Что такое государственный капитализм и почему в россии возможен только он
Что такое «государственный капитализм», и почему в России возможен только он. Роман Ковригин
Сегодня Россия похожа на сказку Крылова — «Лебедь, рак и щука». Одни тянут назад в социализм, другие витают в небесах, до сих пор веря в то, что в современном мире в России может работать либерализм. Но власть больше напоминает щуку, скользкую, холодную, но расчетливую.
Почему в современном мире не будет работать социалистическая экономика, в которой нет частной собственности и все принадлежит государству, это даже и говорить не о чем, тут все очень просто — плановая экономика не способна рассчитать производство такой громадной номенклатуры товаров, а народ не готов уменьшить потребление до той номенклатуры, на которую способна социалистическая экономика. Поэтому уже даже в КНДР и на Кубе разрешили частное предпринимательство, а Китай так вообще в плане экономики типичное капиталистическое государство.
Но, у меня есть хорошая новость для разозленных сторонников социализма — капитализм тоже не для России. И этап, когда наша страна развивалась по классической капиталистической модели в целом закончен.
Итак, есть две прямо противоположные модели.
Номенклатуру товаров, его свойства, характеристики и функции задает государство. Правда опыт показал, что чаще всего государство не может смотреть чуть вперёд, и не в состоянии формулировать технические требования так, чтобы обеспечить прогресс. И поэтому в целом СССР всегда отставал от капиталистического мира, а потом ему приходилось копировать западные разработки. Примеров полно. Это и ВАЗ: даже не самый передовой по европейским меркам FIAT 124 оказался на голову выше автомобилей, производимых в СССР. Это и стиральные машинки-автомат «Вятка», которые были копией Indesit. СССР сумел освоить производство стиралок активаторного типа, и даже машин с отжимом, но до автоматов большие дяди из «госплана» не додумались. Это и аудиокасеты (технологию купили у BASF) и CD диски (копировали Philips), и процессоры (почти все были копией Intel).
Короче, социализм не мог самостоятельно обеспечить прогресс, поэтому ему прогресс обеспечивал капитализм — а наши «дяди из госплана» просто смотрели как у ни там, чего новенького, и делали это у себя.
Самое обидное то, что многие изобретения появлялись в СССР чуть ли не раньше чем на Западе. Таких историй ходит много, что и персональный компьютер у нас придумали, и сотовую связь. Да вот только у нас это все пылилось в столах, а на западе внедрялось. Потому что у нас не было никакого способа определить насколько та или иная разработка была перспективна. Потому что это решал тот самый дядя из «госплана», а он мог быть недальновидным скептиком. История знает немало ошибок, когда люди не придавали значения разработкам, которые позже становились успешными. Но на Западе если Kodak отказывалась от производства цифровых камер, не видя за ними будущего, то страдала только сама компания, а цифровые камеры производили другие. А в СССР если дядя из «госплана» сказал «нет», значит всё.
Почему же капитализм обеспечивал прогресс? Потому что в нем движущая сила — конкуренция. И тут не нужен дядя из «госплана», что нужно, а что нет, что перспективно, а что устарело, что интересно, а что на свалку — решает потребитель. И в этом отборе остаются нужные функции, и в нем рождаются новые функции и характеристики, и это двигает прогресс вперед.
Но для России это тоже не подходит. Конкуренция хорошо работает когда все стартанули примерно в равных условиях. Но мы присоединились к капитализму очень поздно, а перед этим за 10 лет основательно разрушив даже то, что у нас было.
Не может Россия, например, в станкостроении, конкурировать, скажем с Японией. Не может никак. Это примерно как выпустить на ринг воспитанника детской секции бокса против профессионального боксера. Условия одинаковы, честная конкуренция, вот только в такой «честной конкуренции» победитель очевиден.
В Японии станкостроение это громадная отрасль, вокруг которой выстроена большая экосистема. Любой крупный производитель станков — это головной локомотив, за которым множество вагонов. Эти «вагоны» производят и поставляют сотни видов комплектующих, товаров и услуг, расходные материалы, инструменты, сырье и т.д. И эта экосистема, когда все работает как единое целое, позволяет всей отрасли работать эффективнее.
Но такая экосистема появляется постепенно, и только тогда, когда у «локомотива» есть спрос, и он достаточен для того, чтобы обеспечить, в свою очередь, высокую потребность в продукции других предприятий отрасли. И получается замкнутый круг — маленькое производство — нет экосистемы — низкая эффективность — маленький спрос — маленькое производство.
То есть объемы производства не дают создать вокруг экосистему, её отсутствие снижает эффективность и это в свою очередь не дает возможности нарастить объемы производства, а то и вовсе приводит к банкротству.
Таким образом, свободная конкуренция в России работать не может. Импорт просто убьет любую промышленность в России, просто потому, что конкурировать в открытую мы не готовы.
Вот почему России нужен государственный капитализм. Это такая система, при которой с одной стороны есть частная собственность и свобода предпринимательства, но с другой высока роль государства, которое не диктует что и как производить, но стимулирует производство нужной продукции, компенсируя ту самую разницу в эффективности. Это позволяет какое-то время отрасли «наращивать жирок», формируя ту самую экосистему и уравнивая постепенно разрыв.
То есть, другими словами: в социализме государство определяет всё. В капитализме — ничего. А в ГК — золотая середина в роли государства — с одной стороны оно не диктует, но и не отстраняется полностью.
Вот такая система сейчас и работает в России.
Что такое «государственный капитализм», и почему в России возможен только он
Сегодня Россия похожа на сказку Крылова — «Лебедь, рак и щука». Одни тянут назад в социализм, другие витают в небесах, до сих пор веря в то, что в современном мире в России может работать либерализм. Но власть больше напоминает щуку, скользкую, холодную, но расчетливую.
Почему в современном мире не будет работать социалистическая экономика, в которой нет частной собственности и все принадлежит государству, это даже и говорить не о чем, тут все очень просто — плановая экономика не способна рассчитать производство такой громадной номенклатуры товаров, а народ не готов уменьшить потребление до той номенклатуры, на которую способна социалистическая экономика. Поэтому уже даже в КНДР и на Кубе разрешили частное предпринимательство, а Китай так вообще в плане экономики типичное капиталистическое государство.
Но, у меня есть хорошая новость для разозленных сторонников социализма — капитализм тоже не для России. И этап, когда наша страна развивалась по классической капиталистической модели в целом закончен.
Итак, есть две прямо противоположные модели.
Номенклатуру товаров, его свойства, характеристики и функции задает государство. Правда опыт показал, что чаще всего государство не может смотреть чуть вперёд, и не в состоянии формулировать технические требования так, чтобы обеспечить прогресс. И поэтому в целом СССР всегда отставал от капиталистического мира, а потом ему приходилось копировать западные разработки. Примеров полно. Это и ВАЗ: даже не самый передовой по европейским меркам FIAT 124 оказался на голову выше автомобилей, производимых в СССР. Это и стиральные машинки-автомат «Вятка», которые были копией Indesit. СССР сумел освоить производство стиралок активаторного типа, и даже машин с отжимом, но до автоматов большие дяди из «госплана» не додумались. Это и аудиокасеты (технологию купили у BASF) и CD диски (копировали Philips), и процессоры (почти все были копией Intel).
Короче, социализм не мог самостоятельно обеспечить прогресс, поэтому ему прогресс обеспечивал капитализм — а наши «дяди из госплана» просто смотрели как у ни там, чего новенького, и делали это у себя.
Самое обидное то, что многие изобретения появлялись в СССР чуть ли не раньше чем на Западе. Таких историй ходит много, что и персональный компьютер у нас придумали, и сотовую связь. Да вот только у нас это все пылилось в столах, а на западе внедрялось. Потому что у нас не было никакого способа определить насколько та или иная разработка была перспективна. Потому что это решал тот самый дядя из «госплана», а он мог быть недальновидным скептиком. История знает немало ошибок, когда люди не придавали значения разработкам, которые позже становились успешными. Но на Западе если Kodak отказывалась от производства цифровых камер, не видя за ними будущего, то страдала только сама компания, а цифровые камеры производили другие. А в СССР если дядя из «госплана» сказал «нет», значит всё.
Почему же капитализм обеспечивал прогресс? Потому что в нем движущая сила — конкуренция. И тут не нужен дядя из «госплана», что нужно, а что нет, что перспективно, а что устарело, что интересно, а что на свалку — решает потребитель. И в этом отборе остаются нужные функции, и в нем рождаются новые функции и характеристики, и это двигает прогресс вперед.
Но для России это тоже не подходит. Конкуренция хорошо работает когда все стартанули примерно в равных условиях. Но мы присоединились к капитализму очень поздно, а перед этим за 10 лет основательно разрушив даже то, что у нас было.
Не может Россия, например, в станкостроении, конкурировать, скажем с Японией. Не может никак. Это примерно как выпустить на ринг воспитанника детской секции бокса против профессионального боксера. Условия одинаковы, честная конкуренция, вот только в такой «честной конкуренции» победитель очевиден.
В Японии станкостроение это громадная отрасль, вокруг которой выстроена большая экосистема. Любой крупный производитель станков — это головной локомотив, за которым множество вагонов. Эти «вагоны» производят и поставляют сотни видов комплектующих, товаров и услуг, расходные материалы, инструменты, сырье и т.д. И эта экосистема, когда все работает как единое целое, позволяет всей отрасли работать эффективнее.
Но такая экосистема появляется постепенно, и только тогда, когда у «локомотива» есть спрос, и он достаточен для того, чтобы обеспечить, в свою очередь, высокую потребность в продукции других предприятий отрасли. И получается замкнутый круг — маленькое производство — нет экосистемы — низкая эффективность — маленький спрос — маленькое производство.
То есть объемы производства не дают создать вокруг экосистему, её отсутствие снижает эффективность и это в свою очередь не дает возможности нарастить объемы производства, а то и вовсе приводит к банкротству.
Таким образом, свободная конкуренция в России работать не может. Импорт просто убьет любую промышленность в России, просто потому, что конкурировать в открытую мы не готовы.
Вот почему России нужен государственный капитализм. Это такая система, при которой с одной стороны есть частная собственность и свобода предпринимательства, но с другой высока роль государства, которое не диктует что и как производить, но стимулирует производство нужной продукции, компенсируя ту самую разницу в эффективности. Это позволяет какое-то время отрасли «наращивать жирок», формируя ту самую экосистему и уравнивая постепенно разрыв.
То есть, другими словами: в социализме государство определяет всё. В капитализме — ничего. А в ГК — золотая середина в роли государства — с одной стороны оно не диктует, но и не отстраняется полностью.
Вот такая система сейчас и работает в России.
Рождение государственного капитализма в России
Трудные роды российского капитализма
Автор – Александр Халдей
В России идут реформы, по глубине сопоставимые с реформами Петра, но без его эксцессов
Главный вопрос, задаваемый российскому капитализму, – сможет ли он обеспечить победу России в вооруженном противостоянии объединенному Западу под эгидой США. Это без преувеличения вопрос буквального выживания не только и не столько народа, сколько в первую очередь правящего класса. Ибо в случае поражения России народ в ней на какое-то время ещё как-то останется, а вот ныне правящий класс будет уничтожен сразу, физически и полностью, с заменой его на класс фиктивных собственников, а, по сути, правящих по доверенности назначаемых и снимаемых по воле настоящих хозяев колониальных администраторов.
Допустить такое правящий класс не может. Поэтому как никогда серьёзно озабочен консолидацией народа и элиты, которая невозможна без чистки элитных рядов и удалением оттуда всех, кто мешает или в состоянии помешать процессам концентрации власти и собственности как источника власти в руках той группы, которая занята отстройкой от Запада в целях своего группового выживания.
Именно группового, а не классового, ибо ради выживания «группы суверенитета» внутри класса буржуазии идёт война с «группой сдачи суверенитета», и эта внутривидовая борьба намного более жестока и беспощадна, чем межвидовая, понимаемая как борьба буржуазии с рабочим классом и аграрным крестьянством. Речь идёт о войне за ресурс выживания, ведущейся с помощью ресурса, которым владеют обе воюющие стороны.
Россия на сто с лишним лет отстала в процессах кристаллизации и концентрация капитала от США. Весь ХХ век в стране, по сути, господствовал феодальный способ формирования элиты, хотя политэкономически это называлось социализмом. Феодальным способ обретения высокого общественного статуса был потому, что достигался он при помощи состоянии во власти или близости к ней.
При капитализме высокий статус достигается благодаря капиталу, а не места во власти. При феодализме статус даёт феодал, даже если он говорит, что он против феодализма и носит в кармане коммунистический партбилет. Судьбу любого в СССР решали начальство и связи, а не свобода собственности и предпринимательства.
Существует миф, что своим экономическим могуществом США обязаны приватизации узкой группой банкиров эмиссионного процесса и созданию ФРС. Это не так. Процессы начала роста монополизма были замечены ещё Марксом и Лениным, а это период, когда до создания ФРС было очень далеко.
Существует также миф о том, что евреи – хозяева англосаксонских капиталов, и потому еврейский фактор – ключевой в мире современного капитализма. Это ещё одно заблуждение – ключевым фактором там является старый европейский капитал, привлекший на службу капитал еврейский. Капитализм в США вырос в условиях сильнейшего антисемитизма, как в обществе, так и в элитах. Если в Европе главным концентратором и двигателем консолидации ключевых европейских финансовых групп были Ротшильды и прочие еврейские семьи, то в США ими были чистейшие англосаксы-евангелисты – прежде всего Джи-Пи Морган, который и создал в США инвестиционный банкинг, породивший Рокфеллера.
Д.П. Морган начинал свою карьеру с опорой на Ротшильда, но потом отделился от него, хотя и оставил его в обойме ключевых американских денежных магнатов. Дело в том, что Морган – сын финансового посредника между США и Британией. Он учился в Англии в элитной школе и в лучшем университете, а потом, вернувшись в США, стал финансовым агентом Ротшильдов. И он стал делать то, что не делали пять братьев-Ротшильдов в странах своего проживания – он стал привлекать капиталы и направлять их на инвестиции.
До всяких ФРС. На деньги европейцев, в том числе Ротшильдов, Морган создал Рокфеллера и американскую промышленность. И уже только после этого возник процесс концентрации власти в экономике в руках немногих олигархов, которые потом пришли к созданию ФРС.
Если главным концентратором капиталов в США был англосакс Морган, то идеологом ФРС стал англосакс Пол Варбург, а главным исполнителем – Нельсон Олдрич. Это уже начало ХХ века. А в конце XIX века в США уже возникло сильнейшее антиолигархическое движение – то, что мы сегодня наблюдаем в России. Это реакция общества на появление класса олигархов.
Этих тузов и некоронованных королей в США ненавидели так же, как сейчас их ненавидят в России. Американские президенты той поры много и негативно высказывались против финансово-промышленных магнатов. С 1910 по 1920 годы в США удалось повести ряд антитрестовских законов, по которым монополистов принудительно разделили. Манхэттенский круг олигархов-магнатов, по сути, действовал во враждебной стране.
Душой ФРС был Морган, идеологом – Варбург, участниками стали Куны, Леебы, Ротшильды, Шифф, Лазары, Барухи, Оппенгеймеры – без старого европейского капитала, управляемого еврейскими банкирами, обойтись было нельзя. Были ещё Гарриманы, Карнеги, Олаф Ашберг, Мелоны, Рокфеллеры, Кеннеди, Гарриманы, Мелоны и клан Бушей – они привели к власти в Германии Гитлера.
Не раз поднимался вопрос – почему Гитлер не напал на Швейцарию? Ответ прост: в Базеле была штаб-квартира создателей Гитлера – Банка Международных Расчётов, куда входили представители США, Англии, Италии, Германии и других стран. На своих заседаниях они решали вопросы кредитования промышленности воюющих стран, скупки награбленного нацистами золота, устанавливали порядок расчётов через нейтральные страны, создавали гарантии ключевым персонам в интересующих их странах, включая Германию Гитлера.
В России только сейчас заканчивается процесс первоначального накопления капитала. Ещё не закончившись полностью, он уже наложился на начало процессов концентрации, сопровождающихся синхронными процессами консолидации элиты. В этом процессе ключевые фигуры получают возможность социальной ренты на период своего нахождения в ключевой группе. Этим обеспечивается их лояльность и заинтересованность в сохранении системы.
В России идёт концентрация собственности в целях концентрации власти. Как и в конце XIX века в США, в нынешней России концентрация идёт в сфере промышленности и транспорта. Тут формируются ключевые финансово-промышленные группы. Этот процесс протекает в условиях острейшего противостояния с державами, уже прошедшими этот путь более ста лет назад. Это создаёт им преимущество – они уже успели получить выгоды от достигнутых трансформаций, и получили не только опыт, но и качественные боеспособные элиты. Эти элиты могут и консолидировать общество, и генерировать смыслы, и осуществлять экспансию.
Во всём этом опыте сменившая общественно-политический строй Россия остро нуждается и вынуждена делать буквально «с колёс», производя порой сырой управленческий и идеологический продукт. Кадры часто показывают неадекватность и требуют создания строгой системы формирования, обучения и воспитания – прежняя система вербовки утратила актуальность и не более справляется с задачами.
Процесс создания такой системы запущен, но результат придёт позже, а сейчас пока ускоренными темпами в России формируется класс контролируемых государством крупных бизнес-структур, способных захватить экономическую власть на основе производительной, а не сырьевой экономики. А захватив эту власть, начать процесс генерации совершенно новых элит. Тех, кто своей экспансией построят мощную и современную национальную экономику и начнут внешнюю экспансию на её основе.
Отличие от США заключается в том, что в России сходные процессы идут под управлением государства, тогда как в США они шли вопреки государству и в борьбе с ним. Этим и обусловлена разница в общественном строе: тогда как в США капиталистическое государство, то в России – государственный капитализм. Это не игра слов, а большая разница: в США капитал определяет облик государства, а в России государство определяет облик капитала.
В Китае происходит тот же процесс, с опережением на одну фазу – там элиты уже построены, экономическая власть ими захвачена и началась экспансия, предотвратить которую американская модель уже не в силах. Россия изо всех сил стремится сократить отставание и наверстать упущенное, однако сдерживающим фактором является способность общества адаптироваться к стремительным переменам.
Политическая стабильность в этот переходный период является решающим условием успеха долгосрочных планов и стратегий, и неудивительно, что именно по стабильности как в России, так и в ЕС, и в Китае стараются сильнее всего ударить в США. Другого способа победить в цивилизационной гонке с наступающими на пятки конкурентами у них не существует.
Почему российский капитализм ублюдочный. Андрей Фурсов.
Сергей Глазьев. «В России сложился капитализм африканского типа»
Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях, постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания». Все Конференции – открытые и совершенно безплатные. Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…
Что такое «государственный капитализм», и почему в России возможен только он
Блоги 13.09.2021 0 404 Просмотров
Сегодня Россия похожа на сказку Крылова — «Лебедь, рак и щука». Одни тянут назад в социализм, другие витают в небесах, до сих пор веря в то, что в современном мире в России может работать либерализм. Но власть больше напоминает щуку, скользкую, холодную, но расчетливую.
Почему в современном мире не будет работать социалистическая экономика, в которой нет частной собственности и все принадлежит государству, это даже и говорить не о чем, тут все очень просто — плановая экономика не способна рассчитать производство такой громадной номенклатуры товаров, а народ не готов уменьшить потребление до той номенклатуры, на которую способна социалистическая экономика. Поэтому уже даже в КНДР и на Кубе разрешили частное предпринимательство, а Китай так вообще в плане экономики типичное капиталистическое государство.
Но, у меня есть хорошая новость для разозленных сторонников социализма — капитализм тоже не для России. И этап, когда наша страна развивалась по классической капиталистической модели в целом закончен.
Итак, есть две прямо противоположные модели.
Номенклатуру товаров, его свойства, характеристики и функции задает государство. Правда опыт показал, что чаще всего государство не может смотреть чуть вперёд, и не в состоянии формулировать технические требования так, чтобы обеспечить прогресс. И поэтому в целом СССР всегда отставал от капиталистического мира, а потом ему приходилось копировать западные разработки. Примеров полно. Это и ВАЗ: даже не самый передовой по европейским меркам FIAT 124 оказался на голову выше автомобилей, производимых в СССР. Это и стиральные машинки-автомат «Вятка», которые были копией Indesit. СССР сумел освоить производство стиралок активаторного типа, и даже машин с отжимом, но до автоматов большие дяди из «госплана» не додумались. Это и аудиокасеты (технологию купили у BASF) и CD диски (копировали Philips), и процессоры (почти все были копией Intel).
Самое обидное то, что многие изобретения появлялись в СССР чуть ли не раньше чем на Западе. Таких историй ходит много, что и персональный компьютер у нас придумали, и сотовую связь. Да вот только у нас это все пылилось в столах, а на западе внедрялось. Потому что у нас не было никакого способа определить насколько та или иная разработка была перспективна. Потому что это решал тот самый дядя из «госплана», а он мог быть недальновидным скептиком. История знает немало ошибок, когда люди не придавали значения разработкам, которые позже становились успешными. Но на Западе если Kodak отказывалась от производства цифровых камер, не видя за ними будущего, то страдала только сама компания, а цифровые камеры производили другие. А в СССР если дядя из «госплана» сказал «нет», значит всё.
Почему же капитализм обеспечивал прогресс? Потому что в нем движущая сила — конкуренция. И тут не нужен дядя из «госплана», что нужно, а что нет, что перспективно, а что устарело, что интересно, а что на свалку — решает потребитель. И в этом отборе остаются нужные функции, и в нем рождаются новые функции и характеристики, и это двигает прогресс вперед.
Но для России это тоже не подходит. Конкуренция хорошо работает когда все стартанули примерно в равных условиях. Но мы присоединились к капитализму очень поздно, а перед этим за 10 лет основательно разрушив даже то, что у нас было.
Не может Россия, например, в станкостроении, конкурировать, скажем с Японией. Не может никак. Это примерно как выпустить на ринг воспитанника детской секции бокса против профессионального боксера. Условия одинаковы, честная конкуренция, вот только в такой «честной конкуренции» победитель очевиден.
В Японии станкостроение это громадная отрасль, вокруг которой выстроена большая экосистема. Любой крупный производитель станков — это головной локомотив, за которым множество вагонов. Эти «вагоны» производят и поставляют сотни видов комплектующих, товаров и услуг, расходные материалы, инструменты, сырье и т.д. И эта экосистема, когда все работает как единое целое, позволяет всей отрасли работать эффективнее.
Но такая экосистема появляется постепенно, и только тогда, когда у «локомотива» есть спрос, и он достаточен для того, чтобы обеспечить, в свою очередь, высокую потребность в продукции других предприятий отрасли. И получается замкнутый круг — маленькое производство — нет экосистемы — низкая эффективность — маленький спрос — маленькое производство.
То есть объемы производства не дают создать вокруг экосистему, её отсутствие снижает эффективность и это в свою очередь не дает возможности нарастить объемы производства, а то и вовсе приводит к банкротству.
Таким образом, свободная конкуренция в России работать не может. Импорт просто убьет любую промышленность в России, просто потому, что конкурировать в открытую мы не готовы.
Вот почему России нужен государственный капитализм. Это такая система, при которой с одной стороны есть частная собственность и свобода предпринимательства, но с другой высока роль государства, которое не диктует что и как производить, но стимулирует производство нужной продукции, компенсируя ту самую разницу в эффективности. Это позволяет какое-то время отрасли «наращивать жирок», формируя ту самую экосистему и уравнивая постепенно разрыв.
То есть, другими словами: в социализме государство определяет всё. В капитализме — ничего. А в ГК — золотая середина в роли государства — с одной стороны оно не диктует, но и не отстраняется полностью.
Вот такая система сейчас и работает в России.