Что такое нулевой знак в языкознании
Нулевой знак
Женевская школа рассматривает язык как систему взаимосвязанных синхронных противопоставлений. Естественно поэтому, что, подчеркивая ассиметрический дуализм языковой системы, эта школа подняла вопрос о важности понятия «нуля» для анализа языка.
Согласно основному положению Ф. де Соссюра [1], язык довольствуется противопоставлением наличия признака его отсутствию, и именно это «отсутствие», противопоставляемое «наличию», иначе говоря, нулевой знак, послужило отправной точкой для развития ряда плодотворных идей Шарля Балли. Мы имеем в виду прежде всего его глубокие работы «Нулевая связка и связанные с ней положения» [2] и «Нулевой знак» [3], которые привлекли внимание к ролу нулевого знака не только в морфологии, но и в синтаксисе, не только к грамматике, но также и в стилистике. Желательно продолжать исследования в этом направлении.
2. В единственном числе парадигма бог, супруг систематически противопоставляется парадигме нога, супруга. В то время как первая из этих парадигм однозначно указывает на определенную грамматическую категорию, а именно не-женский род, члены второй парадигмы могут равным образом относиться к женскому и мужскому роду: существительные муж. рода слуга, общего рода недотрога склоняются так же, как существительные женского рода нога, супруга. Ни одно из окончаний косвенных падежей парадигмы бок, супруг не может принадлежать существительным женского рода, а что касается формы именительного падежа этой парадигмы, то, строго говоря, ее нулевое окончание указывает на мужской род только в основах на твердую согласную, тогда как в основах на мягкую согласную или шипящую нулевое окончание может принадлежать равным образом существительным мужского рода (день, муж) и женского рода (дань, мышь).
Итак, что касается противопоставления по роду, парадигма нога, супруга лишена различительной способности. с точки зрения рода члены данной парадигмы имеют определенную морфологическую форму, но она лишена функциональной значимости. Это форма с нулевой морфологической функцией. Сравнивая две формы именительного падежа супруг и супруга, мы видим, что в данном случае форма с нулевым окончанием является носителем положительной морфологической функции, в то время как ненулевое окончание с точки зрения различения по роду обладает только нулевой морфологической функцией.
Таким образом, если противопоставляются общие значения двух грамматических родов, то мужской род выступает как категория с нулевым значением. Здесь опять мы встречаемся с самым настоящим хиазмом: формы с нулевой грамматической функцией (типа супруга) обозначают род с положительным значением (женский) и, наоборот, формы с положительной морфологической функцией (типа супруг) характеризуют род с нулевым значением (мужской).
Функционирование системы языка, как я пытался однажды показать [7], основано именно на «противопоставлении некоторого факта ничему», то есть, согласно терминологии формальной логики, на контрадикторном (противоречащем) противопоставлении.
Анализируя фонему s в русском языке в ее отношениях с другими фонемами, мы видим, что положительные признаки этой фонемы не входят ни в какую контрадикторную оппозицию, то есть что наличие этих признаков никогда не противопоставляется их отсутствию. Помимо этих признаков, фонема s обладает только нулевыми признаками. Напротив, фонема z’ имеет ряд положительных фонологических признаков, поддающихся точному анализу, по противопоставлению с отсутствием тех же признаков в коррелирующих фонемах (к признакам фонемы s здесь добавляется звонкость и мягкость).
Таким образом, здесь мы имеем случай фонологического совмещения, соотиветствующий совмещению означаемых (cumul des signifies), как его трактует Балли. Принцип компенсации, установленный Брёндалем для морфологии и ограничивающий совмещение означаемых, также находит существенные аналогии в структуре фонологических систем.
1. «Курс общей лингвистики», 1922, с. 124. [Русск. перевод см. в кн.: Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. Перев. с франц. яз. под ред. А.А. Холодовича. М., 1977, с. 119. Далее цитируется по этому изданию].
2. BSL, XXIII, 1922, p. 1.
3. Ch. Bally. Limguistique generale at linguistique francais. Paris, 1932. [Русск. перевод: Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Перев. с франц. Е.В. и Т.В. Вентцель. М., ИЛ, 1955, с. 177 и сл. Далее цитируется по русскому изданию].
4. Поскольку анализируемые явления должны рассматриваться в связи со всей системой какого-то одного языка, я пользуюсь в этой работе примерами из моего родного языка.
8. Ср.: Я часто плыву и думаю.
9. «Slovo a slovesnost», 3, c. 256.
10. Ш. Балли, Цит. соч., с. 115.
11. Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка, с. 181.
13. Ш. Балли. Общая лингвистика и вопросы французского языка, с. 184, и BSL, XXIII, 1922, p. 2.
14. BSL, XXIII, 1922, p. 4 sqq.
15. Ш. Балли. Цит. соч., с. 175 и сл.
17. Ш. Балли. Цит. соч., с. 31 и сл., с. 181; «Travaux. «, p. 314-321.
18. Ф. де Соссюр. Курс общей лингвистики, с. 79.
19. A. Martinet. La phonologie du mot en danois. Paris, 1937, p. 32.
Понятие о нулевом языковом знаке
Во-первых, ответим с вами на вопрос: как говорить правильно – «нуль» или «ноль»?
Эти два слова совпадают в значении, но различаются употреблением. Как правило, слово «ноль» употребляется в обиходной речи и в ряде устойчивых сочетаний, а слово «нуль» – в терминологии, в научной речи. Приведем примеры: Ноль целых. Ноль часов. В двенадцать ноль-ноль. Ноль внимания (прост.). Ноль без палочки (прост.). Абсолютный нуль. Ниже нуля. Равно нулю. Свести к нулю.
Эту информацию – о различии в употреблении данных слов – можно почерпнуть в «Словаре трудностей русского языка» (Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова 1981: 338). Мы с вами, поскольку обсуждаем научные основы курса «Современный русский язык», будем говорить о нуле.
Нулевые единицы информации существуют не только в языке – они имеют место и в жизни. Каждый из вас хотя бы однажды ездил на лифте. Вы знаете, что лампочка лифта вспыхивает только одним светом (обычно красным или жёлтым) и передает одно из двух значений: «Лифт свободен» или «Лифт занят». Светящаяся лампочка означает, что лифт занят. А о том, что лифт свободен, мы узнаем по отсутствию света (пример Л.Н.Булатовой – см.: Энциклопедический словарь юного филолога 1984: 192). Отсутствие света и является нулевым знаком. Нулевой знак, как очевидно, вполне содержателен.
Нулевые единицы в языке – это такие единицы, которые хоть и не имеют звукового выражения, но передают определённое языковое содержание.
На первый взгляд может показаться, что выражение «нулевое окончание» означает, что окончания у данной словоформы нет. Однако это не так. Говоря о нулевом окончании в словоформе стол, лингвисты не просто отмечают отсутствие окончания, но при этом еще утверждают, что у данной словоформы есть такие значения, которые невозможно связать с основой, а только с окончанием.
Можно утверждать, что существует три степени «материальности» языкового знака: «материально выраженный знак» – «нулевой знак» – «отсутствие материально выраженного знака».
Запишем предложение: «Он глубоко вздохнул». Какой вариант окончания мы имеем в слове «глубоко»? – Прошу проголосовать: 1-ый вариант – материально выраженное окончание, 2-ой – нулевое окончание, 3-ий – отсутствие окончания.
Если ряды форм, в которые входит данное языковое явление, назвать парадигмами, то 2-ой и 3-ий случаи различаются тем, что один из них входит в парадигму данного языкового элемента (2-ой случай), а другой – не входит в парадигму этого элемента (3-ий случай).
Понятие отрицательной формы или нулевых показателей формы обосновали замечательные русские лингвисты Ф.Ф.Фортунатов и И.А.Бодуэн де Куртене, а также выдающийся швейцарский лингвист Ф. де Соссюр (см. например: Ф.Ф.Фортунатов 1956 т. 1: 137-138).
В своем знаменитом «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюр так говорит об оппозиции «материально выраженный/нулевой знак»: «. В формах лет, рук показателем родительного падежа множественного числа является нуль. Итак, оказывается, что материальный знак не является необходимым для выражения понятия; язык может ограничиться противопоставлением чего-либо ничему» (Ф. де Соссюр 1977: 119).
При обсуждении понятия нуля очень полезно помнить слова А.А.Реформатского: «Насколько нуль плох в жизни, настолько он важен в мысли. Без нуля мыслить нельзя» (А.А.Реформатский 1987: 262).
34. Значение и значимость языкового знака
(по А.А.Реформатскому). Лингвистический знак и разграничение элементов и единиц языка
Если наши представления и отработанные сознанием понятия являются «копиями», «слепками», «образами» действительных вещей и процессов природы, то это не относится к словам языка и к языку в целом.
Прямое «отражение» вещей может быть только в звукоподражаниях (ку-ку, хрю-хрю и т. п.), да и то внутренние фонетические законы могут препятствовать более точному воспроизведению звуков природы звуками речи. Поэтому одни и те же звуки природы как звукоподражания различны в разных языках. Обычные же, незвукоподражательные слова своим материальным составом ничего общего не имеют с обозначаемыми ими вещами и явлениями. Действительно, что общего между звуковыми комплексами дом, нос, брат, кот и т. п. и соответствующими вещами и явлениями? Совершенно ясно, что эти звуковые комплексы не «отражают» действительности, как ее отражают представления и понятия.
Почему же мы все-таки знаем и узнаём, что дом – это «дом», а кот – это «кот» и т. д.?
Ответ на это мы находим в теории знака. Что же надо понимать под термином знак? Это можно применительно к языку свести к следующим пунктам:
1) Знак должен быть материальным, т.е. должен быть доступен чувственному восприятию, как и любая вещь.
2) Знак не имеет значения, но направлен на значение, для этого он и существует, поэтому знак – член второй сигнальной системы.
3) Содержание знака не совпадает с его материальной характеристикой, тогда как содержание вещи исчерпывается ее материальной характеристикой.
4) Содержание знака определяется его различительными признаками, аналитически выделяемыми и отделяемыми от неразличительных.
5) Знак и его содержание определяется местом и ролью данного знака в данной системе аналогичного порядка знаков.
Это можно пояснить такими примерами. Если сравнить кляксу и букву, материальная природа которых одинакова и обе они доступны органам восприятия, то выясняется, что для характеристики кляксы все ее материальные свойства: и размер, и форма, и цвет, и степень жирности – одинаково важны. А для буквы важно лишь то, что отличает эту букву от других: а может быть больше или меньше, жирнее или слабее, может быть разного цвета, но это «то же а», тогда как при различии этих признаков кляксы будут разные. Клякса ничего не значит, а буква значит, хотя и не имеет своего значения; а же существует для того, чтобы, различаясь с о, у и т.п., различать стал от стол, стул и т. п. У буквы же может быть существенно изменен ее материальный вид, например: а, а, А, А и т. д., но это то же самое, тогда как для кляксы изменения ее контуров приводят к тому, что это разные кляксы. Дело здесь именно в том, что знак – это член определенной знаковой системы, для буквы – алфавитной и графической, тогда как любая клякса может «существовать» сама по себе и ни в какой системе не участвовать.
Перенесение знака в другую систему может изменять его место в системе и его функцию, так, р в русском алфавите – знак для фонемы [р], а в латинском р – знак для фонемы [п]; как «вещи» – это то же самое, но как знаки они разные.
Возможность знаков выполнять свою различительную функцию основана на том, что знаки в пределах данной знаковой системы (алфавит, звуковой строй языка) сами различаются либо в целом, либо посредством какой-нибудь частной, отдельной диакритики. Диакритика – от греческого diakritikos – «различительный»; здесь: диакритика – различительный значок. Это тоже легче всего показать на буквах. Так, о и х различаются в целом, не имея ничего общего, наоборот, ш и щ имеют все общее, кроме одной диакритики – «хвостик» у щ; такие буквы, как А и Н, построены из тех же трех линий, из которых две – вертикальные и одна – горизонтальная, но у Н вертикальные линии параллельны, а у А они сходятся под острым углом. Аналогичные соотношения имеются и у фонем.
Что такое значение и что такое значимость? Можно разобрать этот вопрос на примере слова. Значение слова – это отношение слова к обозначаемому им предмету или явлению, т.е. отношение факта языка к внеязыковому факту (вещь, явление, понятие), значимость же – это собственное, языковое свойство слова, полученное словом потому, что слово – это член лексической системы языка.
Значимость таких слов, как 1) есть, 2) лицо, 3) кричать определяется их соотношениями:
1) для есть: вкушать, кушать, жрать, лопать, трескать, шамать;
2) для лицо: лик, физиономия, морда, харя, мурло, рыло, рожа, образина, ряшка;
3) для кричать: гласить, вопить, орать, реветь.
Значимость слова определяется так же, как и значимость других единиц языка (фонем, морфем. ), – по соотнесённости в одном ряду.
Ряд для определения значимости слова называется лексическое поле. Лексическое поле – это не область однородных предметов действительности и не область однородных понятий, а сектор лексики, объединенный отношениями параллелизма (синонимы), контраста (антонимы) и сопутствования (метонимические и синекдохические связи слов), а главное, различного рода противопоставлениями. Только в пределах лексического поля слово может получить свою значимость, так же как и фонема – в своем. Ни в коем случае не следует смешивать понятие контекста и поля. Контекст – это область употребления слова, речи, а поле – сфера его существования в системе языка и поля. Контекст – это область употребления слова, речи, а поле – сфера его существования в системе языка.
Что такое нулевой знак в языкознании
В начале выступления заметим, что тему «Элементы и единицы русского языка и понятие нуля» автор несколько лет читает в виде лекции для студентов-первокурсников и просит у своих коллег извинения за сохранение стилистических особенностей, свойственных указанному жанру.
Чем отличаются друг от друга понятия “элементы” и ”единицы”?
В словаре С.И.Ожегова у слова элемент выделяется шесть значений, или, как говорят лингвисты, шесть лексико-семантических вариантов этого слова: “1. Элемент – составная часть чего-нибудь. Разложить что-нибудь на элементы. 2. Доля, некоторая часть в составе чего-нибудь, в чем-нибудь. Восточные элементы в русском языке. 3. Одна из сторон, признак в содержании чего-нибудь. Элемент историзма в изложении. 4. О человеке, личности как члене какой-нибудь социальной группы. Чуждый элемент. Посторонние элементы. Прогрессивные элементы общества. Злостный элемент. 5. Простое вещество, не разложимое обычными химическими методами на составные части (спец.). Периодическая система элементов. 6. Прибор для получения электрического тока. Гальванический элемент. Сухой элемент (С.И.Ожегов 1984: 788).
У слова единица тоже выделяется шесть лексико-семантических вариантов:
Единица – “1. Цифра, изображающая число 1. 2. Самая низкая школьная отметка. 3. мн. Последняя цифра многозначного числа. 4. Величина, которой измеряются другие однородные величины. Единица силы тока. Денежная единица. 5. Отдельная самостоятельная часть в составе целого, отдельный предмет (или лицо) в группе подобных. Боевые единицы флота. Хозяйственная единица. Штатные единицы. 6. мн. Отдельные предметы или лица, немногие по числу. Только единицы не выполняют плана (С.И.Ожегов 1984: 159-160).
Наиболее интересными – при разговоре об элементах и единицах мышления, языка, речи и коммуникации – являются у слова “элемент” первый лексико-семантический вариант (1. Элемент – составная часть чего-нибудь. Разложить что-нибудь на элементы) и соотносительный с ним пятый лексико-семантический вариант у слова “единица” (5. Единица – отдельная самостоятельная часть в составе целого, отдельный предмет (или лицо) в группе подобных. Боевые единицы флота. Хозяйственная единица. Штатные единицы).
Нетрудно заметить, что у слова “единица” – по сравнению со словом “элемент” присутствует такой компонент значения, как самостоятельность, целостность. Слово же “элемент” такой самостоятельности обозначаемого предмета не предполагает (ср.: Важный элемент костюма и Важная единица костюма).
В связи с указанным различием может показаться интересным заявление А.А.Леонтьева, доктора психологических и филологических наук: “Вся без исключения современная лингвистика имеет дело с анализом по элементам” (А.А.Леонтьев 1997: 48). Мнение А.А.Леонтьева может показаться справедливым: если какая-то единица обладает признаками самостоятельности, то она должна характеризоваться и какими-то динамическими характеристиками, она должна обладать какой-то процессуальностью (ср.: Боевые единицы флота показали высокую воинскую выучку). Как часто разбираемые языковые единицы (предложения, тексты) рассматриваются как динамически протекающий процесс? Думается, что при грамматическом разборе (а это, к сожалению, ведущая форма работы по русскому языку в школе и вузе) это делается очень и очень нечасто.
Впервые о разграничении анализа по элементам и анализа по единицам в связи с изучением проблем мышления и речи заговорил один из основоположников советской психологии Л.С.Выготский – в своей известной работе “Мышление и речь”: “Нам думается, что следует различать двоякого рода анализ, применяемый в психологии. Первый способ психологического анализа можно назвать разложением сложных психических целых на элементы. Существенным признаком такого анализа является то, что в результате его получаются продукты, чужеродные по отношению к анализируемому целому, – элементы, которые не содержат в себе свойств, присущих целому как таковому, и обладают рядом новых свойств, которых это целое никогда не могло обнаружить. Само слово, представляющее собой живое единство звука и значения и содержащее в себе, как живая клеточка, в самом простом виде основные свойства, присущие речевому мышлению в целом, оказалось в результате такого анализа раздробленным на две части, между которыми затем исследователи пытались установить внешнюю механическую ассоциативную связь. Нам думается, что решительным и поворотным моментом во всем учении о мышлении и речи, далее, является переход от этого анализа к анализу другого рода. Этот последний мы могли бы обозначить как анализ, расчленяющий сложное единое целое на единицы. Под единицей мы подразумеваем такой продукт анализа, который в отличие от элементов обладает всеми основными свойствами, присущими целому, и который является далее неразложимыми живыми частями этого единства. Что же является такой единицей, которая далее неразложима и в которой содержатся свойства, присущие речевому мышлению как целому? Нам думается, что такая единица может быть найдена во внутренней стороне слова – в его значении” (Л.С.Выготский 1982 т. 2: 13-16).
Если принять точку зрения Л.С.Выготского – а она у нас вызывает симпатию, в частности, потому, что в наибольшей степени отвечает общеязыковому использованию слов элемент и единица, – то мы должны будем придти к выводу, что явления фонетики и морфемики чаще всего – это явления элементов языка. Явления единиц языка, вероятно, по принятой нами логике, характеризуют более высокие языковые ярусы – прежде всего уровень синтаксиса. Относительно лексического уровня у нас нет полной уверенности. С одной стороны, имеется высказывание основоположника советской психологии Л.С.Выготского о том, что значение слова – это не элемент, а единица психологического анализа. С другой стороны, человек думает все-таки не словами: единицей мышления, на наш взгляд, является не слово, а мысль. Мысль же – это суждение, развернутое или сокращенное, в данном случае это неважно (Ю.А.Самарин 1962: 404). На уровне языка суждению соответствует предложение, но не отдельно взятое слово. Поэтому мы склоняемся к мысли, что слова демонстрируют все-таки явление элементов языка, но не его единиц. Разумеется, что разграничение элементов и единиц в таком случае должно распространяться и на явления, соответствующие языковым на уровнях мышления, речи и коммуникации.
Лингвисты обычно не разграничивают элементов и единиц языка и речи. Попытаемся с вами это сделать самостоятельно.
Попытаемся дать элементам и единицам языка рабочие определения.
Фонема – это элемент языка, представляющий собой совокупность звуков, выполняющих одну и ту же различительную и объединительную функцию. Это целостная совокупность звуков, находящихся в отношениях позиционной мены. Так, фонема может быть выражена в речевом потоке одним из следующих звуков («фонов»): [ó] вёл, ввод, [и э ] вела, [ь] вывел,[Λ] выводивший, [ъ] вывод.
Морфема – это элемент языка, представляющий собой значимую, далее неделимую часть слова. Этот элемент выступает как совокупность морфов, обладающих одним и тем же вещественным и/или грамматическим значением, и мыслится как некая единая целостность. Так, в словоформах река, реки, речка три морфа (рек-, рек’-, реч-) составляют одну морфему, а морфема мороз- реализуется в виде одного из следующих морфов: мороз- (морозы), мороз’- (морозить), морож- (мороженое), мораж- (замораживать).
Лексема – это слово как структурный элемент языка, рассматриваемый во всей совокупности своих соотносительных и взаимосвязанных друг с другом форм и значений, это слово как целостная совокупность его лексико-семантических вариантов (так, лексема «единица» включает шесть ЛСВ, объединённых общим семантическим стержнем). В предложении Рыбак рыбака видит издалека 4 слова, но 3 лексемы (лексема рыбак представлена двумя словоупотреблениями). На уровне речи лексема выступает в виде лексов, или словоупотреблений.
НУЛЕВОЙ ЗНАК: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Матюшко А.В.
ORCID: 0000-0002-0325-5899, доцент, Комсомольский-на-Амуре государственный технический университет
Исследование проведено при поддержке Правительства Хабаровского края. Распоряжение Правительства Хабаровского края от 11 мая 2017 г. № 289-рп о предоставлении грантов на реализацию проектов в области гуманитарных и общественных наук в 2017 году.
НУЛЕВОЙ ЗНАК: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Аннотация
В представленной работе рассматриваются методологические вопросы, возникающие при исследовании скрытой семантики, неструктурированных текстов и нулевого знака. Проведен анализ значимых, на взгляд автора, подходов отражающих различные взгляды на онтологические основы изучаемых феноменов. Показан разнообразный характер и механизмы возможного взаимодействия различных методов для генерации валидного и релевантного результата. Проверка эффективности этого методического аппарата может быть верифицирована посредством использования его применительно к любым текстовым образованиям с различными целями.
Ключевые слова: нулевой знак, скрытая семантика, неструктурированный текст.
Matiushko A.V.
ORCID: 0000-0002-0325-5899, Associate Professor, Komsomolsk-on-Amur State Technical University
The study was conducted with the support of the Khabarovsk Region Government. Order of the Government of the Khabarovsk Region of May 11, 2017 No. 289-rp on granting for the implementation of projects in the humanities and social sciences in 2017
ZERO SIGN: METHODOLOGICAL ASPECT
Abstract
The following article considers methodological questions arising in the study of hidden semantics, unstructured texts and a zero sign. We conducted significant analysis of the approaches reflecting different views on the ontological foundations of the phenomena under study, in the author’s opinion. A diverse character and mechanisms of possible interaction of various methods for generating a valid and relevant result are shown. The verification of the efficiency of this methodical apparatus can be verified by using it for any text formations with different purposes.
Keywords: zero sign, hidden semantics, unstructured text.
The existence of hidden semantics, its types, characters of interaction with surrounding contexts, coordination among themselves, modes of embodiment, influence on information receivers is presented in all speech fields without exception. This object has not received any full description and understanding. It participates in the redistribution of information on local and global scales, but how exactly this happens is still not known. It is necessary to disclose the mechanisms and laws in force in this field: to create a new grammar or to supplement the old ones, a task that is relevant for linguistics, information theory, communication theory, jurisprudence and many other applied or purely theoretical fields of knowledge. Fundamentality is determined both by the total volume of the unexplored material and by the fact that during its analysis new methodological and methodological procedures are developed and will be refined, thereby expanding the scope of scientific knowledge in general and the ways of managing human activity.
1) to identify the exhaustive characteristics of the null sign and to detect its invariant structural varieties, as well as the ways to include it in the context and the types of interaction of the native speaker with it;
2) to search unmistakable criteria for identifying the text as unstructured (outwardly similar to usual, but unstructured), the historical forms of its representations and their diachronic analysis, the development of a theoretical model and the selection of the corresponding mathematical apparatus;
3) to develop methods, procedures and, as a result, algorithms for processing null-based signs of unstructured data and ways of automating these processes.
The interdisciplinary nature of the study suggests that its main methods will be the methods used in various fields of knowledge. These methods include: the method of identifying and identifying the semantics of the null sign, which involves a consistent consideration of the context in terms of unrealized potential opportunities, the laws of semantic, grammatical and logical compatibility of units. The method of communicative analysis, which assumes that communication is not built from the traditionally understood linguistics units [1]. In its sphere, units of a completely different level interact, subordinated in their development to the laws of self-organization and the goals of the speaker. We offer method of including abstract characteristics of the null sign in systems of linear equations in order to find its values in the process of solving them, which is new and involves the deciphering of unstructured texts containing several different null signs simultaneously. At present exist basic mathematical methods of text analysis: general statistical methods, graph method, Bayesian method, clustering method, Markov methods and many others [2]. All these methods should be implemented within the framework of the system-synergetic approach, which allows one to study the static structure and the field of self-organization in which it is located with due succession.
The unstructured texts are characterized by the fact that in them individual units and whole segments of information are hidden from everyone, except for whom they are produced and to whom they are addressed, and sometimes, for certain reasons, from both. The volumes of such texts in terms of their genre and functional nature are very large. They include equally open diplomatic talks, and criminal dialogues, and conversations of terrorists, and everyday conversations, and ancient esoteric texts, and alchemical tracts, and Internet communication and much more.
The Unstructured text is created by a large number of different speech forms, among them: metaphorization, periphrasis, anagram, inversion, figures of silence and much more. All these textual tools are used both for artistic purposes and for conspiratorial purposes. The theory of textual means in their aesthetic and conspiratorial function has been sufficiently well studied and described. An exception is a text category, which recently attracted the attention of researchers, as a null sign – the significant absence of something in the context signaling its mandatory availability. At the moment, the analysis of such signs has already begun [3], [4], [5], [6], [7], [8], [9], [10].
To get a complete picture of the structural and functional characteristics of the zero sign in synchronous and diachronic terms, it is necessary:
1) to identify artificial and natural ways of the origin of null signs and the causes that generate them in texts;
2) to set its syntagmatic, semantic, paradigmatic and pragmatic characteristics;
3) to determine exactly how the language collective perceives the zero sign and neutralizes it when interacting with unstructured texts;
4) to find out which null sign has formally verbalized substitutions;
5) to identify how adequate the reality of the existing model of the sign and the method of its analysis;
6) to recognize such characteristics of an object that are consistently subjected to a mathematical description and can be used in the algorithmization of its structural and functional nature. As a result, the object should appear in a three-dimensional form: from the origin and perception to the leveling methods and the possibility of quantitative analysis.
It is necessary to elaborate and improve the methods in detail: the method of identifying and identifying the semantics of the zero sign, which involves the sequential consideration of the context in terms of unrealized potential opportunities, the laws of semantic, grammatical and logical compatibility of units; the method of communicative analysis, which assumes that communication is not built from the units traditionally understood by linguistics, units of a completely different level interact in its sphere, subordinated in their development to the laws of self-organization and the goals of the speaker; the method of including abstract characteristics of the zero sign in systems of linear equations with the purpose of finding its values in the process of solving them, which is new and involves deciphering unstructured texts containing several different zero signs simultaneously. The verification of the effectiveness of this methodical apparatus can be verified by using it for any text formations with different purposes. For example: identify communicative intentions of speakers, streamline information, clarify dark places, identify the main thematic content of the text, for whatever reasons presented in it implicitly or covertly, decrypt texts and so on. This will allow processing large amounts of unstructured data to find hidden objects and intentions, for one reason or another of interest to a particular researcher. This will change the look at the linguistic analysis of the text: at the moment, such an analysis deals with materially unexpressed objects, but of an entirely different type. All this in its entirety will become a relevant tool in the fight against terrorism, crime, ultra- radical religious groups.
To examine the functioning of the zero sign in the field of fiction and texts, one can turn to the study of the perception of zero signs by the society through the analysis of the phenomenon of «reading between lines» and the emergence of uncontrolled associations. It also seems reasonable to analyze the ways and forms of verbal substitutions of null marks, in particular the types of avoiding a direct answer.
At present, the problem of analyzing unstructured texts is to a large extent related to the spheres of commercial and state secrets. Accordingly, many sources and developments are classified or protected by patents. But also in the free access there are a lot of works of different level, which with the help of different tools try to solve this problem. The relevance of the results for social space is manifested in the fact that the use of research materials will reduce the level of terrorist threats, the size of the activities of criminal structures, ultra-radical religious groups and extremists of various types. This can be achieved through the timely detection of their goals and intentions concealed by them using zero signs in unstructured texts.
A zero sign is a specific way of transmitting information, in which absent external forms of expression are accompanied by specific contents hidden from the surrounding, not analyzed in detail and not yet acquired scientific status. The degree of complexity of this object is extremely high. A detection and a formalized way of identifying this object in different environments is necessary. Thus, its detection will become possible due to the tools proposed by the authors. The innovation potential will consist in the fact that the developed methods, models and algorithms can be used in other areas of scientific knowledge in the analysis of other objects.
Список литературы / References
Список литературы на английском языке / References in English