбора определённой ордалии является время года: ордалия весами — единственная, которая может назначаться в любое время года, но при условии, что не дует ветер. Ордалии огнём предписывается избегать летом и осенью, отдавая предпочтение времени, когда идёт дождь; ордалия водой не должна назначаться в холодный сезон, а предпочтительно летом; ордалию ядом, напротив, предписывается избегать в дождливый сезон, отдавая предпочтение холодной погоде и т.д. При попытке воспринять все эти противоречащие друг другу указания мозг просто отключается.
Естественно, не забыты ордалии и в ранних средневековых документах, но только то, как скрупулёзно излагаются их условия в дхармических текстах, оставляет все средневековые тексты далеко позади. В них всё так просто, без сложностей с кшатриями и шудрами, что действительно возникает чувство примитивности (если только кому-то захочется считать ордалию прогрессивным и важным институтом права). Скажем, в Польской правде ордалии описаны относительно подробно, до мельчайших действий, так что если вам захочется узнать, как правильно ходить по раскалённому железу и устанавливать по результату виновность, то загляните именно в этот источник права, но даже он не сравнится с индийскими обычаями.
Вообще, интересно отметить, что в разные времена и у совершенно непохожих друг на друга народов часто были практически одинаковые методы проведения «суда божьего» раскалённым железом, кипящей водой и холодной водой, за исключением небольших особенностей.
У древних германцев, например, испытание раскалённым железом мало чем отличалось от польского варианта — обвиняемые ходили по нему или брали в руку, а затем забинтовывали обожжённую конечность льняным полотном, покрытым свиным салом, и через три дня проверяли, насколько хорошо зажили ожоги.
Точно так же испытывали и в соответствии с сербским Законником короля Стефана Душана — разве что перед ордалией железо клали на алтарь, тем самым сильнее акцентируя внимание на том, что вердикт вынесет господь.
А вот кипящую воду кое-где затейники заменяли маслом или даже расплавленным свинцом. Степень погружения руки в некоторых странах зависела от степени преступления.
В Англии ходьбе по железу вообще придали интересный вид: испытуемому завязывали глаза, затем клали на землю девять раскалённых до красна плужных лемехов, и надо было пройти до конца площадки, не наступив ни на один, иначе вина считалась доказанной.
Я затрудняюсь сказать, в каком из известных нам литературных произведений впервые описывается ордалия. Можно только сказать, что многочисленные испытания греческих героев, вынужденных нырять в воду за перстнями, кубками и прочими предметами, подвернувшимися под руку царям, к ордалиям не относятся, поскольку проводились не в рамках уголовного процесса и не с целью установления виновности-невиновности. Да и результат по идее должен был зависеть от личных способностей, а не божественного суда, хотя всякие посейдоны и помогали тезеям избавлять моря от золотого мусора. Дело в том, что греки и римляне вообще не использовали ордалии такого вида, только ритуальные клятвы перед лицом богов.
В легендах же германских племён ордалии описываются часто. Например, Изольда должна пройти по горящим углям, чтобы доказать истинность своих слов. Тристан, переодетый попрошайкой, внезапно подхватывает её и переносит через угли, после чего целует, и королева с чистой совестью заявляет, что никто не касался её губ кроме «этого человека». Странный сюжет — ведь она так и не прошла испытания, да и как его назначили, если в саксонско-норманском праве «суд божий» огнём не мог назначаться для представителей высшего сословия.
По Русской правде (пространная редакция) ордалии применялись, только если речь шла о серьёзных преступлениях, таких как убийство или кража, и только если у обвиняемого нет свидетелей защиты — тогда уж ему ничего не остаётся, кроме как призвать в свидетели бога. В отличие от западного права, у нас испытание можно было назначить и против воли обвиняемого. Некоторые советские авторы считали, будто это было придумано правящим классом, только чтобы осудить неугодного простолюдина, потому что, якобы, «суд божий» огнём всегда оставлял ожоги, указывающие на преступника.
Это конечно не так — эти нормы применялись одинаково для бедных и богатых, да и суд часто вершила сама община. А что до ожогов, то ордалия вовсе не обязательно должна была приводить к обвинению испытуемого, поскольку не всегда через три дня ожоги остаются незаживающими, кроме того, не требовалось полного заживления. «Суд божий» применялся в Европе до XVII в. и не просуществовал бы так долго, если бы всегда давал отрицательный результат, ведь люди не были тогда такими уж глупцами.
Но ордалии на Руси не были особенно популярны или разнообразны. Так, у нас не было испытания кипящей водой, известного на Западе со времён Салической правды. В числе доказательств в Древней Руси преобладал судебный поединок, получивший особенное развитие в XI и XII столетиях. В Европе тоже нередко к нему прибегали, но у нас он использовался так часто, что почти совершенно упразднил свидетельские показания. Это явление само по себе очень интересно и требует отдельного рассмотрения, так что здесь описываться не будет.
Надо сказать, что в разных уголках мира применялись и другие виды ордалий, не всегда болезненные и опасные для жизни. В той же Европе и России намного чаще «суда божьего огнём» применялась ритуальная очистительная клятва: обвиняемый мог произнести специальную длинную формулу провозглашения своей невиновности со ссылкой на бога, и если запинался или искажал фразы, то судьба его была плачевна. В наше время по методу этой ордалии принимают экзамен некоторые преподаватели.
По похожему принципу проходило испытание святым причастием, когда хлеб не должен был застрять в горле, а молитву следовало произносить громко и чётко.
В древнем Китае преступнику давали пожевать горсть риса — у виновного от волнения пересыхало во рту, и рис оказывался сухим.
Старообрядцы определяли вора в деревне следующим образом: на пень клали ружьё с лёгким спуском, и мужчины по очереди целовали его в дульный срез. Когда это делал вор, раздавался выстрел.
В одном африканском племени все встают в круг, и колдун с завязанными глазами бьёт в барабан, стоя в центре. Под этот ритм танцуют, кружась вокруг колдуна, пока он внезапно перестаёт играть, и виновным считается тот, кто оказывается перед ним.
В другом племени колдун вручает людям яйцо какой-то птицы с очень тонкой, почти прозрачной скорлупой. Его передают из рук в руки, и преступник должен выдать себя, раздавив его.
Мы обычно подсознательно считаем, что люди в другие времена были такими же, как мы, просто носили другую одежду, говорили на странном языке и обходились без компьютеров и телефонов. Но это лишь наш самообман. Тот мир был совершенно иным, потому что в сознании людей он принимал совсем другие формы. Исследование принципов ордалий должно проводиться с учётом их влияния прежде всего именно на средневекового человека.
Торжественная церемония, мрачный ритуал, сознание гнева божьего — всё это, конечно, должно было лишить спокойствия того, кто считал себя виновным. Сегодня нам уже трудно представить себе такое состояние разума, но насколько можно судить о людях той эпохи на основании письменных источников, они подходили к ордалии предельно серьёзно, и ощущение того, что судит сам бог, давало спокойствие или рождало сильнейший трепет — в зависимости от сознания своей вины.
Современные учёные отмечают поразительно сильное влияние страха на организм. Умереть от него можно вовсе не в шутку. Однажды над осуждённым преступником даже провели интересный опыт: ему сообщили, что он будет казнён через вскрытие вен, затем завязали глаза, сделали несколько поверхностных надрезов, не повреждая сосуды, и поливали раны тёплой водой, имитируя текущую кровь. Человек начал слабеть, и, что поразительно, у него проявились все признаки смерти от потери крови.
При сильном страхе мысли становятся навязчивыми, фокусируясь вокруг чего-то одного, тормозится деятельность других нервных центров. Страх выплёскивает в кровь адреналин, и по всему организму прокатывается сигнал тревоги, усиливается снабжение жизненно важных органов, и одновременно происходит ослабление периферийных центров. Возможно именно с этой реакцией связано то, что у человека виновного ожоги на руках и ногах заживают дольше, чем у убеждённого в правоте, организм которого работает в нормальном режиме и под мощным самовнушением
«Я невиновен, господь не причинит мне вреда».
Не зря ведь говорили, что на победителе и раны исцеляются быстрее. Но проверить эту гипотезу сегодня вряд ли получится: наш мир давно потерял религиозность, и не найти такого человека, который бы воспринял ордалию с теми же чувствами, что и в Средние века.
Таким образом, можно сказать, что во многом смысл «суда божьего» — контроль за динамикой отдельных физиологических процессов, достигаемый за счёт чувствительных регистраторов изменений в организме при прохождении испытаний. Используемый сегодня полиграф действует по тому же принципу.
Однако нельзя сказать, что ордалии в 100% случаев давали истинный результат. Прежде всего, они даже в идеале определяли не факт совершения определённого деяния, а отношение к нему испытуемого, личную уверенность в правоте или виновности, которая иногда может отличаться от объективного положения вещей.
Нельзя забывать, что несмотря на глубокую религиозность средневекового общества, в нём должны были находиться редкие люди, которые либо не испытывали страха на «суде божьем», либо умели его побороть, а были и такие, кто боялся утонуть даже будучи невиновным. Главное же то, что физические особенности у всех разные, и раны заживают с неодинаковой скоростью. Я, например, часто встречал людей, которые не обжигаясь пили чай чуть ли не стоградусной температуры.
Если воздействием страха, угнетающего способности виновного, можно оправдать обычный «суд божий огнём» или поединок, то как быть с испытанием водой? По Польской правде обвиняемого окропляли святой водой и обвязывали вокруг пояса верёвкой, чтобы не дать утонуть, а руки прикручивали к голеням и вставляли между ними бревно, дабы исключить возможность плавания. Виновным считался утонувший. Можно было бы предположить, что человек, не боящийся «суда божьего», спокойно предавал себя на его волю и потому оставался на поверхности, как при упражнении «поплавок». А страх вызывал конвульсивные движения, преступник барахтался и потому шёл ко дну.
Но как быть с тем, что народы мира вовсе не были единодушны во мнении, кого считать невиновным: тонущего или того, «кого вода не принимает»? И как с точки зрения гипотезы страха можно объяснить такие виды ордалии, как вышеописанный английский проход с завязанными глазами между раскалённых лемехов?
В любом случае, даже если «суд божий» нельзя считать надёжной заменой уголовно-процессуального кодекса, он имел безусловно положительное значение благодаря тому, что его наличие побуждало людей обвинять другого, только имея достаточные доказательства, потому что голословные утверждения приходилось доказывать с куском раскалённого железа в руке.
Ордалии были следствием того периода, когда люди в основном жили тесными общинами, и внутри этих общин решали возникающие проблемы. Когда в обществе повысился уровень правосознания, произошло усиление центральной государственной власти и появились специально обученные судьи, роль ордалий стала стремительно падать.
Ещё Папа Стефан писал: «Земной власти дано раскрывать преступления посредством добровольного признания или же посредством свидетельских показаний; сокрытое же и таинственное должно быть предоставлено тому, кто один только знает человеческое сердце». Но затем сама Церковь стала выступать против ордалий, считая это признаком не веры, а суеверия, которое греховно. Ведь Иисус не стал доказывать свою божественность Дьяволу, когда тот предлагал ему прыгнуть с дома и посмотреть, поймают ли ангелы сына бога. С XII века католическая церковь издавала всё более жёсткие указания, добиваясь полной отмены ордалий, а в 1215 году полностью запретила их.
Королевская власть была в этом с ней солидарна: не должно было быть обвинения другого, нежели именем суверена. Дальше всех и раньше всех в этом направлении пошёл Генрих II Плантагенет, издав сначала Великую ассизу (дата неизвестна), а за ней в 1166 году Кларендонскую. В соответствии с ними значение сеньориальных судов упало, в основном судебную власть стали осуществлять королевские судьи, вводилось жюри присяжных, и предпочтение следовало отдавать этим формам процесса, а не «суду божьему».
Формально ордалии и поединки всё же не отменялись, и отдельные случаи имели место в будущем, но всё реже, пока вовсе не исчезли. В связи с этим необходимо заметить, что учёные сегодня уже доказали абсолютную необоснованность и неподтверждённость историй о испытании в реке ведьм, но легенда оказалась живучей, и где только не найдёшь рассказов о том, что якобы обвиняемых женщин бросали в реку, и либо они тонули, либо сжигались как ведьмы (это тем более смешно, что, как указывалось выше, утонуть на ордалии не давали никогда).
С XIII века борьба с ордалиями медленно шла по всей Европе и закончилась созданием централизованных судебных систем и инквизиционной формы процесса (просьба не путать его с инквизицией). Именно он должен считаться сутью средневекового уголовного права.