Что такое номинальный собственник
Номинальный владелец иностранной компании в российской правовой действительности
В связи с введением в России правил о контролируемых иностранных компаниях (КИК) в 2015 году возникла необходимость нормативного регулирования понятия «номинального владения» иностранной компанией, ранее отсутствовавшего в сложившемся российском правопорядке.
Дело в том, что в большинстве государств англо-саксонской правовой семьи (государств общего права) допускается «расщепление» права собственности на два составляющих: номинальное владение и бенефициарное владение. Традиционно, номинальный владелец является только формальным собственником какого-либо имущества (в том числе долей участия в капитале и акций компаний), чьи данные вносятся в правоустанавливающие документы, а бенефициарный владелец – реальным собственником, в чьих интересах и действует номинальный владелец, не претендуя на основные правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом.
Российский правопорядок, сформировавшийся на основе континентального права, не подразумевает возможность подобного «расщепления» права собственности на номинальное и бенефициарное владение. Лицо, чьи данные были внесены в правоустанавливающие документы, при любых обстоятельствах будет признано реальным собственником имущества с правовой точки зрения, вне зависимости от имеющихся договоренностей этого лица в отношении осуществления каких-либо прав (правомочий) иными лицами. Такие договоренности о номинальном владении, как в устной, так и в письменной форме, не имеют в России правовой силы.
Тем не менее, после того, как в России вступили в силу нормы о КИК и у российских резидентов (как физических, так и юридических лиц) появились обязанности отчитываться перед налоговыми органами РФ о владении иностранными компаниями, вопрос об определении статуса номинального владельца иностранной компании стал актуальным в отдельно взятых отраслях права.
Зицпредседатель или несчастный «straw man»? Ответственность номинального участника общества в банкротстве
«При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при нэпе! Как я сидел при нэпе! Это были лучшие дни моей жизни».
Зицпредседатель Фунт, «Золотой теленок».
Зицпредседатель Фунт, один из персонажей произведения «Золотой телёнок», всегда знал, что делает. Получая деньги за «номинальное директорство», он принимал на себя риск тюремного заключения.
Подобные «председатели» есть и сейчас. Однако в настоящее время структура контроля строится сложнее: используется сочетание инструментов непосредственного и опосредованного контроля. Создается комбинация между прямым владением и «наслаиванием» организаций второй, третьей и последующих линий контроля.
В чистом виде контроль (опосредованный и прямой) в сложных структурах, не пользующихся услугами посредников, используется относительно редко[1].
Задача номинального лица во многих случаях заключается в защите либо сокрытии личности бенефициарного владельца или контролера компании, либо актива.
Зачем нужен номинальный директор? Чтобы переложить бремя ответственности с «кукловода» на «марионетку».
Зачем нужен номинальный участник/акционер? В большинстве случае, чтобы создать видимость независимости юридического лица; для оптимизации налогообложения; для сокрытия персоны «кукловода».
Пострадавшими в такой игре оказываются «номиналы». По российскому законодательству и судебной практике номинальные руководители и участники будут нести ответственность наряду с фактически контролирующими лицами.
Единоличный исполнительный орган или участник, обладающий правом самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами, распоряжаться более 50% голосов в общем собрании участников юридического лица предполагаются контролирующими (ст.61.10 Федерального закона от 26.10.2002г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
Номинальное положение руководителя не означает потерю возможности влияния на должника и не освобождает их от осуществления обязанностей по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (п.6 Постановления Пленума ВС РФ №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»). Данные разъяснения о номинальном руководителе учитывают также ситуацию, при которой корпоративный контроль находится у лица, исключительно формально владеющего долей участия.
В отношении руководителя общества логика понятна. Это обусловлено тем, что единоличным исполнительный орган (далее – ЕИО) осуществляет руководство текущей деятельностью (п.3 ст.40 Федерального закона от 08.02.1998г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»; ст. 69 Федерального закона от 26.12.1995г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах»); представляет интересы юридического лица в отношениях с третьими лицами (государственными органами, контрагентами).
Руководитель общества осуществляет в том числе и публичные функции. Такой директор фактически является соучастником по совершению действий во вред кредиторам. Применим ли такой подход к номинальным учредителям?
На мой взгляд, субсидиарная ответственность участника общества должно наступать только в случае совершения действий, повлекших причинение вреда кредиторам. Нельзя применять и к директору, и к учредителю один и тот же стандарт добросовестности.
Как отмечал председатель СКЭС ВС РФ И.В. Разумов в своей статье, суд должен устанавливать степень вовлеченности привлекаемого лица, проверять, насколько было значительным его влияние на принятие существенных деловых решений[2].
Номинальный акционер или участник общества не обладает такой степенью контроля. Он только «сидит», позволяя директору, находящемуся в связи с реальным собственником, осуществлять нужные операции.
Российские суды (как до издания Пленума ВС РФ №53, так и после) отклоняли доводы участников обществ о том, что они являлись только номинальными участниками корпорации[3].
Номинальный участник может быть привлечен к солидарной ответственности вместе с виновным директором, за бездействие по контролю за действиями директора или за бездействие по своевременной смене руководителя общества. Отметим, что в практике имеются и обратные примеры: суды отклоняют доводы о возможности влияния учредителя на директора в связи с недоказанностью[4].
Такой участник может быть привлечен к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) должника о собственном банкротстве, если он должен был знать о наличии признаков несостоятельности у общества, он обладал полномочиями по созыву собрания органа должника, к компетенции которого отнесено принятие данного корпоративного решения, или обладал полномочиями по самостоятельному решению, но не предпринял мер, направленных на для решения вопроса об обращении в суд[5].
Так, к субсидиарной ответственности может быть привлечен участник корпорации – банкрота за бездействия по принятию решений о ликвидации, об обращении с заявлением должника о несостоятельности[6].
При этом, фактическим контролем такой «подставной» участник не обладает и в реальности не может повлиять на управление.
Номинальный участник в таком случае выступает только в качестве держателя актива, но не является его действительным собственником.
Кого же тогда привлекать? Отвечать должны действительные деликвенты – т.н. «теневые директора» (shadow directors). Концепция «номинальный учредитель» для целей субсидиарной ответственности/ взыскания убытков излишняя. Даже если лицо формально обладало корпоративным контролем, то только это обстоятельство не позволяет привлекать такого «номинала» к ответственности.
В российском праве у суда есть правовое основание для привлечения к ответственности такого лица (см. п.1 ст.53.1 ГК РФ, пп.4 п.2, п.6 ст. 61.10 Закона о банкротстве).
Поскольку доктрина «теневого директора» пришла из английского правопорядка, стоит подробнее рассмотреть институт.
Применительно к корпоративному контролю, встретить упоминание о фактически контролирующем должника лице можно как в корпоративном законодательстве, так и в законодательстве о банкротстве.
В Companies Act 2006 есть указание на shadow directors. Для признания лица в качестве теневого директора необходимо доказать, что компания действовала в соответствии с указаниями данного лица.
В Insolvency Act 1986 такой «кукловод» также может быть признан ответственным в рамках такого вида деликта, как «wrongful trading» (российский аналог – ответственность за несвоевременную подачу заявления о банкротстве).
В иностранной литературе по корпоративному праву понятия «номинальный учредитель» или «теневой учредитель» мне не встречались. В учебнике по корпоративному праву под авторством Janet Dine и Marios Koutsias указывается, что концепция «теневого директора» использована для того, чтобы лицо, реально злоупотребляющее властью в корпорации и формально не назначенное в качестве директора, было привлечено к ответственности. Такой директор влияет на принятие решений в компании. Однако в отличие от директора «de facto», осуществляющего свое влияние на корпорацию открыто, для теневого директора характерно создание видимости контроля иного лица. Аналогичная позиция встречается и в учебнике «Company Law» (авторы: Alan Dignam, John Lowry, Chris Riley), и в работе «Company Law. Fundemantal Principles» (автор: Stephen Griffin).
Следовательно, изначальная идея состояла в том, чтобы привлекать действительно ответственное лицо, которое фактически осуществляет контроль корпорацией. Номинальный директор выступал только в качестве «фасада» или «витрины» для настоящего руководителя.
В такой ситуации, номинальный учредитель не может быть признан в качестве «теневого директора» и не должен отвечать за действия такого лица.
Концепция непреднамеренного траста. Этот институт англо-саксонского правопорядка может быть применим при оценке корпоративного контроля в ситуации с номинальным участником/акционером.
Как указывает В.А. Канашевский, непреднамеренный траст (resulting trust) это ситуация, когда одно лицо передает юридический титул на имущество другому лицу без получения от него встречного удовлетворения, при которой передавший титул сохраняет право на извлечение. Считается, что получатель титула приобретает юридически титул на имущество, на имущество считается находящимся в его доверительной собственности в пользу бенефициара[7].
В российском законодательстве такой подход можно встретить в пп.3 п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве, в п.2 ст.7 НК РФ. Согласно позиции ВС РФ, выраженной в п.7 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017г. №53, контролирующим лицом является выгодоприобретатель, извлекший существенный преимущества из ненадлежащей системы организации предпринимательской деятельности должника.
Верховный Суд РФ в своих определениях обращал внимание на необходимость установления конечного бенефициара при корпоративном управлении (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 12.05.2017 по делу N 305-ЭС17-2441, А40-249501/2015, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629(2) по делу N А40-122605/2017).
В этой связи, действия номинального учредителя могут быть рассмотрены в качестве действий доверительного управляющего, имеющего фидуциарные отношения по отношению к доверителю. По общему правилу, такой «номинал» не должен отвечать за убытки, причиненные его доверителем.
Оговорки. Допускаю исключения. Например, когда номинальный акционер по указанию бенефициара осуществляет очевидные действия во вред кредиторам (одобрение сделки по выводу активов, выбор «вредоносного» номинального директора).
Возражения и замечания. Нужно сказать, что при отказе от привлечения к ответственности номинального участника, уменьшается вероятность удовлетворения требований кредиторов. Это верно. Однако если обратить внимание на эффективность взыскания задолженности, то обнаружится, что эффективности нет.
Эффективности не будет. Номинальные учредители зачастую не обладают активами для значимого погашения долга. Текущие затраты на привлечение к ответственности и последующее взыскание задолженности с такого лица превысит возможные доходы для конкурсной массы.
Экономика доходов и затрат. По данным Федресурса (см. Статистический бюллетень ЕФРСБ) за 2 кв. 2019г. подано 1621 заявление о привлечении к ответственности. Удовлетворено 26% из данных заявлений. Для сравнения, за аналогичный период прошлого года было подано 1291 заявление, удовлетворено 30%. При этом, доля удовлетворенных требований кредиторов за 2019г. составляет 5,5%, что меньше чем за аналогичный период прошлого года (7,1%).
В результате, при возрастающем объеме заявленных требований кредиторы в действительности получают меньшие деньги в процедуре банкротства. Задачей субсидиарной ответственности является пополнение конкурсного массы, а не ее трата. Подобные действия руководителей
Можно также возразить тем, что подав заявление о привлечении к ответственности, мы стимулируем участника к раскрытию информации.
Однако в силах ли это номинального участника? Он не является представителем юридического лица, не мог реально повлиять на решение, принимаемые директором в корпорации. Зачастую такой владелец не имеет понятия, кто является реальным владельцем. Насколько частное право должно наказывать такое лицо?
Резюмируя, в результате такой практики под ответственность попадают не реальные деликвенты, а их «куклы». К сожалению, инструменты законодательства о банкротстве работают вхолостую, а настоящий причинитель вреда уходит от ответственности.
[3] Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.11.2018 №Ф07-14062/2018 по делу №А05-2366/2016, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.07.2018 №Ф06-34806/2018 по делу №А57-31101/2015.
[4] Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 29.04.2019 N Ф04-26780/2015 по делу N А03-22360/2014
[5] п.13 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017г. №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»// «Российская газета», №297, 29.12.2017
[6] Постановление Арбитражного суда Московского округа от 02.10.2017 №Ф05-4405/2016 по делу №А41-59140/15, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 06.06.2019 №Ф05-7666/2019 по делу №А40-59819/2016.
[7] Канашевский В.А. Офшорные компании и трасты. Антиофшорное регулирование – М.: Международные отношения, 2018, с. 175.
Я стал номинальным директором. Что делать?
Номинальный или фиктивный директор — человек, который записан в реестре налоговой как директор компании, но на самом деле не управляет бизнесом, а часто вообще не имеет к нему отношения.
Обычно номинальными директорами называют тех, кто оформляет на себя компании за деньги: ты мне даешь пять тысяч, я становлюсь директором для налоговой, но не лезу в дела. Эту схему используют, чтобы открывать фирмы-однодневки и компании депутатов, которым по закону бизнесом заниматься нельзя.
Но иногда номинальными директорами становятся люди, которые вообще-то не планировали участвовать ни в каких схемах. О таком случае нам рассказал читатель, и мы решили разобраться, как такое получилось и что делать.
Узнал, что я директор, когда позвонили из банка
Антон Майорских, владелец компании «Айти-иннова»
Полтора месяца назад мне позвонили из Модульбанка и сказали: «Вы стали директором новой компании, не хотите ли открыть второй расчетный счет у нас?» Благодаря этому звонку я узнал, что стал номинальным директором в компании, к которой не имею отношения.
Я сразу же бросил все дела и в панике начал разбираться. Вбил на сайте налоговой свой ИНН и увидел, что кроме моей компании я теперь еще и директор в «Д-информ». Это компания из Москвы, а я живу в Челябинске. Нашел их телефон, позвонил, они говорят, что это ошибка налоговой: перепутали ИНН.
Тогда я пошел в налоговую и написал заявление о несоответствии данных и о том, что директором я не являюсь. Мне сказали, что в течение месяца внесут изменения, но изменений до сих пор нет.
Я обратился в полицию, оттуда меня отправили в прокуратуру, но и там не стали слушать. И лишь когда я оставил обращение на сайте прокуратуры Челябинской области, меня пригласили к следователю.
Но пока ни налоговая, ни полиция, ни прокуратура, ни мои звонки в «Д-информ» не помогли, и я всё еще номинальный директор.
Как становятся номинальными директорами
Есть четыре ситуации, когда человек может стать номинальным директором не по своему желанию:
Налоговая не обязана проверять подлинность паспорта и доверенности. И даже если у сотрудника появятся сомнения, он не сможет использовать их как причину для отказа. Отказывают в регистрации только по формальным признакам: к примеру, неправильное заявление, не то отделение налоговой или не все документы из списка.
Как узнать, что вы номинальный директор
Обычно люди узнают о том, что они стали директорами, случайно: им звонят банки, поставщики канцелярии, операторы. Если вам вдруг начали звонить все, спросите, для какой компании они предлагают услуги.
Еще налоговая может прислать письмо, а суд — повестку. Чтобы до такого не дошло, можно узнать самому на сайте проверки компаний: вводите свой ИНН и смотрите результаты.
Проверять себя по ИНН можно хоть каждый день.
Если узнали, нужно идти в налоговую, а затем в суд
Первое, что нужно сделать номинальному директору, — написать в налоговую заявление в свободной форме:
Налоговая примет заявление, но пока убирать запись не будет: для этого ей нужно решение суда. Поэтому номинальному директору нужно пойти в суд с иском. В иске просьба будет звучать примерно так:
«Прошу признать недействительной государственную регистрацию компании „Икс“ и обязать налоговую инспекцию исключить ее из Единого государственного реестра юридических лиц».
В суде номинальный директор доказывает, что он не регистрировал компанию. Для этого нужно:
Решение суда может быть разным: могут закрыть компанию и удалить запись о директоре, отказать или только убрать запись. Последнее обычно делают, если у компании есть долги по кредитам, перед поставщиками или налоговой.
Как себя обезопасить от фиктивной регистрации
В разделе с обстоятельствами можно написать: в связи с наличием опасений относительно регистрации на мое имя юридических лиц.
Возражение защищает от регистрации только в регионе, где вы прописаны. Но если кто-то откроет компанию в другом городе и дело дойдет до суда, суд учтет, что вы подавали возражение: это доказывает, что планов становиться номинальным директором у вас не было.
Что грозит номинальному директору
Фиктивный директор может получить штраф, три года лишения свободы, а еще придется платить по долгам компании.
Штрафы. Все штрафы для обычного директора действуют и для номинального. Это могут быть штрафы за несдачу бухгалтерских отчетов — до 30 000 рублей — или за отправку в налоговую недостоверных сведений о компании — до 10 000 рублей. Если человек стал фиктивным директором не по своей воле, придется доказать это в суде или платить штрафы.
Уголовная ответственность. Кроме штрафа могут назначить исправительные работы или дать срок. Это касается тех случаев, когда человек стал номинальным директором по своему решению.
Лишение свободы до трех лет — это крайняя мера, ее назначают, если компанию зарегистрировали через подставное лицо или по чужим документам. Например, по украденному или купленному паспорту.
Долги компании. Есть такое понятие — субсидиарная ответственность. Это значит, что владельцы бизнеса отвечают по долгам своими деньгами и квартирами. Номинального директора это тоже касается.
Субсидиарная ответственность директора
Счет для ИП и ООО в Модульбанке
Удобный сервис, недорогие тарифы, защита от блокировок по 115ФЗ
Короче
Как узнать, что вы стали номинальным директором
из звонка с предложением услуг;
из письма налоговой о штрафах;
из повестки налоговой или полиции;
по ИНН на сайте «За честный бизнес».
Как защититься от штрафов
заранее подать в налоговую возражение — оно запретит использовать ваши данные при регистрации компаний;
сразу сообщить в полицию о потере паспорта и сохранить копию заявления;
как только узнали, что вы номинальный директор, сообщить в налоговую, полицию и суд.
300 000 ₽
Номинальный владелец иностранной компании в российской правовой действительности
Главная » Новости и статьи » Номинальный владелец иностранной компании в российской правовой действительности
В связи с введением в России правил о контролируемых иностранных компаниях (КИК) в 2015 году возникла необходимость нормативного регулирования понятия «номинального владения» иностранной компанией, ранее отсутствовавшего в сложившемся российском правопорядке.
Дело в том, что в большинстве государств англо-саксонской правовой семьи (государств общего права) допускается «расщепление» права собственности на два составляющих: номинальное владение и бенефициарное владение. Традиционно, номинальный владелец является только формальным собственником какого-либо имущества (в том числе долей участия в капитале и акций компаний), чьи данные вносятся в правоустанавливающие документы, а бенефициарный владелец – реальным собственником, в чьих интересах и действует номинальный владелец, не претендуя на основные правомочия владения, пользования и распоряжения имуществом.
Российский правопорядок, сформировавшийся на основе континентального права, не подразумевает возможность подобного «расщепления» права собственности на номинальное и бенефициарное владение. Лицо, чьи данные были внесены в правоустанавливающие документы, при любых обстоятельствах будет признано реальным собственником имущества с правовой точки зрения, вне зависимости от имеющихся договоренностей этого лица в отношении осуществления каких-либо прав (правомочий) иными лицами. Такие договоренности о номинальном владении, как в устной, так и в письменной форме, не имеют в России правовой силы.
Законодательное определение номинального владельца
Тем не менее, после того, как в России вступили в силу нормы о КИК и у российских резидентов (как физических, так и юридических лиц) появились обязанности отчитываться перед налоговыми органами РФ о владении иностранными компаниями, вопрос об определении статуса номинального владельца иностранной компании стал актуальным в отдельно взятых отраслях права.
В связи с этим российским законодателем было дано определение номинального владельца. Оно содержится в подпункте 3 пункта 1 статьи 2 Федерального закона от 08.06.2015 N 140-ФЗ «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – ФЗ-140): «номинальный владелец имущества — лицо, осуществляющее права собственника имущества в интересах и (или) по поручению физического лица на основании договора номинального владения имуществом».
В свою очередь, договор номинального владения имуществом определяется как «договор, который заключен в соответствии с законодательством иностранного государства и на основании которого права собственника имущества, принадлежащего физическому лицу, передаются иному лицу, осуществляющему эти права в интересах и (или) по поручению данного физического лица».
Следует отметить, что данные законодательные определения были введены исключительно для целей «амнистии капиталов» в России, то есть добровольного декларирования физическими лицами активов (в т.ч. зарубежных), позволяющего законным образом избежать наложения штрафов за невыполнение отдельных обязанностей в отношении КИК и не уплачивать задолженность по отдельным налогам за предыдущие периоды. Соответственно, эти определения имеют достаточно узконаправленную специфику, а их создание в первую очередь было необходимо для стимулирования раскрытия физическими лицами-резидентами РФ как можно более подробной информации о владении зарубежными активами, включая информацию о номинальных владельцах.
Что характерно, форма документа, на котором основывается механизм амнистии капиталов под названием «специальная декларация», не подразумевает обязательного заполнения сведений о номинальном владельце какого-либо декларируемого имущества. Информация о них вносится в добровольном порядке по желанию декларанта, в отличие от обязательного заполнения идентифицирующей информации о КИК (наименование, адрес, регистрационный номер, и т.п.).
Номинальный владелец и договор номинального владения имуществом
Существует точка зрения, что понятие номинального владения недостаточно детализировано для целей применения правил о КИК в частности и налогового законодательства РФ в целом. В некоторых аналитических материалах говорится о том, что имеющиеся определения не содержат перечня видов договоров номинального владения, создание которого позволило бы с большей степенью точности установить, действительно ли имеет место номинальное владение акциями или долями компании в каждом отдельном случае.
Самым распространенным видом договора номинального владения долями или акциями компаний в подавляющем числе юрисдикций является трастовая декларация (упрощенный вид договора доверительного управления имуществом). Она выдается номинальным акционером бенефициарному владельцу компании и содержит условия о том, что фактическим получателем доходов от акций иностранной компании является именно физическое лицо-бенефициар. На практике крайне затруднительно представить ситуацию, в которой используется иной вид договора номинального владения акциями и долями в самых популярных безналоговых и низконалоговых юрисдикциях (Британские Виргинские острова, Белиз, Кайманы, Панама, Кипр и пр.).
Что касается договоров номинального владения иным имуществом, то здесь уже возможно некоторое разнообразие их видов и форм: это может быть договор доверительного управления имуществом (трастовый договор), агентский договор, иные виды договоров, предусмотренные законодательством иностранных государств.
Степень разработанности определения номинального владения для целей применения российского законодательства
По нашему мнению, нет необходимости в более подробной детализации понятия номинального владения в России. Дело в том, что для целей применения правил КИК, а именно для выявления факта контроля над иностранной компанией, осуществляемого российским резидентом, наибольшее значение имеет бенефициарное владение. В соответствии с п. 6 ст. 25-13 Налогового кодекса РФ (далее – НК РФ) контролирующим лицом может быть признано лицо, осуществляющее контроль над иностранной организацией иным образом, нежели через прямое или косвенное участие в ее капитале.
Такая формулировка контроля над КИК всецело охватывает случаи, когда номинальный акционер владеет акциями или долями в пользу реального бенефициарного собственника, формально не являющимся акционером компании и не значащимся в реестре акционеров. На практике номинальным владельцем чаще всего является нерезидент РФ и при таких обстоятельствах его участие в структуре владения КИК не имеет определяющего значения для целей декларирования в РФ по правилам КИК, т.к. правила КИК накладывают обязанности именно на резидентов РФ.
Номинальными владельцами в большинстве юрисдикций могут выступать как физические, так и юридические лица, т.к. и те, и другие обладают общей гражданской правоспособностью и имеют право заключать договор номинального владения. Зачастую регистрационные агенты, оказывающие услуги по регистрации компаний в различных юрисдикциях, предоставляют также услуги номинального сервиса, т.е. предоставляют клиенту-бенефициарному владельцу номинального акционера для внесения данных о нем в реестр и обеспечения конфиденциальности бенефициарного владения.
Отдельно стоит отметить, что само понятие номинального владельца фигурирует в разделах общей части НК РФ, не посвященным КИК, для целей установления отдельных правил налогового администрирования:
Вывод
В целом российский правопорядок не признает «расщепление» права собственности на номинальное и бенефициарное владение, однако для целей применения специального законодательства (амнистии капиталов, правил о КИК, определения доходов для целей налогообложения) такое «расщепление» допускается в отношении какого-либо имущества при условии заключения договора номинального владения в соответствии с законодательством иностранного государства. Номинальными владельцами могут быть как физические, так и юридические лица различных организационно-правовых форм. Как правило ими выступают нерезиденты РФ, что нивелирует необходимость раскрытия данных о номинальном владельце долей или акций иностранной компании в России, т.к. важным с точки зрения правил о КИК является именно бенефициарное владение такой иностранной компанией резидентом РФ.