Что такое небылицы перевертыши определение
НОД по развитию речи «Небылицы-перевертыши»
НОД по развитию речи «Небылицы-перевертыши»
Составила воспитатель Шаихова Г. Т
Цель: создание условий для ознакомления детей с народными и авторскими перевертышами; формирования желания составлять свои небылицы.
Вводная часть (организационный и мотивационный момент)
Воспитатель интересуется у детей, помнят ли они, что такое небылицы. Напоминает, что небылицы еще называют перевертышами. Небылицы-перевертыши – это песенки или стишки, в которых все поставлено «с ног на голову». В них летают поросята, заяц сидит на березе, а мухи съедают петуха.
Послушайте: Рано утром вечерком, Поздно на рассвете Баба ехала пешком В ситцевой карете. Вместе с детьми определяется, что же здесь «перевернуто».Еще послушайте: Ехала деревня мимо мужика, Вдруг из-под собаки лают ворота. Выхватил телегу он из-под кнута И давай дубасить ею в ворота. Крыши испугались, сели на ворон, Лошадь погоняет мужика кнутом. А что я вам сейчас прочитала? Небылицу.
Ну а теперь пора поиграть. Дети встают в круг и вспоминают известные им считалки. После прочтения считалки выбранный ребенок-водящий предлагает поиграть в народную игру. Русские дети знали много считалочек. Считалочки — это такие стишки, которые использовали и используют до сих пор для распределения ролей в играх. В них часто рассказывалось о жизни детей, о наказаниях.Например: «Меня тятька увидал, за волосы оттрепал.»
Часто считалочки были похожи на небылицы. Например,вот эта: Раз, и два, и три, четыре. Меня грамоте учили – Не читать, не писать – Только по полу скакать. Я скакала да скакала, Себе ноженьку сломала. Меня мама увидала И веревкой отхлестала. Меня папа увидал И за доктором послал. Доктор едет на коне, Балалайка на спине, А гитара на носу, Доктор любит колбасу. (При расчете хитрость заключается в том, что на каждого человека приходится одно слово).
А мы с вами сейчас выучим сказочную считалку. Дети встают в круг, воспитатель читает считалку «На златом крыльце сидели.», рассчитывает детей. Считалку разучивают, дети упражняются в расчете.На златом крыльце сидели: Царь, царевич, Король, королевич, Сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей – Не задерживай Добрых и честных людей!
Вот так русские люди придумывали сказки и потешки, загадки, песенки и перевертыши. Все это называется устным народным творчеством. Устное — потому что ничего не записывали, так как писать не умели, а только пересказывали друг другу. В старину говорили не «рот», а «уста». Отсюда — устное. Народное — потому что народ придумывал; творчество — потому что сочиняли, творили сами. Вот и получилось — устное народное творчество.
Что такое небылицы перевертыши определение
Небылицы-перевертыши – это песенки или стишки, в которых все поставлено «с ног на голову». В них летают поросята, заяц сидит на березе, а мухи съедают петуха. Такие картинки вызывают радостный детский смех и укрепляют у ребенка понимание подлинных, реальных связей вещей и явлений.
В центре небылицы — заведомо невозможная ситуация, за которой, однако, легко угадывается правильное положение вещей, ведь перевертыш обыгрывает простейшие, хорошо знакомые явления. Чуковский ввел термин «перевертыш» и досконально исследовал это жанр.
Данный вид фольклора исследователи обычно называют его потешным, включая в него сечки, скороговорки, небылицы-перевертыши, иногда молчанки и голосянки.
Небылицы – перевертыши для детей
К нам опять весна пришла
С санками, коньками!
Ель из леса принесла
Свечи с огоньками!
Лошадь ехала с рогами,
Плыл козел по мостовой,
Семимильными шагами
Червячок шел с бородой!
Посмотрите, посмотрите!
Едет Ваня на корыте!
А за ним ребятки
На дырявой кадке!
А за ними ёж с котом
Погоняют всех кнутом!
Рассказать вам интерес?
Слон на дерево залез,
Свил гнездо из веточек,
Баюкает деточек!
Повар готовил обед,
А тут отключили свет.
Повар леща берет
И опускает в компот.
Бросает в котел поленья,
В печку кладет варенье.
Мешает суп кочережкой,
Угли бьет поварешкой.
Сахар сыплет в бульон,
И очень доволен он.
То-то был винегрет,
Когда починили свет.
Тимошка на ложке
Ехал по дорожке,
Встретил Егора,
Подвез до забора!
Спасибо Тимошке,
Хорош мотор у ложки!
Что за гуси пробежали,
Уши и хвосты поджали?
Кто же гонится за ними?
Может, кони на машине?
Нет! Бегут они от страха,
Что догонит черепаха!
Небылицы перевертыши для детей 2 класса
Есть сладкое слово — ракета,
Есть быстрое слово — конфета.
Есть кислое слово — вагон,
Есть слово с окошком — лимон.
Есть слово колючее — дождик,
Есть слово промокшее — ежик.
Есть слово упрямое — ель,
Есть слово зеленое — цель.
Есть книжное слово — синица,
Есть слово лесное — страница.
Есть слово веселое — снег,
Есть слово пушистое — смех.
Стоп! Стоп! Извините, ребята.
Машинка моя виновата.
Ошибка в стихах не пустяк,
Надо печатать вот так:
Виноград созрел у нас.
Конь рогатый на лугу
Летом прыгает в снегу.
Поздней осенью медведь
Любит в речке посидеть.
А зимой среди ветвей
«Га-га-га!» — пел соловей.
Быстро дайте мне ответ —
Это правда или нет?
Иван Топорышкин пошел на охоту,
С ним пудель пошел, перепрыгнув забор.
Иван, как бревно, провалился в болото,
А пудель в реке утонул, как топор.
Иван Топорышкин пошел на охоту,
С ним пудель вприпрыжку пошел, как топор.
Иван провалился бревном на болото,
А пудель в реке перепрыгнул забор.
Иван Топорышкин пошел на охоту,
С ним пудель в реке провалился в забор.
Иван, как бревно, перепрыгнул болото,
А пудель вприпрыжку попал на топор.
Светофор на солнце тает,
Пастушок на кошку лает,
Снеговик в углу мяучит,
Самосвал уроки учит,
Шахматист горит без дыма,
Паучок поймал налима,
Рыболов залез на сноп,
Рыжий кот наморщил лоб.
Ученик привёз песок,
Фокстерьер дудит в рожок…
Поскорее нужно нам
Всё расставить по местам!
Огурцы играют в прятки,
Малыши растут на грядке,
Мушкетеры спят в овраге,
Поросята точат шпаги,
Раки в цирк бегут ватагой,
Дети дремлют под корягой,
Волки плавают по дну,
Щуки воют на луну.
Это что за ералаш?
Заточите карандаш!
Я приказываю вам
Все расставить по местам!
Небылицы перевертыши для детей подготовительной группы
Ёжик крыльями махал
И как бабочка порхал.
Заяц, сидя на заборе,
Громко-громко хохотал!
Собака садится играть на гармошке,
Ныряют в аквариум рыжие кошки,
Носки начинают вязать канарейки,
Цветы малышей поливают из лейки.
Лает кошка из лукошка,
На сосне растёт картошка,
Море по небу летит,
Волки съели аппетит.
Звонко квакают утята,
Тонко квакают котята.
Проползла змеёю луковица
Получилась перепутаница
Дело было в январе
Первого апреля.
Жарко было во дворе
Мы окоченели.
По железному мосту
Сделанном из досок,
Шел высокий человек
Низенького роста.
Был кудрявый без волос,
Тоненький как бочка.
Не было детей у него
Только сын да дочка
Из-за леса, из-за гор
Едет дедушка Егор.
Сам на кобылке,
Жена на коровке,
Дети на телятках,
Внуки на козлятках.
Съехали с гор,
Развели костёр,
Кушают кашку,
Слушают сказку
Народные небылицы перевертыши
Послушайте, ребята,
Нескладишу буду петь:
Летит бык на ераплане,
Мужик пашет на свинье,
Сидит ворона на згороде,
Сини ягоды клюет,
Лежит корова на канаве,
Опоясавши конем.
Ехала деревня
Мимо мужика,
А из-под собаки
Лают ворота:
«Караул, деревня,
Мужики горят!
Бабы сарафаном
Заливать хотят».
Ехала деревня
Мимо мужика,
Вдруг из-под собаки
Лают ворота.
Выхватил телегу
Он из-под кнута
И давай дубасить
Ею ворота.
Крыши испугались,
Сели на ворон,
Лошадь погоняет
Мужика кнутом.
Ехала деревня
Мимо мужика,
Вдруг из-под собаки
Лают ворота.
Выбегла дубина
С мальчиком в руках,
А за ним тулупчик
С бабой на плечах.
Кнут схватил собаку
Парить мужика,
А мужик со страху –
Бац под ворота.
Деревня закричала:
«Мужики горят!
Сарафаны с бабами
На пожар спешат».
У нас лошади в галошах,
А коровы в сапогах.
У нас пашут на телегах,
А боронят на санях.
Тимошка в лукошке
Поехал по дорожке.
Собачка на лычке погумкивает,
Медведь на цепи порывается.
Агафон на печи обувается.
Агафонова жена при дороге жила,
Калачи пекла.
Уж как эти калачи
Во весь день горячи.
Вы послушайте, ребята,
Нескладушечку спою:
Сидит корова на заборе,
Клюкву-ягоду берет,
Сидит заяц на березе,
Листья мерит на аршин,
На иголочку сбирает,
Чтобы не было морщин.
Косил Сенька, косил я,
Накосили стога два,
На печи сено сушили,
На полатях ворошили,
На полу стога метали,
Огороды городили,
Чтобы мыши не ходили;
Тараканы проточили –
Всю скотину пропустили.
Чепуха, чепуха,
Это просто враки!
Куры съели петуха, –
Говорят собаки.
Чепуха, чепуха,
Это просто враки!
Сено косят на печи
Молотками раки.
Рано утром, вечерком,
Поздно на рассвете
Баба ехала пешком
В ситцевой карете.
На заборе чепуха
Жарила варенье,
Куры съели петуха
В одно воскресенье.
Черт намазал себе нос,
Напомадил руки
И из погреба принес
Жареные брюки.
Между небом и землей
Поросенок рылся
И нечаянно хвостом
К небу прицепился.
Счас как режиком заножу
Будешь дрыгами ногать!
Боже, боже,
Дай мне коже,
Я сошью себе сапоже.
Без сапоже
Мне негоже –
Може ноже обмороже.
Что такое небылицы перевертыши определение
ЖАНР НЕБЫЛИЦЫ-ПЕРЕВЁРТЫША В РУССКОЙ ДЕТСКОЙ ПОЭЗИИ 1920-Х ГОДОВ (НА ПРИМЕРЕ СТИХОТВОРЕНИЙ К. ЧУКОВСКОГО, Д. ХАРМСА, С. МАРШАКА) [1]
Небылицы и нелепицы – это разновидности прибауточного жанра фольклора, традиции которого оказались чрезвычайно востребованными в детской литературе ХХ века. Перевёртыш – вариант жанра небылицы.
В основе перевёртыша лежит поэтика «парадокса». Если небылица создает ирреальный мир посредством вымысла, изменения свойств (событий, порядка, структуры) мира реального, то небылица-перевертыш не изменяет эти свойства, а лишь перестраивает уже упорядоченное, играет с ним.
В устойчивом интересе поэтов к жанру перевёртыша можно увидеть, во-первых, тягу к игре как неотъемлемой форме культуры (вспомним знаменитую формулу Й. Хёйзинги: «Культура – это продукт играющего человека»), во-вторых, художественный приём «остранения», «деавтоматизации» (В. Шкловский): переворачивание позволяет увидеть привычный мир иначе, по-новому.
Принцип, на котором строится перевёртыш, один, но могут быть разные комбинации и смыслы, значения переворачивания. Важно подчеркнуть, что перевёртыш и небылица в целом – не бессмыслица, в ней выражен смысл, который не всегда легко разгадать.
В центре нашего внимания три небылицы-перевёртыша, написанные в период расцвета этого жанра в литературе для детей: «Путаница» (1926) К. И. Чуковского, «Иван Топорышкин» (1928) Д. И. Хармса и «Вот какой рассеянный» (1929) С. Я. Маршака.
Происходящее в стихотворении похоже на детскую проделку. Тогда можно интерпретировать «Путаницу» как метафору детской шалости и её последствий. Начало путаницы – затеянная игра-перевертыш: «Но веселые зверята // Пуще прежнего шалят» (курсив наш. – В.К., Е.П.). Не случаен здесь персонаж «заинька», прототипом которого является послушный ребёнок («Только заинька // Был паинька…»), не отступающий от правил, предписанных взрослыми. Он знает, чем обернется баловство, и пытается остановить шалунов, как правило, безуспешно. Ему присущи интонации взрослого-нравоучителя: «Кому велено чирикать – // Не мурлыкайте!», но на них никто не реагирует.
К. Чуковский показывает, к чему приводит баловство – возникает пожар, который можно интерпретировать как реальное происшествие из-за шалости и как метафору, обозначающую состояние детского мира, вышедшего из-под контроля взрослых.
Беда устраняется с помощью «бабочки» (возможно, это метафорический образ мамы) – лаской, легко, спокойно, без паники: «Крылышками помахала, // Стало море потухать – // И потухло». Бедствие устранено, порядок восстановлен: «Гуси начали опять // По-гусиному кричать». Верная, правильная речь становится звуками гармонии и покоя – перевёртыш в финале, переворачиваясь, обращается в колыбельную: «Поросята хрюкают: // Хрю-хрю-хрю! // Мурочку баюкают // Милую мою: // Баюшки-баю!»
Переворачивание в «Путанице» вызвано фантазией персонажей-детей («зверят»), игровым отступлением от должного, но в финале утверждается всем понятный правильный мир (это выход из игры-перевёртыша к неигровому пониманию целесообразности существующих порядков).
Важно, что ребёнок способен уловить переворачивание и осмыслить его. Данный перевёртыш содержит развивающее задание, представленное в игровой форме: он позволяет повторить ребёнку знания о том, как «разговаривают» разные звери, что «спички детям – не игрушка» и т.д.
Анализировать творчество Д. Хармса невозможно вне контекста его самоопределения как художника слова в составе группы ОБЭРИУ (традиции которой оказались чрезвычайно важными и для поэзии второй половины ХХ века). Манифест ОБЭРИУтов разъясняет несколько принципиально важных позиций относительно творчества:
1) Прорыв к реальности, затёртой культурой, языковыми клише, для чего эти клише нужно разрушить, вырвать слова из привычного лексико-грамматического строя, ментально-языковых стереотипов: « Мы – творцы не только нового поэтического языка, но и созидатели нового ощущения жизни и ее предметов»;
Хармс иллюстрирует вмешательство миров вещей, природы людей. Это вмешательство и привносит хаос: общая (предполагаемая) норма / траектория нарушается внешними обстоятельствами.
В «Иване Топорышкине» нет персонажа-субъекта переживания, эмоции, мысли – герой просто существует в абсурде (бесконечного повтора, недостижимости цели или её отсутствия), но вновь и вновь он отправляется по одному маршруту (даны пространственные ориентиры: болото, река) на охоту.
В стихотворении Хармса точка зрения повествователя пространственно фиксирована, и он не видит, что произошло с Иваном за пределами его взгляда. Перед нами три завязки, а каждая развязка – как бы мнимая, неокончательная. Перестановка объектов, субъектов, действий, следствий, на первый взгляд, не дают связного сюжета, являются тремя вариантами развития одной заданности («пошёл на охоту»).
Следовательно, «Ивана Топорышкина» можно прочитывать как три тура игры, подобной игре «камень-ножницы-бумага». В небылице-перевёртыше представлены три материи, физических субстанции: железо (топор), дерево (забор, бревно) и вода (река, болото). Два субъекта действия / объекта действия – Иван и пудель – уподобляются этим материям («как бревно», «как топор»), причём пудель топору – единожды, а Иван бревну – во всех трёх вариантах. В каждом четверостишье появляется новый победитель: в первом – побеждает вода, во втором – железо (пудель-«топор» «в реке перепрыгнул забор»), в третьем – бревно («Иван, как бревно, перепрыгнул болото»).
В движениях Ивана есть динамика, касающаяся преодоления болота (природного пространства). Иван вначале «провалился», затем «повалился», и наконец, «перепрыгнул», то есть с каждым новым походом он преодолевал «болото» всё успешнее. Это заставляет искать символический смысл, скрытый сюжет.
Стихотворение Хармса метафорически отражает отношения человека с природой и цивилизацией на трёх этапах истории человечества (до-культурной – культурной – цивилизационной). Человек – «бревно» [10] : вышел, выделился из природного мира (из дерева) благодаря технике, то есть культуре, цивилизации (бревно сделано топором). Природа (река, болото) и цивилизация (топор) оказываются в оппозиции Ивану (в отношениях «природа-цивилизация-человек» срабатывают правила игры «камень-ножницы-бумага»).
Вначале Иван-«бревно» погружён в природу («провалился в болото») – это первая стадия истории человечества, когда человек был частью природы. Второй этап – стадия традиционной культуры, союз и с природой (Иван «повалился»), и с цивилизацией («С ним пудель вприпрыжку пошел, как топор»). Третий этап – цивилизации, «победы» над природным миром («перепрыгнул» болото).
Во втором четверостишии пудель также «в реке», но дрессированный («перепрыгнул забор»), а в третьем, условно говоря, – убит цивилизацией: «попал на топор».
Таким образом, стихотворение Хармса двухадресно: оно соответствуют критериям детской игровой поэзии, но за формой детской небылицы скрывается «взрослая» философия. Соединение приёмов переворачивания, абсурдного тасования и метафоризации рождает объёмность, неисчерпаемую многозначность стихотворения.
В стихотворении С. Маршака «Вот какой рассеянный» переворачивание связано с особенностью сознания главного героя, при этом он не играет в перевёртыш, как персонажи Чуковского. Человек с Бассейной – это человек-перевертыш, олицетворение «рассеянности».
В отличие от небылиц-перевёртышей Чуковского и Хармса, у Маршака отсутствует «небыль» (так как каждый, вероятно, когда-нибудь «рассеивался»: путал маршруты, заговаривался и т.п.). Но, обыгрывая такие качества личности, как невнимательность, рассеянность, Маршак изображает их гротескно, доводя до абсурда.
Вероятно, «человек с Бассейной» – собирательный образ, так как имя его не называется. Портрет героя дан метонимически: не видно его лица, образ выстраивается из элементов одежды («Вместо валенок перчатки» [13] ). Он показан в отношениях с вещами, пространством, словами, людьми.
Понимание неправильности действий «человека рассеянного» должно вызывать у детей смех. Комичность поведения героя подчёркнута реакцией на его действия окружающих. Кто-то напрасно указывает ему на ошибки: «Надевать он стал пальто – // Говорят ему: «Не то» Вместо шапки на ходу // Он надел сковороду». Вагоновожатый, опешив, непроизвольно выполняет его абсурдное требование: «Вагоноуважатый! // Мне надо выходить. // Нельзя ли у трамвала // Вокзай остановить?». // Вожатый удивился – // Трамвай остановился».
Стихотворение сюжетно обыгрывает пословицу «поспешишь – людей насмешишь», так как «рассеянный» постоянно спешит. Спешка задана ритмом стихотворения (короткие строки, парные точные рифмы задают интонацию речитатива), глаголами с семантикой стремительности, эмоциональности: «помчался», «побежал», «рассовал», «закричал».
Маршак, как и Хармс, использует элементы сказки, но сюжет стихотворения противоположен сказочному. С одной стороны, есть «отлучка героя», мотив пути, выбора дороги. Но, как выясняется, всё это происходит в сознании героя, так как в реальности, он никуда «не отлучается» из родного города, остаётся в начале своего пути.
Думается, суть образа «рассеянного» в другом: он, фактически проживая в Ленинграде, в Советском союзе, ментально живёт в ином времени, в ином пространстве. На это указывает следующее: улица Бассейная, на которой живёт герой, в 1918 году была переименована в улицу Некрасова (значит, Маршак использовал реалии, узнаваемые взрослыми, но явно незнакомые детям). «Рассеянный» не знает, что делать с валенками («Вместо валенок перчатки // Натянул себе на пятки»), но использует предметы одежды (гамаши) вряд ли распространённые в конце 1920 годов в СССР (хотя популярные на Западе). Не справляется «рассеянный» и с русской речью – меняет местами звуки в словах, соединяет слова, создавая неологизмы («Вагоноуважатый!»). Вряд ли это образ иностранца в России или образ человека из досоветского прошлого. Это человек, не вписывающийся в реальность, не понимающий, не поспевающий (хотя он спешит), застрявший в одном времени (не столько историческом, сколько психологическом, ментальном). Кроме того, «рассеянный» всегда показан «утром», «спозаранок», то есть в промежуточном времени, в состоянии между сном и явью. Топосы его пребывания также включают семантику промежуточности: трамвай, кафе, касса, вокзал, вагон. Это человек не до конца проснувшийся, поэтому с явью он не справляется, для него она непонятна. Значит, «человек рассеянный» Маршака – это универсальная метафора «иностранца» в реальности.
Таким образом, в творчестве каждого писателя жанр небылицы-перевёртыша раскрывается по-разному, воспроизводит разное мировосприятие.
[1] Статья написана в соавторстве со студенткой 1 курса В. Котвицкой.
[2] Арзамасцева И.Н., Николаева С.А. Детская литература [Текст] / И.Н. Арзамасцева, С.А. Николаева. – 2-е изд., стереотип. – Москва : Академия, 2002. – С. 25.
[3] Для Хармса детская литература стала единственной возможностью быть напечатанным (из-за цензуры), поэтому его поэзия, хотя и отвечает требованиям детской литературы, часто содержит второе дно, сообщение для взрослых. Для Маршака и Чуковского творчество для детей было осознанным и свободным выбором, и они, в первую очередь, адресовали свои произведения ребёнку. Но Маршак ряд произведений ориентировал на две аудитории – взрослую и детскую, что было принципиально для него.
[4] Чуковский, К. Путаница [Текст] / К. Чуковский. – Москва: Проф-пресс, 2010. Далее текст цитируется по этому изданию.
[5] Манифест ОБЭРИУ // Сайт, посвящённый Д. Хармсу. [Электронный ресурс]. URL : http://xapmc.gorodok.net/documents/1423/default.htm
[6] Антология сатиры и юмора России ХХ века. Д. Хармс. – Том 23. – Москва: Эксмо, 2003. Далее текст цитируется по этому изданию.
[7] Никитина, Д. Функции повторов в стихотворении Д. Хармса «Иван Топорышкин» [Текст] / Д. Никитина // XIV всероссийская с международным участием конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование» (19 – 23 апреля 2010 года) : в 6 т. Т. 2: Филология. Ч. 1: Русский язык и литература. Томск : Изд-во ТГПУ, 2010. С. 307 – 312.
[8] Ожегов С. И. Словарь русского языка / под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24-е изд., испр. М. : ООО «Изд. дом. «Оникс 21 век»: ООО «Изд-во «Мир и Образование», 2003. – С. 624.
[9] Павлихина И. Ю. «Человек-природа» как доминирующая модель взаимодействия в стихотворном наследии Д. Хармса / И.Ю. Павлихина [Электронный ресурс]. URL : http://xarms.lipetsk.ru/texts/pavl01.html ; Никитина, Д. Функции повторов в стихотворении Д. Хармса «Иван Топорышкин» [Текст] / Д. Никитина // XIV всероссийская с международным участием конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование» (19 – 23 апреля 2010 года) : в 6 т. Т. 2: Филология. Ч. 1: Русский язык и литература. Томск : Изд-во ТГПУ, 2010. С. 307 – 312.
[10] И. Ю. Павлихина отмечает регулярность уподобления человека дереву в поэзии Хармса. Устойчивость образа выводит к наблюдениям над онтологическими представлениями поэта. См. Павлихина И. Ю. «Человек-природа» как доминирующая модель взаимодействия в стихотворном наследии Д. Хармса / И.Ю. Павлихина [Электронный ресурс]. URL : http://xarms.lipetsk.ru/texts/pavl01.html]).
[11] Ожегов С. И. Словарь русского языка / под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24-е изд., испр. М. : ООО «Изд. дом. «Оникс 21 век»: ООО «Изд-во «Мир и Образование», 2003. – С. 820.
[12] Этимологический словарь русского языка. М. : ООО «Дом славянской книги», 2004. – С. 282.
[13] Маршак С. Вот какой рассеянный: стихи, сказки, переводы. М.: Оникс, 1999. 234 с. Далее текст цитируется по этому изданию.
[14] Пятилетние планы развития народного хозяйства СССР (пятилетки) были предназначены для быстрого экономического развития Советского Союза.
Небылицы-перевёртыши :: Общие сведения
В детском устном поэтическом репертуаре имеется большой пласт произведений, в которых «развиваются события совершенно невероятные с точки зрения здравого смысла. Вся система образов их противоречит жизненным реальным наблюдениям. Все действия – сплошная логическая ошибка». Эти произведения называют небылицами, перевёртышами, небылицами-перевёртышами. И нет чёткой границы между различными группами этих произведений. О.И. Капица писала: «Сущность небыличных песен сводится к тому, что необходимые функции и свойства одного предмета приписываются другому». Она же характеризовала перевёртыши как произведения, в которых «происходит перестановка объекта действия или же признаков, характеризующих разные предметы». При столь близких характеристиках перевёртышей и небылиц на практике их трудно отличить.
К.И. Чуковский и не делает этого. Все произведения этого рода он относит к одному виду и обозначает их термином «перевёртыши». Введённый им термин сразу же прижился и в науке, и в повседневной речи народа. К.И. Чуковский не только показал, что ребёнка влечёт в «перевёрнутый» мир, где безногие бегают, вода горит, лошади скачут на своих ездоках, а какие-то моторные вместо хлеба едят башмаки, но и доказал закономерность такого влечения, его неизбежность и всеобщность. Исследователь считает перевёртыши умственной игрой. «Ребёнок играет не только камешками, кубиками, куклами, – писал он, – но и мыслями». Приводя богатый и тщательно подобранный материал, исследователь утверждал, что «небывальщина необходима ребёнку лишь тогда, когда он хорошо утвердился в «бывальщине». Утвердившись в каком-то знании, ребёнок начинает превращать его в игру; эта «жажда играть в перевёртыши присуща чуть ли не каждому ребёнку на определённом этапе его умственной жизни».
Учёный убедительно показал педагогическую ценность небылиц-перевёртышей, и, благодаря его трудам, они перекочевали из учёных собраний на страницы детских книжек и миллионам детей доставляют неподдельную радость.
К 5 годам у ребёнка уже имеются чёткие реалистические представления об окружающем мире; ребёнок усваивает грамматический строй языка, его основной лексический фонд и даже подготавливается к восприятию метафор и идиом. Очевидно, что к этому времени у него исчезает необходимость «утвердиться в норме». А если так, то тяга к перевёртышам должна исчезнуть. Но она не исчезает. Перевёртыши остаются любимыми произведениями старших дошкольников и даже школьников, которые не только хорошо знают мир реальных вещей, которыми обычно оперируют в перевёртышах, но и познают основы наук, усваивают научно-теоретические представления о мире, пользуются абстрактными (конечно, в доступной соответствующему возрасту дозировке) понятиями. Очевидно, объяснить этот факт без определения истоков жанра невозможно.
К.И. Чуковский рассматривал перевёртыши как собственное творчество детей. А между тем наблюдения показывают, что дети, не знавшие небылиц, перевёртышей, не способны к творчеству в этом жанре, какова бы ни была их «радость от преодоления очередного рубежа в познании мира». Анализ текстов, опубликованных В.И. Далем, даёт основание утверждать, что они сочинены взрослыми и для взрослых. Для детей характерна стиховая организация текста, произведения В.И. Даля – прозаические. Текст «Пошёл я на лыко гору драть» даёт картины охоты, которой дети не видели, а текст «Едки трои» вообще не может быть понят детьми-дошкольниками: «Едки трои не посучишь, на тошне заживотит и на ворчале забрюшит (сутки трои не поешь, на животе затошнит и на брюхе заворчит)».
Большинство образов широко бытующих перевёртышей унаследовано (нередко опосредованно, через поэзию пестования) из песен скоморохов. В подтверждение этого тезиса можно сослаться на «скоморошины»:
Для художественного приёма скоморохов характерна «перестановка объекта действия», небыличность в узком смысле этого слова. Вполне очевидно, что и небыличный материал, и собственно перевёртыши в фольклоре взрослых вызваны к жизни отнюдь не стремлением «утвердиться в знании». Исходными были эстетические побуждения, в первую очередь стремление к юмору. Сохраняется оно и в детской среде. И не стоит в противоречии с доминирующей познавательной функцией.
Колыбельные песни, прибаутки и другие жанры поэзии пестования ребёнок воспринимает до известной степени пассивно, необходима же целенаправленная работа детского рассудка; необходимо развитие логического мышления. Это – социально-педагогический «заказ», предопределивший возникновение перевёртышей как жанра детского фольклора. Задача перевёртышей – способствовать активизации рассудочной деятельности ребёнка, дать обильный материал, требующий анализа, систематизации в соответствии с логикой естественных связей. Народная педагогика обрела эффективное средство стимулирования познавательной деятельности детей. Интерес ребёнка к перевёртышам поддерживается их редкой эстетической действенностью. Она достигается в первую очередь за счёт предопределённого перестановкой объектов и обратной координацией действия:
Ехала деревня
Мимо мужика,
Вдруг из-под собаки
Лают ворота.
Выхватил телегу
Конь из-под кнута
И давай дубасить
Ею ворота.
Крыши испугались,
Сели на ворон.
В песнях скоморохов небылицы и перевертыши выступают в своём единстве; в поэзию пестования (колыбельные, прибаутки, докучные сказки), а вслед за ними и в детские песни-перегудки в качестве комического компонента входят только небылицы, то есть произведения, в которых звери, домашние животные одеваются, как люди, выполняют людскую работу, насекомые и птицы очеловечиваются, люди ездят на телятках, козлятках и даже козявках, где женят и хоронят комара, как человека, и пр. и пр. Во всех этих произведениях есть «перестановка объекта действия», но нет «обратной координации действия». Перевёртыши, то есть произведения, в основе построения которых лежит только принцип обратной координации, не взаимодействуют с другими жанрами, бытуют в чистом виде.
После выхода в свет работы К.И. Чуковского «Лепые нелепицы» (1924) к перевёртышам на практике относят и все небылицы. Получается некое двуединство: видно различие, разделение невозможно. Вполне логично стремление В.П. Аникина преодолеть эти противоречия. Он ввёл удачный термин «небылицы-перевёртыши», который полнее определяет внутренний смысл обеих групп этих произведений.
Небылицы-перевёртыши русского фольклора
Небылицы-перевёртыши – что это такое в литературе? Определение небылиц-перевёртышей (не из википедии).
Почему небылицы назвали небылицами-перевёртышами? Этимология слова «небылица».
Когда появились небылицы-перевёртыши на Руси?
Небылицы-перевёртыши как отдельный жанр устного народного творчества (фольклора). Характеристика жанра, классификация небылиц-перевёртышей.
Чем небылицы отличается от перевёртышей и сказок и в чём их сходства.
Какие небылицы-перевёртыши были в старину на территории Вологодской, Вятской, Орловской области и Алтайского края?