Что такое ортодоксальные евреи
Ортодоксальные евреи. Религия, обычаи евреев
Мало того, что в мире существует довольно много разных религий и верований, так все они имеют еще и разнообразные ответвления. В данной же статье хочется подробно разобраться в том, кто такие ортодоксальные евреи и в чем особенность их уклада жизни и верований.
Кто это такие?
Изначально нужно сказать о том, что евреи бывают разные. Даже несмотря на то что они все исповедуют иудаизм. Так, есть простые люди, которые воспитывают детей согласно общественным, а не религиозным канонам. Они одеваются по моде и не соблюдают ревностно все обряды и традиции своих прадедов. Однако есть и иная категория. Это ортодоксальные евреи. Их жизнь подчинена всем законам Галахи, сформированным еще очень давно, в период Нового времени.
Религия ортодоксальных евреев
Изначально надо отметить, что религия евреев – это иудаизм. Однако тут не все так просто. В современном мире существует пять основных направлений иудаизма: гуманистическое (наименее строгое), реформаторское, реконструкционистское, консервативное и ортодоксальное.
Важные для ортодоксов книги
Религия евреев – иудаизм. Какие же у этих людей есть религиозные книги? В первую очередь надо рассказать о священном писании, которое называется Танах. Рассмотрим его составляющие:
Еще одна весьма важная для ортодоксальных евреев книга – это Талмуд. Это свод законов, а также морально-этических норм, которым верующие должны неукоснительно следовать.
Ответвление: ультраортодоксы
Важно отметить, что существует такое распространенное сегодня течение, как ультраортодоксальные евреи. В иудаизме это направление носит всем известное название хасидизм. Данное течение берет свое начало в 18 веке. Религия тут тесно соприкасается с мистицизмом, экзальтацией. Основные идеи хасидов следующие:
Очень важна для хасидов ежедневная молитва. Она произносится в приподнятом эмоциональном настроении. Ее цель – как можно более тесное общение с Богом.
Среди традиционных занятий хасидов можно выделить строительный бизнес (недвижимость), торговлю, финансовый рынок, посредничество. Довольно часто хасиды занимаются бриллиантами. Это довольно богатые люди, которые управляют миром.
Немного о боге
Также стоит сказать о том, что еще четыре тысячелетия тому назад евреи также верили во многих богов, как и остальные люди на Земле. Но все же каждый род поклонялся какому-то одному, по их мнению, самому сильному божеству. И в одной общине главным был Яхве. Именно этот культ постепенно выходил на первый план и занимал лидирующие позиции согласно количеству приверженцев.
Совершенно новый этап в иудаизме связан с появлением такой личности, как Моисей. Ученые уверены в том, что это может быть действительно некогда живший человек, главная заслуга которого – выведение евреев из египетского рабства. Важно также отметить, что самые первые книги Торы называют «Пятикнижием Моисея», что еще раз доказывает величие этой личности в иудаистской религии.
Итак, бог евреев – Яхве. Однако есть и иное, несколько трансформированное его имя, которое чаще всего используется в европейских странах. Это Иегова.
Внешний вид
Ортодоксальные евреи считают, что они должны строго следовать не только лишь священному писанию – Торе, но и многим обрядам предков, которые жили во времена расцвета иудаизма в Речи Посполитой в 14-17 вв. Именно поэтому внешний вид этих людей нередко весьма странный, согласно мнению современного человека.
Приверженцы именно этого течения в иудаизме носят одежду исключительно двух цветов – белого и черного (это также касается и белья). При этом обязательно на голове должна быть шляпа. По праздникам ортодоксы надевают меховые шапки, которые бывают двух видов:
Кафтаны их имеют различные вариации. Они могут быть разной длины. Цвет может быть как просто черным, так и в белую полоску (такие одежды одеваются преимущественно на праздники вместе с особой белой шапочкой с помпоном).
Какая еще есть одежда ортодоксальных евреев? Так, имеется один весьма интересный вторичный религиозный признак таких людей – это кисточки, которые торчат из-под одежды. Именно они – обязательный атрибут талеса (особой материи, которая может как покрывать все тело человека во время молитвы, так и быть частью нательного белья). Главное назначение этих кисточек прописано в Торе. Выглядывая из-под одежды, они должны напоминать о Боге и о том, что ежеминутно ему надо служить.
Прическа
Ортодоксальные евреи также отличаются и особой прической. А если быть точнее – локонами, которые либо свисают до плеч, либо же закладываются за уши. Называются они пейсами. Носят такие прически далеко не все представители иудаизма, а только лишь те, кто ревностно относится к следующей заповеди Торы: «Не округляй края волос своих и не обрезай бороды…»
Стоит отметить, что существует огромное количество толкований этой заповеди. Однако ортодоксальные евреи воспринимают ее максимально буквально. Что и приводит к появлению пейсов и длинных бород.
Питание
Вся жизнь ортодоксальных евреев подчинена писаниями Торы. Это же касается и правил питания. Что можно кушать, а чего есть нельзя таким людям?
Несколько слов о женщинах
Какие они, ортодоксальные евреи-женщины? Изначально надо сказать о том, что после замужества такие дамы стригут волосы как можно короче или вовсе бреют голову на лысо. Традиция эта пришла еще со времен Средневековья, когда таким образом женщины защищали себя от посягательств мужчин. Но и сегодня она не утратила своей актуальности у ортодоксов.
Замужние дамы также должны быть верными своим мужьям. Ведь у ортодоксов ребенок, родившийся не от мужа, является страшным грехом, пятном семьи. Дальше он не сможет нормально жить: учиться, выйти замуж или жениться. Если же малыш рожден незамужней девушкой, он будет обычным евреем.
Относительно роли женщины ортодоксы придерживаются старомодных правил. Так, область деятельности жены – это семья, дом, дети, уют. Все остальное – это для мужчин. Однако женщина в этой религии никогда не была собственностью мужа. Она имеет широкий круг прав и свобод. Женщину в некоем смысле даже почитают, поклоняются ей. Однако только в стенах своего дома.
Также надо отметить, что ортодоксальные евреи не находятся рядом с женщинами в общественных местах: автобусах, парикмахерских и т.д. Кроме того, они стараются не ходить по одной стороне улицы.
Традиции и обряды
Какие соблюдают ортодоксальные евреи обычаи? Что интересного предусматривает их верование?
Простые выводы
Бог евреев Яхве говорил своим ученикам, что нужно знать и чтить Тору. Именно этим и занимаются последователи данного течения. По большей части они учатся. Работать мужчины идут только во взрослом возрасте. В молодости и еще первые пару лет в браке такие мужчины уделяют все время обучению. Именно поэтому данное течение у евреев не слишком жалуют. Ведь деньги налогоплательщиков идут на содержание таких семей (где часто мужчины, ну и женщины, конечно же, не работают). А ортодоксы, в свою очередь, уверены, что остальные евреи не придерживаются священных законов Торы.
Это Б-г мой 34. Кто такие ортодоксальные евреи?
Кто такие ортодоксальные евреи?
Невозможно установить, сколько именно евреев действительно живет по религиозным законам. Невозможно проникнуть в то, как ведет себя человек в стенах собственного дома. А к тому же повсюду — полный разнобой мнений относительно того, что именно требует от нас Закон и что можно назвать б-гопослушанием. Как гласит английская пословица, прежде чем спорить, нужно договориться о терминах. Но слово «ортодоксальный» — очень нечеткий термин, и разные люди понимают его по-разному.
Евреи из нетурей каста скажут, наверно, что во всем мире ортодоксального иудаизма придерживается что-то около тысячи ста или тысячи двухсот человек. Ревностные последователи рабби из Сатмера увеличат эту цифру до пятнадцати или двадцати тысяч. Ни та, ни другая группа не признает достаточно ортодоксальными очень религиозных членов маленькой израильской политической партии Агудат Исраэль — не признает их за то, что те заседают в израильском парламенте. Членов всех трех групп журналисты нередко называют ультраортодоксами. Само собой, сами эти группы отвергли бы такой ярлык.
Среди основной массы ортодоксальных евреев — их, видимо, несколько миллионов — тоже нет единства мнений относительно того, как нужно верить и как соблюдать обряды. Существуют такие религиозные группы как мизрахи, современные ортодоксы, неоортодоксы, традиционалисты, сефарды, хасиды, неохасиды и так далее и тому подобное. Я сомневаюсь, что у читателя хватило бы терпения разбираться в различиях между всеми этими группами. Однако для них самих такие различия имеют огромное значение.
Тем не менее, при всей многочисленности подобных групп в основной массе ортодоксальных евреев не происходит полного и непоправимого раскола, ибо все группы и группировки еврейства тяготеют к одному и тому же магниту: Моисееву Закону. Происходит лишь бесполезная трата сил и энергии во внутренних спорах и распрях. На одни и те же, дублирующие друг друга начинания разных групп расходуется зря масса денег, когда фондов не хватает даже на основные необходимые мероприятия. Уравнение евреев в правах с неевреями, просветительство, эмиграция в Америку, сионизм, нацизм, основание государства Израиль — эти эпохальные события взвихрили и переворошили все еврейство. Между разными группами евреев возникли трения. Еще немало надо бы сделать, чтобы уладить все раздоры. Но внушительное количество евреев все-таки придерживается Закона. В Израиле таких, может быть, примерно половина — впрочем, выполняют они еврейские обряды в самой разной степени, а в других странах, наверно, около одной трети, Это, конечно, самые приблизительные догадки: точных цифр никто не знает. Людей, о которых идет речь, отличает большее или меньшее соблюдение основных законов иудейской веры, да еще то, что они дают своей молодежи сколько-нибудь серьезное религиозное образование.
Упадок традиционной учености
Однако в целом того религиозного образования, которое получали наши отцы (глубокое изучение Торы, Талмуда, многочисленных Правоведческих трудов и сводов законов и еще кое-что в придачу), нынешнее молодое поколение евреев почти никогда не получает. В сфере просвещения произошла такая революция, что сторонники как старого, так и нового находятся в полнейшей растерянности.
Однако в какую жалкую пародию оно выродилось! Маленькие дети ходили в хедер, то есть школу, и там их наставлял меламед, то есть учитель. На всякого, кто знает, как все это выглядело, слова хедер и меламед навевают самые мрачные и горькие воспоминания. В меламеды нанимался обычно разве что бедолага-неудачник, который даже в Америке, где улицы вымощены золотом, не мог найти никакой прилично оплачиваемой работы. Чаще всего это был человек невежественный, но очень вспыльчивый и склонный к рукоприкладству. Классом служила обычно его собственная убогая квартира или задняя комната нищей синагоги. Какой разительный контраст со светлыми классами общественных школ и с уверенными, изящно одетыми, образованными учителями-американцами! Мало того: то, что дети учили в американской школе, отвечало требованиям окружающей жизни. А бормотанье меламеда было курьезным эхом неведомого умершего мира. Ну и меламед был, конечно, обречен. Он уступил место талмуд-торе —вечерней школе, где работали учителями молодые американцы и где были доски, мел, звонок, красивые учебники и систематизированная педагогика.
Раньше всего пострадали иешивы — высшие учебные заведения, готовившие раввинов. Иешивы сохранили прежние программы и продолжали учить своих студентов по старинке. А им противостоял богатый выбор блестящих учебных заведений западного типа — от средних школ до колледжей и университетов с аспирантурой, — и в них можно было заниматься любыми науками и искусствами, какие только душа пожелает. Набор в иешивы резко упал, они хирели и закрывались. В Америке происходило то же, что до этого происходило в Германии, когда там начался упадок иудаизма. Многим недальновидным евреям казалось, что они подходят наконец-то к цели, к которой еврейство шло блуждая три тысячи лет.
Но когда вроде бы все пропало, евреи всегда находят способ пройти через Красное море. Нескольким старым раввинам пришло в голову, что если американские законы предписывают всем детям получить светское западное образование, эти законы не указывают, где именно дети должны получить такое образование. Ведь существовали же в Америке частные школы. А что если и иешивам включить в свои программы то, что преподается в американских светских учебных заведениях? Можно таким образом составить расписание, чтобы студентам оставалось время и для изучения Талмуда, и для получения новых знаний. Раввины обратились к властям и заручились их поддержкой.
И вот, наконец, молодые учителя английского языка, географии, истории, высшей математики, естественных наук — люди вовсе не обязательно верующие и даже не обязательно евреи официально впервые за две тысячи лет — перешли порог иешивы. Никак не афишируемое личное начинание небольшой группы людей в нижнем Ист-Сайде города Нью-Йорка в двадцатые годы 20-го века ознаменовало необратимую перемену в истории еврейского народа. Восторжествовало, в конце концов, кредо Рамбама — через семь веков после его смерти. И эта перемена быстро привела к поразительным результатам.
Современное образование
В течение двадцати лет в Америке словно бы из ничего воздвиглась стройная пирамида нового еврейского образования. Откуда ни возьмись, появились детские сады, начальные школы, средние школы, колледжи и солидные университеты. Они не обладали никакой общегосударственной структурой и были слабо связаны между собой. Каждое учебное заведение существовало на свои фонды.
Основа начального обучения в Америке — это общие дневные школы первой ступени, или начальные школы. Здесь светское образование и еврейское религиозное образование слиты воедино. Арифметика, Танах, география, английский язык, иврит, геометрия и Мишна требуют от детей одинакового приготовления домашних заданий и выполнения контрольных работ, и все это одинаково включается в табель успеваемости. Вопрос, который отчаянно обсуждался и многих очень беспокоил лет двадцать назад, заключался в том, не исковеркает ли общая дневная школа детей на всю жизнь, так что они не смогут нормально жить в открытом американском обществе. Первые такие школы были плохо организованы, ими неумело руководили, и им постоянно не хватало денег. Однако всегда находились родители, которые шли на риск и записывали туда своих детей. Шли годы, и школы улучшались, и когда прошло лет двадцать, стало ясно, что игра стоила свеч.
Почти все выпускники еврейских общих дневных школ поступали в разного рода школы второй ступени — чаще всего в общие средние школы, — чтобы получить общее среднее образование. Оттуда они шли в колледжи. В большинстве своем они учились ничуть не хуже — а зачастую и лучше, — чем их сверстники-неевреи в общественных школах и колледжах. У еврейских учащихся было то преимущество, что их приучили к строгой дисциплине и к систематическим занятиям. Они получали аттестаты и дипломы с отличием и потом, в меру своих знаний и способностей, преуспевали на избранных ими поприщах. И у них вдобавок к общему светскому образованию было еще и еврейское образование, которого не хватало их сверстникам из общественных школ. В этом заключалась вся разница.
Верхушка пирамиды — Яешиво-университет — центр изучения иудаизма и одновременно всех современных естественных и точных наук и гуманитарных дисциплин, йешиво-университет оперирует фондами в десятки миллионов долларов; у нее — десятки корпусов, разбросанных по всему городу Нью-Йорку: тут помещаются и подготовительные факультеты, и колледж наук и искусств, и иешива, и разнообразные лаборатории, и специализированные факультеты для аспирантов, и оборудованный по последнему слову науки и техники медицинский центр, и медицинский колледж имени Альберта Эйнштейна.
Этот университет, находящийся в городе Нью-Йорке, — отнюдь не единственный солидный центр еврейского образования в США. Однако ешива-университет в Нью-Йорке — самое крупное из всех этих учебных заведений, там студенты получают высшее образование широкого профиля. Это было первое еврейское высшее учебное заведение, посвятившее себя как изучению иудаизма, так и всех современных наук и искусств. (Примечание переводчика)
Новая система образования способствовала подъему так называемой современной американской ортодоксии — движению, которое лет двадцать тому назад было так же трудно себе представить, как сейчас трудно представить всеобщий мир на земле. Основателями и энтузиастами нового движения стали энергичные молодые евреи лет тридцати пяти или моложе, в основном — выпускники колледжей. Они объединялись в клубы, основывали синагоги, строили миквы, организовывали лекции и семинары, создавали общие дневные школы — и стали таким образом своего рода первооткрывателями. Это были стопроцентные американцы, и они вели себя как американцы. Может быть, именно потому, что они сознавали, каким парадоксом кажется на первый взгляд их деятельность, они придавали большое значение тому, чтобы одеваться по последней моде, быть в курсе новейших научных познаний и последних течений в литературе и искусстве и жить современной жизнью, пользуясь всеми техническими новинками, какими пользуется средний американец из пригорода. Построенные ими синагоги по своей архитектуре напоминали здания Фрэнка Ллойда Райта (Фрэнк Ллойд Райт, 1867-1959 гг. — великий американский архитектор, создатель «органической архитектуры» — одного из новейших современных архитектурных стилей. — Примечание переводчика). Женщины и мужчины в этих новых синагогах сидели порознь, но места для женщин были не хуже, чем места для мужчин. И тем не менее это движение не выработало последовательных, отчетливых форм. Новая американская ортодоксия — еще не завершенный эксперимент, но он распространяется. Основное Моисееве сообщество — со слабо связанной, но громадной сетью синагог и талмудических школ, разбросанных по всему миру, с бессчетными тысячами зданий старых и новых, грандиозных и крошечных — придерживается традиционных обрядов; однако живут и ведут себя прихожане так же, как и все люди на Западе, и проповеди читаются по-английски или по-французски, по-испански (то есть на языке страны, где живут евреи), хотя молитва звучит исключительно на древнееврейском.
В Израиле ортодоксальный иудаизм пронизывает всю жизнь страны. Имеются отдельные группы старых евреев, живущих по еврейским нормам, но говорящих на языке идиш. Есть ортодоксальные коммуны, торговые училища, экспериментальные фермы, существует сеть иешив, и недавно создан Университет имени Бар-Илана, взявший себе за образец йешиву-университет в Нью-Йорке. Среди ортодоксальных евреев есть моряки, генералы, инженеры, ученые, каменщики, эстрадные артисты, журналисты, министры и водители такси. Израильские города усеяны синагогами, как американские — церквами. В той мере, в какой иудаизм существует в Израиле, это — ортодоксальный иудаизм во многих своих вариациях. Разумеется, в Израиле много евреев-сефардов из стран Африки и Ближнего Востока: сефарды привносят в принятые еврейской диаспорой формы восточную экзотику.
Однако Израиль не является религиозной страной в том смысле, в каком религиозной страной является, например, Испания. Ведущие партии в Израиле — это социалистические партии. Культура свободна и носит довольно скептический характер. В последней главе я напишу несколько слов об этой удивительной стране евреев. Здесь же мне хотелось бы только отметить, что ортодоксальный иудаизм со всем характерным для него мальштремом противоборствующих мнений и чувств не без труда укрепляется в Израиле как религия, вполне совместимая с современным образом жизни, и своим изменчивым характером эта религия смущает как стариков, цепляющихся за прошлое, так и агностиков, упорно отрицающих Моисеев Закон.
Хасидизм
Среди ортодоксальных евреев особое место занимают хасиды. Несмотря на особо ревностное соблюдение предписаний Торы, только некоторые группы хасидов выступают сейчас против современного западного образования.
Хасидизм основан в большой мере на каббале. Основателем хасидского движения был Баал Шем Тов, родившийся в 1700 году в Польше. Человек обширных и глубоких познаний, Баал Шем Тов начал в иудаизме движение романтического возрождения. Он учил, что все евреи — от людей высокой учености до неграмотных — могут угодить Б-гу приношением своей любви и службой своего сердца. Баал Шем Тов провозгласил, что хасидские способы служения Б-гу — это веселье, радостное пение и пылкие молитвы в собрании всей общины под водительством любимого людьми Ребе — праведника-учителя, связывающего человечество с Б-гом и владеющего тайнами каббалы; и хасидизм стал быстро распространяться по европейским гетто. Он открыл дорогу к иудаизму очень многим людям, которых отталкивали сложные, загроможденные мелочными подробностями талмудические изыскания раввинов в иешивах.
Учение каббалы утверждает, что за пределами нашего мира существуют другие миры, что дух более реален, чем материя, что с помощью старинных священных изречений можно творить сверхъестественное. Для узников гетто, обреченных на нужду и бесправие, это учение было весьма привлекательным. Стать учеником и спутником Ребе — чудотворца, которому открыты истины каббалы и пути к над-природному, святого человека, в чьих словах таится волшебство и чьи мельчайшие жесты полны мудрости и красоты, — жить в близости к такому человеку означало покинуть этот темный, серый мир и проникнуть в мир сияния.
Истинная сила хасидизма заключалась в том, что во многих гетто Восточной Европы появились люди, наделенные достаточным даром, чтобы стать такими Ребе. Их изречения становились народными пословицами и поговорками — яркими, свежими, мудрыми, окрашенными новым цветом, заимствованным частью из земного, а частью из внеземного мира. Деяния этих Ребе уже при их жизни вошли в легенды, в предания, превратились в своеобразные еврейские жития святых. Имена Ребе слились с названиями их родных городов, как будто эти люди были графами или герцогами: Любавичский Ребе, Люблинский Ребе, Бердичевский Ребе. Они стали родоначальниками династий, и нередко, когда Ребе умирал, его положение в общине наследовал сын или зять.
В свои ранние годы хасидизм принял такие формы, которые смущали многих евреев. Их смущали у хасидов самозабвенная и восторженная манера, необычность одежды и поведения, некоторые изменения, вводимые в молитвы. Но смутительнее всего казалась теория, согласно которой изучение Закона менее угодно Б-гу, нежели простое рвение (это было искажение идеи Баал Шем Това, но искажение весьма популярное). И именно эта теория послужила поводом к раздорам, ибо она воспринималась как конец раввинского иудаизма. В течение двух веков хасидизм сумел охватить широкие слои еврейства, укрепиться и завоевать свое прочное место в нашей религии.
До сего дня некоторые особенно ревностные хасиды, куда бы они ни пошли, до мельчайших подробностей одеваются и ведут себя так, как одевались и вели себя евреи польского гетто в 18-ом веке: они носят длинные пейсы, меховые шляпы и так далее. Но все больше и больше хасидов, по мере того как они вживаются в современный деловой мир, принимают в той или иной мере обличье современного западного человека — хотя их преданность своему Ребе отнюдь от этого не уменьшается. Некоторые из этих Ребе до сих пор отвергают радио, телевидение и кино; и все они в той или иной мере подозрительно относятся к современному западному образованию. Наиболее многочисленная и влиятельная хасидская группа современности считает своим духовным вождем Любавичского Ребе, который живет в Бруклине. У хасидов этой группы — довольно либеральные традиции: их нынешний Ребе, например, окончил Сорбонну, в их школах используется современная учебная техника и современная методика преподавания, и они не только не чураются профессионального обучения, но подняли его на значительную высоту. Членом именно этой хасидской секты был мой дед. То, что он намеренно избегал носить современную западную одежду и отказывался изучать английский язык, было, наверно, следствием его хасидских пристрастий. Однако, с другой стороны, он всю свою жизнь посвятил ученым занятиям, и он никогда не возражал против того, чтобы мы получили самое лучшее образование, какое только возможно.
Что такое ортодоксальные евреи
В качестве реакции на стремление реформистов расширить границы еврейской религии таким образом, чтобы они включали практически всех, кто сам себя считает евреями, ортодоксы предложили куда более жёсткие, в полном смысле слова «ортодоксальные» параметры еврейской религии, при этом евреи в целом воспринимались именно как религиозное сообщество. Что же требовалось от тех, кто претендовал быть «религиозным евреем»?
Во-первых, строгое галахическое соблюдение. Однако и в этом ортодоксия не является законной наследницей традиционного иудаизма. В традиционных еврейских общинах роль посек галаха всегда было очень большой, но не меньшей была и его ответственность. Перед тем, как вынести какое-либо постановление, он, наряду с сугубо галахическими его аспектами, всегда тщательно взвешивал, насколько это постановление приложимо к реальному образу жизни и быта евреев. «Не вводят устрожений, которых люди не в состоянии выдержать» это «золотое правило» рава-посека ни на секунду не ускользало от его мысленного взора в момент принятия решений. При этом рав-посек, вынося то или иное постановление, всегда опирался на всю совокупность галахических источников, в первую очередь – на Гемару, затем – на «ришоним», и лишь затем – на позднейшие галахические кодексы – на РИФа, РАМБАМа, «Арба Турим», «Сефер мицвот гедолот», «Сефер мицвот ктанот», «Сефер ха-хинух», «Сефер Мордехай» и т.п. Наконец, каждый рав-посек выносил «адресное» постановление: оно адресовалось той общине, в которой он занимал пост посека либо даяна.
Ортодоксальный иудаизм отошёл, в той или иной степени, от всех этих правил. Парадоксально, что большую роль в этом сыграло именно появление новых медиа, в первую очередь – книгопечатания. «Шулхан Арух» стал первым всеобъемлющим галахическим кодесом, который был напечатан массовым тиражом и распространён по всем ашкеназийским и сефардским общинам Европы и Ближнего Востока. В результате появление аналогичных всеобъемлющих кодексов в дальнейшем стало невозможным. Начиная с XVIII в. практически все поским признали его абсолютный авторитет. Отныне любое галахическое постановление, хотя и включало по-прежнему ссылки на Гемару и ришоним, фактически ориентировалось именно на «Шулхан Арух», чьё мнение приводилось последним и неизменно принималось как безусловно авторитетное, даже если оно явно противоречило более ранним источникам. Такие противоречия в «Шулхан Арух» встречаются, ибо рав Йосеф Каро иногда решал галаху, основываясь, фактически, на эзотерических каббалистических традициях, а не на кодексах РИФа, РАМБАМа и РОШа, как он это декларирует. Тогда же галахическое постановление утратило свою «адресность». Каждый крупный посек отныне мог распространять свои постановления массовым тиражом и изначально составлял их, адресую «миру и городу».
Но, самое главное, галахические постановления Нового Времени выносились не в расчёте на их практическое применение всей массой евреев, а только для тех, кто изначально относился к «религиозным» и готов был, не задумываясь, этим постановлениям следовать, не смотря на все практические сложности. Характерным примером такого подхода может служить знаменитое галахическое постановление о Втором Дне еврейских праздников, изданное в Мантуе в 1854 г. Большая группа ремесленников и торговцев обратилась в главному раввину Рима, крупнейшему галахическому авторитету того времени раву Исраэлю Моше Хазану с просьбой отменить или как-то ослабить галахические запреты Второго Дня праздников, объясняя свою просьбу тем, что эти запреты и так не соблюдаются, поскольку длительный перерыв в работе и торговле в условиях жёсткой конкуренции с торговцами христианами влечёт тяжёлый материальный ущерб для торговцев евреев. Рав Моше Хазана начинает ответ с того, что надо мягко относиться к такого рода нарушениям, поскольку они вызваны не принципиальным нежеланием соблюдать галаху, а слабостью человеческой натуры. Вместе с тем, он категорически отказывается внести в галаху коррективы, хотя и признаёт, что Второй День это не заповедь из Торы, а просто древний обычай. «Если они не могут выдержать материального ущерба, то пусть лучше оскверняют Второй День Праздника, отдавая себе отчёт, что это нарушение, но не требуют его отмены. Отмена Второго Дня – это неизмеримо более тяжёлое нарушение, чем его осквернение». Мы видим, что галахическое постановление издаётся с ясным пониманием, что оно не будет соблюдаться даже теми, к кому оно непосредственно обращено, не говоря о всей массе евреев вообще.
В традиционном иудаизме каждое новое галахическое постановление имело смысл и ценность именно как практическая регламентация поведения евреев. В данном случае, посек галаха устанавливает явно невыполнимую норму, очевидно не основанную на Законах Торы, для того, чтобы подтвердить свою исключительную прерогативу толковать Галаху и искоренить саму идею о возможности послаблений и подвижек, вызванных новой социально-экономической реальностью. Галаха не как норма поведения, а как некий «золотой эталон», который хранится под колпаком в вакууме, чтобы все евреи могли на него смотреть и понимать, насколько они далеки от правильного еврейского образа жизни.
С таким подходом связана и вторая особенность ортодоксального иудаизма, его отношение к евреям «несоблюдающим». В целом оно весьма похоже на знаменитое изречение одного французского аббата, которому пожилая крестьянка пожаловалась, что ей безумно захотелось съесть в пост кусочек мяса. «Ешьте мясо и оставайтесь католичкой» ответил, не задумываясь, духовный пастырь. «Торгуйте на второй день праздника, но с сознанием своего греха, а не потому, что Галаха разрешает торговать». Даже если вы попадаете в синагогу четыре раза в жизни (на брит-милу, на бар-мицву, на свадьбу и читать кадиш по родителям) это должна быть правильная, т.е. ортодоксальная синагога, и всё остальное время вы должны твёрдо помнить, что именно в ортодоксальную синагогу вы не ходите, а не куда-то ещё. Пока вы готовы признать, что есть один-единственный, ортодоксальный иудаизм, что есть вечная и неизменная Галаха с большой буквы, любые ваши нарушения можно подвести под категорию «украденные дети» (т.е. не понимающие тяжести нарушения) или «нарушитель, поддавшийся страсти».
«Светские», т.е. стихийно не соблюдающие вписываются, худо-бедно, в новую модель Израиля, которую предлагают нам ортодоксы. В любом народе есть люди верующие, а есть – неверующие, однако и те, и другие должны с уважением относиться к своей религии (французы – к католической, немцы – к протестантской, русские – к православной). Светский человек не обязан интересоваться ритуалами и догматами веры. Единственное, что он обязан, это точно знать, где именно (и географически, и идеологически) находится его национальная церковь. Таково же должно быть и отношение светских евреев к своей, еврейской религии, притом, что роль священников должны выполнять равы.
Пока это внешнее уважение соблюдается, светский человек – не проблема. Но если светский человек отстаивает своё право самостоятельно судить о религиозных истинах, тем более – о ритуалах, то он превращается из «заблудшей овцы» в идейного врага, с которым никакой компромисс не возможен. Светская часть евреев мыслится некоей «периферией» еврейского народа, объединённой с его главной и центральной частью, т.е. с религиозными евреями, общим происхождением, общей исторической судьбой и признанием их несомненного авторитета во всём, что касается еврейской традиции. Только в этом смысле и существует для ортодоксии понятие כלל ישראל – Народ Израиля, а вовсе не как живой и развивающийся этнокультурный организм. Его светская часть своего рода «резерв» еврейского народа, из которого, по мере необходимости, можно черпать свежее пополнение. Явление «возвращения к религии» всегда было в глазах ортодоксии «оправданием» и «объяснением» существованию светских евреев.
В современном Израиле к этим факторам единства добавилась ещё и необходимость как-то уживаться в рамках единого общества и единого государства. Говорят, в Бней-Браке долго висела такая вывеска: «Водитель, уважай религиозные чувства верующих! В субботу и праздники езжай другой дорогой!» Очевидно, что галахически степень нарушения не изменится, по какой бы дороге водитель ни ехал. Но если он позволяет «не видеть» своего нарушения, то этим он признаёт, что «в принципе» галахические нормы обязательны, а себя, хотя и неявно, признаёт нарушителем, то есть соглашается играть по тем правилам, которые сформулированы в мантуанском постановлении 1854 г. о Втором Дне Праздника. Такой подход имеет мало общего с традиционным иудаизмом. Когда в одном польском местечке в конце XIX века появился первый «эпикорес», не соблюдавший шаббат, местный ребе, встретив его на улице, заплакал и сказал: «Сынок, что ж ты делаешь! Ведь это шабес!» В традиционном иудаизме несоблюдение шаббата любым евреем, без исключения, воспринималась как проблема столь же острая и столь же личная, как сегодня воспринимается в религиозных семьях несоблюдение шаббата детьми. Ортодоксия, напротив, даёт такому «стихийному» несоблюдению легитимацию, при условии, что оно не претендует на самостоятельный идеологический статус.
Отсюда с неизбежностью вытекает тотальное неприятие любых «альтернативных» вариантов иудаизма. Такие течения декларируют возможность разных поведенческих и когнитивных моделей, притом, что все они должны быть признаны одинаково «еврейскими». Плюральность, по определению, не совместима с ортодоксией, поскольку исключает наличие некоего единого религиозного авторитета, правомочного возвещать всему народу вечные и неизменные истины еврейской религии, «иудаизма, как такового».
Претензию на роль такого центра ортодоксия отстаивает весьма решительно, причём не только и не столько в сфере галахи, но и в сфере религиозных, нравственных, политических и общественных ценностей, чем вполне оправдывает то название, которое дали этому течению в начале XIX в. неевреи по аналогии с подобными явлениями в истории христианской церкви. И это тоже несомненная новация по сравнению с традиционным иудаизмом. В Гемаре, да и вообще в Устной Торе, вопросы собственно мировоззренческие всегда занимали довольно скромное место. Пиркей Авот это именно то исключение, которое подтверждает правило. И еврейское право (в особенности гражданское, но и брачно-семейное тоже) и общественные институты, и повседневный быт всегда довольно гибко реагировали на изменения в реальностях окружающего мира. Например, знаменитые штраймлы и капоты были заимствованы у немецких и голландских бюргеров не далее как в конце XVII века. Кстати, эта маленькая этнографическая деталь позволяет безошибочно понять, как и когда традиционный иудаизм стал превращаться в ортодоксию. До XVII в. отличие в костюме никем не рассматривалось как существенный элемент «еврейского поведения».
Сложнее обстоит дело в сфере «вероисповедной», или догматической. Всем известны тринадцать Принципов Веры РАМБАМа. Это была первая в своём роде попытка свести воедино принципы еврейской «правильной веры» (орто-доксиии по-гречески, право- славия на древнеславянском). Попытка эта, предпринятая под несомненным влиянием аналогичных Кредо у мусульман и у христиан, не всеми и не сразу была принята, но можно сказать, что к концу Средних Веков тринадцать принципов РАМБАМа обрели свой неоспоримый статус в еврейском мире. И в этом смысле РАМБАМа можно считать провозвестником ортодоксального подхода. Он не раз подчёркивал, что предназначены эти принципы именно для «простого народа», которому негоже углубляться в философскую премудрость. Для себя и для тех, кто в этой премудрости поднаторел, великий мыслитель резервировал право на куда более глубокий и недогматический взгляд на религиозные проблемы, что и показал в «Море Невухим». Идея «обязательного минимума религиозной веры» была необходима ему в полемике против его косных оппонентов.
Но именно на этой идее «обязательного минимума догматов» строится сегодня, по сути дела, вся ортодоксальная теология. Поскольку требовать даже «минимума соблюдения» от современных евреев уже невозможно, именно это требование «минимума веры» выходит на первый план в отношениях с теми, кто стремится постичь высший смысл своего еврейского существования в принципиально новых общественных и политических условиях, созданных возрождением национального еврейского государства. Такой взгляд на иудаизм, как на религию, принадлежность к которой обусловлена признанием ряда «догматов веры» сегодня весьма популярен в кругах репатриантов из СНГ. Традиционная дихотомия: верующие – неверующие, коренящаяся в базисных моделях христианского мировоззрения, полностью переносится на еврейское сознание. Подобно тому аббату, который убеждал свою прихожанку, что можно быть хорошей католичкой и есть мясо в пост, некоторые известные религиозные мыслители убеждают сегодня своих соотечественников из бывшего СНГ, что можно быть «секулярным верующим» (правильнее было бы сказать – секулярным ортодоксом).
С одной стороны, такой подход снимает все поведенческие и психологические проблемы, связанные с неумением и нежеланием приблизиться к традиционному галахическому соблюдению, но, с другой стороны, требует ревностного контроля над сферой сугубо мировоззренческой, что для традиционного иудаизма было вовсе не характерно. Традиционный еврей, как сказано выше, в принципе не разделял своё еврейское существование, как часть существования особой общины с особым языком, образом жизни, своё особое еврейское социальное и профессиональное поведение, и своё еврейское религиозное сознание. Для современных «светских ортодоксов» именно острый дефицит еврейских параметров существования и еврейских моделей поведения компенсируется избытком «еврейской религиозности». Они охотно принимают роль некоей «периферии» строго централизованного Еврейского Мира, которую им предлагает ортодоксия, и чувствую себя на этой периферии весьма комфортно.
В отношении Эрец Исраэль, возвращения рассеянных и восстановления еврейского государства ортодоксия XIX века изначально занимала двойственную позицию: все эти ценности номинально оставались частью догматики и литургии, но их практическая реализация переносилась в мессианские времена, из измерения исторического в измерение метаисторическое. Под влиянием неоспоримых успехов сионизма отношение значительной части ортодоксов к этим идеям стало меняться, но это уже коррекция идеологии «под политику», а не первичный «видообразующий» набор ортодоксальных ценностей. Любопытно, что в чём-то похожие сдвиги происходят в ХХ веке и в реформизме, где также наметились острые разногласия между сионистскими и антисионистскими кругами.
Наряду с течениями сугубо религиозными, новое время породило немало принципиально новых форм еврейского сознания, которые, в самых общих чертах, можно охарактеризовать как еврейский культурный национализм. Для этих идеологий главным параметром еврейского существования в исторически длительной перспективе становятся этнические, языковые, культурные компоненты. При полном (или почти полном) безразличии к вопросам религии эти течения и учения всячески способствовали развитию литературы и театра на языке идиш, еврейской школы, в том числе – и профессионально-технической, еврейского изобразительно искусства. В рамках нашего разговора о «трёх течениях» нельзя не упомянуть об этих явлениях хотя бы вскользь.
Если реформизм и, отчасти, ортодоксия, это идея «еврейской религии», выхолощенной от этнокультурных и национально-исторических параметров еврейского сознания и еврейского существования, то «еврейский культурный национализм» и, отчасти, автономизм это идея еврейской нации, стерильной в религиозном и историческом плане. Самым свежим, явно карикатурным и, надеюсь, последним проявлением такой идеологии стала популярная сегодня среди наших бывших соотечественников в Германии идея о том, что исторической родиной ашкеназийских евреев следует признать именно Фатерланд. В доказательство приводят идиш, немецкие фамилии, пути миграции и т.п. Хотя это карикатура, но некая идейная преемственность по отношению к «культурникам» и «автономистам» имеется: и те, и другие начисто забывали, «откуда есть пошёл» народ Израильский.
Нет возможности подробно останавливаться и на сионизме, который изначально делал главный акцент именно на исторической составляющей еврейского существования. В своей классической, «герцелианской» версии он был вполне индифферентен и к вопросам религии, и к вопросам культуры. И то, и другое «приросло» позднее, причём не на основе общесионистского консенсуса, а в качестве тех или иных идеологических разветвлений первичной сионистской идеи.