Что такое номинативные языковые единицы

Что такое слово как основная единица лексической системы языка?

Содержание:

Слово — важнейшая единица языка, оно заключает все многообразие окружающего мира вещей, событий, явлений, чувств, оценок.

Определяющая функция слова как совокупности звуков — номинация.

Совокупность всех слов языка называют его лексическим кодом. Можно сказать, что слово является единицей лексического кода языка.

Что является номинативной единицей языка?

Номинативной единицей языка является лексема, обладающая функцией именования предметов, действий, явлений. За каждым словом закреплено определенное лексическое значение — исторически сложившаяся в сознании носителей языка соотнесенность между звуковым образом и реалиями вещного мира.

По критерию номинации выделяются слова собственно номинативные и экспрессивно-синонимические.

Что такое лексические единицы собственно номинативные? Это лексемы, непосредственно называющие предмет, действие, признак. Модально-оценочная функция отсутствует. Например: читатель, ехать, желтый, он, сидящий.

Во второй группе слов выявляются экспрессивно-синонимические характеристики. Эти лексемы зафиксированы в словарях, существуют самостоятельно и выступают как синонимы номинативных: писака, журналюга, работяга. Помимо номинации, они дают оценку называемому явлению: например, бардак — это не просто беспорядок, а высшее проявление этого качества.

Что представляет собой слово как единица лексической системы языка? Узнайте ответы на эти и подобные вопросы в статье

Слово как единица лексической системы языка изучается различными разделами науки: фонетикой, морфологией, грамматикой.

Единица лексического кода языка рассматривается в первую очередь с точки зрения семантики. По различным критериям выделяются группы значений:

Слово как основная единица лексической системы языка обладает категорией полисемии, то есть может иметь несколько значений. Образуются они разными способами:

Источник

Номинативные особенности языковых единиц

Рубрика: Филология, лингвистика

Дата публикации: 19.02.2018 2018-02-19

Статья просмотрена: 933 раза

Библиографическое описание:

Сулейманова, Н. М. Номинативные особенности языковых единиц / Н. М. Сулейманова, Ж. Р. Насруллаев. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2018. — № 7 (193). — С. 212-213. — URL: https://moluch.ru/archive/193/48401/ (дата обращения: 13.12.2021).

В статье рассматривается проблема перехода языковых единиц в речь, анализируются вопросы номинативного аспекта предложения. Известно, что номинативное содержание, формируемое в рамках предложения, резко отличается от лексической номинации.

Ключевые слова: номинация, пропозиция, предикативность, денотат.

Номинативное содержание центральной единицы языка — слова — до настоящего этапа развития языковедческой науки исследовано обстоятельно. В этой сфере существуют фундаментальные труды. Однако в последнее время стало приобретать особую актуальность изучение номинативного содержания синтаксических структур и не будет преувеличением сказать, что эта проблема выделилась в особое фундаментальное направление лингвистики.

Как известно, формирование речевого процесса является одной из актуальнейших проблем современной лингвистической науки. Человек является подлинным хозяином не только языка, но и речи. Язык имеет эгоцентрический характер, что проявляется еще ярче при участии говорящего.

Однако до настоящего времени второму элементу обоснованной Соссюром дихотомии «язык-речь», не было уделено достаточного внимания. По справедливому замечанию Е. А. Поповой лингвистика до сих пор была «бесчеловечной», то есть далекой от человеческого фактора [4, 69].

Речь человека, как известно, неразрывно связана с его сознанием, мышлением. Раз так, при изучении процессов формирования речи необходимо учитывать и такие факторы, как человеческий опыт и речевые навыки говорящего. Разумеется, формирование речи вначале имеет невербальный характер (внутренняя речь). Когда же она направляется вовне (внешняя речь), все языковые единицы находятся в окружении экстралингвистических факторов. При этом конечно, большую роль играет синергетический фактор, под которым мы понимаем самоорганизацию единиц языковой системы в процессе речи. В исследованиях, посвященных данной проблеме, утверждается, что синергетический характер единиц языковой системы носит имманентный характер. Но это следует понимать относительно. Ведь если мы признаем неразрывную связь языка и сознания, то активизация языковых единиц в речи будет зависеть от человеческого фактора. Таким образом, синергетика не может полностью не зависеть от говорящего.

Надо отметить, что возникающие в речи номинативные единицы, в частности, выражаемые через предложение, составляют стройную систему, имеющую свои закономерности. В сущности, в основе системной лингвистики лежит именно эта идея.

Как известно, вопросы системной лингвистики (внутренней лингвистики) необходимо решать с учетом синергетических законов языковой системы. Вместе с тем, сегодня активно разрабатываются проблемы и внешней лингвистики. В качестве примера можно указать на исследования в области когнитивно-прагматической лингвистики. Ведь когнитивное языкознание сегодня получило самостоятельный статус [5, 7].

Когда речь идет о предложении, мы невольно сталкиваемся с явлением предикативности. Хотя исследование данного явления имеет многовековую историю, в этом вопросе еще много аспектов требует изучения. Языковеды до сих пор еще не пришли к единому мнению о его статусе. Некоторые называют его «логическим» явлением, другие относят его к «грамматическо-логическим» понятиям.

Нам кажется, что предикативность все же имеет «логический» статус, отнесение ее к грамматическим явлениям достаточно натянуто и искусственно. Т. П. Ломтев также считает ее логическим явлением, и полностью отрицает в ней «грамматичность». По мнению ученого предикативность выражает отношение к действительности, и не может выполнять номинативную функцию [2, 30].

Сейчас отмечается то, что предикативность не имеет отношения и к понятию времени, ведь существуют и предложения, в которых отсутствует глагол, но они также выражают отношение к действительности [6, 134]. Г. Н. Манаенко интерпретирует пропозицию в качестве результата номинации. Он отмечает, что предикация не участвует в формировании пропозиции, и что данные явления противоположны друг другу [3, 64].

С этим можно согласиться, ведь если предикация не имеет номинативного выражения, то естественно, она не может участвовать в формировании пропозиции.

Номинативные особенности языковых единиц по сути своей отличаются от номинативных характеристик речевых единиц. Ибо первые называют имя предмета, действия, признака, состояния постоянно, в то время как речевые единицы (например, предложение) показывает номинативное выражение конкретной ситуации, состояния и по этой причине носит разовый характер [7, 133]. Иначе говоря, лексическая номинация носит узуальный характер, номинативная особенность предложения — окказиональный характер. Однако при изучении и того и другого мы пользуемся такими понятиями, как денотат и сигнификат. Денотат, как известно, является нелингвистическим фактором, так как требует конкретного предмета, объекта реальности, но отражение данного предмета в сознании это уже является сигнификатом. В то же время нелишне напомнить, что денотатом предложения является не предмет, а сама ситуация, взятая в целом. По этой причине предложение подразумевает пропозицию.

Источник

Языковая система, языковой знак

Когда мы говорим система языка, то подчеркиваем, что язык имеет внутренний порядок, организацию своих частей в единое целое (слово система – греческое по происхождению, буквально означает «целое из составных частей»).

Система языка– это инвентарь его единиц, объединенных в категории и ярусы по типовым отношениям.

Структуру языкаобразуют отношения между ярусами и частями единиц, следовательно, структура языка – лишь один из признаков системы языка.

Единицы языка, категория языка, ярус языка, языковые отношения– эти понятия не совпадают, хотя они все важны для раскрытия понятия системы языка.

Единицы языка – его постоянные элементы, которые отличаются друг от друга назначением, строением и местом в системе языка.

По своему назначению единицы языка делятся на :

Основной номинативной единицей является слово (лексика), коммуникативной – предложение, его синтаксический образец.

Строевые единицы языка служат средством построения и оформления номинативных и коммуникативных единиц, строевыми единицами являются:

4) формы словосочетаний.

Единицы языка распределяются по категориям и ярусам языка.

Категории языка – это группы однородных единиц языка; объединяются категории на основе общего, категориального признака. Так, в русском языке имеются такие категории, как время и вид глагола (у глагола 7 грамматических категорий: время, вид, залог, наклонение, лицо, число, род), род, число, падеж (3 категории) у существительного и прилагательного и т.д.

Ярус языка – это совокупность однотипных единиц и категорий языка.

Основными ярусами являются:

Как единицы внутри категории, так и категории внутри яруса связаны друг с другом на основе типовыхотношений. Языковые отношения – это те взаимосвязи, которые обнаруживаются между ярусами и категориями, единицами и их частями.

Основными типами отношений являются парадигматические и синтагматические, ассоциативные и иерархические.

Парадигматические отношения – это те отношения, которые объединяют единицы языка в группы, разряды, категории. На парадигматические отношения опираются, например, система согласных, система склонения, синонимический ряд и др.

Синтагматические отношения объединяют единицы языка в их одновременной последовательности. На синтагматических отношениях строятся слова как совокупность морфем и слогов, словосочетания, предложения (как совокупность членов предложения) и сложные предложения.

Различие синтагматики и парадигматики можно разъяснить на таком примере. Форма слова дорогу (В.п., ед. ч.), с одной стороны, вызывает в памяти другие формы данного слова (дорога, дорогой, дорогами и т.п.) и близкие по значению слова (путь, стезя, шлях). названные формы слова являются падежными, они относят существительное дорога к определенной парадигме склонения. Слово дорога и близкие ему по значению существительные образуют синонимическую группу, которая построена на парадигматических отношениях лексических значений.

С другой стороны, форма дорогу может сочетаться с глаголами, прилагательными и существительными:

вижу (переходит, строят и т.п.) дорогу;

дорога, дорога полем, дорога в поселке, дорога товарища и т.п.

Приведенные словосочетания обнаруживают формальные и смысловые связи слов, построенные на синтагматических отношениях.

Ассоциативные отношения возникают на основе совпадения во времени, представлений, то есть образов, явлений действительности.

Различают три вида ассоциаций:

Эти виды ассоциаций играют большую роль при употреблении эпитетов и метафор, при образовании переносных значений слов:

медвежья походка (по сходству);

утиный нос (о человеке);

вскипяти чайник (по смежности между формой и содержанием);

святой грешник (контраст).

Иерархические отношения – это отношения между неоднородными элементами, их подчинение друг другу как общего и частного, родового и видового, высшего и низшего.

Ассоциативные, иерархические и парадигматические отношения противостоят синтагматическим тем, что последние являются линейными.

Единицы языка, языковые отношения и функции –вот те три категориальных признака, которые используются при выделении лингвистических дисциплин, изучающих систему языка, его внутреннюю организацию.

По типу единиц языка выделяют четыре основных раздела, их предметом становятся письмо, звуковой строй языка, грамматический строй языка, словарный состав языка.

По предмету изучения отдельных ярусов языка выделяются лингвистические науки.

Наука о письме (к сожалению, нет специального термина) (палеография (греч.) – это вспомогательная историко-филологическая дисциплина, изучающая памятники древней письменности, чтобы определить время и место их возникновения). Палеография подразделяется на эпиграфику (изучает письмена на дереве, камне, металле), сфрагистику (изучает письмена на печатях), нумизматику (изучает письмена на монетах).

Высоко развиты славяно-русская, греческая, латинская, индийская, китайская, армянская, грузинская палеографии.

Фонетика, грамматика (морфология и синтаксис), лексикология.

Кроме того, имеются такие разделы, которые изучают единицы, соприкасающиеся с двумя ярусами языка и показывающие, что язык является единым целым.

Такими смешанными науками являются фразеология и словообразование (дериватология).

Однако язык существует лишь в обществе, лишь тогда, когда он используется людьми, причем различно на разных коммуникативных участках. Это порождает вариантность языковых средств, их синонимичность, функциональные разновидности, устную и книжную речь, различные стили литературного языка.

Эти свойства языка стали предметом специального изучения. Так возникает наука – стилистика и культура речи.

Стилистикаизучает способы использования и выбора языковых средств в зависимости от характера и целей высказывания и условий общения, сами стили, которые возникли в результате функционального расслоения языка.

1) владение нормами литературного языка в его устной и письменной форме, при котором осуществляется выбор и организация языковых средств, которые позволяют в определенной ситуации общения и при соблюдении этики общения обеспечить наибольший эффект в достижении поставленных задач коммуникации;

2) область языкознания, занимающаяся проблемами нормализации речи, разрабатывающая рекомендации по умелому использованию языка.

Культура речи содержит в себе три составляющих компонента:

Языковой знак – это языковая сущность (единица языка или комбинация единиц), заменяющая или указывающая на внеязыковую сущность (предмет, свойства, отношения, события, положение дел), когда последняя становится предметом мыслительной речевой деятельности.

Языковой знак – это двусторонняя сущность, которая имеет план содержания (означаемой) и план выражения (означающее).

Эти два плана связаны отношением коммуникации, то есть смена одной из составляющих знака влечет изменение другой. Языковой знак может быть кодовым и текстовым.

Кодовые знаки существуют в виде системы противопоставленных в языке единиц, связанных отношением значимости.

Простейшим самостоятельным кодовым знаком является слово. Это оптимальный языковой знак, в котором означаемое – это понятие, а означающее – цепочка фонем и их единство, обусловлено значимостью, то есть местом знака в системе.

Текстовые знакисуществуют в виде формально и по смыслу связанной последовательности единиц, включая и сам текст кК целое.

Минимальным и несамостоятельным языковым знаком является морфема. Все языковые образования, превышающие размеры слова, представляют собой составные знаки разной степени сложности.

В семиологии (науке о знаковых системах) различают три типа знаков:

1) иконистические– наиболее точные образы обозначаемого, например, звукоподражания: мяу-мяу, му-му, тяв-тяв, гав-гав, дзинь-дзинь и образованные от них слова типа мяукать, кукарекать, тявканье, гавканье и др.;

2) индексальные знаки – выполняющие роль указателя(например, указательные местоимения: этот, тот, таков и др.);

3) символические знаки – в которых связь между означаемым и означающим определяется социально установленной условностью (это слова естественных языков): стол, стул.

Связь между означаемым и означающим потеряна, это социально установленная условность.

Источник

Единицы языка и отношения между ними

Лингвисты выяснили, что язык – это не нагромождение слов, звуков, правил, а упорядоченная система (от греч. systema – целое, составленное из частей).

Характеризуя язык как систему, необходимо определить, из каких элементов он состоит. В большинстве языков мира выделяются следующие единицы:

Единицы языка неоднородны по своему строению. Есть единицы относительно простые, скажем фонемы, а есть и сложные – словосочетания, предложения. При этом более сложные единицы всегда состоят из более простых.

Поскольку система – это не случайный набор элементов, а их упорядоченная совокупность, для понимания того, как «устроена» система языка, все единицы необходимо сгруппировать по степени сложности их структуры.

Структура и классификация единиц языка

Самая простая единица языка – фонема, неделимая и сама по себе незначимая звуковая единица языка, служащая для различения минимальных значимых единиц (морфем и слов). Например, слова пот – бот – мот – кот различаются звуками [п], [б], [м], [к], представляющими собой разные фонемы.

Минимальная значимая единица – морфема (корень, суффикс, приставка, окончание). Морфемы уже имеют какое-либо значение, но самостоятельно употребляться еще не могут. Например, в слове москвичка четыре морфемы: москв-, – ич-, – к-, – а. Морфема москв-(корень) содержит как бы указание на местность; – ич– (суффикс) обозначает лицо мужского пола – жителя Москвы; – к– (суффикс) означает лицо женского пола – жительницу Москвы; – а (окончание) указывает, что данное слово является существительным женского рода единственного числа именительного падежа.

Относительной самостоятельностью обладает слово – следующая по степени сложности и важнейшая единица языка, служащая для наименования предметов, процессов, признаков или указывающая на них. Слова отличаются от морфем тем, что они не просто имеют какое-либо значение, но уже способны что-то называть, т. е. слово – это минимальная номинативная (назывная) единица языка. В структурном плане она состоит из морфем и представляет собой «строительный материал» для словосочетаний и предложений.

Словосочетание – соединение двух слов или более, между которыми имеется смысловая и грамматическая связь. Оно состоит из главного и зависимого слов: новая книга, ставить пьесу, каждый из нас (главные слова выделены курсивом).

Наиболее сложной и самостоятельной единицей языка, с помощью которой можно уже не только назвать какой-то предмет, но и что-то сообщить о нем, является предложение – основная синтаксическая единица, которая содержит сообщение о чем-либо, вопрос или побуждение. Важнейшим формальным признаком предложения является его смысловая оформленность и законченность. В отличие от слова – единицы номинативной (назывной) – предложение является единицей коммуникативной.

Очень важно четко себе представлять структуру языка, т.е. уровни языка.

Отношения между единицами языка

Единицы языка могут быть связаны между собой

Парадигматические отношения

Парадигматическими называются отношения между единицами одного и того же уровня, в силу которых эти единицы различаются и группируются. Единицы языка, находясь в парадигматических отношениях, являются взаимопротивопоставленными, взаимосвязанными и тем самым взаимообусловленными.

Синтагматические (сочетаемые) отношения

Синтагматическими (сочетаемостными) называются отношения между единицами одного уровня в речевой цепи, в силу которых эти единицы связываются друг с другом, – это отношения между фонемами при их связи в слоге, между морфемами при их связи в слова, между словами при их связи в словосочетания. Однако при этом единицы каждого уровня строятся из единиц более низкого уровня: морфемы строятся из фонем и функционируют в составе слов (т. е. служат для построения слов), слова строятся из морфем и функционируют в составе предложений.

Иерархические отношения

Отношения между единицами разных уровней признаются иерархическими.

Источник

Фоновые особенности ономастической лексики

Е.М.Верещагин,

В.Г.Костомаров

Номинативные единицы языка как носители и источники национально-культурной информации[1]

Однако все языковые единицы в зависимости от природы свойственного им означаемого разделяются на две большие группы.

Во-первых, для языковых единиц трех уровней характерно номинативное значение, т.е. такое, которое (определение из «Словаря лингвистических терминов» О.С. Ахмановой) непосредственно направлено на предметы, явления, действия и качества действительности, включая и внутреннюю жизнь человека и отражает их общественное понимание. Так, если перед вами «вещь», которую можно определить как ‘произведение печати в виде переплетенных листов бумаги с каким-нибудь текстом (толкование из «Словаря русского языка» С.И.Ожегова),— такая «вещь» сейчас действительно находится перед вами,— то этот реальный предмет по-русски называется книгой. Номинативное значение слова книга как раз и состоит в том, что с его помощью во многообразии окружающих нас предметов и явлений мы выделяем определенный вид «произведений печати», не смешивая его с альбомом, брошюрой и т. д. Мы только что назвали языковую единицу, обладающую номинативным значением,— это слово.

Во-вторых, для языковых единиц характерно реляционное значение, т.е. та­кое, которое (по О.С. Ахмановой) указывает отношения (реляции) между номинативными языковыми единицами. Каждому уровню языка свойственны своя степень и свое качество абстракции. Так, отношение деятеля может быть выражено средствами словопроизводства (охот-ник) и средствами синтаксиса (во фразе Мать любит дочь агент определяется порядком слов). Отноше­ние обладания на грамматическом уровне абстракции в русском языке легко выражается только флексиями (ср.: парадокса друг и парадоксов друг). Отношение иногда выражается даже отсутствием формы, например: лингв-ист (деятель означен суффиксом) и языковед (деятель означен «нулевым» суффиксом).

Номинативность и реляционность единиц языка неотделимы от их роли в речи, хотя эта роль, конечно, не может оцениваться в житейских категориях важности или подчиненности. Реляционные единицы «обслуживают» номинативную, вещественную языковую единицу, определяя ее формально-грамматическую принадлежность и затем включая ее в пространственные отношения словосочетания и, далее, фразы.

Национально-культурная семантика русского слова.

Лексическое понятие и понятийная безэквивалентность

Мы уже раньше сказали, что все языковые единицы обладают двумя планами – формой и содержанием. Означающее слова (его звуко­вая оболочка) называется лексемой. Означаемое слова – это не предмет или явление, как можно было бы подумать, а лексическое понятие, т.е. набор признаков, с помощью которых люди определяют, можно ли назвать данный предмет данным словом. Благодаря лексическому понятию слово является (по происхожде­нию) продуктом и (по функции) инструментом одной из важней­ших познавательных способностей человека – классифицирующей.

Признаки, критерии, по которым предмет включается или не включается в объем лексического понятия, называются семан­тическими долями.

Не преследуя цели хотя бы в каком-то приближении охватить словарный запас русского языка, мы выделили и кратко проком­ментировали семь групп слов, наделенных национально-культур­ной семантикой.

1. Советизмы, т. е. слова, выражающие те понятия, кото­рые появились в результате коренной перестройки общественной жизни в нашей стране после Октябрьской революции. Советизмы могут рассказать о многом. Они повествуют об общественно-политическом устройстве нашего государства: Верховный Совет, Совет Союза, Совет Национальностей, Президиум Верховного Совета, Советы народных депутатов, депутат, агитпункт, наказ избирателей и т.д.

Лингвострановедческая работа над советизмами способствует ознакомлению изучающих язык с системой социального обеспечения в Советском Союзе: соцстраховская путевка, дом от­дыха, профилакторий, очередной отпуск, декретный отпуск, общественные фонды, заводская поликлиника, детский дом, детский сад и т.д.

Советизмы—это своеобразный рассказ о трудовых буднях советского народа: производственное обучение, производственное собрание, передовик, ударник, рабочая династия, пятилетка, выпол­нение плана, заводской треугольник и т.д. Они же говорят о наших праздниках: праздник Великого Октября, Первое мая, Восьмое марта, День учителя и т.д. Советизмы могут рассказать о труде и отдыхе советского крестьянства: колхоз, совхоз, правление колхоза, бригадный подряд, приусадебный участок, сельский клуб и т.д.

Советизмы — это наименования советских, партийных, общественных организаций и их функций: исполком, райсовет, сельсовет, партия, партсобрание, партактив, райком, ДСО, выборная должность, первичная организация, комсомол, комсомольская путевка, Общество охраны природы, Советский комитет защиты мира и т.д.

О памятных событиях недавнего прошлого повествуют советизмы большевик, гражданская война, индустриализация, Великая Отечественная война, «Молодая гвардия», движение стахановцев и т.д.

2. Слова нового быта тесно примыкают к советизмам. Разделение их несколько условно—всегда есть такие слова, которые с равным успехом можно было бы отнести к обеим группам сразу. Приведем примеры: парк культуры и отдыха, зона отдыха; самодеятельность, смотр художественной самодеятельности; ордер на квартиру, жилищно-строительный кооператив; толстый журнал, многотиражка, «Вечерка», «Комсомолка»; газик, «Волга», «Жигули», ГАИ, маршрутное такси, КамАЗ; зачетка, неуд, третий семестр; выходной день, субботник, воскресник, массовка; Дворец бракосочетания, загс, комсомольская свадьба и т.д. Сюда же можно отнести слова стенгазета, кинопередвижка, рабфак, совхоз.

Интересно связанное с новым бытом переосмысление старых слов: заведующий, звеньевой, пионер, вожатый, актив, староста, ясли (детские), клуб, сознательный, передовой, маяк, прослойка, смычка, общественная нагрузка, сигнал, самодеятельность, уча­сток (работы), отставание, перегиб, неотложка, товарищ, удар­ник, знатный, треугольник (например, заводской), обыватель, ме­щанин, гражданин.

Весьма любопытно и поучительно для понимания существа процессов словообразования в наше время проследить за рас­ширением или, напротив, сужением сферы применения «старых» деривационных моделей и за проявлением «новых» моделей сло­вопроизводства. Ср., например, высокую активность дериваци­онного суффикса -к(а): электричка, времянка, читалка, курилка, подсобка, обезличка, зажигалка, расческа, ушанка, дежурка, ту­шенка, сезонка и т.д. (часть этих слов относится к просторечно-разговорному стилю речи). Среди новых слов, отражающих современный быт, немало всевозможных сокращений: спецкор, прораб, главк, сельпо, райфо, стройматериалы, агитпункт, горсовет, медсестра, хозрасчет, редколлегия, зарплата.

Советизмы и слова нового быта принадлежат к подвижной части словарного состава русского языка: одни лексемы посте­пенно выходят из употребления, как бы ветшают и, наконец, переходят в пассивный запас; другие, напротив, или изобретают­ся заново, или извлекаются из пассива, начинают употребляться все чаще и чаще, пока не достигают пика активности. В таком случае даже весьма старое, коренное слово, сначала попавшее в пассив и затем возвращенное к жизни, приобретает тесную ассоциативную связь с современностью, становится советизмом или новейшей номинацией общественного бытия.

ворог — враг, холод — хлад, молод — млад, берег — брег и т. д. Ср. также прочие русские и славянские противопоставления: шелом — шлем, палец — перст, глаз — око, лоб — чело, щеки — ланиты, грудь — перси, губы—уста и т. д.

Фольклорные слова в противоположность словам прочих тематических групп, рассматриваемых здесь, как правило, имеют нейтральные соответствия (вместо кручина можно сказать тоска, вместо суженый—жених, вместо кудесник — волшебник), но на­сколько неэмоционально звучат эти нейтральные синонимы! Фольклорная лексика едва ли пригодна для активного усвоения. Важно, однако, чтобы изучающий русский язык имел представление о его неисчерпаемых богатствах и удивительной вырази­тельности.

7. Слова нерусского происхождения, так называемые тюркизмы, монголизмы, украинизмы и т.д.: тайга, базар, аркан, буран, тюбетейка, халат, папаха, кубанка, изюм, вареники, брынза, балык, инжир, морошка, пельмени, плов, шашлык, харчо, арба, чайхана, минарет, мечеть, кишлак, аул, аксакал, караван, чалма, бай, кошма, арык, акын, кетмень, пиала, саксаул, ишак, зурна, сакля, калым, саман, чадра, орда, парубок, гетман, кумыс и т.д. Наша страна представляет собой содружество больших и малых народов. Процесс взаимного обмена и обогащения культур этих народов начался в глубокой древности, а в насто­ящее время он проходит со все возрастающей интенсивностью. Слова, о которых мы говорим, можно было бы назвать дважды безэквивалентными: сначала они не имели эквивалентов с точки зрения русского языка, и это обусловило их заимствование; теперь они не имеют эквивалентов уже с точки зрения иностранных языков по отношению к русскому. Нерусские по происхождению слова в русском языке принадлежат двум большим пластам лексики: во-первых, они относятся к заимствованным русским культурным элементам, а во-вторых, они отражают характерные черты национальных культур ряда народов нашей страны (ср., например, «обрусевший» сарафан и оставшуюся «кавказской» бурку).

Широкому проникновению нерусских слов в русскую речь способствовали отражавшие национальную тематику произведения русских советских писателей и писа­телей-представителей различных национальностей.

Нами было установлено, что безэквивалентная лексика (фоно­вая не учитывалась) составляет 6—7% от общего количества активно употребляемых русских слов. Казалось бы, число таких слов не очень велико, однако они (особенно советизмы и наиме­нования предметов и явлений нового быта) отражают самое существенное, самое важное в нашей социалистической культуре и показывают глубокие корни отечественной истории и обще­ственной жизни.

Фоновые особенности ономастической лексики

Ономастическая лексика (антропонимы, зоонимы, топонимы), казалось бы, должна обладать только номинативной функцией (вот Петр, а вот Яков), будучи совершенно лишена функции кумулятивной (ведь фактически ничего не известно о носителе имени, кроме того, что его зовут Яковом). Тем не менее наци­онально-культурный компонент свойствен именам собственным, пожалуй, даже в большей степени, чем апеллятивам.

Имя собственное обладает лексическим фоном. Оно, может быть, действительно лишено лексического понятия, но его лексический фон оказывается обширным и качественно сложным. Семантические доли (СД) фона имени собственного, с одной стороны, относят его к совокупности однородных имен и, с другой, придают конкретному имени неповторимый облик, индивиду­ализируют его.

Имя собственное как член группы. Каждое имя сигнализирует о своей принадлежности к соположенным именам, так что весь именник (т.е. состав русских имен) распадается на отдельные, противопоставленные друг другу совокупности.

Ярким и для всех русских ясным критерием классификации является возраст имени (1): Октябрина, Майя, Владлен, Нинель, Алла, Римма и т.д. – новые имена, противопоставленные тради­ционным Игорь, Олег, Владислав, а также Петр, Павел, Анаста­сия, Елизавета и т.д.

Носители языка осознают происхождение имени (2): Альберт, Герман, Эдуард, Альбина, Белла, Вероника и т.д. относятся к числу иностранных имен и противополагаются таким именам, как Владимир, Вячеслав, Мстислав, Всеволод, Вера, Надежда, Любовь и т.д., которые осознаются как славянские или прямо русские. Заметим, что весьма многие по проис­хождению греческие и еврейские имена, попавшие в именник с принятием христианства, в обыденном сознании восприни­маются как чисто русские — Иван, Михаил, Екатерина, Ирина, Татьяна, Анна и т.д.

Имена различаются, кроме того, теперь устаревшей, но все еще ощущаемой социальной окраской (3): Иван, Сидор, Емельян, Лукерья, Федосья и т.д. ассоциируются с крестьянс­кими именами, а Евгений, Вера, Тамара, Роберт, Вадим, Марина так же, как и все ощущаемые иноязычные имена, соотносятся с именами городскими. Возможно и более дробное (пережиточ­ное) социальное деление: Олег, Ярослав, Игорь, Владимир, Ольга, Всеволод – княжеские имена; Иона, Исаакий, Никон, Пимен (на­пример, летописец у Пушкина), Зосима – монашеские; Гордей, Фома, Савва (наследственное имя купцов Морозовых), Олимпи­ада, Васса (имя купчихи Железновой у М. Горького) – купечес­кие; Илья, Никита (ср. «Детство Никиты» А.Н. Толстого) – имена интеллигенции и т. д.

Имена оцениваются также с точки зрения их стилевой принадлежности (4): например, Гаврила, Михайло, Дани­ла, Пантелей, Прасковья — просторечные, «простонародные» имена по сравнению с «официальными» формами Гавриил, Ми­хаил, Даниил, Пантелеймон, Параскева; Алексий, Сергий, Власий, Климентий, Иоанн, Иаков, Матфей — имена высокого, «полно­го» стиля в противоположность стилистически нейтральным формам Алексей, Сергей, Влас, Климент, Иван, Яков, Матвей и т. д.

Имена несут информацию об их употребитель­ности (5): сейчас популярны, «модны» имена Александр, Алек­сей, Денис, Анатолий, Андрей и т. д., а имена Аввакум, Акакий, Варлаам, Василиса, Герасим, Глафира и т. д., хотя достаточно известны, принадлежат тем не менее к категории редких. Имена могут быть локализованы и территориально (6): Оксана, Тарас, Остап, Трофим сополагаются с югом России, может быть, с Украиной.

Наконец, имена с живой внутренней формой (7) противо­поставляются именам с «темной» внутренней формой; ср.: Влади­мир, Лее, Владлен, Вера, Любовь, Людмила в противоположность Геннадий, Даниил, Петр, Фома, Глеб, Борис, Виталий, Сергей и т. д.

В заключение надо сказать, что одно и то же имя может входить в несколько смысловых групп, например: Всеволод — старое (1), русское (2), социально высокое (3), стилистически полное (4), невысокой употребительности (5) имя, не лишенное, пожалуй, живой внутренней формы (7).

Индивидуальная семантика имени собственного. Если групповая информация присуща семантике любого имени собственного, то лишь некоторые из них обладают еще и индивидуальной информацией (и она тоже имеет несомненный внеязыковой характер).

Имена могут встречаться в (1) пословицах, поговорках, загадках, и благодаря этому они становятся значимыми. На­пример, Макар представляется неудачником, нерасторопным че­ловеком, потому что в пословице На бедного Макара все шишки валятся он показан совсем безответным; Емеля — это болтун, пустомеля, вероятно потому, что именно так его характеризует пословица Мели, Емеля, твоя неделя. Ср. другие пословицы и поговорки, содержащие антропонимы: Я ему про Фому, а он про Ерему; По Сеньке и шапка; Велика Федора, да дура; Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Имена собственные часто встречаются и в составе фразео­логизмов: куда Макар телят не гонял, Кондрашка хватил, как Сидорову козу, Шемякин суд, при царе Горохе и т. д. Они же непременно присутствуют в составе загадок: Стоит Антошка на одной ножке; Сидит Марья в избе, а коса на улице. Наконец, антропонимы активны в былинах, сказках, народных песнях и в других фольклорных жанрах: Василиса Прекрасная, Волъга, Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алеша Попович. Таким образом, можно говорить о некоторых именах собственных, ко­торые избирательно ассоциируются с жанрами или персонажами фольклора и тем самым приобретают индивидуальную информацию.

Далее, ряд личных имен получил (2) репрезентативный, почти нарицательный смысл. Например, Иван – это символическое имя русского, Иван Иванович и Иван Никифорович (персонажи повести Н.Гоголя) – двое друзей, рассорившихся из-за пустяка; дядя Степа (герой известного стихотворения С.Михалкова) – высокий человек и т. п. Некоторые имена устойчиво сополагаются с (3) героями, персонажами литературных произведений (и поэтому «тянут за собой» отчество, фамилию, прозвище): Евгений – Онегин, Татьяна – Ларина (у А.Пушкина), Василий – Теркин (герой поэмы А. Твардовского) и т.д.

Антропонимы ассоциируются со знаменитыми государственными, политическими деятелями, полководцами, художниками, композиторами, писателями и другими (4) известными людьми. Например, Александр – Невский, Радищев, Грибоедов, Пушкин, Герцен, Ульянов, Матросов и т.д. Наконец, личные имена (и опять-таки избирательно) становятся (5) кличками животных: Михайло Потапыч или Мишка — медведь, Васька — кот, Петька — петух и т.д.

Мы не перечислили всех видов индивидуальной информации, передаваемой личными именами. Нам было важно показать, что практически любое имя может быть отягощено индивидуальной информацией, но эта возможность реализуется только в зависимости от неязыковых обстоятельств: от того, какое имя войдет в пословицу или как писатель назовет своего героя, а также того, получит пословица или художественное произведение до­статочное распространение.

Итак, групповая информация свойственна любому имени, а индивидуальная – только тем из них, которые «чем-то отличи­лись». Свои групповые характеристики «отличившееся» имя мо­жет сменить: например, Татьяна из-за отождествления имени с героиней пушкинского стихотворного романа с течением време­ни перешла из группы крестьянских, «простонародных» в число имен городских, дворянских и стилистически высоких.

Сказанное по поводу личных имен, безусловно, справедливо и по отношению к русским отчествам и фамилиям, т.е. оно относится ко всем антропонимам.

Таким образом, имена собственные обладают яркой нацио­нально-культурной семантикой, поскольку их групповое и ин­дивидуальное значение прямо производно от истории и культуры народа — носителя языка.

До сих пор мы рассматривали материал из сферы антропо­нимики. Однако изложенное выше в той же мере относится и к другим группам ономастической лексики.

При внимательном прочтении карта СССР – это летопись революции, гражданской и Великой Отечественной войн, всей истории Советского государства: Ленинград, Волгоград, Горький, Дзержинск, Днепродзержинск, Жуковский, Киров, Комсомольск-на-Амуре, Краснодон, Куйбышев, Орджоникидзе, Свердловск, Ульяновск, Фрунзе, Фурманов и т.д. На карте СССР столько городов, поселков, сел, деревень, названных именем Ленина, что вполне можно говорить о географической Лениниане.

Групповой подход возможен также по отношению к топонимам крупных строек первых пятилеток и нашего времени: Запорожье, Игарка, Магнитогорск, Ангарск, Братск, Тольятти, На­бережные Челны и т. д. Его можно применить также к коннотативно окрашенным гидронимам (наименованиям рек, озер): Волга, Дон, Ока, Енисей, Иртыш, Обь и др.

В заключение повторим, что ономастическая лексика является важным носителем страноведческой информации. Если ей и не свойственны лексические понятия, которые можно было бы отождествить с лексическими понятиями имен нарицательных, то для нее вполне характерны те самые лексические фоны, которые поотношению к апеллятивам рассматривались выше.

[1] По изданию: Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. – М., 1990.

Дата добавления: 2020-12-22 ; просмотров: 138 ; Мы поможем в написании вашей работы!

Источник