Что такое неомарксизм каковы основные черты
Основные черты марксистской философии: Неомарксизм
Неомарксизм — термин, часто применяемый для обозначения различных социально-философских течений в марксизме, таких как франкфуртская школа, примыкающая к ней школа праксиса и прочее.
Впервые как явление получил свое развитие в западном марксизме, однако со временем распространился и на другие страны включая СССР. Концепции неомарксизма стали одной из составных частей теории новых левых.
Неомарксизм возник в результате теоретической разработки ряда проблем, на которые не мог дать ответы традиционный марксизм. Среди таких проблем — вопрос о позиции левых партий относительно Первой мировой войны; вопрос о том, почему в Западной Европе не состоялись социалистические революции несмотря на развитое рабочее движение; почему в это же время в Европе произошёл подъём нацистского движения. Такие вопросы привели к серьёзным теоретическим поискам в рамках марксизма и привели к возникновению неомарксизма.
Не существует формальных неомарксистских организаций, люди редко называют себя неомарксистами. Также не существует чётких рамок неомарксизма.
Считается, что большинство направлений неомарксизма отказываются от идеи вооружённых революций в пользу более мирного развития событий — отойти от идеи насилия при сохранении идеи революции как таковой. Неомарксисты также стремятся создать новые экономические модели, трансформируя основные понятия классовой борьбы, как это сделал Ханс-Юрген Краль.
К своим первым важным дотижениям неомарксизм пришёл после Первой мировой войны через исследования Дьёрдя Лукача, Карла Корша и Антонио Грамши. Из Института социальных исследований, основанного в 1923 году в качестве подразделения Университета Франкфурта-на-Майне выросло одно из важнейших направлений неомарксизма — междисциплинарная социальная теория, т. н. Франкфуртская школа. Её основателями стали Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно, чьи взгляды значительно повлияли на марксистскую теорию в целом, особенно их эмиграцию в Нью-Йорк после прихода нацистов к власти в Германии.
Позитивизм
Позитиви́зм (фр. positivisme, от лат. positivus — положительный) — философское учение и направление в методологии науки, определяющее единственным источником истинного, действительного знания эмпирические исследования и отрицающее познавательную ценность философского исследования. Позитивизм — основной тезис: все подлинное (позитивное) знание — совокупный результат специальных наук. Позитивисты объединили логический и эмпирический методы в единый научный метод. Сущность единого для всех наук метода, обеспечивающего надежным и достоверным знанием закономерностей природы, была выражена в манифесте «Венского кружка», опубликованного в 1929 г.: «Мы охарактеризовали научное миропонимание в основном посредством двух определяющих моментов. Во-первых, оно является эмпиристским и позитивистским: существует только опытное познание, которое основывается на том, что нам непосредственно дано (das unmittelbar Gegebene). Тем самым устанавливается граница для содержания легитимной науки. Во-вторых, для научного миропонимания характерно применение определенного метода, а именно метода логического анализа»[1].
Основная цель позитивизма — получение объективного знания.
Позитивизм оказал влияние на методологию естественных и общественных наук (особенно второй половины XIX века).
Позитивизм критиковал натурфилософские построения, которые навязывали науке неадекватные умозрительные образы изучаемых ею объектов и процессов. Однако эту критику позитивисты перенесли на всю философию в целом. Так возникла идея очищения науки от метафизики[2]. Сущность позитивистской концепции соотношения философии и науки отражается во фразе О. Конта: «Наука — сама себе философия». Тем не менее многие позитивисты верили в возможность построения «хорошей», научной философии. Такая философия должна была стать особой сферой конкретно-научного знания, она не должна отличаться от других наук по своему методу. В ходе развития позитивизма на роль научной философии выдвигались разные теории: методология науки (Конт, Милль), научная картина мира (Спенсер), психология научного творчества и научного мышления (Мах, Дюэм), логический анализ языка науки (Шлик, Рассел, Карнап), лингвистический анализ языка (Райл, Остин, поздний Витгенштейн), логико-эмпирическая реконструкция динамики науки (Поппер, Лакатос). Однако все указанные выше варианты позитивной философии были раскритикованы прежде всего самими позитивистами, так как, во-первых, как оказалось, они не удовлетворяли провозглашенным самими позитивистами критериям научности, а, во-вторых, опирались на явно (а чаще — неявно) определенные «метафизические» предпосылки[3].
Принято выделять четыре этапа развития позитивизма:
Первый (классический) позитивизм. Основатель — Огюст Конт. Представители: Джон Стюарт Милль, Герберт Спенсер.
Эмпириокритицизм. Представители: Эрнст Мах, Рихард Авенариус.
Неопозитивизм или логический позитивизм. Представители: Готлоб Фреге, Бертран Рассел, Людвиг Виттгенштейн, Венский кружок, Львовско-Варшавская школа и др.
Постпозитивизм. Представители: Карл Поппер, Томас Кун, Имре Лакатос, Пол Фейерабенд, Майкл Полани, Стивен Тулмин.
Основоположником позитивизма является французский философ Огюст Конт (1830-е гг.). В программной книге «Дух позитивной философии» (1844) Конт представляет человечество как растущий организм, проходящий в своём развитии три стадии: детства, юношества и зрелости.
Религиозная философия
Религиозная философия — общий термин для описания разнообразных философских исследований, в которых любая избранная проблема разрабатывается с учетом связи сущего с Высшей реальностью[1]. Религиозная философия (в отличие от философии религии) всегда контекстуально относится к определённой религиозной системе, существует буддийская, христианская, исламская и т. д. философия.
Разум и вера. Взаимосвязь разума и веры всегда находилась в центре внимания религиозной философии. Трудно представить себе религиозно-философское учение, которое бы отрицало значимость откровения, непосредственного божественного озарения, путь веры. Но философия изменила бы своему назначению, если бы открыто отказалась от использования возможностей разума в пользу откровения. Поэтому всегда среди религиозных мыслителей шли дискуссии об оптимальной стратегии соединения усилий веры и разума. Еще Августин, делавший в традиции христианского платонизма акцент на важности божественного озарения в познании, полагал, что в постижении мира человек неминуемо опирается первоначально на авторитет, имеющий своим истоком веру, однако не может им ограничиться и использует далее потенциал разума. Даже средневековая философская мистика, во многом унаследовавшая от Августина понимание роли непосредственного божественного озарения в стремлении души к божественному Абсолюту, не могла полностью отказаться от разума в пользу откровения веры. В традиции христианского аристотелизма Фома Аквинский провозгласил тезис о гармонии разума и веры, в рамках которой философия и богословие призваны к сотрудничеству, но одновременно несводимы всецело друг к другу. В новейшей религиозной философии путь веры соотносится не только со стратегией философского разума, учитывается и то обстоятельство, что наука и соответствующие ей стандарты рациональности занимают особое место в жизни человека.
Краткая характеристика неомарксизма. Различия социал-демократического и коммунистического неомарксизма
Философское и социологическое течение неомарксизма зародилось в ХХ веке. Оно характеризовалось разнородностью и противоречивостью. Сторонники неомарксизма стремились приспособить марксизм к современным реалиям.
Некогда известная франкфуртская школа зачастую причисляется к данному течению. В состав группы школы неомарксистов входили Макс Хоркхаймер (1895–1973), Герберт Маркузе (1898–1979), Теодор Адорно (1903–1969). Неомарксизм развивался, и некоторые деятели науки и культуры соединяли его в единое течение с неофрейдизмом (Э. Фромм (1900–1980), В. Райх), со стороны некоторых писателей и философов неомарксизм дополнялся идеями экзистенциализма (Ж.-П. Сартра, М. Мерло-Понти); французский философ и социолог Л. Гольдманом попытался соединить марксизм со структурализмом; немецкий философ и социолог Ю. Хабермас видел связь неомарксизма с философской герменевтикой.
Ранний неомарксизм
К раннему периоду развития неомарксизма относится конец 30-х гг. ХХ века. В следствие этому философское и социологическое течения в этих временных рамках принято называть ранним неомарксизмом. Поздний неомарксизм начался с окончания раннего периода и продлился до конца 70-х гг.
Начало ХХ века для марксизма уже отличалось тем, что в данном движении появляются два разрозненных истолкования марксизма. В это время образуется социал-демократическое и коммунистическое течении марксизма. Социал-демократический марксизм отличался тем, что отходил от выдвинутых марксизмом элементов диалектики. Для сторонников марксизма данные элементы входили в универсальную теорию развития природы, общества и мышления. Марксизм интерпретировался в духе позитивизма или неокантианства.
Развитие социал-демократического марксизма в результате дало толчок к возникновению современной социал-демократии. В последней нельзя найти никаких отсылок к диалектики, пролетарской революции и диктатуре пролетариата. Несмотря на то, что данное положение в своей основе имеет идеи марксизма, социал-демократы современности в своих программных документх исключили любые ссылки на основоположника течения, Карла Маркса.
В результате того, что марксизм интерпретировался со стороны коммунистов, движение подверглось значительным изменениям. В результате этого в России появилась новая концепция – марксизм-ленинизм. Что же касается судьбы марксизма в других странах, то, например, в Китае он превратился в маоизм, а в Северной Корее в доктрину «чучхе». Пройдя через коммунистическое видение, марксизм и диалектика Маркса сводятся к диктатуре единственной в стране правящей коммунистической партии.
Учение Маркса также характеризовало будущее мировой революции, но российская социалистическая революция опровергла его. Согласному этому учению мировая революция разгорится во всех развитых капиталистических странах одновременно. Согласно теории Маркса, концепция движения может быть применима в таких странах, но на деле оказалось то, что марксизм находит свое место именно в странах формирующегося капитализма.
Различия социал-демократического и коммунистического неомарксизма
Немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн (1850–1932) выделил самые уязвимые моменты марксизма. В своих работах он отчетливо разделяет социал-демократический и коммунистический неомарксизм. Карл Маркс предсказал, что ситуация в экономике всех капиталистических стран будет стремительно ухудшаться. Этот процесс приведет к обеднению пролетариата, а вследствие этого начнется пролетарская революция.
Но прогноз К. Маркса был не верен, так как были заметны очевидные улучшения экономического положения рабочего класса. Также не сбылась пролетаризация среднего слоя населения, как и появление жестких классовых разногласий и частых экономических кризисов.
Немецкий публицист и политический деятель Э. Бернштейн утверждал, что диалектика является наиболее опасным элементом марксизма. По его мнению, деятельность сторонников марксизма привела к смешению моральных факторов с экономическими и социальными факторами. В результате природа государства понималась неверно. Согласно работам Маркса, государство является одновременно и репрессивным органом, где действия выполняют собственники, и чудотворной силой, сконцентрированной в руках пролетариата.
Э. Бернштейн предлагал произвести ревизию марксизма, так как движение не было совместимо с новыми историческими фактами. Борьба должна быть направлена за государственные реформы, принятие которых будет способствовать реобразованию существующего общества.
По мнению Э. Бернштейна, демократия может считаться как началом, так и концом. Она также является средством. С помощью демократии ведется социализм и формы его реализации. Стоит отметить, что Энгельс именно ему поручил отредактировать и опубликовать свои работы после смерти.
Немецкий экономист и историк К. Каутский был сторонником классического марксизма, но отличался меньшей радикальностью. Социал-демократ К. Каутский утверждал, что диалектика требует нового истолкования, он также критиковал экономический детерминизм Маркса. Им было предложено добавить элементы социал-дарвинизма в марксизм. Критикуя Маркса, он подчеркивал, что нельзя пренебрегать ни духовной активностью, ни экономическими, материальными предпосылками. Все эти элементы взаимно обусловлены и переплетены. По словам К. Каутского, революция большевиков в России не является социалистической.
Согласно мнению итальянского философа, журналиста А. Грамши, Октябрьская революция свершилась несмотря на прогнозирование Маркса. Более того, эта революция была против «Капитала». Марксизм должен истолковываться поэтому не как спекулятивная доктрина, а как философия практики, и прежде всего как философия революционной практики, говорящая о борьбе за власть класса подчиненного и класса руководящего.
Поздний неомарксизм
В 50–60-е гг. ХХ века особую популярность неомарксизм получил во Франции.
Французский социолог и философ А. Лефевр считает, что течение неомарксизма способно изменить природу рабочего класса. В этой связи рабочий класс лишается его революционных потенций, как результат, этот класс становится потребительским, его интерес направлен только на мнимое благосостояние.
Французский философ-неомарксист Л. Альтюссер разграничил науку и идеологию. В конечном итоге, по его мнению наука являлась описанием реальности, в то время как идеология характеризовалась им как воля, ностальгия или надежда. Марксизм стал ассоциироваться с антигуманизмом, и антиисторизмом, так как Карл Маркс говорит о науке в тех случаях, когда перестает рассуждать о сущности человека. Сам по себе гуманизм является идеологией, так как его предмет направлен на изучение человека воображаемого. Теоретический антигуманизм уничтожает философский миф о человеке. Как итог, появляется возможность научного познания человеческого мира и путей его трансформации.
Л. Альтюссер со своими идеями неомарксизма, многие из которых можно встретить в его книге «Читать “Капитал”» (написана в соавторстве), заметно повлияли на молодых людей Франции. Сторонник неомарксизма страдал маниакально-депрессивным психозом. Его болезнь усугубилась, поэтому последнее десятилетие своей жизни Альтюссер пробыл в психиатрической лечебнице. Проводя последние годы в заточении, он написал автобиографию, где помимо анализа собственной жизни, признался в том, что прочитал не так много работ Маркса. При этом в книге нет никаких рекомендаций по изучению «Капитала».
Французский философ и писатель Жан-Поль Сартр предложил обновить марксистское истолкование истории с помощью экзистенциалистского обоснования. Марксистское истолкование истории он видел в попытке рассмотреть исторический процесс во всеобщности.
Немецкий неомарксизм представляла франкфуртская школа. Она повлияла на интеллектуальную атмосферу Западной Европы, просуществовав сорок лет. Свои последние десять лет франкфуртская школа стремилась к американскому прагматизму.
В самой Америке неомарксизм не нашел сторонников, поэтому движение не имело никакого влияния на штаты. Все приверженцы течения были потеряны еще в 70-е гг. ХХ века в Западной Европе. Неомарксизм отдалялся все дальше из-за распада коммунистических режимов в социалистических странах.
Хотя ярые сторонники неомарксизма утверждали, что верны «аутентичному Марксу», на деле осуществляли те же действия, что и противники марксизма. Обе стороны демонстрируют рассогласованность внутри концепции Маркса. Согласно данной концепции капитализм неизбежно должен преобразоваться в коммунизм.
Конец ХХ века обнажил реально существующую ситуацию, где социальная история подчеркивает не только утопичность марксизма, но и его неприспособленность к современной социальной реальности.
Неомарксизм: общая характеристика
Философские науки
Похожие материалы
Неомарксизм представляет собой совокупность обновленческих социально-философских и экономических концепций и философских течений ХIХ-ХХ веков в русле идейной традиции, восходящей к Карлу Марксу, которые противопоставили себя прежнему т.н. ортодоксальному марксизму. Можно сказать, что неомарксизм представляет собой феномен, находящийся между традиционализмом и либерализмом [1; 2; 3].
Неомарксизм как «новый» марксизм наделяется смыслом и адекватно читается лишь в рамках и на фоне своей оппозиции «старому» марксизму, и только в форме постмарксизма он во многом освобождается от этой внутренней соотнесенности с тем, что Гегель называл «Свое иное». Наиболее навязчивое умственное устремление неомарксизма – это деканонизация: сперва деканонизация ортодоксального марксизма эпохи II Интернационала, затем – произведений Фридриха Энгельса, в конечном счете – теоретического наследия самого Маркса, которое неомарксизм вписал в проблемный и методологический контекст философии и науки ХХ века. Вообще говоря, неомарксистский бунт против канона марксизма по большому счету отвечал принципиальной установке самого Маркса, который крайне скептически относился к попыткам выделить из своих исследований некую универсальную схему. «Я знаю только, согласно одному апокрифу заявлял Маркс, что я не марксист».
Вопреки этой не лишенной злой иронии самооценке Маркса его ученики и последователи под водительством Энгельса и при его литературном участии после смерти гениального исследователя и критика форм сознания довершили то, что начали еще при его жизни: а именно, формирование марксистского канона. Генезис первого марксистского канона или марксизма эпохи II Интернационала связан с принятием в Германии в 1878 году антисоциалистических законов и вынужденным перемещением руководящего ядра СДПГ, ее литераторов и теоретиков в Цюрих, ставший своего рода сборным пунктом левой интеллигенции всего мира. В этот период группа теоретиков СДПГ во главе с Энгельсом, из Англии поддерживавшим с ними тесную связь, конституировалась в инстанцию идеологического управления наследием Маркса, фактически монополизировавшую издание и истолкование его текстов (Карл Каутский, Эдуард Бернштейн, Франц Меринг).
Именно под влиянием Энгельса и названной плеяды марксистов, вразрез с марксовой позицией, канонический марксизм все больше приобретал качество метафизической доктрины. Марксистский аналог натурфилософии Шеллинга и Гегеля, энгельсова «Диалектика природы», опубликованная в 20-е годы ХХ века, сыграла поистине фатальную роль в натурализации диалектики и тем самым – в извращении диалектического метода Маркса. Например, даже известная сегодня как созданная Марксом концепция общественно-экономической формации, на самом деле является более поздней трактовкой философии истории автора [4, с. 55-57].
Присущий теоретическому мышлению Маркса разрыв не только с традиционной философией, но и с классической наукой (главный труд Маркса «Капитал» отнюдь не случайно имеет подзаголовок «Критика политической экономии»), наперед постклассический в этом смысле характер его методологических воззрений гораздо более отчетливо, чем представителями марксистского канона, был осознан на рубеже ХIХ-ХХ веков некоторыми европейскими мыслителями, не принадлежавшими к прозелитическому согласию ортодоксальных марксистов. В это время в Европе и Северной Америке наблюдалась поразительная вспышка интереса к Марксу (повторившаяся затем в 1920-е и в 1960-70-е гг.). Вот лишь некоторые факты, иллюстрирующие этот феномен. Лекционные курсы о марксизме и социал-демократии в указанный период читают Торстен Веблен – в Чикаго, Бертран Рассел – в Лондонской школе экономики и политических наук, Адольф Вагнер – в Берлине, Эмиль Дюркгейм – в Париже. В России в 90-е гг. ХIХ века одним из ведущих течений общественной мысли становится «легальный марксизм», завоевавший на свою сторону лучшие умы: Петра Струве, Сергея Булгакова, Николая Бердяева, Семена Франка, Михаила Туган-Барановского и др. В Австро-Венгрии возникла школа австромарксизма. В начале 90-х гг. стал марксистом крупнейший испанский писатель Мигель де Унамуно. Немецкий историк и социолог Макс Вебер внес огромный вклад в прояснение специфики марксова метода и публиковал статьи о марксизме и самих марксистов. Иными словами, интеллектуальная Европа периода fin de siecle (конца века) была охвачена неомарксистским поветрием. Под влиянием позитивистских идей в это время происходит пересмотр некоторых положений учения Маркса, в частности, допущение иных трактовок исторического процесса, когда факты начинают структурироваться по иным парадигмам [5; 6].
Что такое неомарксизм?
 |  |
| Компьютерная графика Ильи Сергеева (использован рисунок «Маркс-студент», вторая половина 30-х гг. XIX в.) |
ПОСЛЕ сокрушительного идеологического поражения мирового коммунизма, в том числе еврокоммунизма, в 70-80-е гг. и распада Советского Союза в 90-е марксисты (в частности, отечественные) настолько стремительно очистили поле международной дискуссии о теоретическом наследии Маркса, что на этом поле осталось множество трофеев, бесполезных для победителей, но важных для историографов социально-философской мысли ХХ века. Одним из таких трофеев, безусловно, является неомарксизм.
Вопреки этой не лишенной злой иронии самооценке Маркса его ученики и последователи под водительством Энгельса и при его литературном участии после смерти гениального исследователя и критика форм сознания довершили то, что начали еще при его жизни: а именно, формирование марксистского канона. Генезис первого марксистского канона или марксизма эпохи II Интернационала связан с принятием в Германии в 1878 году антисоциалистических законов и вынужденным перемещением руководящего ядра СДПГ, ее литераторов и теоретиков в Цюрих (Швейцария), ставший своего рода сборным пунктом левой интеллигенции всего мира. В этот период группа теоретиков СДПГ во главе с Энгельсом, из Англии поддерживавшим с ними тесную связь, конституировалась в инстанцию идеологического управления наследием Маркса, фактически монополизировавшую издание и истолкование его текстов (Карл Каутский, Эдуард Бернштейн, Франц Меринг).
Иными словами, в русле марксистской традиции стало складываться самостоятельное направление, отстаивавшее метамарксистскую концепцию марксизма, в соответствии с которой марксизм как теория выступал, наподобие естественного языка, в роли собственной метатеории. Философский point метамарксизма заключался в попытке построить цельное мировоззрение в рамках исторического материализма, в отказе от всяких разграничительных барьеров между материалистской диалектикой и историческим материализмом. В этом плане показательна формула Лукача: «Диалектика и есть теория истории». Метамарксизм радикально историзировал философию, полностью упразднил ее традиционное членение на онтологию, логику, теорию познания и этику, поставив во главу угла диалектику как философию истории и теорию сознания.
После публикации «Истории и классового сознания» у Лукача появились ученики (Фогараши, Радваньи, Реваи) и последователи на Западе и в Советской России (Валентин Асмус), причем не только среди левой партийной интеллигенции, но и в академических кругах. Одной из первых совместных акций неомарксистов лукачевского призыва стала «Летняя академия» в Тюрингии в начале 20-х гг. В ней, наряду с Лукачем, участвовали Корш, Вейль, Зорге (впоследствии знаменитый советский разведчик), Виттфогель, Фогараши, Поллок и другие. Из числа тюрингских «академиков» вышли впоследствии ведущие сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне, другой колыбели межвоенного неомарксизма.
Очередным этапом в теоретической эволюции неомарксизма стало формирование Франкфуртской школы социальной философии, которая сложилась вокруг Франкфуртского института социальных исследований и журнала «Zeitschrift fuer Sozialforschung». Организованный еще в 1923 г. Карлом Грюнбергом при финансовой поддержке богатого хлеботорговца Вайля институт, формально приданный Франкфуртскому университету, в 1930 г. возглавил Макс Хоркхаймер, который привлек туда новых людей и спонсорские, как теперь принято говорить, деньги.
Что такое неомарксизм, чем он опасен и как с ним бороться?
Экстремистская идеология, являющаяся преемницей классического марксизма, стремится к уничтожению западного либерально-демократического общества как такового. Сумеет ли западная цивилизация устоять?
Речь идет о собирательном термине, обобщающем широкий спектр кружков, групп, движений и организаций. Он охватывает все разнообразие культурных террористов, атакующих сегодня ценностную базу западного либерально-демократического общества и добивающихся ее тотальной делигитимации и отмены. Эта атака идет на всех фронтах: от «Твиттера» и «Фейсбука» до Голливуда и СМИ, от университетских кампусов до правлений крупнейших корпораций, от разжигания уличных беспорядков и вандализма до отрицания рационального мышления, объективности, норм языка и многих других понятий, объявленных проявлениями белого расизма.
В какой мере корректно называть всю эту совокупность левых теорий и практик неомарксизмом, подразумевая, что ноги у нее растут из классического марксизма?
Дедушка умер, а дело живет
Точно так же, по словам Подоксика, нынешние неомарксисты стремятся убедить нас в том, что женщины, равно как и этнические, сексуальные и прочие меньшинства, угнетены сегодня белыми гетеросексуальными мужчинами, которых, подобно феодальной аристократии, необходимо свергнуть и уничтожить ради достижения равноправия, хотя подобные обобщения и экстраполяция событий конца XVIII века во Франции на, скажем, современную Америку или Израиль, игнорирующие огромное количество принципиальных отличий и несоответствий, мягко говоря, сомнительны.
Другим фактором, объединяющим все неомарксистское многообразие с марксистами прошлого, являются общие исторические корни, восходящие в том числе к активной подрывной деятельности Советского Союза, направленной в первую очередь против стран Запада.
Возможно, не все марксистские идеологи Запада были непосредственно подчинены Советскому Союзу и его сателлитам или Китаю. Тем не менее, всех их объединяло общее стремление разрушить либерально-демократический уклад стран Запада. И потому, как правило, они по меньшей мере являлись ситуативными союзниками.
Нынешние носители и распространители неомарксистских идей в США, Израиле и Западной Европе если и не афишируют, то и не особо скрывают ни того, что являются идеологическими последователями известных марксистских идеологов вроде Грамши или представителей Франкфуртской школы, ни связей с местными коммунистическими организациями. То есть в той или иной мере они являются потомками, пусть и развившимися самостоятельно, давних диверсионных проектов коммунистических режимов XX века.
Так или иначе, помимо двух перечисленных выше аспектов, связывающих неомарксистов и их идеологических предшественников, существует еще один объединяющий психологический нарратив.
В свою очередь, обобщенный левый подход изначально подразумевает возможность создания идеального общества, в котором будут решены все общественные конфликты. А текущие проблемы, согласно этому мировоззрению, являются результатом деятельности мешающих достижению благоденствия общественных кластеров. Например: богатых, белых, интеллигентов, евреев и т.д. Поэтому левый подход предлагает решать проблемы не путем достижения общественного договора, а через определение мешающей группы и ее скорейшую ликвидацию.
Из богатого исторического опыта, накопленного в XX веке целым рядом стран, включая Россию, Германию, Китай, Кампучию и другие, известно, что после того, как ликвидация объявленной врагами группы населения не приносит желанного результата, определение «врагов» расширяется и переносится на новую группу, которая также подвергается уничтожению. В итоге левые общественные модели неминуемо пожирают сами себя. Скорость же коллапса такого государства зависит как от одиозности идеологии, так и от ресурсов страны, подвергнутой этому жестокому эксперименту.
Таким образом, сегодняшние неомарксисты, считающие возможным достичь идеального общественного порядка путем разрушения «расистских» государств, например, США и Израиля, и подавления соответственно белых и евреев, подобно марксистам, надеявшимся прийти к идеалу через диктатуру пролетариата, вполне вписываются в этот общий левый психологический нарратив.
Иначе говоря, неомарксизм, подобно классическому марксизму, использует тот же спорный понятийный аппарат, натягивая конкретные исторические события на современную реальность, восходит к тем же историческим корням и разделяет тот же психологический нарратив, подразумевающий выделение мешающего развитию общественного сектора и его последующую ликвидацию ради достижения идеала.
Понимание этого необходимо прежде всего потому, что позволяет сделать важный вывод:
Весь мир насилья мы.
Неомарксисты не собираются исправлять либерально-демократическое общество. Они намерены воплотить в реальность знаменитую пятую строчку первого куплета в переводе, осуществленном на русский язык Аароном Коцем, международного гимна коммунистических партий, социалистов и анархистов. И в достижении этой цели они собираются воспользоваться всем арсеналом доступных им средств.
В отличие от маргинальных и радикальных правых идеологий, призывающих к созданию или усилению общественного неравенства, что для подавляющей части современного общества абсолютно лишено легитимности, неомарксизм, напротив, апеллирует в своей повестке дня к достижению равенства, что воспринимается законным и справедливым требованием.
Поэтому именно неомарксизм является, по сути, единственной экстремистской идеологией, всерьез угрожающей сегодня либерально-демократическому западному обществу. К слову, без всякого сомнения, наиболее комфортной и успешной на сегодня модели организации общества.
Используя обманчивую правомерность повестки дня, сумев усыпить бдительность и иммунитет общества, неомарксизм далеко шагнул за рамки своей прежней маргинальности.
Хуже того, в последние годы неомарксисты обрели союзников в широких кругах левого истеблишмента, утратившего надежду добиться успеха на демократических выборах. Левые опрометчиво надеются вернуть власть с помощью агрессивных боевиков-коммунистов. Как видно, не осознавая, что в случае победы неомарксисты сметут их вместе со всеми остальными институтами либерально-демократической модели.
Так, масштабное подавление свободы слова, насаждение так называемой cancel culture в социальных сетях, СМИ, и в целом в общественном дискурсе, травля и даже физическое преследование инакомыслящих происходит под эгидой мнимой борьбы с языком ненависти.
Подрыв национальных, традиционных, семейных и гендерных ценностей объявляется защитой прав меньшинств.
Лишение демократических институтов защиты от посягательств глубоко чуждых и враждебных демократии структур, вроде радикальных исламских группировок, и прежде всего, «Братьев-мусульман» подается как борьба с исламофобией.
И, наконец, подрыв экономики, науки, культуры и собственно основополагающих ценностей и принципов западной цивилизации декларируется как отказ от «белых привилегий» и всех их «проявлений», в том числе: научного подхода, рационального мышления, объективизма, стремления к успеху, индивидуализма и других качеств, несущих в себе «порочную белизну».
Ради разрушения ненавистного либерально-демократического уклада неомарксисты без колебаний идут на сотрудничество с любыми другими политическими и идеологическими экстремистами или радикальными режимами, противостоящими западному обществу.
Именно поэтому их союзниками легко оказываются как исламские экстремисты, истребляющие в своей среде представителей сексуальных меньшинств и поддерживающие институт рабства, так и авторитарные режимы, жестоко подавляющие свободы и права человека в своих странах.
Популистская простота декларируемых неомарксистами решений, вполне соответствующая аналогичным лозунгам их марксистских предшественников, привлекает малообразованные массы.
А возможность безнаказанного вандализма и обещания будущей поживы за счет лишаемых легитимации частей общества привлекает чернь и люмпенов. Все точно то же, что и сто лет назад.
Даже если либерально-демократическому обществу западных стран удастся устоять под атакой неомарксистов, последствия их разрушительной деятельности будут ощущаться на протяжении целых поколений.
Однако до освобождения от влияния неомарксизма еще очень далеко. Культура запретов и табу, внедрение формирующего сознание новояза и подавление инакомыслия уже зашли очень далеко, изуродовав мировоззрение значительной части молодого поколения, протащенного сквозь строй извращенной системы образования, искаженных средств массовой информации, обезображенных социальных сетей и кастрированного интеллектуального пространства.
Структуры же, противостоящие неомаркситскому нарративу, разрозненны, малочисленны, слабы и плохо организованны.
Необходима упорная и последовательная разъяснительная работа, достигающая сознания молодежи и людей среднего возраста, интеллектуальной элиты и рядовых обывателей.